Текст книги "Аффект принцессы Дамблдор (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)
Делу – время, потехе – час
На полу небольшой (но и не маленькой) комнаты со скошенным потолком, где у левой стены стояла большая и мягкая перина, застеленная белоснежными простынями, на полу лежал пушистый красный ковер, а у дальней от входа стены расположился двустворчатый шкаф с ростовым зеркалом на одной из дверей, глядя в потолок остекленевшим взглядом блеклых голубых глаз, одетый в голубую пижаму с розовыми единорогами и летающими кометами, бездыханно лежал седобородый старик, над которым плакал огненный феникс. Птиц был умным, как для своей расы, но все же недостаточно сообразительным, чтобы понять, что его слезы, способные исцелить любую рану и стать лекарством против почти любой хвори, совершенно бессильны помочь в случае, когда проблема заключается в маленькой вишневой косточке, которая перекрыла дыхательные пути. Сам же мужчина, неудачно стукнувшийся головой о край стола, потерял сознание и не сумел принять никаких мер для собственного спасения.
Фоукс плакал... и плакал... и снова плакал, не зная, как помочь старому другу. Он ощущал, что душа волшебника уже отошла в мир иной, но продолжал бесплодные попытки исцелить старика не в силах поверить в подобную нелепицу, ведь Альбус был самым сильным и умным среди глупых двуногих птиц, не умеющих летать и вместо перьев вынужденных носить цветные тряпки (не иначе как для того, чтобы привлекать особей противоположного пола яркими цветами). Другая птица либо менее умный зверь уже смирились бы с произошедшим, но с фениксом злую шутку сыграла именно его разумность, заставившая сомневаться и надеяться.
Но ничто в мире не может продолжаться вечно, и Фоукс, печально склонив голову, прекратил понапрасну лить слезы, а вместо этого начал петь грустную, протяжную, прощальную песню, от звучания которой у любого слушателя начало бы щемить сердце. Когда же и с этим ритуалом было покончено, бывший фамильяр великого светлого волшебника распахнул крылья и исчез во всполохе яркого золотого огня.
Прошли минуты, но тело, буквально пропитанное целебными слезами феникса, даже не думало начинать коченеть, а в какой-то момент вздрогнуло, начало судорожно озираться и хлопать глазами. Через несколько секунд старец перекатился на живот, встал на четвереньки и сильно ударил себя в грудь, наконец-то выплевывая роковую косточку, чтобы сделать глубокий вдох.
– Уф... Сено, – с чувством прокряхтел волшебник, пытаясь подняться на четыре конечности так, чтобы опираться на ладони и пальцы ног. – Что-то я делаю не так... Как же неудобно.
Смирившись с тем, что стоять на четвереньках крайне неудобно, «Альбус» сел на ковер, прижав к животу ноги и осмотрелся вокруг себя любопытным взглядом. Закончив изучать обстановку (последней деталью которой был небольшой столик у окна, угол которого окрасился чем-то красным), мужчина принялся изучать собственные руки, медленно сжимая и разжимая пальцы.
– По-моему, заклинание перерождения сработало как-то не так. – задумчиво произнес старец. – Ну Луна... «Я все проверила», «Беспокоиться не о чем»... ну погоди у меня. Когда встретимся, надеру тебе уши и хвост, чтобы знала, как свою часть работы делать. Хм... А куда ее саму отправило? А... Потом сама расскажет. Нужно разобраться с тем, куда я сама умудрилась вляпаться. А раз уж это тело – не младенец, то у него должна быть память.
Придя к последнему выводу, новая душа, занявшая пустое тело, закрыла глаза и сосредоточилась на внутренних процессах. Магическая сила, которой у обновленного Дамблдора было намного больше, чем у предшественника, сконцентрировалась в голове, на долю секунды делая мозг скорее энергетическим образованием, нежели материальным органом. Тут же все воспоминания директора школы чародейства и волшебства Хогвартс стали доступны его случайной замене.
