Текст книги "Вождь и призрак"

Автор книги: Колин Форбс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение и было высказано в прежней бесцеремонно-дружелюбной манере. Карсон прищурился и поправил форменный ремень с кобурой.

– Назовите Причину. Хотя бы для отчетности.

– Безопасность. Противник наверняка держит «Серые Колонны» под наблюдением. А обо мне здесь ничего неизвестно. Я – аноним, и это лучшее прикрытие. Поэтому, пожалуйста, никакой охраны. Я сам могу о себе позаботиться.

Хорошо, вы поселитесь в этом номере. На связи с вами будет майор Харрингтон. Кстати, в Лидду вы полетите не из «Каира Западного», а из аэропорта «Гелиополис». И подбросят вас опять янки.

– Опять из-за пассажирской декларации?

– Вы все схватываете на лету. Британская авиация не повезет через Синай, не зная имени пассажира. Мало ли что, вдруг авария?.. Кстати, у янки авиакатастрофы бывают гораздо реже…

Карсон надел фуражку. Потом медленно козырнул, задержал руку в воздухе гораздо дольше положенного, опять посмотрел на Уэлби и пошел к двери, молвив на прощанье:

– Я распоряжусь насчет комнаты, когда буду выходить из гостиницы. Вы, пожалуйста, не подходите близко к стойке администратора. Вас как бы не существует…

– Лидда?! – рассвирепел Харрингтон, сидевший в своем кабинете на втором этаже «Серых Колонн». – Да Палестина – это же минное поле! Мне это совсем не нравится…

– Мне тоже…

Карсон глядел из окна на иссушенный солнцем садик, железную ограду и на тихую, обсаженную деревьями улочку. Ему был прекрасно виден пропускной пункт, через который предстояло пройти каждому, кто хотел проникнуть в святая святых.

– Пожалуйста, повторите, что говорилось в последнем радиосигнале Лена Ридера…

– Он кратко описал, где именно в Боснии должна приземлиться «дакота». Насчет опознавательных знаков мы договоримся непосредственно перед посадкой: фрицы часто жгут костры, чтобы ввести наших летчиков в заблуждение. Какой странный обмен: оружие и боеприпасы на Линдсея! Впрочем, это дело тех, кто наверху. В следующий раз Ридер свяжется с нами, когда нужно будет вылетать.

– А где «дакота»?

– Она ждет в Бенинском аэропорту, оружие уже загрузили. Пилот знает, что ему нужно будет прилететь обратно в «Каир Западный».

– Харрингтон, вы переусердствовали. Я же сказал про Лидду, сказал совершенно серьезно. Сообщите пилоту новые инструкции.

– Хорошо. – Харрингтон поколебался. – А какое у вас впечатление о Тиме Уэлби? И когда он сюда приедет…

– Он не приедет. Уэлби остановился в «Шеферде», в шестнадцатом номере. Так ему захотелось.

– Боже мой! Что это за шуточки? Он должен быть ЗДЕСЬ…

– Знаю. – Карсон отвернулся от окна как раз в тот момент, когда слабый ветерок, непонятно откуда прилетевший, зашуршал тяжелыми занавесями. – С другой стороны, может, и хорошо, что он не проникнет в наш, что называется, нервный центр. Два моих человека знают его в лицо – они следили за ним из наемного экипажа, ведут наблюдение и заметят, если он покинет отель.

– И вы считаете, что это хорошая мысль? Да он же запросто может уйти из отеля полюбоваться достопримечательностями Каира или поглазеть на танец живота…

– И везде за ним будут следовать наши люди. Он сказал, что хочет оставаться инкогнито. Его поведение было вполне логичным. Давайте посмотрим, будет ли он на практике следовать тому, о чем заявлял…

– Вы до сих пор не сказали мне, что вы о нем думаете, – откликнулся Харрингтон.

Карсон помолчал, взявшись за ручку двери. Его бесстрастное умное лицо выражало сосредоточенность. Он явно взвешивал свои слова.

– Я бы с ним в джунгли не пошел, – сказал он и удалился.

Глава 38

На следующее утро ровно в восемь Уэлби снова постучался в двадцать четвертый номер. На час позже, чем накануне. И опять дверь немедленно отворил маленький костлявый мужичонка. Уэлби подумал, что он еще больше исхудал.

