Текст книги "Мерценарий (СИ)"

Автор книги: Константин Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

«Кажется, она сидит на тяжелом эфедроне».

«Скорей всего, – безразлично отозвался Вурм, – Через полгода или год ее мозг окончательно спечется и, если она не успела загадить все остальное за пару лет здесь, отправится к своим же работодателям. Будет пускать слюну, вися в коконе на стене, как скрученная паутиной муха. Но я не думаю, что тебя волнует ее судьба».

«Она мне безразлична».

– Десятка в час, – быстро сказала женщина, приблизившись вплотную к Маадэру, – Четвертак за ночь.

Цена была серьезно завышена, возможно ради приличия стоило поторговаться, но Маадэр собирался побыстрее убраться с улицы туда, где будет хотя бы сухо. Кроме того, оплата чьих бы то ни было услуг в его планы не входила.

– Пойдет. Есть, куда пойти? Я не собираюсь плескаться в этом дерьме.

Она улыбнулась.

– Есть.

Рядом с щелью, в которой она пряталась, обнаружилась ветхая деревянная лестница, ведущая вниз. Оттуда тянуло тягучим гнилостным и терпким запахом, как от старой пищевой свалки. Маадэр секунду помедлил, прежде чем спускаться вслед за женщиной.

«Может, отключишь мои обонятельные рецепторы сперва?»

«Потерпишь. Мне нужны все силы, помнишь?.. Придется тебе помучаться какое-то время».

Маадэр вздохнул и стал спускаться. Спорить с Вурмом было бесполезно, да на это и не было времени.

Он оказался в небольшой комнатушке без окон. Источник отвратительного запаха остался загадкой – весь интерьер составлял старый, застеленный несвежей простыней диван, несколько стульев и колченогий стол. Здесь явно никто не жил, эту комнату использовали только для дела. И не в первый раз.

«Интересно, где она прячет инъектор, – подумал Маадэр, неохотно снимая с себя тяжелый мокрый плащ, – из одежды на ней почти ничего нет. Как она надеется меня отрубить?»

«Может, использует способ твоих друзей из Конторы? Он показался мне достаточно эффективным».

«Не думаю. Она не выглядит сильной, а клиенты у нее, должно быть, всякие… Коллекционеры не будут рассчитывать на то, что она сможет отправить своего клиента в нокаут одним ударом».

«У тебя будет возможность проверить. И, черт возьми, не заставляй меня брать под контроль твои лицевые мускулы, ты выглядишь неубедительно».

«Прости, я делаю все что могу. Она не в моем вкусе».

«Тебе случалось пользоваться услугами и дешевле. По сравнению с некоторыми она может показаться красавицей».

Женщина включила свет. Здесь была всего одна лампа, но света было достаточно чтобы она смогла рассмотреть его лицо. Увиденное ей явно не понравилось, Маадэр заметил, как дернулся ее подбородок. Он ожидал подобной реакции – в некоторых заведениях ему приходилось доплачивать сверх оговоренной суммы. Но он давным-давно перестал об этом беспокоиться. В конце концов, его нанимали не за красоту.

Секунду или две она смотрела на него, с трудом скрывая эмоции, но потом все же приблизилась. Вряд ли ее работодатели поощряли чрезмерную избирательность при поиске клиента. Конечно, если она действительно работает на коллекционеров, в чем Маадэр не был полностью уверен. Что ж, если нет, он все равно ничего не теряет.

«Не буду говорить, что ты можешь приобрести, – смешок Вурма царапнул по нервам, – И я не уверен, что смогу защитить тебя от такого рода… инфекции».

«Если она одарит нас сифилисом, посмотрим, кто последний будет смеяться», – огрызнулся Маадэр и положил руки на плечи женщине. Кожа ее была неприятной на ощупь, влажная и какая-то скользкая, словно кусок потерявшей эластичность фабричной пленки. Она прильнула к нему и стала решительно срывать с него одежду. Вблизи пахло от нее еще хуже – запах давно не мытого тела объединялся со сладко-приторным ароматом какого-то парфюма и табака. Маадэр заставил себя сосредоточиться, как на задании.

