Текст книги "След крови"

Автор книги: Китти Сьюэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)

Рэчел прикрыла глаза, пытаясь справиться с отчаянием.

– Извини, Шарлин. Ничем не могу тебе помочь. Мне нечего тебе предложить, даже дружбу, – сказала она.

«А приходить сюда вообще опасно, поэтому, пожалуйста, уходи», – подумала она с грустью. Компания бы ей не помешала, а Шарлин была доброй девочкой, которая могла бы стать настоящим другом.

Повинуясь внезапному порыву, Рэчел вытащила из кармана мобильный телефон и дала его гостье.

– Возьми. Позвони им. Позвони сейчас. Ты только что выговаривала мне за то, что я отпустила Сашу. Ты же сама сказала, что дети должны жить с матерью. Позвони им, или я тебя отсюда не выпущу.

– Эй! – сказала Шарлин с издевкой. – Поосторожнее! Может, я именно к этому и стремлюсь.

– Я серьезно. Ты не можешь вечно жить на улице. Наверняка есть человек, который скучает но тебе.

Шарлин опустилась на стул и закрыла лицо руками. Рэчел неловко погладила ее по плечу.

– У тебя есть кому позвонить?

– Я могу позвонить сестре. Она живет в Стоке.

– Говори номер.

Шарлин по памяти продиктовала номер, и Рэчел набрала его, в душе молясь, чтобы сестра взяла трубку. Когда женский голос ответил «Алло?», она передала трубку Шарлин и вышла из кухни.

Через десять минут побледневшая Шарлин вошла в гостиную.

– Они не находят себе места, так волнуются, – безжизненным голосом сказала она. – Отца чуть удар не хватил, он вынужден был уйти с работы.

Рэчел схватила с кофейного столика сумочку, вытащила из бумажника все деньги и сунула их в руку Шарлин.

– Поезжай домой, детка! Поезжай прямо на вокзал и садись в ближайший поезд. Ни о чем не думай. Нигде не останавливайся. Просто поезжай, Шарлин.

Как только за девушкой закрылась дверь, Рэчел сломалась и расплакалась. Она рыдала сильнее, чем в тот день, когда отвезла Сашу к Мадлен. Шарлин пообещала немедленно уехать, и Рэчел внезапно охватило полное, щемящее одиночество. Она так соскучилась по сыну, ее сердце готово было разорваться. Почему она не схватила Сашу и не убежала? Они могли бы найти безопасное место, ведь есть же такое на земле! Иглу[37]37
  Эскимосская хижина из затвердевшего снега.


[Закрыть] в Гренландии или хижина на Борнео, пещера в Бразилии или в Новой Зеландии. У нее есть деньги, и Мадлен предлагала помочь.

Почему она так не сделала, Рэчел не могла сказать. Возможно, таким образом она решила расплатиться за смерть Антона? А может, это она сама приносит несчастье и разрушает жизнь сына? Или же, совершив убийство, она поняла, что не имеет права воспитывать ребенка? Нет, ни то, ни другое, ни третье – или же все вместе.

Сейчас ее главной задачей было направить гнев Юрия на себя, стать стеной, за которой Саша будет в безопасности. Но стены не вечны, они рано или поздно разрушаются.

Она легла на диван. Единственное, что оставалось, – ждать. Скорее всего, он не сразу найдет, где она живет, поэтому нужно постараться не сойти с ума от ожидания. Она обеими руками сжала распятие на шее. Что там говорила о нем Мадлен? Оно наделено особой силой, которая убережет ее от зла. Его носило несколько поколений мудрых женщин, они защитят ее от беды. Рэчел хотелось в это верить.

Она сначала не поняла, кто они, эти мужчины, стоявшие на пороге ее дома. Один был уродливым гигантом с усами, как у Саддама, и неимоверно тощим. Второй ей кого-то напоминал. Он был намного ниже, не такой худой, как его товарищ, широкоплечий. У него было румяное лицо и безумный взгляд. И он был совершенно лысым.