«Может он тут голодает?» – с кривой усмешкой сказал он сам себе.

– Есть новости? – спросил Влацек, едва они вышли на балкон.

– Я договорился насчет Лидды. Бог знает, как мне это удалось…

– Когда он прилетает?

– Понятия не имею. Вы хотите, чтобы я вам все подал на блюдечке с голубой каемочкой?

– С голубой каемочкой? – Влацек говорил тем же спокойным, монотонным голосом, но Уэлби внутренне содрогнулся, услышав следующие слова коротышки. – Надеюсь, это не шутка? У нас с вами очень серьезное дело. Что у него за маршрут?

– Из Югославии он полетит в Бенинский аэропорт, это в окрестностях Бенгази. А потом, после дозаправки, – в Лидду. Вас это устраивает?

– Значит, вы отправляетесь в Лидду…

– Да, сегодня. Из аэропорта «Гелиополис».

– Тогда ждите его в Иерусалиме. Отель «Шарон». Я буду…

– В двадцать четвертом номере. Я вполне способен запомнить такие простые вещи.

Они перекидывались вопросами и ответами, словно шариками в пинг-понге, каждый хотел, чтобы их свидание как можно скорее окончилось. Уэлби положил руки в карманы, высунув наружу большие пальцы. Он заговорил, не глядя на коротышку и не позволяя ему себя перебивать:

– Пока что я сделал все, что мог. Харрингтон в любой момент может ко мне зайти, так что, пожалуйста, выслушайте меня. Я не в состоянии гарантировать, что мне удастся остановиться в отеле «Шарон». Вполне вероятно, что пройдет очень мало времени между тем, как я узнаю о прилете Линдсея, самим его появлением и нашим совместным вылетом…

– Я же сказал: мне нужно два дня.

Влацек, казалось, не слушал. В левой руке он держал маленькую зеленую чашечку с турецким кофе, в правой – одну из своих вонючих сигар. Он то отхлебывал кофе, то затягивался сигарой и стоял, вперив вдаль свои карие, стеклянные глаза.

– Я постараюсь.

– Мне совершенно необходимо два дня.

Уэлби не ответил. Демонстративно наморщив нос, он дал понять, что ему не нравится запах сигар. Но на Влацека это не произвело впечатления. Уэлби заметил, что Влацек вообще не тратил сил зря. Тогда Уэлби решил перейти в наступление и поскорее закончить эту встречу.

– Вы считаете, что доберетесь до Лидды вовремя? Учтите, я вылетаю сегодня.

– Ну разумеется…

– Тогда хорошо. Я должен возвращаться к себе. Но вообще-то я не в восторге от того, что нам придется снова встретиться в одном отеле.

– Я – очень желанный гость в Каире…

– Но только не в компании со мной. Ладно, мне пора…

– Учтите: два дня, мистер Стэндиш…

Уэлби вышел из номера, соблюдая те же меры предосторожности, что и накануне. Быстро пройдя по коридору, он завернул за угол к своей комнате и был неприятно поражен. Возле его дверей стоял Харрингтон, он как раз занес руку, чтобы постучаться.

– Ах, вот вы где… – Майор предусмотрительно не назвал его по имени, ожидая, пока Уэлби вставит ключ в замочную скважину, откроет дверь и пригласит его войти. Когда Уэлби затворил дверь, Харрингтон принюхался и скорчил гримасу.

– Запах дешевых сигар… вернее сказать, вонь. Вы попали в дурную компанию. Не так ли?

– Внизу, в холле, витают самые разнообразные восточные запахи…

Этот шутливый, а на самом деле опасливый обмен репликами насторожил Уэлби.

Харрингтон был докой по части допросов. Уэлби знал этот стиль. Якобы небрежный вопрос, повисающий в воздухе. А затем – молчание, в результате чего подозреваемого так и подмывает что-нибудь ответить.

– Садитесь, – предложил Уэлби. – Не хотите ли кофе? Или чего-нибудь покрепче?

Харрингтон выбрал стул с жесткой спинкой, стоявший возле стола, накрытого толстым стеклом; Уэлби волей-неволей вынужден был усесться на другой стул, так что они оказались лицом к лицу. Словно на допросе.

