Текст книги "Аффект принцессы Дамблдор (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)
– Люциус, ты еще долго будешь сидеть? – спросила Нарцисса, войдя в гостиную будучи одетой в длинный белый халат с пушистым воротником и манжетами. – Уже поздно, а тебе завтра рано вставать...
– Я не старый! – яростно взревел лорд Малфой, рывком вскакивая на ноги и швыряя пустой стакан в камин. – Проклятый Дамблдор...
– Я... – женщина невозмутимо осмотрелась и, развернувшись к выходу лицом, сделала первый шаг. – Я не буду тебе мешать, дорогой. Только не засиживайся слишком долго, хорошо?
– Да, дорогая, – из платинового блондина словно бы выдернули стержень, и он вновь упал в кресло, но на этот раз ощущая себя будто безвольная кукла. – А ради чего я собственно стараюсь? Ради рода? Так если дальше двигаться прежним курсом, Драко достанутся одни развалины былого величия. Ради чести? Ха-ха... мы свою честь продали еще тогда, когда присягнули лорду. Ради привилегий? Так их, считай, уже и нет... Ради лорда? И его нет, как и наследников, за которыми можно было бы идти. Так ради чего я – предприниматель, аристократ, политик, борюсь за непопулярные идеи? Однажды Малфои спаслись в Англии, сбежав из Европы, приняв новое подданство и начав новую историю. Тяжелые времена требуют тяжелых решений, и мне придется их принимать... ради блага рода. Нужно только найти, чем заинтересовать Дамблдора... Хм. Кажется, я уже знаю, что его точно заинтересует. Добби! Гербовую бумагу мне и перо с чернилами. И конверт для писем не забудь, бесполезное ты недоразумение...
***
«В этом мире определенно не хватает волшебства. Волшебства и гармонии», – сидя за столом в ночном ресторане магловского Лондона, «Альбус», одетый в песочного цвета пиджак и брюки, лазурную рубашку и белые туфли, медленно и вдумчиво сражался с могущественным врагом, против которого один на один не выстоял бы ни один другой человек – двухъярусным пятикилограммовым... тортом.
Работники заведения, так же как и другие посетители, с интересом и недоумением, с ходом времени перерастающими в неверие, следили за немолодым экстравагантным мужчиной, неспешно работающим чайной ложечкой, время от времени отпивая свежий чай, регулярно обновляемый официанткой. Один парень даже попросил сфотографироваться с героем, решившим в одиночку расправиться со «свадебным драконом».
Уже некоторое время «Дамблдора» мучала мысль о том, что в этом новом для него и необычном мире, вопреки всякой логике, невзирая на огромное количество разумных обитателей планеты, магия не только не развивается и не растет, но лишь стоит на каком-то одном уровне, если вовсе не затухает (о чем говорят некоторые косвенные свидетельства). Сейчас, когда учебный год в Хогвартсе только-только начался и не возникло никаких проблем, можно было предаться философским размышлениям и построению теорий.
Почему Великий Светлый Волшебник, по мнению многих современных газет магического мира, являющийся едва ли не новым перерождением Мерлина (хорошо сработали маленькие уловки, призванные слегка расшевелить это болото) выбрал не какое-нибудь волшебное заведение либо не заказал еду у домовых эльфов? Дело в том, что сидеть в одиночестве при условии, что спать совершенно не хочется, он посчитал пустой тратой времени, а достойных ночных ресторанов в магической Англии попросту нет. Ну и возможность слегка эпатировать публику, при этом ничего не нарушая и ничем не рискуя, упускать было обидно.
«Главное – держать себя в рамках приличий. Не хватало мне превратиться в подобие Дискорда с его глупыми шуточками».
