Текст книги "Вечные"

Автор книги: Кирстен Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 37

Хейвен вышла на тихую тенистую площадь в одном квартале от шумной Южной Парк-авеню. В центре площади за высоким кованым забором лежал прекрасный парк. Над верхушками кустов возвышалась статуя, изображавшая печального мужчину, понуро опустившего голову. Казалось, голова статуи парит над зеленью парка. По усыпанным мелким щебнем дорожкам около статуи шли два человека и негромко переговаривались. На глазах у Хейвен маленький мальчик попытался открыть ворота, но они оказались запертыми. Он немного постоял, обхватив пальцами чугунные прутья и заглядывая в таинственный мир в центре Манхэттена.

Среди особняков, располагавшихся вдоль южной стороны парка, стоял старинный дом из коричневого известняка, с широким балконом, выходящим на парк. По фасаду здания вверх вползали толстые стебли плюща. Плющ оплетал балкон, крался вдоль подоконников и свисал над парадной дверью. Казалось, в доме никто не живет. Он походил на место мрачного преступления, ныне населенное только призраками. Хейвен сразу поняла, что это и есть особняк из ее видений – бывшее родовое гнездо Стриклендов, а теперь – резиденция общества «Уроборос». Поднимаясь по ступенькам ко входу, она ощутила прилив воспоминаний о встречах и праздниках. Как только она открыла дверь, воспоминания оборвались. Изнутри здание оказалось полностью обновленным. Интерьер стал просторным и современным – ничего похожего на комнаты времен Констанс, отделанные деревянными панелями. Хейвен сразу стало зябко. Она могла поклясться, что ни разу здесь не бывала. Особняк стал стерильным и безжизненным, как завод по производству компьютерных чипов. Голос, звучавший в голове Хейвен, стал умолять ее уйти.

В нескольких ярдах от входной двери за столиком из стали и стекла сидел секретарь. В зоне ожидания стояли кресла, обтянутые бежевой кожей. Кресла были заняты родителями с детьми. Хейвен обратила внимание на девочку, на коленях у которой лежал раскрытый том «Божественной комедии» Данте.

– Могу ли я вам помочь? – вежливо осведомился молодой секретарь. В черных очках, белой рубашке, идеально причесанный, он походил на пластиковый манекен.

– Здравствуйте, – проговорила Хейвен, не отрывая глаз от толпы, собравшейся в приемной. – Простите, все эти люди – члены общества? – тихо спросила она.

– Конечно, нет, – ответил секретарь, и его голос прозвучал не более эмоционально, чем у робота. – Родители приводят своих детей для обследования на предмет прошлых жизней. Но большинство этих ребятишек попросту слишком много смотрят телевизор. Членство в обществе предлагается лишь малому проценту посетителей. Вот так. Могу ли я вам помочь?

– Да, – кивнула Хейвен, вспомнив о цели своего прихода. – Мне бы хотелось попасть на прием к мисс Сингх, президенту вашего общества.

Секретарь был ошеломлен ее словами. Вид у него стал такой, словно Хейвен попросила об аудиенции у королевы.

– А вы… прошу прощения?

– Меня зовут Хейвен Мур.

Секретарь дважды моргнул.

– Мисс Сингх сейчас нет на месте, – сказал он, – но она должна вернуться с минуты на минуту. Если желаете, можете присесть, а как только она вернется, она, возможно, сможет вас принять.

– Отлично, – сказала Хейвен, которой не терпелось как можно скорее уйти. – Я зайду попозже.

– О нет, я настаиваю, – проговорил молодой секретарь, указав на единственное пустое кресло в приемной.

Сотрудница назвала два имени, и с кресел, стоявших рядом с Хейвен, спрыгнули мальчики-близнецы. Их мать была настолько увлечена книгой, что не заметила, как сыновья исчезли и бросили на полу три пустые коробочки от фруктового сока.

– Это место занято? – спросил молодой человек в джинсах и новенькой черной рубашке, указав на одно из освободившихся кресел. Он был старше Хейвен, но на сколько лет – она сказать не могла. Он был хорош собой – как модель из каталога или актер в телевизионном рекламном ролике, но почему-то черты его лица не производили сильного впечатления. Закрыв глаза, Хейвен смогла бы вспомнить его темные волосы и глаза, а вот лицо – вряд ли.

