Текст книги "Вождь и призрак"

Автор книги: Колин Форбс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

Линдсей подробно объяснил Кристе, как связаться с агентом Пако. Девушка сидела в темноте, тесно прижавшись к нему, и внимательно слушала.

Покончив с объяснениями, Линдсей сказал:

– Если ты с помощью Пако проберешься в Швейцарию…

– Или мы оба переберемся, или останемся здесь, – категорически возразила Криста.

– Сейчас война. Ради Бога, послушай меня! Союзному командованию нужно узнать, где расположена секретная ставка фюрера. Ты объяснишь это лучше, чем я. Еще они хотели выяснить, кто управляет немецкой военной машиной. Скажешь, что фюрер… – Линдсей запнулся, не зная, стоит ли продолжать.

– Есть ведь и еще кое-что? – тихо спросила Криста. – Ну, я имею в виду фюрера…

– Так… продолжай…

– С тех пор, как он вернулся из поездки на Восточный фронт, он стал другим. Я не думаю, что остальные это заметили, они ведь ужасно боятся его, даже Кейтель и Йодль. После своего возвращения он или слушает и ничего не говорит, или на них кричит. Да и ходит как-то не так… И потом есть много других деталей, очень мелких, которые только женщина может заметить. Это что-то сверхъестественное… мне казалось, что я общаюсь не с ним, а с его бра-том-близнецом… Но у фюрера не было брата-близнеца!

– Ты сказала «не было»… Сказала в прошедшем времени. Значит, ты уверена, что дело серьезное. Я, кстати, обратил внимание, что ты назвала Кейтеля и Йодля, но не упомянула про Бормана…

– Борман тоже вел себя странно после возвращения фюрера. На военных советах всякий раз, когда я глядела на фюрера, стараясь сообразить, что же все-таки изменилось, Борман следил за мной, словно кошка за мышью. Будто бы хотел понять…

– Понять что-то про фюрера?

– Нет! Про меня! Понять, заметила ли я перемену… или подмену.

– Вот именно, ПОДМЕНУ! Криста, ты совершенно права! Они подыскали двойника… Я уверен, что это сделал Борман. Когда я в первый раз очутился в Бергхофе, я видел там фантасмагорическое зрелище…

Линдсей рассказал Кристе о мужчине, который жестикулировал и истошно вопил в кольце зеркал. Криста крепко сжимала его руку. В начале рассказа она вдруг погладила его по щеке, но потом перестала и слушала, затаив дыхание.

– А когда это было? – наконец спросила она. – Помнишь, я тебе говорила: в эту часть Бергхофа комендант Мюллер никогда никого не пускал…

– Когда я увидел двойника Адольфа Гитлера, который вертелся в зеркальной комнате, фюрер был в Смоленске, за тысячи миль от Бергхофа.

– Выходит, их двое? Но как это возможно, Ян?

– Не знаю. Я только знаю, что это так. И твои наблюдения подтверждают, что Гитлер, севший в самолет под Смоленском, и Гитлер, высадившийся из него, – это два разных человека…

– Значит, это заговор? – вслух подумала Криста.

– Людям всегда грезятся интриги и заговоры… Но в действительности все часто оказывается гораздо проще. На ком держится все здание нацистского режима? Из-за кого генералы не могут произвести переворот?

– Из-за фюрера…

– А раз так, то что бы ни случилось, фюрер должен оставаться на месте! Борман, Геббельс, Геринг, Риббентроп и все остальные, не говоря уж о Кейтеле и Йодле и обо всех руководящих эсэсовцах и гестаповцах, – они зависят от фюрера. Само их существование зависит от фюрера!

– Ты хочешь сказать…

– Дай мне договорить. Если кто-нибудь из них, наверху, и заподозрил подмену, разве он решится о ней заикнуться? Нет, все они будут поддерживать обман…

– А как насчет генералов, которые не согласны с Гитлером? Например, генерал Гудериан…

– Скажи, такие люди часто приезжают теперь к фюреру, когда он сидит взаперти в своем Волчьем Логове и лишь изредка наведывается в Бергхоф?

