Текст книги "У смерти два лица"

Автор книги: Кит Фрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

29. ТОГДА. Август

Херрон-Миллс, Нью-Йорк

Когда я просыпаюсь, на улице уже темно. В окно светит полная луна. Не знаю, сколько я проспала. На столике у кровати – два остывших тоста и стакан апельсинового сока. Похоже, половину сока я уже выпила, но не помню этого. Не помню я и того, как Эмилия заходила меня проведать. Но она точно заходила – рядом с тарелкой лежит записка:

Спи сколько нужно. Пожалуйста, позвони, если тебе что-то понадобится. Эмилия.

Я заставляю себя сесть и съесть пару кусочков совершенно деревянного тоста. Я хочу есть, но живот сводит, и я отставляю тарелку в сторону, опасаясь, что не смогу удержать съеденное в себе. Я ищу телефон по карманам, потом в рюкзаке. Ноги словно ватные, во рту привкус мела. Наконец я нахожу телефон – он заряжается на кухне Должно быть. Эмилия позаботилась и об этом.

Облокотившись о кухонный стол, я просматриваю новости, с ужасом понимая, что я там найду. Но мне все равно нужно это увидеть.

В 15:47 в понедельник в городской морг Херрон-Миллс (штат Нью-Йорк) вошел Джордж Спанос. Представители местной администрации подтвердили, что он был вызван для опознания тела молодой женщины, обнаруженного в озере Пэрриш. Ранее этим утром директор городских парков Пола Эймс уведомила полицию о том, что в центре озера во время очистки от водорослей была обнаружена небольшая лодка. Когда лодка была поднята на поверхность, на ее дне было обнаружено тело молодой женщины, накрытой брезентом.

Несмотря на то что официально личность погибшей не подтверждена, местные жители в первую очередь говорят о девятнадцатилетней Зоуи Спанос, пропавшей 31 декабря. Сообщение о пропаже лодки, принадлежащей Кэтрин Хант, также проживающей в Херрон-Миллс, поступило в ту же ночь, и полиция сразу заподозрила возможную связь между этими событиями…

Я с трудом дохожу до туалета, и оба кусочка тоста отправляются в унитаз.

Когда я доползаю до кровати, то боюсь закрыть глаза. Пчелы вернулись. Они кружат в моей голове, и я не слышу ничего, кроме их монотонного гудящего стона. Через три дня после того, как Зоуи отправила мне сообщение, она исчезла. А теперь – лодка, тело.

Мысленно я снова оказываюсь на балконе Уиндермера. Зима. Повсюду кружат пушистые белые хлопья, и на перилах балкона начинает собираться узкая белая лента. Ночь идеально ясная; свет в доме не горит, но прямо над нами сквозь верхушки деревьев просвечивает круглая луна, а небо усыпано точечками звезд. Со мной Зоуи. На ней золотистое платье с пышной юбкой из тафты. Ее волосы стянуты в высокий пучок, и она напоминает балерину.

Кейли тоже здесь, кутается в толстую зимнюю куртку и сжимает в руке стакан. Она поднимает стакан, предлагая тост, и его содержимое сверкает золотом в лунном свете. Потом она осушает стакан залпом и выскальзывает в дверь, ведущую внутрь Уиндермера.

Я смотрю на себя. На мне – страшные коричневые зимние ботинки и темно-синее короткое пальто, которое я ношу с десятого класса. Под пальто – вечернее платье.

– Тебе не холодно? – спрашиваю я у Зоуи.

Мы с Кейли как следует утеплились, а на ней – только платье. Зоуи смеется, словно в ночи рассыпали звездную пыль.

– Потанцуй со мной, Анна, – она делает оборот, другой, описывая туфлями ровные круги на снегу.

Потом она тянется ко мне, и наши руки скрещиваются. Она смеется, я тоже смеюсь. Мы обе кружимся, словно балерины, в морозной зимней ночи. Мы все кружим и кружим, и вдруг я чувствую, как ноги начинают скользить по снегу.

– Анна! – кричит она, и ее руки выскальзывают из моих.

Пара птиц срывается в полет. И Зоуи тоже летит, ее ноги ударяются о перила балкона, золотистое платье вспархивает навстречу лунному свету, а я падаю назад, на балкон, ударившись сначала спиной, потом головой, и все вокруг меркнет.

