Текст книги "Ориентирование (ЛП)"

Автор книги: К.М. Станич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)

Глава 3

Марни Рид – выпускница Академии Бёрберри

Прошлой ночью из комнаты Шарлотты в общежитии доносились звуки, которые мы с Мирандой притворились, что не замечаем. Каждая из нас взяла по паре наушников, подключила их к своему телефону и настроила плейлист с чередующимися песнями. Я выбрала классические произведения для арфы, а она – хит-парады. Это было немного неприятно, но в то же время очень весело.

Что ж, вчерашний день был тяжелым. Особенно когда Миранда начала играть «California (The Way I Say I Love You)» в исполнении «Good Charlotte», и парни понесли мои коробки вверх по лестнице. В течение многих лет, страдая под тяжестью дерьма Академии Бёрберри, всё, чего я хотела, – это заставить Чарли гордиться собой, показать ему, что его тяжёлая работа и самопожертвование того стоили.

А теперь… Я провожу руками по лицу, и Миранда замирает, положив руку на рукав блестящей блузки с глубоким вырезом. Она немного переживает из-за здешней прохладной погоды; вся её одежда сшита для калифорнийского солнца.

– Ты хочешь поговорить об этом? – мягко спрашивает она, но я просто слегка качаю головой. Мои глаза наполняются слезами, но я смаргиваю их обратно. Не то чтобы слёзы помогли; это определённо не вернёт отца. Я не отказываю себе в возможности погоревать, я просто нарезаю горе на маленькие кусочки. Если проглочу всю галактику своей печали за один раз, то подавлюсь ею и окажусь навсегда брошенной на произвол судьбы.

– Нет.

Я хлопаю ладонями по бедрам и встаю, полная решимости насладиться сегодняшним днём. Все классы и лекционные залы открыты для ознакомления, а все клубы, греческие организации и другие студенческие ассоциации собираются во внутреннем дворе.

Я надрывала свою задницу, чтобы оказаться здесь; и не упущу ни одной важной вехи.

– Ты можешь ещё раз проверить погоду? – умоляет Миранда, оборачиваясь, чтобы посмотреть на меня. На ней лифчик и юбка, но больше ничего. Кроме того, мы стоим очень, очень близко, и именно этот момент выбирает Крид, чтобы открыть дверь и войти. Я оставила её приоткрытой для него, иначе он не смог бы её открыть. Полагаю, я сама навлекла на себя это недоразумение.

Он застывает там, положив руку на дверную ручку, а затем приваливается к косяку.

– Ты снова клеишься к моей девушке? – тянет он, но Миранда просто закатывает глаза и снова отворачивается, отодвигая вешалки в сторону в поисках чего-нибудь достаточно гламурного, но в то же время подходящего для погоды Колорадо.

У меня такое чувство, что в ближайшем будущем меня потащат за покупками.

– Не будь таким занудой, Крид. Проявляется твоя неуверенность.

Миранда игнорирует его, когда парень проскальзывает в комнату и закрывает за собой дверь, прислоняясь к ней спиной. Я изо всех сил стараюсь не смотреть в его сторону – думаю, мои глаза всё ещё немного красные – и вместо этого сосредотачиваюсь на своём телефоне.

– Если верить интернету, сегодня будет шестьдесят шесть градусов и солнечно (прим. – 19 градусов по Цельсию). Это лучшее, что ты получишь в ближайшие десять дней.

Я выключаю экран телефона и отступаю на шаг, делая вид, что не замечаю, как Крид подкрадывается и встаёт рядом со мной.

За лето я виделась с ним не так часто, как мне бы хотелось. Непропорционально большую часть этого времени я провела со своей отсутствующей матерью Дженнифер и другими её детьми. У моей сестры Изабеллы, по крайней мере, хватило здравого смысла обращаться со мной как с человеком, но меня больше интересовала малышка– Марли.

Я уверена, что моя новая сестра вовсе не сводная.

– Я скучал по тебе, – мурлычет Крид, подходя сзади и обнимая меня за талию. Интересно, как у него дела с его новым соседом по комнате? В то время как Зак и Виндзор делят одно помещение, а Тристан и Зейд – другое, Криду наугад назначили его нового соседа по комнате. – Я думал о тебе всю прошлую ночь, расстроенный и разозлённый, потому что ждал, чтобы представиться своему соседу по комнате, но он так и не появился. Если бы я знал, что этот плебей не появится, я мог бы хотя бы подрочить.