Так в чем же заключалась проблема с магией этого мира? Если учитывать, что каждое сколь-нибудь разумное существо, вырабатывает хотя бы капельку этой энергии, то Земля должна буквально тонуть в силе, которая в реальности концентрируется в определенных точках, словно в оазисах среди засыхающей пустыни. Дело слегка исправляют само ядро планеты, выталкивающее на поверхность собственную энергию через так называемые источники, соединенные силовыми линиями, ну и магические звери, популяция коих сокращается век от века.
«Если верить легендам, то раньше магии на Земле было много. Это подтверждает и наличие драконов с единорогами, пусть и довольно... необычными. Из этого следует, что сила куда-то ушла. Но что стало причиной?», – подняв перед собой ложечку, произведенную на заводе и отчеканенную на станке, «Дамблдор» направил в нее ручеек неструктурированной магии, мысленно скомандовав своим «умным часам» начать запись.
Прошло несколько секунд, и ничего вроде бы не изменилось, но при некотором увеличении на металле обнаружились следы разрушения, похожие на коррозию.
Это был уже не первый подобный эксперимент, но все же он оставался довольно показательным и подтверждал одну из теорий о том, что именно стало причиной ослабления магии. Как известно каждому взрослому и большинству молодых волшебников, магловские вещи быстро ломаются и изнашиваются в магическом мире. Это происходит из-за того, что большинство продукции простых людей производится с минимальным участием мастеров, а следовательно – предметы не получают своей магии, вкладываемой при долгом взаимодействии с владельцем.
Выражение «вложить в работу душу», если дело шло о тонких материях, было не пустой болтовней. Ремесленники и мастера, которые производили и продолжают производить свой товар вручную, используя простые инструменты и подолгу мучаясь с заготовками, в процессе изготовления «вкладывают душу», а точнее – вливают магическую силу, вырабатываемую собственной душой, что делает предмет более... «живым».
В мире, где разумных окружают «бездушные» вещи, нечему удивляться от того, что магия не успевает накапливаться, а наоборот – утекает. И даже в таких условиях наиболее ценные для человека предметы все же становятся «почти живыми». Но это не отменяет того, что прогресс технологий в какой-то степени убивает магический мир. Медленно, но неотвратимо...
«Если я озвучу эту теорию... Нет уж, лучше никому о моих мыслях не знать. Лишать простых людей прогресса и их привычного мира нельзя, а маги именно это и сделают. Но и волшебных существ бросать нельзя: им и их потомкам тут еще жить... А почему, собственно, именно тут? Люди живут ведь только на Земле... А ведь космос большой... Это будет очень интересный опыт. Но мне понадобятся помощники и специалисты в самых разных областях».
Прикрыв глаза, директор Хогвартса улыбнулся уголками губ. В его голове зародилась идея, воплощение которой обещает очень много новых впечатлений.
Примечание к части
Жду отзывов.
Заботы о персонале и школьниках
Во время утреннего приема пищи, когда в большом зале еще только собирались сонные студенты, а на огромном зеркале за спинами преподавателей крутили какой-то фильм про белых медведей, «Альбус», одевшийся в мантию цвета червленого золота, из-под которой выглядывали белая шелковая рубашка и теплые шерстяные брюки, обратился к сияющему улыбкой Гилдерою Локхарту, красующемуся бирюзовой мантией, накинутой поверх костюма-тройки песочного цвета:
– У тебя великолепный вкус в одежде, мой мальчик.
– О, благодарю, директор, – преподаватель ЗОТИ изобразил намек на скромность. – Я всегда слежу за собой. По моему мнению любой герой, тем более – такой популярный как я, должен всегда поддерживать идеальный внешний вид, чтобы не только своими поступками быть примером для окружающих, но также манерами и красотой! Да кому я это рассказываю: ваш стиль – это одна из причин, по которой я вплотную занялся дизайном одежды...
– Хотя бы при учениках, коллега, могли бы не оскорблять директора, – язвительно заметил Северус Снейп, одетый в простую черную мантию, в которой выглядел словно огромная летучая мышь. – Все же, он имеет право на свои причуды: заслужил личной силой и поступками.
