Текст книги "Скупые звезды"

Автор книги: Константин Мзареулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

– Все-таки есть в этой Вселенной что-то похожее на справедливость, – с мрачным удовлетворением прокомментировал Корунд.

Он писал третью книгу, когда случилась авария лайнера «Каравелла», в котором Гелла возвращалась на Джуманджи с научного конгресса. Комиссия по расследованию так и не пришла к единому мнению о природе лихорадки Некропис, но было ясно: катастрофические пульсации генераторов гиперполя деформировали клеточную структуру пассажиров, попавших в зону поражения. Самому тяжелому поражению подверглась именно Гелла.

Почти три месяца ее жизнь поддерживал сложный комплекс машин, но земная медицина была бессильна восстановить белковый обмен, транспорт микроэлементов и распад митохондрий. Гелла умирала и в последние дни вообще не приходила в сознание. Эдуард не выходил из ее палаты и однажды после бессонных суток вдруг обнаружил рядом трех Высших – Серо-Зеленого, Красно-Синего и Желто-Черного.

Псевдоматериальные носители Всемогущества вели себя так, словно прибыли ради светской беседы. Серо-Зеленый даже похвалил землян за послушание, а Геллу – за серьезные достижения в важной области метанауки. Между делом он поведал, что катастрофа «Каравеллы» заинтересовала Высших – подобные явления не наблюдались со времен самоистребления расы шистрав.

Убитый горем Эдуард плохо понимал, о чем болтает собеседник, и взмолился:

– Помогите вылечить мою жену!

– Она уже здорова, – сообщил Серо-Зеленый. – Это было несложно.

С четверть часа после этого Высшие переговаривались по-своему, игнорируя людей. Эдуард воспринял обрывки телепатической беседы – речь шла о внезапном пробуждении артефакта очень древней расы, уступавшей в могуществе нынешней цивилизации энергетических вихрей. Как понял Корунд, Высшим удалось обезвредить эту штуку, так что «Каравелла» стала единственной жертвой, а примитивная наука Старших не сможет разгадать суть опасного явления. Диалог переключился на обсуждение той погибшей цивилизации, когда Гелла, застонав, открыла глаза.

– Я же говорил, что твоя супруга вне опасности, – напомнил Серо-Зеленый. – И остальные пострадавшие тоже.

Высшие исчезли практически мгновенно, а сбежавшиеся врачи были в шоке от неожиданного выздоровления самых тяжелых пациентов. Через неделю Гелла покинула клинику, еще через год у них родилась Сольвейг, а потом сказка любви вдруг сменилась страданиями в ритме жестокого романса.

Гелла изменяла, Эдуард отвечал тем же, семейная жизнь превращалась в пытку. Разрыв стал неизбежным.

Прямо по курсу, вернув его к реальности, засверкало золотое на голубом. Обогнув гигаполис, «Кадриль» мчалась к океанской бухте. Мимо проносились голографические указатели направлений к ближайшим городам.

Вздохнув, Эдуард взялся за видеофон. Домашний номер не отвечал, мобильник Геллы – тоже. Оно и неудивительно, если задуматься: всего три часа назад Гелла была на Теоле и вряд ли успела бы вернуться на Джуманджи раньше мужа. Делать нечего, загляну к родителям, решил Корунд.

Он отключил автопилот и взялся за штурвал. Нью-Вавилон с его циклопическими строениями оставался позади, теперь под брюхо машины бежала холмистая местность, разукрашенная речками, озерами и рощицами, – полоска почти дикой природы, разделявшая два очага цивилизации. Впереди вырастал Кракенград – распластавшийся вдоль берега бухты портовый мегаполис с четырехмиллионным населением.

Эдуарду пришлось не раз поменять эшелон, маневрируя в плотных потоках аэромобилей. Наконец внизу показалась знакомая площадь с изваяниями в центре каскада фонтанов, и Корунд посадил машину на бесплатной общественной стоянке.

Первым делом он навестил знакомого ювелира, чтобы оценить полученные от Туама камушки: обломки горного хрусталя, полупрозрачно-желтого асморита, густо-зеленого хризопирита. Ювелир, как водится, принял товар по оптовой цене, но все равно вышло почти вдвое больше, чем стоило проданное теолийцам оружие.

