Текст книги "Вечные"

Автор книги: Кирстен Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 62

Отремонтированный Снайвли-Хаус возвышался на холме над Сноуп-Сити, словно дива в новом платье. Второй этаж стал еще красивее, чем был до пожара. Теперь вместо одной сказочной башенки его украшали две. Дом был покрашен свежей, ослепительно-белой краской, а вокруг него все еще цвели алые азалии. За три месяца, пока здесь не было Хейвен, нанятые Имоджин строители поистине сотворили чудо.

Когда грузовичок Бью начал подниматься к вершине холма, на котором возвышался бабушкин дом, Хейвен одернула юбку и несколько раз согнула и разогнула правую ногу в колене. «Пожалуй, нам следовало повременить с поездкой», – подумала она. Гипс сняли всего пару дней назад, и она еще не успела привыкнуть к ходьбе без него. Но Бью в ближайшее время нужно было ехать в Вандербилт, а у Хейвен не было причин жаловаться. Она понимала, как это несправедливо: ее тело восстановилось за пару месяцев, а Йейна не вернуть.

В тот день, когда ее выписали из больницы, Хейвен наведалась к дому на Вашингтон-Мьюс. Там не осталось ничего, кроме черной дыры. А соседние дома совершенно не пострадали. Впечатление было такое, словно дом вырвали из земли с хирургической точностью – удалили, как опухоль или гнилой зуб.

Хейвен пробыла там больше часа. Она стояла на мостовой и смотрела на руины. У нее разболелась нога, но она эту боль воспринимала, как наказание за свою «звездную» роль в гибели Йейна. Он погиб из-за того, что она ему не поверила. А если бы поверила, им бы не пришлось сюда возвращаться. Хейвен закрыла глаза, но не почувствовала присутствия Йейна среди обугленных обломков. По-видимому, цикл действительно прервался, и на этот раз она потеряла его навсегда.

На следующее утро Бью отвез ее на похороны Йейна, но туда, где проходила церемония прощания, они не стали заходить. Они сидели в кабине пикапа неподалеку от Грейс-Черч и смотрели, как богатые родственники Йейна утешают друг друга чопорными поцелуями и похлопываниями по спине. Полиция перекрыла подход к церкви голубыми турникетами, а за турникетами рыдала и стонала сотня девиц. Они оплакивали того, кого никогда не знали. Хейвен не проронила ни слезинки. Боль и вина были слишком сильны.

Улицу перед грузовичком переходила блондинка в черном платье без рукавов и темных очках. Когда она повернула голову, Хейвен ее узнала и торопливо опустила стекло в дверце.

– Я прочитала об этом в газете, – сказала ей Френсис Уитмен. – Это случилось опять, да?

Хейвен молча кивнула.

– Мне очень, очень жаль, Констанс, – сказала Френсис. – Может быть, в следующий раз…

Хейвен прервала ее.

– Возможно, следующего раза не будет, – сказала она.

Первую неделю после похорон Бью и Хейвен жили в отеле «Уиндермер». Хейвен не выходила из номера. Целыми днями она сидела у окна и смотрела на улицу. Порой ей казалось, что она замечала в толпе прохожих «серого человека». Но потом этот человек брал на руки ребенка или протягивал бездомному доллар, и тогда Хейвен облегченно вздыхала. Видимо, Адам Розиер держал свое слово. А Падма Сингх, судя по городским новостям, исчезла. У полиции были основания для подозрений.

Через пару дней, во время редкой прогулки на другую сторону улицы, Хейвен остановил мужчина в деловом костюме. Деньги у Хейвен заканчивались, они с Бью теперь питались шоколадными батончиками и кофе в кафешке напротив гостиницы. Мужчина назвал Хейвен по имени, и она в первый момент была готова поколотить его своими костылями, но он протянул ей визитную карточку. Он оказался сотрудником юридической конторы в Мидтауне и разыскивал ее. Хейвен Мур унаследовала состояние семейства Морроу.

