Текст книги "Аффект принцессы Дамблдор (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)
– Ведите следующего, – после продолжительной паузы, решительно произнес «Дамблдор».
Трудовые подвиги
– Значит, сейчас одна тысяча девятьсот девяносто второй год? – сидя в кресле перед рабочим столом, в обычном офисе министерства магии, кутающийся в клетчатый плед, Сириус Блэк (худощавый, болезненно бледный мужчина, с седыми прядями в густых черных волосах) сжимая холодными ладонями кружку с горячим шоколадом, растерянным взглядом смотрел на помолодевшего Альбуса Дамблдора, которому, если бы не седые волосы и бородка, мог бы дать лет сорок-пятьдесят от силы.
– Именно, мой мальчик, – кивнул директор Хогвартса, устроившийся в кресле хозяина помещения, одетый в золотую мантию, накинутую поверх светло-голубого костюма. – Если быть точным, то сегодня двадцатое декабря. Ты провел в Азкабане одиннадцать лет.
– Но... – бывший заключенный магической тюрьмы Англии нахмурился. – Я точно помню, что меня только вчера бросили в камеру и... Суд... Джеймс... Лили...
– Пей, Сириус, – посоветовал «Альбус», сверкнув стеклами очков-половинок. – Дело в том, что из-за долгого нахождения в тесном контакте с дементорами, твой разум повредился и нам пришлось прилагать некоторые усилия, чтобы восстановить его до приемлемого состояния. Мне очень жаль, но последнее десятилетие жизни было полностью удалено, но даже так, окончательно последствия придется выправлять еще несколько лет.
– Жаль... – лицо Блэка скривилось в гримасе. – Я потерял одиннадцать лет жизни; ни за что попал в тюрьму; потерял друзей и семью... а вам – «жаль»? Да как вам вообще...
– Тихо, – раскатом грома громыхнул голос «Дамблдора», заставив задребезжать стекла находящиеся в кабинете, а самого Сириуса вжаться в спинку кресла. – Я не отрицаю своей ошибки и собираюсь приложить максимум возможных усилий, чтобы минимизировать последствия. Но если бы ты, мальчишка, с самого начала толком объяснил, что произошло в Годриковой Лощине, а не твердил как умалишенный, что это ты во всем виноват, то мы бы в тот же день со всем разобрались и приняли нужные меры. Что, за друзей хотел отомстить? А ребенка ты Хагриду в руки сунул, даже не убедившись в том, как мальчик себя чувствует, тоже от сильной любви к друзьям? Крестный... одно название. Сиди! Между прочим, если бы расследование показало, что ты действительно виновен, я бы не стал тратить время и силы, а превратил тебя в собаку и оставил доживать свой век в какой-нибудь будке, или отдал вместе с остальными Пожирателями Смерти обливиэйтерам, чтобы тебе стерли память, а затем записали новую личность на место старой. Так что, будь благодарен за то, что мы сумели во всем разобраться и вместо того, чтобы затереть все следы былых ошибок, сейчас исправляем их. И будь наконец мужчиной, а не страдающим от гормонов подростком, научись сперва думать и только после этого делать. Думаешь, я тут перед тобой распинаюсь из-за собственной злобности, или потому, что мне больше заняться нечем? Да у меня каждый день по тридцать пять, а то и все пятьдесят рабочих часов, которые заполнены до такой степени, что времени посидеть и подумать о постороннем попросту нет.
В кабинете установилась тишина, которая продлилась ровно минуту, после чего великий светлый волшебник вздохнул и помассировав переносицу подушечками указательного и большого пальцев правой руки, спокойным голосом продолжил:
– Временную опеку, пока ты не докажешь свою полную дееспособность, над тобой согласилась взять твоя кузина – Андромеда Тонкс. Жить ты тоже будешь у нее, где и ознакомишься с реалиями нового времени. Что еще? Раз в неделю будешь посещать сквиба-психолога, работающего в госпитале Святого Мунго, раз в три дня в течение месяца тебя будут ждать процедуры у колдомедиков, а также каждый день придется пить курс лечебных зелий. В январе, где-нибудь после каникул, я устрою тебе встречу с крестником, но только под присмотром и в случае, если ты сам в этом заинтересован...
