Текст книги "Вечные"

Автор книги: Кирстен Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 53

Хейвен сидела на корточках около переполненного мусорного бака за рестораном. Она набрала номер полиции и теперь слушала музычку перед соединением с дежурным. Ожидание сильно затянулось. Хейвен ждала уже минут десять. Но вот наконец классическое переложение песенки «I Want a New Drug» прервалось на середине.

– Детектив Флинн слушает.

– Это вы расследуете исчезновение Марты Вега?

– Да, я. Кто звонит?

– Неравнодушная гражданка.

Мужчина рассмеялся.

– Никогда раньше такого не слышал.

– Марта Вега мертва. Я знаю, кто ее убил.

– Сейчас угадаю, – проговорил Флинн нараспев, с издевкой. – Йейн Морроу?

– Вы знаете?

– В Нью-Йорке все знают, что Йейн Морроу убил Марту Вега. Вы – двадцать третья позвонившая за день. Беда только в том, что ни у кого нет никаких доказательств. А как насчет вас, мисс? У вас есть доказательства?

– Я слышала, как он говорил с женщиной по имени Падма Сингх. Он…

– Кто вы такая? – сердито спросил детектив Флинн. Похоже, он решил, что над ним решили подшутить.

Хейвен не стала отвечать на этот вопрос.

– Йейн и Падма являются членами организации, называемой «Общество „Уроборос“». Марта Вега также состояла в этой организации. Я не знаю, как именно это произошло, но Йейн повинен в ее смерти.

– Кто вы такая? – повторил свой вопрос детектив. Он был не на шутку зол.

– Почему вы все время спрашиваете – кто, кто? Я же вам помочь пытаюсь.

– Слушайте, кто бы вы ни были, вы сообщаете мне недостоверные факты.

– Вовсе нет! Я вам клянусь! Йейн Морроу и Падма Сингх опасны!

– Не стоит названивать и обвинять невиновных людей в убийстве. Позвоните еще раз – и я вас найду и арестую.

– Но Марта…

– Общество «Уроборос» – солидная и уважаемая организация. Так что держитесь подальше от Падмы Сингх и не тратьте понапрасну мое время.

Детектив положил трубку. Хейвен уставилась на мобильник в своей руке. Только что оборвавшийся разговор ее шокировал. Впервые с того момента, как она убежала от Йейна, она начала осознавать, как ужасно ее положение. Весь день она бродила по залам библиотеки на Джефферсон-Маркет и пыталась дозвониться детективу Флинну. А теперь было темно, и библиотека закрылась. Хейвен пряталась в вонючем переулке, где бегали крысы, и ей было некуда идти. Даже полиция против нее ополчилась.

Хейвен отважилась выйти из переулка. На другой стороне улицы стояла католическая церковь. Сгорбленная женщина вошла в двери. Быстро посмотрев по сторонам – нет ли поблизости мужчин в серых костюмах или седанов с тонированными стеклами, – Хейвен перебежала улицу и юркнула в двери церкви следом за женщиной.

В церкви было прохладно и сумрачно. В витражные окна проникал тусклый вечерний свет, горели свечи в алтаре. На скамьях разместились пять человек. Все это были женщины. Пожилые женщины. Хейвен выбрала место в самой густой тени и склонила голову – как бы в молитве. Ее бабушка при любом удобном случае ругала католиков. Если бы она увидела свою внучку среди старушек-итальянок, она бы, не задумываясь, лишила ее наследства. Но Хейвен сомневалась в том, что Бог разделяет мнение Имоджин. По мнению Хейвен, в мире было слишком много зла, поэтому у Господа дел было по горло и ему было не до тех, кто делает что-то правильное.

