Текст книги "Дикий лес"

Автор книги: Колин Мэлой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Глава девятнадцатая
Побег!

– Ты точно уверен? – спросил с опаской Септимус, рассматривая крученый канат. Половину он уже пережевал, нетронутой осталась лишь небольшая часть.

– Да! – нетерпеливо зашипел Кертис. – Давай. И скорее. Мы не знаем, сколько времени у нас осталось до прихода надзирателя.

– Я держу, не беспокойся, – сказал Шеймас. Он говорил с трудом: лежа на животе на полу своей клетки, разбойник вытянул руки через прутья и ухватился за крышу клетки Кертиса. Принять такую позу было непросто, но через несколько минут раскачивания Шеймас смог-таки дотянуться, и теперь его пальцы крепко сжимали деревянные перекладины.

Септимус еще раз взглянул на него и пожал плечами. В мгновение ока крыс забрался на веревку и вгрызся в оставшуюся часть. Кертис стоял, широко расставив ноги и прижавшись к перекладинам, и внимательно следил за его работой.

– Еще долго? – снова спросил он.

Септимус остановился и, склонившись над веревкой, стал прикидывать.

– Не очень, – сказал он. – Честно говоря, я не понимаю, почему она еще…

Но он не успел закончить. Канат с негромким щелчком оборвался, и клетка без крепления стала падать. Крыс остался висеть на небольшом огрызке, привязанном к корню дерева. Почувствовав, что падает, Кертис затаил дыхание. Казалось, пол подпрыгнул, его хорошенько тряхнуло, но движение вниз вдруг прекратилось, а из клетки Шеймаса послышался короткий мучительный стон. Кертис взглянул наверх. Шеймас крепко держался за перекладины, костяшки его побелели от напряжения.

– У-У-УФ! – выдохнул разбойник. – Это не так легко, как кажется. – Он перехватил балки несколько раз, стараясь ухватиться поудобнее.

– Держи крепко! – скомандовал Кертис. – Теперь попробуй добраться до каната.

Шеймас начал передвигать руки к тому месту, откуда начинался канат. Клетка раскачивалась от каждого его движения, и мальчик пытался не смотреть на пол, весь усыпанный костьми. Наконец, Шеймас добрался до канатной петли и, рывком подкинув клетку, схватился за веревку. Он снова заревел от тяжести, когда канат натянулся от веса клетки, но вскоре стон сменился смехом. Шеймас выдавил:

– Ха, думал, я тебя уроню, парень?

Сердце Кертиса бешено стучало где-то в ушах. Он попытался выдать беззаботный смешок, но понял, что это выше его сил – голос тут же подвел.

Шеймас вновь стал серьезным, лицо его налилось краской, словно свекла.

– Ну что, теперь к Ангусу?

Кертис кивнул.

Тогда Шеймас, надув красные щеки, начал раскачивать клетку. От Кертиса канат спускался еще футов на десять. При каждом новом взмахе клетки желудок мальчика скручивало. Ангус был от него в каких-то пяти футах – лежал животом вниз, пытаясь дотянуться до веревки.

– И… ДАВАЙ! – прокричал мальчик.

Шеймас дико заорал, подняв клетку в воздух, и со всей силы швырнул летающий объект с Кертисом на борту в сторону Ангуса.

Тот, выпучив глаза, потянулся к клетке.

Первая попытка: неудача.

Вторая попытка: опять провал.

Казалось, каждая частичка кусочка доли секунды ползет минуту, час, вечность.

Третья попытка: дико размахивая руками, Ангус дотянулся до каната, отчего летящего Кертиса резко встряхнуло.

Разбойник от облегчения выдохнул так шумно, будто по соседству океанская волна прорвала дамбу.

– О. Боже. Мой, – с ударением произнес Кертис.

Сзади послышался смех Шеймаса:

– Твой бог тут ни при чем. Все дело в ловких руках. Хорошо поймал, Ангус!

Но разбойник не ответил. Не открывая глаз, он прошептал:

– Сдается мне, я напрудил в штаны.