– Да как вы могли подумать, директор!.. – вскинулся Блэк, всем своим видом демонстрируя готовность хоть сейчас бежать к Гарри.
– Не перебивай, Сириус, – строго, но вполне спокойно попросил бывший старик. – Перед летними каникулами, если ты полностью восстановишься и успешно сдашь тесты, мы поговорим о возможности взять под опеку Поттера младшего. Ах да: пока что твои интересы представляю я, но в скором будущем этим займется кто-то другой. Варианты, из которых можно выбрать своего представителя, будут доставлены почтовой совой. Компенсация от министерства уже переведена на счет для предъявителя, так что тебе осталось лично явиться в Гринготс. Вот вроде бы и все... Может быть хочешь что-нибудь спросить?
– Ам... – бывший заключенный Азкабана задумался, пытаясь из вороха неоформившихся мыслей вычленить что-то целостное. – Тело Питера нашли?
– Об этом не стоит беспокоиться, мой мальчик, – неопределенно отозвался «Альбус». – Раз других вопросов у тебя нет, то я пойду. Андромеда подойдет через пару минут, так что, посиди пока здесь.
***
Ком дел, навалившихся на «Дамблдора» все рос и рос, заставляя ощущать себя тягловой силой, которая впряглась в телегу без колес и теперь тащит ее в гору по пологому склону (оставалось радоваться, что от должности в МКМ он благополучно избавился, хоть порой оттуда и приходили письма с ненавязчивыми приглашениями от представителей разных стран). Общество английских волшебников оказалось поразительно инертным и любые изменения воспринимало крайне неохотно, стараясь тормозить реформы всеми силами, даже если на словах все и согласны с их необходимостью. Впрочем, маглорожденные волшебники, или эмигранты из магловской Англии, как их теперь принято называть, в определенной степени были даже большей проблемой, так как хотели внести такие перемены, чтобы превратить магический мир в подобие магловского, совершенно игнорируя все противоречия, возникающие в процессе. Ограничение их влияния на политику было даже не попыткой умаслить аристократов и старые семьи волшебников, а обычной необходимостью удержать на плаву раскачиваемую лодку под названием «магическая Великобритания».
Временами директору Хогвартса хотелось бросить все и уйти в настоящий отпуск – сперва на горнолыжный курорт в какие-нибудь Альпы, затем – на жаркий песчаный пляж на берегу моря... Только вот всякий раз в голове всплывал один и тот же неприятный вопрос, заставляющий стискивать зубы и продолжать тащить добровольно взятый груз к вершине горы: «Кто, если не я?».
Нет, бывший старик не считал себя избранным и незаменимым, в конце концов, перед перемещением из родного мира, удалось посадить на свое место подходящую замену, способную самостоятельно разбираться с самыми разными сложностями. Только вот в этом мире, адекватной замены не было и даже на отдельных должностях находились не самые подходящие личности: Макгонагалл слишком консервативна и педантична, что хорошо для заместителя, но не главного руководителя; Корнелиус пассивен, трусоват, жадноват... но если его подталкивать в нужную сторону и стимулировать на подвиги, то проявляются и амбиции, и решительность, а об умении организовывать других можно даже не упоминать, так как без этого большинство проектов уже заглохли бы; Отдел Тайн вовсе закрылся в своем мирке, находящемся внутри магического мира, с которым почти не взаимодействует, лишь время от времени внедряя новые разработки вроде Протеевых чар, сквозных зеркал и хроноворотов (сейчас они работают над усовершенствованием «умных часов», которые при помощи технологии исчезательного шкафа, будут соединяться с единым вычислительным центром, расположенным в отдельном ангаре под министерством).