Эти двое молча прошли в дом, и только по походке Рэчел догадалась, что мужчина пониже и есть Юрий. Он изменился до неузнаваемости. За несколько недель после их последней встречи в Рэдинге он невероятно похудел. Куда-то подевалась его роскошная пепельная грива… Правда, присмотревшись внимательнее, Рэчел поняла, что он сбрил волосы. На лысом черепе отчетливо просматривались волосяные луковицы. Несмотря на страх, она едва подавила улыбку. На подобные ухищрения идут мужчины, чтобы еще больше походить на головорезов.

В ответ на ее мольбы сказать, что он узнал, Юрий хранил гробовое молчание. Он толкнул ее на диван, потом они обыскали дом. Рэчел не сводила с Юрия глаз и видела, что что-то не так. И дело не в том, что он с диким видом переворачивал вверх дном ее дом, а в том, как странно он разорвал ворот рубашки и вытер шею грязным носовым платком. Он казался обезумевшим. Ничего общего с его обычной неспешной, размеренной манерой поведения.

Когда они позвонили в дверь, она была в ванной и теперь сидела в одном халате, с мокрыми волосами, дрожа от холода и страха. В глубине души она чувствовала, что час пробил, и испытывала что-то похожее на облегчение. Сейчас решается ее судьба. По всякому может сложиться. Поверит он ей или нет?

Незваные гости двадцать минут обыскивали ее скудные пожитки, потом Юрий подошел к Рэчел и встал перед ней. На нем был модный бежевый костюм, но на пиджаке виднелись жирные пятна. Когда-то, вероятно, он неплохо смотрелся на его крепкой, коренастой фигуре, но сейчас висел мешком. Его лицо было покрыто пятнами и красными полосами, как будто он подрался с женщиной, которая сопротивлялась, как кошка.

– Ты врешь, – заявил он.

Она скрестила руки на груди.

– Что ты, черт возьми, имеешь в виду? – спросила она, недоверчиво глядя на него.

– Мой брат не выезжал за пределы страны.

– Извини, Юрий, но именно ты сказал, что они уехали в Украину. Не я. Ты велел мне сидеть и ждать, потому что они скоро вернутся.

– Я думаю, что Антон мертв. – Он ткнул ее носком туфли в подбородок. Не сильно, но она поморщилась от боли.

– Мертв? Боже, нет! – Тревогу сыграть было несложно. Она воскликнула: – А Саша?!

Юрий промолчал, только смерил ее взглядом с головы до ног.

– Антон приезжал сюда и забрал Сашу, да?

– Да! Да! Я же тебе говорила! – Она кипела от гнева. – Но куда же они уехали?

Он рассмеялся.

– А разве они куда-нибудь уезжали? Уезжали?

– Разумеется, уехали! – заплакала она. – Где же тогда, черт возьми, мой сын? Неужели ты думаешь, что я бы отпустила его?

Лицо Юрия помрачнело.

– Ты хитрая лиса, – сказал он, понизив голос. Он дернул плечами, явно ощущая какой-то дискомфорт, и почесал грудь. – Антон предупреждал, что с тобой хлопот не оберешься. Я пытался научить своего старшего брата, как держать женщину в узде, но он был слишком мягок, позволял тебе делать все, что заблагорассудится. А с тобой так нельзя, верно, Рэчел?

– Между мной и твоим свиньей-братом давно все кончено. Нас связывал только сын.

– Ты сказала «связывал»? Не «связывает»?

Юрий прищурился, достал из кармана платок, вытер голову и шею.

– Я не собираюсь играть с тобой в эти игры! Не надо придираться к словам, Юрий. Если ты не говоришь, где Саша, убирайся из моего дома!

Юрий наклонился и ударил ее кулаком в грудь. От удара Рэчел чуть не задохнулась. Сердце бешено забилось в груди, и, охваченная паникой, она начала ловить ртом воздух.