Только теперь Кертис посмотрел на пол пещеры, до которого по-прежнему было футов пятьдесят. Несколько глыб примостились рядом с изрезанным валуном прямехонько под его клеткой. Мальчик взглянул на прислоненную к стене лестницу. Он не особо хорошо разбирался в физике – если судить по той вводной главе учебника, которую они читали на последней неделе семестра в шестом классе. Но если он прикинул верно, то Ангусу надо очень сильно раскачать их клетки, и тогда Кертис сможет перепрыгнуть на лестницу.

– А потом я просто по ней спущусь, – проговорил он вслух.

– Что-что? – спросил Ангус натужно, не отвлекаясь от каната, который крепко держал в руках. Он уже сумел обмотать его вокруг своей ладони, что придавало всей конструкции большую надежность.

– Я говорю, что спущусь по лестнице вниз, – повторил Кертис, – когда запрыгну на нее. – Он посмотрел на Ангуса. – Но ты должен раскачать меня так сильно, как только сможешь. И свою клетку тоже.

– Ну, это будет проще простого, – улыбаясь, ответил Ангус. – А вот тебе придется неслабо так прыгнуть.

Кертис кивнул с серьезным видом.

– Ладно, – сказал он. – Была не была.

Перебирая ключи один за другим, мальчик подобрал подходящий: длинный серебряный ключ с глухим щелчком открыл дверь клетки. Земля качалась под его ногами: а это что там, на валуне, череп? Он закрыл глаза и сосредоточился на предстоящей задаче. Встав в проеме клетки и ухватившись за косяки, мальчик приготовился к прыжку.

– Давай, – скомандовал он.

Где-то над ним Ангус глубоко вздохнул и с рычанием принялся раскачивать клетку. Постепенно он набрал скорость, и амплитуда возросла. Клетка разбойника тоже начала качаться, так что вскоре обе они образовали длинный маятник, рассекающий пространство куполообразной пещеры. С каждым новым взлетом Кертис прикидывал расстояние до лестницы.

– Еще немного, Ангус! – прокричал он.

– Ага, – ответил Ангус, сгибая мускулистые руки.

Еще несколько размахов, и послышался голос разбойника:

– Похоже, больше уже некуда!

Кертис вновь перевел взгляд на лестницу. Она была дальше, чем он рассчитывал, но это было уже неважно.

– Ладно, Ангус, – крикнул он, – когда я закричу “давай”, ты швырнешь клетку со всей силы.

– Понято! – ответил тот.

Эймон, висевший неподалеку, ободряюще воскликнул:

– Точь-в-точь метание молота, ты это сто раз делал!

– Только вот лежа на пузе еще не доводилось!

Он ждал условного сигнала.

– Хорошо… ДАВАЙ! – прокричал Кертис, и через мгновение клетка взмыла в воздух. Когда она достигла самой высокой точки – прошла какая-то доля секунды – он рывком оттолкнулся от проема. Голова еще не успела сообразить, а руки уже ухватились за верхние перекладины. Тело глухо ударилось о деревянное ребро лестницы, левая нога приземлилась ровно на шестую перекладину сверху. Он уж было хотел издать победный крик, но вдруг почувствовал, как под действием его веса лестница начинает заваливаться.

– ОЙ-ОЙ-ОЙ! – вскрикнул мальчик, когда все шестьдесят футов шаткой лестницы начали отклоняться от стены.

– Ох ты ж, – безнадежно произнес один из разбойников.

Наверху время шло до смешного медленно.

Кертис, вцепившись в лестницу, понимал, что падает. На миг, оказавшись перпендикулярно к полу, она замедлилась, но лишь на мгновение.

Земля неотвратимо приближалась.

Разбросанные по полу кости как будто приветствовали пополнение коллекции.

Но вдруг падение прекратилось.

Кертис висел почти вниз головой, спиной к земле, зажмурив глаза, левой рукой отчаянно вцепившись в лестницу. Левая нога обвивала перекладину, дерево впилось в согнутое колено.

И вдруг послышался смех разбойников – хриплый и полный облегчения.

Открыв глаза, он увидел, что лестница упала на клетку Ангуса, металлическими крюками зацепившись за ее дверной проем.

– Свезло так уж свезло, парень! – выдавил Ангус между приступами хохота.

Кертис глубоко вздохнул:

– Все… – Его голос дал слабину. – Все точно так, как я рассчитал.