«Считай это просто очередным контрактом».

Она быстро и тяжело дышала, ее твердые прохладные пальцы елозили по его телу, расстегивали пуговицы. Маадэр старался не отставать, думая лишь о том чтоб не слетела плечевая кобура. Конечно, оружие у него и так отнимут, но он как мог оттягивал расставание с револьвером, точно это могло быть действительно важным.

Обнаженной она, как ни странно, выглядела не столь отвратительно, ее фигуру можно было назвать даже приятной. Конечно, не чета тем, кто продает свое тело по полсотне за час, но все же… Маадэр поймал себя на том, что выполняет свою роль не механически, а даже с некоторым удовольствием. Кажется, Вурм хихикнул.

Потом она упала на диван, увлекая за собой Маадэра – и несколько минут они двигались в одном ритме, отрывисто дыша, как и всякие двое людей, слаженно выполняющих сложную и трудную работу.

Укол в бедро был еле заметным, Маадэр не сразу почувствовал его.

Сперва ему показалось, что его кожи коснулся острый ноготь, лишь спустя секунду, ощутив странное онемение в мышце, он понял, чем это было на самом деле. Маадэр рефлекторно попытался отстраниться, но женщина обхватила его руками за шею и прижала к себе. Она оказалась на удивление сильной, он вдруг ощутил, как мало в легких осталось воздуха, как комната враз сделалась еще меньше, чем была, как все окружающее дрогнуло – и вдруг подернулось зыбкой волнистой рябью – точно изображение на плохо настроенном дисплее.

Чувствуя, как собственное тело вдруг делается тяжелым и неповоротливым, он захрипел и начал подниматься, но руки, служившие ему прежде без нареканий, руки, на чью силу он привык полагаться, превратились в два бесполезных отростка. Он смог лишь немного приподняться – и тут же рухнул обратно. Женщина, упавшая вместе с ним, взвизгнула.

Почему не действует Вурм?

Стены обступили его со всех сторон, комната закружилась, затрепетала перед глазами, в ней стало темнее и гораздо более душно. Маадэр с накатившим откуда-то из глубины стылым ужасом почувствовал, как его тело наливается отвратительной вязкой слабостью. По спине точно проползла раскаленная сороконожка, испещрив кожу кипящими огненными каплями пота.

Вурм!

Маадэр стиснул зубы и попытался подняться еще раз. Руки даже не шевельнулись. Они уже не принадлежали ему, они были частью распластанного на грязной простыне тела, теперь уже не имеющего с сознанием Маадэра ничего общего. Оно было просто большим и беспомощным организмом, как те киты, которых море выбрасывало на берег планет, которых Маадэр никогда не видел. Оно было окоченевшим скопищем клеток, не способным на реакцию. Оно было мертво.

Паника захлестнула его мутной тошнотворной волной.

Вурм не мог пропустить! Не мог ошибиться…

Все не может закончиться. Закончиться – так.

Он с трудом взял собственные мысли под контроль. Нельзя поддаваться панике. Не сейчас. Если тело парализовано, хотя бы разум должен оставаться чистым. Потому что кроме разума у него больше ничего нет.

– Грязная падаль… – он вдруг услышал ее голос. Его глаза были открыты, но он не мог управлять даже своим взглядом, однако чувствовал ее присутствие.

Потом комната перевернулась и он услышал сухой стук, с опозданием сообразив, что его бесчувственное тело только что сбросили с дивана. Маадэр отстраненно подумал, что это должно было быть больно – онемевшее тело ничего не чувствовало. Он мог видеть потолок и большую часть комнаты, мог дышать, хоть и не управлял этим процессом – и больше ничего.

Он попытался мысленно коснуться Вурма. Но не уловил его присутствия. В его сознании не было ничего инородного. Сейчас оно принадлежало только ему и никому кроме. Это ощущение было новым. Оказывается, он успел привыкнуть к гостям внутри своего черепа. Точнее, к постоянному жильцу – Вурм уже давно не ощущал себя гостем.

«Теперь ты один. Возможно, Вурма тоже парализовало вместе с частью твоего мозга. Или он мертв. Мозговые паразиты тоже не вечны, дрянь, которую она мне вколола, могла его убить».