– Глупая сука! – прорычал Юрий, схватил ее за руки и рывком поставил на ноги. – Пока Антон не вернется, ты будешь жить со мной! Я должен заботиться о женщине своего брата, охранять ее от неприятностей. Ты же хочешь снова увидеть сына?

Он через халат схватил ее за правый сосок и повернул его, выдохнув ей прямо в ухо:

– Не забывай, Рэчел, мы с Антоном кровные братья. Все, что принадлежит Антону, принадлежит мне. Я сказал брату, что когда он устанет от своей косоглазой сучки, я куплю ее. Пусть остается в семье. Разумеется, мы шутили. Мы с Антоном от души посмеялись. – Он отпустил Рэчел, отступил назад и оценивающе оглядел ее. – Ты все еще в отличной форме. Я заставлю тебя работать, и мы подкопим немного денежек, пока Антон с Сашей не вернутся. Думаю, Антону это понравится. Отличная мысль, правда?

Она едва могла дышать от боли, но слышала каждое его слово.

– Собирайся, мы с Рубеном подождем здесь. Возьми что-нибудь из одежды. – Он поморщился и принялся раздирать обгрызанным ногтем щеку. – Ну, ты понимаешь, что-нибудь соблазнительное.

Из-за сильной боли Рэчел была не в состоянии ответить. Грудь, казалось, разрывалась на куски, так Юрий ее ударил.

Они позволили ее одной подняться наверх. Спасибо и на этом! Хоть что-то в этом море унижения. Она медленно потащилась наверх, а мужчины остались в гостиной. Она заперлась в ванной комнате. Замок здесь был крепкий, работа настоящего мастера. Она уже давно уяснила, что в доме должно быть хотя бы одно безопасное место.

Рэчел открыла подъемное окно в ванной, которое загодя смазала силиконом, чтобы бесшумно скользило. Можно позвать на помощь или спрыгнуть. Лучше спрыгнуть. С третьего этажа на бетонную площадку. Она стопроцентно разобьется. А вдруг только сломает позвоночник или ноги? Тогда они смогут затащить ее в машину и увезти.

Ждать было нельзя. Она на мгновение замерла. Кто-то колотил в дверь. Рэчел не стала оборачиваться, чтобы посмотреть, который из этих двоих пришел по ее душу. Она перебросила ногу через подоконник и поняла, что сначала лучше просунуть голову. После целого месяца подготовки оказалось, что она не очень-то. продумала способ побега. Чьи-то руки схватили ее и оттащили в сторону. Мужчина по имени Рубен захлопнул окно, а Юрий прижал к ее губам крошечную бутылочку.

– Ну же, Рэчел, глотни. Сразу станешь послушной девочкой. Тебе будет хорошо-хорошо, и ты все Юре расскажешь. Все!

Рэчел вскрикнула и изо всех сил лягнула его. Она не поедет с ним! Ее халат порвался, и от осознания собственной наготы она обезумела еще больше. Ей было не впервой защищать себя, поэтому двум мерзавцам, как они ни пытались, так и не удалось влить жидкость ей в рот. В пылу борьбы она кое-что вспомнила…

– Ты забыл о письмах! – выкрикнула она, пытаясь ударить Юрия ногой, пока Рубен держал ее руки за спиной. – Если со мной что-нибудь случится, если я покину этот дом, живой или мертвой, письма отправят куда надо! – Юрий замер, а она продолжала: – Твой брат не такой преданный, как ты думаешь. Когда он расслаблялся в постели, то рассказывал о тебе и твоих делишках. А уж разговорить его я умела! Я не просто в хорошей форме, Юрий. Я хитрая лиса. Ты правильно сказал. Я могу любому развязать язык. Я такая. Тебе стоило бы взглянуть на эти письма, Юрий!