А когда Хейвен подняла голову, ее взгляд упал на витраж с изображением святого Михаила, сражающегося с крылатым Сатаной. Она вспомнила о последнем предупреждении Леи Фризелл и поняла, что та была права. Дьявол действительно жил в Нью-Йорке. Общество, созданное Августом Стриклендом, превратилось в притон наркодельцов и убийц. Теперь не осталось никаких сомнений в виновности Йейна. Хейвен так хотелось, чтобы это не было правдой. В глубине души она мечтала о том, чтобы в одно прекрасное утро проснуться в маленькой квартирке с видом на Пьяцца Навона. Но теперь напрасно было на это надеяться. После того что она услышала в кафе «Марат», возвращаться к Йейну просто не имело смысла. Это могло стоить ей жизни.

Между тем Хейвен понимала, что ее разбитое сердце – это сущие пустяки по сравнению с тем, что довелось пережить Марте Вега. Бедная девушка… Ее убил тот, кого она считала своим другом. И теперь, похоже, убийцу жаждали разыскать только папарацци. Сколько еще людей бесследно исчезли? Сколько убийств заказала Падма Сингх? Похоже, ее никто не мог остановить. Кроме…

Воображение Хейвен нарисовало высокую, темную фигуру. Он словно бы все это время ждал, когда она вспомнит о нем. Адам Розиер. Он ей сказал, чтобы она нашла его, если ей понадобится помощь. Хейвен не думала, что придется принять его предложение, но теперь у нее не осталось выбора. Только Адам обладал возможностью прекратить убийства. Только ему одному во всем огромном Нью-Йорке Хейвен еще могла доверять. Адам обещал навести порядок в ОУ, а Хейвен могла предоставить ему те доказательства, которые ему были нужны, чтобы сместить Падму Сингх с поста президента и отправить Йейна Морроу в тюрьму. «Адам сделает все, о чем я попрошу, – подумала Хейвен. – Он неравнодушен ко мне». Вот только она никак не могла вспомнить, почему он к ней так неравнодушен.

У нее наконец появился план. Радуясь этому, Хейвен встала со скамьи, поспешно вышла из церкви и устремилась вперед по темной улице.

Здание общества «Уроборос» горело мягким светом, словно китайский фонарик. За окнами были видны силуэты людей с бокалами и стаканами. Хейвен совсем забыла о том, что в ОУ сегодня вечеринка. На верхней ступени крыльца стоял сотрудник в черном костюме и белой рубашке. Хейвен, притаившись в тени, наблюдала за входом. Сотрудник то и дело открывал двери перед элегантно одетыми гостями. Многие из них выглядели удивительно знакомо. Это явно были не простые смертные – уж слишком они были отполированы и ухожены. Одна из женщин остановилась на лестнице и поздоровалась с кем-то из знакомых, и Хейвен ее узнала. Это была ведущая одного из любимых ее матерью вечерних ток-шоу. А ее знакомый поразительно напоминал бывшего госсекретаря.

Хейвен решила остаться в укрытии. Пока шла вечеринка, она не могла искать Адама. Наверняка Падма тоже на ней присутствовала. Хейвен должна была скрываться в парке до окончания праздника. Не сказать, чтобы это была такая уж приятная перспектива. В темноте невозможно было разглядеть, не прячется ли кто-нибудь в ветвях деревьев, а статуя, возвышавшаяся в середине парка, выглядела зловеще. Послышались раскаты грома. «Только бы не было дождя!» – мысленно взмолилась Хейвен.

Как только очередная порция гостей вошла в дом и на улочке стало тихо, Хейвен пошла вдоль забора Грамерси-парка в поисках места, где бы перелезть через забор. Такое место она вскоре нашла. Ветки дерева нависали над оградой. Хейвен ухватилась за железные прутья и подтянулась.

– Хейвен Мур? Это ты?

От испуга у Хейвен разжались руки. Она неловко спрыгнула на тротуар. Напротив нее стоял высокий седоватый мужчина и смотрел на нее сверху вниз через очки в тонкой металлической оправе.

– Доктор… Тидмор? Что вы тут делаете?

– Твоя мать просила меня разыскать тебя. Она сказала, что проще всего тебя будет найти в обществе «Уроборос».