– Мдааа... – продолжая сидеть, принцесса Селестия (хотя теперь правильнее будет называть ее директором Дамблдором) вытянула вперед ноги и задумчиво огладила длинную бороду правой ладонью. – Всего сто лет, а уже маразматик... Да еще бородатый, прямо как Старсвирл. Эхе-хе-хе-хе... Только решила уйти в отпуск лет на сто-двести, а тут такое. И что с этим делать? Хм... Можно постепенно закончить все дела и передать свои должности преемникам, а потом попутешествовать по миру... благо репутация у Альбуса, то есть меня, вполне себе хорошая. Двух темных лордов победил и уже герой... Тьфу. Как же неудобно с бородой.
Пользуясь полученными от тела воспоминаниями, «Альбус» осторожно поднялся на ноги и сделал неуверенный шаг, а затем второй и гораздо более твердый – третий. Наконец он добрался до зеркала и уставился на свое отражение. Вид того, что находилось по ту сторону стекла, сильно... разочаровывал. Кроме бороды, столетний великий волшебник страдал лишним весом (небольшой живот выпирал даже через пижаму), да и само зрение слегка расплывалось. Но хуже всего было то, что с отсутствием рога принцесса дня почти лишилась возможности напрямую манипулировать магией вне своего тела.
«Местные волшебники решили эту проблему при помощи проводников», – напомнил себе «Дамблдор», тут же начав высматривать волшебную палочку, которая обнаружилась на специальной подставке на прикроватной тумбочке.
Стоило только протянуть руку и осторожно сжать пальцы на Старшей Палочке, как магия тут же охотно устремилась по вновь появившемуся широкому каналу, выплеснувшись на свободу снопом золотых искр. Память тут же подкинула десятки и даже сотни самых разнообразных местных заклинаний: от чар для завязывания шнурков и чистки зубов до ритуалов, способных сравнять с землей целый город вроде местного Лондона. Однако же для начала «Альбус» решил проверить, сможет ли переложить на здешние плетения формулы родной школы волшебства.
От потока вливаемой силы Старшая Палочка засветилась, а затем одна из подушек, лежавших на кровати, взмыла в воздух и превратилась в пушистого крылатого медвежонка. Плюшевая игрушка упала на одеяло и уставилась в потолок глазами-пуговками, а директор школы чародейства и волшебства удовлетворенно усмехнулся.
«Магия работает как надо, но без рога-палочки пользоваться получится только внутренними манипуляциями и самым минимумом простейших заклинаний. Хотя... местное волшебство предполагает возможность переложить заклинания на беспалочковое использование. Нужно будет над этим поработать, а пока займусь-ка я своим внешним видом», – приняв решение, «Дамблдор» не стал откладывать дело в долгий ящик и, взмахнув волшебной палочкой, убрал пижаму, оставшись стоять перед зеркалом абсолютно голым.
– Дааа... – неодобрительно покачав головой, директор Хогвартса констатировал. – Все даже хуже, чем мне показалось сначала. Срочно худеть, накачивать мышцы, подстригаться и лечить зрение. Не дело это великому волшебнику выглядеть как старая развалина всего в каких-то сто лет.
Прямо на месте, не отходя от зеркала, удалось укоротить бороду, оставив небольшую бородку, опускающуюся до груди и сужающуюся книзу, волосы же были выпрямлены и острижены до середины лопаток. Кустистые брови тоже подверглись коррекции для создания более выразительного образа, а чуть горбатый нос при помощи точечных манипуляций магии внутри тела был выпрямлен.
«М... А почему я ограничиваюсь только лицом? Похоже, косность мышления прежнего владельца тела действует. Магия превращения мне в помощь», – улыбка, адресованная «Альбусом» зеркалу, показалась какой-то хищной, что слегка отрезвило волшебника.