– Может, в следующий раз поищешь ванную? – я предлагаю это, а затем хихикаю.

Эти богатые парни ни хрена не понимают, во что они здесь ввязались. Всё время, проведённое в Бёрберри, они прожили в тех роскошных апартаментах с мини-кухнями и отдельными ванными комнатами со стоячими душевыми кабинами, таких больших, каких я никогда раньше не видела.

– О, подожди… тут общие ванные комнаты.

– Может быть, мне просто придётся приходить сюда и трахать тебя перед сном каждую ночь? – предлагает он, а затем лениво проводит своим язычком по задней части моего уха, заставляя меня вздрогнуть. Мои руки сжимаются поверх его там, где они прижимаются к моему животу, и, если бы Миранды здесь не было, я бы действительно приняла его предложение прямо сейчас.

– Вы двое, пожалуйста, не могли бы не делать этого, когда я рядом? – она скулит, бросая одну дорогую блузку за дорогой на смятые покрывала своей двуспальной кровати. Послушав, как они вшестером ноют, можно подумать, что эти комнаты размером с обувные коробки. На самом деле они в два-три раза больше обычной комнаты в общежитии университетов. У нас двуспальные кровати, а не односпальные. Здесь есть два письменных стола, два комода, один большой шкаф (который заняла Миранда) и электрический камин между нашими прикроватными тумбочками. Окно над каждой кроватью выходит на горы, и поскольку у нас угловой блок, я могу видеть ручей из третьего окна справа от моей кровати.

О, и светонепроницаемые шторы? Фантастика. Когда мы с Мирандой проснулись этим утром, тут было как в пещере.

– Не делать что? – дразнит Крид, снова облизывая моё ухо. – Заранее начинать нашу прелюдию? В чём твоя проблема? Хочешь присоединиться? – он протягивает руку и дразняще тычет Миранду в плечо, когда она отдёргивается от него и поджимает губы.

– Инцест между близнецами давным-давно перестал быть смешным. – Она натягивает через голову небесно-голубую блузку с длинными рукавами и со вздохом заправляет её в юбку. – Жду не дождусь, когда отправлюсь в Денвер за покупками. Здесь станет только холоднее, верно?

– Намного холоднее, – соглашаюсь я, и, услышав стук в дверь, Миранда подходит, чтобы открыть её.

Это Зейд, зевающий и почёсывающий затылок, когда он смотрит на меня и Крида с ревнивым блеском в своих изумрудных глазах. В коридоре позади него я вижу Шарлотту и её рыжеволосых близнецов, спорящих друг с другом. Как только она видит меня, она перестаёт бить их, чтобы помахать, и я жестом приглашаю её войти.

Она игнорирует Зейда, проносясь мимо него, как будто его не существует. Либо она не поклонница рок-музыки, либо ей просто не нравится «Afterglow» в целом. Он, с другой стороны, таращится на неё, но не так, чтобы ему было интересно, скорее, он потрясён до глубины души.

Волосы Шарлотты свежие и чистые, взъерошенные светло-песочного цвета с распущенными локонами, которые сегодня утром ведут себя совсем по-другому, чем вчера. Вместо того чтобы спадать на лоб, она уложила их таким образом, чтобы они аккуратно ложились мягкими изгибами вокруг глаз, касаясь краёв бровей, плотно прилегая к задней части шеи.

С безупречным макияжем глаз, леггинсами, сапогами на меху и пальто она выглядит совсем другим человеком.

– Здесь лучше, когда кровати поменьше, – бормочет она, и я чувствую, как мои щёки краснеют. Прошлой ночью… по соседству явно что-то происходило. Её голубые глаза устремляются на меня, Крид всё ещё обнимает меня за плечи, как будто собирается вздремнуть.

Только твёрдая выпуклость, прижатая ко мне, наводит на мысль, что он хотел бы лечь в кровать, чтобы заняться другими вещами.

Зейд смотрит на рыжеволосых близнецов с откровенным скептицизмом, и я задаюсь вопросом, есть ли у них своя, как у Тристана и Черча, история.

