Текст книги "Тени прошлого"

Автор книги: Кирилл Алейников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 37 страниц)

Так юная девушка Медея спасла Симмонсу жизнь.

Вскоре Ясман был взят. Майора нашли пехотинцы и доставили на базу. Девушка, оказавшаяся мирной лаборанткой, пожелала отправиться вместе с ним, и никто не возражал. После выздоровления Симмонса у него и Медеи разгорелся бурный роман, превратившийся в настоящую любовь, и через четверть года было решено сыграть свадьбу.

– Ты такая красивая, – сказал Симмонс и зарылся лицом в пышные темные волосы подруги. – Я рад, что завтра мы поженимся.

Они лежали на сдвоенной постели в комнате майора поверх растрепанного одеяла. Медея, с круглым личиком, большими карими глазами и густыми ресницами, тонкими черными линиями бровей, была воистину красива как богиня. Плавные линии её ног, бедер, ягодиц, живота, груди сводили с ума всех пилотов, когда она надевала обтягивающий тело комбинезон и отправлялась на работу в штаб, где её приняли связисткой. Толпы любопытных, похотливых мужских особей собирались вокруг барака, если Медея на его крыше загорала под теплыми лучами солнца, одетая лишь в бесконечно легкое белое или голубое бикини. Иногда она выходила на спортплощадку и гуляла с другими девушками базы, и на ней было воздушное платье, настолько прозрачное, что виднелись кружевные трусики, которыми нижнее белье и ограничивалось.

Симмонс по уши был влюблен в Медею. Он не сомневался, что и Медея любит его, но всё равно страшно ревновал её буквально ко всем. Часто приходилось бить кому-нибудь из пилотов или пехотинцев морду, уча их не пялиться беззастенчиво на чужих девушек. За это майор получал выговоры от начальства.

– Я тоже рада, – ответила Медея голосом, в котором слышалась чуточка хрипотцы.

Назавтра планировались торжественные мероприятия по случаю свадьбы. Со сладострастным предвкушением Симмонс ожидал их, мечтая о беззаботной жизни вдали от войны, где рядом будет только красавица Медея.

Мечтательное забытье майора прервал сильный удар в дверь. Он подскочил на кровати, вытащил из кобуры пистолет и крикнул:

– Кто там?

Вместо ответа раздался второй удар, дверь с грохотом вылетела из петель и упала на пол. Из ночной прохлады в комнату ворвались пятеро солдат в броне, со снятым с предохранителей оружием. Следом вошел высокий человек в форме Военной Разведки и приказал:

– Майор Симмонс, оставайтесь на месте.

Один из солдат шагнул в сторону майора и забрал у того пистолет. Двое приблизились к кровати и схватили под локти забившуюся было в угол Медею, испуганно прикрывающуюся одеялом.

– Отпустите меня! – взвизгнула она, когда солдаты потащили её к выходу. – Отпустите! Рой, скажи им!

– А ну прекратите! – страшным голосом рявкнул Симмонс, не понимающий, что происходит, и не могущий смотреть, как бедную, перепуганную и нагую, пытающуюся высвободиться, визжащую Медею два здоровенных солдата тащат к двери.

Майор дернулся в сторону солдат, но тут же в его грудь уперлись стволы двух пулеметов. Человек в форме Разведки молча стоял и смотрел на обнаженного Симмонса. Казалось, он сам не понимал, зачем оказался здесь и что делать дальше. Крики девушки стали ещё более пронзительными, когда её вывели на плац; к ним добавился плач. Майор с болью в сердце слушал эти крики и плач, чувствуя, как внутри вскипает бешеная ярость, но вдруг…

– РОООЙ!! – пронзительно, сквозь рыдания взвизгнула девушка, и раздался выстрел.

Повисла тишина, не нарушаемая ни единым звуком.

Всё оборвалось в груди Симмонса вместе с выстрелом. Сознание отказывалось понять и принять очевидное, но подсознание уже отдало приказ мышцам майора. Он дернулся и рванул к двери с дьявольским воплем «МЕДЕЯ!!!» и тут же получил тяжелым прикладом по зубам. От удара Симмонс потерял сознание…

На следующий день майору объяснили, что он задержан СОВРом до окончания расследования, виновницей которому стала Медея. У агентов Разведки были неопровержимые доказательства того, что Медея Локс, двадцатидвухлетняя связистка опорной базы «Скорпион-3», занималась шпионажем в пользу мятежников Каира. По закону военного времени девушку арестовали и расстреляли на месте ареста.