– Нет, очень редко. И они заранее готовы к тому, что увидят ФЮРЕРА, – медленно произнесла Криста.

– Следовательно, им и в голову не придет, что произошла подмена… особенно если сходство столь убедительное. А насколько я смог удостовериться, впервые попав в Бергхоф, у незнакомца, похожего на фюрера, было полно времени, чтобы хорошенько подготовиться к представлению.

– Но ведь есть еще Ева Браун, – напомнила Линдсею Криста. – Она-то наверняка поняла, что это двойник!

– А насколько крепко ее положение без поддержки фюрера? Кстати, что она собой представляет?

– Хорошенькая пустоголовая куколка. Целыми днями прихорашивается и думает только о тряпках. Она тщеславна и часто жалуется, что фюрер не уделяет ей внимания…

– Значит, двойник фюрера, скорее всего, развлекал ее во время долгих отлучек Гитлера. Они могли даже завести, роман, – предположил Линдсей и повторил: – И все же, что с ней случится, лишись она поддержки фюрера?

– Она скатится вниз, на дно общества, – недвусмысленно заявила Криста. – Жены других нацистов: Риббентропа, Геббельса и прочих – ее ненавидят. О Боже, я начинаю думать, что ты прав! Кроме того, это объясняет, почему комендант Мюллер никого не пускал в ту часть Бергхофа…

– И почему с комендантом Мюллером приключился «несчастный случай» как раз тогда, когда Борман подменил фюрера двойником. Я уверен, что Мюллера убили. Он был не из тех, кто кончает жизнь самоубийством или падает с парапета на террасе Келштейна. Ты ведь говорила, что примерно в тот момент, когда самолет фюрера должен был прилететь из Смоленска и приземлиться на аэродроме, раздался очень громкий взрыв?

– Да, было такое впечатление, что взорвалась бомба…

– Очевидно, взорвался его самолет, – решил Линдсей. – А кто пошел встречать фюрера на аэродроме?

– Мартин Борман.

– Коричневая тень… Он всегда рядом с хозяином и приобрел неограниченную власть «по приказу фюрера». Только человек, обладающий подобной властью, мог провернуть такой фокус.

– Значит, по-твоему, самолет потерпел аварию? – спросила Криста.

– А какая была в тот день погода?

– Жуткая. Сплошной туман, даже верхушек деревьев не было видно. Но нам сказали, что самолет приземлился на другом аэродроме.

– Я сам летчик, и я видел туман в Волчьем Логове. Приземлиться в такую погодку равносильно самоубийству…

– Фюреру всегда не терпелось как можно скорее добраться до места. Наверно, он принялся руководить пилотом.

– Ты понимаешь, что это означает, если мы с тобой правы? Борман пошлет за нами целое войско, лишь бы стереть нас с лица земли! Мы с тобой слишком много знаем, чтобы остаться в живых.

Глава 22

Наступил решающий день: понедельник. День встречи с Пако. Ночь Криста и Линдсей провели на чердаке, чтобы, если вдруг нагрянут эсэсовцы, у Хельги не было неприятностей.

– Какое серое утро! Ты только посмотри в окно! – воскликнула Криста.

Она отодвинула занавеску, закрывавшую маленькое слуховое окошко под самой крышей. Линдсей подошел и тоже выглянул на улицу. Совсем рядом, над крышей, высились два гигантских купола: когда-то золотистые, а теперь позеленевшие, покрытые ярь-медянкой. Криста указала на них рукой.

– Это и есть собор Божьей Матери.

– Довольно близко. Насколько я помню, на карте, которую я изучал в Лондоне, перед собором изображалась большая площадь. Как, по-твоему, в одиннадцать утра на ней бывает много народу?

– Да нет, в основном это домохозяйки, которые ходят по магазинам в поисках продуктов. Если в какой-нибудь магазин что-нибудь завезут, площадь моментально опустеет. На этот раз мы пойдем вместе, да? Ты ведь будешь в штатском…

– Хорошо.