– Вдолби своим поставщикам, чтобы рубины собирали, бериллы, гранаты, изумруды. – Хозяин мастерской покачал головой. – Научи алмазы добывать. От этих полудрагоценных навар невелик.

– Они прямо на глазах умнеют, – не без огорчения сообщил Эдуард. – Стали неплохо в ценах разбираться.

– Рано или поздно это должно было случиться. – Ювелир вздохнул. – Ладно, ты заходи, когда будет времени побольше. Обсудим, по какой шкале брать серьезные самоцветы.

– Постараюсь выкроить часок на той неделе… Мне ведь тоже неохота терять такой бизнес. Может, сам открою прииск.

Неторопливо прогулявшись по тенистой пешеходной улочке, Корунд пересек сквер и оказался возле типовой двадцатиэтажки, где жили родители.

По случаю выходного дня Георг и Эмили были дома.

– Явился, – проворчал отец. – Наверное, жена выгнала, а то бы и не вспомнил о нас. Или теолийка изменила?

– Вроде нет. – Эдуард пожал плечами. – Но любовь, похоже, кончилась.

Поджав губы, мама осведомилась сочувственно:

– И что решил?

– Лучше жить одному, чем так…

– Правильно, – сказал Георг. – Становишься взрослым. Мать, чем ребенка утешать будем?

На столе появились чайник с чашками, а к чаю – бисквит с вишнями, пропитанный малиновым сиропом.

– Как Мишка? – рассеянно поинтересовался Эдуард, наливая себе вторую чашку.

– Буквально позавчера заглядывал, только ты улетел, – сообщила мама. – Расспрашивал о легендах насчет древних святилищ на Кураре. Вернее, о святилищах Древних.

– Зачем ему это?

– Не знаю. – Мама развела руками. – Мишель просил, чтобы ты обязательно нашел его.

– Найду, – пообещал Эдуард. – Сестричку я сегодня уже видел. Даже мужа ей привез.

Родители заулыбались, услыхав, что Агнес и Генрих проведут вместе хоть несколько дней. Семейная жизнь их дочери, как у всех, кто замужем за военными, состояла из сплошных разлук.

Впрочем, отец тут же потребовал подробности о новых кораблях, особенно заинтересовали Георга пушки недостроенного линкора.

– Понял, – сказал он, выслушав сына. – Значит, на «Пентакль» собирались поставить орудие типа «полсотни дробь полтораста». Двойной внешний цилиндр из мезонира, а внутренняя труба и зарядная камера – из нейтрида. Вышибной заряд – гиперплазма. По расчетам выходило, что выстрел будет разгонять картечь до субсветовой скорости.

– Агнес говорила, что теперь у тех орудий внутренний ствол – тоже мезонировый, – вспомнил Эдуард. – И вообще, как я понял, Высшие тонко посоветовали нашим властям не монтировать даже такую ослабленную пушку.

– Знакомая история. – Георг презрительно фыркнул. – Два года назад мы на Хеллфайре получили задание прокатать нейтридные трубы нужного калибра. Первые плавки обнадеживали, но потом весь отряд разогнали, а меня вообще выкинули на пенсию.

– Помню, как ты переживал. – Эдуард потерся лбом об отцовское плечо. – Ты еще говорил, что не Высшие потребовали прекратить этот эксперимент, а наши чиновники перестраховались. Дабы не раздражать повелителей.

Эмили неуверенно вставила:

– Может, и верно сделали. Если бы вы добились успеха, Высшие могли вообще всех прихлопнуть. А так никто не пострадал, твои ученики хорошую карьеру сделали – возглавляют предприятия на десятке горячих миров.

– Всего в четырех системах, – педантично уточнил отец, – Меркурий, Фламенко возле Валинора, наша Эль-Чокло и Невермор в системе Хи Ориона, где большая колония на Антике.