– Нет, благодарю, – дружелюбно откликнулся Харрингтон. – Солнце только взошло. До двенадцати я не пью… так сказать, пока не настанет мой час… Ваш час, кстати, уже настал…

Харрингтон выдержал паузу, глядя, как Уэлби медленно опускается на стул напротив него. В его словах было что-то зловещее. Неужели Харрингтон узнал о Владыке? Действительно ли коротышка такой уж «желанный гость» в Каире? Уэлби усилием воли подавил беспокойство. Первоклассный следователь обычно дожидается, когда Допрашиваемый уже не сможет совладать со своими страхами. Уэлби не произносил в ответ ни слова.

– Вылет из Гелиотропина в полдень, – небрежно продолжал Харрингтон. – Самолет отправляется в Лидду. Я договорился с янки. Я вас туда подвезу и покажу вам, куда идти. Все остальное зависит от вас. По «легенде» вы мой приятель, вам дали отпуск по состоянию здоровья. Вы переутомились, работая сверхурочно. Вы и в самом деле выглядите неважно. Вас угнетает… ну, я имею в виду бремя ответственности?

– Я справлюсь. А в чем состоит моя работа? Янки ведь такие общительные…

– Вы – администратор, – быстро ответил Харрингтон. – Занимаетесь общими вопросами. Это объяснит все. Вам главное – добраться до места. Никто вами не заинтересуется. Когда я пришел, вы были в холле?

«Да, дьявольская техника… – подумал Уэлби. – Как раз когда ты думаешь, что он от тебя отстал, Харрингтон снова набрасывается на тебя, словно овод. Может, стоит выйти из себя? Нет, пожалуй, не нужно».

Уэлби потянулся и подавил зевок.

– Мы что, будем тут сидеть до полудня? – поинтересовался он.

– Вы – да, черт побери! После нашей вчерашней встречи я сбился с ног, улаживая все трудности. Мой главный информатор связывает похищение трех автоматов «стен» и тридцати обойм со склада в Тель-эль-эль-Киберес готовящимся покушением на Линдсея…

Уэлби вздрогнул. Он решил себе это позволить. Собеседник не сводил глаз с его лица. Лицо же и голос Харрингтона стали абсолютно бесстрастными, непроницаемыми.

– Где этот Тель-эль-эль-Кибер– спросил Уэлби.

– Хороший вопрос. Это британский армейский склад. Он находится здесь, в Египте, на полпути между Каиром и Измаильский, на канале.

– Но тогда они, очевидно, по-прежнему думают, что он прилетит сюда. Если, конечно, ваш информатор не заблуждается. Извините, но мне это кажется не совсем правдоподобным.

– Мой информатор – разумеется, тайный – никогда не ошибался. – Харрингтон внимательно поглядел на Уэлби, который подергал болтающуюся пуговицу на своей манжете. Уэлби никогда не отличался аккуратностью в одежде. И опять Тим промолчал, не пожелав прыгнуть в манящую бездну.

– Я думал, вы зададите мне один вопрос, он напрашивается сам собой, и любой человек на вашем месте не преминул бы его задать, – заметил Харрингтон.

Давление усиливалось. Харрингтон потихоньку отбрасывал свою небрежно-фамильярную манеру. Он откровенно пытался выбить Уэлби из колеи. И все же лезть в бутылку сейчас было бы опрометчиво.

– Какой вопрос? – поднял брови Уэлби.

– Кто попытается посягнуть на жизнь Линдсея…

– Да немцы, кто ж еще?! – Уэлби, казалось, удивился неожиданному повороту разговора. – Если, конечно, это не пустые сплетни. Надеюсь, мне позволяется иметь свое мнение?

– Имейте что хотите, но это не немцы. А мой информатор надежнее некуда. Учтите это, и пойдем дальше. Так вот, ходят слухи, что воспрепятствовать Линдсею добраться до дома в интересах русских.

Американский самолет вылетел из Гелиотропина ровно в полдень. Харрингтон стоял, прикрыв глаза ладонью от слепящего солнца, и глядел вслед аэроплану, который исчезал в направлении Иная, оставляя за собой в небе грязный след.

Из здания за спиной Харрингтона вышел Карсон, он был в темных очках. Неторопливой, уверенной поступью он приблизился к Харрингтону. На несколько секунд воцарилось напряженное молчание.

– О чем вы думаете? – спросил Карсон.

Он снял очки, сложил их и спрятал в портфель. Движения его были четкими и аккуратными.

