Текст книги "Аффект принцессы Дамблдор (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)
«Если получится хотя бы частично восстановить личности сына и невестки Августы, то ее голос, а также голоса ее маленькой фракции у меня в кармане. Что для этого понадобится? Во-первых, слезы феникса и кровь единорога... ну и немного эликсира молодости от Фламеля не помешает. Хе-хе: неужели хоть кто-то поверил в бред из разряда „Я устал жить и хочу умереть“? Для ученого его уровня – это ересь похуже плоской Земли. Во-вторых, мне лично придется поработать ментальной магией, благо за тысячелетия у власти было время потренироваться в тонких воздействиях. В-третьих, а не взять ли мне Невилла в ученики? Мальчик тихий, старательный, внимательный... Нужно немного уверенности и много тренировок, и из него получится отличный маг. Но об этом подумаю во время учебного года. Что еще? Ах да: Гарри Поттер, которого из дома родственников выкрали Уизли. Вот удружили – союзнички. Если бы об этом стало известно во время заседания, первый законопроект точно встал бы: Малфой просто из принципа и желания подгадить проголосовал бы против».
Появившись в атриуме, «Альбус» прошел через пропускной пункт, кивнул нескольким знакомым, спустился на лифте в Отдел Тайн, где его встретили двое неприметных мужчин в коричневых плащах и с одинаковыми лицами.
Сотрудники отдела провели директора Хогвартса в комнату, где стояла небольшая бетонная плита с кандалами для рук и ног. Когда немолодой мужчина занял положенное ему место, оковы сомкнулись на лодыжках и запястьях, а яркие голубые глаза закрылись. Что-то зашумело, синяя мантия распахнулась, рубашка на торсе великого светлого волшебника была расстегнута так, что оголился живот с рельефными кубиками пресса.
Неожиданно брюшная поверхность туловища «Альбуса» подалась вперед, затем на ней проявились тончайшие разрезы и она разошлась в стороны, словно японские раздвижные ворота. Взглядам работников Отдела Тайн предстала квадратная полость, в которой на маленьком, практически игрушечном кресле, сидел настоящий директор Хогвартса, рост которого едва достигал тридцати сантиметров.
– Испытания тестовой модели инфильтратора «Маг-один» можно считать успешными, – констатировал один из скрытников, подставляя к животу управляемой куклы длинную игрушечную лестницу.
– Управление вполне удобное, но вот колдовать невероятно сложно, – поделился наблюдениями пилот-испытатель, выходя из своеобразной кабины. – Но я тоже доволен нашим совместным проектом. Что насчет моей просьбы?
– Запрос на один хроноворот для проведения исследований и модификаций, полностью одобрен, – ответил второй скрытник. – Наше начальство просило передать, что мы будем рады и дальше плотно сотрудничать с вами лично и Хогвартсом в целом.
Несколько раз взмахнув волшебной палочкой и прочитав необходимое заклинание, «Дамблдор» вернул себе нормальный рост и кивнул ученым. Он и сам был не против как совместного создания изобретений, так и использования благ современных маготехнологий, но...
– Только если это не будет идти в ущерб моей основной работе.
***
Найти стадо единорогов при помощи кентавров, благодаря великому светлому магу получивших равные с волшебниками права, оказалось делом простым и необременительным. Уговорить их поделиться кровью благодаря новой душе, живущей в теле директора Хогвартса, также не стало чем-то невыполнимым: полуразумные звери, ощущающие в прямом смысле родственную душу, легко и охотно шли на контакт, а после знакомства и непродолжительного общения согласились поделиться с «двуногим сородичем» своей кровью, не накладывая на нее никакого проклятья.
Кентавры, вооруженные арбалетами и готовые отгонять волшебника от священных животных, если тому вдруг придет в голову им вредить, с открытыми ртами наблюдали за процессом добровольного донорства в исполнении жеребцов и кобыл, выстроившихся в длинную очередь и весело пофыркивающих во время самой процедуры. С каждого копытного немолодой мужчина брал не больше двух флаконов, но в самом конце в его распоряжении оказалось несколько полностью заполненных стеклянной тарой ящиков.
«Нужно будет помочь им пробудить полноценный разум», – решил для себя великий светлый волшебник, левитируя ценный груз в сторону замка (министр уже ждал первую поставку ресурса, в оплату за который сможет поднять статус своей страны, вернув политический вес на одну из лидирующих позиций в мире, заставив потесниться даже хозяев заповедника драконов).