Женщина деловито оделась, потом подошла к Маадэру. Видимо, его зрачки расширились – ее лицо он видел очень смутно, как в густом тумане. Но мог разобрать выражение на нем. Такому выражению нельзя было обрадоваться.

– Падаль… – повторила она сквозь зубы, изучая его распластанное на полу тело, – Как тебе теперь? А? Кайф? Чувствуешь кайф? Ублюдок…

Она ударила его в бок ногой, но то ли удар был слаб, то ли чувствительность тела окончательно пропала – Маадэр ничего не почувствовал. В плечевой кобуре по-прежнему остался «Корсо», Маадэру даже показалось, что он чувствует его тяжесть. Но вряд ли это было настоящим ощущением, скорее лишь иллюзией. Кроме иллюзий у его сознания мало что осталось.

Забавно, его погубило то же самое, что и Велрода. Вера в собственный профессионализм. Готовя ловушку, он не предполагал, что сила, которую он в эту ловушку поймает, окажется куда серьезней. Дураки сплошь и рядом убивают профессионалов – просто потому, что не знают истинного положения вещей.

Если заставить шевелиться хотя бы одну руку… Вытащить револьвер – это совсем не сложно. Один выстрел. Пока она не успела вызывать тех, встреча с кем окажется для него последней. Маадэр попытался представить собственную руку, лежащую за пределами его зрения, каждый ее палец в отдельности. Всего лишь приподнять, перевести, опустить…

Но у него больше не было рук. Он смотрел в грязный потолок и мог чувствовать лишь, как слезятся глаза, не способные моргнуть.

Женщина оправила на себе мятую одежду – и на полу возле лица Маадэра что-то негромко звякнуло. Он не мог перевести взгляд, но рассмотрел боковым зрением какой-то маленький предмет неопределенного цвета, размером с детский палец. Конечно. Просто одноразовый компактный иньектор. Такой несложно спрятать на теле. Простой как пистолетный патрон и маленький, как флакон губной помады. Иногда простые решения оказываются самыми правильными.

Он вдруг ощутил уже знакомый запах чужой плоти, перед глазами возникло женское лицо. Сморщившись, она ощупывала его тело, стараясь не глядеть в застывшие глаза. Смотреть в глаза мертвецу неприятно. Даже если в этом мертвеце еще сохранились остаточные чувства и мозговая деятельность. Через несколько часов это прекратится – и он окончательно станет грудой мертвой плоти, неспешно разбираемой на части своими новыми привередливыми хозяевами…

Часов? Маадэр хотел верить в то, что в его распоряжении будет столько времени. Но к чему время тому, кто не способен даже моргнуть?..

Она обыскивала его в спешке, осматривая в первую очередь карманы. У нее не было опыта в этом деле, но оружие и склянку с шань-си она обнаружила достаточно быстро. Кроме этого у него был лишь портсигар и мелочь в кармане плаща.

– Не помог тебе ствол, да? – она покрутила револьвер в руке, видимо прикидывая его стоимость, потом покачала головой и засунула его ему за ремень. Оружие оказалось еще ближе, в считанных сантиметрах от его руки, но Маадэр с грустью подумал, что с тем же успехом она могла бы вложить револьвер в его окоченевшие пальцы – толку от этого не было никакого.

Шань-си произвел на нее большее впечатление. Она сразу поняла, что это такое и, погладив склянку пальцем, улыбнулась.

– Вот это я оставлю себе, если ты не возражаешь. Что? – она сделала вид, что прислушивается, но едва ли услышала что-то кроме его хриплого размеренного дыхания, – Ах да, ты не возражаешь. Люблю щедрых клиентов. И спокойных.

Маадэр думал о том, до чего здорово было бы сейчас ощутить в ладонях ее худую грязную шею с испуганно бьющимися и теплыми змейками вен… Ему даже не потребовался бы револьвер.

Отойдя от его тела, она запустила руку куда-то в стену и вытащила небольшой войс-аппарат. Маадэр не почувствовал его присутствия при входе – наркотик в его крови все еще притуплял ощущения. Впрочем, сейчас это не играло никакой роли.

