Текст книги "Мерценарий (СИ)"

Автор книги: Константин Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

– Чисто, – сказал он удовлетворенно, снимая плащ и привычно вешая его на вешалку – вбитый в стену гвоздь, – Мой милый дом. Никогда не думал, что буду по нему скучать. А сейчас он кажется мне самым безопасным местом во Вселенной.

«Ты еще не проверял под кроватью, – буркнул Вурм, раздраженно ерзающий на своем месте, – Учитывая, скольким людям на Пасифе нужен сейчас твой скальп, там должна найтись дюжина убийц».

Первым желанием было зайти в кабинет – так Маадэр называл небольшую комнатушку рядом с прихожей, где располагался единственный в этом доме стол – и достать оружие. В одной из стен был оборудован небольшой аккуратный тайник, вмещавший револьвер и пару коробок с патронами. В прежние времена там же хранилась склянка с шань-си, документы и наличность, но, сбегая, он оставил лишь пистолет, все остальное прихватив с собой. Есть места, куда не предполагаешь больше возвращаться.

В старом серванте обнаружилась полупустая бутылка джина, оставленная здесь с неделю назад. Грабителей она, видимо, не заинтересовала. Маадэр сорвал зубами пробку, развалился в старом продавленном кресле и сделал глоток. Джин был скверный, местного производства, по вкусу – щедро сдобренное кислотой отработанное масло. Но сейчас это не имело значения.

Алкоголь не притупил восприятия, не облегчил мыслей. Напротив, подстегнул затаенные страхи Маадэра, заставив его стиснуть зубы.

– Мы что-то упускаем, Вурм, – пробормотал он, опустив голову на грудь, – Мы опять что-то не замечаем, приятель. Какую-то важную деталь, которая связывает их всех. Безумного террориста с полными карманами смертоносных бомб. Картель профессиональных убийц. Спецслужбы Консорциума. Мертвый наркоторговец. У меня опять возникает желание, что нас закрутило водоворотом сил, в которых мы даже сознаем.

«Ты выживший из ума параноик, – Вурм пожал бы плечами, если б они у него были, – Наркоман, садист, психопат и мошенник. И ты еще жалуешься, что чего-то не понимаешь?»

– Должно быть что-то, что мы пропустили, – не слыша его, пробормотал Маадэр, – Точно пустая клетка, предназначенная для отсутствующей на доске фигуры. Клетка без птицы. Отзыв без пароля. Понимаешь?»

«Фрагмента картинки, чтоб сложить головоломку?»

Маадэр фыркнул.

– Нечто подобное я бы сказал нанимателю, если бы хотел выжать из него дополнительную сотню. Но в этом деле мы работаем сами на себя, червь.

Маадэр запрокинул бутылку, но сделать глоток не успел. Потому что кто-то из соседней комнаты громко сказал:

– Эй, Куница! Ты уже закончил трепаться сам с собой?

Бутылка выпала из его руки, с глухим стуком коснулась пола, но не разбилась – закрутилась и отлетела в угол. Он вскочил, рука бесцельно шарила в пустой кобуре. Револьвер. Так и не забрал из тайника. Проклятый идиот.

Голос доносился из кабинета.

– Если закончил – заходи. В твоей каморке отвратительно сыро, а я уже не в том возрасте, чтоб мои кости долго это терпели.

Маадэр сделал шаг к входной двери. Она была полуоткрыта, сквозь небольшую щель можно было увидеть асфальт улицы и тонкую сероватую полоску неба. На то чтоб выскочить наружу уйдет не больше секунды. Потом – переулки…

– Бежать не советую. У нас с тобой никак не получалось толком поговорить, не хочется упускать случай, верно?

«Маадэр?..»

«Голос мне знаком».

«Маадэр!»

«Не похоже, что у меня есть выбор».

«Возможно, именно сейчас ты делаешь выбор между жизнью и смертью».

Маадэр подождал секунд пять – чтобы сердце успело выровнять ритм – и, поправив воротник рубашки, зашел в кабинет.

Там тоже не произошло существенных изменений. Вся обстановка состояла из письменного стола, продавленного кресла для клиента, испускавшего застаревший несвежий дух, и стенного шкафа, где обычно не хранилось ничего кроме мелочи. За письменным столом – его столом! – сидел человек. И улыбался, глядя на него.