На завтрашний день был назначен поход в логово акрамантулов, после чего станет ясно, останутся ли они в Вечнодиком... Запретном Лесу либо будут переселены в более отдаленное место.
«Столько дел, что не знаешь, за что хвататься. Ну, теперь хотя бы хроноворот есть, так что некоторые проекты можно и ускорить», – сокрушаясь о том, что отпуск как-то сам собой превратился в обыденную и привычную рутинную работу, думал про себя «Альбус Персиваль Вульфрик Брайн Дамблдор», на грани слышимости улавливая ехидный хохот старого духа хаоса...
(7)
Желание создавать нечто новое никогда не было чуждо «Альбусу». Другое дело – раньше постоянно находились более важные дела, отнимающие уйму времени, а когда все же удавалось выкроить минутку-другую для отдыха, на хобби уже не хватало ни сил, ни желания. Однако сейчас, когда все официальные встречи (вызвавшие бурю в политической сфере магического мира) остались позади, а до начала учебного года оставалось несколько дней, можно было дать волю фантазии.
Во мрачных покоях Выручай-комнаты, которая приняла вид мастерской доктора Франкенштейна из недавно просмотренного магловского фильма, директор Хогвартса решил объединить несколько гениальнейших изобретений ученых трех миров (магловского, магического и родного для своей души). Вообще при разборке замка выяснилось, что основатели школы волшебства провели необычный даже для современников эксперимент, объединив круг трансфигурации неживого в неживое с ментальным артефактом, который считывал информацию из поверхностных мыслей пользователя, затем искал подходящий вариант в перечне имеющихся шаблонов, а если необходимого не обнаруживалось, то использовал отдельные элементы, комбинируя их словно конструктор. Даже сама дверь, появляющаяся в стене, была плодом трансфигурации части стены, из-за чего ее невозможно было обнаружить никакими иными способами.
«Старсвирлу было бы интересно пообщаться с этими затейниками», – чуть грустно думал «Дамблдор», вспоминая старика, у которого в свое время сам многому научился.
Воссоздать Выручай-комнату оказалось несложно, а кроме того, ее аналоги появились в личных покоях профессоров, что позволило обеспечить их мастерскими и полигонами, необходимыми для личного развития. Единственным отличием новых Выручай-комнат стало то, что в них ведут вполне обычные двери, а также нет функции дублирования помещения, которая активируется в случае если артефактом в одно и то же время пытаются воспользоваться разные люди.
Основатели даже предусмотрели «защиту от дураков», которая не позволяет создать более пяти параллельных комнат, относительно реального мира занимающих одно и то же пространство. Если же чары каким-то образом будут разрушены, все содержимое комнаты-склада и люди из четырех других помещений, будут выброшены в пустой и вместительный зал. Удивительно, но в прежние годы подобным подспорьем практически не пользовались, и даже не из-за затратности работы артефакта (всю нагрузку на себя берут источник и магические жилы планеты), а из-за убежденности, что этим ресурсом должны пользоваться только студенты, нуждающиеся в личном пространстве.
«В замке куча пустых классов и иных неиспользуемых помещений, но вместо того чтобы оборудовать в них комнаты, волшебники отдавали на откуп детям сложный артефакт... Это только я чего-то не понимаю?».
Возвращаясь к проекту великого светлого волшебника, можно сказать, что он решил использовать принцип объединения старого для получения нового. Таким же образом два колеса, сидение, руль, металлические цепь и две шестеренки с парой рычагов превратились в велосипед, став самоходным транспортным средством, позволившим людям значительно расширить сферу своего кругозора, так как короткие путешествия стали доступны очень многим.
Взяв небольшое круглое зеркальце размером с стекло больших наручных часов, «Альбус» заставил отразиться в нем большое и пустое помещение, после чего «оживил» отражение, тем самым создав симметричную комнату, но находящуюся по другую сторону границы, ранее обозначенной стеклом. Новоявленный портал был вставлен в наручные часы вместо циферблата, что позволило носить пространственный карман с собой вместо сумок, кошельков и чемоданов. Однако же это было только начало...