Воспользовавшись комплексом местных чар, чтобы провести диагностику своего организма, а затем сравнив показания с собственными ощущениями, старик кивнул своим мыслям и, прикрыв глаза, стал создавать иллюзорную модель той внешности, которая должна была получиться в итоге. Параллельно с этим он вел расчеты формул и заклинаний, необходимых для проведения и закрепления столь масштабной модификации, которая должна не только улучшить внешний вид и физическое здоровье, но также не причинить никакого вреда: глупо было бы повредить спинной мозг и оказаться парализованным из-за собственных действий. От промелькнувшей на грани сознания идеи вернуть собственный пол, а то и полностью воссоздать прежнюю внешность пришлось отмахнуться из-за того, что вся эта авантюра затевалась исключительно ради того, чтобы получить новые впечатления, ощущения, знания, опыт... да и вообще отдохнуть по полной.
«А что может быть интереснее, чем после трех тысяч лет бытности кобылой ощутить себя жеребцом? Я и раньше экспериментировала... Но это – совсем иное», – уголки губ «Дамблдора» приподнялись в ностальгической улыбке.
Наконец все расчеты были завершены, затем перепроверены и проведены еще раз. После третьего сравнения результата и получения положительного ответа «Альбус» применил заклинание трансформации, ощущая, как начало меняться его тело.
Лишний жир перетек в мышцы, позволяя им набрать объем и упругость, равномерно распределяясь между красными, белыми и розовыми волокнами, кости, деформированные от времени, выпрямились и уплотнились, кожа разгладилась и посветлела, внутренние органы избавились от возрастных дефектов (которые даже зельями не лечились, а только купировались), а вот нервную систему пришлось подгонять под привычные параметры, примерно на пятнадцать процентов быстрее передающие импульсы.
Открыв глаза и посмотрев на свое отражение, директор Хогвартса увидел атлетичного (пусть и слегка худощавого) мужчину лет сорока на вид с длинными седыми волосами и аккуратной треугольной бородкой, яркими голубыми радужками и бледной кожей, которой совершенно не повредил бы загар. После проверки того, как работают все группы мышц, внутренние органы, нервная и сосудистая системы, оставшийся довольным своей работой волшебник с чистой совестью наложил чары, закрепляющие результат трансформации.
«Конечно, выход далеко не идеальный, стоит мне лишиться магии, как всё достигнутое откатится к начальному варианту, но на первое время очень даже неплохо. А потом, если появится желание задержаться в этом мире на сотню-другую лет, можно будет подумать о чем-нибудь более постоянном», – придя к таким выводам, «Дамблдор» решительно распахнул шкаф и начал искать среди одежды своего предшественника что-нибудь подходящее для выхода в свет.
– Хлопковые панталоны, шелковая рубашка, зачарованная на непробиваемость, носки из шерсти единорога? – покрутив в руках пару белых носков, довольно приятных на ощупь, мужчина представил себе картину, как сперва бреет налысо ученицу, а затем скатывает ее шерсть в нитки для вязания (в ушах раздался почти натуральный звук обиженного сопения молодой кобылки). – Какой же забавный мир мне попался.
Достав с одной из полок классические черные брюки, директор Хогвартса полностью облачился, при помощи заклинания подогнал одежду под свою новую фигуру, затем снял с вешалки великолепную мантию, сшитую из золотого цвета нитей, украшенную белыми ветвистыми молниями, которые словно бы извивались при движении, перетекая с места на место. Прежний Альбус не носил это чудо, так как оно несколько выбивалось из образа, но для его сменщика на должности величайшего светлого волшебника столетия подобной преграды не стояло.
«Широкие рукава, высокий воротник, длинные полы... Пара скрытых кармашков тоже имеется».