ГЛАВА 54

Тяжелая капля дождя упала на нос Хейвен. Она запрокинула голову, посмотрела на небо, и в этот момент еще одна капля ударила по ее лбу. Деревья в Грамерси-парке раскачались, со всех сторон налетали порывы ветра. Вспышка молнии озарила бледное лицо пастора. Грянул раскат грома. Вот-вот мог хлынуть ливень.

Две элегантные дамы в длинных вечерних нарядах пробежали мимо на полной скорости. На их шелковых нарядах уже темнели пятнышки, оставленные дождевыми каплями. Лица этих женщин были знакомы Хейвен. Они словно сошли со страниц глянцевых журналов ее матери. «Жаль, что тут нет Бью, – подумала Хейвен. – Он бы мне сказал, кто это такие».

– Что скажешь? По-моему, вот идеальное место, где можно потолковать по душам, – сказал доктор Тидмор, указав на ярко освещенные окна Исторического общества Грамерси-парка. – Наверное, сейчас там тепло и уютно.

Хейвен посмотрела на дом, где находилось Историческое общество, и перевела взгляд на пастора.

– Там сейчас открыто?

Доктор Тидмор поднялся по лестнице и повернул ручку на входной двери.

– На табличке написано, что они работают до десяти вечера. – Он открыл дверь, переступил порог и обернулся. Хейвен не тронулась с места. – Ты идешь или нет? – нетерпеливо спросил доктор Тидмор.

Дождь усилился. Хейвен взбежала на крыльцо. Конечно, она была не в восторге от общества доктора Тидмора, но нужно же было где-то укрыться от грозы.

В вестибюле Исторического общества уже знакомая Хейвен женщина в очках с роговой оправой вытирала пыль. «Она так нарядно одета сегодня, – подумала Хейвен. – Почему она занимается уборкой в таком дорогом платье?» Женщина поприветствовала посетителей кивком. Доктор Тидмор и Хейвен поднялись на второй этаж. Войдя в читальный зал, Хейвен обрадовалась тому, что в камине горит огонь. Несмотря на грозу, на улице было тепло, а в зале – холодно и сыро.

– Почему нам не посидеть тут немного? – предложил доктор Тидмор и указал на два кресла, поставленные перед камином. Хейвен устремила взгляд на яркое пламя. – Огонь не пробудит неприятных воспоминаний?

– Нет, – буркнула Хейвен, уселась в кресло и только тут почувствовала, как сильно устала.

Доктор Тидмор сел рядом, наклонился к камину и поставил локти на колени. Похоже, он решил придать беседе неформальный характер, но все выглядело ужасно нелепо.

– Твоя бабушка очень огорчена тем, что ты убежала из дома.

Хейвен устало покачала головой.

– Вы же знаете: Имоджин вечно преувеличивает. Если бы я вправду убежала, меня не так легко было бы найти.

– Это верно. – Пастор широко улыбнулся, сверкнув зубами. – Бабушка и мама видели твою фотографию в журнале. С молодым человеком.

Хейвен уставилась на доктора Тидмора. У нее начало неприятно покалывать макушку.

– Значит, ты полагаешь, что разыскала его? – с излишним волнением спросил пастор.

– Кого я разыскала?

– Этана. Разве не он заснят на фотографии? Полагаю, теперь его зовут Йейн Морроу? Не так ли написано в журнале?

– Я думала, вы не верите в реинкарнацию, доктор Тидмор, – проговорила Хейвен, пытаясь сохранять хладнокровие, но это у нее не слишком хорошо получилось. С каждым словом ее голос звучал все громче. – Я так понимала, что все это – происки дьявола. Разве вы не так говорили в своих проповедях?

Сила гнева Хейвен была так велика, что Тидмор в испуге прижался к спинке кресла.

– Не надо говорить со мной так враждебно, Хейвен. Разве ты не видишь, что я пытаюсь тебе помочь?