Он добавил, что парня, который руководил звезднодобывающим комплексом на Эль-Чокло, на днях перевели в систему Беты Зайца, где есть очень перспективная планета Лимбо. Впрочем, Георг признал, что подробностей не знает, потому как все четыре мира той системы – сплошные военные гарнизоны, куда гражданских практически не допускают. «Вторая Гелла прилетела с Беты Зайца, – машинально отметил Эдуард. – Она – гражданский сотрудник военной базы? А может, и старший офицер – ишь как майора по струнке выстроила…»

– Говоришь, вашу работу прикрыли из-за нейтридных сердечников. – Эдуард думал сразу над обеими загадками, поэтому говорил медленно. – А сейчас новый линкор чуть было не вооружили пушками послабее – с мезонировой внутренней трубой, но тоже сыграли отбой…

– Ну дело было не только в орудиях, – немного смущенно признался отец. – Там и снаряды новые замышлялись.

Георг рассказал, что какие-то умные головы придумали боеприпас особой мощности. По словам отца, ему почти удалось изготовить тонкостенный нейтридовый сосуд для хранения квантовой эмульсии. Если подогреть такой заряд резонансной гравиволной, то эмульсия детонирует – это уже не внутризвездные реакции, а почти первичный взрыв, сотворивший Вселенную.

– Готовили оружие против кораблей-роботов? – резко заинтересовался Эдуард. – Может быть, Высшие остановили работы, чтобы мы сгоряча не устроили новый Большой Взрыв?

– Не думаю, – Георг отмахнулся. – По расчетам выходило, что выброс энергии получался на порядок слабее, чем нужно для гарантированного разрушения робота. И на много порядков слабее, чем нужно для затравки вселенского катаклизма.

Мама деликатно прервала мужчин, подлила чаю в опустевшие чашки и спросила сына:

– Из-за чего у вас нелады с Геллой?

– То ли я плох, то ли она взбесилась к старости.

– Какая старость, – возмутилась Эмили. – Ей же всего тридцать. По нынешним временам – детский возраст.

Это было верно: люди жили в среднем сто – сто двадцать лет. Могли бы больше, но Высшие запретили развивать генетические исследования. Вспомнив об этом запрете, Эдуард снова вскипел:

– Могу понять запрет на интровакуумные исследования, физику экстрапарадоксов, на разведку черных дыр… Но почему генетика? Неужели здесь кроется способ приблизиться к Высшим?

– Не знаю… – Мать покачала головой. – Я была в шоке, когда Высшие запретили трансгенетику.

– Возможно, вы едва не нащупали путь к Всемогуществу, – предположил Эдуард.

– Не исключено. Например, группа академика Зельца из Пифагорийского университета на планете Скрижаль проводила эксперименты на мышах. После второй агеронтации животные сильно изменялись.

– А потом? – хором спросили мужчины.

– Потом Зельца выгнали на пенсию. Его сотрудников раскидали по разным планетам.

Отец проговорил печально:

– У нашей мамы на Кураре была очень интересная работа. А теперь мы никому не нужны и приходится варганить археологические подделки, чтобы прокормиться.

На самом деле старшие Корунды прозябали не столь уж трагично – преподавали в местном технологическом институте, а мама к тому же потихоньку продолжала свои эксперименты на крупном морском звере. Хотя, конечно, масштабы здесь были совсем не те, к которым они привыкли.

– Кстати о подделках, – сказал Эдуард, – Папа, я привез кое-какие материалы. Есть кусок очень древнего окаменевшего дерева…

В свободное время Георг мастерил фальшивки, которые Эдуард подбрасывал туристам под видом артефактов доисторических цивилизаций. Подобные реликвии украшали множество частных коллекций.

– Прости, сынок, не смогу, – виноватым голосом сообщил Георг Корунд. – Я же намекнул, что на Эль-Чокло освобождаются вакансии.

Мама подхватила:

– Нашему папе снова предложили работу на Хеллфайре. Концерн «Астрошахта» запускает новый производственный комплекс, им нужны специалисты по нырянию в звезды.

– Вернешься на батискаф? – забеспокоился Эдуард. – Папа, ты про возраст не забыл?

– Нормальный у меня возраст, и на здоровье не жалуюсь! – Георг погрозил сыну пальцем. – Новая техника пришла – беспилотные пенетраторы. Я с планеты буду управлять машиной.

– Что будешь добывать?