– Не ссорьтесь, друзья мои, – «Дамблдор» вскинул руки, останавливая обоих мужчин. – Северус, мой мальчик, не стоит так волноваться. Мне, конечно, приятно, что ты так высоко оцениваешь мои костюмы, но не нужно завидовать нам с Гилдероем. Мы с удовольствием поможем тебе обновить гардероб: возможно, немного ярких красок в одежде добавят тебе хорошего настроения. Маглы давно установили, что внешний вид очень важен для самооценки и самочувствия человека, и у меня нет причин этому не верить.
– Как-нибудь обойдусь, директор, – открестился от подобной перспективы зельевар. – Если же вам так хочется кого-нибудь переодеть... Можете обратить внимание на мистера Поттера, мистера Уизли...
– А ведь хорошая идея! – хлопнув в ладоши, великий светлый волшебник повернулся к молодому писателю. – Коллега, могу я вас попросить о помощи? Мне кажется, что наша школьная форма слегка... устарела. Нужно придумать что-то новое, что отвечало бы самым строгим требованиям традиций, но вместе с тем – шло в ногу со временем. Если уж мы начали менять Хогвартс, то нельзя останавливаться на половине пути.
– Замечательная идея, директор! – буквально засветился от восторга голубоглазый блондин. – Я сегодня же подниму все свои заметки и связи, и как только мы определимся с фасоном, можно будет сделать заказ...
– Альбус, ученики уже потратились на школьные мантии в этом году, – попыталась призвать к голосу разума своего начальника Минерва Макгонагалл, одетая в строгое зеленое платье. – Мы не можем заставлять детей и их родителей платить второй раз, только потому, что вам захотелось поменять фасон школьных мантий. Кроме того, нынешние мантии одобрены министерством и советом попечителей, а также являются символом традиций магического мира. Не говоря уже о том, что они просто удобны.
– Не беспокойся, дорогая: детям не придется потратить ни единого кната, – заверил заместительницу «Дамблдор». – Если уж я нашел средства на перестройку Хогвартса, то наберу немного монет и на несколько сотен комплектов новой одежды. Думаю и министерство не останется в стороне: Корнелиус с удовольствием присоединится к благотворительной акции, тем более, что ему нужно продолжать поддерживать свой имидж реформатора.
– Не забудьте позвать меня, когда решите делать наброски эскиза, – вступил в разговор Филиус Флитвик, одетый в старомодный синий камзол, похожий на военную форму. – Я в свое время немало попутешествовал, так что смогу подсказать что-нибудь полезное если не в плане красоты, то удобства ношения – точно.
– Я знал, что могу на тебя положиться, Филиус, – обрадовался бывший старик.
– Тогда и меня запишите, директор, – с неудовольствием произнес Снейп.
– И меня, – привлекла к себе внимание Помона Спраут. – Септима, ты что молчишь? Мы не можем позволить этим мужланам разрабатывать дизайн формы для девочек.
– Да... вы с ума посходили? – всплеснула руками профессор трансфигурации. – Учебный год только начался: нам нужно проверить летние задания, пробежаться по программе прошлого года, наметить планы... А турнир по квиддичу? Северус, от тебя я такого не ожидала!
– Смирись, Минерва: если Альбус Дамблдор что-то вбил себе в голову, его и Авада не остановит, – криво усмехнувшись, констатировал декан Слизерина. – Лучше уж я буду участвовать в этом мероприятии и смогу внести свои коррективы еще на начальной стадии творения, чем буду вынужден потом «любоваться» толпами школьников в нарядах диких цветов, от которых глаза слезятся. Советую и тебе не отбиваться от коллектива, «будущая директор Макгонагалл».
– Но... Ведь... – заместитель директора сокрушенно покачала головой и решительно, будто бросаясь с обрыва, заявила. – Записывайте и меня, Альбус.
