Текст книги "Мангазейский подьячий (СИ)"

Автор книги: Константин Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Глава 17

Исчезновение блондинистой бесовки взбаламутило Мангазею похлеще, чем петарда в оливье – новогодний стол. Не само по себе – кто б там из горожан отслеживал, живет в Доме такая девушка, не живет – а реакция Морозовых. Которые не умели ни оставлять сор в избе, ни учиться на своих же ошибках. Стрельцы в оранжевых кафтанах прочесывали весь город, порт и окрестности так «аккуратно», что к вечеру следующего дня о пропавшей девушке не знали только лесные барсуки. И то только потому, что не водились они здесь.

Во второй половине дня, когда, видимо, морозовским уже примерно стало понятно, что произошло – вернее, где побывала блондинка-бесовка – в ход пошла тяжелая артиллерия. Вернее, полулегкая, в лице среднего сына – тяжелая, то бишь, сама боярыня, до сих пор не показывалась людям на глаза.

Морозов-средний прошелся по всем домам, где видели бесовку, и спросил каждого, что он знает о произошедшем. Тем самым, особым, боярским, способом, когда соврать в ответ на вопрос категорически невозможно.

Ну, если ты не сын боярского рода, конечно.

* * *

– В твой дом вчера приходила девушка, светлые волосы, голубые глаза?

– Приходила, – кивнул я, стараясь одновременно выглядеть достаточно убедительно-открытым и не скатываться при этом в монотонную пародию на загипнотизированного. Благо, у меня есть специалистка, которая знает, как себя ведут попавшие под боярское Повеление отвечать на вопросы.

– Что спрашивала?

Вот в этом отличие боярской менталистики от зомбирования. Зазомбированный в ответ на такой невнятный вопрос мог бы начать уточнять, кто спрашивал, у кого спрашивал, да когда спрашивал или, наоборот, удариться в словесный понос. По крайней мере – в фильмах так. Попавший под Повеление ощущал себя так, как будто ведет незначащий разговор с каким-то хорошим знакомым, и отвечал соответственно.

– Был ли я в доме бояр Морозовых.

– А ты… – глаза Морозова-среднего потемнели еще больше, как у гримма из сериала, – Был там?

– Нет, не был.

Или я убедителен во вранье или – что вероятнее – Морозов, как и любой боярин, слишком полагался на свои способности и попросту не отслеживал невербальные сигналы (вон я какие умные слова знаю. Правда, не уверен, что правильно их употребляю – но знаю же!).

– Что потом?

– Потом она ушла.

– Кто еще в доме живет?

– Прислуга.

– Мужчины?

– Женщина с дочерьми.

Судя по лицу – а вот я умею отслеживать невербальные сигналы! – Морозов потерял ко мне интерес. Оно и неудивительно – мы наверняка были не первыми, к кому она заглянул. Плохой из тебя сыскарь, мальчик Леша. Попробовал бы ты потерять концентрацию во время домовых обходов с опросами свидетелей, будучи подьячим Разбойного Приказа. Розог бы получил, не меньше. У меня такого не было, конечно, но розги – штука неприятная. И спина потом долг заживает.

Глаза Морозова чуть посветлели:

– Я выйду, и ты забудешь, о чем я тебя спрашивал, – монотонно произнес он, уже не раз повторенную сегодня фразу.

Я чуть не кивнул в ответ. Навряд ли бы спалился, но – получившие Повеление его никак не комментируют. Его исполняют. Кто его знает, этого Морозова, может и обратил бы внимание на неестественную реакцию, может – потом бы вспомнил. В общем – внимательнее надо быть, Викентий, аккуратнее.