– Нет, – ответила она. – Можете занять его.

Молодой человек сел. Хейвен протянула ему руку, и он ее задержал в своей руке – пожалуй, чуть дольше, чем позволяли приличия.

– Меня зовут Адам Розиер, – произнес он низким, гулким голосом профессионального диктора.

Хейвен показалось, что произношение у него не американское, но что за акцент – она понять не смогла.

– Хейвен Мур, – представилась она.

– Хейвен, – проговорил Адам, словно бы запечатлевая это имя в своей памяти. – Это ваш первый визит в ОУ?

– Да, – кивнула Хейвен. – А вы тоже здесь впервые?

Адам медленно и чуть снисходительно улыбнулся.

– Нет, я уже некоторое время являюсь членом общества. Это чудесная организация. Вы пришли для обследования?

– На самом деле я жду встречи с мисс Сингх. Секретарь сказал, что у нее сегодня может найтись время поговорить со мной.

– Понятно. Если так, то вы, как я предполагаю, помните свое предыдущее существование. – Адам быстро смерил Хейвен взглядом с ног до головы. – Вы были весьма интересной особой, – заключил он. – Я всегда могу об этом судить.

Хейвен наклонилась к Адаму и негромко проговорила:

– Мне кажется, в прежние времена я была членом общества «Уроборос». Я надеялась, что мисс Сингх сможет помочь мне заполнить несколько провалов в памяти.

– Как это волнующе. Меня всегда интересовала история общества. Вы помните кого-нибудь из людей, с кем были знакомы в прежней жизни?

– Кое-кого помню, – кивнула Хейвен.

– Так вот что привело вас в такую даль – из Теннесси? Вы разыскиваете каких-то конкретных людей из вашего прошлого?

Хейвен откинулась на спинку кресла. Кончики ее пальцев впились в подлокотники.

– Я разве вам сказала, что я из Теннесси?

Адам снова улыбнулся, и волнение Хейвен как рукой сняло.

– Нет. Просто я хорошо разбираюсь в акцентах. Такой у меня талант. Тут у всех есть какие-нибудь необычные способности. Вы выросли в горах, если я не ошибаюсь?

– Вы правы, – сказала Хейвен. – Я потрясена.

– Вы давно в городе?

– Нет, только что приехала.

– Вы только что приехали, – повторил Адам с таким видом, словно пытался уяснить смысл фразы. – А где вы остановились, если не секрет?

– У подруги, – ответила Хейвен, не став откровенничать с незнакомым человеком.

– Ясно. – Адам улыбнулся. – Знаете, если гостеприимство вашей подруги иссякнет, имейте в виду: общество сдает комнаты. Они обставлены с неплохим вкусом и крайне недороги.

– Спасибо. Буду иметь это в…

– Мисс Мур? – произнес секретарь, встав перед Хейвен. – Только что позвонила мисс Сингх. Боюсь, у нее не будет времени до завтрашнего утра. Желаете договориться о встрече?

Хейвен была рада тому, что ей не придется задерживаться. Стерильная атмосфера приемной уже начала действовать ей на нервы, и ей хотелось вернуться туда, где светило летнее солнце.

– Пожалуй, да.

– Как насчет понедельника? В одиннадцать утра? Увы, это самое раннее время, какое я вам могу предложить. Как видите, у нас тут довольно многолюдно.

– Понедельник подходит, просто идеально.

– Благодарю вас, мисс Мур. – Секретарь закрыл старомодный ежедневник и покровительственно улыбнулся. – Ждем вас на следующей неделе.

Хейвен встала. Адам Розиер тоже поднялся.

– Приятно было с вами познакомиться, – сказала ему Хейвен.

– Мне тоже, – кивнул он. – Знаете, Хейвен, если у вас есть желание провести маленькое исследование самостоятельно, то через два дома от этого находится Историческое общество Грамерси-парка. У них хранится ряд документов первых лет существования общества «Уроборос». Не исключено, что там вы могли бы почерпнуть кое-какие сведения, интересующие вас.

– Спасибо. Загляну туда, – сказала Хейвен. Ей стало неловко под взглядом Адама, который буквально сверлил ее глазами. С одной стороны, ей это льстило, с другой – пугало.