Зря они так договорились: вполне вероятно, на площади окажутся патрули, которые будут искать мужчину и девушку… Однако Линдсей понимал, что Кристе необходимо чувствовать его поддержку. Вдобавок он не имел ни малейшего понятия о том, как Пако собирается увести их с площади. Если придется уезжать на машине, надо будет моментально в нее запрыгнуть, нельзя терять ни секунды!

К половине одиннадцатого они съели скудный завтрак, который им подала Хельга (однако постарались восполнить это двумя чашками кофе, который подарил тете Хельге сержант Берг).

– Я смотрю, вы без дела не сидите, – заметил Линдсей.

Он сказал это потому, что, пока они спали, Хельга расстелила на столе эсэсовскую форму и разрезала ее портновскими ножницами на мелкие кусочки, чтобы сжечь в печке. Металлические пуговицы она аккуратно срезала и положила в маленький мешочек.

– Я спущу их в канализационный люк в трех километрах отсюда, – пояснила тетя.

Возле печки стоял старый деревянный стул, на котором лежал большой топор. Хельга указала Линдсею на этот стул.

– Вот, хочу разрубить его на дрова: вместе с деревом тряпки будут лучше гореть. А когда пепел остынет, я положу его в другой мешочек и брошу в мусорный бак, тоже как можно дальше отсюда.

Хельга дала Линдсею на выбор несколько поношенных пиджаков, брюк и пальто. Он быстро примерил всю эту одежду. Брюки оказались впору, а пиджаки были тесноваты, да и рукава коротки.

– Ладно, ничего, – успокоила его Хельга. – Мы тут, в Германии, сейчас носим что придется. Главное – вас может выдать ваше лицо.

– Лицо?

– Да, вы слишком молоды, а значит, вас вполне могут принять за дезертира. – Хельга протянула Линдсею палку, на которую она опиралась, изображая перед Бергом хромую старуху. – Возьмите палку и ходите, прихрамывая, словно вас тяжело ранило на войне и вы уже неспособны сражаться, и вас списали из армии. Наверно, в Англии сейчас та же картина: улицы кишат калеками…

Линдсей не стал ее разочаровывать. В отличие от солдат вермахта британцы не попадали в жестокую советскую мясорубку, они не сражались с казаками, которые отсекали шашками запястья немцам, когда те поднимали руки, сдаваясь в плен.

Линдсей заглянул в зеркало и был поражен произошедшей с ним переменой. То, что он был блондином, существенно облегчало дело: благодаря светлым волосам он вполне мог сойти за арийца. Линдсей засунул за пояс пистолет; на всякий случай он не стал застегивать пиджак, а пальто застегнул только на одну пуговицу.

– Это вещи Курта? – тихо спросил он.

– Да. Берг знал про Курта, но закрыл на это глаза, сказал, что во время войны все вокруг посходили с ума. Неужели если простой англичанин вдруг повстречает простого немца, он будет его ненавидеть? Или немец англичанина? – Хельга выпрямилась. – Вот вы англичанин. Разве вы меня ненавидите?

– Бог мой, да как же это возможно?! После всего, что вы для меня сделали…

– Ладно, вам пора идти, а то вы опоздаете на свою встречу, – сурово сказала Хельга, прервав англичанина на полуслове.

Криста обняла Хельгу и, подхватив саквояж, выбежала из квартиры; глаза ее наполнились слезами. Линдсей тоже взял свои вещи и посмотрел на Хельгу, которая стиснула рукоятку топора и помахала им, веля англичанину уходить. Спускаясь на ощупь по загаженной лестнице, Линдсей услышал, как тетя Курта запирает дверь…

…ВЫ ОПОЗДАЕТЕ НА СВОЮ ВСТРЕЧУ…

Старуха была умна. Догадываясь, в каком напряжении они сейчас пребывают, она простилась с ними так, словно они шли не на опасное, рискованное свидание, а на обычную деловую встречу.

