Текст книги "Дикий лес"

Автор книги: Колин Мэлой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Глава двадцать первая
Возвращение в Дикий лес. Встреча с мистиками

Они услышали зловещее эхо еще задолго до того, как по узким туннелям норы добрались до комнаты для допросов. Септимусу уже не было нужды вести всех за собой: разбойники сумели бы отыскать своего короля по его мучительным стонам. Минуя опустевшую главную залу, где на полу валялся опрокинутый закопченный котел, они вошли в комнату с высоким потолком и остановились как вкопанные, увидев перед собой висящего вниз головой короля. Он был подвешен за щиколотки. На голове у него был холщовый мешок, перевязанный кожаным шнуром. Ангус подбежал к Брендану и стремительно сдернул мешок с его головы.

– Мой король! – вскрикнул он. Остальные разбойники поспешили к ним. Брендан с трудом приоткрыл заплывший глаз и попытался осмотреться. На его нижней губе запеклась кровь, а волосы были мокрыми от пота.

– Привет, ребята, – выдавил он надтреснуто. – Не поможете спуститься?

Через мгновение они уже развязывали веревки: Септимус взобрался по канату наверх и перегрыз его, а Кертис с остальными осторожно опустили короля на каменистую землю. Руки его были связаны самым простым узлом, так что еще миг – и король разбойников уже сидел на полу, потирая покрасневшие запястья.

– Что случилось? – спросил наконец Шеймас.

– Ну, они меня немного помяли, – ответил Брендан, вновь обретя голос. – Пытались выяснить расположение лагеря, чертовы дворняги. – Он мельком обвел взглядом беглецов, и тут заметил Дмитрия. – А этот что здесь делает?!

Дмитрий поднял лапы в воздух:

– Эй, я теперь с вами!

Брендан в сомнении прищурился, испытующе глядя на него.

– Ну и? – спросил Шеймас. – Ты им что-нибудь сказал?

Король бросил на него убийственный взгляд. Кертис заметил, как на его шее от напряжения запульсировала вена. Ровным голосом, делая ударение на каждом слове, Брендан спросил:

– А сам ты как думаешь?

Шеймас лукаво улыбнулся и протянул руку своему вожаку:

– Как хорошо, что ты вернулся, Брендан.

Тот улыбнулся в ответ, ухватился за протянутую руку и встал, слегка поморщившись от боли.

– Собаки меня неплохо попинали, – прошипел он, покачиваясь. – Но я все-таки могу идти. Ну, где эта ведьма? Уж я с ней разберусь…

– Они все ушли, – объяснил Ангус. – Ни с того, ни с сего. Тут никого не осталось.

Брендан оглядел комнату и кивнул:

– Я так и подумал. Они ведь со мной не закончили, точно говорю, вдруг просто оставили висеть. Вниз головой, будто я какой-нибудь опоссум.

– Как вы думаете, куда они отправились? – осмелился спросить Кертис. – Думаете, они собираются сделать то, что собираются? Ну, с Маком?

Король уставился на мальчика. Слегка прихрамывая, он медленно подошел к нему, пока они не оказались друг от друга на расстоянии всего нескольких дюймов. Он был на голову выше мальчика, светлокожий и веснушчатый. Татуировка на лбу выцвела от солнца и пота, под левым глазом уже начал отчетливо проступать огромный лиловый синяк. Кертис почувствовал его кислое дыхание и не смел поднять голову.

– Ты, – сказал Брендан, – Внешний. Ну, теперь, раз мы все здесь и свободны… – Он наклонился вперед и, сжав руки в кулаки, схватил Кертиса за лацканы мундира. – Я тебе выскажу все, что думаю. – Брендан еще крепче сжал кулаки, и Кертис почувствовал, как его ноги отрываются от земли. Подтянув лицо мальчика к своему, король разбойников вперил в него гневный взгляд. – По-хорошему, я должен оторвать тебе все конечности, – прошептал он, – за все, что ты натворил. Глупый мальчишка! Куда ты сунул свой нос, Внешний?

От беспомощности Кертис захныкал:

– Я же не знал! – попытался защититься он. Ткань, скомканная в кулаках Брендана, давила ему на горло. – Я думал, она добрая. Я просто не знал.