– Коммерческая тайна… – Отец отвел взгляд.

– Какая, к дьяволу, тайна, – засмеялся Эд. – Нейтрид и гиперплазма – ничего другого внутри звезд нету.

Загадочно нахмурясь, Георг проворчал:

– Главное, что платят хорошо… И контракт на два года с автоматическим продлением по моему желанию. В случае увольнения не по моей вине работодатель выплатит неустойку в размере годового заработка.

– Подозрительно выгодные условия, – восхитился сын. – Рад за тебя… А насчет фальшивок не беспокойся – у нас в фирме для этого мастерская есть.

Отец, переживавший, что подводит старшего наследничка, явно обрадовался. О работе своей распространяться, впрочем, не стал, а тонко намекнул, что другие его дети успешно делают карьеру: Агнес уже старший менеджер сборочного участка, Мишель недавно получил капитанское звание… «Мишке надо позвонить», – вспомнил Эдуард.

Уже после второго гудка видеофон выплеснул голограмму младшего братишки. Как бы ни учили в их конторе сохранять непроницаемую гримасу, лицо капитана-контрразведчика выдало удивление.

– Привет, – сказал Мишель. – Ты где?

– У родителей.

– Надо же… А твоя благоверная была уверена, что ты только завтра появишься.

– Ты когда с ней разговаривал? – Эдуард насторожился.

– Гелла заходила примерно в полдесятого, привела ваше чадо. У нее какие-то важные дела, вот и подкинула мне племянницу.

Часы показывали 14.53. Женщина, похожая на Геллу, появилась на Теоле около пяти часов назад. У нее было около часа, чтобы добраться до космодрома и преодолеть расстояние между планетами. Теоретически это было возможно – у военных есть скоростные субсветовые пакетботы… Отложив поиски разгадки до лучших времен, Эдуард проговорил:

– Сейчас заскочу. Заберу Сольвейг, и заодно поболтаем. Ты где?

– Дома. Сегодня же воскресенье.

– Служба у тебя без выходных, – усмехнулся старший брат. – Небось и дома работаешь…

Отвечать Мишель не стал, только посмеялся. Это означало, что намечается серьезный разговор о весьма важных делах.

Открыв брату дверь, Мишель приложил палец к губам и шепотом сообщил, что племянница набегалась и теперь спит. Стараясь не шуметь, они прошли в кабинет. От предложенного угощения Эдуард отказался, напомнив, что провел почти два часа у родителей.

– Закормили любимого сыночка, – понимающе кивнул Мишель. – Мамка еще вчера грозилась пирог испечь.

– Вкусный, – пожаловался Эдуард. – Невозможно остановиться… Мишка, у меня были проблемы на Теоле.

Оказалось, что братишка уже в курсе истории с пулеметами, не зря же он работал в ЦАОБ – Центральном агентстве общей безопасности. Его коллеги на Теоле провели расследование, установив: тубонда раскопали забытый арсенал первых земных поселенцев и нашли немного автоматических машинок, изготовленных чуть ли не в XXI веке. Пулеметы уже конфискованы.

– Но ты притягиваешь происшествия со страшной силой, – продолжал младший брат. – К нам поступила информация о перестрелке на космодроме. Свидетели полагают, что ты был знаком с объектом покушения.

– Может, и знаком, – проворчал Эдуард.

Он довольно подробно рассказал, что там случилось и что надумал по этому поводу. После таких подробностей Мишеля перекосило.

– Для всех будет лучше, чтобы все-таки это была Гелла, которая летала развлекаться на субсветовиках, – произнес капитан-контрразведчик.

– Не понял, – набычился старший брат.

– Просто представь себе, что ты видел не Геллу. Тогда кого же?

– Хочешь сказать, что у Геллы есть клон, о котором я не знаю?

– Может быть, даже она не знает… И необязательно клон. Для работы на некоторых планетах мы используем биороботов-негуманоидов. Нельзя исключить, что разведки других цивилизаций забрасывают на наши миры биороботов-людей.

– То существо могло быть шпионом кого-то из Старших?

– Или кого-то из Высших. Но конспирации они не обучены. Вот пару дней назад два таких биоробота устроили перестрелку там же, на космодроме. Один был точной копией дзорха, другой – лабба.