– Готов поклясться, тут что-то нечисто, – ответил Харрингтон.

– Докажите.

– Не могу. Вы знаете человека, который курит дешевые сигары? Они воняют, как верблюжье дерьмо.

– Нет, не знаю. А что?

– От Уэлби, когда я с ним встретился в «Шеферде», исходил именно такой запах. Он быстро выветривается… а пристает только если стоишь близко… повторяю, близко к курящему! Однако Уэлби уверял, что ни с кем не общался. И потом он мастерски уклоняется от наводящих вопросов…

– Ничего удивительного. Вспомните, откуда он явился.

Они стояли на полуденном пекле, почти не обращая внимания на солнце. Они давно привыкли к нему. Теперь здесь, в Египте, была тихая заводь, и оба мужчины это знали. Война отступила далеко, очень далеко. Это было как отлив, однако они понимали, что на сей раз волны не нахлынут вновь.

Однако тоненькие нити опасности все еще связывали их с Балканами. И с Грецией. И с Югославией. Харрингтон и Карсон не торопились уходить с аэродрома, потому что там можно было спокойно поговорить с глазу на глаз.

– У меня какое-то странное чувство, – сказал Харрингтон. – Я почти уверен, что у нас в руках здесь что-то очень важное. Я имею в виду полковника авиации Линдсея. Мы обязаны доставить его живым. Я ужасно боюсь…

Это было так непохоже на Харрингтона, что Карсон удивленно воззрился на него. Харрингтон по-прежнему смотрел в ту сторону, где исчез самолет… Казалось, он отдал бы руку, чтобы оказаться на его борту.

– С кем вы связывались в Иерусалиме? – спросил Карсон.

– С сержантом Шерри Мальчуганом, из палестинской полиции. Он встретит Стендиста в Лидде, подойдет прямо к самолету. Вы помните Мальчугана?

– Да, это крепкий орешек. Такой своей собственной бабушке – и той не поверит. Но почему вы связались не с армией, а с полицией? – удивился Карсон.

– Аллигатор прекрасно чует всякие интриги, он привык разбираться со всякими мерзавцами.

– Вы считаете это веским основанием?

– Да, когда речь идет о Стендисте. От него прямо пахнет интригой, так же как дешевыми сигарами. Аллигатор тут же учует этот запах, стоит Стендисту спуститься с трапа самолета.

На борту было от силы полдюжины пассажиров. Вылетая из Гелиотропина, все они расселись обособленно друг от друга. Уэлби устроился у иллюминатора и глядел на охристую Синайскую пустыню, ровную, как бильярдный стол. Вдали высились горы, похожие на черные угольные копи, их обволакивало дрожащее марево. Внезапно Уэлби почувствовал, что кто-то остановился возле свободного сиденья в его ряду. Он осторожно поднял глаза.

– Если вам хочется побыть одному, вы мне скажите, и я уйду, но вообще-то я ужасно не люблю быть в полете без спутников…

– Пожалуйста, присаживайтесь… Мне одному одиноко.

На сей раз Уэлби не притворялся. Он любил женщин и прекрасно с ними ладил. Она была американкой, лет тридцати… летний костюм – юбка и блузка – облегал красивую фигуру.

– Позвольте мне за вами поухаживать…

Уэлби непринужденно протянул руку и помог ей застегнуть привязной ремень. Она расслабилась и спокойно глядела на него большими серыми глазами; их лица оказались в нескольких дюймах друг от друга. Уэлби ласково взял ее тонкие руки с длинными пальцами и прижал их ладонями друг к другу, чем немало позабавил свою новую знакомую.

– Вот так. Удобно?

– Очень. Спасибо. Меня зовут Лида Камамбер. Я работаю в американском посольстве, а сейчас еду в отпуск.

– А я – Питер Стендиш. Вы отдыхаете от работы, а я – от жизни…

Они обменялись рукопожатием. Она снова сплела пальцы рук. У нее были очень темные волосы, доходившие до плеч. Уэлби не сомневался, что перед отлетом она посетила парикмахерскую. Брови у Лиды были густые, черные… не то, что эти жуткие, выщипанные ниточки. Взглядом знатока Уэлби оценил прямой, довольно длинный нос, большой полный рот, решительный подбородок. Лида сидела спокойно, позволяя ему себя разглядывать, а он смотрел на нее с полуулыбкой, немного застенчиво.