Морозов вышел, вслед за ним затопали стрельцы. Надо же, пять штук. Боится господин боярич простых людей. С другой стороны – его тоже можно понять. Приехали, значит, в тихий и спокойный городок на краю света. Не прошло и недели: маму фигурально – а по мнению всего города и реально – поимели, бесовка пропала, как корова языком слизнула, а кто против тебя работает и что вообще происходит – мрак, темнота и неизвестность. Пожалуй, начнешь стрематься…

* * *

Помимо новой почвы для слухов и сплетен – обитатели Дома для мангазейцев уже стали чем-то вроде героев захватывающего сериала, «Боярство Даунтон», так сказать – исчезновение бесовки и ее поиски получили неожиданное развитие.

Морозовские прочесывали город так мелко, что вычесали кое-что из недавних событий, которые могли иметь отношение к происходящему.

Смотрите за руками: бесовка бесследно исчезла. В городе. В том самом городе, в котором – тадам! – уже исчезли бесследно несколько человек! Тут не нужно имеет, как говорят на Руси, семь пядей во лбу, чтобы связать эти события и решить, что блондиночка тоже стала жертвой этого самого мангазейского Джека-Исчезновителя. Правда, к семье купца Давыда, прозванием Колокол, она абсолютно точно никакого отношения не имела, но когда такие мелкие подробности останавливали доморощенных шерлоков холмсов. Морозов отправился к погибельному старосте и устроил безобразную истерику, требуя, чтобы тот поднял задницу и нашел, кто это тут такой за всякими исчезновениями стоит. На попытки старосты пояснить, что эти события между собой не связаны ну никак – был дан ответ в стиле, пойди туда, не зная куда, найди того, не зная кого. Причем завтра. А еще лучше – сегодня. Нет, лучше бы, конечно, вчера, но владеющие хрономагией на Руси не водятся. К сожалению.

Откуда я все это знаю? Ну так назавтра, прямо с раннего утра, меня вызвал к себе Иван Васильевич, тот самый староста. Ну, «вызвал» – это очень громкое слово, я ему не сват, не брат, не холоп и не подчиненный. Скажем так – попросил прийти. Нет, можно было бы эту просьбу проигнорить, но – зачем? Правда, у меня появилось подозрение, что это какая-то ловушка, но, поразмыслив пару минут, я так и не смог придумать причину, по которой меня нужно ловить таким извращенным образом. Что мешает меня попросту из дома вытащить или на улице скрутить? Поэтому я преспокойно отправился в Кремль, в губную избу. И вот там-то, за чаем, староста мне все и рассказал.

* * *

– Мед бери. Он с чаем очень полезен, особенно наш, сибирский, с кедровым орехом.

Мед я попробовал. С орешками. Необычно, но вкусно. Как и чай, тоже явно с травяными добавками. Самовара, правда, на столе не было, но их на Руси вообще еще не изобрели.

– Вкусно, – кивнул головой я, – Только, Иван Васильевич, ты ведь не медом меня кормить позвал, верно?

Староста еле заметно поморщился. Он, как и здешние русские вообще, не любил быстрых переходов к делу. Здесь это – проявление невежливости. Но я дань вежливости уже отдал, так что, хотя и на грани приличий, но могу переходить к делу.

– Подьячий Федор, ты ведь еще своего Леньку еще не нашел?

Я чуть было не спросил, какого еще Леньку, но вовремя вспомнил придуманную легенду про то, что я, якобы, разыскиваю предположительно скрывающегося в Мангазее главаря разбойников, предположительно укравшего из царской казны что-то крайне ценное. Предположительно.

– Пока нет. Уже и подумывать начинаю, что нет его здесь… Но – начальство сказало.

– Начальство, оно конечно… Начальство – это да… Только ты ж, вроде, все что мог сделал, никто тебя в лености не упрекнет? А если и упрекнет – так я и засвидетельствовать могу, что поиски ты вел, как должно…

Продолжение «…а могу и не засвидетельствовать» не прозвучала, но явственно повисла в воздухе.

– Иван Васильевич, ты меня из города гонишь, что ли?