– Здравствуй, Куница, – он по-приятельски подмигнул, – Извини, что без приглашения, но, надо думать, ты не откажешь старому другу в крове? Жутковато у тебя тут, кстати. Как в берлоге. Впрочем, понимаю, издержки профессии… А ты изменился за эти годы. Постарел. Впрочем, кого из нас красит время… Ну что же ты? Заходи, выпей со стариком. Или, может, хотя бы поздороваешься для приличия?

Маадэр сглотнул. На миг у него возникло ощущение, что Вурм что-то сделал с его носоглоткой – там словно застрял огромный липкий ком. Пришлось прочистить горло.

– Здравствуйте, – наконец смог произнести он, все еще стоя в дверном проеме, – Здравствуйте, Велрод.

20

Велрод неспешно достал из-за пазухи маленькую темную бутылочку, наполнил два грязных стакана, взятые из ящика стола, полупрозрачной янтарной жидкостью.

– Коньяк. Настоящий, с Земли. Не та дрянь, что гонят здесь из целлюлозы… Мой приятель поставляет контрабандой. Бери.

Маадэр подошел ближе, покорно взял стакан. Наверно, если бы Велрод предложил ему застрелиться, рука слепо стала бы шарить в кобуре – все мысленные контуры отключились напрочь, оставив лишь звенящую пустоту в сознании. Пустоту, которая очень быстро наполнялась самыми черными подозрениями и колючими мыслями, до тех пор, пока не стала походить на клубок колючей проволоки.

Велрод и в самом деле изменился. Лицо постарело, осунулось, на лбу пролегла глубокая неровная морщина, а на скуле появился небольшой бледный шрам, которого Маадэр прежде не помнил. Даже костюм отставного агента изменился. На смену щегольской тройке из вискозы пришло куда менее броское облачение – обычный потрепанный пиджак и такие же брюки. Точно ядовитые дожди и радиоактивные туманы Пасифе за долгие годы смыли с него внешнюю позолоту.

Маадэр деревянной рукой поднял стакан, выплеснул половину себе в рот. Вкуса он не разобрал – что-то сладковатое, бьющее в нос…

– За нас, – кратко произнес Велрод, легко закидывая содержимое стакана себе в рот, – За нас с тобой, Куница. Видит космос, в этот раз мы с тобой угодили в неплохую переделку.

Маадэр сел напротив Велрода. Кресло было глубоким, мягким. Забавно – за все время, что оно стояло тут, Маадэр никогда в нем не сидел. Зато в нем сидели многие другие люди, иные из которых давно в земле. Но сейчас он не думал об этом.

– Что дальше? – спросил он осторожно, сам толком не зная, о чем говорит.

– Дальше? – Велрод прищурился, по дряблым векам побежали многочисленные старческие морщинки, но взгляд остался по-прежнему ясным, – А что, по-твоему, может быть дальше? Еще один раунд? Еще одна глава? Это конец, Куница. Все уже закончилось. И, надо сказать, ты сам многое сделал для того, чтоб все закончилось именно так.

«О чем он?»

«Понятия не имею, – ворчливо отозвался Вурм, – Но лучше бы тебе взять под контроль мышцы челюсти, если не хочешь, чтоб слюна капала на пол. Ты выглядишь глупо».

Маадэр и чувствовал себя глупо. Как человек, привыкший перемещать фигуры по шахматному полю, но на середине партии обнаруживший, что игра идет в шашки.

– Я старался, – Маадэр кисло улыбнулся, – И как у меня получалось?

Велрод поморщился.

– Ожидал от тебя большего. Гораздо большего. В конце концов, когда-то я считал тебя своим учеником, и не самым плохим, заметь. А ты… – Велрод скривился так, точно благородный вкус коньяка вдруг показался ему едким и неприятным, – Ты не оправдал моих надежд, Куница. В каком ты сейчас звании? Все еще субедар?

– Когда-то был субедар-майором, – машинально отозвался он, – Но…

– Нет, Куница, – взгляд Велрода был ясен и чист, – В каком звании ты сейчас?

– Я думал, вы знаете, – осторожно сказал Маадэр, – Я давно уже не в Конторе. Сбежал. Уже после вашей… э-э-э…

– Перестань, – Велрод выставил вперед ладонь, – Легенда подобного рода хороша для провинциальных жандармов, но не пытайся скормить ее мне. Трата времени.