– Надеюсь, мы еще познакомимся поближе, – сказала она и улыбнулась, не разжимая губ. – Если вас интересует, почему я путешествую одна, то моему мужу пришлось улететь по делам… Вы не знаете какой-нибудь тихой гостиницы в Иерусалиме?

– Отчего же, конечно, знаю. Отель «Шарон». Но поскольку я там н-никогдан-никогда-неостанавливался, надо посмотреть на него. Мне об этом месте говорил мой приятель. Но приятелям не всегда можно доверять в таких вопросах. Да и потом, все может измениться.

– Но я, наверно, навязываюсь…

– Меня будет ждать в Лидде служебная машина. Я буду очень рад поехать вместе с вами.

Уэлби умел находить с женщинами общий язык. На родине другие мужчины ему завидовали, однако не испытывали к нему неприязни… может, потому, что он не выглядел волокитой. Застенчивость, робость, обаяние Уэлби покоряли женщин, они мигом прыгали к нему на колени. А оттуда до кровати был уже один шаг.

Казалось бы, завязывать знакомство с посторонними во время выполнения задания совсем не в стиле Уэлби. Отчасти он поддался мгновенному капризу – Лида Клаймбер была привлекательной женщиной, и, взглянув на ее ноги, нормальный мужчина думал уже только об одном. А отчасти он связался с ней потому, что Лида была для него превосходным ПРИКРЫТИЕМ.

Если он устроит ее в отель «Шарон», у него появится веская причина бывать там – а ведь там ему нужно встречаться с Влагоемком! Ну и потом, он таким образом нейтрализует сержанта Мальчугана – до чего ж неприятное имя! – по пути из Лидды в Иерусалим.

– Можно поменяться местами, – сказал чуть попозже Уэлби, – и вам тогда все будет видно в иллюминатор. А здесь есть на что посмотреть…

Он встал в проходе, уступая ей место, и почувствовал мимолетное прикосновение ее руки, которая оказалась на удивление холодной. Лида прильнула к иллюминатору, Уэлби наклонился, чтобы тоже посмотреть в окно. Он все прекрасно рассчитал.

– Видите вон ту разделительную линию, с этой стороны безжизненная желтая пустыня, а с той – необъятный зеленый оазис…

– Да, линия прямая, словно ее провели по линейке.

– С этой стороны – Египет, Синайская пустыня. А там – Палестина, поля, возделанные еврейским населением.

– Это два разных мира, Питер. Два чуждых друг другу мира, да?

Последние слова Лиды вертелись в голове Уэлби и потом, когда они приземлились… «Два чуждых друг другу мира…» Так и у него в голове: два разных мира, разделенных глухой стеной. Уэлби улыбнулся в ответ на ее слова, и бледное лицо Лиды зарделось от удовольствия.

К тому моменту как они приземлились в Лидде, Уэлби знал, что Лида готова завести роман. Причем он ничего особенного для этого не делал. Подполковнику авиации Линдсею, который был моложе Уэлби, такое даже не снилось.

Тимур сразу не понравился сержант Аллигатор, однако он постарался это скрыть. Аллигатор, высокий, поджарый мужчина лет тридцати, с маленьким ежиком волос, тоже явно невзлюбил его, однако действовал не так хитроумно, как Уэлби.

– Со мной дама из Америки, миссис Камамбер. Я хочу устроить ее в один отель в Иерусалиме.

– А кто она? Сэр, – добавил, словно спохватившись, Аллигатор, – здесь строго соблюдаются требования секретности.

– Это под мою ответственность, сержант. Вы знаете отель «Шарон»? Она, наверное, там поселится, но сперва хочет посмотреть, на что это похоже…

Уэлби преподнес все так, словно инициатива исходила от Лиды. Стоя на палящем солнце, они ждали, когда она выйдет из самолета. Аэропорт Лидда представлял собой небольшое поле, засеянное травой, которая была так же коротко подстрижена, как и волосы Мальчугана.

– Она из американского посольства в Каире, – пробормотал Уэлби. – Тут не о чем беспокоиться.

– Ну, если вы так считаете…

Аллигатор явно не одобрял затеи Уэлби, это чувствовалось и по его голосу, и по манерам. Однако, когда его представили Лиде, он вежливо поздоровался и повел их к бронированному вездеходу, стоявшему у самого здания. Его глаза под темными кустистыми бровями настороженно оглядывали все вокруг, правую руку он держал возле кобуры. Уэлби заметил, что она расстегнута.