Мэй Мур выбежала из дома, как только услышала шум мотора грузовичка, взбиравшегося по длинной подъездной дорожке. Бью еще не успел выключить мотор, а Мэй уже открыла дверцу с той стороны, где сидела Хейвен, и крепко обняла дочку.

– Какая ты худенькая, – сказала Мэй, отстранив Хейвен и смерив ее взглядом с головы до ног. – Ты словно бы несколько месяцев голодала.

– Я ее потому и привез сюда, – усмехнулся Бью. – Подумал: кто ее лучше вас сумеет откормить.

– Хочешь зайти, Бью? – предложила Мэй. – Я только что пожарила курицу.

– Нет, спасибо, мэм, – отказался Бью. – Мне не терпится повидаться с отцом.

– Наверняка он тобой ужасно гордится, – с улыбкой проговорила Мэй. – Поедешь в Вандербилт, у тебя будет стипендия и все прочее… Ну а ему придется научиться обходиться без тебя.

Бью незаметно улыбнулся Хейвен. Только они знали, что учебу Бью в Вандербилте оплатит Хейвен – частью денег, унаследованных от Йейна. «Все логично, – подумала Хейвен. – Мы, в конце концов, родственники».

– О, думаю, папа без меня прекрасно справится, – сказал Бью, заводя мотор. Похоже, ему хотелось поскорее уехать. – Хейвен, я заеду завтра. Удачи.

Хейвен не удержалась от усмешки, проследив за взглядом Бью. А он смотрел на крыльцо. В дверях стояла старуха в накрахмаленном платье в цветочек, с воротником-стойкой. К изумлению Хейвен, ее бабка, похоже, нервничала. Необъяснимое исчезновение доктора Тидмора ее явно потрясло.

– Привет, Имоджин. Здорово дом отремонтирован.

Пыли в воздухе стало меньше, мрачную старинную мебель заменили более современной.

– Хорошо, что я исправно платила страховые взносы, – сказала ее бабушка. – Если хочешь, можешь занять ту же самую комнату. Я собиралась разместить там хобби-центр, но твоя мать была убеждена, что ты вернешься.

– Не переживай, Имоджин, – успокоила ее Хейвен. – Да, я вернулась, но ненадолго. Так что ты и не заметишь, как вместо меня тут поселится твой хобби-центр.

Хейвен рассталась с бабкой в прихожей и быстро побежала наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Дверь на втором этаже, в конце коридора, была открыта. Комната была обставлена замечательной новой мебелью. Красное дерево и темно-синяя обивка. Хейвен достала из сумки римскую гравюру, оправленную в рамку, и поставила на письменный стол.

– Я забыла тебе сказать, Хейвен, – сказала Мэй Мур, встав на пороге. – Недавно заезжала одна девушка. Я записала ее имя. Карточка в гостиной, внизу.

– Лея Фризелл?

– Верно. Я ей сказала, что ты возвращаешься в Сноуп-Сити, и она пригласила тебя в свою церковь. Завтра утром. Сказала, что потом вы с ней сможете прогуляться к водопаду. Конечно, твоей бабушке было бы приятно, если бы ты завтра пошла в церковь с нами. Новый пастор прочтет свою первую проповедь.

– Мам, ты шутишь?

– Ну… Я сказала Имоджин, что ты вряд ли согласишься, но обещала поговорить с тобой. Ну, что скажешь? Тебе нравится твоя новая комната?

– Ты замечательно все подобрала, – сказала Хейвен. – Прекрасно получилось.

– Я ничего не делала, – покачала головой Мэй. – Ты же знаешь: у меня нет никаких дизайнерских способностей. Все вещи выбирала твоя бабушка.

– Но ведь она сказала, что собиралась разместить тут хобби-центр.

– Неужели ты поверила? – рассмеялась Мэй. – Разве у Имоджин Снайвли есть другое хобби, кроме как собственные прически? Она сделала это для тебя. Она о тебе заботится, Хейвен.