– Кончай! – На помощь мальчику пришел Кормак. Он положил руку на плечо Брендана. – Мальчишка наш. Он друг.

Брендан ослабил хватку, и ноги Кертиса коснулись пола.

Кормак продолжал:

– Он рисковал жизнью, чтобы спасти нас, Брендан. Он один из нас.

Брендан отпустил лацканы мундира мальчика и резким движением расправил их. Правый глаз его, налитый кровью, был широко распахнут. Кормак отвел разбойника подальше от Кертиса.

– Один из нас? – обратился Брендан ко всем.

Все четыре разбойника хором кивнули. В приглушенном свете факела их лица мерцали, словно суровая сталь.

– Отлично, – сказал вожак. Внезапно у него начали подгибаться колени, и он покачнулся. Эймон подбежал к нему и, схватив под руку, удержал.

– Брендан! – охнули разбойники, наперебой предлагая свою помощь.

Но король отмахнулся.

– Просто минутная слабость, ребята, – сказал он. – Дайте только дыхание переведу.

В комнате стало тихо. Кертис почувствовал, как кто-то дергает его за брюки, и посмотрел вниз. Оказалось, это Септимус. Мальчик кивнул; тогда крыс, вскарабкавшись по ткани, примостился у него на плече и с любопытством уставился на короля. Четверо разбойников переглянулись с тревогой во взглядах.

– Пошли, – сказал наконец Брендан. – Возвращаемся в лагерь. – Он поднял голову; бледность потихоньку сходила с его лица. – Остается только надеяться, что моя маленькая уловка с девочкой сбила их со следа. Теперь мы сможем подготовить войско.

Собрав все силы, Брендан поднял подбородок и, убрав руку с плеча Эймона, захромал к середине пещеры.

– Если ведьма собирается совершить задуманное, принести в жертву Внешнего ребенка, – уверенно произнес он, – значит, сейчас вся армия направляется к Роще Древних. По моим расчетам, равноденствие наступит завтра. – Он посмотрел на Кертиса. – Мы ее остановим. Клянусь, что остановим. И единственной кровью, которой напьется плющ, будет ее собственная.

Озлобленная улыбка появилась у него на лице, и он повернулся к разбойникам:

– Не знаю, как вы, ребята, а мне уже не терпится выбраться из этих вонючих ям. Давайте-ка двигаться.

Разбойники ответили одобрительным хором и направились к выходу из нор.

* * *

Заяц и лис шли крайне медленно, и Прю едва удавалось подстраиваться под их шаг и не бежать впереди. Оба ее сторожа углубились в пылкий спор о том, какие погодные условия лучше подходят для выращивания анахеймского перца и как рассадить его ростки так, чтобы получить более жгучий вкус. И когда обсуждение вопроса доходило до очередного пика, один из участников спора останавливался и принимался отчаянно жестикулировать. В какой-то момент они совсем сошли с дороги, увлекая Прю на тропу, ведущую через кустарники к реке, поскольку заяц неделю назад обнаружил целое семейство сморчков и хотел убедиться, что их еще никто не срезал.

Когда в такой вот неторопливой прогулке прошла, казалось, целая вечность, Прю решилась высказать свое недовольство:

– Знаете, мне очень важно поговорить с этими мистиками. И как можно скорее. Я не знаю, сколько времени у меня осталось.

Ответом послужило гробовое молчание. Ее проводники обменялись взглядами, в которых явно читалось презрение, потом лис все же ответил:

– Мы и так торопимся, барышня. Тебе напомнить, что ты находишься под стражей властей Северного леса? Мы двигаемся с той скоростью, которую считаем необходимой в данных обстоятельствах.

Однако после жалобы Прю они прекратили болтать и вновь ускорили шаг.

Места здесь были тихими, что разительно отличалось от лихого Дикого леса и городского шума, который царил в Южном лесу. В чистом воздухе чувствовался тонкий аромат горящей листвы и торфа. Городов как таковых в этой сельской местности не было, лишь изредка попадались несколько деревянно-каменных хижин, связанных друг с другом узкой грязной тропой. Кое-где на крыльце были прибиты таблички, приглашающие путников зайти внутрь и отобедать. На табличке у одного крыльца был вырезан крылатый конверт, видимо, обозначающий почтовую службу. Мимо Прю прошло много путников, все они двигались спокойным, прогулочным шагом и тепло приветствовали стражников девочки. Через какое-то время все трое углубились в лес и вышли к небольшому трактиру, из печной трубы которого поднимался торфяной дым. Снаружи стояло несколько столиков, и лис предложил Прю сесть.