Маадэру показалось, что он оказался в каком-то бесконечно абсурдном и глупом сне, но при этом липком и засасывающем. Он сидит в собственном кабинете и смотрит в лицо мертвеца, обвиняющего его во лжи. Может, Вурм, сам того не желая, повредил хрупкую нейронную паутину, составляющую его личность?..

«Перестань нести чепуху. Ты не галлюцинируешь, а это – не пост-эффект от твоих наркотиков. Все происходит на самом деле».

«Спасибо, Вурм. Но может, на всякий уколешь меня булавкой?»

Он даже не вздрогнул, когда Вурм ужалил его в бедренный нерв. Продолжал сидеть и смотреть на Велрода.

«Он думает, что я по-прежнему работаю на Контору? Что мое бегство было лишь хитрой легендой с целью внедрения агента Куницы на самое дно Пасифе?»

«Не могу его за это упрекать, – заметил Вурм, – В другом свете эта версия выглядела бы вполне логичной».

«В другом свете Велрод мертв. Мертв уже много лет».

– Тебе идет играть мерценария, – вдруг произнес Велрод, – Нет, я серьезно. Ты всегда был жаден, беспринципен и коварен. Даже на самую малость жаднее, беспринципнее и коварнее, чем следует быть работнику Конторы. Нет, я серьезно. Лучшая маскировка – та, что дает нам высвободить свои истинные чувства. Фальш всегда будет распознана, грим смыт, невидимые чернила проступят. Куда проще вместо маски носить собственное лицо.

– Как вы нашли меня?

Велрод пренебрежительно пошевелил пальцами. Пальцы у него были изящные, узкие, сильные. Пальцы, привыкшие к сложной и тонкой работы. Он и сам был таким – сложнейший механизм для сложной и тонкой работы.

– О, ничего сложного. Господин Боберг был так добр, что рассказал, кто именно интересуется моей персоной. Отыскать, где живет мерценарий по имени Маадэр, труда не составило. Знаешь, а я ведь только на складе понял, что мерценарий по имени Маадэр и мой старый добрый друг Куница – одно и то же лицо. Кстати, это обгоревшее лицо должны были найти жандармы поутру. Но не нашли. Тебе удалось обмануть ардорит?

– Кого из нас красит время? – язвительно отозвался Маадэр, – Даже ардорит теряет свои качества, если хранить его слишком долго.

– Намек оценил, – Велрод сдержанно кивнул, – Но уверяю тебя, я сохранился куда лучше. Уж, по крайней мере, лучше всех вас. И все еще достаточно хорошо играю в ту игру, в которую вы умудрились ввязаться.

– Откровенность за откровенность. Почему вы живы?

Велрод удивился. Даже приподнял брови.

– А с чего я должен был умирать?

– Я… Я видел то, что от вас осталось. В сбитом скайдере.

– И что от меня осталось кроме нескольких килограмм размазанной по кабине подгоревшей требухи?

– Мы сделали пробу. Генетический тест показал, что ткани были ваши.

– Ох, Куница… Ты всегда мнил себя дальновидным хитрецом, но готов был купиться на самый пустяный фокус. Анализ!.. Я думал, ты догадаешься.

Велрод достал из-под стола левую руку, распрямил пальцы, покрутил в воздухе. Кожа на ней была необычной, слишком розовой, матовой на вид. Как у детских кукол. Пальцы сгибались и разгибались медленно и как-то механически, точно вся рука была каким-то затейливым механизмом на заводском конвейере.

– Протез, – Велрод усмехнулся, – Честно говоря, сперва я хотел отрезать правую, но смалодушничал. Привык к ней… К тому же, пришлось бы переучиваться стрелять… Неприятное было дело, признаться. Я накачался обезболивающими из бортовой аптечки. Помогали они весьма слабо, надо сказать, ведь мне надо было оставаться в сознании. А из инструментов у меня был только автоматический резак. Знаешь, такой есть в спасательных наборах – пилить обшивку, ремни… Одной руки было мало, пришлось пожертвовать мышечной тканью кое-где. Потом, конечно, ее нарастили, но в тот момент было весьма неприятно. Я едва не отрубился от потери крови и болевого шока. Оставались мелочи – спуститься в безлюдном районе, заложить в скайдер с моими сувенирами пару килограмм аммонсипала и… Грохнуло красиво. Так я ушел в отставку.