– Мы поедем на этой штуке? – поинтересовался Уэлби.

– Да вы, должно быть, шутите! – прошептала Лида Клаймбер. – Я порву свои чулки!

Аллигатор встал в узком пространстве между вездеходом и стеной здания, вездеход служил ему прикрытием. Сержант резко, отрывисто заговорил. Английский солдат, сидевший за рулем, смотрел на них с каменной физиономией.

– Этот бронированный вездеход служит прекрасной прелюдией к тому, с чем вы Здесь можете столкнуться, – начал Аллигатор. – Вы случайно не заметили, когда летели, резкую, прямую границу между пустыней и возделанными полями?

– Заметили… – скучающим тоном откликнулся Уэлби.

– Тогда послушайте оба. Это может послужить для вас спасением. К югу от этой линии простирается Египет, в котором теперь, поскольку Монти положил Роммеля на лопатки, царит мир. Север же – там, где сейчас находитесь вы, – объят войной. Советую вам не ходить тут одним. А если все же пойдете – избегайте глухих улочек.

– Сержант, неужели это действительно необходимо? Вы пугаете даму.

– Да, мне очень хочется, чтобы у нее затряслись поджилки… – Сержант поглядел на Уэлби с откровенной неприязнью. – В моем подразделении было двадцать четыре человека. Обратите внимание на прошедшее время: «было»! За последние восемь недель троих убили еврейские террористы, это кровожадные скоты. Убили выстрелом в спину. Пропади они пропадом! Эти сволочи хуже немцев… те, по крайней мере, носят военную форму и сражаются в открытую. Вот такие дела. А мы поедем на этой машине.

Сержант указал на легковую машину с желтыми задернутыми шторками на окнах, стоявшую в тенечке.

– А что же вездеход? – поинтересовался Уэлби. Водитель как раз завел мотор. Железные листы обшивки задрожали.

– Он будет указывать нам дорогу. Мы поедем примерно в сотне ярдов от него. Если евреи подложили мины, он примет удар на себя. Скажите спасибо капралу Унисону, который сидит там…

Аллигатор уже не скрывал своей враждебности. Уэлби поджал губы, стараясь не глядеть на Уилсона. Сержант подвел их к автомобилю и, повернувшись к Лиде Клаймбер, сказал мягко и вежливо:

– Я возьму ваш чемоданчик. Залезайте в машину и устраивайтесь поудобней. Все будет хорошо. Это недалеко от Иерусалима.

Аллигатор открыл заднюю дверцу и, поддерживая Лиду под локоть, помог ей сесть в машину, Уэлби он полностью игнорировал. Лида откинулась на спинку сиденья и с искренней симпатией улыбнулась сержанту.

– Спасибо, сержант. Я начинаю понимать, какая здесь ужасная обстановка. Пожалуйста, передайте капралу Унисону, что я ему очень благодарна… хотя, наверное, это звучит смешно…

– Капрал любит очаровательных женщин. Ему будет приятно…

Дорога из Лидды в Иерусалим шла все время в гору, они взбирались по наклонной спирали вверх. Сержант Аллигатор сидел за рулем, на пустом пассажирском сиденье возле него лежал автомат. Сержант старался держаться по меньшей мере в ста ярдах от бронированного вездехода, который полз впереди, скрежеща гусеницами.

Штабной автомобиль, на котором ехали Уэлби и Лида, был просто роскошным, сзади было очень просторно. От Мальчугана их отделяла стеклянная перегородка, перед тем, как двинуться в путь, сержант задвинул стекло, и пассажиры могли свободно болтать, не опасаясь, что их услышат. Обычно оживленная Лида Клаймбер в начале пути вдруг притихла. Уэлби ободряюще взял ее за руку и тоже умолк. Он всегда обставлял все так, что женщины сами делали шаги к сближению, В начале общения…

Они добрались почти до вершины, дорога постепенно выравнивалась, и тут Уэлби вдруг подался вперед и отодвинул стекло, отгораживавшее его от Мальчугана.

– Вы не могли бы остановиться примерно в ста ярдах от «Шарова»? Я быстренько осмотрю это место…

– Что ж, пожалуй, это можно устроить…

– А железное чудище по-прежнему будет таскаться вместе с нами?