Пару минут покрутившись перед зеркалом, в полной мере пользуясь тем, что нет нужды никуда бежать и решать чужие проблемы (ближайшее заседание МКМ только через неделю, а Визенгамот соберется только через месяц, в то время как учебный год начнется через полтора месяца), «Дамблдор» наконец вздохнул с удовлетворением и решил приступить к тому, с чего следовало начать, – написанию письма ученице. Найдя на столе стопку пергаментных листов с чернильницей и золотой перьевой ручкой, которые прошлый хозяин держал в спальне для записи неожиданно пришедших мыслей и ведения расчетов в тихой и уютной обстановке, он приступил к составлению послания:
"Моя верная ученица Твайлайт Спаркл, спешу сообщить о том, что заклинание подействовало успешно, но с мелкими побочными эффектами (описание прилагается ниже). В связи с этим прошу не беспокоиться обо мне и не отвлекаться от собственных дел по пустякам. В свою же очередь обещаю приглядывать за вами через Око Дня, так же как моя сестра будет делать то же самое через Око Ночи, и если вам понадобится наша помощь, мы тут же вернемся из нашего отпуска.
Твоя наставница и подруга принцесса Селестия".
Поставив последнюю точку, мужчина откашлялся и позвал:
– Феломина!
Зов был подкреплен порцией магии, которая отправилась к фамильяру через связь с хозяином, и в результате спустя всего пару секунд на столе во вспышке пламени появилась огненная птица феникс. Своей окраской и множеством мелких деталей она отличалась от Фоукса, как любая самка отличается от самца того же вида, так что спутать их мог бы разве лишь тот, кто никогда не видел первого или вторую.
– Будь добра, отнеси это письмо Твайлайт. – скрутив пергамент в трубочку и перевязав тут же наколдованной лентой, попросил «Альбус». – И еще: в ближайшее время тебе придется изображать из себя самца, образ которого я тебе передам. Справишься?
Недовольно, но утвердительно курлыкнув, огненная птица схватила письмо правой лапой и исчезла в очередной вспышке, оставив «Дамблдора» завистливо вздыхать. Фениксы как существа не совсем материальные и крайне близкие к стихиям огня и воздуха, были одними из существ, для которых перемещение между мирами и слоями реальности было едва ли не столь же естественным процессом, как дыхание.
«Была бы Феломина сильнее, мне бы не пришлось придумывать обходных путей для своего путешествия», – пронеслась в голове великого светлого волшебника мысль, в которую закралось легкое сожаление.
– Ну да ладно, – поднявшись из-за стола, директор Хогвартса улыбнулся и, сунув волшебную палочку в рукав, направился к выходу в рабочий кабинет. – Трепещи, новый мир: принцесса Дамблдор идет!
***
Сунув ноги в башмаки песочного цвета с высокой подошвой, «Альбус» вышел из спальни в рабочий кабинет директора Хогвартса и, как это делал предшественник, переступая порог, хлопнул в ладоши. Тут же на потолке вспыхнули магические свечи, закрепленные на тяжелой позолоченной люстре, разом разгоняя тьму и заполняя помещение ярким светом. Так как солнце, недавно поднявшееся из-за горизонта, находилось с другой стороны башни, окна были еще темными и не позволяли обойтись без светильников.
– Доброе утро, коллеги, – приподняв уголки губ в дружелюбной улыбке, поздоровался с портретами предыдущих директоров «Дамблдор», уверенным шагом направляясь к массивному письменному столу, за которым виднелось троноподобное кресло.
«Хоть и маразматик, но вкус у него был превосходный», – отметил величайший светлый маг современности, мысленно обращаясь к прежнему владельцу тела, безвременно почившему из-за нелепой случайности.
В кабинете было много столов и шкафов, расставленных вдоль стен и в, казалось бы, хаотичном порядке по всей площади комнаты, а на полках и столешницах, кроме стройных рядов книг, громоздились разнообразные тикающие, посвистывающие, пыхтящие и стучащие артефакты, создающие непередаваемую какофонию звуков. На первый взгляд, это был обыкновенный шум, не позволяющий толком сосредоточиться и заставляющий рассеивать внимание, но если суметь уловить ритм, то эффект становился строго противоположный: без всякой магии концентрация на работе возрастала на порядок, память улучшалась и уменьшалась утомляемость.