Я лишь надеюсь, что они не в клубе «Бесконечность».

Пережить мой выпускной год было чёртовым чудом. Моим парням пришлось бороться за то, чтобы запретить использование оружия дальнего действия в кампусе, просто чтобы уберечь меня от снайперов. Я больше не собираюсь так жить.

По крайней мере, мне не хотелось бы.

Учитывая, что все пятеро моих парней всё ещё являются членами Клуба, случиться может всё, что угодно.

– Мы направляемся вниз, чтобы посмотреть клубы, – говорит Шарлотта, бросая взгляд на фотографию Чарли в рамке, которая стоит на моей прикроватной тумбочке. Она не прикасается к ней и не спрашивает об этом, но определённо устанавливает какую-то связь. – До меня дошёл слух, что в кампусе есть манга-клуб.

– О, Марни любит мангу, – выдыхает Крид, покусывая мочку моего уха. – Особенно про любовь парней – чем извращённее, тем лучше.

– То же самое и с Чаком. – Близнецы вытягивают руки, когда Крид отлипает от меня, оставляя меня чувствовать себя холодной и обделённой без его тепла. Тут я замечаю, что Миранда и Крид пристально смотрят друг на друга. Миранда делает шаг вперёд и перекидывает свои светлые волосы через плечо – к счастью, не совсем так, как положено, – и расчёсывает их пальцами. – Обратный гарем, похоже, её конек.

– Обратный гарем. – И Крид, и Миранда говорят это в унисон, что весьма неожиданно. Почти уверена, что раньше я видела, как они делали то же самое всего один или два раза. – Как в тему.

Рыжеволосые близнецы – Мика и Тобиас МакКарти – обмениваются ещё одним взглядом, прежде чем снова повернуться к Кэботам.

– Впечатляюще, но сможете ли вы продолжать в том же духе? – спрашивают они, а затем оба одаривают меня дикими улыбками, когда Зейд бочком подходит и встаёт рядом со мной, переплетая пальцы на затылке.

– Чёрт возьми. Я даже не знал, что они могут так делать, – бормочет он себе под нос, пока Миранда и Крид снова смотрят друг на друга. Они поворачиваются обратно к МакКарти, когда Шарлотта прижимает ладони к лицу и раздражённо вздыхает.

– Столько, сколько нам, чёрт возьми, будет угодно, – Крид и Миранда берутся за руки и пристально смотрят на новичков.

– Ага, конечно, – говорит один из парней МакКарти со смешком. – Я вызываю вас на спарринг! – он указывает на Кэботов, а затем смотрит на своего брата.

– Мы однояйцевые близнецы, – произносят они вместе, поворачиваясь обратно к Миранде и Криду. – Вы – нет. Мы больше близнецы, чем вы.

– Договорились, – шипит Крид, и у него появляется тот самый взгляд, который он бросил на Шарлотту только вчера. Его хулиганский взгляд. – Что мы получим, если выиграем?

– Гордость. Влияние. – МакКарти смотрят друг на друга. – Да, влияние, – они поворачивают назад. – Влияние, – их ухмылки искривляются по краям, заставляя меня задуматься, не являются ли они членами Клуба Бесконечности. Похоже, им определённо нравится идея заключить пари.

– Мы настолько близнецы, – начинает один из них, когда Шарлотта пытается бросить на него предупреждающий взгляд, который он игнорирует, – что мы встречаемся с одной и той же девушкой.

– Это не часть игры, – выдавливает Крид, когда Миранда издаёт раздраженный звук и выдёргивает свою руку из его.

– Бьюсь об заклад, им никогда не приходилось отрекаться от своего близнеца за плохое поведение, – бормочет она, а потом забывает обо всей этой близнецовой теме и роется в шкафу в поисках пальто.

– Мм. – Один из близнецов потирает челюсть и бросает на брата многострадальный взгляд. – Я бы точно так не сказал.

– Но всё же, – отвечает другой, уставившись на него с выражением не говори больше ни одного гребаного слова написанным на его лице, – мы сейчас встречаемся с одной и той же девушкой. Мы женимся на одной и той же девушке. Прошлой ночью мы спали с одной и той же девушкой…

– Хорошо, спасибо, – Чак подходит к близнецам и тычет их в животы, по одному каждой рукой. – Хватит об этом.