Откинув традиции магов этого мира, «Дамблдор» взял из магловского мира компьютер, монитор, кинопроектор и некоторые иные устройства, которые прямо на месте изучил самым подробным образом, создав у себя в мозгу своеобразную папку со схемами. Но так как для понимания процессов этого было мало, он воспользовался хроноворотом, присланным Отделом Тайн, и пробежался по домам ученых, развивающих данную отрасль технологий.
Основная проблема интеграции магловских изобретений в магический мир состоит даже не в излишнем консерватизме волшебников, а в том, что в местах большой концентрации магии тонкая электроника быстро перегорает. Как можно обойти это затруднение? Во-первых, можно использовать иные, более стойкие материалы, что не факт, что сработает. Во-вторых... все необходимое можно создать при помощи магии: трансфигурировать или материализовать.
Как показали опыты, трансфигурированный компьютер, работающий от трансфигурированного же генератора не спешил окисляться, как его аналоги принесенные из магловского мира, так как в определенной степени сам состоял из магии, таким образом получив сопротивление от агрессивной среды. Таким образом, главное препятствие было преодолено, и «Дамблдор» смог перейти к следующему этапу создания своего шедевра.
Соединив полсотни трансфигурированных компьютеров в единую сеть, директор Хогвартса закрепил их на задней стене зала-пространственного кармана своих часов, подсоединил к генератору, работающему на магии, подключил проектор и монитор, которые соединил со стеклами своих очков Протеевыми чарами. К кластеру компьютеров были подключены сканеры, динамики, радиостанция, схема которой обнаружилась у военных, а в самом сердце монструозной конструкции расположился хроноворот. Управлять же всеми функциями «умных часов», была назначена черная кошка ЭМИ (Электронный Магический Интеллект), личность которой была создана при помощи чар, используемых в живых портретах и говорящих зеркалах.
Благодаря расчетным мощностям ЭМИ в секунды воспроизводила схемы сложнейших ритуалов, которые при помощи проектора могла перенести на любую ровную поверхность либо передать на стекла очков создателя, при помощи динамиков, встроенных в дужки оправы, ведя устные пояснения. Благодаря военной радиостанции ей не составляет сложности перехватывать теле– и радиовещательные волны (главное чтобы антенна была хорошая), а возможность локально замедлять и ускорять время вовсе делала ее самым производительным суперкомпьютером в мире.
Единственное, что не позволяло поставить производство «умных часов» на поток, это большие затраты на поддержание работоспособности зачарований. Пусть пространственный карман после создания был абсолютно стабилен, но вот трансфигурация и подпитка генератора, не говоря уже о других заклинаниях, отнимали немало сил даже по меркам «Альбуса», а среднестатистический волшебник Англии вовсе ощущал бы себя выжатым лимоном.
«Ладно: прототип я сам до ума доведу, а все наработки передам скрытникам. Может быть, они что-нибудь умное предложат или хотя бы источник энергии создадут, чтобы снизить требования к владельцу», – приняв такое решение, бывший старик неожиданно обнаружил, что уже наступило тридцать первое августа, а значит, и последнее совещание педагогического состава перед новым учебным годом.
***
– Приветствую, коллеги, – привстав со своего кресла, установленного во главе длинного стола, который был установлен в кабинете директора вместо рабочего стола, «Альбус», одетый в красную мантию поверх малиновых штанов и рубашки, кивнул входящим профессорам. – Рад всех вас видеть сегодня.
– Альбус, вы сильно изменились за лето, – заметил Флитвик, низкорослый немолодой мужчина, занимающий должности профессора чар и декана факультета Равенкло. – Впрочем, как и весь Хогвартс. Я не узнаю места, где проработал несколько десятилетий: вроде бы все как и прежде, но... по-другому.
– То ли еще будет, Филиус, – весело подмигнул «Дамблдор», жестом предлагая посетителям занять кресла для гостей. – Некоторые из вас уже ознакомились с нововведениями, другим еще только предстоит это сделать, но сперва давайте все же подведем итоги к подготовке к новому учебному году. Первым номером в повестке дня у нас стоит новый преподаватель ЗОТИ – Гилдерой Локхард. Не стесняйся, мой мальчик, многие тебя помнят еще по тем годам, когда ты сам учился здесь. Но, как я вижу, не только мы с Хогвартсом изменились.