– Надеюсь увидеть вас, когда вы придете в общество в следующий раз, – сказал ей Адам. – Я здесь бываю часто. Быть может, как-нибудь выпьем по чашке кофе? Я мог бы вам больше рассказать о нас. Быть может, мне бы даже удалось уговорить вас вступить в общество «Уроборос».

Он говорил с холодной уверенностью человека, которому редко отказывали. В нем вдруг появилось могущество – словно он был принцем, нарядившимся простолюдином, или богом, представляющимся простым смертным.

– Конечно, – ответила Хейвен и сама удивилась этому. – В следующий раз.

ГЛАВА 38

Тротуар у выхода из дома, где размещалось общество «Уроборос», был пуст. Вспышка света на стекле приковала взгляд Хейвен к окнам квартиры по другую сторону парка. Ей показалось, что она заметила силуэт человека, стоящего в темной комнате и глядящего на площадь. Хейвен ускорила шаги и через несколько секунд она уже поднималась по ступенькам крыльца краснокирпичного дома, стоявшего неподалеку от особняка ОУ. В парадной гостиной этого дома располагалось Историческое общество Грамерси-парка. Хейвен подошла к миниатюрной женщине в очках с роговой оправой, которая усердно сражалась с пылью с помощью перьевой метелки и поднимала тучи пылинок, которые тут же садились на свои места, как только женщина переходила к следующему предмету мебели. Все стены в гостиной были увешаны фотографиями девятнадцатого века с изображениями домов вокруг парка. По тротуарам шагали размытые силуэты – призраки пешеходов, передвигавшихся слишком быстро, чтобы их могли четко запечатлеть фотоаппараты тех времен.

Женщина замерла на месте, увидев гостью. Ее метелка застыла в воздухе в нескольких дюймах от бюста Стэнфорда Уайта.

– Вы – Хейвен Мур? – спросила женщина.

– Да.

– Я библиотекарь. Только что позвонили из общества «Уроборос» и попросили меня отложить для вас вот это. – Женщина указала на большую коробку, стоящую на стуле. – Это все, что у нас есть о первых годах существования организации.

– Но я ушла оттуда всего минуту назад, – озадаченно проговорила Хейвен. – Как вы успели все так быстро найти?

– Вы не первая, кого к нам посылают из общества «Уроборос», – объяснила женщина и положила метелку. Движения у нее были отработанными, экономными. – У меня все документы укомплектованы – на случай, если они кому-то понадобятся. Читальный зал – на втором этаже. Пойдемте, я вам покажу.

Следом за библиотекаршей Хейвен поднялась наверх по короткому лестничному пролету. Следующий пролет был загорожен красным бархатным канатом, преграждавшим путь на верхние этажи. За распахнутыми дверями находился просторный читальный зал. Жалюзи на окнах были опущены, горели четыре небольшие настольные лампы в центре длинного стола, украшенного резьбой. Воздух был прохладным, пахло пылью и затхлостью. Вдоль стен стояли стеллажи с книгами, на них – несколько небольших бюстов. Глаза давно умерших людей смотрели на девушку, проникшую в их владения. «Если тут живут привидения, сейчас они упускают отличную возможность порезвиться», – подумала Хейвен.

– Здесь всегда так пусто в это время? – спросила она у библиотекарши и поставила коробку на стол в углу зала.

– Пусто? – Женщина обвела комнату взглядом. – И верно, пусто, да? Но я не сомневаюсь, скоро у вас появится компания. Дайте мне знать, если вам еще что-то потребуется, – добавила она и поспешно спустилась вниз по лестнице.

Хейвен открыла коробку и увидела несколько книг и папок с документами. Но первым, что она вытащила, был старинный блокнот с черной обложкой – покоробившейся и потрескавшейся. К страничкам были приклеены пожелтевшие вырезки из газет. Большей частью – из «New York Daily News» и «New York Daily Mirror». К изумлению Хейвен, все статьи касались Этана Эванса, и на всех фотографиях он был изображен хмурым или усмехающимся. Хейвен пробежала глазами по заголовкам.

АВГУСТ СТРИКЛЕНД УМЕР В ВОЗРАСТЕ 63 ЛЕТ.