– О, мы всё слышали, – Миранда хихикает, и теперь моё лицо становится ещё краснее, чем было раньше.

– Подожди, подожди, подожди, – Зейд поднимает обе руки, игнорируя девушек, которые ненадолго собираются в дверях, чтобы посмотреть на него. Точно. Мы учимся в государственном университете, в окружении нормальных людей. В Академии Бёрберри никого на самом деле не волнует, является ли кто-то рок-звездой, принцем или наследником миллиардера; все они представляли собой ту или иную касту чего-то подобного. – Вы, ребята, пробрались сюда прошлой ночью? – он бросает на меня взгляд, в котором на самом деле может быть зерно настоящей обиды.

– А что Марни должна была делать? Затащить тебя под одеяло, пока я надену наушники? Этого не произойдет, Кайзер, – Миранда поворачивается к Шарлотте с широкой улыбкой на лице. – Ты уже пообедала? Мы как раз собирались спуститься вниз.

– Идеально. Мы присоединимся к вам, – Шарлотта бросает взгляд на близнецов, а затем хватает их за руки, направляясь к выходу.

– Думаю, тогда тебе придётся прокрасться в мою комнату, – шепчет Зейд, кладя руки мне на бёдра сзади. Он нарочно выдыхает мне в ухо, просто чтобы вывести меня из себя. Я двигаюсь, чтобы оттолкнуть его руки, но он сжимает их, и мышцы моего живота сжимаются. Есть так много вещей, которые я хочу попробовать с ребятами, вещей, до которых у нас так и не дошли руки, там в Бёрберри. – Помни: я абсолютно раздражаю Тристана. Мы могли бы поиграть.

Крид движется, чтобы проскользнуть мимо нас, на ходу врезаясь плечом в плечо Зейда. Зейд скалит на него зубы, но потом просто насмехается в отместку.

– В чём его проблема? – удивляется он вслух, и на этот раз я правда убираю его руки со своих бёдер. Я оглядываюсь через плечо, любуясь красивыми золотыми обручами, проколотыми по обе стороны его губы, и таким же кольцом на брови. Цвета Университета Борнстеда – фиолетовый, золотой и белый. Судя по тому, что на Зейде фиолетовая футболка «Afterglow» под белой курткой, я предполагаю, что он выбрал тему университета.

– Возможно, нам придётся заново обсудить правила, – говорю я ему, потому что, пока он был в туре всё лето, я беспокоилась. Беспокоилась, что он может оступиться. Скучала по нему. Скорбела по отцу. Не то чтобы Зейд не был великолепен; он был великолепен. Он трижды прилетал в Круз-Бей, просто чтобы повидаться со мной. Всего на одну ночь. Перегруженный работой, уставший, всегда улыбающийся, всегда готовый обнять.

Трудно поверить, что он когда-то выбрал меня… а потом порвал со мной на глазах у всей школы.

– Правила, – Зейд тяжело вздыхает, запуская пальцы в свои мятно-зелёные волосы и взъерошивая их. Прямо сейчас они уложены как ирокез, верхушка острая и сбрызнута солёным спреем. Он мог бы стать парикмахером, этот парень. Парень неторопливо подходит прямо ко мне, упирая руки в бёдра и наклоняясь, чтобы заглянуть мне в лицо. – Ты же знаешь, Черити, я никогда не соблюдаю правил.

Он подмигивает мне и неторопливо уходит, а Миранда тяжело вздыхает.

– Девочка, ты помешана на членах, – мои щёки горят, когда я смотрю на Миранду, стоящую, выпятив одно бедро, похожую на долбанного снежного кролика. – Что мне с тобой делать? – она с энтузиазмом указывает на коридор, по-видимому, в направлении Чака. – А если у тебя появится такая подруга? Та, кто ещё более помешанная, чем ты?!

– Тебе нечего бояться, друг мой, – говорю я, выдавая лёгкую улыбку, которую я не чувствую до глубины души. Внутри меня происходит знакомое изменение, которое я помню по младшим классам, когда надо мной издевались до такой степени, что я чуть не покончила с собой. Дважды. Сейчас я ещё не в том состоянии, но эта депрессия, этот бесконечный туман, который пробирает человека до костей… он там. Оно ждёт.