– Так, как вы мне в Теннесси помогали? Настроив весь город против меня? А здесь вы зачем, кстати?

– Я гостил у друзей неподалеку от Нью-Йорка. – В камине треснуло полено, и вспышка искр заставила доктора Тидмора посмотреть на пламя. – Позвонила твоя бабушка и попросила меня привезти тебя домой. Она боится, что ты утратила непорочность.

– Моя непорочность – не ее собачье дело и уж тем более – не ваше! – рявкнула Хейвен. – И с вами я не поеду. За мной едет Бью Декер. Завтра рано утром он будет здесь.

– И тогда ты уедешь отсюда?

– Да, тогда я отсюда уеду.

Доктор Тидмор изобразил еще одну притворную улыбку и попробовал испытать другой подход.

– Стало быть, за время твоего пребывания в Нью-Йорке ты много общалась с людьми из общества «Уроборос»?

– Не сказала бы. Не так уж много.

– Нет? А я, когда услышал об этом обществе, почитал о них кое-что. По-моему, это удивительная организация. Просто удивительные люди. Так мило с их стороны помочь юной девушке, приехавшей в незнакомый город. Если хочешь, я мог бы поговорить с твоей бабушкой.

Хейвен не поняла, как отнестись к этому предложению.

– Без обид, доктор Тидмор, но я уже все решила. И пожалуйста, больше не предлагайте мне своих услуг.

Тидмор расхохотался.

– Я на тебя не обижаюсь. Но боюсь, я не смогу позволить тебе вернуться в Теннесси с Бью. Теперь, когда ты оказалась здесь, я должен кое-что сказать тебе. Адам хочет, чтобы ты осталась в Нью-Йорке.

– Адам? – удивилась Хейвен. Жар от камина вдруг стал нетерпимым. Ей показалось, что она наступила на горящие угли.

– Адам Розиер, – уточнил доктор Тидмор. – Как я понимаю, вы знакомы.

Внизу, в темноте, лежал Центральный парк. Вдоль дорожек желтели маленькие светящиеся шары. Констанс, стоя у парапета террасы, странствовала взглядом по изгибам и поворотам тропинок. Через три дня корабль должен был увезти их с Этаном в Италию. До этого дня она вынуждена была сидеть дома, в «Андорре», в тоскливом обществе своих родителей – Элизабет и Бернарда Уитменов. Родители не теряли время зря. Они уже подыскали замену Этану. Молодой человек был богат и красив. Родителей Констанс не смущал даже тот факт, что он недавно был назначен президентом общества «Уроборос». Весь вечер за ужином он льстил матери и очаровывал отца, и при этом не спускал глаз с Констанс. До встречи с Этаном она, пожалуй, могла бы влюбиться в него. А теперь ей хотелось одного: чтобы он поскорее ушел.

– Тебе холодно, Констанс? Хочешь, я наброшу на тебя свой пиджак?

Он и на террасе ее нашел.

Констанс улыбнулась, но даже голову не повернула.

– Нет, благодарю.

– Ты сегодня такая рассеянная.

– Извини…

– Не стоит извиняться. Я знаю: последние недели у тебя были нелегкие. Видимо, больно узнать, что человек, которого любишь, – не тот, за кого ты его принимала.

Она промолчала. «Пусть все думают так», – решила она.

– Если только ты дашь мне шанс, я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе забыть о нем.

– Очень мило с твоей стороны, но я просто не знаю, долго ли пробуду в Нью-Йорке, – сказала Констанс.

Ее ответ ему не понравился.

– О? Ты собираешься куда-то съездить? Прогуляться?

– Не просто прогуляться.

Было бы жестоко тешить его надеждой.

– С ним?

«Молчание – знак согласия», – подумала Констанс.

– Не уезжай. – Его голос звучал так ласково, так соблазнительно. – Ты должна остаться здесь, со мной. Прошу тебя, Констанс. Я не могу вновь потерять тебя.