– И не с пустыми руками, – машинально добавил Маадэр.

Почти тотчас он пожалел об этом. Взгляд Велрода сверкнул, как вспышка диверсионного контактного лазера в безвоздушном пространстве.

– Да, я прихватил кое-что на память. Это была моя страховка на случай непредвиденных обстоятельств. На случай тебя.

«Сирень» была средством самозащиты Велрода? Маадэр подавил желание помотать головой, чтоб разогнать густой рой бессмысленно жужжащих и трепещущих жесткими крыльями мыслей. Этого не могло быть, потому что…

– С «Тацитурнией» вы связались для этого же? Для страховки?

Велрод посерьезнел. В отличие от мрачно-равнодушного Бернарделли он никогда не считал нужным скрывать эмоции.

– О чем ты, Куница?

– «Тацитурния Силентия». Что за дела вы с ними вели?

– Дела? С «Тацитурнией»? Я еще не выжил из ума, чтоб вести с ними какие-то дела. Нет, дело не в тех противоречиях, что были между нами в прошлом. Мы ведь когда-то прилично их потрепали на Юпитере, а?.. Нет, это всего лишь соображение безопасности. Иметь дело с «Тацитурнией» – то же самое, что иметь дело с акулой, причем самому засовывать руку ей в пасть. Почему ты решил, что нас с майором Бернарделли что-то связывает?

– По всей видимости, он решил это сам, – заметил Маадэр со злорадством, – Потому что его организация идет по вашему следу.

Он отпил из стакана. И в этот раз почувствовал вкус, чему запоздало этому обрадовался – коньяк был действительно неплох. Но того, что происходит, он по-прежнему не понимал. Мало того, что картина, которую он выстроил, лопалась и рассыпалась, как старая фреска, он случайно сообщил Велроду информацию, которую тот сам не знал. Вскрыл дополнительную карту.

Велрод напрягся, но по-настоящему обеспокоенным не выглядел.

– Пусть ищут. Я прячусь на Пасифе не один год. Спрячусь и от его крыс. Хотя знаешь… Отчасти это мне даже приятно. Льстит моему самолюбию. Ребятам из «Тацитурнии» мелочь не заказывают, раз уж Нидар расщедрился на заказ… По всей видимости, для него это стало делом принципа. Упрям как капитан Ахав. А я уже скоро достаточно поседею, чтоб походить на белого кита…

Маадэр поперхнулся едким коньяным запахом.

– Так Нидар знает, что вы живы?

Велрод взглянул на него с брезгливой жалостью. Как смотрел много лет назад на своего нескладного подопечного, зеленого оперативника по имени Этельберд Йенч, уже успевшего заработать десяток шрамов и репутацию упрямого до безрассудства бультерьера, но еще не получившему кличку Куница.

– Ты сильно поглупел с момента нашей последней встречи. Разумеется, знал. Не мог не знать. Ладно, закончим. Хорошо было посидеть с тобой, вспомнить старые деньки. Знаешь, для стариков вроде меня ностальгия становится лучшим наркотиком, куда там вашим синтетикам…

Он опустил руку в карман пиджака и, еще прежде, чем она показалась обратно, Маадэр знал, что увидит в пальцах. Потому не удивился, увидев приглушенный оружейный блеск револьвера. Тоже «Корсо» вроде его собственного, но другая модель, с более длинным стволом. Револьвер лениво поднялся, словно изучая низкий прокопченный потолок кабинета, и уставился в грудь Маадэру.

– Все так и кончится? – глухо спросил Маадэр.

Велрод удивился.

– Ну разумеется. Все так и должно кончиться. А ведь я знал это давным-давно. Не знал только, когда. Предчувствие, что ли. Не могли мы просто так с тобой разойтись. Может, ты и глуп, но какой-то талант в тебе все же был. Предрасположенность. А потом… Знаешь, есть старая как мир штука – ученик всегда предает своего учителя. Я не мог допустить, чтоб ты предал меня. А ты бы рано или поздно это сделал. Мне следовало закончить с тобой еще до того, как я ушел в отставку. Но не закончил.