– Да, – сказала она в трубку, – Один есть. Что? Нет. Нет, нормально. Угу… Нет, – кажется, на другом конце невидимого провода кто-то умело задавал ей быстрые вопросы, – Не знаю, документов у него нет. Похож на военного, но старый… И уродливый. Со стволом, да… Бога ради, Вальтер, приезжай, я не хочу сидеть тут с ним до рассвета. А? Хорошо. Да. Я поняла. Да.

Она спрятала войс-аппарат и села на диван. Кажется, времени оставалось немного. Коллекционеры прибывают быстро, куда быстрее экипажей скорой медицинской помощи, это часть их работы. Маадэр подумал, что и он сам скоро станет частью их работы. Даже частями. Страх, вгрызшийся было в его мысли зловонной пастью, исчез. Осталось только отвращение – к собственному телу, которое, в сущности, ни в чем не было виновато.

«Как глупо, – подумал Маадэр с тоской, – А ведь Нидар считал тебя специалистом по Пасифе. И зря считал. Ты думал, что до тебя в конце концов доберутся агенты Конторы или люди «РосХима», а то еще какая-нибудь шваль, которой ты успел перейти дорогу за столько лет, а сдохнешь нелепо и глупо, по собственному почину самонадеянно сунувшись в западню. Причем не выполняя контракт, а пытаясь раздобыть пару сотен на расходы».

Поколебавшись, женщина достала взятый у Маадэра пузырек с шань-си и, откупорив пробку, вытряхнула оставшуюся там вишневую каплю себе на язык.

«А вот это ты зря, – подумал он почти равнодушно, – Едва ли когда-нибудь тебе доставалась дрянь такого качества – и такой концентрации… В лучшем случае тебе перепадал «малайский розовый», а это совсем другое дело, детка… После твоего дрянного разбавленного эфедрона настоящий шань-си вытряхнет из тебя душу…»

О том, что это была его последняя доза, он не думал. Это уже было неважным.

Эффект начался почти сразу. Сперва ее лицо покраснело, веки набухли еще больше, а глаза стали слезиться. Она тяжело задышала – так, как несколько минут назад.

– Ублюдок… Ох… Хорошая дрянь. Но тебе, дорогой, она уже не достанется. Да… Чего смотришь? Чего смотришь, ты? Жалко? Ты скоро еще не то потеряешь… Черт возьми, да у тебя даже яйца отрежут!.. – она рассмеялась хриплым неестественным смехом. Даже сквозь туман Маадэр видел искаженные черты ее лица, – Не смотри на меня, падаль!

Она подошла к нему, наклонилась и протянула руку. Он подумал, что она хочет ткнуть пальцами ему в глаза, но она лишь закрыла ему веки, как мертвецу.

Он оказался в полной темноте, утратив важнейшее из оставшихся при нем чувств.

– Вот так! Ублюдок… Падаль…

Он мог слышать, как она упала на диван. Судя по всему, сейчас ее должна была накрыть основная волна. И она накрыла – Маадэр услышал, как женщина быстро задвигалась, словно в конвульсиях, несколько раз громко вздохнула и замерла. Не смерть – шань-си даже в такой концентрации не способен убить – лишь глубокая пропасть для сознания, из которой она выберется в лучшем случае завтра.

«Если бы она не успела позвонить… – подумал он, – Если бы она только приняла чертово зелье до этого…»

Тогда у него был бы шанс, что его тело очнется до приезда коллекционеров. Но они не станут оставлять добычу мерзнуть в такую ночь, они прибудут уже скоро. И, возможно, он успеет поблагодарить судьбу за то, что его глаза теперь закрыты и не способны увидеть продолжение.

«Может, тогда ты наконец перестанешь скулить!»

Сперва он не понял, что это, а потом все его сознание содрогнулось в мысленном крике, осветив на мгновение темноту, в которой он находился:

«Вурм!»

«Я тут».

«Проклятый змей! Ты тут! О дьявол… Ты все это время был тут, да?»