Насчет «из города» я пошутил, но причин, по которой понадобился старосте, я все же не понимал. Вернее, была одна мыслишка…

– Наоборот! – замахал тот руками, – Мне, подьячий Федор, помощь нужна. Помнишь, про пропажу людей я тебе говорил? Я знаю, – он поднял широкую ладонь, – ты к моим словам не как к пустым отнесся, даже с Алексашкой разговаривал, но для тебя эти поиски главным не были…

Староста перегнулся через стол, пересеченный шрамом глаз прищурился:

– Пусть теперь они главным станут. Найди мне, куда Давыд с Игнатом делись. Я тогда того, кто их убил, Морозовым отдам, пусть они у него выпытывают, куда их воспитанница делась.

Воспитанница, ишь ты…

– Ты, подьячий Федор, не думай, что я на тебя одного эти поиски хочу спихнуть. Просто ты, да я, да Морозовы еще – одна собака со следа собьется, две, но три – никогда.

Староста задумчиво посмотрел на меня, как будто хотел что-то сказать, но все же промолчал. Нет уж, не пойдет.

– Как вы с купцом и его братом связаны? – напрямую рубанул я.

Иван Васильевич сверкнул глазами, но, хотя и нехотя, ответил:

– Дружили мы. В молодости.

Хмурый взгляд подсказывал, что любой вопрос типа «А не было ли у местного бизнесмена и местного начальника РОВД каких-то взаимных личных интересов СЕЙЧАС?» может привести к тому, что на меня обидятся. А обида губного старосты – хуже радиации. Сам не заметишь, как погибнешь. И отчего – не поймешь.

Но один вопросик я все же припас. Так, мелькнула мыслишка, навеянная прочитанными книгами, если честно.

– А у вас тогда, в молодости, не случилось ли чего такого, что могло бы сейчас всплыть?

– Нет, – сказал староста.

«Да», сказало его лицо.

Да ладно? Я таки угадал? Книжные сюжеты в кои-то веки воплотились в реальной жизни? Попадалась мне в книгах такая завязка: живет человек, не тужит, безупречной репутацией обладает, но есть у него за душой некий темный секрет, что-то он натворил в прошлом, по молодости. И вот – это самое прошлое возвращается и хватает за глотку. Неважно, как именно – появляется ли мститель, который полвека жил спокойно, а тут вдруг проснулся, выросли ли дети, всплыли ли некие, казалось бы, порванные, сожженные и смытые в унитаз документы, случайно ли встретился кто-то, считавший этого человека давно умершим, или знавший его под другим именем, званием и гражданством…

Тут уже неважно – вправду ли пропажа купца связана с давним прошлым или нет. Главное – что староста так думает. И уточнять подробности – чревато. Уточню – узнавать у него.

Есть ведь Александр, который может и не знать, что там творили по молодости будущий купец и будущий староста… Но ведь может и знать.

* * *

– Добрый день, Варфоломей!

– Добрый день, тетушка Фронтина.

Одно из достоинств небольшого города – тебя все знают. Один из недостатков небольшого города – тебя все знают. Пока с утра со всеми поперездороваешься – можно назад домой идти, ужинать и спать.

– Добрый день, Барти.

– Добрый день, Джозеф.

Ну, что я говорил?

Раскланявшись с Фоксом – после того, как тот случайно дал понять, что имеет некоторое отношение к английской Звездной Палате, наше общение как-то увяло – я свернул к дому купца Давыда-Колокола.

– Добрый день, Александр.

– Э… добрый день… Варфоломей Кравуч… У вас есть новости об отце?

– Пока нет, но поиски ведутся. Есть у меня к тебе еще несколько вопросов?

В приоткрытую дверь я снова увидел зеркало с кучей баночек перед ним. И в руке парнишка крутил какую-то кисточку… Но, вроде бы, ни следа каких-то красок на лице у него нет?

– Александр, – решил я спросить прямо, чтобы не думать о человеке всякие нехорошести, – Что ты там, у зеркала, делаешь?

Тот так засмущался, что прямо-таки напрашивались неправильные выводы.

– Александр…

– Ну, к моему отцу это отношения не имеет… Хотя он и ругался…

Так. Саша, ты меня пугаешь.