Я плотно смыкаю веки и тру их кулаками до звездочек в глазах. Было бы легко списать все, что я увидела, на игру буйного воображения. Но я не могу.

Жаркое солнце ярко светит в окна домика у бассейна. Уже давно не утро. На кухне гудит телефон – уведомление о полученном сообщении. Что-то подсказывает мне, что гудит он уже не в первый раз. Я выползаю из кровати и ползу в ванную, где сую голову под кран и жадно глотаю холодную воду. И никак не могу напиться. Я пью и пью до боли в животе. Телефон снова гудит, требуя, чтобы я шла на кухню. Сообщения от Кейдена.

• Ты, наверное, уже знаешь, что отец Зоуи опознал ее тело.

• Я выхожу из полицейского участка.

• Это сообщение – просто любезность, Анна. Сегодня днем полиция придет в Кловелли-коттедж.

• Я этого не понимаю, но знаю, что тебе что-то известно. Тебе надо поговорить с полицией.

Я закрываю сообщения и смотрю на часы. Двадцать минут второго. Я проспала больше суток. Не могу поверить, что Эмилия позволила мне спать так долго. Грудь снова сдавливает чувство вины.

В спальне я хватаю со стола тетрадь для набросков и акварельные карандаши. Открыв чистую страницу, я начинаю рисовать, давая волю воспоминаниям.

Рука скользит над бумагой уверенными, смелыми движениями. Это набросок со знаменитой картины «Волшебница Шалот» Уотерхауса, которую я уже десятки раз копировала прежде. Мне даже нет нужды смотреть на оригинал, я могу рисовать по памяти. Но вместо рыжеволосой волшебницы Уотерхауса в лодке сидит Зоуи. Карандаши выписывают ее черные волосы, оливковую кожу, лодку, которая послужит ей могилой.

Я перевожу дыхание.

Впервые за эти дни все становится идеально понятным, словно я шла в густом сером тумане и вдруг выглянуло солнце. Теперь я понимаю, что пытался сказать мне собственный мозг.

Кейден уже сообщил полиции. Нет смысла ждать, пока они придут сюда, в дом Беллами. Меня все еще мутит и немного покачивает, но я больше не слышу пчел. Я кладу карандаш на стол и убираю тетрадь. С мрачной и твердой решимостью я принимаю душ и достаю из шкафа красную футболку и чистые шорты. Я подготовлюсь. А потом сама пойду в участок.

ЧАСТИЧНАЯ РАСШИФРОВКА ПОДКАСТА «ПРОПАВШАЯ ЗОУИ»

ЭПИЗОД ВОСЬМОЙ: В ОКУЛЯРЕ ТЕЛЕСКОПА

[ФОНОВАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ МУЗЫКА]

МОЛОДОЙ МУЖСКОЙ ГОЛОС:… через пару дней после Рождества она начинает мне писать. Хочет узнать, не хочу ли я с ней встретиться на каникулах… Потом где-то в середине дня накануне Нового года спрашивает, не приеду ли я в Херрон-Миллс на вечеринку в доме того парня, Джейкоба Трейнера.

[КОНЕЦ ФОНОВОЙ МУЗЫКИ]

МАРТИНА ГРИН: Спасибо, что слушаете восьмой эпизод «Пропавшей Зоуи». Сегодня вторник, шестое октября, и прошло уже два месяца и два дня с тех пор, как в озере Пэрриш было обнаружено тело Зоуи. Ее смерть по-прежнему остается загадкой. И нам по-прежнему не хватает Зоуи.

[ИНСТРУМЕНТАЛЬНАЯ ТЕМА «ПРОПАВШАЯ ЗОУИ»]

МАРТИНА ГРИН: Сегодня я сразу перейду к самому главному. Как вам уже известно, если вы слушали выпуск на прошлой неделе, Макс Адлер из Монтока, штат Нью-Йорк, был вызван в полицейское управление Херрон-Миллс на допрос по делу Зоуи Спанос, назван новым подозреваемым, а затем отпущен без предъявления обвинений. В выходные мне удалось связаться с мистером Адлером у него дома в Монтоке, и сегодня я готова представить вам его интервью.

МАКС АДЛЕР: В мире полно ложной информации, а за эту неделю я узнал много нового и о себе самом. По правде сказать, я вообще не доверяю средствам массовой информации. Но люди слушают твой подкаст, а я хочу прояснить некоторые вещи.