«Я не мог упустить возможности наблюдать, как ты скорчился, такой беззащитный и жалкий. Считай это моей наградой за все то, что ты заставил меня пережить».

«Чтоб тебя разорвало! Ах ты мерзкий, скользкий, поганый…»

«А я думал, что по друзьям принято скучать… Успокойся, мы еще не закончили дело. Сосредоточься. Сюда едут коллекционеры».

«Что со мной, черт возьми?»

«Она вырубила твое тело – как мы и ожидали».

«Почему ты не помог?»

«Да успокойся ты… Я все сделал. Био-агент был блокирован. Если бы он подействовал, ты бы не мог испытывать даже это сомнительное удовольствие предаваться своему страху. Я просто тебя… обездвижил. Это было необходимо. Мы работаем с опытными людьми, хозяин. Я не хотел, чтоб она что-то заподозрила, поэтому сымитировал необходимую реакцию организма».

«Так я в порядке?»

«Почти в полном. Я разложил био-агент на составляющие и утилизировал силами твоего тела. Конечно, твоя печень тебе за это спасибо не скажет, но это уже мелочь, согласись…»

«Если ты наигрался, отдай мне мое тело обратно».

«Еще не время, – Маадэру почудились в голосе Вурма несвойственные тому извиняющиеся интонации, – Подожди немного».

«Что значит – не время? Эта шлюха отрубилась, у меня есть несколько минут чтобы придти в себя, добраться до оружия и приготовиться к встрече гостей. Коллекционеры прибудут вот-вот, а я валяюсь кверху брюхом точно черепаха!..»

«Мы не должны что-то предпринимать до тех пор, пока не убедимся, что наживка полностью захвачена. Если здесь есть какая-то система наблюдения или…»

«Я бы почувствовал ее».

«Ты не почувствовал даже войс-аппарат в метре от собственного тела. Нет, Маадэр, мы не станем рисковать. Если им покажется, что что-то не так, они или изрешетят эту каморку, или попросту исчезнут. Это будет значить, что все было напрасно».

«То есть «рисковать» и «лежать парализованным, ожидая прибытия банды профессиональных убийц» – для тебя одно и то же? Вурм!»

Вурм не отозвался, и Маадэр понял – его компаньон не намерен отвечать. Когда Вурм принимал решение, он не был склонен к спорам. Проблемой иногда было лишь то, что его решения во многом влияли на самого Маадэра.

«Вурм! Ах ты дрянной мусорный червь, ты же не оставишь меня лежать вот так? Вурм! Дай мне хотя бы открыть глаза!»

Что ответа не будет – он понял сразу. Это значило, что нет смысла тратить силы и время на пререкания или тщетные попытки вернуть себе контроль над собственным телом. Это значило – надо готовиться к тому, что последует за этим.

Он ничего не знал о том, как действуют коллекционеры. Эта грань деловой жизни Пасифе никогда не была связана с порученными ему контрактами. Даже по здешним меркам коллекционеры считались невидимками, с чьими методами и работой познакомиться могли лишь их клиенты – и, как правило, слишком поздно чтобы рассказать о них кому-то еще. Конечно, существовали и гораздо более опытные специалисты по конспирации, но в их кругу незаконная трансплантация или похищение людей выглядели скорее легкомысленными шалостями, чем насущными делами.

Маадэр подумал о том, сколько человек явится по его душу. А точнее – по его тело. Несомненно, больше одного. В одиночку работают только специалисты, которые полностью уверены в своих силах – и в любой ситуации, что встречается довольно редко. Страховка важна в любом деле. Кроме того, одному, даже физически развитому человеку, будет затруднительно тащить тело в «морозилку». Двое? Трое? Маадэр прикинул, что во всяком случае – не больше четырех. Коллекционеры не передвигаются толпой, они рассчитывают все заблаговременно и не путаются друг у друга под ногами. Может, поэтому ему не случалось прежде их видеть за работой.