– А поподробнее?

– Ну… – он мялся и краснел так, что даже мне стало неловко. С другой стороны – это личное дело каждого…

– Я… Это… В общем… – он закрыл глаза и как будто в ледяную воду нырнул, – Я из зеркала амулет делаю!

– Ну, я тебя не осужда… Что? Амулет?

– Да.

– Какой амулет?

– Как в сказке.

– Наливное яблочко и золотое блюдечко? – пошутил я, успокаиваясь. Саня – нормальный парень, а не то, что я там себе напридумывал.

– Да.

А, нет, не пошутил.

Глава 18

Попервой я вообще решил, что Александр – пришелец из нашего мира, вроде меня, который теперь пытается построить айфон, из зеркала и яблочного огрызка. Нет, вполне себе местный житель, воспитанный на сказках и былинах, и решивший воплотить часть из них в жизни.

А яблоко ему для этого целое было нужно. Это жмот Джобс огрызок взял.

Отец как-то рассказывал, что в детстве, выпавшем на времена СССР, он обожал читать фантастику, про Алису Селезневу и Максима Каммерера. И даже, наивно, по-детски, пытался изобрести что-нибудь из тех гаджетов – хотя тогда и слова-то такого не знали – которые были описаны в этих книгах. Так вот – мой отец читал фантастику, а Александр слушал сказки. Но итог был тот же – попытка изобрести то, чего в нашем мире нет, а в сказках – есть.

Серебряное блюдечко и наливное яблочко.

Катится яблочко по блюдечку, и видно в нем, в блюдечке, все, что в мире делается. Это нам, избалованным телевидением и интернетом, в которых как раз все, что в мире делается, и видно, непонятно, в чем интерес. А вот мне, уже больше года живущего без интернета – очень даже понятно. Живешь ты, живешь, слушаешь рассказы про то, как в других городах и странах дела обстоят – и понимаешь, что фиг когда все эти чудеса увидишь. И это я еще в Москве жил, а Александр – мангазейский, в буквальном смысле слова на краю света живущий, откуда не то, что до чего интересного – до ближайшего города три дня на собачьих упряжках по медвежьим какашкам. Неудивительно, что мысль создать амулет, который позволит видеть все, что захочешь, вошла в голову купеческого сына, как копье в голову гоплиту.

Купец Давыд отнесся к этой блажи… ну, как к блажи. Побесится и передумает. Ничего ж не получится. Где это видано – сказочные амулеты делать? А может купец втайне думал, что, если у сына все же получится – это ж такое подспорье в купеческих делах будет! В общем, я не знаю, только Александр год ковырялся со своим изобретением.

Причем, к делу он подошел основательно – изучил все книги, что нашлись в Мангазее на тему создания амулетов. Каких-то тайн не открыл – до научных исследований этот мир еще не дорос, а мастера-амулетчики свои секреты предпочитали из уст в уста передавать а не в книгах расписывать. Но общее представление получил. Потом пообщался с теми самыми мастерами, узнал еще больше. После чего перешел к исследованиям. Бессистемным, конечно – типа, что получится, если взять зеркало квадратной форы, обмазать его вишневым вареньем, да вот такое Слово произнести? А если зеркало будет овальное? А варенье – яблочное? И Слово возьмем другое?

Самое интересное – у него ж получилось.

Уж не знаю, каким там вареньем он зеркало обмазывал – блюдечко как форм-фактор он отверг почти сразу, слишком неудобно показалось – только однажды в зеркале, которое до этого в лучшем случае шло голубыми волнами да зелеными полосами, мигнуло и на короткий миг появилось изображение девушки.

В бане.

Дальше Александр смущался и краснел, но, как я понял, он – не сказочный персонаж, чтобы влюбиться без памяти в ту, что увидел. Подозреваю, ту голую девчонку он и увидел то, потому что заказал зеркалу показать «как моются прекрасные девы». Прекрасно его понимаю – возраст, гиперсексуальность, интернета нет… К портовым девушкам он сходить боится… вот насколько неуверенным в себе надо быть, чтобы их бояться? В общем – понимаю.