– Хм, – фыркнула Хейвен, не желая показывать, что она немного тронута. – Если так, то она выражает свою заботу весьма своеобразно.

– Ну… – тихо проговорила Мэй, – ты только ей не говори, но у меня есть подозрение, что она просто немного ревнует. Знаешь, ведь она была всего на год старше тебя, когда родила меня.

– Ну да, я знаю, – кивнула Хейвен. – Но в то время многие женщины детей рожали и в более раннем возрасте.

– Сомневаюсь, чтобы Имоджин когда-либо относила себя ко «многим женщинам».

Хейвен расхохоталась.

– Она должна была поступить в университет, – продолжала Мэй. – Она никак не думала, что случайная беременность помешает ее планам. Но твой дед все узнал и сговорился с ее родителями, чтобы они не отпустили ее, не дали уехать из Сноуп-Сити. Ее держали взаперти в этом доме, пока она не дала согласие выйти замуж за Джимми Снайвли. Похоже, она это унижение до сих пор не забыла.

– Дедушка держал Имоджин взаперти, пока она не вышла за него? – Это показалось Хейвен удивительно знакомым. – Но почему она не заявила в полицию?

– Сноуп-Сити тогда был другим. В те годы такое могло сойти с рук. Ее семейство решило, что она ведет себя неподобающе, и ее решили сломать. – Мэй немного помолчала и расправила крошечную складочку на покрывале. – Мама всегда была такая… пламенная, страстная. В любви она этого не получила, но нашла в церкви. Но, думаю, порой ею овладевает ревность. Как тогда, когда я встретила Эрнеста – или когда ты собралась уехать в университет.

Стоило Хейвен услышать имя отца, и ее глаза наполнились слезами. Нужно было каким-то образом рассказать матери обо всем, что ей стало известно. Хейвен думала об этом все время, пока Бью вез ее домой, но так и не решила, с чего начать.

– Что это? – спросила она, указав на большую картонную коробку, стоявшую под окном.

– Это? О, это то, что уцелело после пожара. Пожарные инспекторы не пускали меня в дом, поэтому я прокралась сюда рано утром – после того, как вынесли всю мебель, и собрала все, что еще можно было спасти.

– Это было в тот день, когда я уехала в Нью-Йорк? – спросила Хейвен.

– Да, пожалуй что так. Почему ты спрашиваешь?

– Кажется, я тебя видела, – улыбнулась Хейвен.

– Слава Богу, что больше никто меня не заметил! А я-то думала, что бегаю тут, как мышка. – Мэй Мур вытащила коробку на середину комнаты и открыла. Из коробки до сих пор пахло дымом. – Пыталась проветрить, – объяснила она, – но ничего не вышло.

Хейвен заглянула в коробку, немного опасаясь, что перед ней предстанут воспоминания о ее последних семнадцати годах. В коробке лежали разные безделушки – любимая заколка для волос, которую она носила в четвертом классе, самодельная рождественская гирлянда, бант от платья, которое она сшила, когда ей было двенадцать лет. Хейвен достала из коробки небольшой фотоальбом. Многие пластиковые странички сплавились между собой во время пожара. Хейвен вытащила из альбома сложенный в несколько раз лист оберточной бумаги и фотографию, на которой ее отец и мать были запечатлены на фоне дома Имоджин с новорожденной дочерью на руках. Хейвен развернула бумагу и прочла то, что было написано отцовским почерком:

«Сегодня, в четыре часа утра, я услышал, как кто-то ходит по дому. Я взял ружье и спустился вниз, подумав, что это грабитель. Но когда я вошел в гостиную, я увидел, как из парадной двери выскользнула маленькая фигурка. Я положил ружье, выбежал на лужайку, а Хейвен в это время уже шла по дороге. Она держала в руке маленький чемоданчик, а под мышкой – одну из своих кукол.