Сначала Симмонс отказывался верить в то, что говорил ему тот самый человек в форме Военной Разведки, который вторгся ночью в сопровождении солдат в комнату майора. Но потом он всё-таки понял, что невероятная история на самом деле является правдой. В Ясмане спасение жизни майора оказалось не больше чем театральное представление. Медея Локс на деле была не лаборанткой, а профессиональной разведчицей, окончившей спецшколу на Земле и два года назад принявшей сторону мятежников. Доказательства неопровержимы.

Симмонс после всех этих событий тайно запил, по ночам к нему приходили кошмары, он стал молчаливым и злым.

Он лишь хотел верить, что Медея по-настоящему любила его, что её любовь не была подставой, бездушной игрой, холодно спланированным обманом.

Майор хотел верить, но не верил…

– …Я хотел верить, но не верил. И до сих пор не верю. Мораль сей басни такова: не стоит верить никому, а особенно тому, кому хочется верить, – закончил Симмонс.

– Да уж, – согласилась Тина. – Зная слабости людей, нами можно играть как куклами. Даже шпионы не нужны.

Наступившее было молчание нарушил Шон:

– Я так понимаю, что теперь моя очередь рассказывать?

– Ага, – кивнула Тина, хлопая длинными ресницами. Полицейскому показалось, что она стала ещё красивее от алкоголя.

– Ладно. Тогда я расскажу о своей работе на Венере. После окончания Полицейской Академии меня приписали к одному из участков Виктории – столицы Венеры. Виктория – громадный мегаполис, чье благополучие лишь поверхностно…

…Виктория – громадный мегаполис, чье благополучие лишь поверхностно. Пятьдесят миллионов жителей вместил в себя этот город, и лишь никогда не жившие в подобном муравейнике люди приходят в восторг от высоких – до самых небес – башен, сложных систем дорожных коммуникаций, сотен тысяч движущихся в разные стороны и с разными скоростями транспортов… Мегаполис – страшное дело. Выжить в нём и сохранить рассудок не помутненным чрезвычайно сложно.

В городах, растущих ввысь, верхние уровни всегда считаются самыми лучшими. Там живут богатые люди, чиновники, офицеры. На больших площадках располагаются рестораны, кинотеатры, целые парки с настоящими деревьями. Нижние же уровни – технологические, где стоят все аппараты, обеспечивающие город блеском электрического света, шумом воды, кислородом. Здесь же, в вечных сумерках, находятся и заводы по производству товаров первой необходимости, ремонтные мастерские, парковки и так далее. Чем ближе к земле живет человек в мегаполисе, тем хуже его социальное и финансовое положение.

Внизу промышляют и ночные банды, наполняющие мегаполис словно крысы…

Полицейский «Полумесяц» медленно двигался по скудно освещенной улице; прожекторы так же медленно вращались и выхватывали из темноты однообразно-унылые плиты фундамента гигантских небоскребов, на многие сотни метров уходящих куда-то в кажущееся эфемерным, нереальным, несуществующим в этом царстве Аида небо. Вечный сумрак стелился по земле Виктории, и братом ему был туман.

В кабине флаера находилось четверо патрульных, среди которых был и Шон Даско. Полиция Виктории в ночные комендантские часы пользовалась не «эспээфами»,[16]16
  СПФ – стандартный полицейский флаер.


[Закрыть] а более бронированными и мощными «Полумесяцами» с экипажем из четырех человек. В последнее время в крупных городах Венеры и других планет Человечества со сложной криминогенной обстановкой начали вводиться даже отделения танковой полиции, использующие модифицированные армейские танки «Рошшфор» и другую тяжелую технику.

«Полумесяцами» полицейские флаеры обозвали за их форму деформированного серпа.