Законопроекты вроде Билля о правах, целиком держатся исключительно на влиянии великого светлого волшебника и финансах, выручаемых за счет продаваемой министерством добровольно отданной крови единорогов. Стоит бывшему старику уйти, как исчезнет финансирование, затем аристократы начнут тянуть метафорическое одеяло на себя и эмигранты попытаются вернуть «незаконно отобранные права», что приведет к новому витку конфликта реформаторов и ретроградов. А ведь кому-то еще нужно следить за новообразованной расой фестральих оборотней, в которых после ритуала превратились оживленные вампиры, личности коих были заменены на копии магловских научных деятелей, художников, музыкантов и инженеров. Предварительные тесты показали, что средний срок жизни нового народа составляет полтора-два века, в зависимости от силы магического источника (хотя им больше нравится термин «уровень излучения биорадиации»), кровь больше не является необходимым для выживания элементом рациона, но все еще позволяет ускоренно восстанавливать силы, а перевоплощение в перепончатокрылую клыкастую лошадь, вместо шерсти покрытую серой кожей, не привязано ни к фазам луны, ни к времени суток... но отнимает уйму биорадиации.
Для всех новых членов магического сообщества Великобритании, министерство магии построило закрытый городок, скрытый всеми возможными чарами от обнаружения со стороны маглов и проникновения волшебников, не имеющих специального допуска. Все дома там состоят из двух этажей, на каждом из которых по две квартиры из трех комнат, имеется своя торговая улица с лавками, отделение банка Гринготс, дом культуры и отдыха с клубами самодеятельности, маленькая магическая школа с курсами по освоению минимальных навыков волшебства. В перспективе находится строительство высшего учебного магического заведения, создание собственного НИИ (инициатива исходит от новоявленных ученых, получивших «вторую» молодость). Там же были расселены бывшие заключенные Азкабана, прошедшие через тотальную коррекцию памяти с внедрением новых личностей и созданием новых лиц, что требовалось ради избежания случаев мести при встрече с волшебниками, пострадавшими от действий Пожирателей Смерти во время гражданской войны.
Для преступников, совершивших не столь тяжкие преступления, на средства, конфискованные у бывших последователей Волдеморта, была построена новая тюрьма, на этот раз не на острове, а в одном из наиболее крупных и заброшенных особняков. Сам остров Азкабан, после долгих споров, обвинений и даже угроз, было решено превратить в научный полигон, а в будущем – площадку для запуска космических аппаратов (Фаджу понравилась идея быть первым министром магии, учредившим полноценную космическую программу магического мира).
***
– Здравствуй... Питер, – сидя на стуле, перед большой клеткой, в которой сжавшись от страха, лежал тучный мужчина с крысиными чертами лица, «Альбус» ощущал себя героем плохого приключенческого романа, герои и злодеи которого то умирают, то воскресают, а после этого – снова умирают и процесс повторяется по кругу до полной утраты связи с реальностью.
– Д-д-д-директор Дамблдор? – наконец сумел из себя выдавить человек, которого больше десяти лет считали мертвым.
В комнате, выбранной директором Хогвартса для этого разговора, не было никаких украшений, лишь каменные стены, пол и потолок, а также пара магических светильников на стенах. По правде, бывший старик до последнего момента надеялся, что образ крысы, виденный в воспоминаниях Сириуса Блэка и крыса Короста, не первый год живущая у семейства Уизли, не имеют между собой ничего общего, кроме внешнего сходства. Однако же необходимо было убедиться, а значит – провести следственный эксперимент.
Один из домовых эльфов, по приказу великого светлого волшебника, после наступления ночи, выкрал питомца Рональда Уизли и доставил его в один из пустующих классов, поместив в заранее приготовленную клетку. Дальше оставалось только наложить на животное заклинание, принудительно превращающее анимага в человека.
