Текст книги "Аффект принцессы Дамблдор (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)
– Мне казалось, вам нравится веселить студентов, – хмыкнул декан Слизерина, возвращая себе привычную маску язвительности.
– А ты предпочтешь, чтобы нас слушали посторонние? – уточнил директор Хогвартса, подталкивая собеседника к выводу о том, что он уже согласился на откровенный диалог.
Страдальчески поморщившись, Снейп кивнул и первым зашагал к выходу с территории замка. В мыслях у него промелькнула предательская мысль аппарировать сразу же, как только щиты Хогвартса останутся позади, но он мужественно ее отогнал, прекрасно понимая, что это будет смотреться совсем уж по детски.
«А ведь я надеялся, что хотя бы этот хеллоуин пройдет спокойно. Наивный...», – невесело подумал Северус, старательно пытаясь облечь в слова свои эмоции, мысли и ощущения, клубящиеся в груди тугим темным комом из обиды, разочарования, вины и ненависти, направленной на всех сразу и никого конкретно.
«Дамблдор» шел рядом и молчал, не собираясь торопить собеседника, который сам еще толком не разобрался, чего именно хочет. Слишком долго зельевар примерял на себя роль безвольного подчиненного, который всеми путями ищет способы скинуть поводки и обойти ограничения, а когда внезапно получил желаемое, совершенно растерялся и даже не поверил в это до конца.
«Ничего. И тебя вылечим», – промелькнула мысль в голове великого светлого волшебника.
Вклад в будущее
В полночь с тридцать первого октября на первое ноября, на старом и заброшенном кладбище собралась примечательная группа подозрительных людей, одетых в белые, черные и красные балахоны, вооруженных деревянными указками и разводящих костры в проходах между могилами. Несомненно, если бы не маглоотталкивающие чары, которыми были оплетены все окрестности, жители близлежащего городка решили бы, что какие-то сатанисты решили воспользоваться общественным праздником ради проведения черномагических ритуалов. И они были бы правы почти во всем, кроме того, что данные волшебники не являлись сатанистами, а к темной магии решили обратиться исключительно из благих побуждений...
«Прямо декорации для какого-нибудь магловского фильма ужасов, либо книги о борьбе добра со злом», – кутаясь в жесткую и колючую черную мантию из шерсти козла, «Альбус» терпеливо ожидал того момента, когда Невыразимцы завершат устанавливать котлы, в которые заливали уже готовые зелья из фляг с расширенным пространством.
Неподалеку авроры расставляли клетки с хомячками, обливиэйтеры подготавливали кресла для считывания и отчистки памяти пациентам, целители из госпиталя Святого Мунго проверяли наличие зелий, необходимых для проведения реанимации больных. За всем этим следили чиновники министерства и представители Визенгамота, до сих пор не верящие, что в старой доброй Англии проводится настолько необычный эксперимент.
– Господин директор, фестралов доставили, – отчитался представитель отдела слежения за магическими животными, которым оказался невысокий бледный юноша, в густой гриве черных волос которого, виднелись несколько седых прядей. – Разрешите вопрос?
– Спрашивай, мой мальчик, – доброжелательно отозвался «Дамблдор».
– Почему вы решили использовать кровь фестралов, а не единорогов, или гиппогрифов на худой конец? – молодой волшебник устремил требовательный взгляд в переносицу великого светлого волшебника, на глазах у целой толпы обличенных властью свидетелей, собирающегося провести однозначно темный ритуал.
– Единороги – светлые существа, буквально пропитанные светом и жизненной энергией, ну а вампиры – их прямые антагонисты, – голосом, словно говорил с первокурсником Хогвартса, стал объяснять бывший старик. – Милосерднее было бы выкинуть «детей ночи» под полуденное солнце, чем пытаться вернуть их в ряды полноценно живых, используя подобный ингредиент. Гиппогрифы же слишком нейтральны, из-за чего ритуал может на них не отреагировать, ну а фестралы и сами несут в себе следы тьмы и смерти.
– Понятно, – магозоолог кивнул, подумал еще несколько секунд и задал следующий вопрос. – Но почему вы не используете каких-нибудь других животных? Почтовых летучих мышей например.
– Ну... – на лице «Дамблдора» появилось легкое смущение. – Просто фестралы – это первые подходящие существа, о которых я подумал. Прошу прощения, кажется меня зовут к хомячкам...
...