Часы показывали четверть третьего. Комендантский час, запрещающий кому бы то ни было без особого разрешения разгуливать по городским районам, длится уже три часа пятнадцать минут. Патрульный рейд не предвещает ничего необычного и неожиданного. Двое полицейских мирно посапывали на задних сидениях, обнявшись со своими «Кобрами». Сидевшие впереди скучали, но не спали. Для Даско это был всего лишь третий рейд, и он с непривычки и однообразия окружающей обстановки не мог заставить себя ни спать, ни бодрствовать, и пребывал в некоем подобии транса, неподвижно уставившись за окно.

Вдруг сонар призывно пискнул, и кабина наполнилась женским криком. Проснувшиеся полицейские ворчливо зашумели, но тут же успокоились. Шон заинтересованно посмотрел на информационный монитор, внутренне чувствуя, что предстоит нечто.

Кричала не одна женщина, а несколько. Кажется, три. Они визжали и требовали кого-то отпустить их, убрать свои грязные руки. Они звали полицию, звали помощь. На фоне их криков выделялись мужские басистые голоса и пьяные ругательства.

– Ну всё, засекли, – пилот обхватил руками штурвал и набрал пару команд на пульте. «Полумесяц» резко рванул вперед, петляя между сваями и колоннами, ныряя под непонятные акведуки и переплетения коммуникаций, и понесся на улавливаемый сонаром звук.

Техногенный лабиринт Виктории не кончался никогда и нигде, но попасть из одной точки этого лабиринта в другую было вполне возможно. Вскоре флаер вылетел на освещенную светом костров площадку метров семидесяти в поперечнике. На площадке находилось несколько десятков изрядно потрепанных моноциклов, горы бумажного, металлического и пластикового мусора, бочки с пылающим в них огнём. И люди.

Банда.

На дальней стороне площадки у сложной конструкции из длинных чугунных балок шестеро мужчин насиловали трёх девушек. Каждой девушке было не больше пятнадцати лет; они вырывались, визжали и рыдали, но насильники только грубо матерились и продолжали свое грязное дело. Другие бандиты занимались кто чем. Два парня возились у моноциклов, что-то в них ремонтируя. Шумная компания среди горящих бочек пила спиртное. На импровизированной кровати из каких-то тряпок парочка несовершеннолетних занималась сексом; не грубым и насильственным, а нежным и ласковым. Ещё несколько человек бродило по площадке между куч мусора.

«Полумесяц» залил пространство вокруг ярким электрическим светом и остановился в центре площадки, неподвижно зависнув в полуметре над землей. Люди тут же перестали заниматься своими делами и повскакивали на ноги. Многие схватились за оружие.

– Это Полиция, – прогремел усиленный и измененный репродукторами голос пилота, похожий на сухой металлический тембр робота. – Всем оставаться на местах. Повторяю, всем оставаться на местах.

Полицейские отключили предохранители и приготовились к возможному бою. Пилот стал вызывать подкрепление, чтобы увести всю банду в участок, но вдруг Шон ткнул пальцем вперед и крикнул:

– Берегись!

Со стороны импровизированного ложа на флаер летел пущенный из ракетницы реактивный снаряд. Его прямое попадание уничтожило защитное силовое поле и полностью лишило машину энергии. «Полумесяц» подпрыгнул и отлетел назад, после чего рухнул наземь.

– Ядрена мать, уходим! – крикнул кто-то из сидевших сзади полицейских, когда второй снаряд с шипением устремился в сторону флаера. Полицейские открыли двери и как можно дальше отпрыгнули от машины, в которую тут же попал заряд. Раздался оглушительный взрыв, потрясший твердый асфальтобетон. Двоих патрульных ранило, и они тяжко застонали, корчась от боли. Третий трясущейся рукой выхватил с наплечной клеммы автомат и открыл беглый неприцельный огонь по бандитам, крича в шлемофон:

– Это сорок девятый! Срочно требуется подкрепление! Это сорок девятый! Срочно требуется…

Окончить фразу он не успел, потому что пущенные сразу из нескольких винтовок пули пронзили и его шлем, и его голову. Бандиты подбежали к раненым полицейским и обезоружили их. Высокий чернокожий амбал с наголо выбритой головой – скорее всего предводитель банды – уверенно подошел сначала к одному патрульному и пристрелил его в упор, а затем сделал то же самое и с другим. Наконец он направился к Шону.