– Древо Совета недалеко отсюда, – сказал лис. – Я пойду вперед, чтобы убедиться, что мистики сейчас не погрузились в медитацию. Да и ты наверняка умираешь от голода.

– Вообще-то да, – ответил заяц. – Вот.

– Девочка, Сэмюэл, – обрушился на него лис. – Девочка, а не ты!

Прю улыбнулась.

– Да, наверно, не откажусь от перекуса, – ответила она. – Но когда вы увидитесь с ними, с мистиками, передайте им, что дело очень-очень срочное.

Лис кивнул.

– Хотя, конечно, ничего не обещаю. Мистики с решениями не торопятся. – Он многозначительно приподнял бровь и ушел по дорожке обратно в лес.

Прю прислонила велосипед к стене трактира и уселась напротив зайца. Во двор вышла девочка с меню в руках, но, заметив Прю, побледнела и остановилась. Она медлила у двери, пока заяц сам ее не подозвал.

– Она не укусит, – сказал Сэмюэл. – По крайней мере, не в мою смену.

Девочка вспыхнула и, подойдя, протянула им бумагу с названиями блюд.

– Для начала бутылку воды ей, – сказал заяц, читая меню. – А мне кружку вашего макового пива.

Девочка кивнула и пошла обратно в трактир.

День перетекал в теплый вечер. Прю неотрывно смотрела на дорожку, по которой скрылся лис. Девочка вернулась с кувшином воды, а перед Сэмюэлом поставила кружку с подозрительно выглядящим пивом. Заяц, все это время изучавший меню, поднял голову и сделал заказ:

– Тушеные овощи и чечевицу. – Он взглянул на Прю. – А ты что будешь? Все за счет полиции.

Прю бегло прочитала меню и ответила:

– Мне тыквенных пельменей. И хлеба.

Официантка робко улыбнулась, сделала реверанс и вернулась в дом.

Заяц проследил за ней взглядом.

– Ты, знаешь ли, всех тут на уши поставила, – сказал он, отхлебывая пива. – Мы не привыкли к таким потрясениям, вот.

– Я знаю, знаю, – сказала девочка. – Мне правда очень жаль. Я не хотела. – Она на мгновение задумалась, прежде чем позволить себе еще одно наблюдение. – У вас тут все по-другому, не так, как в других частях Непрохо… в смысле, леса.

– И хвала земле за это, – сказал Сэмюэл. – Не представляю, как бы я жил в Южном лесу. У меня там племянник, в торговом квартале, я иногда получаю от него письма, вот. Там такой дурдом. Хорошо, что между нами целый Дикий лес.

Прю, кивнув, спросила:

– А мы идем к Древу Совета? Лис ведь что-то такое говорил?

– Угу, – промычал заяц, слизывая с пушистой верхней губы тонкий слой пенки. – Древо Совета – самое старое дерево в лесу. Говорят, оно росло здесь еще задолго до появления людей и зверей. Сдается мне, его корни простираются на мили вокруг, прямо как у гриба. Оно знает лес лучше, чем любое другое существо. Там и собираются мистики, вот. И все вопросы и предложения по Северному лесу сначала подаются на одобрение Древу, а потом уже можно решать.

– Древо с вами… разговаривает? – спросила Прю, вспоминая картину, которую видела в своей комнате в усадьбе: силуэты, кольцом опоясывающие мощный ствол.

– Да не шибко, – ответил заяц. – Затем и нужны мистики. Они слышат его мысли и могут перевести их остальным. Но мистики говорят, что не только Древо Совета может говорить, но и все живое. – Он помахал лапой у себя над головой. – Каждое дерево, цветок и папоротник. – Заяц пожал плечами. – Но я не знаю, я сам ничего не слышал, да и времени у меня на такие занятия не хватает, в отличие от некоторых.

– Какие занятия?