МАРТИНА ГРИН: Спасибо, что согласились поговорить со мной, Макс. Почему бы вам не рассказать о том, что произошло в полиции в прошлые выходные?

МАКС АДЛЕР: Конечно. Мне позвонили из участка и попросили приехать в воскресенье утром. Я согласился на это добровольно, меня не арестовывали. Детективы Холлоуэй и Мейси сказали, что у них возникли некоторые вопросы по поводу той ночи, когда пропала Зоуи Спанос, после разговора с девочкой, у которой Анна этим летом работала няней.

МАРТИНА ГРИН: Они раскрыли вам содержание этого разговора?

МАКС АДЛЕР: Да. Похоже, она видела меня из окна своей спальни в новогоднюю ночь. Кажется, у девочки в комнате стоит телескоп. Беллами живут по соседству с Толботами – все ведь знают, что Зоуи встречалась с Кейденом Толботом. Видно, фейерверки разбудили девочку. Она подошла к окну и увидела, как мы с Зоуи вошли в конюшню, а потом я вышел один.

МАРТИНА ГРИН: А это так и было? Ты был с Зоуи в поместье Толботов в новогоднюю ночь?

МАКС АДЛЕР: Да, мы тогда провели там около часа.

МАРТИНА ГРИН: – Ты можешь рассказать нам то, что рассказал полиции?

МАКС АДЛЕР: В общем, было так. Мы с Зоуи знакомы… э… были знакомы по учебе в Брауне. Я учился на два года старше, и у меня была подружка, когда она была на первом курсе. Но в прошлом году я остался один, а мы с Зоуи постоянно сталкивались на факультете. В конце концов я убедил ее попить со мной кофе, и она рассказала, что у нее дома какие-то проблемы. Что-то с отцом, но она не говорила, что именно за проблемы. С парнем тоже было не все гладко. Он отдалился с лета, и ей показалось, что дело идет к расставанию.

Естественно, я решил, что она не просто так решила мне открыться. Думал, я ей интересен. Я несколько раз приглашал ее куда-нибудь, но она все время отказывалась, говоря, что сейчас не время.

Но это вовсе не было твердое «нет». Я не сильно настаивал, но подумал, что она решила подождать, как будут развиваться дела с ее парнем. Я отнесся с пониманием. Потом, после Дня благодарения, она вернулась в университет и позвонила мне. Она была очень расстроена. Она предложила встретиться в библиотеке, и я пришел. Зоуи сказала, что во время праздников была дома и нашла в компьютере Кейдена фотографии и письма. Он полюбил другую.

МАРТИНА ГРИН: Зоуи знала о Тиане Перси?

МАКС АДЛЕР: Верно, ее звали Тиана. Она недавно еще была в новостях – подтвердила алиби Кейдена на новогоднюю ночь. В общем, Зоуи из-за этого позвонила мне. Я решил, что она как минимум хочет отомстить или, что еще лучше, готова попытать счастья с другим.

МАРТИНА ГРИН: Что было дальше?

МАКС АДЛЕР: Ничего. Дальше она говорит мне, что зря все рассказала и что ей нужно уйти. Потом почти не разговаривает со мной чуть ли не до самых зимних каникул. Потом, когда начинаются последние выходные перед каникулами, я узнаю, что она гостит у Кейдена в Йеле. Тогда я подумал, что они как-то решили свои проблемы.

МАРТИНА ГРИН: Вы виделись с ней до окончания семестра?

МАКС АДЛЕР: Только однажды, в лаборатории. А потом, через пару дней после Рождества, она начинает мне писать. Спрашивает, не хочу ли я с ней встретиться на каникулах. Я говорю: «Конечно!», но она не торопится строить планы. Потом где-то в середине дня накануне Нового года спрашивает, не приеду ли я в Херрон-Миллс на вечеринку в доме того парня, Джейкоба Трейнера. Оказывается, что у нас с Джейкобом есть пара общих приятелей по бейсболу еще со школы, и я соглашаюсь. У меня были планы в Монтоке, но я на все забил ради нее.

МАРТИНА ГРИН: Вы с Зоуи договорились встретиться уже на вечеринке?

МАКС АДЛЕР: Нет, она хотела начать отмечать раньше, еще до вечеринки. Попросила встретить ее в Уиндермере и дала адрес. Я думал, это ее дом. Не знал, что там живет Кейден. Мы встретились у главных ворот, и она отвела меня в конюшню. Наверное, малышка Беллами видела, как мы входили.