Пусть – четыре… В барабане револьвера шесть патронов – это означало, что позволить себе более двух промахов он не мог. Маадэр с неудовольствием подумал о том, что как бы быстро Вурм не восстановил его чувства и подвижность, тело, погруженное на длительное время в искусственный паралич, все равно не сможет двигаться на том уровне скорости, который от него потребуется. Это значит – без адреналинового коктейля не обойтись… Маадэр не любил подобное вмешательство в свою нервную систему, оно стоило весьма неприятных ощущений, а кроме того – сильно опустошало как его, так и самого Вурма. Но в некоторых ситуациях без этого обойтись было сложно.

«Стрелять только когда все спустятся вниз, – подумал он, – Когда подойдут поближе. В первую очередь надо будет убрать тех, кто стоит у двери. Если хоть один успеет выскочить…»

Маадэр ощутил неприятный холодок под сердцем. Наверняка у двери есть надежный механизм блокировки – коллекционеры всегда держат свои владения неприкосновенными. Без всякой электроники, просто и надежно, в их духе… Если хоть один из них успеет покинуть каморку и захлопнет дверь, все дальнейшее будет очень и очень паршивым. В лучшем случае через какое-то время заявится еще одна команда, но уже не «грузчиков», а другого профиля. С несколькими патронами в барабане ему не вытянуть и минуты, здесь нет ни других выходов, ни укрытий, с точки зрения тактики – дело гиблое. Но, может, они даже не захотят лезть под пули…Достаточно залить внутрь несколько литров какой-нибудь горючей дряни и бросить спичку.

Иногда коллекционеры, когда кому-то удавалось их по-настоящему разозлить, могли действовать куда как оригинальнее.

Маадэр опять вспомнил еще одну «морозилку», которую они с Велродом вскрыли много лет тому назад. Человекообразные коконы вдоль стен, когда-то бывшие самыми настоящими людьми, морозный, чистый, как в крио-камере, воздух, пляшущие по стенам пятна фонарей, выхватывающие переплетения пластиковых трубок, похожие на клубки гигантских червей, и чьи-то посеревшие, покрытые пергаментной кожей, конечности…

– …вон там, – Велрод указал рукой куда-то вперед, – Видишь?

Маадэр не видел. Но чувствовал – ничего хорошего там обнаружиться не может. Жутковатый склад живой продукции напоминал ему логово земляной осы, где лежат, парализованные в нервный центр ее жалом, насекомые. Скоро из отложенных яиц вылупятся личинки – и примутся пировать еще живой плотью…

Маадэр потряс головой.

– Что это?

Сперва ему показалось, что там, куда Велрод указывает лучом фонаря, прямо на полу расположен какой-то большой и сложный механизм, но его контуры были слишком причудливы, чтоб он смог понять назначение странного устройства. Оно было, без сомнения, большим – и тянулось едва ли не на всю ширину коридора. И еще в нем не было металла, только блестящий пластик – и что-то еще, серое, тянущееся…

– Судя по всему, это Бергманн, – Велрод с интересом изучал загадочную находку, – Подойди поближе, не бойся. Тут уже нечего бояться.

Маадэр подошел. Загадочное устройство оказалось нагромождением емкостей самой разной формы, между которыми тянулись стеклянные и пластиковые трубки. Маадэр присмотрелся – по трубкам бесшумно что-то струилось. Желтое, багровое, серое… И еще тут царил неприятный запах – еще хуже, чем в самой «морозилке» – точно кто-то оставил здесь надолго рыбные консервы, и те уже начали приходить в негодность.

– Что такое Бергманн?

– Человек. Макс Бергманн. Не слышал? Должен сказать, сделано не без изящества, – Велрод покачал головой, – Мерзавцы умеют работать. Смотри, вон там его желудок… По крайней мере, мне так кажется. Это кишечник. Господи, сколько же метров он тянется… Эй, Куница!

– Порядок… – Маадэру пришлось сделать несколько глубоких контролируемых вдохов чтобы вновь открыть глаза, – Я просто… Я имею в виду, достаточно… необычное зрелище.

Велрод усмехнулся в усы.

– Этот парень пропал месяца три назад. Думаю, он был здесь все это время. Я подозревал, что коллекционеры сыграют с ним в «полную разборку» после того, что он выкинул, но не знал, где его держат. Видишь самую большую банку? Его мозг. Между прочим, чтобы поддерживать нужную температуру и питать все это оборудование, должно уходить куча энергии.

– «Полная разборка»?

– Только не говори, что не слышал. В эту игру коллекционеры обычно играют с теми, кто был с ними невежлив.

– Я только два года на Пасифе.

– Что, и слухов не слышал?.. – удивился Велрод.

– Не приходилось.

– Э, а когда-то это было популярное развлечение в этих местах… – Велрод вздохнул, – Между прочим, весьма сложная процедура, сродни искусству. Видишь, его сердце бьется, и все прочие органы тоже при деле, даром что разложены по банкам как набор для супа. Для того чтоб провернуть такое нужен толковый опытный хирург, не говоря уже обо всей этой машинерии… Нет, в «полную разборку» играют не для удовольствия, а для воспитательного эффекта.

– Воспитательного… для кого? – уточнил Маадэр, стараясь не смотреть в сторону того, что еще недавно было Бергманном. Точнее, и сейчас им оставалось – к несчастью для него самого.

– Для всех. В первую очередь – для самого виновника. У него возникает много времени чтобы подумать о том, к каким неудобствам для других людей привели его необдуманные действия. Время ему предоставляют коллекционеры, желание возникает само по себе, уверяю. Жертву препарируют, обычно под общим наркозом и аккуратно размещают каждый его орган отдельно – при этом не нарушая функционирования. Хирургов, способных на такое, все меньше в наше время… Конечности, мышцы и все прочее, что не годится – просто отсекают. Череп трепанируют, грудную клетку распиливают…

– А органы чувств?

– Остаются. Большая часть. Посмотри туда.

Маадэр перевел луч фонаря туда, куда подсказывал Велрод – и сразу отвел его в сторону. Несмотря на это, еще несколько секунд ему казалось, что он продолжает это видеть – две небольших серовато-красных сферы, покачивающихся в банке с каким-то густым прозрачным раствором.

– Глаза. Двигаться, сам понимаешь, они не могут, мышц давно нет, но соединены со зрительным нервом, здесь все по-честному. Еще должны быть уши, но я их пока не вижу… Бедняга занимает добрых три квадратных метра… А при жизни он был щуплым и невысоким.

– Что он сделал?

– Он сделал глупость. Но я понимаю, о чем ты. У Макса Бергманна были затруднения финансового характера. Проще говоря, ему нужны были деньги. С чего-то подобного начинается много интересных историй на Пасифе, Куница… Каждая из этих историй развивается по-разному, но история Бергманна оказалась весьма короткой. Как ты уже, думаю, понял, он связался с коллекционерами. Если бы ему вздумалось продать что-то из своих органов, к примеру, почку, или глаза, все могло бы закончится неплохо для него. Есть ситуации, когда человек с радостью пожертвовал бы даже своими руками… Но этот недоумок умудрился продать коллекционерам свою жену.

– Жену?!

– Да. Это было глупой затеей, Макс, – Велрод обратился к разложенным в кажущемся беспорядке емкостям, – И у тебя было достаточно времени чтобы это понять, не так ли? В общем, он продал свою жену этим шакалам. В этом нет ничего странного, такие случаи бывают… Подсыпал снотворного, дождался, пока она отрубится, позвонил… Проблемой было то, что в своих чувства он определился слишком поздно.

– Не понимаю.

– Когда прибыли коллекционеры – а они прибывают быстро – он решил, что не готов ее отдать. И это тоже было глупо. Если ты заказываешь еду в ресторане, заказ можно отменить. Если ты заказываешь чье-нибудь убийство – заказ почти всегда можно отменить, коли не спущен курок. Но если ты продаешь кого-то коллекционерам – это решение отмене не подлежит. Поэтому перед этим принято хорошо думать.

– И что дальше?

– Коллекционеры не приняли отказа, а несчастный Макс был скор на руку, и нрава самого горячего. Тем двум, которые прибыли за его женой, он всадил по пуле в грудь. Это было последней глупостью из всех, которые ему суждено было совершить в этой жизни. Уже на следующий день он был расфасован по дюжине банок… Ирония судьбы в том, что его жене в назидание жизнь сохранили. Чтобы она рассказала остальным, что бывает, если нарушить слово делового человека на Пасифе. Я слышал, ей преподнесли в подарок ее мужа – я имею в виду, те его части, в которых уже не было необходимости.