– Доброе утро, коллега, – на разный манер поприветствовали нынешнего директора его предшественники.
– Коллеги, вам не кажется, что Альбус изменился за ночь? – подал голос толстоватый мужчина с крайнего полотна.
– Наконец-то привел в порядок свою бороду, – язвительно заявил хмурый черноволосый волшебник. – К сожалению, сменить одежду на что-то более приличное этого порыва не хватило.
– Что вы! – возмутился третий портрет. – Дело совсем не в бороде или одежде. Альбус похудел!
– Признавайтесь, коллега: вы таки спрятали для себя кусочек Философского Камня? – подозрительно прищурившись, с явным весельем в голосе спросил первый из подавших голос директоров.
– Коллеги, как вы могли такое обо мне подумать! – гордо вскинув голову, «Дамблдор» откинулся на спинку кресла и уложил руки на подлокотники. – Я – мастер трансфигурации, зелий, чар и непризнанный гранд-мастер ритуалистики! Любого из этих направлений даже по отдельности хватит, чтобы привести свой внешний вид к несуществующему эталону.
– Мастер трансфигурации, у которого даже анимагической формы нет? – хмурый высокий мужчина с внешностью породистого Блека насмешливо выгнул бровь. – Остальные титулы я тоже мог бы оспорить, но не хочу зря сотрясать воздух... гранд-мастер.
– Как это грубо, коллега. – скривил лицо директор, отдаленно похожий на нынешнего преподавателя зелий и декана факультета Слизерин. – Скажите лучше, Альбус, почему вы раньше не работали над собой, если это оказалось так просто для столь талантливой личности?
«Вот ведь змеи. Хотя... они ведь десятками лет тренируются в красноречии, так что в этом нет ничего удивительного», – память предыдущего владельца тела подсказывала, что подобные пикировки – это нечто само собой разумеющееся, и раньше, стоило старику хоть в чем-то изменить свой образ либо совершить просчет, как предшественники не упускали возможности почесать языками, позубоскалить, а в редких случаях – дать дельный совет (для чего их собственно и держали в кабинете).
– Стоит заметить, что это было не так уж и просто. – «скромно» произнес «Альбус». – Расчеты потребовали от меня уйму времени и сил, да и риск оставался весьма велик: сами понимаете, что работать с нервной системой крайне опасно, так как любая ошибка может привести к парализации. Постоянно принимать зелья, конечно, было бы проще и безопаснее, но для общего состояния организма гораздо вреднее, а также...
– Намного дороже, – хмыкнул хмурый брюнет. – Что же, коллега, вынужден признать: этим своим превращением ты действительно доказал, что достоин звания мастера трансфигурации. Зачеты по остальным дисциплинам мы примем позже...
От портретов раздался многоголосый сдержанный смех, а затем пухлый мужчина спросил:
– Коллега, раз уж ты достиг столь больших успехов в магии, то какую вершину собираешься покорить следующей? Может быть, это будут... вершины твоей заместительницы?
– С чего вдруг такое предположение, коллега? – изобразил неподдельный интерес черноглазый директор с выразительным носом.
– Это первое, что приходит в голову, когда мужчина начинает следить за своей внешностью. – развел руками добродушный толстяк. – Но я вполне могу ошибаться. Альбус, не поделишься истинной причиной подобных перемен?
– Я сумел взглянуть на свою жизнь непредвзято, как сторонний наблюдатель, и понял, что что-то нужно менять. – подняв правую руку и указав в потолок вытянутым вверх указательным пальцем, «Дамблдор» заявил. – Если хочешь изменить мир к лучшему, то начни с себя!
– Золотые слова, коллега. – одобрительно кивнул до этого момента молчавший портрет и в знак поддержки даже зааплодировал. – Я чувствую, что на себе ты эти перемены не остановишь.
– Ни в коем случае, – подтвердил предположение нынешний директор Хогвартса. – Уж я постараюсь, чтобы никто не остался обиженным.