– Вот и чудно, – кивнул бывший старик, затем сверкнув стеклами очков-половинок продолжил. – У меня появилась еще одна идея...
– Две гениальные идеи за утро? – Северус изогнул брови в изумлении, недоумении и намеке на беспокойство. – Директор, вы меня пугаете. Боюсь, Хогвартс подобной вашей активности может не пережить.
– Брось, мой мальчик, – «Дамблдор» укоризненно посмотрел на подчиненного поверх стекол очков. – Эта идея тебе точно придется по душе.
– Что-то я в этом сильно сомневаюсь, – не преминул высказаться декан Слизерина.
– Излагай, Альбус, – поторопил начальника Флитвик. – Скоро уже завтрак кончается, а нам еще до классов добираться.
– Подобные вещи нужно решать на педсоветах, – поддержала низкорослого волшебника профессор трансфигурации.
– Все-все, я осознал свою ошибку, – выставив раскрытые ладони в защитном жесте, директор Хогвартса шутливо изобразил раскаяние, но тут же стал серьезным. – Раз это мой последний год на посту директора... Да, Минерва, я уже все решил... мне бы хотелось, чтобы он запомнился всем ученикам с лучшей стороны. А потому, коллеги, я прошу вас приложить все свои силы к исполнению этой маленькой задумки: давайте все вместе создадим для Хогвартса новую школьную форму. Минерва, на твоих уроках студенты могут тренироваться в превращении материалов в элементы различной одежды вроде платьев, юбок, кофточек, рубашек, пиджаков, а также аксессуаров вроде сумочек, чехлов для волшебных палочек, ранцев и тому подобного. Филиус, ты можешь разработать комплекс чар, которые можно накладывать на одежду, либо внедрять прямо в ткань при шитье: не забудь про заклинания для швейных принадлежностей. Северус...
– Дайте угадаю: я должен придумать зелья для тканей? – предположил Снейп. – Что-нибудь вроде красителей, укрепляющих и защитных составов?
– Именно, мальчик мой! Именно, – искренне обрадовался бывший старик. – Привлечем к этому делу студентов: пусть сперва помогут нам с дизайном одежды, затем мы научим их создавать ткань из различных материалов вроде шерсти, шелка, льна. На готовые ткани будем накладывать чары...
– Вы хоть представляете себе, чего нам это будет стоить? – обреченно уточнила Макгонагалл, мысленно уже прикидывая, как можно изменить программу для части классов, чтобы воплотить эту безумную затею. – Пока дети выучат нужные заклинания, будет испорчено множество заготовок.
– Все расходы я беру на себя, – категорично решил великий светлый волшебник. – Главное – научите детей заклинаниям и покажите, что магия может быть не только разрушительной, но и полезной. И считайте, что это – проверка вашего профессионализма как преподавателей... Главой проекта назначается... Минерва.
– Я? – удивилась профессор трансфигурации. – Но Альбус, я думала...
– Дорогая, со следующего года ты станешь директором Хогвартса, а это значит, что ты должна уметь брать на себя ответственность за сложные и многоступенчатые задачи, – заявил бывший старик. – Ты сможешь потренироваться в координации действий учеников и своих коллег, правильно распределять ресурсы и расставлять приоритеты. Я, конечно же, буду рядом и всегда смогу подсказать, но основную работу вы должны выполнить сами. Твоим заместителем и первым помощником назначается Северус: вместе, я уверен, вы сможете достичь многого.
– Но разве мы не будем участвовать, директор? – вмешался позабытый всеми, а от того раздосадованный Локхарт.
– А мы, мой мальчик, займемся иными делами, – сверкнул стеклами очков «Альбус». – Я тут полистал на днях твои книги и понял, что у меня давно не было достойного ученика, которому можно передать свои секреты и навыки. Благородный и доблестный герой вроде тебя – это то, что нужно мне, как учителю. Так скажи же, Гилдерой Локхард, ты ли мой ученик, которого я так долго искал? Готов ли ты подхватить эстафету борца со злом у такого старика как я и в своих молодых руках нести знамя света в будущее?