– На медитацию. Вроде как это ключ к пониманию. Нужно успокоить ум, остаться в полной тишине. Осознать свою связь с миром природы и всякое такое. Если так сделать, можно услышать все-все голоса. – Он еще раз отхлебнул пива. – Мне довольно тех, что я за день успеваю услышать от своего выводка в норе да еще от этого ворчливого лиса, будь он неладен. Не хватало, чтоб мне еще помидоры на жизнь жаловались, вот.

– Да ну? – спросила Прю. – Просто медитация? – Она уже была знакома с такого рода занятиями: в ее воображении сразу же всплыли благовония, от которых тянет чихать, и пропитанные потом и почему-то запахом пивных дрожжей коврики для йоги. – И это вся их… магия?

Но ответа от зайца она не получила: официантка вернулась к их столу с двумя оловянными тарелками в руках. Она поставила их на стол; порция Прю была посыпана тертым белым сыром и выглядела очень аппетитно. Девочка поблагодарила официантку и, оторвав кусочек от небольшого ломтя хлеба, который положили перед ней, принялась за еду. Заяц сдвинул свой дуршлагообразный шлем назад и с энтузиазмом занялся своим блюдом. Ели молча. Заяц так и не ответил на ее вопрос о занятиях мистиков. Девочка подумала, что Сэмюэл мог посчитать вопрос грубым, поэтому не стала возвращаться к теме.

Прю как раз закончила собирать оставшийся в миске соус кусочком хлеба, как вдруг появился лис.

– Ладно, – объявил он. – Они могут с тобой встретиться.

От главной дороги в сторону уходила узкая тропинка. Они шли между двух рядов стройных кедров – на взгляд Прю, так они выглядели почти что прилизанными. В конце тропинки деревья расступились, и путники вышли на просторную зеленую поляну, окруженную стеной огромных елей. Высокая трава клонилась под порывом прохладного ветерка, хотя казалось, все живое на этом пространстве тянется к одной главной точке – гигантскому дереву неопределенного вида, которое прорвалось из земли в центре поляны. Массивный с наростами ствол расходился на множество веток и веточек, которые сплетались в полотна из листьев, навесом склоняясь над остальными деревьями, а самые высокие ветви исчезали в дымке облачного неба. Глаза Прю округлились от восхищения при виде такой красоты. Она тут же узнала вид с картины, висевшей в усадьбе. Но девочка по-настоящему поняла всю мощь и величину Древа, только когда заметила у самого ствола группу живых существ, бесцельно прогуливающихся под тенями ветвей. На фоне Древа они выглядели точь-в-точь как муравьи рядом с небоскребом. Подойдя поближе, она рассмотрела силуэты: те оказались ростом с нее. Там были и люди, и животные, и все они носили простые льняные одежды. Одни прилегли между извивающимися корнями дерева, другие стояли неподалеку. Когда Прю, лис и заяц направились к ним, одна из фигур отделилась от остальных и пошла им навстречу.

– Приветствую, – произнес женский голос, принадлежащий худой женщине, которая шла, приподняв подол, чтобы не запачкать его о траву. Когда она подошла совсем близко, Прю смогла разглядеть ее лицо, испещренное глубокими морщинами, и длинные седые волосы, спадавшие с ее плеч серебряной завесой. – Добро пожаловать в Северный лес. – Благостная улыбка застыла на ее загорелом лице. Она протянула руку в знак приветствия. – Я старейшина мистиков. Меня зовут Ифигения.

Прю пожала ей руку. Та оказалась натруженной – ладонь была гладкой, словно дубленая кожа.

– Меня зовут Прю, – ответила она.

– Я знаю, – сказала старейшина мистиков. – Я знала о твоем приходе. Древо, – и тут она показала на огромное дерево, стоящее за ней, – следило за тобой. Все это время. Оно нам рассказывало о твоих приключениях. – Ее рука ласково коснулась щеки Прю. – Ты многое пережила, моя девочка. И выдержала страшные невзгоды. Пойдем. – Она взяла Прю под руку. – Прогуляйся со мной немного.