После отмены заклинания превращения, кровососы ощущали себя дезориентированными, а потому даже не пытались оказать сопротивление, когда их усаживали на металлический стул с подлокотниками и кандалами для конечностей. Далее, на головы подопытных надевали артефакты, напоминающие внешним видом рыцарские шлемы со сплошными забралами, на которых можно было просмотреть воспоминания носителя, начиная от самых ярких и заканчивая почти забытыми. Полноценным омутом памяти данное устройство не являлось, но благодаря тому, что вампиры имели превосходную память благодаря своему проклятию, для Невыразимцев не составило сложностей «пролистать» последние пять лет существования своих жертв, попутно убедившись в их агрессивности, пренебрежении чужими правами и своими обязанностями.
Опираясь на предоставленные доказательства, представители Визенгамота, прямо на месте выносили приговор о стирании личности. Министерские работники, стоило печати опуститься на свиток с личным делом преступника, приступали к своей работе и уже спустя несколько минут, представитель вида опасных темных тварей поступал в руки директора Хогвартса.
Для оживления кровососов, великий светлый волшебник использовал переработанный ритуал «Кость, кровь и плоть». В виду того, что у души уже имелось тело, от кости предка было решено отказаться, кровь врага бывший старик заменил на кровь фестрала, ну а плоть слуги заменили на алхимическую массу, содержащую в себе необходимые химические вещества.
После извлечения первого вампира из котла, целители тут же перенесли его на исследовательский стол, где на всякий случай зафиксировали при помощи ремней из кожи дракона. Обследование показало наличие пульса, сердцебиения, а также и слабого магического фона, сравнимого с теми же фестралами. Получившие отмашку обливиэйтеры, снова надев на жертву науки шлем, стали загружать в него воспоминания сороколетнего магла-физика, из которых предварительно были вычищены все упоминания об имени, семье и друзьях.
За эту ночь были обработаны два десятка хомячков, после чего научное сообщество решило остановиться и понаблюдать за результатом эксперимента. Ну а чтобы информация случайно не просочилась в прессу, все же довольно много народа было привлечено к работе с кровососами, министр лично выступил с объявлением о том, что ученые Великобритании нашли лекарство от вампиризма.
***
Второго ноября, в рабочем кабинете Люциуса Малфоя, расположенном на втором этаже родового особняка, за письменным столом друг напротив друга расположились платиновый блондин и бывший старик. Хозяин дома был одет в темно-зеленый фрак, его гость же красовался золотого цвета мантией, из-под которой выглядывали воротник и рукава красной рубашки и рубиновые брюки.
– Признаться честно, Альбус, я уже начал подозревать, что вы меня избегаете, – заявил хозяин дома, разливая по бокалам апельсиновый сок.
– Увы, мой мальчик, слишком много дел требовали моего личного внимания, – посетовал «Дамблдор», принимая напиток с благодарным кивком. – В Англии стало неспокойно в последнее время.
– Вашими стараниями, директор, – не преминул адресовать собеседнику метафорическую шпильку хозяин дома. – После того, как вы дали равные права с волшебниками первого поколения оборотням, Вейлам, Гоблинам и Кентаврам, поголовное истребление вампиров стало ведром ледяной воды на головы обывателей. Нет, люди конечно рады тому, что министерство магии наконец взялось за реальную борьбу с темными тварями и разрешение иных проблем, но подобная демонстрация силы не могла не насторожить. Многие... гхм... мои коллеги неожиданно почувствовали себя крайне неуютно, представив как их дома подвергаются атаке авроров. Даже оборотни, некоторые из которых уже хотели начать создавать свою политическую силу, задумались о том, что они вполне могут оказаться следующими, если вдруг вам что-то не понравится.
– Мне? – вопросительно изогнул брови директор Хогвартса.
– Именно вам, Альбус, – подтвердил Малфой старший. – Законы конечно подписывал Фадж, да и за их исполнением следят его люди, но все знают, кто именно продавил их принятие. Да и я сам не уверен, была ли акция против вампиров такой уж спонтанной. Слишком уж гладко все прошло... Признайтесь: вы – новый темный лорд? Нет... отец Волдеморта? Нет... Сын?
– Кхе-кхе... – поперхнувшись соком, великий светлый волшебник закашлялся, отставив от себя бокал, вытер лицо наколдованной салфеткой и только когда перевел дух спросил. – Ты как вообще себе это представляешь, мальчик мой?