НАСЛЕДНИКОМ ОБЪЯВЛЕН ВОСПИТАННИК

УЛИКИ УКАЗЫВАЮТ НА УБИЙСТВО СТРИКЛЕНДА

ЭВАНС ДОПРОШЕН ПО ДЕЛУ ОБ УБИЙСТВЕ ФИЛАНТРОПА

ЛЮБОВНЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК ЭВАНСА МОГ ПРИВЕСТИ К УБИЙСТВУ

ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ В УБИЙСТВЕ СТРИКЛЕНДА ПОГИБАЕТ ПРИ ПОЖАРЕ

НОВОЕ РУКОВОДСТВО ОБЩЕСТВА «УРОБОРОС»

ЛЮБОВНИЦА ЭВАНСА УПАЛА В ОБМОРОК НА ПОХОРОНАХ

На последней вырезке Хейвен задержала внимание. На зернистой фотографии под заголовком была запечатлена молодая темноволосая женщина, ее держал под руку мужчина, голова которого в кадр не поместилась. Несмотря на то что лицо женщины было закрыто вуалью, Хейвен все же разглядела залитое слезами лицо. Это была Ребекка. Прилив ненависти и ревности застиг Хейвен врасплох.

«Вчера убитая горем Ребекка Ундервуд лишилась чувств на похоронах Этана Эванса. В итоге слухи о том, что они были любовниками, стали еще более упорными. Несмотря на то что Эванс тайно сочетался браком с Констанс Уитмен за несколько часов до их гибели, источники сообщают, что их отношения, скорее, представляли собой финансовую сделку и что возлюбленной Эванса оставалась Ребекка Ундервуд.

Ранее в этом году многие подозревали Эванса в убийстве его богатого наставника, доктора Августа Стрикленда. Теперь некоторые утверждают, что пожар на Вашингтон-Мьюс был попыткой прибавить миллионы к новообретенному состоянию Эванса. Не погиб ли Эванс случайно, при попытке лишить жизни свою богатую невесту? Наш источник подтвердил эти подозрения. Но Эванс мертв, поэтому теперь сделать почти ничего невозможно».

Хейвен нисколько не сомневалась, что перед ней – самые дешевые сплетни, и все же жестокость рассуждений ранила ее. Она быстро пробежала глазами остальные вырезки в блокноте. Большая часть представляла собой колонки светских сплетен, но было и несколько серьезных полицейских отчетов из «New York Gerald Tribune». Скандальные публикации в газетах не умолкали еще несколько месяцев, а официальное расследование смерти Августа Стрикленда завершилось с гибелью Этана Эванса. Но самые интересные сведения Хейвен обнаружила на последней страничке блокнота. «Пожертвовано Нью-Йоркскому историческому обществу Френсис Уитмен, 1995 г.». Этими словами был озаглавлен маленький листок бумаги. Текст был напечатан на пишущей машинке. О такой вероятности Хейвен не задумывалась. У Констанс могла остаться родня в Нью-Йорке.

Хейвен вдруг почувствовала, что, кроме нее, в зале еще кто-то есть. Она оторвала взгляд от блокнота и увидела невысокую непримечательную женщину. Та стояла на пороге и смотрела на нее. Женщина коротко мрачно кивнула Хейвен и направилась к дальнему концу длинного стола. Подол мешковатой серой юбки задевал ее лодыжки. Через несколько секунд в зал вошел мужчина в брюках «Dockers» [15]15
  Дочерняя фирма компании «Levy Strauss».


[Закрыть]цвета хаки и пошел вдоль стола к одному из стульев, стоящих напротив камина. Усевшись, он раскрыл книгу без названия на обложке.

Хейвен надеялась на хоть какую-то компанию, но почему-то эти посетители читального зала только добавляли уныния к атмосфере помещения, поэтому Хейвен занялась другими материалами, лежавшими в коробке. Несколько пожелтевших листков со статьей Августа Стрикленда, в которой он изложил задачи общества «Уроборос». Эта организация, как писал он: «приветствует граждан обоих полов, любых рас и вероисповеданий, готовых употребить свои данные Богом таланты для совершенствования мира». Затем Хейвен несколько минут рассматривала официальное фото, сделанное в первые годы существования общества. В центре группы людей стоял Стрикленд, окруженный десятком улыбающихся последователей. Он был невысокого роста, но казался выше за счет пышной седой шевелюры. Его любящий взгляд был направлен на молодого человека, стоящего рядом с ним. Этан Эванс улыбался, глядя в объектив фотоаппарата. Выражение его лица было совершенно безмятежным.