Когда я догнал ее, она повела себя так, словно в том, что она делала, не было ничего необычного.

– Привет, папочка, – сказала она.

– Ну, доброе утро, Хейвен, – сказал я. – Куда ты собралась?

– В Нью-Йорк.

– Дорога туда неблизкая, – сказал я. – Да и холодно сегодня.

– Знаю, но ждать больше не могу. Мне нужно найти Этана. Он ждет меня.

– А ты не думаешь, что тебе стоит немножко подрасти?

Она задумалась над моим вопросом.

– Немножко – это сколько?

– Ну… не знаю. Лет до восемнадцати.

– А до тех пор мне что делать?

– Наверное, тебе в это время надо подготовиться. Ты же не хочешь попасть туда неподготовленной, верно?

– Ты прав, – сказала мне она удивительно серьезно. – На этот раз я должна подготовиться.

А потом я взял ее на руки и отнес в дом. Через пять минут она крепко заснула».

Хейвен не отрывала глаз от листа оберточной бумаги. Ее сердце разрывалось на части.

– И правда, так легче, – попробовала утешить ее мать. – Лучше чем-то заняться, тогда…

– Мама, я должна кое-что тебе сказать, – проговорила Хейвен. – Я не могу предоставить тебе никаких доказательств, что это правда. Я даже не могу сказать тебе, как я об этом узнала.

– Звучит довольно пугающе, Хейвен! – нервно улыбнулась Мэй Мур.

– У папы не было никакого романа с Вероникой Кейб.

– Но, Хейвен… – покачала головой ее мать.

– Пожалуйста, выслушай меня, – прервала ее Хейвен. – Веронику Кейб привезли в Сноуп-Сити нарочно, чтобы она соблазнила отца. Ничего не вышло. Он так сильно любил тебя, что эту женщину почти не замечал.

Мэй Мур явно не понимала, радоваться ей или горевать.

– О чем ты говоришь? Кто привез сюда Веронику? Откуда тебе об этом известно?

– Говорю же: я не могу этого сказать, – покачала головой Хейвен. – Но папа отправил письмо плохим людям, и они все это подстроили. Слухи насчет Вероники и даже сама автомобильная авария – все было подстроено. И одним из тех, кто делал грязную работу, был доктор Тидмор.

– Хейвен, это просто глупо! – воскликнула Мэй Мур.

– А как ты думаешь, почему он не вернулся в Сноуп-Сити? – спросила Хейвен. – Пасторы так себя не ведут. Пастор не может просто так взять и исчезнуть из своего прихода. Поверь мне, мама. Пожалуйста.Когда я была в Нью-Йорке, я встретила там человека, который приказал сделать все это. Он рассказал мне все. Он мне сказал, что Тидмор подстроил аварию так, чтобы все выглядело, будто папа и Вероника были вместе.

– Но зачем кому-то понадобилось творить такое? – прошептала Мэй.

– Он это сделал, потому что мог, только и всего, – грустно проговорила Хейвен.

ГЛАВА 63

Она сидела на вершине холма и любовалась Римом. Закатное солнце золотило дома древнего города.

– Никогда не думала, что мы сможем сюда попасть, – сказала она.

– А я верил, что мы здесь окажемся.

Он взял ее руку и поцеловал.

– Все закончено?

– Пока – да, – ответил он.

ГЛАВА 64

Подойдя к маленькой белой церкви, стоявшей посреди гор, Хейвен услышала, как музыканты настраивают инструменты. Она без опаски открыла двери. Лея разговаривала с двумя женщинами, сидевшими на первой скамье. Эрл стоял на подиуме рядом с ящиком со змеями. Увидев идущую по проходу Хейвен, он спрыгнул с подиума и пошел ей навстречу.

– Поглядите-ка, кто к нам пришел! Мисс Хейвен Мур, только что из большого города!

– Здравствуйте, мистер Фризелл. Меня Лея пригласила. Надеюсь, вы не против.