– Да, директор Дамблдор! – молодой светловолосый мужчина, одетый в лазурного цвета мантию, широко и лучезарно улыбнувшись, развел руки в стороны. – Я так рад снова вернуться в школу и невероятно удивлен произошедшим тут переменам. Несомненно, изменения произошли в лучшую сторону, и мне, как и моим коллегам, просто не терпится приступить к своим обязанностям, чтобы поделиться мудростью и жизненным опытом с подрастающим поколением...
Мужчины и женщины занимали свои места, с интересом поглядывая на зеркало висящее позади кресла великого светлого волшебника. Снейп, за время отпуска успевший избавиться от болезненной бледности и вечно недовольного выражения лица, теперь сосредоточил свое недовольство на Гилдерое Локхарде, который, являясь писателем приключенческой литературы (вполне интересной, но излишне загрязненной самовосхвалениями), получил должность, которую явно следовало отдать кому-то другому.
– Прежде чем мы начнем, я должен сделать объявление, – прочистив горло, начал говорить «Альбус».
– Вы устали и уходите? – язвительно спросил зельевар.
– Северус! – возмутилась Минерва Макгонагалл, одетая в темно-зеленую мантию и выглядящая так, будто бы помолодела лет на десять, а то и пятнадцать.
– Как я слышал, примерно такими словами предшествовался сперва захват власти в МКМ, а затем почетное сложение с себя короны единоличного императора магического мира и уход с должности председателя, – ничуть не смутившись, ответил Снейп, поправляя рукав черной мантии, из-под которой выглядывал манжет кружевной рубашки. – Развейте наши сомнения, Альбус: вы ведь не собрались уходить на покой? Магическая Великобритания этого не переживет.
– Угадал, мой мальчик, – весело блеснув стеклами очков, ответил великий светлый волшебник. – Но покинуть пост директора не так-то просто, поэтому ухожу я не сейчас, а через год. В связи с этим у нас произойдут некоторые перестановки в должностях: Минерва, девочка моя, с сегодняшнего дня с тебя снимаются обязанности декана Гриффиндора для того, чтобы ты могла сконцентрироваться на своей преподавательской деятельности и должности моего заместителя. В следующем году именно тебе придется принять на свои хрупкие плечи мою должность, а потому... Начинай искать нового профессора трансфигурации.
– Но Альбус, я... – хотела было отказаться от такой чести женщина, однако была прервана жестом руки бывшего старика.
– Ты готова к этому, Минерва, поверь мне, – директор ободряюще улыбнулся. – Кроме того, весь этот год я буду помогать тебе освоиться, да и в случае нужды всегда буду готов помочь советом или делом. Да и кому еще я могу доверить такое важное дело? Северус слишком молод (и я ему не доверяю, но не скажу об этом и мысли мои прочитать можешь, даже не пытаться), Помона и Филиус – великолепные преподаватели и хорошие деканы, но никак не администраторы. Приглашать же кого-то со стороны... Это будет удар по Хогвартсу как независимой от государства школе.
– Я... Хорошо, Альбус, – женщина решительно кивнула и, поджав губы, заявила. – Можешь на меня рассчитывать.
«Вот и славно: школа останется в надежных руках доверенного человека», – благодарно кивнув, «Дамблдор» окинул собравшихся рассеянным взглядом.
– Септима, дорогая, вы уже давно намекали, что хотите продвинуться по служебной лестнице? – уточнил директор, посмотрев на молодую преподавательницу поверх очков.
– Вы правы, директор Дамблдор, – рефлекторно приосанившись, отозвалась преподаватель нумерологии.
– В таком случае, вы назначаетесь деканом Гриффиндора, – объявил бывший старик.
– Сочувствую вашему горю, – скорчив траурную физиономию, произнес Северус. – Мы будем помнить вас молодой и красивой, коллега.
– Не стоит понапрасну пугать людей, – укорил зельевара Флитвик. – Все будет хорошо, дорогая: если что-то случится, не стесняйтесь обращаться за помощью к нам. Правильно я говорю, Помона?
– Да-да, Филиус, – закивала пухлая женщина, одетая в желтую мантию. – Мы всегда будем рады помочь.