– Э... А... Что? – знаменитый писатель растеряно осмотрелся, ища помощи у коллег, которые тоже находились в некотором ступоре.
– Альбус, если я не ошибаюсь, ты только что предложил Гилдерою ученичество? – Флитвик первым вышел из созерцательного состояния и своим вопросом подтолкнул остальных к возвращению в реальный мир.
– Именно, – кивнул директор Хогвартса. – Мне давно следовало подыскать преемника. Гилдерой прекрасно подходит на эту роль: уверенный, в меру тщеславный, в меру авантюрный молодой человек. За год я сделаю из него того, с кем будут бояться столкнуться самые отпетые негодяи... Так что, мой мальчик?
Взгляд голубоглазого блондина стал метаться в испуге, но публично отказаться стать учеником величайшего светлого волшебника, при этом не потеряв лицо и не оскорбив Дамблдора, он не мог. Скрестив пальцы на счастье, он согласился, в мыслях успокаивая себя тем, что слава ученика такого великого человека поможет карьере... И не станет же Альбус Дамблдор совершать против него какие-то противоправные действия?
***
Легко сказать «Все расходы я беру на себя», но вот исполнить это гораздо сложнее. С шерстью единорогов и других магических зверей Вечнодикого... Запретного Леса, так же как и с шелком акрамантулов проблем возникнуть не должно, да и тот же хлопок можно выращивать самим... Но ведь детям нельзя выдать дорогие материалы и надеяться, что у них все получится с первого раза! Впрочем, различные «пробники» вполне можно приобрести в магловском мире, благо качество и долговечность материалов в этом случае не имеет значения. С зельями сложнее, но кентавры смогут принести различных ингредиентов, часть из которых пойдет зельеварам, а часть будет обменена на недостающие элементы.
Сложнее будет сдержать недовольство аристократов, которое обязательно поднимется, когда их дети напишут домой об резком изменении учебной программы по ряду предметов. Но тут «Альбус» уже придумал, как это объяснить, а заодно приструнить некоторых слишком наглых членов попечительского совета, взносы которых в казну Хогвартса, уже не так уж и нужны (торговля кровью единорогов, производимая через министерство, а также торговые соглашения с кентаврами и оборотнями Запретного Леса, позволяли уверенно чувствовать себя в финансовом плане).
Зачем вообще «Дамблдор» затеял эту суету со сменой униформы студентов? Ну... Кроме того, что нынешние мантии – это действительно позапрошлый век, таким нехитрым образом директор хотел занять учеников, отвлекая их от безделия реальной работой, создать общую для всех факультетов цель, показать возможный спектр применения самых обычных чар (превращение крысы в табакерку – забавно, но совершенно бесполезно с практической точки зрения). Еще одной целью было встряхнуть Хогвартс и отвлечь внимание обывателей магической Англии, от по настоящему важных дел, вроде изменения части законов, усиления аврората и министерства в целом...
«Чем больше новостей будет происходить в одно время, тем меньше внимания волшебники станут уделять каждой из них», – так считал директор Хогвартса, ради чего даже пустил среди учеников слух, что со следующего года покидает пост главы школы (иногда, чтобы люди услышали то, что им хотят сказать, нужно просто не мешать подслушивать).
Схожую цель преследовало и назначение Гилдероя Локхарта личным учеником: молодой волшебник, пусть и нечистый совестью, весьма талантлив, обаятелен и целеустремлен. Во многих областях он нахватался поверхностных знаний, благодаря чему в разговорах с обывателями может выглядеть матерым специалистом, но у мастеров своих специальностей вызывает только зубовный скрежет от раздражения. Сил у него достаточно, контроль и техника хромают, мораль на низком уровне, да и уверенности в себе, как это ни удивительно – катастрофически мало.