МАРТИНА ГРИН: А когда это было?

МАКС АДЛЕР: Рано. Где-то в половине десятого, наверное.

МАРТИНА ГРИН: Так. А что случилось в конюшне?

МАКС АДЛЕР: Как я уже сказал, Зоуи хотела начать отмечать еще до вечеринки. Я принес с собой полдюжины пива, но у нее в конюшне оказалась открытая бутылка виски, и, судя по поведению, к моему появлению Зоуи уже успела пару раз к ней приложиться.

МАРТИНА ГРИН: А как Зоуи себя вела?

МАКС Адлер: Она на меня просто накинулась. Целовала, гладила грудь. Сначала все было здорово, мы немного пообнимались. Я предложил ей пиво, но она сказала, что будет только виски. Судя по тому, в каком она была состоянии, не думаю, что она часто выпивала.

МАРТИНА ГРИН: Ты знаешь, сколько она выпила в тот вечер?

МАКС АДЛЕР: К моему приезду бутылка была почти пустая. Но я не знаю, сколько она уже выпила. Я пробыл там достаточно, чтобы выпить банку пива и половину второй, а потом ее по-настоящему понесло. Она постоянно касалась пальцами шеи. На ней в тот вечер не было той цепочки, кажется, с ее инициалами, которую она всегда носила. И мне показалось, что она все пыталась до этой цепочки дотронуться, но не могла найти. Совсем странное началось, когда она стала плакать и кататься по полу конюшни, выкрикивая что-то про Кейдена и Тиану. От такого все настроение быстро сошло на нет.

МАРТИНА ГРИН: Ты ничего не запомнил из того, что она говорила?

МАКС АДЛЕР: Она вообще несла много всякой чуши, но точно говорила что-то о том, что мы сидим в конюшне Кейдена, она пьет его виски. Тогда я и сообразил. В руке у нее была флэшка, которой она долго размахивала, а потом швырнула ее о дверь стойла. Короче, Зоуи была в хлам.

МАРТИНА ГРИН: И что ты сделал?

МАКС АДЛЕР: Я пытался успокоить ее. Сказал, что отвезу ее домой. Но она сказала мне убираться. Я не хотел бросать ее в таком состоянии, но она орала «убирайся» и «оставь меня в покое». В конце концов я просто оставил ее там.

МАРТИН ГРИН: Ты оставил Зоуи в конюшне?

МАКС АДЛЕР: Знаю, со стороны это выглядит так, что я поступил как козел, но, поверь, она хотела, чтобы я ушел. Думаю, ей просто хотелось замутить с кем-нибудь на территории Кейдена – такой своеобразный способ послать его к черту. А потом она передумала. И я ушел.

МАРТИНА ГРИН: Тогда тебя и видели снова? Из дома Беллами.

МАКС АДЛЕР: Скорее всего. Было, наверное, около половины одиннадцатого. И, да, неподалеку был фейерверк и на пляже тусовались какие-то люди. Было шумно, но для новогодней ночи это норма. Я вышел из конюшни, обошел дом сбоку и вышел к главным воротам, где оставил машину. Зоуи, должно быть, пришла пешком. Других припаркованных перед домом машин я не видел. Потом я поехал к дому Трейнера. Решил, раз уж приехал в Херрон-Миллс, можно и на вечеринку заглянуть. И слава богу, что я это сделал, потому что меня там видела куча народу. Полиция уже просмотрела кучу фоток. На некоторых был и я, да и многие подтвердили мое алиби.

МАРТИНА ГРИН: Зоуи с тобой не связывалась после того, как ты ушел из Уиндермера?

МАКС АДЛЕР: Не-а. Честно говоря, я не сильно беспокоился. Подумал, что она просто пошла домой проспаться. Только через пару дней я узнал из новостей, что она пропала.

МАРТИНА ГРИН: А почему ты тогда сразу не пошел в полицию? Ты мог бы помочь многое выяснить еще несколько месяцев назад.

МАКС АДЛЕР: Ладно, я и сам знаю, что повел себя не лучшим образом. Но, честно, я знал, что ее исчезновение никак не связано со мной. Конечно, она была пьяна и расстроена, когда я оставил ее в конюшне, но с ней все было в порядке. Мне нужно было заканчивать Браун и совсем не хотелось быть втянутым в расследование исчезновения. О том, что случилось дальше, я знаю не больше остальных.