Растерявшись, Эдуард беспомощно пробормотал:

– Какой же Гелла биоробот, нормально разговаривала.

– Спроси у мамы. Она в этих делах хорошо разбирается.

– Был у родителей, но не догадался поговорить об этом.

– Ладно, так даже лучше. – Младший брат тронул старшего за руку. – Лучше я сам осторожненько разведаю.

Четыре года работы в ЦАОБ сделали подозрительность чуть ли не главной чертой его характера. Иногда Эдуард посмеивался над экстравагантными опасениями Мишеля, но почти всегда оказывалось, что контрразведчик прав. Представив, что двойник Геллы может оказаться шпионом Высших, Эдуард почувствовал, как снова подступает депрессия.

– Разведай, – попросил он жалобно. – Мне совсем тошно.

Ободряюще улыбнувшись, Мишель похлопал брата по плечу и посоветовал не думать о плохом – история может иметь вполне безобидное объяснение.

– Надоели мне эти двойники, – проворчал Эдуард. Мишель удивленно поднял брови и с большим интересом выслушал рассказ о мертвом теолийце со шрамами на лице.

– Занятно, я прослежу за расследованием этого дела, – сказал капитан и неожиданно заговорил о другом: – Эдди, ты участвовал в археологической экспедиции на Южной Омерте. Тебе не приходилось слышать о найденных в джунглях доисторических артефактах, о строениях тысячелетней давности?

Продолжая думать о своем, Эдуард ответил рассеянно:

– Ходили разные слухи о находках экспедиции, которая побывала там за полгода до нас. Мысами ничего такого не видели. Через год, незадолго перед мятежом, я встретил профессоршу, с которой ходил в джунгли. Она рассказала жуткую байку о погибшей экспедиции. – Он криво усмехнулся. – Фольклор, одним словом. Были ученые, которые знали больше, чем я.

– Никто из них не пережил мятеж. – Мишель вздохнул. – Только та тетка не байки травила. Экспедиция доцента Зенина действительно исчезла. За три недели до восстания курариков охотники на Южной Омерте нашли в джунглях совершенно безумного парня. Он был изможден, изранен и едва дышал. Вживленный под кожу чип-идентификатор кто-то выдернул с мясом, но личность удалось установить – это был биолог с Максимы. Он невнятно бормотал, будто они нашли в джунглях нечто непостижимое. Ничего толком объяснить не смог – свихнулся, бедняга. Парень умер, пока его везли в больницу. Посмертное сканирование мозга дало туманные образы. Вроде бы объект сверхцивилизации, но не Высших – совершенно иные проявления.

Эдуард вяло дернул плечом и пробормотал: дескать, в джунглях Южной Омерты можно нанюхаться токсинов, от которых и не такое примерещится. Потом невесело пошутил:

– Да что там Кураре, если на благополучной Теоле двойники пачками плодятся.

– С двойниками разберемся, – заверил его Мишель и снова поменял тему разговора: – Что ты мог бы рассказать о корпорации «Футурланд»?

– Очень большой холдинг. Штаб где-то на Валиноре. Наша «Сафари» тоже входит в «Футурланд».

– Кто владельцы?

– Понятия не имею. Вроде бы президент – отставной генерал, наверняка за ним прячутся настоящие хозяева.

Криво усмехнувшись, Мишель понизил голос:

– Все руководство – бывшие высокопоставленные военные. Тройка президентов – отставные фельдмаршалы. Обрати внимание – только высшие офицеры флота и армии, но никого из спецслужб.

– Ты к чему гнешь? – насторожился Эдуард.

– Понимаешь, мне поручили выяснить, чем занимается «футурланд» в нашей системе.

– Твое начальство заинтересовалось фирмой «Сафари»?

– Если бы только… «Футурланду» принадлежит большой пакет акций верфей, где наша сестренка работает. И горнорудная компания, которая обосновалась на севере Варзы. Плюс к тому концерн «Астрошахта» на Хеллфайре и такие же концерны еще в двух системах, а также «Валинор карго» и «Транссистемные астролинии». Под их контролем Птолемеевский университет на Валиноре.