«Я еще сделаю из тебя героя, мой мальчик», – думал про себя великий светлый волшебник, направляясь в собственный рабочий кабинет.
План перевоспитания уже был составлен и первый его этап назначен уже на сегодняшний вечер. Молодого «героя» ждали интересные приключения, испытание воли, упорства, тщеславия... Да, именно на тщеславие Локхарта «Альбус» делал ставку, когда составлял программу тренировок, должную превратить обычного хвастуна в настоящего мага.
Но были и другие дела, которые требовали внимания директора: Гарри Поттер, семейство Уизли, Лонгботтомы, встреча с Корнелиусом по поводу нового проекта, который позволит частично интегрировать магическое общество в магловский мир (на эту идею бывшего старика натолкнули ток-шоу, набирающие популярность на телевидении). Отдел Тайн заинтересовался идеей «умных часов» и предлагал поработать над ее доведением до ума вместе с группой специалистов в артефакторике, да и Малфой прислал письмо, в котором обещал заявиться в Хогвартс ближе к обеду, чтобы передать какую-то вещь, оставленную у него последним темным лордом.
«Если бы не хроноворот, даже боюсь себе представить, как бы везде успел».
***
– Это то, о чем я думаю? – сидя в директорском кресле, «Альбус» смотрел на черную тетрадку в кожаном переплете и всеми фибрами души ощущал, будто тетрадка смотрит на него в ответ, при этом источает страх, злобу, злорадство, отчаяние и какую-то детскую, наивную надежду.
– Понятия не имею, о чем вы думаете, но могу предположить... Нет, это не дневник моей жены, где она описывала свои подростковые переживания, – избавившись от своей маски аристократичной надменности, Люциус, поступивший крайне рискованно, решив принести темный артефакт в школу чародейства и волшебства, оказался ничуть не менее язвительной личностью, нежели его школьный друг – Северус Снейп. – Я надеюсь, что вы понимаете, какой уровень доверия я вам проявляю? Если в министерстве узнают, что у меня хранилась эта вещь – мой род обречен; если Пожирателям станет известно, что я отдал эту вещь вам... Думаю не стоит объяснять, как они поступят со мной и моей семьей.
– Удивил ты меня, Люциус, – отбросив шутливый тон, великий светлый маг спросил. – Чего ты хочешь добиться? Как-то мне не верится, что ты раскаялся в своих былых преступлениях и решил искупить вину перед обществом. Почему я не должен сейчас же сдать тебя аврорам, а эту штуку – Отделу Тайн?
– С дневником делайте все, что захотите, – безразлично отозвался Малфой. – Что же по поводу меня: я хочу заключить союз. Сейчас в моих руках довольно большие финансы, у меня есть связи за границей в таких кругах, куда вас вряд ли пригласят, «мой император»... Самое же главное – это Визенгамот. Поддержка моей фракции, даже если она уменьшится после откола идейных Пожирателей, позволит вам принять законопроект по Азкабану и не только. Вы ведь и дальше хотите проводить свои реформы? А я всего-лишь хочу безопасности для моей семьи, моих вассалов, моего бизнеса. Вы, директор, прямо сейчас можете от всего этого отказаться, тем самым начав новую волну беспорядков в стране: я – единственный из старой гвардии аристократии, кто готов к адекватному диалогу. Не станет меня и все те, кто сейчас сидят тихо, полезут творить беспредел на улицы... в том числе и магловских городов. Так что, подумайте хорошенько, стоит ли пользоваться шансом и избавляться от меня.