Ифигения подождала, пока Прю поставит свой велосипед, и повела ее прочь от констеблей. От нее исходил тонкий аромат лаванды, а рука была очень теплой. Рядом с ней Прю почему-то сразу же почувствовала себя в безопасности. Несколько детей, одетых в одинаковые робы, резвились неподалеку, играя в догонялки. Прю и старейшина отошли на самый край поляны, и девочка не могла не залюбоваться мощью дерева. Сам ствол представлял собой узел спиральных жил, тянущихся вверх, с основанием около пятидесяти футов. Целая галактика дупел испещряла его широкое туловище. Некоторые из них были такого размера, что в них легко мог бы поместиться человек. Стайка птиц кружила над высокой кроной, раскрашивая небо своим ярким оперением. Ифигения заметила восхищение Прю и сказала:

– Дух захватывает, правда? Ты не первая из Внешних, кто видит Древо Совета, хотя лишь несколько храбрецов решались на такое приключение.

^{Дух захватывает, правда? Ты не первая из Внешних, кто видит Древо Совета, хотя лишь несколько храбрецов решались на такое приключение.}

– Так здесь были и другие? Другие Внешние? – спросила Прю.

– О да, – ответила старейшина. – Но давным-давно. Еще до вторжений и до того, как мы вплели в опушку магию внешнего пояса – то самое заклятье, которое ты так легко прошла.

Она тепло улыбнулась.

– А как мне это удалось? Я не нарочно, честное слово, – сказала Прю.

– Конечно, не нарочно, – сказала Ифигения. – Ты сама ничего не сделала. Это, скорее, связано с тем, кто ты.

Прю начала понимать.

– Они сказали, что я полукровка. И что это как-то связано с магией леса. Что это значит?

– Это значит, что ты родом отсюда, – сказала Ифигения как нечто само собой разумеющееся. – Что ты часть леса. По какой-то причине твое существование связано с этим местом.

Прю кивнула. Странно, до сих пор никто из леса не видел в ней полукровки – при том, что каждый, кого она встретила в Северном лесу, тут же это замечал.

– Мои родители заключили сделку с женщиной отсюда – из Дикого леса. Она сделала так, что у них появилась я… В каком-то смысле, похоже, она сделала так, чтобы я родилась. – Прю стало плохо от одной только мысли об этом.

Ифигения взяла ее за руку и взглянула ей в глаза. Она была уже в очень преклонном возрасте и сильно сутулилась, поэтому с девочкой они были почти одного роста.

– Александра, да. Несчастная семья. Большая трагедия. Но вот в чем дело: она влила в тебя лесную магию. Ты – дитя леса. Хорошо это или плохо…

– Значит, вы, наверное, знаете о моем брате Маке? – сказал Прю. – Я должна его спасти.

Старейшина нахмурила брови и устремила взгляд на землю, продолжая идти.

– Увы, – сказала она. – Не думаю, что я могу тебе помочь.

Прю почувствовала, как что-то внутри нее оборвалось.

– Почему? – спросила она. – Я столько сюда добиралась. Вы моя единственная надежда.

– Моя дорогая Прю, мы все наследники замечательного мира, прекрасного, полного жизни и тайн, добра и боли. Но в то же время мы дети равнодушного космоса. Мы разбиваем себе сердца, накладывая моральные нормы на то, что по сути своей является огромной сетью хаоса. Это безнадежно.

Прю как-то не совсем поняла.

Ифигения улыбнулась.

– Это слишком мудреные материи для такой маленькой девочки. Не стоит повторять, что я должна уважать законы вселенной. Путь каждого из нас, как личности, обремененной свободой воли, уже предначертан. У твоих родителей была цель родить ребенка любой ценой. Их желание исполнилось. И теперь они должны столкнуться с последствиями своих действий. Я нарушу гармонию природы, если вмешаюсь. Поэтому я не могу помочь.

Прю не знала, что сказать.

– Вы совсем ничего не можете сделать?

Мистик пожала плечами.

– Ничто не бывает окончательным, моя дорогая. Я передам твою просьбу Совету, и, возможно, мы соберемся на медитацию. Спросим у Древа.

Прю остановилась и, повернувшись к женщине, сжала ее руки.

– Пожалуйста, пожалуйста. Сделайте все, что можете. Мне просто нужна помощь, больше ничего.

Ифигения в задумчиво кивнула.

– Идем, – сказала она в конце концов. – У нас есть еще несколько минут до начала Совета. Для этого заседания мне понадобится вся моя энергия. Давай еще погуляем. Моим коленям нужно иногда поразмяться. Расскажи мне о своей стране: я уже многие годы ничего о ней не слышала.