Прежде чем кто-то успел произнести еще хотя бы слово, зазвенел колокольчик, оповещающий о том, что у лестницы, ведущей в кабинет, которую перегораживает горгулья, появился посетитель. Воспользовавшись чарами, наложенными на кресло и стол, которые в комплексе создавали нечто вроде пульта управления замком, величайший светлый маг узнал, что ранним визитером является Северус Снейп.
«И что ему понадобилось в такую-то рань? Заходи уж...» – дав голему команду пропустить гостя, «Альбус» сцепил руки перед грудью в замок и стал ждать, предвкушая свой первый контакт с живым представителем одной из местных разумных рас.
– Альбус... – ворвавшись в кабинет, бледный и черноволосый мужчина с выразительным носом и хищными черными глазами, одетый в развевающуюся черную мантию поверх черных же рубашки и штанов, на какую-то долю секунды замер в недоумении, затем в его правой руке оказалась волшебная палочка, а губы начали беззвучно шевелиться (что не помешало «Дамблдору» понять, какие заклинания использует зельевар). – Ступефай, конфундус, инкарцеро, империус, бомбарда...
«Ежа тебе под хвост!» – мысленно выругался директор Хогвартса, уходя с траектории первого заклинания кувырком из положения «сидя в кресле», тут же выхватывая волшебную палочку, чтобы принять второе заклинание на невербальный «протего», а связывающее заклинание встречая огненными чарами.
Эффект подчинения был сброшен в тот же миг, как непростительное заклинание подействовало на «Дамблдора» (все же слабоволием он не страдал), а первое по-настоящему боевое плетение врезалось в невидимый барьер. Сразу после этого волшебная палочка Северуса, схваченная телекинезом за самый кончик, вылетела из руки хозяина и влетела в свободную ладонь светлого мага. Однако зельевар не растерялся и попытался отступить к двери, попутно выхватывая запасной проводник магии...
«Ну это совершенно никуда не годится», – хмуро подумал директор, с двух рук начав осыпать подчиненного оглушающими, связывающими и обездвиживающими невербальными заклинаниями, вкладывая в каждое из них максимум возможной силы.
«Ужас подземелий» получил прямое попадание в грудь и отлетел к стене, от удара об которую из его груди вышибло весь воздух, а затем сопротивление было окончательно подавлено градом сковывающих заклинаний. Не прошло и пяти секунд, как Снейп превратился в подобие гусеницы, забравшейся в кокон.
– А теперь объясни мне, мальчик мой, что это вообще такое было? – опустив волшебные палочки, одарив собеседника осуждающим взглядом и подпустив в голос ноток упрека, спросил «Дамблдор».
– Ты – не Альбус, – скрипнув зубами в бессильной злобе и яростно сверкая глазами, заявил декан Слизерина.
– И с чего ты пришел к такому выводу, Северус? – задавая этот вопрос, величайший светлый маг изобразил несколько пассов Старшей Палочкой, восстанавливая нанесенные скоротечным поединком разрушения.
– Ты даже не похож на него, – прошипел брюнет, пытаясь применить беспалочковую «финиту», чтобы избавиться от веревок.
«Какой... гениальный аргумент», – скептически подумал директор Хогвартса.
– Мы живем в мире магии, мальчик мой. – мягким, успокаивающим, чуть жалостливым и совсем слегка снисходительным голосом произнес «Альбус», приподнимая уголки губ в доброй улыбке, а затем взмахом проводника освобождая своего пленника. – Я могу назвать тебе полдюжины способов, как, не прибегая к темной магии и запрещенным ритуалам, изменить свою внешность. Один из них – комплексное оздоровление организма, второй – трансфигурация тела, третий – оборотное зелье, четвертый – чары материальной иллюзии... Мне продолжать?
– Не стоит. – скривившись, зельевар медленно поднялся на ноги, при этом немигающим взглядом следя за помолодевшим стариком, вроде бы не проявляющим агрессии. – Вы вернете мне палочку... директор?