Это не то, чего хотел бы папа. Он сказал, что твоё окончание Бёрберри было вершиной его жизненных достижений; как ты можешь отнимать это у него?

Если я чего-то стою, значит, все его жертвы того стоили; он продолжает жить благодаря мне.

– И всё же, почему-то, я совсем тебе не верю, когда ты так говоришь.

Миранда берёт меня за руку и тянет в холл, где Крид и Зейд всё ещё ждут, каждый из них прислонился спиной к стенам по обе стороны коридора.

Они скрестили руки на груди, одна нога задрана вверх, подошва прижата к стене. Они являются зеркальными отражениями друг друга, но совершенно разными. Моя рука так сильно сжимает руку Миранды, что она вскрикивает от удивления.

– Что ты здесь делаешь? – Крид мурлычет, и в его сонном, ленивом взгляде сквозит жестокость. Тогда я понимаю, что в коридоре позади меня собрались девушки. Не одна или две, а около дюжины, втиснутых в узкое пространство.

Они все разинули рты от открывшегося перед ними зрелища, и я не могу сказать, что виню их. Тут… здесь есть на что посмотреть. Моё сердце набухает, а потом так ужасно болит, когда оно натыкается на колючую проволоку.

В глубине души я знаю, чего я на самом деле хочу: я хочу, чтобы эта вещь сработала с ними. Со всеми пятью из них. Но это неправильно, не так ли? Обрекать их на одну пятую партнера?

Ох.

Я попросила больше времени; мне его дали. Никто не говорил, что я вступаю в полиаморную группу, где я главная для всех. Ну, и я единственная девушка. Я понятия не имею, есть ли у кого-нибудь из парней чувства друг к другу. Крид и Тристан дразнили меня, но… Я просто не знаю.

– Что я здесь делаю? – Зейд отвечает мелодичным смехом, в котором слышится едва уловимый раскат низкого рычания. Он опускает подбородок и приподнимает уголок рта в жёстокой ухмылке. – Я здесь, чтобы увидеть свою девушку, братан.

– Как и я, – Крид отталкивается от стены, и Зейд делает то же самое. Они кружат друг вокруг друга, и я просто знаю – я, блядь, знаю, – что они устраивают шоу для меня. Но зачем? Чтобы заставить других девушек завидовать? Я бы не стала упускать из виду ни одного из них. – Кого ты здесь собрался увидеть? Моя девушка самая горячая на этом этаже.

– О, да? – спрашивает Зейд, проводя языком по уголку губы. – Ну, а моя самая горячая в этом здании.

– В этом универе, – Крид подходит ещё ближе, и ухмылка Зейда растягивается до гротескных размеров.

– На этой планете, – Зейд переводит взгляд на меня, а затем поворачивается обратно к Криду, протягивая руку, чтобы положить её на шею другого парня. Их лбы так близко, и я потею как сумасшедшая, рука запуталась спереди в моём вязаном платье-свитере. – Ты думаешь, мы встречаемся с одной и той же девушкой?

– Ты думаешь, меня это волнует? – Крид отстраняется от Зейда и протягивает один палец, загибая его в игривом приглашении. – Ну что, пойдём, Мишка-Марни?

– Во что, чёрт возьми, вы, придурки, играете? – голос Тристана звучит резко, когда он поднимается по ступенькам следом за другими парнями. К счастью, главные двери днём открыты для всех. По крайней мере, во время ориентирования так и есть. Я понятия не имею, смогут ли ребята сами подняться на мой этаж в течение обычного учебного года.

Тристан проталкивается прямо мимо Зейда и Крида, а затем встаёт между ними, моргая серыми глазами и глядя на меня.

– Ты готова, милая? – спрашивает он немного сухо, поднимая тёмную бровь. Я чувствую, как каждая пара глаз смотрит мне в спину, словно сконцентрированные лазеры.

О, да ладно. Это должно подготовить меня к фантастическому году.

Я всё равно протягиваю руку и позволяю длинным прохладным пальцам Тристана обхватить мои разгорячённые пальцы. Он дёргает меня вперёд с такой силой, что я врезаюсь ему в грудь, моя правая рука вырывается из руки Миранды, а затем он тянет меня обратно в нашу комнату.