Хейвен положила фотографию рядом со страничкой блокнота, к которой была приклеена газетная вырезка. Какой же Этан Эванс был настоящим? Беззаботный молодой человек или ухмыляющийся убийца? Констанс еще предстояло многое открыть Хейвен. И если Хейвен не сможет больше узнать о прошлом, то она, скорее всего, никогда не узнает всей правды об Этане.

Покинув Историческое общество, Хейвен обнаружила, что створка ворот Грамерси-парка распахнулась. Хейвен юркнула в ворота, пока они не успели закрыться. Женщина средних лет, вышедшая из парка, свирепо зыркнула на нее, но Хейвен это не остановило. Пройдя по дорожке, она вскоре увидела пустую деревянную скамейку, стоявшую напротив особняка общества «Уроборос», и села. Она надеялась, что это зрелище вызовет у нее видение, но сначала ничего не происходило. Посещение Исторического общества принесло Хейвен только чувство холода и одиночества. Неужели Констанс была убита тем, кого она любила? Неужели она хотела, чтобы Хейвен узнала именно об этом?

– Он тебя недостоин.

Мужской голос прозвучал совсем рядом, всего в нескольких футах. Хейвен вскочила, ожидая увидеть кого-то, кто к ней незаметно подкрался. Но в парке не было ни души. Быстро сгущались сумерки.

– Твоя бабка очень глупо поступила, оставив тебе эти деньги, – сказала ее мать. Они пили чай на террасе, под открытым небом. Далеко внизу под солнцем ранней осени зеленел Центральный парк. – В конце концов, за тобой начнут волочиться все недотепы, все неудачники в городе.

– Бабушка хотела, чтобы я употребила деньги на самостоятельную жизнь. Чтобы я вышла замуж по любви. Или вообще не выходила замуж, если я предпочту это.

Ветерок шевельнул край скатерти. Элизабет Уитмен поправила прическу. Ее волосы были тщательно скручены и стянуты на затылке золотой заколкой.

– Глупая старуха. Настоящую любовь ты познаешь, только если выйдешь за мужчину, у которого денег больше, чем у тебя.

– В любви я предпочитаю доверять своему чутью, мама, и это меня очень радует.

– Надеюсь, ты намекаешь не на того молодого человека, с которым познакомилась в Риме. Мне очень не хочется приносить тебе дурные вести, милая, но все в городе только о том и говорят, что он охотится исключительно за твоим состоянием. И у меня имеются весьма достоверные сведения о том, что большую часть детства он провел в закрытом приюте.

Констанс пожала плечами.

– Пусть болтают, что хотят.

– Мне все равно, что тебе говорит Август Стрикленд, юная леди. Ваше финансовое положение и воспитание таковы, что вы – не пара. Кстати, не далее как вчера я познакомилась с молодым человеком, который тебе просто идеально подходит. Его зовут…

– Не старайся, мама. Мне неинтересно.

Мать Констанс так поджала губы, что девушка поняла: разговор очень скоро может принять серьезный оборот.

– Я очень надеялась, что до этого не дойдет, Констанс. Но боюсь, мы с отцом просто не можем позволить тебе видеться с этим Этаном Эвансом, покуда ты живешь под нашей крышей.

– В таком случае, мама, я должна тебя известить о том, что не намерена долее жить с вами под одной крышей. На следующей неделе я переезжаю в центр.

Мать Констанс расхохоталась.

– Чушь! Дом твоей бабушки слишком велик для девушки твоего возраста.

– Я не собираюсь жить в доме.

– Где же тогда? – ахнула Элизабет Уитмен. – О, Констанс, только не это! В конюшне?

Хейвен ощутила, что к ее пальцам прикасается трава. Где-то в вышине прозвучал мужской голос.

– Как думаешь, что с ней случилось?

– Понятия не имею, – ответил второй мужчина.

– Может, стоит «неотложку» вызвать?

– Не знаю.

Хейвен открыла глаза. Рядом с ней на корточках сидели двое мужчин. Один, в синем костюме, был тот самый, которого она заметила в магазине на Элизабет-стрит. Второго, в брюках цвета хаки, она видела в читальном зале Исторического общества.