– После очередного своего поражения, Волдеморт напился, сломал хроноворот и отправился в прошлое, где нашел вашу семью и решил отомстить, – сделав театральную паузу, Малфой продолжил говорить с совершенно серьезным лицом. – Через девять месяцев родились вы, директор, но темный лорд об этом так и не узнал, так как использовал заклинание чтобы отправиться в будущее. Вы же как-то прознали о его участии в вашем рождении и захотели отомстить...
– Тебе бы книжки писать, Люциус, – укоризненно покачал головой бывший старик. – Правда, я не ручаюсь за твое выживание, если какое-нибудь издательство это напечатает.
– Неужели вы мне угрожаете, Альбус? – с торжествующей улыбкой на губах, откинувшись на спинку кресла спросил хозяин особняка.
– Что ты, – директор Хогвартса поднял руки с раскрытыми ладонями, демонстрируя в них отсутствие волшебной палочки. – Просто дух Тома... где-то половина от его души, до сих пор скитается по миру. Думаю, он будет не в восторге, если узнает о твоей теории.
– ?.. – улыбка с губ платинового блондина исчезла как по волшебству, глаза расширились, а лицо побледнело. – Это... точная информация?
– Увы... – пожал плечами «Дамблдор». – Крестраж-дневник, одержимый профессор... слишком много совпадений.
– Мы должны что-то сделать, – всполошился лорд Малфой. – Если он вернется... Это будет катастрофа! Почему вы ничего не делаете, Альбус?
– Разве? – удивился великий светлый волшебник. – Даже если Том каким-то путем воскреснет, ему почти не на кого положиться: магические народы будут на стороне министерства, вампиров в стране вовсе нет, а новым мы появиться не позволим... разве что...
– Что «Разве что»? – напрягся аристократ.
– Старая гвардия, которая сидит в Азкабане, – пояснил свое затруднение директор Хогвартса. – Пока тормозится проект с перевоспитанием заключенных, у Тома остается резерв сторонников. Беллатриса, Рудольф, Рабастан Лейстрейнджи, Долохов, Блек...
– С последним, вы явно ошиблись, – задумчиво опустив взгляд в стол, покачал головой Люциус. – Кузен Нарциссы никогда не присутствовал на собраниях Ближнего Круга, да и по моим данным, даже со своим братом перестал общаться, когда узнал о его вступлении в УПСы.
– Ты уверен? – нахмурившись, «Дамблдор» подался вперед. – Он не мог быть тайным сторонником Волдеморта, скрывающимся от всех остальных?
– Сомневаюсь, что такое вообще могло быть, – отмахнулся платиновый блондин от услышанного предположения. – По словам Нарциссы, Сириус – балбес каких поискать. Хранить тайны для него столь же противоестественное занятие, как соблюдать этикет, проявлять дисциплину, заниматься темной магией... Да и лорд, если говорить по правде, в последние годы совершенно не был похож на человека, способного и желающего хоть что-то скрывать от своих приближенных слуг. Что-то не так, директор?
– Нет-нет, мальчик мой, – огладив бородку, старший волшебник встрепенулся, выплывая из собственных мыслей. – Просто у меня появилось еще одно дело, которое никому нельзя поручить.
– Тогда, давайте вернемся к нашим делам, – также откинув невеселые мысли (и сделав в памяти заметку, найти в библиотеке все способы борьбы с неупокоенными духами), Люциус вернул себе деловой тон. – Вы говорили, что знаете способ, при помощи которого мы сможем озолотиться и решить проблему безработных эмигрантов.
– Скажи, мальчик мой... – начал произносить свою речь директор Хогвартса, но был перебит хозяином дома.
– Не могли бы вы прекратить так меня называть? – платиновый блондин проявил на лице раздражение.
– Пожалуй, ты прав, – после непродолжительной паузы великий светлый волшебник добавил с совершенно серьезным лицом. – В твоем возрасте, подобное обращение уже неприменимо. Старина.
Левое веко аристократа дернулось, но он сдержался и два раза глубоко вдохнул и выдохнул. Взяв себя в руки, Малфой спросил:
– Так, что у вас за план, Альбус?