МАРТИНА ГРИН: И ты совсем не пытался с ней связаться?

МАКС АДЛЕР: Послушай, я понимаю, что это выставляет меня не в лучшем свете, но нет. Не пытался. В пьяном виде она была отвратительна. Это меня оттолкнуло. Конечно, возможно, и стоило проведать ее, но я никакого отношения не имею к тому, каким образом Зоуи оказалась в лодке на дне озера Пэрриш. Уйти, когда девушка просит тебя оставить ее одну, это не преступление. Полиция с этим согласилась.

МАРТИНА ГРИН: На следующий день после того, как было найдено тело Зоуи, Кейден Толбот рассказал полиции, что первого января нашел в конюшне пустую бутылку из-под виски и две пустых пивных бутылки. Надо полагать, их оставили ты и Зоуи?

МАКС АДЛЕР: Формально виски принадлежал Кейдену, если верить словам Зоуи. Но, да, две пивные – это, должно быть, мои.

МАРТИНА ГРИН: И в конюшне не было никого, кроме тебя и Зоуи? Анны Чиккони с вами не было?

МАКС АДЛЕР: И быть не могло. С Анной я впервые познакомился этим летом, когда она пришла в океанариум, где я работаю. Она точно не пила с нами в ту ночь.

МАРТИНА ГРИН: А как насчет Кейли Харрисон?

МАКС АДЛЕР: Кейли?

МАРТИНА ГРИН: Это подруга Анны из Бруклина, которая, по ее признанию от пятого августа, была с ней в Уиндермере в ночь исчезновения Зоуи.

МАКС АДЛЕР: А… Да. Я знаком с Кейли. Анна приводила ее летом на вечеринку. Но в ту ночь ее с нами не было. Я видел Кейли только один раз, в июле. Если только Зоуи больше никого не пригласила после моего ухода, то в конюшне точно пили только я и Зоуи. Кейден нашел наши бутылки.

МАРТИНА ГРИН: Спасибо, Макс.

[ИГРАЕТ ТИХАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ ФОНОВАЯ МУЗЫКА]

Итак, дорогие слушатели, пора прощаться. Последний эпизод «Пропавшей Зоуи» прослушали восемьдесят тысяч человек. Это отличный результат. Это значит, что многие из вас продолжают следить за развитием событий. Многие хотят, чтобы справедливость в деле Зоуи восторжествовала, и знаю, что справедливость невозможна без знания всей правды. И теперь у меня, в свою очередь, есть просьба к вам. Если кто-нибудь владеет информацией о вечере тридцать первого декабря или утре первого января, которая способна помочь полиции выяснить, что же произошло с Зоуи Спанос после того, как Макс Адлер оставил ее в конюшне Уиндермера, пожалуйста, сообщите об этом. Даже если подробности кажутся вам несущественными.

Судя по имеющейся информации, вероятность того, что Анна Чиккони вообще была в Херрон-Миллс в ночь исчезновения Зоуи, очень и очень мала. Досудебное ходатайство о снятии обвинений с Анны все еще ожидает рассмотрения в суде. Если кто-то располагает информацией, способной избавить невиновную девушку от несправедливого обвинения и заключения, пришло время выступить. Вы нужны Анне. Вы обязаны помочь. Вы можете позвонить на анонимную горячую линию, организованную семьей Спанос, по телефону 631-958-2757 или обратиться напрямую в полицейское управление Херрон-Миллс.

[КОНЕЦ ФОНОВОЙ МУЗЫКИ]

Далее мы поговорим с адвокатом по уголовным делам Катариной Уолл. Мисс Уолл не представляет интересы Анны Чиккони, но может в общих чертах рассказать нам о юридической процедуре рассмотрения досудебных ходатайств в штате Нью-Йорк…

30. Октябрь

Херрон-Миллс, Нью-Йорк

Уже поздно. Ночной воздух наполнен дуновениями осеннего ветерка. Мартина и Астер пробираются через бреши в неухоженной живой изгороди, которая уже давно перестала надежно отделять Уиндермер от Линден-лейн. Случайная ветка вцепляется в «конский хвост» Мартины, и та останавливается на секунду, чтобы высвободить волосы из крепкой хватки и поправить прическу.