– Все преподы – тоже отставные военные? – заинтересовался старший брат.

Ошарашено покосившись на него, Мишель отрицательно покачал головой. Ответил капитан после секундной заминки:

– Вроде бы преподают профессионалы. Но военные отвечают за воспитательную работу. Причем немало выпускников получают офицерские звания и зачисляются добровольцами на двух-трехлетнюю службу. А после дембеля их ждут отличные вакансии в науке, бизнесе, на государственной службе, на продвинутых производствах.

В комнату заглянула заспанная Сольвейг и прямо с порога принялась канючить: дескать, домой хочу. Потом, протерев глазенки, бросилась к отцу с воплем:

– Папа приехал! Ура!

Растаяв от умиления, Эдуард поцеловал ненаглядное чадо и продолжил разговор с братом:

– Хороший университет, настоящих патриотов воспитывает. Не удивлюсь, если они просеивают студентов на благонадежность… Короче, там куют настоящую элиту, вот твое начальство и перепугалось, что они переворот устроят.

– Насчет переворота, наверное, перебор, – неуверенно буркнул Мишель. – Но ваш «Футурланд» становится государством в государстве.

– Таких концернов немало, – отмахнулся старший брат. – Навскидку назову тебе «Дженерал старшип», «Юнайтед плэнет индастриз», «Стеллар фабрик интернасьональ», «Голос Вселенной», «Спейс металл инкорпорейтед», «Объединенные механические предприятия», «Юниверс транзит», «Галактические энергостанции», «Робоэлектроникус»…

– И еще десяток с хвостиком… – Мишель кивнул. – Но за последние два-три года «Футурланд» сильно потеснил старичков-монополистов и даже контролирует некоторые фракции в Конгрессе.

– Наверное, Патриотов Человечества и Партию Свободного Прогресса.

– Представь себе, нет. Но полсотни голосов у них уже набирается.

– Папа, поехали домой, – взмолилась дочка. Эдуард вопросительно посмотрел на брата.

– Лети, все равно это чудовище не даст спокойно поговорить. – Мишель подмигнул хихикнувшей племяннице. – В принципе мы все обсудили. Ты уж разузнай, о чем я спрашивал.

– Попробую, – вздохнул Эдуард.

От дома их отделяло около сотни километров неба, заполненного миллионами машин. После серии утомительных маневров «Кадриль» встроилась в скоростной поток, ведущий к сектору «Мраморного треугольника».

– Скоро уже, не хнычь, – успокоил он дочку, переключаясь на автопилот.

– Это хорошо… – Горько вздохнув, Сольвейг пожаловалась: – Кибермед отрубает меня от виртуала через каждые полчаса, а потом разрешает войти только через четыре часа.

– Так надо, это делается для твоего блага, – машинально произнес отец.

– Ну да! – Девочка обиженно насупилась. – Всегда так говорите. А сами не вылезаете из виртуалки, пока не надоест.

– Взрослых тоже отключают, просто сроки не такие жестокие. – Он погладил мягкие каштановые локоны дочери. – У детей нервная система слабенькая, вам нельзя долго.

– Ну да! А как только двенадцать исполнится – сразу можно будет час сидеть?

– Если психограмма позволит… Девочка всхлипнула:

– Вы специально такие слова придумали, чтобы детей мучить!

Пришла вдруг странная аналогия: точно так же он объяснял теолийцам, почему тем рано пользоваться ультрасовременными технологиями. Они не понимают наших объяснений, вот и обижаются. Цивилизации – совсем как дети.

«Кадриль» преодолела почти половину расстояния до «Мраморного треугольника», когда просигналил видеофон. Перед Эдуардом засветилось трехмерно-полупрозрачное лицо Гродзинского.

– Здорово, сержант.

– Привет, майор.

Корунд давно получил лейтенантское звание, да и старый десантник демобилизовался с погонами полковника, но они по-прежнему называли друг друга, как двенадцать лет назад на Кураре.

– Если свободен, загляни ко мне, – предложил отставной полковник. – Есть разговор.

– Вы дома?

– Нет, в штабе. Жду.