Даско от страха не сразу сообразил, что лежит абсолютно безоружный. Должно быть, когда он выпрыгнул из флаера, то оставил там автомат. Чернокожий амбал навис словно туча над полицейским, направил ему в лицо дуло огромного дробовика и широко улыбнулся белоснежными зубами.

– Ну что, господин легавый, попались? – добрым голосом спросил он и стянул с Шона шлем. Большие, полные страха глаза встретились с уверенным и сильным взглядом.

– О! Юный солдатик! – деланно удивился бандит. – Бравый искатель приключений! Ну как, нравится приключеньице-то?

Шон часто дышал и неотрывно смотрел амбалу в глаза.

– Ты, приятель, в дерьме по самые уши, – сообщил чернокожий бандит, – Так что даже не думай, что выкарабкаешься.

Двое здоровенных мужиков, ростом чуть уступающих предводителю, схватили Даско за руки и поволокли туда, где с шумом распивали спиртное. Шон сильно ударился головой о поваленную балку, когда его бросили в центр освещенного кострами пятна, но не почувствовал боли. Здоровяк-предводитель уселся рядом на корточках и спросил:

– Вот скажи мне, полицейский, на кой черт твои напарники лишили себя жизни?

– Их убили, – дрожащим голосом ответил Шон.

– Да, я их пристрелил, – кивнул головой бандит, – Тем самым лишь поставив точку. Но какого черта вы прилетели сюда и стали приказывать? Вы преступников ищите?

– Мы услышали женские крики, – опять неуверенно и сухо ответил Шон. – Здесь произошел акт насилия.

– Ты имеешь ввиду тех трёх шлюшек? – кивнул с улыбкой в сторону осоловевших от слёз девушек чернокожий. – Хочешь сказать, что твои напарники подохли из-за развратных малолетних шлюх?

Даско с трудом проглотил плотный и холодный ком, застрявший в горле, но смолчал. Бандит укоризненно покачал головой и горько вздохнул:

– Знаешь, почему я ненавижу вас, легавых? Вы делите людей на тех, кого ст*ит защищать и на тех, кого не ст*ит. Вы поспешили на помощь, думая, что три девочки поздно возвращались домой от подружек и попались в грязные лапы ночных бандитов. Но если бы вы знали, что эти милые девочки со смазливыми личиками на самом деле проститутки, наркоманки и грабительницы, полетели бы быстрее ветра спасать их?

– Они граждане…, – начал Шон, но амбал резко перебил его.

– Черта с два они граждане! Как и я, и мои друзья. Вы решили, что можете ставить людей вне закона! Вы и ваши сраные чиновники. Делите людей на сорта, как какие-нибудь помидоры.

– Они граждане Венеры. Их защищает Закон, – всё же окончил свою фразу полицейский.

– А меня? Меня твой закон защищает? – округлил глаза чернокожий.

– Ты преступник, – осмелел Шон. Он решил, что живым всё равно не останется, и гордость воспряла в нём. Правильно ли выставлять свою гордость на показ именно сейчас, или неправильно – полицейский не задумывался.

– Позволь мне сказать кое-что, приятель. Знаешь, кем я был раньше? Инженером на заводе по строительству киборгов. Я своими руками клепал сложнейшие вещи, чтобы те служили толстожопым говенным засранцам, – указал бандит пальцем вверх. – А однажды я создал киборга, который может производить себе подобных без помощи человека. Я полностью автоматизировал процесс, понимаешь? И стал не нужен системе. Меня и многих других просто уволили, выгнали с работы. Выкинули за ненадобностью.

Чернокожий амбал распалился и отчаянно жестикулировал, громко выговаривая слова и брызгая слюной.

– Сделали это те засранцы, на которых я работал. И на которых работаешь ты. Куда мне оставалось податься? – развел руками бандит.

– Вы совершаете преступления, – стоял на своем полицейский.

– Потому что изначально было совершено преступление против нас, – продолжил бандит. – Нас выкинули. И теперь боятся, ведь мы сильнее. Мы избавились от навязанной нам морали и обрели новые ценности. Мы стали более свободными в своих поступках, а значит и более сильными. Да, мы преступники, как вам кажется. Но с нашей точки зрения преступники как раз вы. Преступно ваше общество, система, которая породила столько разногласий и проблем.