Стоя на чердаке, с которого был виден собор Божьей Матери, агент по имени Пако поднес к глазам полевой бинокль: сперва он медленно осмотрел улицу Нойхаузер-Кауфигерштрассе, потом его взор остановился на площади перед большим собором. Возле входа в церковь стоял дворник, в руках он держал метлу, от которой в скором времени должна была остаться одна лишь палка. Рядом стояла невинная с виду тележка с мусором. Подметая тротуар, дворник слегка приволакивал левую ногу.

Агент по имени Пако поглядел на часы. 10.55. Если англичанин появится, то это произойдет через пять минут. Пока что на площади не наблюдалось ничего подозрительного. Несколько домохозяек устало брели каждая по своим делам.

Агент по имени Пако спустился по винтовой лестнице, которая вела в его наблюдательный пункт, и торопливо пошел к выходу. В каракулевой шубе и русской шапке-ушанке, нахлобученной на глаза, он казался крепким парнем, у которого явно водятся деньжата.

Из потайного отделения шкафа, стоявшего на первом этаже, агент достал футляр от скрипки. Внутри лежал автомат «шмайсер» с полной обоймой патронов.

Криста вела Линдсея по запутанному лабиринту улочек, мощенных булыжником. Задрав голову, Линдсей неожиданно увидел два одинаковых зеленых купола и понял, что они почти у цели. Но как, черт побери, Пако удастся помочь им отсюда выбраться? Этот вопрос не давал ему покоя.

– Стой! Быстро к дверям!

Они шли по узкому-преузкому переулку, похожему на кишку, и вдруг, шепотом предупредив его, Криста юркнула в какой-то подъезд. Линдсей кинулся за ней, держа саквояж левой рукой. Правой же он полез под пиджак и нащупал пистолет. Чуть высунувшись из подъезда, Линдсей поглядел в дальний конец переулка.

По перпендикулярной улице очень медленно ехал военный грузовик. Линдсей даже увидел, что из кузова торчат винтовки, которые, очевидно, сжимали в руках солдаты, сидевшие внутри. Англичанин посмотрел на часы. Без двух минут одиннадцать! Господи, они опоздают! Вдруг Пако не станет их ждать, а сразу уйдет?

– Уже все нормально, – сказала Криста и пошла дальше.

– Откуда ты знаешь! – поинтересовался Линдсей, нагнав ее.

– Постепенно начинаешь распознавать звук военных грузовиков… Я только надеюсь, что они не встанут прямо у входа в собор.

– В это время по улицам постоянно снуют военные, – уверенно сказал Линдсей. – Сколько нам еще идти?

– Пройдем перекресток, потом вон по тому переулку – и все.

– Тогда я пойду вперед. Если возникнет заварушка и лишь один из нас сможет уйти с Пако, я хочу, чтобы это была ты…

– Нет, я не оставлю тебя!..

– Не будь дурой, не устраивай сцен!

Линдсей быстро обогнал Кристу, однако успел увидеть ее опрокинутое лицо. Он никогда еще с ней так не разговаривал. Выглянув из переулка, Линдсей осмотрелся. У магазина стояла длинная очередь, похожая на крокодила. Прохожие спешили к ней присоединиться. Ни полиции, ни солдат – никого… Он пересек улицу и вошел в другой переулок. Сзади послышался стук Кристиных каблучков: она пыталась поспеть за ним. Линдсей остановился и повернулся к ней. Не выпуская из рук саквояж, он крепко обнял девушку и тут же отстранился.

– Извини, – торопливо проговорил Линдсей, – но кто-то должен добраться до Лондона и сообщить все эти сведения. Это жизненно важно.

– Я понимаю, Ян.

На лице девушки было написано облегчение. Криста мужественно улыбнулась. Линдсей поцеловал ее. Криста закусила губу, чтобы не расплакаться.

– Я не буду тебе обузой. Обещаю.

– Обузой?! Господи, да я бы даже досюда не добрался без тебя! Ладно, надо торопиться. Что это колокол вдруг зазвонил?