– Только если ты пообещаешь, что не будешь совершать опрометчивых действий, о которых позднее можешь пожалеть, мальчик мой, – «Дамблдор» не сумел удержаться от того, чтобы немного позлить своего гостя, пользуясь обращением, от которого его буквально передергивало.
– Хорошо, – сделал вид, что согласился, Снейп.
– Северус-Северус... – величайший светлый маг осуждающе покачал головой. – До сих пор не понимаю, как со своим вспыльчивым характером ты умудрился попасть на Слизерин – факультет хитрых и расчетливых.
Отобранный проводник магии по воздуху перекочевал в руки своего хозяина, который тут же ощутил себя гораздо увереннее и спокойнее, но нападать больше не спешил, став напоминать насторожившегося пса, готового броситься в атаку в любую секунду. Однако же вопрос он задал вполне спокойным и почти миролюбивым голосом:
– И на какой же факультет мне стоило пойти?
– Гриффиндор, разумеется. – усмехнулся «Альбус». – В конце концов, из-за своей импульсивности ты сперва подался в Пожиратели Смерти, затем передал Волдеморту пророчество, после этого пришел ко мне и стал просить спасти Лили, обещая дать чуть ли не рабские клятвы верности, при этом совершенно не подумав о ее муже и ребенке. Когда же Гарри в прошлом году пришел в школу, вместо того чтобы помочь ему, ты поддался юношеской обиде и решил отыграться на мальчике за прегрешения его отца, при этом сам себя убедил в том, что таким образом помогаешь ему подготовиться к будущему. И вот теперь, не разобравшись в ситуации, нападаешь на меня... Что вообще на тебя нашло, мальчик мой?
– Клятвы. – хмуро сдвинув брови, заявил Снейп. – После смерти Волдеморта я дал вам клятвы, директор. Их больше нет. Это возможно только...
– Только?.. – подбодрил собеседника «Дамблдор», но, не дождавшись ответа, продолжил сам. – Это возможно в двух случаях: либо тот, кому даны клятвы, сам их отменил, либо он умер, при этом при жизни не передав свои права кому-то другому. Так?
– Именно. – со злым удовлетворением подтвердил Северус. – Я хорошо знаю Альбуса: он не стал бы...
– Клянусь магией: я – Альбус Дамблдор. – подняв волшебную палочку, громко произнес директор Хогвартса, а затем изобразил жест заклинания и добавил. – Люмос.
Белый шарик света зажегся на кончике Старшей Палочки, свидетельствуя о том, что слова светлого мага – правда (в конце концов, телом он действительно является Альбусом Дамблдором, так что лжи в этом нет никакой, ну, а то, что душа другая – это дополнение, которое никому знать не обязательно). При виде этого подтверждения личности из зельевара словно бы выдернули стержень, и его руки безвольно обвисли, а спина ссутулилась, как у старика. Он открыл рот и произнес:
– Я... Альбус, я... Это...
– Не стоит, мальчик мой. – по-доброму улыбнулся директор и наконец-то вернулся за стол, после чего жестом свободной руки указал на диванчик для посетителей. – Я понимаю, что ты подумал, когда увидел меня сегодня, и в какой-то степени могу это оправдать. Но Северус: какого Мордреда, предполагая то, что меня кто-то убил, ты пошел в мой кабинет в одиночку? Ты – великолепный зельевар, неплохой ритуалист, но весьма посредственный боевик. Да-да, один на один никакой аврор против тебя не устоит, разве что Аластор размажет тонким слоем по всему Хогвартсу, но подумать о том, что тот, кто победил меня, может оказаться ничуть не слабее, тебе гордость не позволила? Тинки, Винки!
С глухим хлопком в кабинете появились двое домовых эльфов, которые с поклоном спросили:
– Чем можем быть полезны, господин директор?