Он заводит ногу за меня, чтобы захлопнуть дверь, а затем прижимает меня к ней спиной. Мои запястья прижаты по обе стороны от головы, и я понимаю, что забыла, как дышать.

– Ч-что ты делаешь? – шепчу я, потому что, хотя я переспала со всеми пятью своими нынешними парнями, я бы точно не назвала себя экспертом.

– Показываю тебе, что мы больше не в старшей школе, – Тристан раздвигает мне ноги своим ботинком, этим чёрным кожаным ботильоном на шнуровке, который возбуждает меня совершенно неуместным образом. Я перевожу взгляд с его ботинка на лицо, сердце бешено колотится.

Его рука отпускает моё запястье, чтобы защёлкнуть замок цепочки. Через две секунды ручка поворачивается, и кто-то пытается толкнуть дверь внутрь. Когда он натыкается на цепь и останавливается, Тристан заглядывает в щель.

– Отвали, Кэбот.

Он захлопывает её, прижав её предплечьем. Мои губы приоткрываются от удивления, и Тристан пользуется этим, целуя меня так глубоко, что я издаю стон, который полностью намеревалась сдержать. Он заставляет меня чувствовать себя просто восхитительно, когда ест меня вот так, проводя языком по моему горлу.

Его пальцы расстёгивают брюки, а затем он внезапно заключает меня в объятия, одной рукой сжимая мою задницу. Не прерывая зрительного контакта, Тристан мизинцем той же руки хватает край моих трусиков и оттягивает их в сторону. Мои руки обвиваются вокруг его шеи, наши взгляды всё ещё прикованы друг к другу.

– Я собираюсь попробовать всё то, о чём я так мечтал с тобой, – он двигает бёдрами вперёд, и я сильно прикусываю воротник его пальто, чтобы подавить крик. Святое дерьмо, это глубоко и насыщенно. Намного интенсивнее, чем всё, что мы делали раньше. – Всё до единой вещи.

Тристан усиливает хватку, притягивая меня ещё ближе к себе, прижимаясь нашими бедрами друг к другу. Он поднимает мою правую ногу, и я издаю тихий звук, прижимаясь к его пальто.

Я чувствую его запах; я всегда чувствую его запах.

В ту секунду, когда я встретила этого парня, то поняла, что у меня будут какие-то неприятности. Серьёзные, блядь, неприятности.

– Ты заставила меня провести годы воздержания, Марни Рид. Годы. – Он снова врезается в меня, и я сжимаю его шею так сильно, что задаюсь вопросом, не причиняю ли я ему боль. Кажется, я в любом случае не могу заставить себя остановиться. – Слишком много времени для мечтаний.

– Трист… – начинаю я, потому что моё тело, возможно, поджарилось, но мой мозг отчаянно пытается напомнить мне, что снаружи, в коридоре, есть люди. Девушки, которых я не знаю. Миранда. Крид. Зейд. Это в высшей степени неуместно, и всё же… Кажется, я не могу заставить себя остановиться.

Он снова входит в меня, эти глубокие, покачивающиеся движения его бёдер прогоняют прочь все остаточные мысли. И тогда остаёмся только мы с ним, и никаких администраторов, дышащих нам в затылок, никаких родителей, о которых нужно беспокоиться, никакого Клуба Бесконечности.

Чувство блаженства пронизывает меня насквозь, потеря ответственности, чувство свободы и несдержанности. Моё тело двигается так же энергично, как и тело Тристана, и я почти уверена, что чертовски удивляю его.

Он отстраняется от поцелуя с припухшей нижней губой и быстро моргает глазами, как будто пытается вспомнить английский язык.

– Если бы я не видел через что ты проходила большую часть лета… – и тут он замолкает, слегка изогнув уголок рта. – Я мог бы поинтересоваться, чем ты занималась.

– Что ты имеешь в виду? – я дышу, ощущая покалывание во всём теле, желая, чтобы он продолжал двигаться, а не просто стоял тут.

– Секс, – он отодвигает меня от двери и бросает нас обоих на мою кровать, используя это движение, чтобы войти так глубоко, что я задыхаюсь и на мгновение вижу звёзды. – Ты практиковалась без меня?