Она повернулась к нему лицом.

– Как ты можешь так говорить? Ты меня едва знаешь.

Но стоило этим словам слететь с ее губ, как она поняла: это не так. Черные глаза, темные волосы… Они вдруг показались ей знакомыми. Словно до сих пор она видела их расплывчато и только теперь увидела ясно и четко.

– Я любил тебя сотни лет. Я шел за тобой через материки и океаны. Только согласись стать моей – и ты получишь все, что только пожелаешь.

– Я не могу, Адам. Ты же знаешь: я люблю другого.

– Даже после всего, что он натворил?

– Да.

– Он не стоит тебя, Констанс. Он никогда не полюбит тебя так, как я.

Хейвен очнулась от видения с часто бьющимся сердцем. Она узнала того, с кем Констанс говорила на террасе. За девяносто лет Адам Розиер не состарился ни на день. Хейвен приподнялась и увидела, что лежит на диване в пустой комнате. Кто-то снял с нее туфли. Она поискала их глазами. Ни туфель, ни сумочки. Она встала и в испуге побежала к двери. Ручка не поворачивалась. Хейвен кинулась к окнам, раздвинула шторы. Окна были закрыты наглухо. Небо было темным, луны не было видно. Черные тучи неслись над городом и поливали его дождем. Хейвен узнала раскинувшийся внизу парк. Она находилась на самом верхнем этаже здания Исторического общества Грамерси-парка.

Нужно было позвать кого-то на помощь. Паника все сильнее охватывала Хейвен. Она схватила с письменного стола рамку с фотографией и изо всех сил запустила ею в окно, надеясь разбить стекло. Но рамка отскочила от ударопрочного стекла и упала на пол. На фотоснимке была запечатлена Констанс, сидящая на скамье в Грамерси-парке. Она невесело улыбалась. Черты лица мужчины, сидевшего рядом с ней, были нечеткими, размытыми.

Хейвен порывисто развернулась и стала искать глазами что-нибудь – хоть что-нибудь! – что помогло бы ей вырваться на волю. Но вдруг она замерла. То, что она увидела, ясно подсказало ей, что выхода нет и не будет. Две стены в комнате были украшены старинными фресками с изображением цветущих лугов. Вдоль третьей стены стояли три деревянных шкафа, в которых висели красивые платья. Некоторые из них были платьями Констанс – по всей видимости, теми самыми, которые были украдены у Френсис Уитмен. Другие принадлежали к иным эпохам. К своему ужасу, Хейвен поняла, что все эти платья ей знакомы. Она сшила их своими руками и носила их в жизнях, которые ей еще предстояло вспомнить. Она протянула руку и прикоснулась к рукаву синего бархатного платья, которому было не меньше пятисот лет, но ткань рассыпалась от ее прикосновения. На пол легла горстка пыли.

Подобная участь постигла многие экспонаты странного музея Адама Розиера. Куда бы ни глянула Хейвен – повсюду лежали маленькие кучки пыли. На полках большого шкафа, стоявшего у дальней стены, хранились полусгоревшие, обугленные вещицы из дома Констанс. Хранились как сокровища. Подойдя к шкафу, Хейвен обнаружила, что на полках лежат и предметы, не тронутые огнем. Многие из них прекрасно сохранились.

Страх сменился болезненным восторгом. Хейвен начала рассматривать коллекцию Адама. Она разглядывала каждый предмет, но ни к чему не прикасалась. Но вот она остановилась перед очередным шкафом. Шесть выдвижных ящиков были широкими и глубокими. С большим усилием Хейвен открыла первый ящик. Увидев его содержимое, она пожалела о том, что открыла ящик. Внутри лежал скелет в съеденном молью платье. В остальных пяти ящиках тоже лежали кости. Правда, некоторые скелеты сохранились лучше остальных. Хейвен сразу поняла, чьи это были кости. Они принадлежали тем женщинам, которые носили платья, собранные Адамом. Вот как закончились по меньшей мере шесть из прожитых Хейвен жизней.