– Так, а теперь покажи, что получается.

Юноша с горящими глазами – как и любой одержимый какой-то идеей – чуть ли не за руку потащил меня к своему зеркалу. Баночки перед ним, которые меня так смущали, оказались экспериментальными образцами, составы из них нужно было смешать в определенных пропорциях и провести перед зеркалом черту.

– Зеркало, зеркало, покажи мне… соседнюю спальню.

Толково. Помню, читал, как американцы решили проверить какого-то экстрасенса. Он сидел в комнате и угадывал, какую карточку сейчас достали из конверта на подводной лодке в Тихом океане. Угадывал, угадывал… А потом до американцев дошло, что с тем же успехом он должен угадать – или не угадать – карточку в соседней комнате и нечего огород с подлодками городить.

Кисточка коснулась узкой полочки перед зеркалом…

Ох ты ж…

Стеклянная гладь, в которой до этого отражались только два парня, мигнула и вспыхнула. Да еще и зашипела. Ну, вот подносили когда-нибудь ракушку к уху? Вот, точно такое же полушипение-полугудение.

Впрочем, больше толку не было никакого. Так, мельтешение каких-то разводов.

Александр повел кисточкой дальше, оставляя длинный темный след. Шипение чуть изменилось, вроде бы даже какие-то отдельные звуки стало можно уловить. Примерно так выглядит настройка канала на радио. Мельтешня изображения тоже изменилась, но разборчивее не стала.

– А если еще дальше провести? – меня тоже захватил азарт Александра.

– А дальше край зеркала будет и ничего не изменится.

– От края до края нужно вести?

– Ага.

– А если зеркало пошире…

– То же самое. Только черта будет длиннее.

Ну да, пришел тут знаток… Нет, но что-то же наверняка можно придумать! У меня крутилась в голове ощущение, что Александр чего-то не учитывает… Как будто чего-то не хватает в этой конструкции… Ведь по сути это зеркало – экран видеонаблюдения, на котором должно быть видно…

Так. Стоп.

Александр заказал зеркалу показать «соседнюю спальню». Но! Из какой точки спальня будет показана? Ведь по сути зеркало – экран видеонаблюдения, а экран показывает не откуда попало, а оттуда, где камера стоит…

Камера!

Так вот чего не хватает!

Должно быть что-то, к чему зеркало привяжется, чтобы показать изображение, что-то типа камеры… или второго зеркала! Да, на то, что в сказке было – амулет, с помощью которого можно увидеть любой уголок мира – не очень похоже. Но, с другой стороны – и фиг бы с ним. Это ж готовый видеозвонок! Сам недавно думал, что связь здесь медленная, в лучшем случае – со скоростью летящего голубя. А тут – золотое дно! Да даже если не устраивать видеотелефонную связь «Би-Русь», а пользоваться самому – жизнь станет гораздо проще. Хотя бы чтобы с девчонками связаться, узнать, как дела. Достал из кармана зеркальце, как в мультфильме про Ивана Царевича и Серого Волка – и разговаривай. Хотя такое, как в мульте, с ручкой, неудобно будет, проще складное, вроде пудреницы… тоже, вроде бы, в каком-то фильме видел…

Хотя, прежде чем наполеоновские планы строить – надо специалиста спросить.

– Александр, а что, если второе зеркало поставить, от которого все будет видно?

– Кто ж разрешит повесить его в ба… – он остановился. Посмотрел на меня ошалелым взглядом.

– Второе зеркало!!!

* * *

Что означает – инерция мышления. Если в сказке блюдечко все просто так показывало – значит, и в жизни так же должно получиться. Простейшая система «зеркало – зеркало», «передатчик – приемник» никому в голову не приходила. А стоило мысль подать – мозг Александра тут же заработал.

Он, торопясь и глотая слова, начал выплескивать свои размышления, потоком рванувшие в его голову.