– Кто вы такие? – сердито спросила Хейвен, торопливо встала и стряхнула с одежды прилипшие опавшие листья. Где-то на западе догорали последние лучи закатного солнца. В окнах домов вокруг парка зажглись люстры. Только в закрытых окнах общества «Уроборос» свет не горел.

– Мы шли по парку и увидели, как вы упали. Вам плохо? Вас проводить домой?

– Вы здесь живете? – спросила Хейвен.

Мужчина в брюках цвета хаки бросил быстрый взгляд на своего спутника.

– Нет, – ответил он.

– Спасибо за помощь, но теперь со мной все нормально. Мне пора, я тороплюсь, – сказала Хейвен.

Ноги у нее затекли, но она, чуть прихрамывая, быстро пошла к выходу из парка. Что-то тут было не так. Каким образом эти двое могли проникнуть в парк, если ключи от калитки были только у местных жителей?

– Подождите! – крикнул один из мужчин, догнав ее. – А вы где живете?

– В Бруклине, – солгала Хейвен, открыв калитку. В следующее мгновение она бросилась к стоящему у тротуара такси. Машина быстро набрала скорость. Хейвен обернулась и увидела, что странные незнакомцы провожают взглядом такси, которое вскоре скрылось за углом и помчалось по Двадцатой улице.

Когда машина остановилась в начале Вашингтон-Мьюс, Хейвен сначала проверила, не торчат ли на улочке папарацци, и только потом побежала к домику и забарабанила в красную дверь. В гостиной зазвучали тяжелые шаги.

Дверь открылась. На пороге стоял Йейн. Почему-то он показался Хейвен выше ростом и сильнее. Белки глаз у него покраснели, а радужки стали ярко-зелеными. Он был и красивым, и пугающим – в точности как Этан Эванс на фотографиях из старых газет.

– Где ты была? – требовательно вопросил Йейн. – Я всех отправил искать тебя.

– Сначала ты скажи, – буркнула Хейвен. Протиснувшись мимо Йейна, она вошла в дом и удивилась тому, что ей пришлось побороть желание обнять его. У него был такой встревоженный вид. Трудно было поверить, что все это – актерская игра. – Куда тысегодня ходил?

– Не я здесь нездоров.

– К твоему сведению, – проворчала Хейвен, – я просто гуляла.

Она пошла по гостиной прочь от Йейна. Он проводил ее взглядом.

– По-моему, я велел тебя сегодня из дома не выходить.

– И чтобы за мной приглядывал этот бандюга, твой телохранитель? У меня были дела.

Хейвен не решалась посмотреть на Йейна. Она должна была оставаться злой и возмущенной.

– Ты ходила в общество «Уроборос»?

Хейвен ответила не сразу.

– Да, ходила, – призналась она. – Но я там недолго пробыла. Той, с которой я хотела встретиться, не было на месте.

– Собираешься туда еще раз?

Хейвен пожала плечами.

– Сомневаюсь. Мне там стало не по себе. Там все совсем не так, как мне запомнилось.

– А я тебе что говорил?

– Да, ты так говорил, но кое-что я должна увидеть сама. Я не для того приехала в Нью-Йорк, чтобы со мной тут нянчились, как с пятилетним ребенком. Не желаю, чтобы за мной все время следили. Я могу и уехать, если хочешь знать.

Высказанная Хейвен угроза попала в цель. Похоже, злость у Йейна немного угасла. Он протянул руку к Хейвен.

– Я просто волновался. В Риме у тебя был обморок, а ты ведь даже не показалась врачу.

– Ничего со мной не случится, – сказала Хейвен и отдернула руку.

– Здесь есть ужасные люди, – тихо проговорил Йейн. – Ты должна быть осторожна. Порой их трудно отличить от…

– Ужасных людей везде хватает, Йейн. И я наконец учусь тому, как их распознавать.

Хейвен почувствовала, как в кармане джинсов завибрировал мобильник. Она достала телефон и открыла крышечку. Ей пришло текстовое сообщение от Бью.

«Все еще считаешь, что он опасен?»

– В чем дело? – спросил Йейн.

– Ни в чем, – ответила Хейвен и поспешно стерла сообщение.