– Отдайте «Сирень» мне, – произнес Маадэр сквозь зубы, чувствуя грудью прикосновение холодной оружейной стали, несмотря на разделяющее их с Велродом расстояние, – Нидару нужен био-софт. Не ваша жизнь. Ваша «Сирень».

Велрод приподнял бровь.

– «Сирень?» А почему ты думаешь, что она сейчас у меня?

– Вы работаете один. Работать одному – значит никому не верить. И ничему. Вы бы никогда не оставили ее где-то.

Велрод опустил свою искусственную левую руку в карман плаща и вытащил оттуда что-то небольшое и блестящее. Простой контейнер, размерами формой похожий на портсигар. Маадэр не мог отвести от него взгляда.

– Изящная вещица, а? А сколько внутри!.. Еще двадцать девять доз, между прочим. У меня в пальцах целое кладбище, если подумать об этом. Как думаешь, сколько трупов хватит Нидару? Дюжина? Две? Три?.. Может, тысяча?

– Он ублюдок, – согласился Маадэр, – И у меня от него мороз по коже. Но мертвецы ему не нужны.

– Он фанатик, – Велрод почесал стволом револьвера щеку, – Ради того, чтоб добраться до меня, он превратит весь Пасифе в усеянный человеческим фаршем обломок мертвой породы. Я – его цель. А цель для таких, как он, оправдывает любые средства. Он сам подожжет город, если это поможет ему прижать меня. А ты всего лишь его недалекий цепной пес…

«Паршивый же у нас получается разговор, – с тоской подумал Маадэр, пытаясь не вжиматься рефлекторно в спинку кресла, – Он болтает, а я отчаянно тяну время, сам не зная, для чего».

– Я никому не служу. Нидар сам вышел на меня и…

– Замолчи, – Велрод поморщился, ствол револьвера вновь уставился в лицо Маадэру, – Не оскорбляй своего учителя столь глупой ложью. Я учил тебя не этому. Извини, время кончилось.

Стараясь не совершать резких движений, Маадэр медленно поставил на стол не осушенный до дна стакан. То ли Вурм вновь дал ему обостренное чутье, благодаря которому он слышал скрип сухожилий Велрода, напрягающихся на спусковом крючке, то ли это было болезненной игрой воображения.

– Могу я попросить об услуге?

Велрод молчал несколько секунд.

– Услуга, Куница? Я собираюсь разнести тебе голову в твоем собственном кабинете, а ты просишь меня об услуге?

– Вроде того, – Маадэр выдавил неуверенную улыбку, – Этот ствол в твоей руке… Он ведь заряжен ардоритом, верно?

– Не люблю рисковать.

– Вы и меня этому научили. Но я повидал слишком много мертвецов, гашпигованных ардоритом, чтобы понять, это не самая приятная смерть.

Велрод, казалось, искренне заинтересовался.

– Вот как? Гражданская жизнь тебя разбаловала, Куница. Раньше ты не был так привередлив. Раньше тебе годилась любая.

Маадэр кивнул.

– Да, я испортился с возрастом. Но если бы вы…

Револьвер уставился точно ему в глаз.

– Ты ведь не думаешь, что сможешь обмануть меня, так? Что выкинешь какой-то фокус, а я из жалости подарю тебе лишнее время?

– Не верю, – согласился Маадэр. Он и в самом деле не верил, – Но я бы не хотел умирать как крыса в горящем мусорном баке. Я не собираюсь вас обманывать или тянуть время. Просто мне показалось, что есть способ, который устроит нас обоих.

– Вот как? – глаза Велрода блестнули, – Какой?

– «Сирень» – спокойно и твердо сказал Маадэр, – Ваш био-софт. Полагаю, одной дозы мне будет достаточно.

Велрод внимательно смотрел на него, не опуская револьвера. По его проницательному, немного заострившемуся лицу, сложно было что-то прочесть. Как по лицевой панели компьютерного блока, внутри которого просчитывается какое-то сложное уравнение со множеством переменных.

– Зачем тебе это, Куница?

– Всегда мечтал умереть от удовольствия, – Маадэр смущенно усмехнулся, – «Сирень» убивает не сразу. Сперва она дарит несколько минут блаженства, разве не так? К тому же, вам это выгоднее, чем мне. Мое тело после смерти станет разносчиком заразы. Источником еще одной маленькой нейро-эпидемии. Вы не просто покажете Нидару, что живы, вы уязвите его в самое больное место.