– Вот и славно, – подвел итог обсуждению «Альбус». – Теперь об изменениях в Хогвартсе: в замке была установлена система наблюдения за классами, коридорами и гостиными; вход на кухню закрыт для всех кроме персонала и старост; на цокольном этаже организованы два бассейна для студентов, которые будут открываться по выходным дням; летом был приведен в порядок стадион и обновлен летный инвентарь; теплицы расширены и часть из них отведена под выращивание продуктов для кухни Хогвартса, а также заключен договор на поставку магических удобрений... Более подробный перечень новаций вам предоставит смотритель Филч.
Упомянутый мужчина, одетый в новенькую коричневую мантию, чинно кивнул профессорам, когда взгляды обратились на его место. Мужчина словно бы помолодел вместе с школой и теперь уже не напоминал того желчного старика, каковым представлялся для многих поколений волшебников.
***
Вернувшись в Хогвартс после летних каникул сперва дома, а затем и в гостях у семейства Уизли, Гарри Поттер в первые мгновения даже не узнал замок, который словно бы стал больше, ярче и еще волшебнее. Кареты, по словам старшекурсников, запряженные невидимыми лошадьми, привезли школьников к широким распахнутым воротам, над которыми светились магические огни, а за ними начинался выложенный серыми каменными блоками двор, буквально залитый светом дрожащих огней факелов. За невидимой границей сам воздух казался теплее, мягче и словно бы уютнее, как в родном доме, куда можно вернуться даже после долгих лет странствий по миру.
В коридоре, ведущем к большому залу, тоже было светлее чем обычно, а кроме привычных картин и сверкающих в нишах начищенных рыцарских доспехов, на стенах висели рамы, из которых на проходящих мимо студентов порыкивали головы драконов.
Большой зал встретил второкурсников не только иллюзией ночного неба на потолке, но также четырьмя факультетскими столами, застеленными белыми скатертями, по обеим сторонам от которых тянулись деревянные стулья с подлокотниками и высокими спинками. Позади же стола преподавателей, вместо знамени с гербом Хогвартса мерцал необычайно яркими красками настоящий...
«Огромный телевизор? Но ведь в магическом мире магловские вещи не работают!.. Вот дядя Вернон обзавидовался бы», – вспыхнули в голове молодого волшебника яркие, сумбурные мысли, поразившие потомка древнего рода куда больше чем все остальные чудеса замка.
Гермиона, которая шла рядом с «мальчиком, который выжил» что-то возбужденно, а может быть и возмущенно, втолковывала Рону Уизли, который вяло отбивался от девочки, удивленный ничуть не меньше остальных. Когда же они расселись по местам, профессор Макгонагалл вынесла распределяющую шляпу, и вышедшие вслед за ней первокурсники стали разбредаться по факультетам. И только Гарри хотел вздохнуть облегченно, решив, что хоть что-то осталось неизменным, как директор Дамблдор (на которого почему-то до этого момента никто не обращал внимания) хлопнул в ладоши, и свет погас. В следующую же секунду величайший светлый волшебник появился в языках огня перед столом преподавателей, и выглядел он намного моложе, чем запомнил по прошлому году Поттер.
Экран огромного телевизора вспыхнул красными и золотыми цветами, начавшими переливаться в хаотичном порядке, а затем зазвучала ритмичная музыка, под которую директор начал петь:
Зал полон школьников, все ужин ждут,
Но вы послушайте, зачем я тут!
Долой незнание, скуку и лень...
Рушить границы будем каждый день!
Мы – каждый день...
Возьмитесь за руки, мои друзья,
Отринем прошлое и ты, и я!
Замок магический, свершений ждет...
Скажите кто из вас за мной пойдет?
За мной пойдет!
Взмах руками – из рукавов волшебника вырвались потоки огня, но не успели дети испугаться, как они превратились в больших светящихся бабочек и восточных драконов, первые из которых приземлились на головы и вытянутые руки девочек, а вторые начали кружить под потолком, кусая друг друга за хвосты и словно бы танцуя в такт музыке.
Мы – в школе магии, укажем путь,
Но не пытайтесь вы с него свернуть.
Короткие пути ведут к беде...
Увы, я это знаю лучше всех!
Я – лучше всех!
Музыка начала затихать, бабочки и драконы распались искрами и истаяли в воздухе, а на потолок вернулась иллюзия ночного неба. Вспыхнувшие на стенах факела разогнали темноту, и Дамблдор заговорил бархатистым, завораживающим голосом, красуясь фиолетовой мантией усеянной золотыми звездами:
– Я приветствую вас, бывалые студенты и первокурсники лучшей в мире школы чародейства и волшебства... Хогвартс! Те, кто уже были здесь раньше, могли заметить произошедшие перемены: уверяю вас в том, что вы не видели еще и десятой их части. В этом году нас всех ждут множество замечательных открытий и свершений, но пока... Всем приятного аппетита!