– Мне – чай с лимонным пирогом, профессору Снейпу – черный кофе и шоколадный кекс. – коротко приказал «Дамблдор» и, когда ушастые коротышки исчезли, продолжил. – Ты мог предупредить того же Грюма? А Минерву? Да и нападать сходу – это не самый умный поступок. Тебя частично извиняет только то, что ты использовал заклинания для захвата, а не убийства... Хотя за Империус я с тебя спрошу по всей строгости.
– Но... клятвы, – подавлено и как-то беспомощно пробормотал декан Слизерина.
– Клиническая смерть больше чем на пять минут срывает с души мага любые клятвы, а также избавляет от большинства проклятий. – резче, чем стоило бы, заявил великий светлый маг. – Отвечая на твой вопрос: мое тело было мертво даже больше необходимого.
– Но... – лицо младшего мужчины побледнело еще сильнее, а глаза расширились. – Зачем?..
– Так было надо. – неопределенно ответил «Альбус», а когда перед ним появилась чашка с ароматным напитком, сделал небольшой глоток. – Я изменился, Северус, так что теперь не удивляйся тем переменам, которые будут происходить вокруг. Слишком долго мы бездействовали и почивали на лаврах: конец прошлого года доказал, что это было напрасно и преждевременно.
– Суровые времена требуют суровых мер. – криво усмехнулся декан Слизерина, глядя в свою чашку. – И что теперь делать мне?
В кабинете установилась напряженная тишина, которую нарушил голос «Дамблдора»:
– А это, мальчик мой, хороший вопрос. Мне ты больше ничего не должен, так что можешь сам решать, как жить дальше. И не беспокойся, о Гарри я позабочусь... Сам.
В молчании допив кофе и доев кекс (мысленно порадовавшись, что любитель лимонных десертов на этот раз решил сделать исключение и взять в расчет вкусы собеседника), зельевар поднялся с дивана и, коротко попрощавшись, стремительно вышел за дверь. Ему о многом стоило подумать и много решений принять... На этот раз предварительно хорошенько все обдумав и взвесив, чтобы потом не мучаться от сомнений и вины.
«Все прошло лучше, чем могло бы, но хуже, чем хотелось», – с удовольствием жуя кусочек пирога, подумал директор Хогвартса, мысленно составляя список дел на сегодня.
Во-первых, следовало связаться с Аластором, пока старый друг старого Дамблдора не поднял аврорат по тревоге и не отправился штурмовать школу (с ним так же легко справиться не получится). Во-вторых, необходимо написать несколько писем в гоблинский банк, МКМ, попечительскому совету и в Визенгамот. В-третьих, пора забрать героя магической Англии у маглов и передать его на воспитание какой-нибудь магической семье (а может быть, и заняться его воспитанием самостоятельно, благо обширный опыт имеется). В-четвертых, стоит навестить Аберфорта Дамблдора...
«Чувствую, скучать в ближайшее время мне точно не придется», – удовлетворенно улыбнувшись, констатировал «Альбус».
***
Отправив несколько писем с замаскировавшейся под Фоукса Феломиной (недовольно ворчащей из-за необходимости маскарада), «Альбус» покинул Хогвартс через парадный ход, по пути не встретив ни живых, ни неживых обитателей замка. Проходя по коридорам, спускаясь по лестницам и заглядывая в приоткрытые двери классов, он все глубже погружался в невеселые размышления.
«Замок большой, зачарованный, можно даже сказать, „атмосферный“... но обветшавший. Нет, комнаты директора вполне на уровне, да и у преподавателей, думаю, не многим хуже, а то и лучше, про общежития ничего сказать не могу, все же предшественник в последний раз их проверял лет десять назад, но вот остальные пространства – просто кошмар, который не поддается никакой критике. Я понимаю, что замок магический, но это ведь не значит, что он должен держаться только на магии! А если линии силы и источник магии сместятся? Конечно, такое случается редко, но ведь вероятность есть! Всего лишь один катаклизм вроде небольшого землетрясения... И ведь память не передавала всех подробностей! Да, Замок Двух Сестер после тысячи лет запустения был в ненамного более плохом состоянии – это уже показатель».