Мыслями Мартина возвращается к оливковой ветви мира, которую она протянула Астер, позвав ее сегодня с собой. С тех пор, как три недели назад Мартина выпустила в эфир интервью с Анной, в отношениях между девушками воцарился лютый, почти арктический холод. Скоротечная оттепель наступила только тогда, когда показалось, что настоящим виновником может оказаться Макс Адлер – новый подозреваемый, который давал семье Спанос надежду на правосудие, когда версия Анны стала рассыпаться в прах. Но Макса не арестовали, его роль в глазах общественности (сволочь, конечно, но не убийца) была кристально ясной, и Астер стала встречать Мартину прежним холодом.

Астер идет шагов на десять впереди Мартины быстрой и уверенной походкой. Мартина еще только продралась через изгородь, а Астер уже на середине дорожки к дому. Она берет чуть правее, чтобы обойти крыльцо, и ее скрывает тень от дома.

Мартина ускоряет шаг. Ее подруга хорошо знает Уиндермер, ведь она часто бывала здесь с Зоуи и Кейденом, помогая приглядывать за Пейсли. Но для Мартины это место, облик которого кажется еще более готическим, более призрачным в холодном свете октябрьской луны, остается неизведанной территорией. Она останавливается на миг, запрокинув голову, чтобы взглянуть на балкон третьего этажа, мысли о котором не оставляли ее с августа. Он вырисовывается на фоне неба каменной челюстью, в которой не хватает нескольких зубов на месте балясин. Хрупкая девушка никак не могла пережить падение с такой высоты. «Нет, напоминает себе Мартина, снова пускаясь в путь по дорожке вслед за Астер, – с балкона Уиндермера никто не падал».

Отделить рассказ от реальности, факты от вымысла. Вот зачем Мартина сегодня сюда пришла. Во всяком случае, она на это надеется. В основном она здесь ради Анны. Неделями она мучилась, разрываясь между уверенностью в возможной вине Анны и ее невиновности, но теперь Мартина уверена. Анна не убивала Зоуи. Ни случайно, ни намеренно. Но кто-то это сделал. Она молча торопится обогнуть дом и выходит на задний двор, где сорные гравы луг же оплетают ее ноги, словно костлявые пальцы. Она дрожит от страха.

Астер уже там. Она стоит в золе у бывшего входа в конюшню. Сюда они и шли. К руинам места, хранившею тайны Зоуи. Потому что именно здесь после того, как Макс оставил Зоуи той ночью одну, с ней что-то случилось. Ее история продолжилась, а потом подошла к концу где-то между конюшней Уиндермера и озером Пэрриш. Рациональная часть рассудка Мартины говорит, что уже слишком поздно искать здесь какие-то следы, что полиция упустила возможность найти ответы, когда Кейден выбросил найденные пустые бутылки, когда Макс не рассказал обо всем полиции, пока от этого еще мог быть толк, пока три месяца назад конюшня не сгорела дотла.

Но в глубине души что-то подсказывало ей, что нужно посмотреть самой. Ради Анны. И что участие Астер в этой почти безнадежной попытке найти что-то, что угодно, не замеченное полицией в руинах конюшни Уиндермера, может быть ее единственной возможностью заслужить прощение подруги. Потому что если они сегодня найдут что-нибудь, хотя бы обрывок информации, крошечный кусочек мозаики, возможно, лишь возможно, Астер начнет растапливать плотную ледяную стену, которую она воздвигла между ними.

Мартина украдкой бросает взгляд на Уиндермер. В окнах второго этажа темно. Кейден на другом берегу пролива Лонг-Айленд, в Нью-Хейвене, но миссис Толбот дома и, остается надеяться, спит крепким сном. Мартине не по себе от того, что при-ходнтся копаться здесь без разрешения, ей слишком хорошо известна страсть матери Кейдена к уединению, чтобы понимать, что просьбы бесполезны. Так что…

– Видишь что-нибудь? – спрашивает она театральным шепотом у Астер, переступая через обугленную балку прямо в золу.

Астер стоит на месте, засунув большие пальцы в карманы джинсов. Она пожимает плечами.

– А на что тут смотреть? – спрашивает она, даже не пытаясь шептать.

Мартина морщится, но они достаточно далеко от дома, и миссис Толбот не услышит их через закрытые окна. Если повезет.

– Просто груда горелого дерева и обугленного металла, – продолжает Астер. – Если тут и было что искать, то оно сгорело вместе с конюшней.