С громким хлопком ладоней старшего волшебника на столах появилась еда, сразу же заполнившая ароматами большой зал, вызывая у детей обильное слюноотделение. Дружные аплодисменты стали наградой за столь необычное выступление, и только Слизерин большей частью постарался выделиться, делая вид, будто бы они каждый день видят подобное и вообще, слишком взрослые для клоунских выступлений.
Альбус же, при помощи ЭМИ сделав несколько заметок на завтрашний день, незаметно покинул зал, отправившись в свои апартаменты. На губах у него играла предвкушающая улыбка: все же Минерва в первый раз должна была взять на себя обязанность объявить нового преподавателя, а также перечислить иные перестановки произошедшие в замке...
«За этим следует проследить лично», – решил великий светлый волшебник.
Перспективы грядущего
Отменив пыточное проклятие, Люциус Малфой, одетый в домашний хлопковый костюм зеленого цвета, поверх которого была накинута темно-синяя шелковая мантия, устало рухнул в кресло, которое стояло перед камином в гостиной Малфой-менора. У ног хозяина мелко подрагивал бестолковый домовик Добби, одетый в грязную (!) наволочку, бормочущий себе под нос какую-то неразборчивую белиберду, одновременно с тем пытаясь вытереть свою морду о пушистые кроличьи тапочки.
– Прочь с глаз моих, – раздраженно рыкнул хозяин особняка, тут же услышав глухой хлопок аппарации. – И налей мне огневиски!
Не прошло и пары секунд, как на столике, который стоял правее кресла, появился стакан с затребованной жидкостью, над которой полыхал магический огонь, в честь которого напиток и получил свое название. К счастью, на этот раз бестолковому существу хватило ума на то, чтобы не показываться перед платиновым блондином, что пусть самую капельку, но все же улучшило настроение аристократа. Когда же он сделал пару глотков и ощутил, как жидкое пламя прокатилось по горлу в пищевод, а затем и в желудок, мир стал казаться не столь и отвратительным.
«Мордред подери этого старика», – подумал Люциус, в очередной раз бросая взгляд на черный дневник в кожаном переплете, который, невзирая на желание хозяина дома, продолжал неподвижно лежать на краю стола.
Все лето Лорда Малфоя преследовали неудачи, начиная от самых маленьких и заканчивая поистине глобальными: сперва факультет сына проиграл Хогвартское межфакультетское соревнование, из-за того, что директор в последний момент присудил своим любимчикам целую кучу баллов, аргументировав это выдуманными на ходу причинами; сорвались переговоры с коллегами из Франции, на поставку редких ингредиентов; министр внезапно заупрямился и не позволил пропихнуть своего наблюдателя в Хогвартс; старый маразматик Дамблдор внезапно помолодел и стал одеваться еще более ярко чем прежде, при этом активно взявшись за политику; в «Ежедневном Пророке» опубликовали статью о том, что кавалер ордена Мерлина первой степени, Альбус и прочее-прочее Дамблдор, стал единоличным императором Единой Магической Империи (колдография на половину страницы прилагалась).
«Да у меня при виде этого заголовка сердце чуть не остановилось. Проклятые журналисты: так раскрутили очередную выходку старика, что весь магический мир еще месяц лихорадило», – при воспоминании об испытанном тем утром ужасе, на лбу платинового блондина выступили капельки холодного, липкого пота, а кровь отхлынула от лица.
– Проклятый долькоед, – утерев лоб рукавом мантии, что позволял себе только в минуты сильнейшего душевного беспокойства, хозяин старинного особняка отпил еще глоток огневиски. – У меня даже боггарт сменился: теперь – это помолодевший Дамблдор в огненной короне.
А дальше стало еще хуже: директор начал перестраивать школу, уничтожая старинные чары, которые держались на крови жертв, заменяя их современными «светлыми» новоделками, и пусть многие говорят, что стало даже лучше, Люциус не мог не возмутиться перед попечительским советом, требуя показать смету расходов, но ему заявили...