– Может быть, немного, – поддразниваю я, когда он прижимается своим ртом к моему, двигаясь жёстко и быстро внутри меня. Без презерватива. Мы в них не нуждаемся; я принимаю таблетки, а он прошёл обследование.

– Может быть, много.

Он кривит губы в усмешке, и я вижу в нём ту черту подлости, с которой сталкивалась больше раз, чем могу сосчитать. «Впрочем, достаточно симпатичная для белой швали». Однажды он сказал мне это. Каким-то образом, знать, что я приручила его, что он плохой мальчик, которого хотели все хорошие девочки… Да, это то самое клише. Но также это правда.

Я заполучила его.

Тристан Вандербильт мой.

Я прижимаю руку к его груди, желая перевернуть его и, может быть, прокатиться на нём верхом? Но он мне этого не позволяет. Вместо этого он хватает меня за запястье и прижимает его к матрасу, а другую руку засовывает мне под рубашку, чтобы схватить за грудь.

– Может быть, дело только в тебе? – мне удаётся прошептать, когда он опускает лицо и его губы почти касаются моих, но он зависает всего в какой-то доле дюйма от меня. – Может быть, ты просто настолько хорош?

– Может быть, – он подтягивает колено и врезается в меня, так сильно и глубоко, что блаженная энергия внутри меня удваивается, и я выгибаю спину, выдыхая долгий и невозможный стон, когда кульминация захватывает меня. Я даже не могу взять себя в руки настолько, чтобы волноваться об этом, одна рука прижата, а наманикюренные ногти другой впиваются ему в затылок. – Хорошая девочка, – он облизывает краешек моей губы, прижимает другую мою руку к матрасу и доводит себя до конца.

Когда он выскальзывает из меня, я остаюсь без костей и прикована к кровати.

– Как я, по-твоему, должна двигаться? – шепчу я, с ужасом осознавая, что ванные комнаты здесь не примыкают к комнатам. Я внезапно сажусь, стягивая платье с бёдер.

Чёрт. Я должна была заставить его воспользоваться презервативом.

Мои мысли возвращаются к нашему первому разу в библиотеке, когда мы сделали что-то очень похожее на это. Только у меня были раковина и туалет.

Я закрываю лицо руками, а Тристан смеётся. Звук низкий, жестокий и ужасающий. Он швыряет в меня чем-то и умудряется закинуть это мне на колени. Я слегка приподнимаю голову, чтобы посмотреть на него.

– Ты думаешь, я бы пришел неподготовленным? – спрашивает он с холодной ухмылкой, вопросительно приподнимая бровь. – Вставь это, мисс Марни, и мы уходим, – он поворачивается к двери, уже застегнув брюки, и подходит, чтобы снять цепочку.

Тристан выходит, давая мне минутку собраться с мыслями.

Я поднимаю предмет, лежащий у меня на коленях, и обнаруживаю, что это тампон.

– Что за… – я замираю, когда до меня доходит, и всё мое тело краснеет с головы до ног. – Ладно. Ух ты, – я только что поднялась на ступеньку выше по жизненной лестнице.

Закончив делать то, что мне нужно, я выхожу в коридор и вижу, что на горизонте чисто. Миранда смотрит на меня с выражением святое дерьмо, девочка на её лице. Как много они все могли здесь услышать?

– Твои парни расчистили весь этаж, – говорит она мне, кивая подбородком в сторону Идолов, стоящих группой из трёх человек в конце коридора. Волосы у меня на затылке встают дыбом. Это так они в своё время захватили Академию Бёрберри? Я удивляюсь, а потом шагаю к ним и раздвигаю Крида и Тристана руками, чтобы встать между ними. – Куда все подевались? – шепчу я, потому что, судя по словам Миранды, не похоже, что они просто рассеялись сами по себе.

– Мы избавились от них, – отвечает Зейд, как ни в чём не бывало. Он бросает на меня странный взгляд, но не без намёка на раздражение. Вероятно, это больше адресовано Тристану, чем мне, но… Я имею в виду, что он тоже мог бы рассердиться на меня. – Им не нужно стоять без дела во время бесплатного шоу.