Он отступил и уставился на нее. Его глаза расширились, зубы скрипнули, в уголках рта выступила пена. Рэчел была уверена: сейчас он ее убьет. Она понимала, может, это и к лучшему, по крайней мере милосерднее. Уж лучше здесь, чем подвергаться издевательствам в его доме, – это может продлиться несколько дней, а что в конце? Все равно смерть, преднамеренная или от несчастного случая. Она перестала сопротивляться.

Внезапно Юрий согнулся пополам, словно получил удар в живот, обхватил голову руками и застонал. Рубен отпустил Рэчел и подбежал к нему. Он схватил Юрия за руку, как будто был уверен, что тот сейчас упадет.

– Ладно, босс. Спокойно. Не волнуйтесь.

Наступила тишина. Рубен, встревоженный и растерянный, поддерживал стонущего Юрия.

– Что? Не волноваться? Не ошибись, Юрий! – усмехнулась Рэчел. – У тебя есть все причины бояться до усрачки, парень.

Юрий повернулся к Рубену, и тот, не отпуская руку босса, сделал шаг к Рэчел.

– Ты лучше скажи мне, где Антон, сука!

Рэчел отшатнулась и поплотнее запахнула халат. Грудь запульсировала от боли. Она опустила глаза, увидела, как расплывается синяк, и от этого пришла в еще большую ярость.

– Только не тебе! – огрызнулась она. – Вы что, не слышали, что я сказала? Я понятия не имею, куда он уехал. Но узнаю, потому что у него мой сын. И я хочу его вернуть. А потом я убью этого негодяя!

Рубен казался сбитым с толку. Он явно решил, что они приехали зря.

– Ладно, если Антон появится, передай ему, что он срочно нужен. Скажи, что его брат… болен. – Он повернулся к боссу. Губы его презрительно сжались. – Довольно на сегодня. Я отвезу вас домой.

Довольно грубо он потащил Юрия вниз.

Она в оцепенении наблюдала, как Юрий с Рубеном уходят. Послышалось шуршание шин по асфальту. Рэчел глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Из глаз хлынули слезы, из горла вырвался какой-то хрип. Казалось, она плачет, но она смеялась. Смеялась! Это было настолько странным, что она не поверила, что сама издает эти звуки.

Вытирая слезы, она на цыпочках спустилась в гостиную.

Входная дверь была распахнута, визитеры ушли.

Она увидела в глазах Юрия первобытный страх. Что же произошло, почему он так изменился? С другой стороны, он всего лишь человек, слабый, жалкий, трусливый.

Она закрыла дверь, накинула цепочку и вытащила из кармана сигареты.

На лестнице ей бросилось в глаза что-то серое. Это был грязный платок Юрия. При взгляде на него Рэчел еле сдержала истерический смех. Она нагнулась и осторожно, кончиками пальцев подняла платок. Она хлебнет виски, сожжет мерзкий платок в камине и изгонит его владельца из своего дома.

Ее внимание привлекло какое-то движение. Микроскопические пятнышки суетились в грязных складках. Рэчел поднесла платок к свету и пристально посмотрела на него.

Это были муравьи. Крошечные красные муравьи.

Эпилог

Саша потел и ругался, карабкаясь с досками – по четыре на плечо – по лестнице. И только когда на земле не осталось ни одной, прикинул, что перетаскал по меньшей мере тонну древесины. Он спустился за отверткой, пилой, молотком, рулеткой, а заодно сунул в задний карман пакет с болтами из нержавейки. Он уже год откладывал эту работу, но больше тянуть было некуда. С ростом ствола и веток лестница, площадка и стены домика растрескались, делая всю конструкцию непрочной и шаткой.

Он начал отдирать выцветшие с годами старые планки. Гвозди оказались настолько ржавыми, что буквально крошились. Он решил начать сверху и спускаться вниз, чтобы работа не казалось такой монотонной. Хотя он работал в густой тени дерева, по спине градом катился пот.