– Потому что уже одиннадцать часов. Собор в конце переулка.

В душе Линдсея поднялся вихрь эмоций. От леденящего ужаса нервы его были как натянутая струна.

«Все равно иначе поступить было нельзя, – подумал Линдсей, быстро шагая по мрачному переулку и чувствуя, что Криста чуть не наступает ему на пятки. – Жаль только, что девушка в него влюбилась…»

Они вышли на открытое пространство. И это было для них шоком. Когда долго бежишь, словно кролик, по тесным улочкам, напоминающим клетки, большое открытое пространство ужасает. Кажется, что ты у всех на виду… Линдсей, а вслед за ним и Криста остановились и огляделись.

С правой стороны высилось массивное здание собора. Мимо медленно проезжал «фольксваген» с уродливым новым приспособлением на боку, дополнительным баком для синтетического топлива. Мотор тарахтел. В отдалении шофер в ливрее открыл заднюю дверцу зеленого «мерседеса», куда забрался человек в сапогах, каракулевой шубе и меховой шапке.

Прямо возле церкви, у бровки тротуара, стоял большой продуктовый фургон; водитель чинил мотор.

– Сейчас никакая техника долго не работает, – подумал Линдсей. – Всех опытных механиков забрали на фронт. По соседству с фургоном дворник, прихрамывая, подметал мостовую. Линдсей встал напротив входа в собор, достал левой рукой из кармана Длинный сигаретный «бычок», сунул его в рот, закурил, сделал несколько затяжек и растоптал окурок левой ногой.

Небо над Мюнхеном было затянуто свинцовыми тучами. Они действовали Линдсею на нервы. Через секунду зарядил мелкий холодный дождь, и над городом нависла туманная мгла. Линдсей гадал, сколько еще ему предстоит проторчать на холоде; он понимал, что его неподвижно застывшая фигура бросается всем в глаза.

Зеленый «мерседес» тронулся с места и быстро поехал по направлению к нему. Линдсей смотрел на него… нет, вряд ли…

– Документы! Предъявите ваши документы!

– Обернись, Ян! – отчаянно вскрикнула Криста. – Они сзади!

Мерзавцы притаились в церкви. Два эсэсовца. Высокий тип властно протягивал руку, требуя предъявить документы. Второй, низенький и толстый, держал автомат.

Линдсей резко повернулся, мельком взглянул на эсэсовца, но тут же его внимание привлекла неожиданная суматоха неподалеку от собора. Водитель, ковырявшийся в моторе, поднял голову, и из кузова начали выскакивать люди в серых шинелях с винтовками в руках.

Куда бежать?

Внезапно заскрипели шины и взвизгнули тормоза. Зеленый «мерседес» подлетел к кромке тротуара и остановился прямо возле Линдсея и Кристы, Человек, сидевший сзади, распахнул заднюю Дверцу.

Дворник перестал хромать, бросил метлу и теперь торопливо шарил в мусорном баке, стоявшем на тележке. Затем выпрямился, зажав в каждой руке по какому-то предмету. Линдсей понял, что это гранаты. Пролетев по воздуху, они упали к ногам солдат в серых шинелях, выскочивших из фургона. И с глухим шумом разорвались.

Солдаты начали выделывать какие-то фантастические кульбиты: подпрыгивали, словно марионетки на ниточках, бросали ружья и падали навзничь. Дворник кинул третий снаряд. Он упал примерно там же, где и предыдущие, из него вырвалось облако темного дыма, и ошалевшие от потрясения солдаты моментально скрылись из виду вместе с фургоном. Дымовая бомба…

Из «мерседеса» высунулась рука, она схватила Линдсея за запястье. Послышался голос. Линдсею приказывали по-английски:

– Полезай в машину, болван! Ты хочешь, чтобы нас тут всех поубивали?

– Сначала посадите девушку…

Линдсей повернулся, чтобы схватить Кристу и, если понадобится, запихнуть ее головой вперед в машину.