«Ремус, зараза такая, молчал даже когда Сириуса в тюрьму посадили. Опять же, скольких проблем удалось бы избежать, если бы он не стал изображать из себя героя печального образа, а поступил как взрослый мужчина. Определенно, где-то мой предшественник знатно напортачил с воспитанием молодого поколения волшебников», – подумал про себя «Дамблдор», устало разглядывая очередного Мародера.
– Я... Я все могу объяснить... – заикаясь и дрожа как желе, произнес пленник.
– Не стоит, мне дорога моя психика, – прервал собеседника бывший старик. – Мне совершенно не интересно, почему ты столько лет провел в облике крысы; мне не интересно, зачем ты раз за разом возвращался в Хогвартс, рискуя быть раскрытым; мне даже почти безразлично, почему ты решил переметнуться к Волдеморту и предать старых друзей... Я задам только один вопрос, от ответа на который будет зависеть, пройдешь ли ты путем других Пожирателей Смерти через стирание личности, либо отправишься на перерождение самым простым и быстрым путем. Питер... ты ведь не трогал детей?
Камин, чулок и вечнозеленое дерево
Поправив пояс на красном костюме, штаны которого были заправлены в блестящие черные сапоги, «Альбус» надел на голову красный колпак с белым помпоном и огладил специально распушенную бороду. Подмигнув своему отражению, он вышел из спальни в рабочий кабинет, где на столе уже лежал большой красный мешок, горловина которого была перетянута бархатным шнурком.
– Господин директор, Тинки и Винки все сделали, – гордо отчитался домовой эльф, одетый в белоснежную наволочку с вышитым на ней гербом Хогвартса. – Но Тинки не понимает, почему господин волшебник сам решил разнести подарки, а не поручить это эльфам, как было каждый год до этого.
– Этот год – особенный, – усмехнулся в бороду «Дамблдор», похлопав по своему наколдованному животу. – А где?..
Договорить великий светлый волшебник не успел, так как сперва прозвенел колокольчик, оповещающий о том, что к входу в директорский кабинет кто-то подошел, а спустя несколько секунд входная дверь распахнулась и на пороге появился высокий голубоглазый блондин, одетый в стильный светло-зеленый охотничий костюм, остроносые сапоги и зеленый колпак. Лучезарно улыбнувшись, он заявил:
– Я готов к совершению подвигов, учитель!
– Вот и чудно, мой верный ученик, – подхватив пузатый мешок одной рукой, бывший старик, замаскированный под пузатого бородатого старика, кинул его своему помощнику. – Поспешим, Гилдерой! Нас ждут великие дела.
Увидев, как в него летит объемный снаряд, преподаватель ЗОТИ (за прошедшие месяцы, научившийся как учить, так и самому учиться чему-то новому), зажмурив глаза, выставил перед собой руки с раскрытыми ладонями, ожидая ощутить весь вес мешка. Однако же в тот миг, когда бархатистая ткань коснулась кистей рук, он осознал, что груз весит едва ли больше воздушного шара тех же размеров.
– Гхм, – чуть нервно улыбнувшись, ощущая себя крайне глупо, так как не догадался о применении чар облегчения веса, Локхарт постарался сделать вид, что ничего особенного не произошло. – Ведите, учитель.
«Альбус» сделал вид, что не заметил заминки своего ученика, не желая его смущать подобными мелочами (раз уж юноша сам старается бороться со страхами, то грех было бы его упрекать) и устремился к выходу, ловко проскочив мимо писателя, поспешившего вслед за наставником. Вместе они спустились из директорской башни, затем поднялись на вершину башни астрономической, где обнаружились две серые совы. Птицы терпеливо ожидали волшебников, которым приспичило отправить посылки глубокой ночью, да еще не из совятни.
– Запоминай, ученик, это заклинание однажды может тебе пригодиться, – наставительно заявил «Дамблдор» извлекая волшебную палочку.