– Очень хороший план, Люциус, – весело прищурившись, бывший старик заявил. – Министр его одобрил. Гхм... В общем: мы решили создать фирму, которая будет заниматься фермерством в магическом и магловском мирах, используя самые прогрессивные технологии обоих сообществ. В качестве рабочих будут выступать кентавры и оборотни, как наиболее выносливые, наиболее осведомленные в данном направлении и нуждающиеся в специфических зельях и артефактах, чтобы интегрироваться в большой мир. От тебя же будет требоваться найти землю, построить жилье, закупить необходимый инвентарь, нанять рабочих... Не волнуйся, деньги на данный проект выделит фонд помощи эмигрантам, да и первые пять лет предприятие будет освобождено от части налогов в обоих мирах.
– Допустим – я согласен, – выдержав паузу, хозяин дома приступил к торгам. – Насколько мне известно, подобные проекты в частном порядке пытались осуществить некоторые маглорожденные и мелкие аристократы, но потерпели неудачу из-за слишком больших закупочных цен драконьего навоза.
– Ты не совсем прав... старина, – «Альбус» усмехнулся уголками губ и, откинувшись на спинку кресла стал рассказывать. – Маглорожденные действительно пытались открыть подобный бизнес, но они не учитывали нескольких важных факторов: сопротивление Визенгамота, который не позволял торговать с маглами, так как появляющиеся из ниоткуда продукты могли нарушить статут секретности, а необходимых документов, образования и денег для стартового капитала в обоих мирах у них не было; министерские налоги на предпринимательскую деятельность и торговлю, а также засилие разных служб, требующих получать самые разные разрешения; ну и конечно же монополисты, торгующие с магловскими производителями. Мы же получаем карт-бланш на предпринимательскую деятельность от министерства магии, так как фактически будем заниматься благотворительностью, давая жилье, работу и необходимые лекарства для эмигрантов; сквибы оформят бизнес на свои документы в магловской Англии. При успехе предприятия, за пять лет мы сможем наладить поставки продуктов питания для всей Великобритании... при этом без химических добавок, вредных для организма. Экологически чистые продукты – это большая ценность в наше время, Люциус, и что-то мне подсказывает, что с развитием технократического общества, они станут еще дороже.
– А драконий навоз? – уже практически согласившись с предложением бывшего старика, Малфой все же попытался найти брешь в этом проекте. – Фермы потребуют закупать этот ресурс оптовыми партиями.
– Это не нужно, – благодушно отозвался «Дамблдор». – У нас есть свой, ничуть не уступающий, а может быть даже, превосходящий заменитель. Только скажи, сколько нужно – и единороги завалят тебя навозом.
Союз двух твердынь
Полуденное небо заслоняли хмурые серые тучи, холодные волны накатывали на каменистый берег, лодочные снасти поскрипывали, придавая напряженной обстановке еще более тревожную атмосферу. Авроры в алых мантиях, обвешанные защитными амулетами как рождественские ёлки игрушками, парили над побережьем верхом на метлах, волшебными палочками испуская серебристый туман «Патронуса», которым дополнительно ограждали себя от воздействия дементоров, а также не давали темным тварям, питающимся положительными эмоциями ускользнуть из кольца блокады.
«Да в сравнении с этими кошмарами, подменыши были сущими милашками», – неприязненно передернув плечами, вынуждено констатировал «Альбус», сходя по трапу на причал каменистого острова.
– Мистер Дамблдор, – глава охраны тюрьмы, являющийся бледным и малоэмоциональным мужчиной средних лет, который носил аврорскую мантию и целую связку защитных амулетов на груди, поприветствовал главу прибывшей делегации скучающим голосом и безразличным взглядом.
– Мистер Бустер, – добродушно улыбнулся в ответ «Дамблдор», одетый в ставшую привычной золотую мантию, из-под которой выглядывал воротник белой рубашки. – Все готово к операции?
– ...камеры с заключенными закрыты, мои подчиненные сидят в комнате охраны, – откликнулся собеседник. – Как только вы предоставите приказ, подписанный министром, сможете приступить к изгнанию дементров.
– Да-да, конечно, – директор Хогвартса извлек из кармана своего одеяния туго свернутый свиток, перевязанный красной лентой и запечатанный золотым воском с гербом министерства.
Пока местный начальник сверялся с приказом Фаджа и убеждался в его подлинности, с корабля на берег сошли несколько Невыразимцев в коричневых мантиях с глубокими капюшонами и Гилдерой Локхарт в лазурной мантии поверх небесно-голубого костюма. Голубоглазый блондин был бледен, дежурная улыбка на его лице казалась натянутой, пальцы правой руки лихорадочно вцепились в волшебную палочку. Впрочем стоило признать, что держался он весьма достойно, да и уже пережитые в обществе учителя приключения, заставляли ощутить некоторую, пусть не совсем обоснованную, уверенность в своих силах.