Он предположил, что, возможно, зеркало пытается показать то, что видно в других зеркалах – или даже просто в отражающих поверхностях, типа воды в ведре – причем одновременно во всех, вот такая каша и получается.

Он предположил, что нужно указывать конкретное зеркало, из которого ты хочешь смотреть.

Он предположил, что, раз это зеркало зачарованное особым образом, то и второе зеркало должно быть тоже зачарованным, иначе ничего не получится.

Он собрался проверить свои предположения, причем все одновременно, отчего попытался пойти в три разные стороны одновременно.

В общем – потеряли человека.

* * *

Кстати, если кто-то думает, что забыл о цели своего визита – то дудки. Нет ничего проще, чем вытянуть нужную информацию у захваченного интересной идеей человека, рассказывающего о своем увлечении.

Жил да был охотник Александр Григорьев, прозванием Бодряк. Давно жил, аж сто лет назад, когда еще и Мангазеи никакой не существовало. Собственно, в каком-то смысле с него Мангазея и началась – охотник Александр был в составе того отряда, что первым сюда пришел и город основал. Здесь же охотник и поселился. Поселился, жену завел, дети родились, два сына, Филипп да Василий, у детей свои дети пошли… Василий своего Иваном назвал, а Филипп своих – Давыдом да Игнатом.

Ага, правильно поняли – охотник этот был моему Александру прадедом – в честь него и назвали – а пропавший купец и нынешний губной староста друг другу двоюродными братьями приходились.

Соврал староста насчет дружбы, соврал…

Три брата-акробата пошли по стопам своих отцов, а те – по стопам деда Александра. То бишь – охотниками были. Но, как и любые молодые парни, наверняка мечтали о большем, поэтому не просто белку с соболем били, да шкурки продавали.

Три брата мечтали разбогатеть.

Причем не так, чтобы сорок лет копеечку к копеечке откладывать. А так, как мечтают разбогатеть в молодости – чтоб сразу и много. Клад огромадный найти, золотую россыпь или там изумрудную шахту – вот так, никак не меньше. Бродили братья в поисках богатства по окрестной тайге, в походы вдоль океанского берега ходили, моржей бить, да проход в Китай искать…

Не получалось разбогатеть.

А потом – получилось.

Три брата куда-то исчезли из Мангазеи, чтобы через несколько лет вернуться. Один – купцом, второй – помощником брата, третий – старостой.

У Александра в голове ничего не щелкнуло, он-то о собственном отце рассказывает, а тот всегда самый лучший, а вот моя сыскная чуйка сразу насторожилась.

Как говорят на Руси: трудом праведным не наживешь палат каменных. Или, как говорили в двадцать первом веке: большие деньги можно только украсть, а заработать – только геморрой. А если учесть, что Мангазея – город торговый…

Нет, мысль о том, что три брата взяли на абордаж какой-то купеческий корабль – пираты Заполярья, блин – мне приходила, но показалась несколько абсурдной. А вот ограбить кого-то… Ограбить и прикопать в тайге. Чтобы потом, через двадцать лет, всплыло какое-нибудь фамильное кольцо одного из ограбленных, и по этому следу пришли мстить…

Вариант.

Я поспрашивал у Александра, не происходило ли чего-то интересного в Мангазее незадолго до того, как три брата сделали ноги. Но это, во-первых, было двадцать лет назад, парнишка тогда еще и не родился, а во-вторых – в Мангазее много чего интересного происходило. Вон, разгром Осетровских через несколько лет. Интересная версия, что три брата как-то продали боярский род другому боярскому роду, но малореальная – на момент резни братаны уже года два как свалили из города.

Да и кроме этого…

Кражи были, нападения на корабли и караваны, несколько кораблей вообще пропали без вести, даже английский один, ограбления тоже случались, со стрельбой и погонями. Блин, прям не Мангазея, а Чикаго двадцатых…

Ладно. С этим мы еще разберемся. Главное – это СЛЕД.

Я чувствую.