– Но я не знаю, с чего начать, – растерялась девочка.

– Начни со своих родителей, опиши их мне, – предложила та. Прю так и поступила.

* * *

Беглецы наконец добрались до выхода из нор и вздохнули полной грудью, наслаждаясь тем, что вновь оказались на поверхности земли.

– Слаще, чем раньше, – сказал Шеймас, – после того ада. Слава деревьям и воздуху лесов!

Кормак повернулся к Дмитрию.

– Тут наши пути расходятся, друг, – обратился он к нему. – Надеюсь, ты возвращаешься к своей стае.

Койот нахмурился.

– Скорее, к тому, что от нее осталось, – сказал он. – Не могу дождаться, когда увижу своих щенят. Они, должно быть, уже совсем выросли! – В знак благодарности он протянул переднюю лапу, и разбойники и Кертис пожали ее.

– Прощай, Дмитрий, – сказал Кертис, протягивая свою руку в ответ.

– Кертис, – сказал Дмитрий, – если тебе когда-нибудь понадобится порция свежей падали, ты знаешь, где меня найти. Моя нора – к западу от Длинной дороги, у истоков ручья Кресла-качалки, в старом лесу. Найди там треснутый камень. И позови меня. Я тебя отыщу.

Кертис ухмыльнулся и поблагодарил.

– Особо не богатей, Дмитрий, – шутливо предупредил Шеймас, – или наши пути снова пересекутся. Мы, разбойники, быстро возвращаемся к нашей истинной сущности.

– Взаимно: не отпускайте детей гулять по ночам, – ответил Дмитрий, – иначе они станут ужином.

Брендан рассмеялся.

– Иди уже домой к своим щенкам.

Дмитрий кивнул и, встав на все четыре лапы, потрусил через подлесок. Кертис заметил, что перед тем как исчезнуть из виду, койот остановился и оглядел потрепанную форму, которая все еще была на нем. Он рывком сорвал ее с себя и отбросил задними лапами в лужу грязи. Издав короткий радостный вой, койот скрылся в лесу.

Кертис почувствовал руку на своем плече – это оказалась рука Брендана.

– Полагаю, ты тоже отправишься домой. А, Внешний?

На мгновение Кертис задумался. События последних дней, словно кадры из кинохроники, мелькали у него перед глазами. От воспоминаний закружилась голова.

– Нет, – сказал он, качая головой. – Нет, я хочу идти с вами.

Брендан посмотрел ему прямо в глаза.

– Ты понимаешь, во что ввязываешься? Это гораздо опаснее, чем ты думаешь.

– Я пришел сюда, чтобы найти Мака. И я был так близко, – тут он показал расстояние большим и указательным пальцами, – к тому, чтобы его спасти. Прю ушла домой, сдалась, похоже. У меня остался последний шанс. И я не могу сейчас отступить. Ну, совсем никак.

– Отлично, – сказал Брендан. – Пойдешь с нами. Но не говори потом, что я тебя не предупреждал. Ты можешь погибнуть, парень.

Кертис с мрачным видом кивнул.

– Я знаю, – ответил он и покосился на крыса, который примостился у него на плече. – Ну, а ты что? – спросил Кертис.

– Я с тобой, – ответил Септимус. – Мне в пещерах уже нечего ловить. Нет койотов – нет отбросов. – Он улыбнулся, обнажив два передних зуба. – Я пойду туда, где есть еда.

Впереди Ангус что-то разглядывал на земле: прижатые к земле папоротники и ковры из клевера были целыми полосами втоптаны в грязь.

– Здесь, – сказал он, – прошла армия. Целая чертова армия собралась вот прямо тут и ушла. Смотрите. – Он указал на широкую тропу, протоптанную в сторону леса и ведущую на юг. – Их, должно быть, сотни.

В зарослях на обочине валялся брошенный кем-то штык, покрывшийся ржавчиной от забвения. Брендан поднял его и изучил стальной наконечник.

– Да, ребята, похоже на то. Возвращаемся в лагерь. Что бы там ни планировала вдова, ей придется прорываться через нас. Пошли.

Он отбросил штык, и команда освободившихся узников поспешила домой.