– Готов к очередному подвигу, мой верный ученик? – решил подбодрить подопечного великий светлый волшебник, периферическим зрением наблюдая, как работники Отдела Тайн устанавливают палатку с расширенным пространством.
– Естественно, учитель, – самым воодушевленным голосом, на который был способен, отозвался профессор ЗОТИ. – Я же – Гилдерой Локхарт! Я там, где опасность!
На слишком громкий возглас отреагировал один из темных силуэтов, круживших над треугольной башней тюрьмы. Существо, облаченное в рваный черный балахон, вытянув вперед тощие серые руки, покрытые струпьями, начало пикировать к гостям.
– Я вас прикрою, директор, – произнеся эти слова, молодой героический писатель, вскинув волшебную палочку на изготовку, смело шагнул за спину учителя, прикрываясь им от одинокого дементра.
– «Экспекто Патронум», – выписав в воздухе жест заклинания, бывший старик влил в него поток магической силы, вызывая в памяти самые яркие и радостные воспоминания последних десятилетий своей собственной жизни, начиная от нахождения ученицы, своим упорством сумевшей раскрыть весь заложенный природой потенциал, при этом не оступившись на долгом и сложном пути, заканчивая счастьем от воссоединения с сестрой...
Яркая вспышка ударила по глазам и за ней тут же последовал жалобный вой. Когда люди проморгались, их взглядам предстала удивительная картина: неудачливый страж Азкабана лежал на земле, распластавшись в форме звезды, а у него на спине сидела необычного вида крылато-рогатая серебряная лошадь, которая с озадаченным и смущенным выражением морды крутила головой, осматривая остров.
На берегу словно бы стало теплее и даже краски обрели новую яркость. Несколько дементоров, которые хотели было последовать за своим сородичем, вернулись на прежнюю высоту и сделали вид, что совсем ничего не заметили, а жалобного воя вовсе не слышат.
– Гхм... – прочистив горло, мистер Бустер, маска невозмутимости которого дала заметную трещину, не скрывая недоумения произнес. – Это было неожиданно. Но мистер Дамблдор, разве ваш Патронус – не феникс?
«Хороший вопрос», – вынужденно признал «Альбус», безмятежно улыбнувшись в ответ.
– Облик Патронуса, мой мальчик, может меняться в течение жизни, порой самым радикальным образом, – последовал поучительный ответ от великого светлого волшебника. – Для этого волшебник должен пережить сильное потрясение, либо переосмыслить какие-то свои взгляды на жизнь... Прости старика, но пояснять подробнее причины метаморфоз своего защитника я не буду.
– Понимаю, – вернув себе холодный вид, начальник тюрьмы кивнул и свернув свиток, вернул его бывшему старику. – Приказ подлинный. Можете приступать... И будьте любезны, прикажите своему Патронусу встать с дементора, пока мы все не оглохли.
...
После того, как Патронус «Дамблдора» исчез, на побережье снова стало холодать, но стражи Азкабана более не решались приближаться к опасным гостям. Тот же бедолага, который ощутил на себе вес серебряного аликорна, с удивительной для своего вида прытью метнулся вверх и затерялся среди других темных силуэтов.
Тем временем Невыразимцы установили палатку и раскрыв вход, похожий на горловину большого мешка, кинули внутрь активированный артефакт, излучающий наиболее питательный для монстров спектр эмоций. В то же время авроры, получив сигнал через амулеты связи, усилили давление серебристого дыма и стали сжимать кольцо. В результате дементоры, сперва по-одному, а затем и целыми группами стали скрываться в палатке, стенки которой были защищены от прохождения через них духов, а также использования магии перемещения (из-за чего ее пришлось везти на волшебном автобусе от самого министерства).
Нескольких наиболее упрямых монстров пришлось загонять в палатку при помощи телесных защитников, но в итоге остров оказался отчищен. После того, как артефакты Невыразимцев показали, что неживых стражей в Азкабане не осталось, сотрудники Отдела Тайн затянули горловину своеобразного мешка и распрощавшись с великим светлым волшебником, под охраной десятка волшебников в красном отправились в обратный путь. Свой груз они собирались скинуть в Арку Смерти, являющуюся односторонним порталом в пустоту, который использовался для избавления от неудачных творений магов древности, слишком живучих преступников, опасных артефактов, которые способны устроить конец света (там закончил свой путь печально известный Ящик Пандоры).
Лишившись своих чудовищных стражей, Азкабан не стал менее жутким и неприветливым – все же атмосфера страданий и отчаяния буквально впиталась в стены крепости и вряд ли вовсе когда-нибудь могла развеяться самостоятельно. Однако пассивное воздействие было куда слабее активной ауры уныния, а потому, волшебники приободрились и даже начали негромко перешучиваться, готовясь приступить к следующему этапу беспрецедентного замысла...
***
– Вот камера заключенного, которого вы хотели увидеть первым, – объявил начальник тюрьмы, жестом приказывая молодому подчиненному открыть дверь. – Сириус Блэк: один из самых стойких преступников. Но боюсь, в прошлом году он все же тронулся умом...
– Печально это слышать, – искренне произнес «Альбус». – Могу я с ним поговорить наедине?
– Я бы не советовал... – мистер Бустер смущенно отвел взгляд, но задать уточняющий вопрос «Дамблдор» не успел, так как дверь с тихим скрипом открылась.
– Сириус... – позвал молодой аврор.
– Гррр... – раздалось хриплое рычание в ответ.
– Сириус, стой! – попятившись, волшебник нацелил на проход волшебную палочку. – Стой, а то хуже будет!
– Рррав-рав-рав! – из камеры выскочил худощавый и лохматый мужчина, стоящий на четвереньках и скалящий пожелтевшие зубы, среди которых выделялись клыки. – Гав-гав-гав-гав!..
– Тихо! – рявкнул на заключенного начальник Азкабана, скручивая в трубку зачем-то взятую с собой газету. – Сидеть! Место! Плохой Сириус... Очень плохой Сириус.
При виде того, как мужчина в красном, при помощи газеты загоняет в камеру рычащего и скалящего зубы преступника, ведущего себя словно уличный пес, директор Хогвартса почувствовал, что тут уже опоздал. На душе стало грустно и противно, а хохот других преступников, сидящих в соседних камерах, делал ситуацию только более мерзкой.
– «Петрификус тоталус», «мобиликорпус», – отправил связку из двух заклинаний в заключенного бывший старик, прерывая это представление безумия и абсурда, замешанного на жестокости и безразличии. – Мистер Бустер, я рекомендую вам и вашим людям покинуть остров и взять отпуск, во время которого пройти тщательнейшее обследование в госпитале Святого Мунго.
– Что вы имеете ввиду, Дамблдор? – нахмурился волшебник, которого фактически лишили одного из немногих развлечений на работе.
– У вас наблюдаются признаки профессиональной деформации личности, вызванные долгим соседством с дементорами, – терпеливо пояснил великий светлый волшебник. – Из-за этого, вам кажутся нормальными поступки, которые в иной ситуации выглядели бы как минимум неуместными.
– Вы намекаете на то, что я – ненормальный? – начал закипать мужчина, потянувшись за волшебной палочкой, но тут же замер, когда авроры, сопровождавшие бывшего старика, молча нацелили на него свои концентраторы. – Вы об этом еще пожалеете. Я буду жаловаться министру! Это произвол!
– Эхе-хе-хе... Похоже скоро у нас появится новый сосед, – произнес Рабастан Лестрейндж.
– Или одного заменит другой, – поддержал его брат. – Второе даже лучше, а то Сириус в последнее время стал совсем скучным.
– Мистер Бустер, сдайте палочку и артефакты, – попросил сопровождающий «Альбуса». – Мы вас сопроводим до лодки и поможем добраться до госпиталя.
– Я думаю, в этом нет необходимости, – остановил попытку ареста директор Хогвартса, удостоившись недоуменных взглядов от всех присутствующих. – Господин начальник Азкабана не преступник, а такой же пострадавший от воздействия ауры дементоров, как и все остальные. Уверен, узнав о возможном диагнозе, он и его люди сегодня же примут меры и возьмутся за исправление последствий. Со своей стороны я могу обещать, что лечение и вынужденный отпуск, будут оплачены из фонда министерства.
«И почему в этом мире куда не посмотри, всюду вылезают какие-то проблемы? Это как столешница, которую пытаешься оттереть, но под одними пятнами обнаруживаются другие».
– Благодарю, мистер Дамблдор, – холодно отозвался теперь уже бывший начальник охраны. – С вашего разрешения, я заберу некоторые вещи и сообщу подчиненным, что мы покидаем остров.
***
Разместившись в бывшем кабинете мистера Бустера, великий светлый волшебник первым делом решил попытаться достучаться до разума Сириуса Блэка. Мужчину посадили на стул с подлокотниками, зафиксировали на сидении при помощи наколдованных веревок, чтобы он не упал, и разбудили легким разрядом магической молнии.
Смотреть на истощенного, заросшего мужчину со звероватыми чертами лица, который затравленно озираясь, тихо поскуливал как побитый пес, было почти физически больно. Мало кто решился бы попытаться прочитать мысли безумца, так как это небезопасно для самого волшебника, а искать информацию в его памяти вовсе дело почти бесперспективное... Но все же у «Альбуса» был богатый опыт, в том числе и в мысленном общении с разными полуразумными, а то и неразумными существами.
– Все будет хорошо, мальчик мой, – постарался успокоить нервничающего пациента «Дамблдор», устроившись на стуле напротив...
...
Спустя три часа кропотливой работы с тем, что осталось от самосознания мистера Блэка, перед директором Хогвартса выстроилась приблизительная картина того, как он скатился до такого состояния, в то время как другие заключенные хоть и тронулись умом в разной степени, но не перестали считать себя людьми. Первую пару лет своего срока, Сириус пользовался анимагией, превращаясь в большого черного пса, чтобы обманывать дементоров, таким образом заметно облегчив соседство с этими существами. К сожалению подобное не могло продолжаться слишком долго, и тело, вынужденное выживать на скудной еде в отвратительных условиях, постепенно ослабевало, начав терять и магическую силу, все больше уходящую на поддержание собственного здоровья.
В какой-то момент превращаться в собаку и обратно стало настолько трудно, что мужчина решил сберечь силы, начав больше времени проводить именно в форме собаки, что соответствующим образом сказалось на восприятии мира и мышлении. Когда же один из стражей Азкабана, во время очередного обхода этажа застал Сириуса в теле человека и присосался к его эмоциям, ситуация только ухудшилась...
Попытка превратиться в собаку в процессе «кормления» не удалась, что ударило по и без того расшатанной психике молодого мужчины. Пользуясь своими обрывочными знаниями по ментальной магии, он попытался создать защитную маску собаки, чтобы спрятаться за ней при следующем визите монстра, а когда добился определенных успехов, решил ее не «снимать».
«А рядом не оказалось никого, кто мог бы помочь, или хотя бы заметить неладное. Впрочем, лай вместо смеха, рычание на насмешки соседей из других камер, начавшая забываться человеческая речь – это обычные явления для Азкабана. А тут еще чувство вины наложилось, из-за которого Сириус сам старался загнать воспоминания о том, что происходило до тюрьмы поглубже в подсознание», – откинувшись на спинку стула, великий светлый волшебник смотрел на человека, искренне считающего себя псом и сейчас пытающегося согнуться пополам, чтобы укусить себя за чешущуюся ногу.
Данный случай был из разряда, когда брошенная в лоб «Авада» была бы не убийством, а милосердием. Еще его можно было бы превратить в собаку и оставить доживать свой век в облике пса, но бывший старик не мог себе позволить идти легким путем, тем более, что не был уверен в виновности или невиновности этого волшебника. Оставалось повторить ту же процедуру, что и с Лонгботтомами...
«Но этим я займусь не сегодня. Да и Сириуса сперва нужно подлечить физически, а потом уже пытаться вернуть разум», – приняв решение, председатель Визенгамота кивнул аврорам, приказывая отвести мужчину в одну из комнат для персонала тюрьмы и дать поесть.
Оставался еще и четвертый вариант лечения, предусматривающий шоковую терапию, которая должна была вытащить из подсознания старую личность Блэка. Только вот возникали сразу две проблемы: во-первых, «Альбус» просто не представлял, что может обрадовать или разозлить мужчину настолько, что он перестанет прятаться в темных углах разума, а во-вторых, нынешняя личность скорее всего никуда не денется и будет оказывать негативное влияние на мыслительную деятельность... которая после одиннадцати лет в обществе пожирающих магию и эмоции тварей, сама по себе должна быть не идеальной.