Магия перевоспитания
Появившись в неприметном переулке Лондона при помощи аппарации, «Альбус» сверился с адресом, записанном на блокнотном листе. Вопреки обыкновению, он был одет в серую куртку, трансфигурированную из старой и потрепанной мантии, синие джинсы, белые кроссовки, а в руках держал спортивную сумку. Его лицо было гладко выбрито, короткий ежик волос отливал иссиня-черным цветом и вообще, мало что роднило облик крепкого, но совершенно обычного мужчины средних лет, с импозантной внешностью великого светлого волшебника (разве что часы и волшебная палочка, являясь артефактами, совершенно не изменились).
– Улица Вязов, дом шесть, подъезд два, квартира... тридцать четыре, – прочитав записку «Дамблдор» применил к ней огненные чары, превращая в горстку пепла, а затем развеивая по ветру. – Не беспокойся, мальчик мой, все будет хорошо. Мы все исправим...
Выйдя из переулка уверенным шагом, бывший старик нашел нужную дверь и в очередной раз покосившись на темнеющее небо вечернего Альбиона, вошел под своды безликой многоэтажки. Какой-то человек средних лет, одетый крайне неопрятно, одарил незнакомца подозрительным взглядом, однако же подходить не стал и решил вовсе не связываться с тем, кто может и кулаком врезать.
Поднявшись на нужный этаж, директор Хогвартса нажал на кнопку звонка, закрепленную на стене левее вроде бы обычной деревянной двери, в которой ощущалась какая-то магическая структура, объединяющая в себе маглоотталкивающие и защитные чары. Через несколько секунд с той стороны раздался визгливый старушечий голос, вежливо спросивший:
– Чего приперлись?
– Я по объявлению, – отозвался «Альбус». – У вас продается Британский Шкаф?
Дверной замок щелкнул и створка приоткрылась, а из-за порога выглянула старушка в красном вязаном свитере, черной юбке до пола, с волосами заколотыми в пучок на затылке. Оглядев гостя через очки-велосипеды в роговой оправе, она неприязненно сморщила нос и кивнув, открыла проход внутрь своего логова, при этом проворчав:
– Заходи уж, раз приперся. Тепло из дома не выпускай.
Стоило «Альбусу» оказаться в маленькой однокомнатной квартире, на кухне которой что-то варилось, хозяйка указала рукой на единственную комнату и произнесла совершенно другим, мелодичным женским голосом:
– Проходите, профессор, вас уже ожидают.
Благодарно кивнув, бывший старик миновал коридор, зашел в спальню с потертым зеленым ковром на полу и продавленным диванчиком у стены, и, не задерживаясь направился к старинному дубовому шкафу. Взявшись за ручки створок, он распахнул дверцы и вошел внутрь, оказавшись в коротком тамбуре. Толкнув следующую дверь, мужчина вышел в комнату с серыми стенами, полом и потолком, где стояли двое мужчин в плащах с глубокими капюшонами. Невыразимцы безмолвно кивнули гостю, расступились и жестами рук предложили пройти в соседнее помещение.
– Чувствую себя героем плохого фильма про шпионов, – признался великий светлый волшебник.
– Вы должны понимать, мистер Дамблдор, что мы рискуем пуская вас в министерство через наш тайный ход, – подал голос один из работников Отдела Тайн. – Если бы не наше сотрудничество в некоторых проектах, ваша репутация и клятва о неразглашении, наша организация предпочла бы вовсе не ввязываться. Пронести же крестраж через атриум министерства вы бы конечно смогли, но... Это вызвало бы слишком много неудобств.
– Вы же хотите оставить данную ситуацию конфиденциальной? – уточнил второй сопровождающий.
– Пока – да, – кивнул «Дамблдор». – Шумиху поднимать рано, а с министром я сам поговорю, если не сегодня, то завтра. Вы выполнили мою маленькую просьбу?
– Нам пришлось потратить трое суток субъективного времени, но... да, – первый скрытник кивнул. – Все, что вы требовали доставлено.
– Вы не будете возражать, если мы пронаблюдаем за процессом и зафиксируем происходящее? – уточнил второй Невыразимец.