«Дамблдор оплатил все из своего кармана. Да откуда у него столько золота?! Наверняка проворовался: не зря же занимал столько должностей, да и так шумно одну из них покинул», – поверить в то, что бывший старик заработал необходимую для реконструкции замка сумму честно, аристократ не мог, так как сам бы просто так ничего делать не стал.
Из-за двух этих событий, авторитет Великого Светлого Волшебника взлетел до небес, а потому Люциус ожидал самого худшего от собрания Визенгамота. Худшее, как это ни удивительно, не заставило себя ждать, но пришло с совершенно неожиданной стороны: нападение на председателя совета лордов, прямо на пороге здания, где собираются самые известные и влиятельные маги Англии – это как плевок в лицо всей аристократии островного государства. Даже сам Малфой на подобную дерзость если бы и решился, то только в совсем безвыходном положении, так как его собственные соратники потом обходили бы стороной за нарушение негласной традиции.
«Но даже это можно было бы повернуть в свою пользу, если бы долькоед не выжил после множественного попадания Авады. А какую он речь перед этим аврором-обезьяном произнес... После такого, я сам готов поверить, что он – сверхчеловек», – тонкие пальцы настолько сильно вцепились в стакан, что костяшки побелели от напряжения, а на лбу снова выступили капельки пота.
Осознание, что убивающее заклинание не способно убить Альбуса, заставило о многом задуматься не только платинового блондина, но и весь магический мир. Уже на следующий день стали продаваться флаконы с воспоминаниями о недавнем неудавшемся покушении, которые скупались как горячие пирожки на зимних матчах по квидичу. Снова зазвучали разговоры о том, что идея с единой империей, которую будет возглавлять такой человек, не столь и плоха...
Последствия закона, принятого на том злополучном заседании, дошли до Люциуса только через неделю, когда осведомители из министерства магии сообщили, что некоторые представители магических народов, начали прощупывать почву на предмет гражданства в магической же Англии. А ведь исходя из все того же закона, уже их дети смогут стать гражданами, в правах равными аристократам (даже хорошо, что седые волосы почти не заметны в платиновой шевелюре).
– Но с Азкабаном старик зубы обломал... пока что, – вздохнув, лорд Малфой сделал еще один глоток огневиски, прекрасно понимая, что уже на следующем заседании директор получит гораздо большую поддержку, а значит – продавит свой проект к исполнению.
Стало понятно, чем Альбус купил Фаджа: добровольно отданная кровь единорога, да еще в таких объемах, что можно совершать оптовые сделки – это аргумент, которому и темный лорд в свое время не сумел бы ничего противопоставить. А то, может быть, и сам продался бы, желая ослабить или снять с себя проклятья, продлить жизнь, оздоровить тело...
«„Темный лорд“, „темный лорд“. И где теперь этот темный лорд, а где Дамблдор? А ведь все так хорошо начиналось... Почти как у германцев. Ха! И они, и мы споткнулись на одном и том же волшебнике, который небрежным пассом руки разрушил многолетние планы. А Гарри Поттер ли убил Волдеморта? Мы ведь об этом знаем только со слов старика... старика, который Авады голыми руками ловит», – нервный смешок вырвался из рта платинового (с сединой) блондина, в очередной раз бросившего взгляд на проклятый во всех смыслах дневник.
Из-за того, что лето оказалось слишком богатым на неприятные потрясения, что вынудило активно собирать союзников, проворачивать интриги, заключать контракты и выказывать свое уважение старым деловым партнерам, желающим убедиться в ранее заключенных договоренностях, Люциус совершенно забыл о том, что хотел подбросить темный артефакт одному из детишек Уизли. В идеале, это должно было пошатнуть кресло директора под Альбусом, если бы дневник все же попал в Хогвартс, но и удар по семье одних из вернейших его сторонников тоже был бы неплохим исходом. Плюс ко всему, от вещицы давно хотелось избавиться, но просто выкинуть или продать не позволяли чувство самосохранения и банальная прагматичность.
Ждать до следующего лета либо ближайших каникул не имело смысла: после ближайшего заседания Визенгамота это будет жестом отчаяния, да и риск попасться слишком велик. Конечно, можно было бы под оборотным зельем проникнуть в деревушку, где отдыхают на выходных ученики Хогвартса, и использовать любого маглорожденного грязнокровку, либо грязнокровного полукровку, либо близнецов Уизли...