* * *

Дорога была вся в лужах, и велосипед Прю с шелестом рассекал гладкую черную поверхность. Красная тележка грохотала следом. Больше ничто не нарушало тишину раннего утра: в центре не было ни души. Тусклая голубая дымка заволокла небо. Несколько собак лаем приветствовали наступление нового дня. Одна-единственная машина беспомощно ждала зеленого огонька светофора: дневные правила распространялись даже на этот неземной час. Какой-то человек, съежившись, ожидал автобус на остановке, издалека напоминая безликую кучу одежды, увенчанную вязаной шапкой.

Прю завернула за угол часовой башни и направилась к речке. Улица внезапно закончилась тупиком: между дорогой и дикими зарослями кустов малины и ярко-желтого ракитника стояли бетонные ограждения. Девочка слезла с велосипеда и, перетащив его через бордюр, пошла через заросли. Впереди за краем утеса слышался мерный шум реки.

Вскоре Прю дошла до небольшой расчищенной от зарослей полянки, посреди которой, как и говорил отец, лежала огромная синевато-серая каменная плита. Всего в футе от нее земля резко обрывалась, и склон круто опускался к узкому зеленому берегу реки. Плотный туман застил всю долину, полностью скрыв ее от глаз. Прю осторожно положила велосипед куда-то в васильки и подошла к камню. Присев на корточки, она вытащила шкатулку из кармана толстовки.

Открыв ее, девочка внимательно изучила удивительные знаки, высеченные на шести разноцветных камушках.

– Хм, – прошептала она самой себе. – Не знаю, может, надо что-нибудь говорить… – Вытряхнув камушки на плиту, она разбросала их по холодной поверхности. – Абракадабра? Сезам, откройся?

Камушки, вращаясь, покатились по плите и вскоре остановились. Все они выпали руной вверх, образовав причудливый рисунок из непонятных символов. Затаив дыхание, Прю ждала. Вдруг поднялся ветер и стал с шумом раскачивать кусты.

Со стороны реки послышался лязг и гул – сотни тысяч тонн древнего железа и чугуна воцарялись на прежнем месте.

Подняв глаза, девочка обнаружила, что туман над рукой превратился в густое облако. Оно висело прямо над ней, затмевая утреннее голубое небо. Из него медленно появились контуры сначала зеленой арки, потом огромных канатов моста. Туманное облако стало постепенно исчезать, открывая взору части строения, пока перед глазами Прю не возникла титаническая конструкция, простирающаяся от склона к другому берегу. По бокам его делили надвое башни высотой в несколько сотен футов. Каждая была украшена стрельчатыми арками разного размера. По обеим сторонам от них тянулись канаты толщиной со ствол дерева, соединяющие башни с береговыми столбами.

^{Туманное облако стало постепенно исчезать, открывая взору части строения, пока перед глазами Прю не возникла титаническая конструкция, простирающаяся от склона к другому берегу.}

Прю огляделась по сторонам и убедилась, что она одна стоит на берегу и видит это зрелище в холодном утреннем свете. Туман осел над поверхностью реки, полностью обнажив великолепное строение. Девочка поспешила убрать руны обратно в шкатулку, захлопнула крышку и, взяв велосипед, покатила его в сторону призрачного моста.

В самом его начале, отбрасывая на дорогу яркий свет, стояли два фонарных столба. Прю осторожно сделала несколько шагов по мостовой, проверяя ее прочность. Но “призрачная” поверхность была твердой, как настоящая. Девочка уверенно пошла дальше. Тишину нарушало только щелканье велосипеда и дребезжание тележки.

Дойдя до середины, она увидела подвешенный к крюку маленький медный колокольчик. Из любопытства она подошла к нему поближе. Он был простым на вид, металл потускнел, приобретя серо-зеленый оттенок. Язычок колокольчика висел на кожаном шнурке.