Мартина прикусывает губу. Может быть, Астер и права. Но она надеялась, что, когда они попадут на место, в Астер проснется азарт исследователя. Однако та отвечает Мартине с неизменным холодом.

– Я поищу, – Мартина натягивает пару резиновых перчаток и протягивает еще одну пару Астер, которая принимает их, не проронив ни звука.

Потом Мартина достает телефон из кармана жакета и включает фонарик, держа луч как можно ближе к земле и надеясь, что он не привлечет нежелательного внимания. Дерево крошится под подошвами ее ботинок, пока она идет туда, где находился дальний конец конюшни, в направлении стойла с тайником Кейдена.

Астер садится на бревно, которое, наверное, когда-то служило частью стропил, и бесцельно роет землю ногой.

С телефоном в руке Мартина начинает изучать развалины. Она и сама не знает, что ищет, если говорить по правде, чего ей бы очень не хотелось. Ей нужно найти что-нибудь. Что-нибудь, что позволит найти виновника гибели Зоуи, что вернет ей лучшую подругу, что убедит судью снять все обвинения с Анны до суда. Чертовски много надежд.

Вкрадчивый голос в голове говорит, что полицейское управление Херрон-Миллс не скажет спасибо за то, что она копается на возможном месте преступления, но полиция после беседы с Максом Адлером даже толком не поинтересовалась Уиндермером. Ей известно, что детективы были здесь один раз, примерно неделю назад, но их визит, похоже, был чистой формальностью. Место не обнесено лентами, улики не обозначены, никаких признаков того, что полицейские собираются вернуться. Судя по всему, они думают примерно то же, что и Астер: все улики, которые можно было здесь найти, или были бездумно выброшены Кейденом в январе, или сгорели в июле. Мартина понимает, что в ту ночь Зоуи вполне могла уйти из конюшни вскоре после Макса и трагедия произошла далеко от Уиндермера. Но девушка пока еще не готова сдаться.

Она провела на четвереньках меньше минуты, а колготки и перчатки уже почернели от золы.

И тут в свете луча фонарика на пепелище слабо блеснул какой-то предмет. Волоски на ее затылке встают дыбом. Она выключает телефон и кладет его в карман. Затаив дыхание, она оглядывается через плечо. За спиной Астер по-прежнему со скучающим видом ковыряет грязь носком туфли.

Пульс Мартины учащается. Она ничего не станет говорить, пока не убедится сама. Она спешит подобраться поближе. Ее пальцы натыкаются в золе на блестящий предмет – такой холодный, тонкий и знакомый…

– Эй вы! – разносится голос над лужайкой.

Короткий окрик. Обе девочки оборачиваются на звук. Метрах в десяти они видят миссис Толбот в кроваво-красной ночной сорочке и черных сапогах для верховой езды, быстро приближающуюся к ним широкими шагами. Лица девочек тут же заливает белый свет от фонаря, который женщина держит в правой руке. В левой руке она держит какой-то предмет, длиной напоминающий охотничье ружье. У Мартины перехватывает дыхание.

– Бежим отсюда… – бормочет Астер, поднимаясь на ноги, но Мартина уже рядом и хватает ее за запястье измазанной в золе перчаткой.

– Подожди, – останавливает она подругу, представляя себе, как миссис Толбот поднимает ружье и стреляет им вслед, пока они бегут по лужайке в сторону Кловелли-коттеджа. – Это что, ружье?

Но это всего лишь зонтик от солнца с длинной, богато украшенной деревянной ручкой. Милый, хотя и немного неуместный при свете луны. Через каждые несколько шагов миссис Толбот утыкает его острый конец в траву, словно трость.

– Ты! – снова произносит она, и Астер вырывается из рук Мартины. – Я тебя здесь раньше видела.

Она поднимает импровизированную трость, направляя ее прямо на Мартину. Красивая или нет, но эта вещица может наделать дел, если ею как следует ударить.

– Я не… – начинает говорить Мартина, но не успевает закончить: трость смещается в сторону.

В сторону Астер.

– На моей территории, – продолжает миссис Толбот. – Без спроса, как и сегодня.

Она останавливается на пороге конюшни, словно их все еще разделяет дверь. Острый кончик зонта трепещет в воздухе в паре десятков сантиметров от груди Астер.

Мартина втягивает ртом воздух. В кармане пальцы сжимают телефон.