– Ты надеешься, что я не против? – рассмеялся старик. – Это дом Бога, а не мой. Любой, кого Господь приводит сюда этой дорогой, может войти.

– Ну… все равно спасибо, мистер Фризелл.

– Мы слышали, тебе в Нью-Йорке пришлось нелегко, это правда?

– Да, сэр, – кивнула Хейвен.

Эрл смерил ее взглядом.

– Боевых шрамов не вижу. Похоже, ты вернулась целая и невредимая.

– Внешность может быть обманчива, мистер Фризелл.

– Это верно, – согласился Эрл. – Ранена изнутри, да? Посмотрим, не удастся ли нам нынче помочь тебе в этом.

– Хорошо бы, мистер Фризелл, но, боюсь, дело безнадежное.

– Нет, уж ты мне такого не говори, Хейвен Мур. Ничего безнадежногоне бывает. Лея! – окликнул он племянницу. – Иди сюда и позаботься о своей подруге. Ты прости меня, Хейвен, но мне пора начать проповедь.

– Привет, Хейвен, – поприветствовала ее Лея. Она сегодня была необычно бодрой. – Ты купальник захватила?

– Да. Только я не знала, что в субботу после службы можно купаться.

– Дело не в этом, – загадочно проговорила Лея.

– Доброе утро! – Эрл Фризелл взял микрофон, и в церкви стало тихо. – Наверное, вы узнаете нашу сегодняшнюю гостью. Ее зовут Хейвен Мур. Она навестила нас впервые пару месяцев назад, когда все в городе решили, что она одержима бесом. С тех пор она была в отъезде и сразилась кое с кем похуже бесов. Внешне она выглядит неплохо, но судя по тому, что она мне рассказала, ее вера поколебалась. Поэтому, я думаю, лучше всего мы сумеем помочь Хейвен Мур, если расскажем ей, что нам о таких делах известно.

Он наклонился, сунул руку в ящик, стоящий у его ног, и извлек оттуда трехфутовую змею. Кончик хвоста змеи метался из стороны в сторону так быстро, что его почти не было видно. Стал слышен громкий треск. Змея обвилась вокруг руки Эрла, но не укусила его.

В Библии сказано: «Уверовавшие в Меня Именем Моим будут изгонять бесов, будут говорить новыми языками. Будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы». [17]17
  Мк. 16: 17–18


[Закрыть]

Эрл взял змею другой рукой и поднял над головой.

–  Это– вера, – сказал он. – Но для большинства людей в этом нет ни толики смысла. Вы идете в библиотеку, и в любой книге, какую вы там найдете, будет написано, что это существо, по идее, уже должно было меня смертельно укусить. Но я верю,что змея этого не сделает. По меньшей мере – до тех пор, пока милосердный Господь не решит, что мне пора уходить.

Вера означает, что надо слушать свое сердце, а не разум. Речь не о том, чтобы не замечать факты, а о желании порой смотреть по сторонам. Фактсостоит в том, что эта змея может меня укусить. Никто с этим не спорит. Но я верю, что Господь меня защитит. И, как видите, я до сих пор здесь стою.

Есть люди, которые думают, что можно понять все. Они думают, что если прочтешь гору книжек или будешь ходить в церковь каждое воскресенье, непременно узнаешь все-все о том, как устроен мир. Но никто из них не объяснит мне, как же это может быть, что змея меня не кусает. И как Лея пророчествует. И почему в своих видениях Хейвен Мур видит места, где никогда не бывала. Эти люди могут думать,что им понятны деяния Господа, но если бы мы могли понимать деяния Господа, нам не нужна была бы вера, правда?

Эрл осторожно уложил змею в ящик.

– Порой бывают времена, когда нам нужно с верой думать не только о Боге, а о разном другом. Да, другие люди могут быть очень хитрыми. Но и тут надо слушаться своего сердца. Это не означает, что нужно совсем не обращать внимания на то, что подсказывает разум. Но сердце лучше подскажет, кто добрый, а кто злой. Кто заслуживает веры, а кто нет. Если же вы станете судить только по фактам, вы можете натворить много ошибок.