* * *

Прю молча присела на поляне, наблюдая за фигурами в робах. Не прозвучало никакого сигнала или звонка, но мистики, погруженные в задумчивое состояние, все равно начали занимать свои места. В итоге, встав друг от друга на расстоянии пятнадцати футов, они образовали огромное кольцо вокруг ствола дерева. Внезапно, не произнеся ни слова, фигуры одновременно опустились на землю в позе лотоса. Прю заметила Ифигению, расположившуюся между оленем и кроликом, одетыми в одинаковые робы. Она сидела, выпрямив спину и расправив плечи, глаза ее были закрыты, лицо сосредоточено. Все собравшиеся дышали в унисон, и Прю слышала, как их общее дыхание тихо шелестит в шуме ветра. Медитация началась.

* * *

Они практически бежали. Разбойники двигались через лес тихо и незаметно. Вскоре путники добрались до Длинной дороги и, убедившись, что никакого караула вокруг нет, поспешили на юг, кивками подбадривая Кертиса и подстегивая его увеличить скорость. Перешли через Овражный мост, и никто, кроме мальчика, даже не взглянул вниз на бездонный мрак под ногами. Оказавшись на другой стороне, они оставили просторную дорогу и скрылись за стеной леса.

Септимус все еще сидел на плече Кертиса. Он увернулся от удивительно низко растущей ветви, грозившей сбить его с выдуманного насеста, и шепнул мальчику в ухо:

– Как ты думаешь, какой у них план?

Мальчик едва мог перевести дух от быстрого шага разбойников. Они выбирали незаметные для его глаз тропинки, словно невидимыми чернилами выведенные на лесном полотне.

– Я не знаю, – прошипел он Септимусу. – Наверно, будем собирать войско.

Септимус присвистнул сквозь зубы:

– Не знаю, парень, – сказал он, – звучит опасно. Так получилось, что мне известно – у этой женщины огромная армия. Они навербовали кучу новобранцев. Как я это пронюхал? Я питаюсь мусором. А они оставляют много мусора.

– Ясно, – сказал Кертис, сосредоточившись на мелькающем вдали Ангусе, который продирался сквозь кусты.

– Что я хочу сказать: это безнадежное дело. Не знаю, сколько у них разбойников, но не думаю, что их будет достаточно. Хорошего в этом всем мало.

– Спасибо, Септимус, – сказал Кертис. – Спасибо за твою веру в нас. Слушай. Если ты и дальше собираешься сидеть на моем плече, ты можешь держать такие мысли при себе?

Крыс обиделся.

– Ладно. Но не говори, что я тебя не предупреждал.

Разбойники вышли на небольшой расчищенный участок леса и остановились. Брендан, встав посередине, внимательно вгляделся в верхушки деревьев.

– Странно, – услышал Кертис, когда подоспел. – Никакой охраны. Где она, черт бы ее подрал?

Кертис проследил за взглядом короля. Он не увидел ничего, кроме слоев дубовых листьев и проглядывающих между ними веток. Лужайку наполнила тишина, нарушаемая только тихим шорохом папоротника под тяжестью сапог разбойников.

– Пошли, – скомандовал вожак, явно озабоченный всем происходящим. Несмотря на хромоту, он двигался так же быстро, как и разбойники из его свиты. Вскоре группа во главе с Бренданом оказалась на склоне выступа, за которым скрывался неглубокий овраг, вскоре переходящий в небольшую лощину с речкой. Сквозь кусты Кертис увидел, что она образует бухту. Как только высокие заросли папоротника поредели, за ними обнаружился целый лагерь брезентовых палаток, обветшалых навесов и тлеющих костров. Вокруг толкалась небольшая кучка людей. Бывшие преступники вышли на расчищенную местность, и в лагере поднялась суматоха: дети, игравшие в шары, кинулись к ним, мужчины, таскавшие охапки веток на костер, бросили груз и начали что-то радостно кричать. Из домов вышли женщины и бросились к вернувшимся, не помня себя от счастья. Объятия, крепкие рукопожатия, искренние поцелуи вновь воссоединившихся жен и мужей – радость переполняла людей. Только Брендан остался стоять в стороне, оглядывая лагерь.

– Где все? – спросил он наконец. – Почему нас так мало?