– Мы сказали им отвалить, – говорит Крид ленивым голосом. Он выглядит напряжённым, что для него необычно. Как я уже сказала: трах или драка. Его единственные исключения. – А почему бы и нет? Ты думаешь, университет так сильно отличается от Бёрберри?

– Я думаю, что это совершенно другой мир; вы трое должны попытаться понять это, прежде чем выставлять себя идиотами.

– Ты что, издеваешься надо мной? – спрашивает Тристан с тихим смехом. Он откидывает тёмные волосы со лба. – Я только что заставил тебя успокоиться, Марни. Постарайся насладиться этим, – он спускается по ступенькам, а я оглядываюсь на Зейда, потом на Крида.

– Ты в порядке? – спрашиваю я Крида, протягивая руку, чтобы коснуться его руки. Он внезапно отстраняется от меня, засовывая руки в карманы брюк, а затем бросает беззаботный взгляд через левое плечо.

– Я в порядке. Привык играть вторую скрипку при Тристане, помнишь? – он отворачивается и продолжает спускаться по ступенькам, а я смотрю на Зейда. Он кажется раздражённым, но не таким расстроенным, как Крид.

– Ты сможешь это выдержать? – шепчу я, и внезапный страх пронзает меня насквозь. Что, если моё время уже вышло? Так быстро, что, если оно иссякнет? Эти сдвигающиеся тектонические плиты внутри меня начинают болеть. Тогда Зейд поворачивается и, должно быть, понимает, что со мной что-то не так, потому что он протягивает руки и кладёт их мне на плечи, поворачивая меня к себе.

– Эй. Послушай, меня, – он одной разрисованной рукой зачёсывает назад прядь моих волос. Другой рукой он крепко держится за моё плечо, поддерживая меня. – Сейчас у нас всё в порядке. Даже у Крида, – он беспорядочно жестикулирует в направлении своего друга, коллекция концертных браслетов на его правой руке шумит от этого движения.

Этим летом я не была ни на одном концерте «Afterglow». После потери папы мне нужно было немного времени. Время порыться в его вещах. Время погоревать. Я не была готов к концертам.

Но в следующий раз…

– Ты меня слышишь? – повторяет он, щёлкая меня по носу. Я улыбаюсь и киваю, протягивая руку, чтобы накрыть его ладонь своей. Зейд наклоняется и легонько поддразнивает меня губами, затем встаёт и берёт мою руку в свои. – Пойдём. Давай тебя покормим.

Черч Монтегю сидит напротив Тристана, когда я, наконец, добираюсь до кафетерия (извините, на официальных школьных картах это называется обеденным залом). Я стою прямо перед Зейдом и Мирандой, сразу за Кридом. И случайно натыкаюсь на его спину, мои пальцы вцепляются в его рубашку, и он абсолютно неподвижно застывает передо мной.

– Я бы хотел, чтобы ты не прикасалась ко мне так, – хрипло шепчет он, что абсолютно никак не помогает мне смириться с тем фактом, что я только что позволила Тристану трахнуть меня на глазах у всего этажа моего общежития. – Глупый маленький Хвостик, – он шагает вперёд, отрывая мои пальцы от своей рубашки, когда я выдыхаю.

Верно.

У каждого здания общежития есть название: моё – Коттедж горного кролика. Горный кролик – это распространённый вид кроликов в этих краях, и название полностью оправдано. А ещё это общежитие для девочек. Которое называется «Хлопковые хвостики». Поняли?

Общежитие Крида – Коттедж Ленивого Элкхорна, которое кажется подходящим; Зейд и Тристан, Виндзор и Зак – все они в Ранчо Хитрого койота. Кто-то всё это спланировал. Похоже на судьбу.

– Не позволяй моему брату так к тебе относиться, – бормочет Миранда, проносясь мимо меня. Когда она идёт, клянусь, я вижу, как парни разевают рты, их волосы развевает внезапный сверхъестественный ветерок, поднятый её проходом. Ладно, ладно, не совсем так – это было бы невозможно с точки зрения логики, но, похоже, это должно произойти.

Я следую за ней, туда, где сидит Шарлотта. Её поднос переполнен едой, парни наблюдают за ней, как за щенком, которого нужно побаловать.