Больше десяти лет он любовался отсюда рыбацкими шхунами, причаливающими к берегу и уходящими в море парусными судами и круизными лайнерами. Ему казалось, что в безоблачные дни он даже видит очертания побережья Кубы. Здесь он занимался любовью с девушкой, спал, работал. А один раз, чтобы избавиться от страха перед ураганами, пересидел на дереве небольшой тропический шторм, за что получил по первое число. Если знать, куда смотреть и что искать, можно разглядеть дымоход на плавучем доме. Он даже предложил матери, когда она приходит домой, поднимать над ним английский флаг. Тогда он будет знать, стоит ли идти в гости.

На площадке стояли два шезлонга: он частенько приглашал сюда Мадлен выпить и полюбоваться закатом. Она брала для себя мохито, а для Саши – банку кока-колы. Позже она стала приносить мохито и для него. От выпитого их разговоры становились еще более оживленными.

Он наполовину закончил ремонтировать верхнюю площадку, когда услышал скрип ворот. А вот и Мадлен, седая, с небрежно собранными на затылке волосами. Она прислонила велосипед к веранде и скрылась у себя в студии. Саша решил не окликать ее. Между ними было негласное соглашение: днем они работают и разговаривают только по необходимости. Чтобы писать, необходимо быть дисциплинированным.

– Саша, ты там поосторожнее!

Он перестал стучать молотком, подошел к краю и взглянул вниз. Между корней дерева, задрав голову, стояла Мадлен. У ее ног вертелся Наполеон.

– Осторожно, бревна! – весело закричал он и бросил очередную планку. – Все назад! Собаки, черепахи и ты, Мадлен!

Мадлен старалась сделать суровое лицо, но губы предательски дрогнули в улыбке. Покачав головой, она снова направилась в студию. Ее походка всегда напоминала ему походку Рэчел. Это и неудивительно, ведь они мать и дочь. Обе длинноногие, как цапли, худенькие, широкоплечие. Но на этом сходство заканчивалось…

По солнцу Саша понял, что пора идти. Он отложил молоток и покрутил между пальцев крошечный стеклянный пузырек, висящий на цепочке на шее. Два раза в неделю он с удовольствием обедал на барже, где его кормили английской пищей. Англия… Его нога никогда больше не ступит на эту унылую землю, о которой у него остались самые мрачные воспоминания. Все детство он чего-то боялся – лучше не вспоминать почему. Сейчас его жизнь была окрашена в яркие цвета: оранжевый, индиго, чисто белый. И не стоит их марать, пока он не станет достаточно взрослым, чтобы справиться с темнотой.

Быстро приняв душ и переодевшись, Саша прихватил бутылку розового вина с полки в кухне и положил ее в корзину, прикрепленную на велосипеде.

– Увидимся, бабуля! – крикнул он и посигналил.

В окне студии показалась Мадлен.

– Счастливо! – прокричала она в ответ. – Передавай от меня привет!

Он крутил педалями по узким улочкам. Воздух казался влажным и тяжелым. Хотя не было ни ветерка, он знал: собирается шторм. Он это чувствовал. По телу пробежала тревожная дрожь. Каждый год он пытался убедить мать переехать на время сезона ураганов в дом. Но одна только мысль о том, чтобы покинуть баржу, хотя бы на ночь, выводила ее из себя. В том-то вся и проблема: она была упрямой как ослица, до смешного самонадеянной и яро отстаивала свою независимость.

Саша пересек бульвар Рузвельта, слез с велосипеда и пошел по настилу вдоль Плавучего ряда. Скромное жилище его матери – более чем древнее и странное – покачивалось на волнах. Он прислонил велосипед к столбу.

– Эй! – крикнул он.

Рэчел сидела на палубе и чистила рыбу.

– Сынок, почисти картошку и зажги газ под сковородкой, – сказала она, держа за хвост жирного черноперого люциана.

Рэчел буквально светилась в лучах яркого солнца. Ее длинные рыжие волосы и рыба, которую она держала в руках, отливали золотом. Потом солнце скрылось. Он поднял голову и увидел черные тучи на горизонте.

В лицо ударил яростный порыв ветра.