– Как вам будет угодно, господа, – отозвался директор Хогвартса.
Тем временем они пришли в экранированный ритуальный зал, стены которого состояли из оникса исписанного магическими знаками, а на полу лежала ровная плита чистейшего белого мрамора. В углах расположились лабораторные столики с различными ингредиентами, расфасованными по баночкам и коробочкам, флаконы с готовыми зельями, эликсиры...
Оба работника Отдела Тайн встали у стен и спрятав кисти рук в рукавах, стали молча ждать. Впрочем, бывший старик уже не обращал на них внимания, а, вытащив из сумки завернутую в драконью кожу тетрадь, выложил темный артефакт на середину зала, куда падал свет от потолка.
«Чем только приходится заниматься для того, чтобы исправить чужие-свои ошибки», – посетовал «Альбус», беря с одного из столиков флакончик драконьей крови и кисть для рисования узоров, собираясь заключить крестраж в колдовской круг...
Пока четкие мазки ложились на пол, в памяти «Дамблдора» всплывали фрагменты прошлого из жизни прежнего владельца тела. Вот он – молодой профессор трансфигурации, приходит в сиротский приют чтобы пригласить очередного юного волшебника на обучение в школу чародейства и волшебства, но к собственному изумлению видит не привычного мышонка, пугливого и затравленного, какими обычно бывают дети из таких мест, а молодого и уверенного в себе крысенка, с подозрением смотрящего на всех окружающих и умеющего отстаивать свои интересы. Даже будучи одиннадцатилетним малышом, Том был сильной личностью, не обделенной скептицизмом, прагматичностью и эгоизмом. Новость о мире волшебников заставила вспыхнуть в его душе огонек интереса, азарта, гордыни...
«Но Альбус все испортил, когда обнаружил в комнате у сироты краденные вещи. Вместо того, чтобы показать, что волшебники – полностью самодостаточные существа, которые вовсе могут прожить без денег, если у них есть волшебная палочка и знания в голове, он показал силу, подпалив шкаф. А что сделал потом? Просто заявил, что воровство – это недостойный волшебника поступок. Зато сбор трофеев с побежденных противников – очень благородное дело».
Одним этим неудачным действием, прежний Дамблдор навсегда воздвиг между собой и мистером Ридлом стену отчуждения и непонимания. Ребенок не мог доверять человеку, который с первых же минут знакомства поставил себя столь агрессивно, да и в дальнейшем противоречия только накапливались: чего стоит хотя бы то, что профессор трансфигурации приложил некоторые усилия, чтобы мальчик не мог оставаться в магическом мире?
«Мы сами создаем самых страшных чудовищ... так ведь, старик? Не мне тебя судить, ведь и на моей совести грехов не меньше, а то и больше», – губы директора Хогвартса дернулись в намеке на грустную улыбку, а параллельно событиям жизни предыдущего владельца тела, перед внутренним взором стали мелькать другие картинки, с другими действующими лицами...
Последний штрих занял свое место и великий светлый волшебник, ощущая себя чудовищно вымотанным морально, постаравшись взять себя в руки и настроиться на рабочий лад, решительно встал на один из символов колдовского рисунка. Магическая сила тонким ручейком потекла в ритуал, а над дневником начал клубиться серый дым.
– Поговори со мной, Том, мальчик мой.
Туман резко сжался, становясь более плотным и превращаясь в фигуру подростка, одетого в зеленую мантию факультета Слизерин. Ему можно было дать лет шестнадцать, если бы не холодный и пронизывающий взгляд озлобленных глаз, за свою короткую жизнь повидавших столько всего, что и иному взрослому даже не снилось.
– Нам не о чем разговаривать, профессор, – чуть гулким голосом отозвался крестраж. – Или уже директор? А ведь вы почти не постарели с тех пор, хоть и изменились внешне. Неужели нашли свой способ достичь бессмертия?