Любовь и вера идут рука об руку. Одной без другой не бывает. И, как нам всем известно, поспешные суждения опасны, как прыжок через пропасть. Порой рассудишь неверно – и падаешь лицом в грязь. Но если не прыгнешь – ни за что не узнаешь, что там, на другой стороне. Нужно просто набраться смелости и прыгнуть. А теперь давайте послушаем, что нам сегодня сыграют наши музыканты.

Зазвучала бодрая мелодия госпела. Эрл спустился с подиума и подошел к Хейвен:

– Услышала что-нибудь для себя? – спросил он.

– Да, – кивнула Хейвен. – Спасибо вам.

– Как думаешь, хватит у тебя храбрости подержать в руках одну из наших змеек?

Хейвен смутилась. Она не знала, как бы повежливее отказаться.

Эрл Фризелл улыбнулся от уха до уха. Хейвен густо покраснела.

– Ты шуток совсем не понимаешь? – смеясь, спросил старик.

ГЛАВА 65

– Осторожнее, – сказала Лея. – Тут щитомордников полным-полно, между прочим.

Они спускались по горному склону. Подошвы их кроссовок скользили по глине, трава доходила до пояса.

– Значит, ты через пару дней уезжаешь в Дьюк, – проговорила Хейвен – исключительно для того, чтобы поддержать разговор. – Бью уедет в Вандербилт. Ты не представляешь, как я вам завидую. А я, похоже, застряну в Сноуп-Сити до конца своих дней.

– Сомневаюсь, – сказала ей Лея. – Несколько твоих приключений еще не закончены.

– Похоже, ты что-то знаешь.

– Видела кое-что, – уклончиво ответила Лея.

Хейвен ждала продолжения, но Лея больше ничего не сказала.

– Ну и что ты будешь изучать в Дьюке?

– Физику. Мой любимый предмет с детства. Физика мне легко дается. Порой мне кажется, что я была физиком в прошлой жизни.

– Ты так думаешь? А я считала, что христианство и реинкарнация несовместимы.

Лея посмотрела на Хейвен через плечо.

– Моя вера так велика, что я принимаю все Божьи чудеса.

Они шли молча, пока не добрались до горной речки.

– Ты его встретила? – спросила Лея.

– Кого?

– Того, о ком я говорила.

– Да, – кивнула Хейвен. – Он разрушил мою жизнь.

– Тебя испытывали.

– И я проиграла, – вздохнула Хейвен.

– Ты не могла проиграть. Ведь ты здесь, правда?

– Я потеряла единственное, что имело для меня значение.

– Ты в этом уверена? – спросила Лея.

– Да, – печально кивнула Хейвен.

Они пошли дальше вдоль берега реки. Вскоре деревья расступились. Разлившись, речка образовала озеро, по берегам которого лежали гранитные валуны. Хейвен сняла кроссовки, шорты и футболку. Потом она разложила на плоском камне полотенце и нырнула в темную холодную воду. Она вынырнула у самого водопада, полюбовалась им и вернулась назад. Выбравшись из озера, она улеглась на полотенце и закрыла глаза. Вдруг в лесу послышался шорох.

– Что это? – спросила Хейвен у Леи, но ответа не последовало.

Хейвен открыла глаза и подперла голову рукой.

– Лея? – окликнула она, но ее подруги нигде не было. – Эй!

На опушке леса появился человек. Хейвен часто заморгала. Йейн выглядел изможденным, он сильно похудел, на его виске розовел шрам. Он был в джинсах и простой белой футболке, но никого более красивого Хейвен в своей жизни не видела. Она побежала по берегу озера, запрыгала по камням всего в нескольких дюймах от водопада. Ей так хотелось верить, что это не мираж. А когда Йейн обнял ее, ею овладело неземное блаженство.