– Капрал Унисон довезет нас до Иерусалима, а там поедет по своим делам.

Резкий тон и отчужденный взгляд, брошенный через плечо на Уэлби, говорили о том, что упоминание о «железном чудище» взбесило сержанта, однако он не дал выхода своей ярости. Уэлби задвинул стекло и тихонько улыбнулся. Сработало! Ему удалось психологически отгородиться от Мальчугана, который все время его прощупывал.

– По-моему, ему не понравились ваши последние слова, – заметила Лида.

– Я иногда очень неуклюже выражаюсь. Наверно, и сейчас оплошал. А что вы делаете в посольстве? Или я слишком любопытен?

– Я помогаю одному чиновнику. Звучит весомо, но на самом деле я просто печатаю на машинке, стенографирую – у меня это хорошо получается – и выполняю массу другой бумажной работы. А вы, должно быть, важная птица, раз вас так встречают и охраняют… или я тоже любопытна?

– Да, любопытны, – спокойно ответил он. – Однако не стоит обращать внимания на то, как меня принимают. Я, что называется, нахожусь на отдыхе. Мне сказали: «Приятель, сделай нам одолжение, отвези в Иерусалим кое-какие бумаги. Они очень важные. В Лидде тебя будет ждать машина». – Уэлби застенчиво улыбнулся. – Я ничего из себя не представляю, поверьте…

Он соврал гладко и убедительно. А ведь он выдумал это буквально за долю секунды! Уэлби умолк, и они больше не разговаривали, пока не въехали в Иерусалим и капрал Унисон не покатил, расставшись с ними на перекрестке, в другую сторону.

Уэлби вернулся в то место, где Маллиган припарковал автомобиль – примерно в ста ярдах от отеля «Шарон». Он открыл переднюю дверцу, просунул голову и, убедившись, что стекло, отгораживавшее Мальчугана от заднего сиденья, на котором расположилась Лида Камамбер, задвинуто, проговорил тихо-тихо; Маллигану пришлось наклониться к нему, чтобы услышать:

– Отель «Шарон» – вполне достойное место для миссис Камамбер. Пожалуй, я тоже там поселюсь.

– Вас поселят в казармах. Все уже договорено.

– Ага, и если мной кто-то заинтересуется, то прежде всего будет выслеживать меня возле казарм. Мне предоставлена свобода действий. И я намерен ей воспользоваться. Гостиница недорогая и стоит на отшибе. Надо думать о безопасности, сержант Аллигатор! Я не дилетант.

Уэлби прибегнул к той же тактике, что и с Карсоном в Каире, когда лейтенант пытался поместить его в «Серые Колонны». Тим говорил тоном, не допускающим возражений. Аллигатор попытался еще раз, он тоже говорил шепотом:

– Даже в маленькой гостинице вам придется зарегистрироваться и показать паспорт…

– Я путешествую по подложным документам…

– Боже мой! По-моему, вы мните себя Господом Богом!

– Ладно, считайте меня кем хотите. Только дайте мне телефон, по которому я могу с вами связаться. Я окопаюсь в шестом номере.

Уэлби взял листок, на котором Аллигатор, стиснув зубы, наспех черкнул несколько цифр, и открыл заднюю дверь. Лида вышла на тротуар, разгладила юбку и повернулась к Маллигану, чтобы взять у него свой чемоданчик. Уэлби поднял его своей незагорелой рукой, кивнул сержанту и подхватил Лиду под локоть.

– Я бегло осмотрел отель «Шарон». Это не «Вальдорф», но тут чисто и меню вполне приличное.

Они перешли через мощеную улицу. Народу почти не было. Очутившись на противоположном тротуаре, Уэлби остановился и кивнул, указывая куда-то вдаль.

– Просто потрясающе! Когда я был маленьким мальчиком и ходил в воскресную школу, мне там давали цветные открытки с изображением древнего Иерусалима, они были похожи на огромные марки. В неделю я получал по одной такой открытке. То, что мы сейчас видим, похоже, как две капли воды…

В 1943 году в Иерусалиме все еще сохранялась библейская атмосфера. Город, окруженный семью холмами, лежал как бы на дне чаши. Создавалось обманчивое ощущение мира, покоя, многовековой незыблемости жизни.