Несколько жестов концентратором и четко произнесенных латинских слов спустя, совы сперва превратились в маленьких дракончиков, у которых было по одной паре лап и два перепончатых крыла, а затем увеличились в размерах, макушками став доставать до высоты в три метра. На их спинах появились седла, очень похожие на те, которыми пользовались всадники на пегасах.
– Вы уверены, учитель... – покосившись на лестницу, ведущую вниз с наблюдательной площадки, Гилдерой все же себя пересилил и подошел к крылатому ящеру, еще недавно бывшему безобидной птичкой.
– Не робей, мой верный ученик, – весело отозвался директор Хогвартса, ловко забираясь на спину второго летуна. – Как говорится: «по коням»!
Мысленно посетовав на тяжкую судьбу героя, Локхарт сперва закрепил на седле мешок с подарками, затем залез на трансфигурированного дракона сам и пристегнулся ремнями. Подумав, на всякий случай он наложил на себя согревающие и защитные чары, после чего вопросительно посмотрел на наставника. Бывший старик же крикнул бывшей сове первый адрес и та разбежавшись, спрыгнула с башни, распахивая перепончатые крылья во всю немалую ширь.
В ночи словно бы зазвучала музыка, а затем раздался и зычный голос великого светлого волшебника:
На волшебном драконе из замка лечу,
Для детишек подарки с собою везу.
Рождество – это праздник для всей ребятни,
Разделения сегодня совсем не нужны.
Я – волшебный Санта-Клаус,
Прибываю к вам на хаус,
Проберусь через трубу, молоко с печеньем жду.
У меня подарков мера,
Тем, кто вел себя примерно,
Ну а разным шалунам, уголь будет по зубам.
Не пугайтесь ребята, я вовсе не злой,
Мой талант сохраняет на сердце покой.
Негодяя любого я вмиг раскушу,
А затем без сомнений его накажу.
Я – волшебный Санта-Клаус,
Прибываю к вам на хаус,
Проберусь через трубу, молоко с печеньем жду.
У меня подарков мера,
Тем, кто вел себя примерно,
Ну а разным шалунам, уголь будет по зубам.
Ощутив внутренний порыв, голубоглазый блондин подхватил мотив песни, решив добавить куплет и от себя:
Гилдероем Локхартом меня все зовут,
Мой учитель на зависть завистникам крут.
Если скажет идти по воде и огню,
Без сомнений за ним прямо в пламя шагну.
В третий раз припев они пели уже вместе:
Я – волшебный Санта-Клаус,
Прибываю к вам на хаус,
Проберусь через трубу, молоко с печеньем жду.
У меня подарков мера,
Тем, кто вел себя примерно,
Ну а разным шалунам, уголь будет по зубам.
***
Рождество «Альбусу» понравилось гораздо больше, чем все остальные праздники, которые он видел в этом мире. И пусть хеллоуин оказался весьма веселым, напоминая «ночь кошмаров», которую празднуют на далекой сейчас родине, но той волшебной атмосферой единства и какого-то семейного уюта, он не обладал. Можно было бы сказать, что в Эквестрии празднуют «день горящего очага», который похож на рождество... только вот предпосылки к их созданию были разными, и пусть на первый взгляд сходство поражает, при более внимательном изучении становятся видны детали, делающие их неповторимыми.
«Старик, который живет на севере и знает, кто себя ведет хорошо, а кто – плохо. Подобное всеведение было бы страшной силой», – попытка представить себе существо с подобными возможностями вызывала мигрень, а также здравое опасение, так как даже дух хаоса не мог похвастать подобным (проще было поверить, что уже во время визита Санта-Клаус узнавал, как себя вел человек в течении прошедшего года).