Прю безотчетно взялась на шнурок. Она представила себе, как тринадцать лет назад здесь стояли ее родители. Они были полны страха и любопытства и жаждали чуда. Вот папа дотягивается до этого самого шнурка и в последний раз бросает взгляд на маму перед тем, как позвонить в колокольчик. Ее затопило волной сочувствия – ведь они через столько прошли ради детей. Окажись она сама в такой ситуации, как бы она поступила? Почувствовав прилив храбрости, девочка легонько двинула запястьем и потянула шнурок. Тихий звон колокольчика пронзил мягкий туман, эхом отозвавшись на другом берегу. “Я иду, ведьма, – подумала Прю. – Я иду за своим братом”.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава двадцатая
Три звонка

Александра стояла на тронном возвышении и пристально смотрела на дрожащие корни растения, которые свисали с потолка залы. Казалось, в мерцающем свете факела они подрагивают и шевелятся. В пещере стоял страшный гвалт солдат: ящики со снарядами заколачивали, алебарды и ружья грузили на повозки, сворачивали палатки.

Тут корни заговорили.

– Когда, о владычица? – спросили они. – Когда мы наконец насытимся?

Губернаторша с улыбкой подняла изящную ладонь к потолку пещеры и пробежала пальцами по гладкой бахроме светлых корешков растения.

– Когда придет время, – ответила она. – Наступит равноденствие, и вы восстанете. А сегодня ночью мы переезжаем в Рощу Древних.

– Хорош-ш-шо, – прошипели корни. – Хорош-ш-шо. – Они трепыхались, словно сотни голодных языков.

Звон колокольчика.

Александра уронила руку.

Снова звон.

Ее щеки налились ярким румянцем, глаза широко распахнулись, на лбу залегла складка.

И еще раз.

Тишина.

– Три звонка, – сказала вдовствующая губернаторша, и губы ее сложились в злобную усмешку. – Глупая, глупая девчонка.

* * *

Кертиса поразило, как ловко разбойники спускались по длинной и хилой лестнице. Он стоял внизу, придерживая ее ногой, пока все поочередно открывали клетки и проворно соскакивали на землю. Через несколько минут полной тишины все четверо уже высвободились и стояли на полу пещеры. Только койот Дмитрий не последовал за ними. Он сидел в своей клетке, повернувшись к разбойникам спиной. Все это время они шепотом уговаривали его спуститься.

– Ну, давай уже! – громко прошептал Шеймас. – Подумай о своей семье!

Дмитрий встал на задние лапы и прислонился к прутьям клетки.

– Но… – возразил он. – Ребят, вы идите. Я… меня отдадут под трибунал, если попадусь! Это верная виселица.

Кормак выступил вперед:

– Так постарайся не попасться. Глупо тут торчать. Они все равно тебя повесят, ну, хотя бы за соучастие в побеге. Ты же что-то не спешишь поднимать тревогу?

Дмитрий на секунду задумался, потом пожал плечами и сказал:

– Да, наверно, ты прав. Ладно, кидай ключи.

Кольцо с ключами просвистело в воздухе, послышался щелчок замка, и через минуту Дмитрий уже спускался по лестнице.

– Ну, – сказал он, – что дальше?

– Веди нас отсюда, – сказал Эймон, поглаживая клочковатую черную бороду. – Септимус пойдет вперед на разведку. Ты хорошо знаешь эти норы?

– Неплохо, – сказал Дмитрий, задрав морду и втягивая носом воздух. – Выход, пожалуй, найду.

Ангус потянулся за зажженным факелом, висевшим на стене, и вытащил его из подставки, отчего на пол посыпался сноп искр. Он обратился к крысу:

– Давай решим, где встречаемся.

– В оружейной. Там есть боковой проход, в нем обычно никого. Если пойдем через него, сможем выйти через черный ход, обойдя главную пещеру, – прошептал Септимус из своего убежища в клубке древних корней.

– Но сначала освободим короля, – напомнил всем Кормак. – Мы не уйдем без Брендана.

Все (и даже в прошлом недовольный Шеймас) кивнули в знак согласия.

– Отлично, – сказал Септимус. – Комната для допросов где-то неподалеку от главного зала. Ты знаешь дорогу, Дмитрий? – Тот кивнул, и Септимус продолжил: – Я пойду вперед, разнюхаю все. Если возникнут проблемы, перехвачу вас по пути.

Крыс исчез в корнях, и самая необычная группа беглецов в мире – койот, Внешний и четыре разбойника, – не оглядываясь, покинули тюрьму.