К нему подошел молодой человек в потрепанной белой рубашке и в брюках с подтяжками. На его лице отразилась глубокая скорбь.

– Прости, король. В твое отсутствие мы старались сделать как лучше.

– Что случилось? – потребовал ответа вожак.

Юноша снова заговорил:

– Это было вчера вечером. Часовые заприметили на границе солдат. Мы выслали отряд. Вернулся только Девон.

Вперед выступил Девон с перебинтованной рукой. Он шел с трудом, его худую фигуру поддерживало наспех сколоченное подобие деревянного костыля. Восторг по поводу возвращения разбойников тут же стих, лагерь замер в печали. Девон поклонился.

– Повелитель, – поприветствовал он короля.

Брендан смотрел на него безжизненным взглядом.

– Мой король, – продолжал Девон, – их заметила дальняя стража, по виду так просто пара собак на границе. Вот мы и вылезли их чутка проучить. Повернули за угол у папоротниковой прогалины, потом вниз вдоль старого ручья и тут натолкнулись на целую армию. – Девон шмыгнул носом, видно, воспоминания нахлынули. – Мы сражались, как могли, но одолеть их было не под силу. Их там были сотни, целые сотни. Окружили нас со всех сторон. Я в жизни не видел столько койотов. Мы не могли выбраться, они взяли нас в кольцо. Брин, Лоудон и Мэир. Все мертвы. И Хэл тоже. Всего потеряли тридцать пять человек. Они повалили меня на землю, но не убили. Вместо этого наградили вот этим. – Тут он указал на глубокие раны на щеке, оставленные чьей-то лапой. Три параллельных красных линии когтей пересекали кожу. – Сказали, мол, я должен передать своим, чтобы не думали к ним соваться. – Голос юноши был полон печали. – Прости, повелитель. Знаю, я тебя подвел.

– И мы потеряли так много людей? – процедил Брендан сквозь зубы, задумавшись.

Старик с каштановой и местами уже поседевшей бородой вышел вперед, уперев руки в бока.

– Остынь, – обратился он к королю. – Учитывая, сколько мы потеряли сейчас и в битве в овраге, мы не в той форме, чтоб куда-то тащиться. У нас для охраны-то народу едва хватает.

Очнувшись от своих мыслей, Брендан подошел к раненому Девону и положил ему руку на плечо. Он прижался к солдату лоб ко лбу, в глазах его стояли слезы.

– Они не зря отдали свои жизни, – медленно и тихо произнес он. – Мы отомстим за их гибель. За них всех.

Из небольшой толпы вперед выступила женщина. Ее черные как смоль волосы были коротко обрезаны, а уши украшали крупные металлические серьги-кольца. Она была вооружена: из-под шелкового пояса выглядывала рукоятка сабли. Женщина заговорила, держа обе руки на эфесе:

– И с чем ты думаешь на них пойти, Брендан? С вот этим вот войском? У нас недостаточно разбойников, чтобы напасть на фермерскую повозку с четверкой лошадей, я уже молчу о целой армии койотов.

Несколько соплеменников, стоявших неподалеку, одобрительно закивали головами.

– Нет, – продолжила она, – мы должны сидеть, где сидим. Надо переждать. Мы в нашей великой истории повидали довольно неспокойных времен – и это сможем пережить.

Брендан отошел от Девона и обернулся к толпе.

– Нечего пережидать. Это конец. – Он подчеркнул свои слова ударом кулака о ладонь. В резком голосе зазвучал металл. – Вдова задумала стереть это место с лица земли. Весь этот чертов лес. Она напоит плющ кровью ребенка. Плющ, народ! И как только она это сделает, она прикажет ему пожрать весь лес. И Север, и Юг. И Дикий лес. Стереть с лица земли. Когда она закончит, тут будет одна большая паутина плюща.

В стане поднялось общее смятение.

– Что? – выкрикнул кто-то. – Откуда ты это знаешь?

Брендан подошел к Кертису и положил руку ему на плечо (на то, на котором не было Септимуса).

– От него, – сказал он с каменным лицом. – Этот мальчишка пришел Снаружи.

В первый раз с момента их возвращения в лагерь разбойники заметили мальчика и узнали его. По толпе пронесся сдержанный шум недовольства. Брендан утихомирил всех: