Текст книги "Поздние последствия"

Автор книги: Кнут Фалдбаккен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Продолжая говорить, Даг принялся переодеваться. Превращение подходило к концу. Он снял кашемировый свитер, бюстгальтер, юбку, лакированные сапоги и чулки. Потом достал из шкафа сумку и вытащил оттуда рубашку, джинсы, джемпер, кроссовки и легкое пальто. Женскую одежду он сложил в сумку.

– Знаешь, Агнар, а я ведь видел тебя. В тот вечер. Я видел, как ты изнасиловал ее. И чтоименно ты заставлял ее проделывать. Я видел, как ты бьешь ее. Видел, как ты вырывал у нее пучки волос. Видел… – голос Эдланда задрожал, и он на секунду умолк, собираясь с силами, – я видел, как ты обращался с ней. Совсем как когда-то со мной! – Эдланд сосредоточился. – Но самое важное – не то, что ты отвратительный садист, свинья и убийца. Самое важное – уясни это сейчас, – что теперь тебе не избежать наказания. Я видел тебя, Агнар. И я пойду в полицию и донесу на тебя. Я буду свидетельствовать против тебя по обоим делам – по убийству Карин и по делу бедняжки Лилиан Петтерсен. Я знаю, это ты удушил ее. Я не видел убийства, но видел тебя в этой гостинице в тот вечер, когда ее убили. Ты шнырял вокруг, выжидая удобный момент. И чуть позже такой момент как раз представился. Правда? Инспектору я об этом не рассказывал, ведь тогда тебя бы сразу посадили и я бы не получил удовольствия растоптать тебя и воздать по заслугам.

Скард сжался в комок, но, яростно тараща глаза, следил за переодеванием Эдланда.

– А потом я преподнесу им изюминку этого дела. Я тоже могу быть свидетелем. Понимаешь, Агнар? Если у меня хватит смелости. Я могу дать показания обо всех тех годах, которые провел рядом с тобой. Я могу раздавить тебя. Могу выложить всю правду о твоем чудовищном бесконечном насилии… – Скард всхлипнул. – Или я могу предстать в моем новом обличье. Как мужчина. Твой муж, Агнар, с которым ты так и не развелся!

Эдланд немного картинно выпрямился:

– Итак, ответь мне, Агнар И. Скард, каково это – быть одновременно женатым и замужним?

Скард закрыл руками лицо. Сквозь пальцы сочились капли крови и слышалось невнятное бормотанье:

– Чудовище! Безумный… дьявол!

– Так оно и будет, Агнар, если ты не послушаешься меня… – И Эдланд в третий раз за вечер наклонился к его уху. – Сейчас я тебе расскажу, как ты сможешь избежать подобной участи и облегчить жизнь всем остальным. Ты меня слышишь, Агнар?

Но Агнар И. Скард больше ничего не слышал. Он лежал на полу и непрерывно бормотал что-то напоминающее смесь проклятий, жалоб и молитвы, а изо рта его летели слюни и пена.

Через некоторое время Эдланду удалось его немного успокоить, так что со стороны Скард почти ничем не отличался от простого обывателя, хотя на лице его застыла маска ужаса и сомнения, а двигался он машинально.

– Не забудь, что я сказал. – Вытирая кровь с лица и одежды Скарда, Эдланд старался внушить ему что-то. А потом вытолкнул Агнара И. Скарда в коридор. – Спустишься на лифте вниз и выйдешь из гостиницы. Ни с кем не разговаривай. А потом сделаешь так, как я тебе сказал. Это твой единственный шанс избежать унижения и позора. И наказания, Агнар. За грехопадение! Слышишь?

Скард быстро закивал, хотя его глаза были пустыми.

– Грехопадение… – почти беззвучно прошептал Скард.

– А сейчас убирайся!

Скард зашагал к выходу, спотыкаясь и пошатываясь, будто только недавно научился ходить.

– Правильно, – кивнул Эдланд ему вслед. – Наконец-то ты понял это.

Закрыв дверь, он начал лихорадочно искать в кармане таблетки. Быстро вбежав в ванную, он положил на язык две таблетки и запил их водой из крана. Он постоял еще несколько минут, опершись о раковину и разглядывая в зеркале свое отражение.

Почувствовав себя лучше, Эдланд быстро собрал вещи, которые принес сюда как Лив Марит Скард. Он забрал с собой бутылку от шампанского и бокалы, а все поверхности, к которым притрагивался, протер полотенцем. Проделав все это, он открыл дверь и направился к лифту.

Вся их встреча заняла двадцать минут.

Пять-шесть минут спустя Валманн вышел из лифта вместе с Элин. Девушка, которая раньше казалась доброй, сейчас явно была недовольна, но Валманн торопил ее. Возле двери в комнату 416 он сказал:

– Открывайте, сейчас же!

– Не уверена, что это правильно. Я пыталась дозвониться до директора, но он не берет трубку. А ему следует сообщить.

– Мы теряем время! Поторопитесь же!

– Ладно… Ладно!

Постучав в дверь, она прислушалась, а потом вставила ключ в замочную скважину. Изнутри не доносилось ни звука. Как только замок щелкнул, Валманн отодвинул девушку и протиснулся в комнату.

В номере никого не было. Этого он и опасался.

Постель не тронута, зато кресло придвинуто вплотную к кровати. В комнате прибрано. Валманн открыл шкафы и заглянул в ванную. Ничего. Ну, хоть нового трупа нет, подумал он одновременно облегченно и раздраженно. Он уже спрашивал Элин, не видела ли она, как рыжеволосая женщина выходила из гостиницы – в одиночку или с мужчиной. Элин недоверчиво оглядела заляпанное кровью пальто Валманна и сказала, что никого не видела. Она немного отвлеклась на компьютер, но была совершенно уверена. Эту женщину она бы непременно узнала.

Элин подошла к Валманну:

– Посмотрите в мусорном баке.

– Что?

– В мусорном баке в ванной. Может, они что-то выбросили. А из мусорного бака никто ничего не достает.

Открыв крышку, Валманн увидел полотенце с пятнами крови на нем.

– Позвоните в полицию, – сказал он девушке, – не называйте моего имени и попросите, чтобы вас связали со старшим инспектором Харалдом Рюстеном. Запомните – Рюстен. Скажите, что это важно, чтобы они отыскали его. Расскажите ему, как звали женщину, которая заселилась к вам, и попросите его приехать сюда. И пусть захватит еще пару человек. И пожалуйста, поторопитесь. Тут возле кровати тоже пятна крови…

27

– Опять развлекался?

– Что?..

– Ну, у тебя на рубашке кровь, а брюки воняют пивом. Наверное, неплохо повеселился.

Он приоткрыл глаза и тотчас же их снова закрыл. Нет, сейчас он не готов любоваться ехидной натянутой улыбкой Аниты. Тело затекло. Диван был слишком коротким, и вытянуться было невозможно. Всю ночь он пролежал, скрючившись, а теперь чувствовал, что мышцы шеи затвердели.

– Я трезв, как стеклышко, – выдавил он, пытаясь привстать.

– И ты довольно смешно показываешь это.

– Мне нужно поговорить с Рюстеном.

– Он наверняка обрадуется.

– А который час?

– Почти девять.

– А, черт!

Он пошел в душ. Анита, похоже, не сердилась и не обижалась, просто хотела пошутить. Это хороший знак. Они часто были грубоватыми друг с дружкой, даже в хорошие дни. Оба боялись чрезмерного проявления чувств. У Аниты было достаточно времени обдумать сцену в баре. И возможно, она остыла.

– Я сварила кофе! – крикнула она, когда он одевался.

– А ты не идешь на работу? – Стоя в дверях, он прихлебывал горячий кофе, пытаясь отыскать глазами мобильник.

– У меня отгул. Хотела сделать несколько звонков из дома. Выяснить кое-что о Лив Марит Скард. К тому же погода сегодня дерьмовая.

– Я видел Лив Марит Скард вчера вечером. В баре «Виктория».

– Ух ты! Надеюсь, это не она с тобой сотворила такое? – Анита кивнула в сторону гостиной, где на полу валялась куча его вчерашней испачканной одежды. Намек Аниты был более чем ясным – на рубашке виднелись пятна крови, а запах пива был просто невыносимым.

– И она была там вместе с Агнаром И. Скардом.

– Ты уверен?

– Я же знаю Агнара Скарда. И знаю, что это был он. И почти уверен, что с ним была именно она.

– По-твоему, для Агнара И. Скарда настали тяжелые времена?

– Определенно. В гостиничном номере, куда они заселились, мы нашли пятна крови.

– То есть это ты нашел пятна крови?

– Успокойся, я старался не светиться.

– И очень оригинальным способом… – Она многозначительно посмотрела на испачканную одежду.

Валманн вкратце пересказал ей, что случилось в баре «Виктория», а потом отыскал наконец мобильник – тот лежал в кармане брюк. Затем он позвонил Рюстену.

– Так-так, вот и наш частный сыщик, – раздался в трубке голос Рюстена.

– Да, Соколиный Глаз не дремлет. Извини, что потревожил тебя.

– Ничего страшного. Но птички уже улетели. И никто не отвечает по тому номеру, который указан как номер Скарда.

– Его хозяева в отпуске. А мобильного у него нет. Нельзя ли просто войти к нему в квартиру?

– На каком основании? Потому что ты видел его вместе с женщиной, которую ты – отстраненный от дела – считаешь, возможно, его пропавшей женой, которая, возможно, на протяжении пяти лет вынашивала планы мести за то, что он ее мучил?

– Ясно, ясно…

– На эту женщину у нас ничего нет, кроме необоснованных подозрений.

– А под каким именем она зарегистрировалась в гостинице?

– Ева Боль.

– Ага!

– Ага?..

– Ева Боль – это новое имя Лив Марит Скард, под которым она скрывалась в кризисном центре. Спорю на зарплату, что это она.

– Не факт еще, что ты получишь эту зарплату. А что у нас еще есть?

– Ты отправил Нольде осмотреть номер в гостинице?

– Сразу же. За криминалистов бояться нечего.

– Я сейчас приеду.

– Не высовывайся. У нас сейчас будет пятиминутка. А Моене спит и видит, как тебя поймать.

– Не волнуйся. Давай через час в столовой?

– Нет уж – давай в моем кабинете.

– Ладно.

– Постарайся вернуться к пяти! Тогда я приготовлю ужин! – услышал он голос Аниты, когда вышел в прихожую.

– Ух ты, вот это обслуживание! – Просунув голову в дверь, он улыбнулся. – А можно поинтересоваться, что заставило тебя изменить мнение? Вчера я уж думал, что над нами надолго зависли тучи.

– Я кое с кем поговорила, – загадочно ответила она.

– Кое с кем?..

– С Моене – хочешь верь, хочешь нет. Она звонила вчера вечером. Хотела с тобой поговорить, но обрадовалась, что застала меня. Вообще-то я ей нравлюсь, – добавила Анита, поддразнивая его.

– Не сомневаюсь…

– Она сказала, что более подробно изучила знаменитое происшествие в баре и сожалеет: возможно, во время вашей беседы она была чересчур резкой.

– Очень великодушно с ее стороны.

– По-моему, она молодец. Однако она не снимает запрета на твое участие в расследовании этого дела. Сказала, что в таких делах надо проявлять твердость.

– Верно. Осторожность излишней не бывает.

– А вот я решила снять опалу, – засмеялась Анита и обняла его.

И Валманн поспешил в управление.

28

Вся группа собралась в Сторожке, куда набилось около двадцати человек. Валманн проскочил в свой кабинет. На письменном столе его ждала папка с докладами о пожаре в Лётене. Вздохнув, он отодвинул папку в сторону. Сейчас и так повсюду полно зажженных рождественских свечек – где уж тут думать еще о свечной фабрике. Хотя эти свечи, возможно, зажгли не ради праздника.

Его мысли вертелись вокруг Скарда и Евы Боль, она же Лив Марит Скард. Что могло произойти в гостиничном номере, куда они направились из бара? Если он и впрямь убил ее – или она его, – куда же подевался труп? И где логика в том, что именно она заказала гостиничный номер, да к тому же именно тот, где произошло убийство?

Резкий звонок прервал ход его мыслей.

– Тебя спрашивают, – сообщил дежурный на коммутаторе.

– Кто?

– Не знаю. Истеричка какая-то.

– А ты уверен, что ей именно я нужен?

– Она ясно сказала, что хочет говорить с тобой. Она тебя знает. И она явно не в себе.

Валманн взял трубку. Внутренний голос подсказывал ему, что ничего хорошего ожидать не следует.

– Валманн?

– Кто это говорит?

– Аннебет Далбю. Помните, мы с вами разговаривали о… о моем квартиранте.

– Да-да, Скард. А что такое?

– Он… Вы знаете… О Господи! Мне кажется, он мертв! – Ее голос сорвался, и она разрыдалась.

– Фру Далбю, не кладите трубку. Вы слушаете?

– Я здесь…

– Я думал, что вы уехали отдыхать.

– Мы вернулись этой ночью. Самолет из Лондона, как всегда, опоздал. Мы от усталости просто с ног валились и сразу легли. А сегодня утром после завтрака, когда муж ушел на работу, я постучала, ну просто чтобы поздороваться и спросить, все ли в порядке. Никто не ответил, однако шторы были задернуты, и мне это показалось странным. И я… – Валманн понял, что она пытается совладать с собой. – Я отперла его дверь своим ключом и… – Она снова зарыдала.

– Да, фру Далбю?

– Он… был там. Его застрелили.

– Застрелили? Вы уверены?

– Рядом с ним лежит пистолет. А в голове у него дыра…

– Фру Далбю, – Валманн старался говорить как можно спокойнее, – вы совершенно правильно поступили, что сразу позвонили. А сейчас слушайте хорошенько: не заходите больше в его комнату. Заприте дверь и никого не пускайте, кроме полиции. Мы сейчас приедем.

– Хорошо.

– И постарайтесь успокоиться. Никто не упрекает ни вас, ни вашего мужа в том, что случилось. Вы к этому не имеете никакого отношения.

– Нет, конечно! Но, старший инспектор…

– Да?

– Я не знаю… Это все так непонятно. Кто мог сделать такое с господином Скардом? С таким милым пожилым человеком?

– Подумать только, – произнес Валманн, силясь подавить саркастические нотки в голосе. – Выяснить это – задача полиции, не правда ли?

Ждать звонка Рюстена пришлось долго. Он обещал позвонить сразу же, как только вернется с места происшествия на улице Руаля Амундсена. Сидеть спокойно и ждать было невыносимо, и Валманн позвонил Аните.

– Я подумал, что надо ввести тебя в курс новых событий.

– Что такое?

– Скард найден мертвым у себя дома. Застрелен из пистолета.

– О Боже! И как это произошло?

– Понятия не имею. Мне же запрещено этим заниматься. Возможно одно из двух: убийство или самоубийство. Рюстен обещал позвонить, когда вернется оттуда.

– Наверное, это она его ухлопала, – уверенно произнесла Анита.

– Ты думаешь, это Лив Марит?

– А кто еще?

– Скажи мне, часто ли бывает, что избитая женщина, которой удалось наконец сбежать от своего мучителя, разыскивает его, чтобы отомстить?

Минутное молчание.

– Да никогда такого не было.

– Вот видишь.

– Но как здорово, когда такое, наконец, происходит!

– Я попробую забыть то, что ты сейчас сказала.

– Но ведь я права!

– Мы полицейские. Судить – не наше дело.

– Иногда бывает трудно удержаться.

– Тебе удалось разузнать что-нибудь про Лив Марит?

– Немного. Доктор Йорген Линдманн, который возглавляет клинику в Аскере, занимается пластической хирургией. Она легла туда, очевидно, чтобы пройти дорогостоящий курс лечения.

– А в чем оно состояло конкретно?

– Понятия не имею. Вероятно, изменение внешности, чтобы он не смог ее узнать.

– А нельзя это разузнать?

– В больнице нам не позволят ознакомиться с историей болезни. Только по решению суда. У Линдманна куча знаменитостей лечится, и он не захочет, чтобы прошла молва о том, будто информация об имплантациях груди и удлинении пениса просочилась в бульварную прессу.

– Удлинение пениса, вот это да!

– Это последний писк, Юнфинн. Ты что, разве не читаешь предложений в спаме электронной почты?

– Нет, я поместил фильтр от спама. Ты думаешь, мне следовало бы этим заинтересоваться?

– Я этого не говорила.

– Ну спасибо!

Он услышал голоса в коридоре и понял, что кто-то из следователей вернулся из дома Скарда. Валманн коротко попрощался и положил трубку.

Через минуту позвонил Рюстен.

29

– Это выглядит как классическое самоубийство. Он сидел на стуле с простреленным виском. Пистолет лежал на полу под его рукой. На нем только его отпечатки пальцев. В квартире никаких признаков взлома.

– Разумеется.

– Почему разумеется?

Рюстен, как обычно, сидел в кресле, отклонившись назад, и говорил неторопливо. Последние слова он, однако, произнес, наклонившись вперед и положив руки на письменный стол, словно торопя Валманна с ответом.

– Если это инсценировка, то мы имеем дело с профессионалом.

– Если это инсценировка. Мне показалось все очень достоверным, прямо как в учебниках пишут.

– Время смерти уже установлено?

– Предварительно – за десять-одиннадцать часов до того, как его обнаружили.

– Иными словами, от одиннадцати до двенадцати часов вчера вечером.

– Да, около того.

Примерно в это время Валманн находился в баре «Виктория». Он выругался про себя.

– Тут есть один момент, который мы пока никак объяснить не можем, – добавил Рюстен.

– И это?..

– Похоже, что беднягу перед этим здорово поколотили. У него была рассечена губа, а на носу синяк. Однако в комнате не было никаких следов борьбы или драки. Каждая вещица строго на своем месте. Кроме большой Библии, которая лежала на полу. Похоже, он читал ее, прежде чем…

– А что за пистолет у него был?

– Мне кажется, Нольде сказал, что «беретта».

– «Беретта»?

– А что такое?

– Ты ничего не припоминаешь?

Рюстен нетерпеливо покачал головой.

– Эдланд заявил о краже пистолета. У него была «беретта». Мы конфисковали пистолет пару дней назад, но он потребовал вернуть его назад. Сказал, что стрельба – это его хобби, часть его программы реабилитации. По рекомендации девяти врачей из десяти. Мы не нашли никакой законной причины оставить пистолет в полиции.

– А номер пистолета вы записали?

– Разумеется. Спроси Нольде. Вы от хозяйки чего-нибудь добились, от фру Далбю?

– Она была сильно перепугана, но ничего интересного не сообщила. Они ведь только этой ночью из Лондона вернулись и отключили телефон, чтобы утром выспаться.

– А вы ее спрашивали, у кого был ключ от дома?

– Только у нее и у Скарда. А еще у горничной.

– У горничной?

– Да, у них есть горничная. Фру Далбю ее всячески расхваливала. По ее словам, очень толковая и надежная женщина. А таких сейчас найти непросто.

– Горничная… – пробормотал Валманн.

– А что такое?

Стресс уже начал сказываться на обычно спокойном лице Рюстена. Его бросили на это расследование, которое превратилось в сплошное нагромождение трудностей.

Зазвонил телефон. Рюстен схватил трубку:

– Да?

Он выслушал короткое сообщение.

– Хорошо, – рявкнул он и положил трубку. – Это Нольде. Так и есть, пистолет Эдланда.

– Отлично. Заарканим Эдланда.

Рюстен уставился на него:

– Ведь он же заявил о краже пистолета. У него есть разрешение на ношение оружия. Никто не нашел ничего подозрительного в краже пистолета. Все мелочи были проверены у охраны стрелкового клуба в Анкерскугене.

– Все равно приведите его. В нашей работе случайностей не бывает. И отмолотите его как следует. С этим парнем что-то нечисто.

– Похоже, ты сам не прочь бы это сделать.

– Совершенно верно.

– Я мог бы найти вескую причину, чтобы предоставить тебе эту возможность, если очень постараться.

– Ну так постарайся. Мне кажется, что сейчас я его расколю.

На лице у Рюстена все еще было видно сомнение.

– Ведь ты же сам видел Скарда вчера вечером, Валманн, вместе с женщиной. При чем тут Эдланд?

– Он что-то скрывает. Я это с первого дня чувствую. Я не могу тебе сказать, с чем это связано, но что-то определенно есть. А пистолет это доказывает. В этом уж я уверен, черт побери!

30

Эдланд сидел за тем же столом и на том же стуле, как и на предыдущих двух допросах. Разница состояла только в том, что сегодня он казался спокойнее и увереннее в себе. На нем были белая рубашка под тонким светло-серым свитером из овечьей шерсти с вырезом под горло и блейзер только что из чистки, на серых брюках бросались в глаза отутюженные стрелки. Белые зимние кроссовки на ногах сияли новизной. Валманн даже пожалел, что перед допросом не сбегал домой принять душ и переодеться.

Он решил перейти прямо к делу.

– Вам известно, что Агнара И. Скарда обнаружили мертвым?

– Мне рассказали. – Эдланд казался невозмутимым.

– Причина смерти – выстрел из пистолета. Оружие было найдено на месте.

– Верно.

– Мы установили, что это ваша девятимиллиметровая «беретта».

– Минуточку, господин старший инспектор. – В голосе Эдланда не было испуга, говорил он спокойно и даже назидательно. – Я ведь вчера заявил о краже пистолета. Надеюсь, мне не надо добавлять, что я с тех пор его не видел.

– А вам не кажется удивительным совпадением тот факт, что ваш пистолет обнаружен рядом с трупом человека, бывшего вашим соперником? Человека, которого вы к тому же обвиняете в убийстве вашей подружки Карин Риис?

– Вряд ли это совпадение, господин старший инспектор, – спокойно ответил Эдланд. – Я все время думал, что именно Скард украл мой пистолет. Я знаю, что он одно время следил за мной, из ревности, несомненно. Это было сразу после того, как я познакомился с Карин. Это походило на настоящее преследование. Должно быть, он разузнал, что я тренируюсь в стрельбе в тире в Анкерскугене. Он вполне мог проникнуть внутрь и схватить мою сумку, народ там все время туда-сюда ходит.

– Однако же вы ни словом об этом не обмолвились, когда заявили вчера о пропаже пистолета.

– Я не хотел излагать домыслы, господин старший инспектор. Могу себе представить, что вам хватает дел с сыщиками-любителями.

– Вы не упомянули это, потому что хотели сами с ним разделаться? А результат налицо.

– Вы что, действительно полагаете, что я мог застрелить человека из пистолета, зарегистрированного на мое имя, и оставить его на месте преступления?

Такой вариант и впрямь звучал неправдоподобно, и Валманну пришлось признать, что Эдланд выиграл еще одно очко.

– Однако факт налицо, и ваш пистолет найден рядом с трупом Скарда.

– Ну, если вы говорите. Мне нечего добавить. – Эдланд пожал плечами, как будто мысли полиции по этому поводу его ничуть не интересуют. Потом он снова заговорил: – Знаете, что могло случиться, как я думаю?

– Нет. Откуда мне это знать?

Валманн был вынужден признать, что Эдланд и на этот раз начал определять направление и содержание допроса.

– Я думаю, что Скард украл пистолет с целью использовать его против меня – ведь он меня ненавидел. Возможно, он хотел еще кого-нибудь убить, а вину возложить на меня, оставив мой пистолет на месте преступления.

– Но ведь ни того, ни другого не случилось.

– Правда. Не считая того, что он убил еще одну женщину, бедную Лилиан Петтерсен. Но это произошло в номере гостиницы, где нет смысла палить из пистолета, если хочешь остаться незамеченным.

– А вы уверены, что именно Скард ее убил?

– Точно так же, как и вы, господин старший инспектор. Хотя у вас нет доказательств.

– А у вас они есть?

– Я его видел в гостинице в день убийства.

– Это вы утверждаете.

– Верно. Но теперь, когда Скард мертв, подобные размышления представляют лишь гипотетический интерес, не правда ли?

– А каким образом пистолет попал туда, куда он попал, как вы полагаете?

– На место самоубийства Скарда?

– Мы не уверены на сто процентов, что это было самоубийство.

Эдланд никак не отреагировал на возражение Валманна.

– Я думаю, что Скард пережил срыв после второго убийства. Он, видимо, осознал, что не сможет осуществить акт мести против меня. Полагаю, он понял, что полиция напала на его след, что сеть вокруг него стягивается все сильнее. По-моему, он страдал раздвоением личности – носился с религиозными представлениями о преступлении и наказании и одновременно испытывал эротическую одержимость женщинами. Этот конфликт вместе с чувством вины за совершенные им зверские преступления сломили его, и когда он не смог найти утешения даже в Библии, то решился на самоубийство как единственный выход.

– Вы действительно все это продумали?

Валманн прилагал усилия, чтобы сохранить трезвый и спокойный тон, и одновременно старался обнаружить мельчайшую слабость или трещинку в аргументации Эдланда, чтобы получить рычаг воздействия на него, вернуть себе инициативу. Но пока ничего найти не мог.

– Это не должно вас удивлять, господин старший инспектор. Ведь мой личный интерес к данному делу подогрела как раз полиция. Вы меня таскаете на допросы раз за разом, выдвигаете чудовищные обвинения без малейшего обоснования. Вы прочесали мою квартиру, не найдя никаких доказательств. Я же потерял возлюбленную, а также доверие и уважение из-за неумелого расследования полиции. Разве не подобало мне хотя бы заинтересоваться этим делом, продумать факты и попробовать прийти к логическому объяснению? Я думаю, это естественно. А объяснение, как я уже сказал, налицо: Агнар Скард убил свою сожительницу в приступе ревности, а затем свою подружку, когда та выяснила, что он опасный шарлатан, а может, и грозила ему разоблачением, откуда мне знать? Во всяком случае, эта старая свинья не выдержала внутреннего раскола личности и лопнула. Как тролль на солнечном свете!

Во время этой речи Эдланд приподнялся на стуле, а закончив речь, хлопнул рукой по столу. На его лбу выступили капельки пота.

Не такой уж он невозмутимый, когда доходит до дела, подумал Валманн и почувствовал себя менее стесненно. Ему все же удалось задеть Эдланда за живое. Как и когда это случилось, трудно сказать, но это произошло.

– Я полагаю, что вы не будете возражать, если мы пока оставим пистолет у себя в качестве доказательства, – произнес он спокойно.

– Да нет, пожалуйста, – ответил Эдланд. Он немного успокоился и одарил старшего инспектора улыбкой. – Я не ожидал, что снова его увижу, и решил уже новый купить. Через стрелковый клуб! – быстро добавил он, заметив реакцию Валманна.

Инспектор решил схватиться за последнюю соломинку.

– А можете вы для порядка сказать, где находились вчера вечером, скажем, от половины одиннадцатого и позже?

– С удовольствием! – Он казался самой доброжелательностью. – Я был в баре. В том же самом, что и вы. В «Виктории». Я вошел туда как раз в тот момент, когда выносили ту несчастную женщину, которая спьяну пострадала в столкновении с вами, господин старший инспектор, если я не ошибаюсь. Во всяком случае, так мне рассказали. Жаль, что мы не встретились, а то могли бы вместе выпить и поболтать, и тогда не было бы необходимости здесь суматоху устраивать. Уверен, что результат был бы тот же самый, а вы как думаете?