Велрод пожевал одними губами, о чем-то размышляя.

– Что ж, звучит интересно. Полагаю, подобный поворот послужил бы нашей обоюдной выгоде…

«Старый трюк? – настороженно осведомился Вурм, – Симулировать воздействие био-софта и отрубить тебя?»

«Да. Провернуть этот трюк с Велродом будет сложнее, чем с коллекционерами. С одной стороны, он не знает про тебя и про твои возможности. С другой – он невероятно, отвратительно хитер. И у него особенное чутье. Чутье дьявола».

«Пода сигнал – и я накачаю тебя адреналином под завязку».

Маадэр мысленно покачал головой.

«Никакого адреналина. Ты даже не представляешь, насколько Велрод ловок, не обращай внимания на возраст, это фальшивка. Достаточно будет того, что он уйдет отсюда, оставив мое мертвое тело в покое».

– Я готов, – вслух произнес он, протягивая Велроду распахнутую ладонь, – Молитву читать не стану.

Но Велрод шутливо погрозил ему пальцем:

– Извини, Куница, я уважаю твое желание умереть с комфортом, но в этот раз придется тебя огорчить. Я тут подумал… Не люблю идти на поводу у тех, кого убиваю. Кроме того… Подумай сам, твоя смерть ушла бы впустую. Кто тебя найдет здесь, на окраине города, в ветхой лачуге?.. Твое тело сожрут крысы без всякой для меня пользы. А это нерационально. Может, у тебя есть другое желание?

Маадэр зарычал. Мысленно, так, что слышал лишь Вурм. Но постарался сохранить внешнее спокойствие.

– Тогда просто дай мне выпить.

– Уж это с легкостью, – не опуская револьвера, Велрод свободной рукой поднял наполовину опустошенную бутылку и разлил содержимое по стаканам, – Хорошая дрянь, верно? После такой и умирать не жалко…

«Вурм?..»

«Понял тебя. Сейчас».

Маадэр поспешно взял один из стаканов. Янтарная жидкость казалась густой и тягучей.

– Тост? – предложил Велрод насмешливо.

– Не возражаю.

– Тогда за моего ученика, – Велрод тоже взял стакан, посмотрел через него на свет, улыбнулся, – За моего лучшего ученика, которого я потерял. В добрый путь, Куница.

Маадэр запрокинул стакан.

Коньяк был отличный, Велрод не врал. Было в его запахе что-то благородное, с пронзительной ноткой, неповторимое. Что-то непередаваемо-органическое, что не могло родиться на орбите Юпитера, в дальнем уголке Солнечной системы, где все синтезированное, пресное, дрянное. Привыкус мертвого растения, понял Маадэр, вот что делает земной коньяк таким особенным.

Наверно, даже в Восьмом он должен был стоить приличных денег. Осушив стакан, Маадэр со вздохом отставил его и еще несколько секунд с прикрытыми глазами прислушивался к послевкусию.

– Отличная штука, – сказал он, – Обязательно закажу себе такой же на Марсе.

– Только если тебя занесет туда в следующей жизни… – мягко сказал Велрод. «Корсо» в его руке уставился в грудь Маадэру. На лице отставного агента было сожаление. Ему действительно было жаль, что все закончилось именно так.

Маадэр поймал себя на мысли о том, что и ему жаль Велрода.

Что ж, старый наставник при всех своих недостатках во многом оказался прав. Ученики действительно предают своих учителей.

– Аккхкхк…

Велрод побледнел, его вдруг повело в сторону, как пьяного, утратившего контроль над равновесием. Сильные руки обвисли, стали непослушными. Велрод попытался вновь поднять револьвер, но тот лишь плясал из стороны в сторону, словно налился неподъемной тяжестью. Велрод тяжело задышал и попытался опереться о стол, но покачнулся и рухнул на пол, издав сухой стук.

По его телу прошла крупная дрожь. Но глаза все еще были открыты. Маадэр подошел поближе, чтоб видеть мельчайшие детали его агонии. Она не обещала быть долгой. В широко распахнутых глазах Велрода метался страх, отчего они выглядели светлее, чем обычно. А может, подумалось Маадэру, всему виной стремительно разрушающаяся сетчатка…

– Мне тоже жаль, что все закончилось, – вздохнул Маадэр, нагибаясь над ним и осторожно вынимая из безвольной теплой руки револьвер, – Извините, Велрод. Знаете, я ведь тоже хотел вас убить. Не сейчас, еще раньше. Думал занять ваше место. И очень обрадовался, когда вышло по-моему, хоть и иначе. А потом вы сами все испортили. Мертвецам нечего возвращаться в мир живых, даже если это Пасифе. Они вечно все портят.