Однако до Кристы было далеко… Его взору открылось жуткое зрелище… Линдсей взревел, как обезумевший зверь.

Он бросил саквояж. Человек в каракулевой шубе, отдававший лаконичные приказания, по-прежнему держал его за левую руку железной хваткой. Тогда Линдсей достал правой рукой «люгер» и прицелился. Он был вне себя от ужаса.

Эсэсовец – низкорослый, толстопузый боров – наставил оружие на Линдсея, собираясь скосить его автоматной очередью. Но Криста загородила собой англичанина: она нарочно встала на линии огня!

– О Боже! Боже! Господи Боже ты мой! – ахнул Линдсей.

Эсэсовец нажал на курок и разрядил в девушку пол-обоймы. Она качнулась вперед и схватилась руками за живот. Кровь хлынула на тротуар. Над обмякшим телом Кристы показался ее убийца. Он поднял дуло автомата. Линдсей дважды выстрелил ему в лицо; англичанин бил без промаха, рука его была тверда, как кремень…

Линдсей выпустил в эсэсовца и третью пулю, но человек, вцепившийся ему в запястье, резко притянул Линдсея к себе, и пуля пролетела мимо. Однако это уже не имело значения. Эсэсовец упал рядом со своей жертвой.

– Если ты не сядешь в машину, я тебя застрелю! – крикнул по-английски незнакомец. – Ты что, не видишь? Ее убили!

Линдсей прыгнул в машину, захлопнул дверь и только тут осознал, что творится вокруг. Дворник схватил свой чемоданчик, нырнул в «мерседес», уселся на переднем сиденье возле водителя и тоже закрыл дверь. «Мерседес» сорвался с места.

Линдсей обернулся и посмотрел назад. Ему удалось взглянуть на Кристу в последний раз лишь мельком. Ее изрешеченное пулями тело, скрючившись, лежало на мостовой. Ноги были неестественно раскинуты.

– Она спасла мне жизнь, – сказал Линдсей.

Однако его слова, похоже, никого не заинтересовали. Мощный мотор «мерседеса» урчал, мча их на бешеной скорости по улицам Мюнхена. Человек в каракулевой шубе, сидевший сбоку от Линдсея, держал на коленях автомат; открытый футляр от скрипки валялся под сиденьем: очевидно, оружие прятали в футляре.

Линдсею было уже безразлично, удастся им удрать или нет. Все его мысли были только о Кристе. Она заслонила его собой, как живым щитом, спасая ему жизнь. А он буквально за пару минут до этого обозвал ее дурой! Машина притормозила, въезжая на безлюдную улочку, а затем повернула налево в тупик.

Незнакомец накрыл ладонью его руку. Линдсей опустил глаза и понял, что до сих пор сжимает пистолет. Он напрочь позабыл про проклятую штуковину – про «люгер», который раздобыла для него Криста!

Новый товарищ строго произнес:

– Ты его не поставил на предохранитель…

– Да-да, конечно…

Линдсей щелкнул предохранителем и опять посмотрел вперед. Они проехали тупик почти до конца. Он заметил открытый гараж. Машина заехала внутрь и остановилась. Шофер выпрыгнул из «мерседеса» и запер гаражную дверь. Все молча ждали, пока он зажжет фонарь. Резко запахло бензином. Человек в каракулевой шубе и меховой шапке обошел вокруг машины и пристально поглядел на Линдсея. Он был одного роста с англичанином. Незнакомец резко спросил:

– Нам велели забрать только тебя. Что это была за девушка?

– Секретарша Гитлера. Без нее я бы сюда не добрался.

– Cʼest la guerre.[1]1
  Это война (франц.).


[Закрыть]

Незнакомец снял шапку, и внезапно показались густые светлые волосы, красивый нос и подбородок и зеленые глаза. Перед Линдсеем стояла девушка! На вид он дал бы лет двадцать семь, она была очень стройной и удивительно хороша собой.

– Я – Пако, – сказала девушка. – Теперь тебя нужно будет переправить к союзникам. Как, по-твоему, это просто? Да или нет?