– Он жив… сейчас?

– Как видишь. Если это, конечно, жизнь. Обычно те, с кем играют в «полную разборку», выдерживают до полугода. Но разум человека слабее, чем его тело… Он способен выдержать эту пытку не более месяца. После этого все. Да и кто тут не рехнется…

– То есть он сошел с ума?

– Без сомнения.

– Тогда что нам с ним делать?

Велрод усмехнулся.

– А что по-твоему, Куница? Погрузить его на тележку и отвезти домой? Чтобы стоял у жены вместо аквариума? Посмотри на него – ему уже никто и ничем не сможет помочь… Кроме нас, разве что.

– Как?

– А как еще… – Велрод извлек из кобуры короткий автоматический пистолет и направил его на самую большую емкость, – Пока, Макс.

«…Маадэр!»

Он вздрогнул бы, если б у него было тело. Мысленный крик Вурма вновь заставил его вынырнуть из воспоминаний. Он был не в «морозилке», он лежал на полу в каморке проститутки, крошечной, душной и тесной.

«В чем дело?»

«Для человека, который планирует дерзкую засаду, ты позволяешь себе слишком много времени проводить в царстве прошлого».

«Дьявол тебя раздери, я не могу даже видеть!»

«Но я оставил тебе уши, не так ли?»

«И что я должен был услышать? Дверь не открывали. Я слышу дыхание этой стервы, только и всего».

«Шум мотора. Кажется, прибыли новые хозяева твоего тела».

7

Ему следовало догадаться, что коллекционеры прибудут на автомобиле. Если подумать, это было вполне разумно. Никто не станет тащить ночными улицами обмякшее бессознательное тело – никто с осторожностью коллекционеров. Куда проще незаметно бросить его в автомобиль и вывезти в любом нужном направлении. Штука дорогая, особенно учитывая цены на топливо, но коллекционеры себе такую игрушку позволить могут, в этом Маадэр не сомневался.

Звук открывающейся двери он услышал без посторонней помощи. В комнату вошли люди, он не знал, сколько, но определенно более одного.

– Интересная картина, – сказал кто-то совсем рядом, – Один звонок – и два тела. Астра! Астра, черт тебя возьми! Кажется полная отключка… Вальтер, приведи ее в чувство.

Маадэр услышал несколько громких шлепков, видимо тот, кого звали Вальтером, пытался привести женщину в чувство с помощью пощечин. Ему это показалось весьма наивным – под таким кайфом можно отгрызть себе все пальцы, и то не почувствуешь – но он был лишен возможности сообщить им об этом.

– Отрубилась наглухо, – произнес другой голос, помоложе, – Не знаю, чего она нажралась, но, видимо, перестаралась… Даже пена изо рта, гляди… Думаю, нашла какую-то дрянь у клиента. Как он?

– В порядке, – Маадэр ощутил удар чем-то плотным по ребрам, видимо его пнули ногой, но боли не испытал и мрачно подумал, что в искусственном параличе есть хоть что-то удобное, – Астра не врала, красавчик тот еще…

– Если хлодвиг, просто сломай ему щею. Генетический мусор. Даже костная ткань непригодна.

– Не хлодвиг. Выглядит пристойно. Местный.

– Документы?

Маадэр ощутил прикосновение – его обыскивали во второй раз, но теперь уже – уверенно и со знанием дела.

– Клиент при пушке, – Маадэр услышал шелест извлекаемой стали, – Гляди-ка… Никогда такой не видел. Машинка-то Консорциума, судя по всему, хоть и потрепанная. Не очень она ему пригодилась, а?

– Дай посмотреть… Да, редкая штука. Я слышал, у земных кротов было что-то похожее.

– Кого-кого?

– Кроты. Люди внедрения. Агенты и прочая шваль… На пятидесяти шагах из такого вряд ли попадешь, но вблизи шесть дырок оставит одна в другой.

– И патроны непривычные.