Велрод попытался что-то сказать, но из его рта вырвался лишь глухой хрип. Лицо покраснело, на висках вздулись жилы.

– Что? – Маадэр сделал вид, что прислушивается к неразборчивому хрипу умирающего, – Ну разумеется. Я вас отравил. Гадаете, как? Конечно, вы были слишком подозрительны, чтоб принять что-то из моих рук. Вас погубила самонадеянность. Вы ведь всегда были уверены, что на шаг впереди меня, так? Что ж, могу вас поздравить, вы опередили меня и в смерти.

Кажется, Велрод уже ничего не видел. Его выпученные глаза покрылись сетью лопнувших капилляров. Но пульс, крошечный, нитевидный, еще оставался. Маадэр приблизил губы к уху умирающего.

– Стаканы. Край моего был пропитан контактным нейро-токсином. Вы даже не обратили внимания, что я взял не свой. Я бы рассказал вам, как у меня получилось выработать этот токсин и нанести его на стекло, но, боюсь, у вас нет столько времени…

Велрод замер, дрожь исчезла. Он смотрел на Маадэра и глаза его медленно становились прозрачными. Как две ледышки из мутной воды, тающие под солнцем. А потом закончилось и это. Как закончился сам Велрод.

– Он был хитер, – Маадэр спрятал чужой револьвер в кобуру, – Может, слишком хитер?.. Мне тоже казалось, что кто-нибудь из нас прикончит другого. Но я никогда не думал, что мне доведется убивать уже мертвого Велрода. Черт, Вурм, ты понял хотя бы половину из того, что он нес?

«Немногое. Судя по всему, он был уверен, что ты все это время продолжал службу в Конторе и охотишься за ним по прямому приказу Нидара».

«Ну, на счет Нидара он отчасти оказался прав. Но в остальном…»

«Не жди от меня ответов, Маадэр».

«Он сказал, что «Сирень» – его страховка. Страховка от чего, Вурм? Ведь он официально был мертв! За столько лет его не смогла найти ни одна ищейка. И потом… Кто на самом деле натравил на его след парней Бернарделли?..»

«Возможно, тот, кому очень нужно было убрать Садовода. И тому, кто не очень верил в твои успехи».

– Нет, – возразил Маадэр вслух, – Нидар не заказывал Велрода «Тацитурнии».

«Ты действительно в этом уверен?»

– Еще как. Никто из «Тацитурнии» не знал про «Сирень» – ни рядовые исполнители, ни сам Бернарделли. Нидар никогда бы не мог допустить чтоб Садовода-Велрода убрали и био-софт оказался бы в руках злейших врагов Земли. Значит, есть кто-то другой. Кто-то, кто смертельно ненавидел Велрода, но был совершенно равнодушен к «Сирени».

Вурм ухмыльнулся. Неприятное это было чувство – ухмыляющийся Вурм. Что-то вроде легкого инсульта.

«Прочитаем мысли твоего бывшего начальника? Нам давно не приходилось ковыряться в чужих мозгах…»

– Сам знаешь, это бесполезно. Даже неповрежденный мозг – это не открытая книга, в которую можно заглянуть. Обычно сохраняются лишь последние фрагменты памяти, в данном случае бесполезные.

«Я знаю, Маадэр. Просто подумал, что тебе будет это приятно».

Вурм засмеялся.

Контейнер, оставленный Велродом на столе, был на удивление тяжел. Открыв простую, без замка, крышку, Маадэр обнаружил внутри ампулы – длинные иглы тончайшего стекла, внутри которых можно было разглядеть био-агент. Его был так мало, что он казался не толще волоска. Когда имеешь дело с био-софтом, нет нужды использовать целые миллиграммы… Маадэр машинально пересчитал ампулы – двадцать девять.

– Что за черт… – пробормотал он, – Но ведь должно быть двадцать восемь! Велрод успел использовать две ампулы.

«Возможно, изначально их было больше?»