Воздух в туннеле, ведущем из пещеры, был спертым и влажным. Разбойники двигались абсолютно бесшумно, и только шаги Кертиса и Дмитрия нарушали тишину. Мальчик старался подражать быстрым и мягким движениям своих спутников, но быстро понял, что это невозможно: по-видимому, ловкость у разбойников была в крови. Вскоре они вышли к перекрестку.

– Дмитрий? – тихо позвал Кормак. – Куда теперь?

Дмитрий протиснулся вперед и, повернув морду поочередно в сторону каждого коридора, сказал:

– Идем направо – к оружейной. Если пойдем прямо – придем в главный зал. – Он быстро вдохнул воздух. – Я чувствую запах потухшего костра. Они погасили костер. Хм, это странно.

– Почему? – спросил Кертис.

Дмитрий оглянулся:

– Не припомню, чтобы костер хоть когда-нибудь гасили. Он всегда горел, как в пекле. Как-то мне целых две недели нужно было его поддерживать. Адова работенка.

– Ну, хватит, – прошептал Кормак. – Пошли уже.

Они повернули направо. Ангус шел первым, факел потрескивал в его руке, освещая стены коридора. Корни и острые булыжники боролись за место в стенах и под потолком. На коричневом земляном полу отпечатались следы лап.

Кертис, наступив на развязавшийся шнурок сапога, чуть не упал, но удержался на ногах, только издал громкое “ух!”.

– Ш-ш-ш! Тихо! – прошипел Шеймас. – Не топочи так. Мы же не хотим, чтобы за нами вдогонку пустилась вся армия койотов.

– Извините! – шепотом ответил Кертис. – Я постараюсь. – И все же лицо Шеймаса выдавало замешательство. Странно, но они еще не услышали ни звука: в туннелях нор стояла гробовая тишина.

В конце концов беглецы дошли до другого перекрестка и по указанию Дмитрия свернули в тесный коридор, ведущий налево. Попетляв немного, дорожка вывела их в узкую пещеру.

– Погодите, – тихо произнес Ангус. Он поднял факел и осветил слева от себя маленькую приоткрытую деревянную дверь. – Я что-то слышу.

Все шестеро затаили дыхание. Тишину нарушал звук какого-то стремительного движения, похожего на шлепанье небольших лапок по грязи.

В проем пролезла усатая морда крысы – это был Септимус. Он толкнул передней лапой дверь, и та с громким скрипом распахнулась.

Кормак укоризненно посмотрел на него и приложил палец к губам, призывая крысу к тишине, но Септимус не остановился.

– Там никого нет, ребят, – сказал он. – Логово пусто.

– Что? – спросил Кормак, по инерции продолжая говорить шепотом.

– Все ушли. Исчезли. Фьюить! – он щелкнул пальцами. – Можно шуметь. Никто вас не услышит.

– Но… – раздался позади голос Дмитрия. – Они просто… бросили меня тут? В клетке?

– Не только тебя, псина, если что. Нас тоже, – заметил Шеймас.

– Ну да, ясно… Но вы же враги, – объяснил тот.

– Кажись, не особо-то вдова печется о судьбе своих солдат, – сказал Ангус. Разбойники немного расслабились. Шеймас прислонился к стене туннеля и принялся выковыривать грязь из-под ногтей.

Дмитрий подавленно согласился:

– Похоже на то. А ведь я там оказался только за “проявление дерзости” – черт знает, что они хотели этим сказать.

– Видно, страшное преступление, – съязвил Ангус.

Септимус прервал их:

– Вы еще ищете этого своего короля разбойников?

Лицо Кормака осветилось:

– Они оставили его здесь? Где он?

– Идите за мной, – сказал крыс и исчез в дверном проеме.

Ангус высоко поднял факел, и четыре разбойника, Кертис и Дмитрий последовали за своим проводником, скрывшимся в темноте.

* * *

Как только последний отзвук колокольчика растаял в воздухе, Прю снова оседлала велосипед и начала с бешеной скоростью крутить педали в сторону противоположного берега – теперь она уже корила себя за дерзость. Налетел ветер, с поверхности реки поднялся холодный ветер и, перелившись через перила моста, принялся раскачивать канаты. Послышался жалобный стон железа. Казалось, мостовая под шинами колес начала угрожающе колебаться, и Прю, сосредоточившись на том, что мост по сути дела призрачный, впилась взглядом в дальний берег и устремилась вперед.