Сама идея переодеться в Санта-Клауса, чтобы разнести подарки студентам первых трех курсов Хогвартса, пришла в голову бывшего старика из-за того, что он морально устал копаться в грязи магической и немагической Англии. Нужно было срочно развеяться, совершить какую-нибудь безобидную шалость... Праздник, созданный для скрепления семейных связей и пробуждения чувства единства в людях, подходил едва ли не идеально. Сопутствующие затраты денег, времени и магических сил, не шли ни в какое сравнение с ощущением тепла, возникающего в груди при виде искреннего счастья в глазах детей любого из народов.
Ученик не разделял энтузиазма учителя, попросту не осознавая того, ради чего все это делается. Однако к его чести, лицо он держал великолепно, почти ничем не выдавая истинных эмоций и с готовностью совершая «подвиги», в душе радуясь тому, что вместо похода на охоту за каким-нибудь чудовищем, нужно всего лишь проникнуть в дом ученика через трубу, оставить заранее подготовленный подарок и уйти обратно. Встреч с родителями или самими школьниками почти всегда удавалось избежать, но даже если нет, опытный лицедей умело путал людей (при этом не говоря ни слова лжи).
С домами маглорожденных все было просто: драконы, которые не потеряли способность сов отыскивать адресатов писем, приземлялись на крышу, после чего один из волшебников взяв подарок из мешка, при помощи заклинаний уменьшения и левитации, через каминную трубу проникал в комнату с чулками для подарков. Полукровки иногда ставили на камины защиту, которую приходилось обходить «Альбусу», но тяжелее всего оказывалось, если очаг был подключен к телепортационной сети. Настоящим же испытанием навыков оказались дома чистокровных волшебников, окруженные барьерами, сигнальными и защитными чарами, но...
«Никакой Фиделиус не остановит волшебного Санта-Клауса, который несет подарок ребенку-жеребенку!».
Так как даже на первых трех курсах студентов было много, а на каждый дом приходилось тратить от десяти минут, до получаса реального времени, «Дамблдору» пришлось несколько раз использовать хроноворот. Локхарт, уверенно державшийся первые десять часов, к концу праздничного марафона откровенно клевал носом и практически засыпал на спине совиного дракона. В какой-то момент даже пришлось воспользоваться помощью феникса, чтобы доставить его в Хогвартс, где профессора ЗОТИ приняли домовые эльфы.
***
Уменьшившись до роста в двадцать сантиметров, оставив скрытого под дезиллюминационными чарами летуна на крыше, великий светлый волшебник опустился в каминную трубу при помощи чар левитации. К некоторому его удивлению, несмотря на то, что дом принадлежал чистокровным волшебникам, обычной защиты на трубе не стояло и даже огонь не горел. Когда же он вылетел из очага и оказавшись в гостиной вернул себе привычные размеры, со стороны дивана, стоявшего посередине комнаты рядом с праздничным столом, прозвучал тихий девичий голос:
– Здравствуйте, директор Дамблдор.
Обернувшись на звук, бывший старик увидел маленькую девочку с белыми волосами, кукольным личиком, одетую в белую пижаму с сонными котятами. Она с умилительно серьезным видом взяла со стола стакан с молоком и подхватила с тарелки печенье, после чего поспешила к гостю, ступая по мягкому ковру босыми ногами.
– Мисс Лавгуд, разве вы не должны спать? – «Альбус» слегка утомился за ночь, а потому и не удивился тому, что в очередной раз воспользовавшись хроноворотом, потерял бдительность и оказался застигнут врасплох (угрозы от ребенка не ощущалось).
– Я попросила папу, чтобы он позволил мне подождать Санта-Клауса, – смущенно опустив взгляд, из-за чего белая (кажущаяся серебряной) челка упала на слегка выпученные глаза девочки. – Но вместо него я дождалась вас.
– Детей в мире много, а Санта-Клаус – один, – виновато разведя руками, «Дамблдор» улыбнулся маленькой волшебнице, а затем спросил глядя на стакан с молоком. – Это мне?
Полумна серьезно кивнула, тут же добавив совсем не детским тоном:
– Чтобы сказки сбывались, кому-то приходится брать на себя чужую роль.
– Мисс Лавгуд, уже поздно, – решив, что сможет обдумать услышанное позднее, директор Хогвартса извлек из мешка небольшую коробочку в серебристой упаковочной бумаге. – Раз уж вы не спите, то я лично вручаю вам подарок. Не засиживайтесь долго и, когда я уйду, закройте за мной камин. И еще одно: никому не говорите, что я – Санта-Клаус. Договорились?
В ответ первокурсница Ревенкло согласно кивнула и, взяв в руки коробочку, стала смотреть, что будет дальше. А великий светлый волшебник, уменьшив себя заклинанием, влетел в очаг и, помахав девочке рукой, стремительно взмыв ввысь, вылетел в трубу...
Взгляд сбоку
В глубине мрачного подземелья, в темной и сырой комнате, у уродливой каменной статуи... внезапно открылся рот. Прошло несколько секунд и из пасти истукана, словно отвратительный язык, на пол медленно выполз огромный рогатый змей, наросты на голове которого напоминали костяную корону. Свернувшись кольцами и подняв над плитами треугольную морду, он деловито попробовал воздух на вкус раздвоенным языком, а затем пополз к выходу из своеобразного террариума.
Привычно зашипев на дверь, василиск заставил ее раскрыться и выбрался в коридор, где ощущались новые запахи, уже почти выветрившиеся за прошедшие месяцы. Насторожившись, монстр Слизерина поспешил к ближайшему выходу из подземелья в замок, но после очередного поворота трубы, поднимающейся под крутым углом вверх, уперся в сплошную каменную преграду. Пара ударов головой показала, что кто бы ни установил эту пробку, работу он выполнил на совесть, в результате чего никому не выбраться наружу и не попасть внутрь.
Попытка проникнуть в замок через другой вход тоже увенчалась неудачей, так как все трубы, которые раньше вели в дренажную сеть, оканчивались одинаковыми препятствиями, никак не реагирующими на шипение, удары головой и магический взгляд (надежд на последний инструмент змей не возлагал, но все же проверил ради эксперимента). Плюнув на очередную пробку ядом и не добившись положительного эффекта, монстр Слизерина пополз в другой туннель, который вел из подземелья в Запретный Лес, являющийся охотничьими угодьями василиска уже на протяжении почти десяти сотен лет...
Очередная каменная преграда была столь же прочной как и остальные, пусть и ощущалась более свежей, будто бы сложенной не более пары месяцев назад. Впрочем гигантского змея не волновало то, как давно были перекрыты все пути ведущие в его обитель из внешнего мира, куда важнее был вопрос «Что он будет есть?».
Люди, что волшебники, что маглы, часто присваивали змеям некую мудрость, которой они якобы обладают исключительно по праву своего рождения. Питомец одного из основателей Хогвартса, по праву могущий считать себя старейшим из ныне живых представителей ползучего племени, с этим утверждением мог бы не согласиться. Какие-то знания у него конечно были, но инстинкты все же доминировали над древним, но совершенно не развиваемым разумом (в конце концов, создавался он как страж и оружие, а после смерти Салазара, посетители появлялись в лучшем случае раз в сто лет, да и те либо съедались, либо пытались приказывать, о том чтобы просто поговорить даже не задумываясь).
Вернувшись в свою комнатку и напившись воды, натекшей со стен, древний змей свернулся на сухом участке пола и глубоко задумался. Мысли его текли неспешно, как и положено древнему, величественному существу, большую часть жизни проводящему в глубокой спячке. К сожалению идей, которые подсказали бы выход из щекотливой ситуации, в голову василиска так и не пришло, а потому он принял единственное верное решение: заполз в рот статуе и приказав ей закрыть вход, свернулся на своей лежанке, погружаясь в глубокий магический сон, во время которого годы пролетали словно минуты, а ресурсы организма практически не тратились благодаря подпитке магии от источника школы.