– Контейнер рассчитан ровно на три десятка. Но как Велрод мог использовать одну ампулу чтобы вызвать две вспышки «Сирени» с интервалом в несколько дней?

«Вряд ли он тебе это расскажет, даже если ты хорошо его попросишь».

Маадэр со щелчком закрыл контейнер.

– Ладно, не время забивать этим голову. Товар уже у нас, мало того, его доставили на дом. Теперь моя единственная забота в том, чтоб избавиться от него, заодно сохранив голову.

От тела Велрода исходил слабый электромагнитный сигнал, который Маадэр почувствовал с самого начала. Он быстро обыскал труп и не ошибся – в кармане обнаружился компактный войс-аппарат. Помедлив несколько секунд, Маадэр стал набирать номер. Когда на другом конце невидимого провода ответили, он коротко сказал:

– Уэббли, это Куница. Передай Бернарделли, что мне надо с ним встретиться.

– Да я твой поганый язык вырву и…

– Скажи ему, что у меня «Сирень». Если ты не передаешь ему это в течении двух минут, я думаю, что он сам с удовольствием вскроет твое жирное брюхо и посмотрит, сколько там осталось требухи.

Связь прервалась. Маадэр бросил войс на стол, достал сигарету и подкурил ее. Самое важное было сделано.

«Ты можешь ошибиться».

– Возвращаться к Нидару с био-софтом – значит совершить самую большую ошибку. Он знал, что Велрод жив. И зачем-то направил по его следу именно меня. Что-то темное творится тут, дружище.

«Демонстрируешь свое хваленое чутье?»

– Велрод решил сбежать со службы и прихватил с собой эту дрянь… И я не думаю, что он хотел продать ее и сколотить капитал. В собственном доме не торгуют ядерными бомбами. «Сирень» была гарантией его безопасности, на тот случай, если Контора решит не отпускать в отставку своего лучшего агента. Но Нидар затеял какую-то сложную игру. В которую некстати ввязался я.

«Не только ввязался, но уже и порядком смешал порядки на доске. Попутно сам превратившись из пешки как минимум в слона. Имея на руках «Сирень», ты сможешь рассчитывать на… определенное уважение со стороны других игроков. И, возможно, даже диктовать условия».

– У меня лишь одно условие. Я хочу жить. Если для этого придется остаться на веки вечные тут, на Пасифе, это, в конце концов, не самый плохой расклад. Я выторгую у Бернарделли свою жизнь в обмен на «Сирень».

«Не имея ни малейшей гарантии того, что он не уберет тебя сразу после того, как получит био-софт».

– Ты прав – ни малейшей. За это я и люблю свою работу – всегда есть простор для приятных неожиданностей…

Войс-аппарат издал тонкий неприятный гудок.

– Уэббли?

Но это был не Уэббли.

– «Сирень» у вас?

Этот голос был ему знаком. Очень спокойный, негромкий, очень лаконичный. Маадэр ощутил, как враз заныли зубы – несмотря на то, что голос предводителя убийц исходил из войс-аппарата, от него все равно веяло чем-то холодным и неприятным.

– У меня.

– Где человек, у которого она была?

Маадэр бросил взгляд на тело Велрода. Лежа лицом вниз, облаченное в костюм из дешевой ткани, оно уже не выглядело могущественным или зловещим. Скорее, жалким, осунувшимся, ничем не примечательным. Как любое тело на улицах Девятого.

– Он мертв.

Бернарделли ответил не сразу.

– Его убили вы?

– Да. Не могу сказать, что убил, я действовал в порядке защиты…

– Не имеет значения. Я хочу вас видеть. Вас и «Сирень».

«Кажется, он не очень расстроен, – подумал Маадэр, – Впрочем, понятно, сколько бы ему ни заплатили за убийство Велрода, «Сирень» стоит куда, куда больше…»

– Где мы можем встретитбся? – спросил он ровным тоном.

– Я пошлю за вами машину. Прямо сейчас. Где вы находитесь?

– У себя в офисе. Это одиннадцатый сектор Де…

– Я знаю.

Раздался негромкий щелчок – разговор оборвался.

– Что ж, – сказал Маадэр, откладывая войс-аппарат, – По крайней мере вести дело с опытным человеком всегда приятно. Как думаешь, я успею выкурить сигарету?