ГЛАВА 55

Хейвен ждала и смотрела на дверь. Тишина в запертой комнате была абсолютной, непроницаемой. Ощущение было такое, будто мир замер, время остановилось. Рядом с Хейвен на диване лежало несколько предметов. Слегка обгоревшая статуэтка, изображавшая лежащую обнаженную женщину, пустой флакон от духов и туфля с ремешком. Сначала Хейвен решила воспользоваться этими вещами как оружием, но затем отказалась от мыслей о побеге. Тот, кто запер ее здесь, победил время. Она сомневалась, что туфля или стекляшка причинят ему вред. На самом деле она уже начала сомневаться, человек ли он.

В замке повернулся ключ. Хейвен храбро встала, чтобы лицом к лицу встретиться с тем, кто ее похитил. Но в комнату вошел не Адам Розиер. Женщина в роскошном белом платье впорхнула в дверь и поспешно закрыла ее за собой. Царственный нос Падмы Сингх распух, тушь для ресниц размазалась по щекам. Надменная женщина, президент общества «Уроборос» превратилась в испуганную заплаканную тетку.

– Тс-с-с! – умоляюще прошептала она. – Никто не знает, что я здесь. Мне нужно поговорить с тобой, пока Адам еще на вечеринке.

– Ты должна выпустить меня, – потребовала Хейвен.

– Не могу, – покачала головой Падма. – Сегодня везде «серые люди». Тебе не уйти далеко.

– Тогда скажи женщине, которая тут работает, чтобы она позвонила в полицию. Скажи, что меня здесь удерживают против моей воли.

– Женщине, которая тут работает? – повторила Падма с таким видом, словно не поняла слов Хейвен. – Ты говоришь о Белинде? Ну, эта… в очках? Господи, да она рабыня. Она исполняет приказы Адама.

– Но ведь здесь находится Историческое общество Грамерси-парка! Я пришла сюда…

– Да нет никакого Исторического общества Грамерси-парка! – Хотя Падма пребывала в плачевном состоянии, она все же язвительно рассмеялась. – Этот дом принадлежит обществу «Уроборос». Адам пользуется им для встреч с самыми важными персонами из членов нашего общества – теми, которые не желают сидеть в приемной с ордой вопящих детей.

– Он выдумал это «Историческое общество» только для того, чтобы обмануть меня?

– Да, – кивнула Падма. – Он и раньше к таким обманам прибегал, но поверь мне: он на многое способен. Это только начало.

– Кто он такой? Кто?

– Я не знаю, – призналась Падма. – Адам все время существует, сколько я себя помню. Я была с ним знакома в нескольких жизнях. Он никогда не стареет, никогда не меняется и никогда не перестает искать тебя.

– Меня? Почему меня? – в отчаянии спросила Хейвен.

Падма быстро смерила ее взглядом с головы до ног.

– Я и сама не раз гадала – почему. Не могу понять, почему его так к тебе влечет. Адам мог бы иметь любую женщину, какую пожелал. Может быть, все дело в этом. Тобой он не может управлять. Ты единственная, кем он не может управлять. Если он узнает, что я здесь…

Хейвен устала от завуалированных оскорблений.

– А зачем ты здесь? – сердито спросила она.

– Утром ты была в кафе «Марат». Подслушивала мой разговор?

– Я знаю, что ты наняла Йейна, чтобы он убил Марту Вега. Ты об этом спрашиваешь?

– Нет. Это Адам приказал, – оправдывающимся тоном проговорила Падма. – Ты удивлена? – спросила она, глядя на Хейвен. – Чему ты удивляешься?

– Но зачем Адаму смерть Марты?

– Все дело в ее работах, – ответила Падма так, словно это должно быть понятно любому, кроме полных идиотов. – Адам терпеть не может, когда его изображают на картинах.