Колеса тележки еще не успели коснуться твердой почвы, а дымка уже вновь превратилась в плотное грозовое облако, и мост погрузился в непроницаемый туман. Прю нажала на тормоза, повернулась и увидела, что зеленые башни потонули в тумане. Через мгновение мгла рассеялась, и тот берег реки снова стал недосягаемым.

Повернувшись лицом к горе, она окинула взглядом смутные очертания деревьев и вздрогнула. Встающее над горизонтом солнце уныло пробивалось через плотную завесу облаков, придавая макушкам елей и кедров голубовато-серый блеск. Послышалось пение птиц, воздух вокруг начал наполняться гармоничными звуками. На склоне холма Прю увидела размытую тропинку, идущую параллельно реке на север. Держась за руль, она спустилась и пошла по ней.

Вскоре дорожка стала менее крутой и больше не врезалась в склон под острым углом. Вдоль нее, очерчивая опушку леса, росли кусты и невысокие деревья. Прю поняла, что дальше сможет проехать на велосипеде. Прицеп по-прежнему шумно трясся следом.

Посчитав, что уже довольно далеко забралась, девочка решила осмотреться. Издалека Сент-Джонс казался не более чем маленьким пятнышком пестрых крыш, а силуэт железнодорожного моста лишь угадывался в текучем тумане.

– Обратно так обратно, – вздохнула Прю.

Она внимательно оглядела склон в поисках прохода между папоротниками. Внушительный проем в ветвистом кизиле позволил ей углубиться в чащу. Девочка вела велосипед с тележкой через низкие заросли, морщась каждый раз, как джинсы цеплялись за колючие кусты. Вскоре заросли уступили место величественному еловому лесу. Через просветы между деревьями, как через окна, можно было увидеть разноцветный ковер из кислицы, гаультерии и диких цветов. Лучи света уже с трудом проникали через густую листву, и тут она заметила полянку, на которой был разбит небольшой огород, заросший тыквенными побегами и бобовыми стеблями. Наткнувшись на узкую дорожку из гравия, девочка решила идти по ней: так она миновала несколько полянок, где вместо диких зарослей стройными рядами теснились ухоженные огороды. Прю заметила также маленькие ветхие домишки, расположившиеся в глубине леса. Из печных труб поднимались тонкие струйки дыма. Девочку одолело любопытство; она поставила велосипед на подножку и подошла поближе к одному из огородов. Стоило ей сойти с тропы, как вдруг она услышала у себя за спиной голос.

– Не двигайся, – тихо и решительно приказал он.

Прю приросла к земле.

– Руки вверх, – скомандовал все тот же голос.

Прю подняла руки над головой.

– Теперь повернись ко мне. Медленно. Я вооружен и готов применить силу, – предупредил голос. – Вот!

Тяжело сглотнув, Прю медленно повернулась лицом к тому, кто только что взял ее в плен. Перед ней стоял заяц. Заяц с вилами. И, кажется, с дуршлагом на голове.

– Брось оружие, – сказал он.

Прю уставилась на него в изумлении. Это был пестро-коричневый заяц и, даже стоя на задних лапах, он едва доходил ей до колен. Дуршлаг прижимал к щекам его длинные уши, и со стороны казалось, что ему не очень удобно в такой броне. Вероятно, он заметил удивление Прю, поскольку смущенно поправил шлем. Тот съехал на сторону, и одно ухо снова стало торчком. Заяц угрожающе взмахнул вилами.

– Я сказал, брось оружие! – закричал он, обнажая два плоских белых зуба.

– Но у меня нет оружия, – в конце концов проговорила Прю. Она протянула руки. – Видите? Я безоружна.

Заяц с довольным видом принюхался:

– Кто ты и что делаешь в Северном лесу?

– Меня зовут Прю. Я пришла Снаружи, – она сделала паузу и потом добавила: – Мне нужно встретиться с мистиками.

Заяц поднял бровь от удивления:

– Снаружи? Я так и думал, что с тобой что-то не то. Как ты сюда попала?

– Пришла с того берега реки, из Сент-Джонса. Пешком, – объяснила она. – Можно мне уже опустить руки?