– Я приводила сюда Пейсли, – дрожащим голосом отвечает Астер. – Помните?

– Я знаю, кто ты, – отвечает миссис Толбот, разрезая голосом ночной воздух. – Маленькая Астер Спанос. Вечно таскалась хвостиком за Зоуи. Твоя сестра – единственная причина, почему я не вызывала полицию, когда видела, как ты тут постоянно шатаешься. Твоей семье и так хватает неприятностей.

Потом ее голос смягчается, и кончик зонта медленно опускается на землю.

– Пожалуйста, простите нас, – говорит Мартина. – Мы как раз собирались уходить.

Свободной рукой она медленно тянется к локтю Астер, собираясь увести подругу от конюшни.

Астер отшатывается.

– Это была не я! – вскрикивает она тонким голосом. – Вы обознались!

– А ну-ка, хватит, – ворчит женщина. – Не надо учить меня, что я видела.

Кончик зонтика разрубает воздух.

На этот раз Мартина вздрагивает. Наверняка окружающие всю жизнь говорили миссис Толбот, что она видела и чего не видела, что реально, а что выдумал ее мозг. Возможно, Астер и не имела в виду ничего такого, но нужно как-то исправлять ситуацию.

Зонт снова дергается в сторону Мартины. Она ахает и поднимает руки перед собой, словно защищаясь.

– А ты… – прищурив глаза, говорит миссис Толбот. – Ты – девчонка Дженкинсов.

– Мартина, – выдавливает она из себя.

– Без тебя знаю, – неодобрительно поджимает губы миссис Толбот. – Ты много крови попортила моему сыну своим подкастом. Снова хочешь доставить ему проблемы?

Мартина пытается проглотить ком в горле, но во рту все пересохло.

– Мы просим прощения. Еще раз. Просто после того, что Макс Адлер рассказал полиции… а они не очень-то усердно искали, мы решили попробовать сами…

– И что вы нашли?

Яркий луч светодиодного фонаря миссис Толбот освещает поднятые руки Мартины. Ее пальцы все еще сжимают телефон, а вместе с ним и кое-что еще, отсвечивающее золотом в луче фонаря.

Мартина пытается сунуть вещицу обратно в карман жакета, но слова миссис Толбот ее останавливают.

– Я заметила, как ты что-то подобрала на пепелище. Это вещь Зоуи?

Мартина бросает взгляд на подругу:

– Нет, Астер.

Цепочка логических выводов начала выстраиваться в голове в тот самый миг, когда пальцы сомкнулись на золотой серьге-обруче с изящным спиральным завитком у основания. В последний раз она видела их на Астер в день перед выходом интервью Мартины с Анной и решила, что подруга сняла серьги, чтобы позлить ее, но теперь блеск в глазах Астер показывает Мартине, что она ошибалась. Безнадежно ошибалась.

– С чего ты взяла?! – высоким и резким голосом кричит Астер. – Таких сережек много!

Но Мартина уверена. Лицо Астер просто пляшет от ужаса.

– Миссис Толбот видела тебя в Уиндермере, – говорит она довольно резко. – И не один раз. Что ты здесь делала?

Взгляд Астер мечется между Мартиной и миссис Толбот. Она отступает на шаг. На мгновение кажется, что она хочет убежать, и Мартина протягивает руку к подруге. Астер уворачивается от нее.

– Я не… – начинает она и замолкает.

– Думаю, полиция разберется, – нервно говорит миссис Толбот. – Если ты не сделала ничего дурного, Астер, то тебе не о чем беспокоиться.

Астер замирает. Две пары глаз, направленные на нее, словно прожигают кожу. Она напоминает Мартине кролика, внезапно оказавшегося в ярком свете фар. На ее лице написана полнейшая паника.

Секунда, кажется, тянется целую вечность. Никто не произносит ни слова. Никто не шевелится.

Вдруг Астер с молниеносной быстротой склоняется над пепелищем. Выпрямляется она, уже сжимая закопченный металлический прут толщиной с ее палец.

Мартина отшатывается:

– Что ты делаешь?!

– Твой долбаный подкаст! – шипит Астер, шагая к ней.

Мартина бросает взгляд в сторону миссис Толбот, тихо надеясь, что старшая женщина что-нибудь сделает, но миссис Толбот отступает, шаг за шагом, пятясь к дому, подальше от происходящего.