– Так значит, это Адамизображен на всех полотнах Марты? Маленький человечек, творящий все эти трагедии и катастрофы?

– Всюду успевает, верно? Ну, что еще ты подслушала утром?

– Я знаю, ты собиралась попросить Йейна убить меня. Тебе действительно так хочется избавиться от меня?

Выражение лица Падмы неожиданно смягчилось. Она протянула руку к Хейвен, но та оттолкнула ее.

– Уж ты-то могла бы понять. Когда я узнала, что Этан вернулся, я чуть с ума не сошла. Мысль о том, что еще одну жизнь я проживу одна… нет, это было нестерпимо. Но вряд ли я смогла бы довести свой план до конца. Про меня можно многое сказать, но я не убийца.

– А мне показалось, что ты говорила об этом очень даже хладнокровно, – возразила Хейвен. – И я нисколько не сомневаюсь, что на уме у тебя именно это.

Падма явно испугалась. Нахмурив брови, она взмолилась:

– Не говори Адаму, пожалуйста! Я предложила убрать тебя из Нью-Йорка, так он даже из-за этого рассвирепел. Если бы он знал…

– А что с Йейном? – оборвала ее Хейвен. – Они знают, кто он такой? Что они с ним сделали?

– Слишком поздно. Йейну не поможешь. – Падма начала ходить по комнате, заламывая руки. – Мне надо было догадаться, что Адам хочет избавиться от него. Та женщина из Лос-Анджелеса, которая заявила, что видела, как Йейн убил Джереми Джонса, явно рабыня. Адам использовал ее, чтобы убрать с дороги твоего дружка. Если бы только ты сказала мне, кто такой Йейн, когда у тебя была возможность, я бы сумела его защитить. А теперь я потеряла его на еще одну жизнь.

У Хейвен подкосились колени.

– Он мертв? – шепотом спросила она.

– Еще нет, но он у них в руках. «Серые люди» схватили его сразу же после того, как ты убежала из кафе. Если бы не ты, Адам позволил бы ему остаться в живых. Йейн слишком много знает. Он опасен для общества. А кроме тебя, Адам неравнодушен только к обществу.

– Значит, ты собираешься сидеть сложа руки? Ты позволишь Адаму Розиеру убить человека, которого любишь?

– А что я могу сделать? – в отчаянии взвыла Падма. – Всем, что у меня есть, я обязана Адаму. Если я предам его, он у меня все отнимет. Тебе повезло, если ты помнишь только одну из прежних жизней. А я столько раз была нищей и несчастной. Я не могу вернуться к такой жизни!

– Значит, ты никогда не любила Этана, – сказала Хейвен. – Если бы любила, деньги бы для тебя ничего не значили.

– Ты судишь меня? – злобно оскалившись, выкрикнула Падма. – Не я виновата в том, что Йейна могут убить. Если бы ты не была так эгоистична, он был бы со мной, и мы были бы счастливы. А ты могла бы жить по-королевски. Адам дал бы тебе все, чего бы ты ни пожелала. А теперь просидишь в этой комнате взаперти лет шестьдесят. А потом ты умрешь, и все начнется сначала!

– Йейн не умрет, – решительно заявила Хейвен.

– И как ты собираешься его спасти?

– Я его не спасу. Ты спасешь. Как только ты отсюда выйдешь, ты сделаешь телефонный звонок.

– Надеюсь, ты не ожидаешь, что я стану звонить в полицию? – хмыкнула Падма. – У Адама везде свои люди. Не только в департаменте полиции Нью-Йорка, но и в мэрии, и в администрации губернатора. Никто не станет вмешиваться в дела общества.

Хейвен взяла добытый в коллекции Адама старинный карандаш для подводки глаз и написала десять цифр на белом шелковом носовом платке с вышитыми инициалами Констанс.

– Если хочешь, чтобы я сохранила твою тайну, набери этот номер. Тому, кто ответит, скажи, где меня искать.