– Хорошо, – согласился он. – Но ты пойдешь за мной.

Следуя за девочкой и тыча ей вилами в спину, заяц повел ее дальше по дороге на восток. Пробившийся сквозь нависающие облака лучик солнца осветил лесные поляны: огородные наделы залились ярким светом, но вот он уже вновь скрылся за облаками. Дальше лежали маковые поля, синие соцветия окаймляли расчищенные квадратики земли. Между деревьями Прю разглядела еще больше домиков. Они были даже проще тех, что она видела в Южном лесу. Судя по всему, жилье строили из подручных материалов: веток, камней и глины. Крыши были покрыты желтой соломой. Через какое-то время заложница осмелилась задать вопрос:

– А у вас на голове дуршлаг?

– Что? – с недоверием ответил заяц. – Нет, это шлем. Иди вперед! Вот!

– Можно спросить, кто вы? В смысле, как к вам, ну, обращаться? – сказала Прю, решив не углубляться в тему головных уборов.

– Констебль общины Северного леса, – гордо заявил заяц. – И моя обязанность – оберегать здешние места от такой шушеры, как ты. – Потом он добавил, видимо, уже по привычке: – Вот!

Тропа становилась шире. Число прохожих увеличивалось: среди них были и звери, и люди. Кто-то шел на своих двоих, другие ехали на хилых велосипедах или на ослах. Пестрая телега, запряженная наряженными в попоны мулами, мерно громыхала им навстречу. Прю с любопытством рассмотрела ее, когда та приблизилась. Сам фургон напоминал домик на колесах. Девочка была поражена, увидев, что телегой управлял койот. Ей тут же вспомнилось, что Кертиса похитили койоты – это ведь было всего пару дней назад. Но чем ближе подъезжал фургон, тем отчетливее было видно, какие у этого койота добрые глаза. Прю успокоилась. В знак приветствия тот кивнул констеблю. Видимо, в этой части леса все обитатели жили очень дружно.

В конце концов заяц и его пленница свернули на узкую тропинку, ведущую к небольшому деревянному домику посреди широкой поляны. Над шатким крыльцом висела табличка с надписью: “Полиция Северного леса”. На стуле на крыльце сидел лис в выцветших хлопчатобумажных брюках и наполовину расстегнутой льняной рубашке и курил трубку.

– Кто там у тебя, Сэмюэл? – спросил он.

Заяц поставил вилы зубцами вверх и приложил лапу к голове.

– Внешняя, сэр, – отрапортовал он. – Нашел ее на границе. Говорит, что хочет поговорить с мистиками. Вот.

Лис смерил девочку взглядом:

– Внешняя? Какого лешего она здесь делает?

– Лесная магия, видно, позволила, сэр. Она, должно быть, полукровка, – ответил заяц.

– Что? – перебила девочка.

Лис пристально посмотрел на нее, помолчал, а потом изрек:

– Да, похоже на то. Нечасто их нынче встретишь.

– Полукровка? Что это значит? – сказала сбитая с толку Прю.

Лис лишь отмахнулся от ее вопроса.

– Зачем ты сюда пришла? – спросил он, вставая со стула и вытряхивая остатки пепла из трубки на землю. – Нам не нужны неприятности.

– Я хочу поговорить с мистиками, – объяснила девочка. – Меня прислал филин Рекс из Авианского княжества. Вдовствующая губернаторша вернулась, у нее мой брат. Она собирает армию в Диком лесу. Не знаю, что она задумала, но мне нужно вернуть брата.

Лис снова пристально взглянул на нее.

– Звучит серьезно. Сэмюэл, давай-ка отведем полукровку к мистикам. Они разберутся, что с ней делать.

Сэмюэл отдал честь и снова коротко стукнул вилами по земле. Лис начал неторопливо спускаться с крыльца, и тут заяц, прочистив горло, тихо пробормотал:

– Э-э-э… сэр? Возможно, вам стоит взять оружие? Служебные обязанности…

Посмотрев зайцу прямо в глаза, раздосадованный дерзостью своего заместителя лис повернулся и направился в дом. Через секунду он вышел – на ремне у него красовались садовые ножницы.

– Ну что, – сказал он. – Пошли.