Приглашение главы фирмы попахивало новым заданием, но Эдуард обрадовался. Разговор с президентом оттягивал возвращение в квартиру, где должна была произойти болезненная разборка.

Включив сигнал поворота вправо-вверх, он начал маневр, выбираясь из плотного потока машин. Вскоре показалась изогнутая красная стрела – знак перехода в нужный ему воздушный коридор. Легким вращением штурвала Корунд вписался в новую трассу.

– Мы летим к дяде Виктору? – осведомилась Сольвейг.

– Имеешь возражения?

– Ну что ты, папа. – Девочка укоризненно покачала головой. – Он добрый.

Корунд хмыкнул. Отставной полковник баловал Сольвейг подарками, частенько шутил: мол, растет невеста для его внуков. Девчонке это нравилось – вся в мамашу.

– Мы недолго, я думаю, – сказал Эдуард. – Мама не говорила, когда вернется?

– Обещала забрать меня вечером.

– Ты не знаешь, на какой космодром она собиралась?

– Почему на космодром? – опешила Сольвейг. – На островах Тортуги космодромов нет…

Спохватившись, дочка прикусила язычок. Очевидно, не хотела рассказывать, что беззаботная мамаша при ней договаривалась с кем-то насчет поездки на шикарный курорт. Но если Гелла отправилась на Тортугу в компании любовника, то кто же тогда целовал Эдуарда на космодроме Теоле?

Увидав Сольвейг, ветеран-десантник мгновенно растаял. В кабинете появился робот-стюард, притащивший на подносе печенье, мороженое и сладкую газировку. С этими радостями детской жизни малолетнюю нахалку отправили в соседнюю комнату. Как обычно, Гродзинский разрешил дорогой гостье смотреть любые фильмы, кроме самых взрослых.

– Экскурсию провел без осложнений? – осведомился полковник, закрыв дверь за Сольвейг.

– Нормально. Осложнения были потом, на Теоле. Гродзинский настороженно сузил глаза:

– Что-нибудь серьезное?

– Немного пострелял.

Про двойников Эдуард рассказывать не стал. С этим делом следовало разобраться в рамках семьи, не посвящая посторонних. Пусть даже ближайших друзей.

– Ну к этому тебе не привыкать. – Полковник усмехнулся. – Но договаривай, сержант. Я ведь вижу, что-то тебя беспокоит.

– Старые беды, майор. На верфях у сестренки настроение испортилось.

Он поведал о недостроенном линкоре и дурацком мегадестройере, которым даже дзорхов не напугаешь. Понимающе покивав, Гродзинский проворчал:

– Умные люди проанализировали запреты, которыми нас обвешали Высшие. Мощность орудий, разрешенная для держав Большого Квартета, на порядок – полтора ниже, чем нужно для нанесения серьезных повреждений кораблям-роботам… Ты понял? – Отставной полковник поднял брови и указательный палец. – Дозволенных нам средств достаточно лишь для усмирения Младших и для войн между Старшими.

– Или для гражданской войны в рамках одной Старшей цивилизации.

– Вот именно! – с ненавистью произнес Гродзинский. – Нас как будто подталкивают к междусобойчикам в рамках Квартета. Заодно и внутренние конфликты провоцируют.

– Небось наших капитулянтов тоже Высшие подкармливают.

По лицу президента скользнула неопределенная гримаса. Они часто возвращались к этой теме. Казалось противоестественным, что многие люди столь яростно почитают Высших, которые принесли человечеству массу неприятностей. Кровь Кураре и приторможенный прогресс были явными признаками враждебности, но капитулянты буквально молились на владельцев Всемогущества. Эдуард считал этих тварей слизняками, ничтожными рабскими душонками, готовыми безропотно подчиниться любому, кто чуть сильнее.

– Ну мы-то с тобой головы не склоним, – заметил Гродзинский. – Если Земля не готова к прямому противоборству, надо стремиться стать сильнее. Я потому и позвал тебя. Недавно открыта планета, расположенная совсем близко к зоне обитания Высших. Если сможем основать там базу – получим преимущество перед остальными Старшими.

– Видел в новостях. Кажется, планету назвали Рубин.