– Да, здесь фантастически прекрасно, – вздохнула Лида. – Кстати, когда вы пошли осмотреть гостиницу, вы взяли с собой чемодан. А где он сейчас?

– В моей комнате… – Уэлби двинулся дальше по тротуару. – Я же вам говорил, что отдыхаю. Для меня тут зарезервирован шестой номер. А для вас – восьмой. Предоставляю вам право выбора. Оставайтесь здесь, если вам понравится. А если нет – подыщем еще что-нибудь.

Двухэтажное здание гостиницы с длинным фасадом было построено давным-давно. Черепица на крыше была когда-то красная, а теперь выцвела и приобрела терракотовый оттенок. На деревянную веранду, на которой стояли маленькие столики, покрытые скатерками в красную клетку, вели четыре ступеньки. Густой плющ увивал столбики перил, закрывал стены и даже заглядывал в открытые окна.

– Тут чудесно, – сказала Лида.

– Ну, если вам нравится… – откликнулся Уэлби. Он на нее совершенно не давил.

Неподвижно сидя за рулем своего автомобиля, Аллигатор смотрел, как Уэлби и Лида взбирались по ступенькам. Внезапно он услышал чьи-то приближающиеся шаги, и тут же его глаза уставились в зеркальце заднего вида, а рука схватила автомат. Однако в следующую секунду он расслабился, узнав стук железных подковок. Армейские сапоги… Капрал Унисон, как всегда, бесстрастный и непроницаемый, открыл переднюю дверцу автомобиля. Аллигатор указал ему на пассажирское сиденье.

– Они заметили, что я ехал сзади, сержант? – спросил Унисон.

– Держу пари, что нет. Рад тебя видеть целым и невредимым.

– Ну, как тут у вас дела? Или мне не следует спрашивать?

– Нет, чем больше ты будешь знать об этом деле, тем лучше, – ответил Аллигатор. – Тем более что ты должен меня подстраховать. Где ты оставил свой вездеход?

– На боковой улочке, ярдах в пятидесяти отсюда. На дежурстве остался Нобби Кларк, он будет ждать, когда я его сменю. Я, правда, думал, что мы отвезем этого парня в казармы…

– Я тоже так думал, Унисон. Но наш подопечный заявил, что он сам себе голова. Занятный парень. Глотает гласные и смазывает почти все согласные. Он решил «окопаться» – это его выражение – в отеле «Шарон». Так что теперь мне нужно приставить ко входу двух солдат в форме. Еще две мишени для еврейских террористов. Мне нужно, чтобы ты подстраховал моих ребят, сидя в броневике на боковой улице и держа наготове пулемет. Я позвоню, как только вернусь в казармы, твоему полковнику Пейну, но не сомневаюсь, что мы с ним договоримся.

– Еще бы, ты же ему недавно так помог…

– Из-за этого проклятого мистера Стендиста, который ни слова не умеет произнести по-человечески, шестеро моих ребят и еще Бог знает сколько твоих будут торчать здесь каждые сутки. Если бы он поехал в казармы, нам не понадобилось бы подкрепление. Пропади он пропадом, мерзавец!

– Ну а что бабенка? Она прехорошенькая. Он за ней ухлестывает?

– Да, я думаю, поэтому он и решил остановиться в «Шароне». – Аллигатор снял полицейскую фуражку и взъерошил свои коротко стриженные волосы. – Знаешь что, Унисон? Никогда не принимай ничего на веру. Перед отъездом отсюда я, пожалуй, проверю гостиничный регистрационный журнал…

– Наши комнаты рядом, – заметила Лида, держа в руках ключ, но не вставляя его в замок. Она искоса взглянула на Уэлби. – Я буду в восьмой комнате, вы – в шестой…

– Но ведь Аллигатор при вас описывал здешнюю ситуацию. Я решил, что так вам будет… спокойней.

Уэлби нес оба чемодана. Свой он забрал у дежурного администратора – Уэлби оставил там свой багаж, когда в первый раз зашел в гостиницу, – а чемодан Лиды он вызвался внести вверх по старинной лестнице.

– Вы очень любезны. Ну, посмотрим, на что похож мой номер…

Отперев дверь, Лида зашла в немного старомодную, но хорошо обставленную комнату. Дверь из комнаты вела в ванную. Лида хихикнула, прикрыв рот ладошкой.