Так закончились в этом году приключения короля змей, который сладко спал и не догадывался, что где-то в другой реальности хулиганистый мальчишка, в поисках приключений на свое мягкое место, полез в подземелье вместе с другом и взятым в заложники учителем...
***
В совершенно другом, но ничуть не менее глубоком, мрачном, не таком темном и абсолютно не сыром подземелье, в круглой комнате, освещенной магической лампой закрепленной под потолком, вокруг дискообразного мраморного стола, украшенного затейливой резьбой, в мягких офисных креслах, обтянутых шкурами редких животных или кожей дракона, с комфортом устроились семеро существ, которых маглы незнакомые с магическим миром, могли бы назвать карликами. Они были одеты в дорогие костюмы, на руках носили золотые перстни с крупными драгоценными камнями, на шеях у них висели цепи с медальонами из белого золота, на внешних сторонах которых были выгравированы римские цифры от одного и до семи.
– Совет директоров филиалов международного банка Гринготс, официально объявляю открытым, – объявил пожилой гоблин, на медальоне которого красовалась заветная циферка «один». – Так как с отчетами, предоставленными нашей бухгалтерией все уже ознакомились, а служба внешней разведки у каждого своя, предлагаю обсудить животрепещущий вопрос... даже два вопроса: кто виноват и что нам теперь со всем этим делать?
– Альбус Дамблдор сошел с ума, – после продолжительной паузы, заявил гоблин с опознавательной цифрой «шесть».
– Ви это поняли только в этом году? – скептически изогнул брови банкир под цифрой «четыре». – Таки будет вам известно, что в магическом мире нет ни одного полностью вменяемого человека старше двадцати пяти лет. Магия, по заключению исследователей, в той или иной степени влияет на разум своего носителя, что приводит к появлению отклонений от нормы. Скажу даже больше: абсолютно адекватный волшебник человеческой расы, разменявший пятый десяток лет – это отклонение от нормы.
– Раз уж на то пошло, то давайте признаем, что магические народы эта участь не обошла стороной, – вклинился в разговор гоблин с медальоном, на котором была выгравирована цифра «два». – Просто на кого-то, как на кентавров, минотавров, оборотней, это имеет более сильное влияние, ну а гоблины, вейлы, сатиры, научились контролировать себя чуть лучше. Вообще, еще мой дед предлагал сделать основы менталистики, одним из обязательных предметов для обучения подрастающего поколения.
– Мы сейчас говорим не о том, – прервал начавшее отходить не в ту сторону обсуждение председатель. – Активность Альбуса Дамблдора, начавшаяся объявлением себя императором земли, а затем не менее фееричным бегством с должности самодержца, заставила волшебников по всему миру начать шевелиться, меняя расклады просчитанные на десятилетия вперед. «Изобретение» маговидения, которое заключается в использовании сквозных зеркал и магловских телевизоров, заметно всколыхнуло общественность и создало еще одну статью дохода для государств: ежемесячный налог на телезеркало, пусть и небольшой, но позволяет властям заткнуть некоторые дыры в бюджете. И это не говоря о том, что волшебники наконец-то заинтересовались магловским миром, увидели достижения их науки и теперь активно думают, чем ответить на ту же ядерную энергию.
– Но разве же это плохо? – удивился «седьмой».
– Это хорошо, – кивнул «третий». – Только вот подобное шевеление, заставит нас пересмотреть все планы на будущее, начиная от политики выплат за хранение чужого золота, до введения услуг по кредитованию. Те же министерства, набрав силу, могут попробовать национализировать наши банки, либо что еще хуже – создать свои собственные, постепенно выведя деньги из наших. Мы и без того страдаем от конкуренции с лепреконами в Европе, наглыми лисицами в Азии, краснокожими в Северной и Южной Америке. Впускать в этот бизнес еще и волшебников – недопустимо.