– Почти. – Полковник поморщился. – С точностью до наоборот. Мы сообщили прессе искаженную информацию – чтобы сбить со следа конкурентов.

Он запустил видеофайл, смонтированный по материалам беспилотного зонда. Красный субкарлик главной последовательности, получивший название Рубин, возглавлял семейство из восьми планет. Звезда находилась на расстоянии тысячи двухсот световых лет от Земли и около четырехсот светолет от скопления, населенного Высшими. Ближайшие к Рубину базы других держав Большого Квартета располагались не ближе шестисот – семисот светолет. Верита – вторая от центрального светила планета – по основным параметрам мало отличалась от земного эталона.

На голограмме мелькали степи, леса, озера, горы, ледники, океаны, острова. Фауна была весьма богатой – на суше легко распознавались псевдопсовые, квазикошачьи, копытно-рогатые, пернатые. По зеркалам морских пространств скользили плавники солидной высоты, на некоторых кадрах среди волн лоснились мощные спины.

– Дикий мир? – недоверчиво поинтересовался Корунд. – С трудом верится в такую удачу.

– Не совсем так. – Гродзинский снова поморщился. – Зонд не обнаружил явных признаков высоких технологий. Нет городов, орбитальных сооружений, возделанных полей, мощных источников энергии, очагов искусственного тяготения, нет информационных передач во всехдиапазонах. Однако, уже покидая систему, робот принял странную серию сигналов.

– Радио?

– Попеременные импульсы лазерного и гамма-излучения. Источник примерно запеленгован – расположен в центре континента. Мы назвали этот район Поющим Квадратом. За несколько минут зонд зафиксировал около сотни импульсов, потом передача прекратилась. Как ты понимаешь, некоторые ученые полагают, что сигналы могли иметь естественное происхождение.

Планета Верита становилась все загадочнее и, соответственно, интереснее. Корунд начал догадываться, почему полковник так подробно вводит его в курс дела. Почти не сомневаясь в ответе, он осведомился:

– Вы рекомендовали меня в экспедицию на роль егеря? Гродзинский отрицательно мотнул головой:

– Экспедиции не будет. Мудрые штабные чины Дальней Разведки не решаются посылать большой корабль – боятся, что Высшие могут обидеться. К тому же наши добрые друзья по Большому Квартету ревниво следят за перемещениями тяжелых космолетов. Кстати, лабба уже направили экспедицию в сектор, который объявлен в земных медиа. – Он продолжил, уставив на Корунда немигающий взгляд: – Полетишь один на «тройке», малые корабли практически невозможно отследить. Сбросишь вымпел, застолбишь этот мир за человечеством, на скорую руку разведаешь Поющий Квадрат. И сразу домой.

Понимающе кивнув, Эдуард осклабился: кажется, подвернулось серьезное дело, а он успел соскучиться по настоящим авантюрам. Такие пиратские набеги не были чем-то необычным. Старшие частенько обманывали конкурентов подобными уловками. Планета считалась собственностью цивилизации, чей астронавт первым ступит на поверхность и сумеет вернуться живым.

– Я готов!

– У тебя есть почти неделя отпуска, – продолжал полковник. – Отдохни как следует. Потом – за дело. Пять дней туда, пять обратно, не больше двух суток на месте. Если не вернешься через две недели…

Он не закончил фразу.

– Сообразил, не маленький. – Корунд отмахнулся. – Шеф, я могу выполнить задание быстрее. Полечу на своем новом кораблике. Обернусь за неделю, пусть только родная фирма обеспечит горючим и снаряжением.

– Отличная идея! – обрадовался Гродзинский. – Обеспечим, не сомневайся. В любом случае бонус первооткрывателя твой… Вопросы есть?

Один вопрос, безусловно, завис над собеседниками. Однако Эдуард не стал спрашивать, как ему вести себя, если в Поющем Квадрате наткнется на чужаков либо бесхозные генераторы гамма-квантов. Для подобных ситуаций существовали тщательно проработанные инструкции, смысл которых сводился к банальной рекомендации действовать по обстановке. От разведчика требовалось побольше узнать о чужом разуме, любой ценой избегать конфликтов и доставить информацию компетентным органам.