Он уперся руками в колени и поднялся.

– Мы с тобой враги, полицейский, потому что по разному относимся к человеческой жизни, живем разными принципами и разной моралью. За свои тридцать четыре года я хорошо усвоил одну вещь: раздави своего врага, убей его, иначе когда-нибудь он раздавит и убьет тебя.

Бандит направил на Шона ствол дробовика, но не успел нажать на спуск. Внезапно отовсюду ударил яркий слепящий свет, и как минимум десяток полицейский танков из недавно созданного отделения буквально упали с неба, посеяв на площадке панику. Из танков выскочили тяжело экипированные бойцы и принялись расстреливать кричащих бандитов. Их предводитель на секунду отвернулся, изумленный происходящим. Этой секунды Шону хватило, чтобы подсечкой сбить здоровяка на землю и отобрать дробовик.

Даско кряхтя встал на ноги и уткнул оружие в грудь чернокожего амбала:

– Ты был прав лишь в конце: мы с тобой враги, а врагов надо уничтожать.

После этих слов полицейский выстрелил в искренне улыбающегося бандита…

…Шон сложил руки в замок и замолчал.

– А ведь бандит дело говорил о системе, – заметил Симмонс.

– Давайте не будем обсуждать эту тему, – остановила его Тина, – Ибо и у стен есть уши.

Официант унес остатки миниатюрного банкета, и Тина неровным от опьянения голосом стала подводить итог беседы:

– В твоей истории, Шон, столкнулись две явные правды. С одной стороны закон для всех, с другой – люди вне закона. Парадокс. Человеческое общество прекрасно, если смотреть сверху, и уродливо, если смотреть снизу. Рой поведал давнюю историю о любви и предательстве. Она стара как мир, и очень печально, что именно ты стал её очередным героем, подполковник. Я же рассказала о случае, где тоже столкнулись две правды, но не настолько ярко выраженные, как у Шона. Желание жить и обреченность, жертвенность и здравый смысл. Пойди разберись, что лучше… Мы всего лишь пешки в великой игре под названием Жизнь, и не нам решать, судить и выбирать.

Ещё недолго сидели офицеры в комнате отдыха и разговаривали. Когда Шон от сонливости уронил голову на грудь, Тина поднялась и потребовала, чтобы встали и мужчины. Затем они дружно вышли в корабельный коридор и отправились по своим каютам.

«Лазарус» всё так же мчался сквозь не-время и не-пространство, сквозь изнанку Вселенной, окруженный полным и абсолютным ничто, безразличный к проблемам разумных.

ЭПИЗОД 50

Транспортный корабль «Сайгак».

Глубокий космос.

Когда люди зашли в медицинский отсек, то увидели девушку, склонившуюся над каким-то стеклянным куполом. В отсеке не работали некоторые лампы освещения, поэтому с первого взгляда генерал не смог определить, что за купол занимал добрую четверть помещения. Но когда он подошел поближе, то понял: купол – это всего лишь криогенная капсула глубокого сна.

В капсуле за покрытым толстым слоем инея стеклом едва можно было различить человека. Стоящая рядом аппаратура сигнализировала о стабильном состоянии спящего, а также о том, что он был погружен в криосон в две тысячи четыреста пятидесятом году, то есть во время вылета звездолета.

– Что будем делать с ним?

Генерал пожал плечами:

– Попробуем разморозить. Может быть, этот человек сможет что-нибудь нам рассказать.

– А что он может рассказать? Клянусь пяткой Ахилла, нам уже всё известно.

– В любом случае надо его разморозить. Такой продолжительный сон может оказаться крайне опасным, – вставила Лаки.

Девушка взялась за пульт диагностики и начала вводить команды.

– Ферганд, я смотрю, вас развязали. Обработайте рану самостоятельно.

Агент кивнул, приметил на столике медблок и направился залечивать пулевое ранение.

Раамон ещё раз окинул взором отсек. Ничего интересного в нём не было: стандартный набор медицинской аппаратуры, шкафчики с инструментами, несколько белых халатов на вешалках за стеклом, в прозрачном боксе – двенадцать белоснежных коек. Раздавшийся с потолка красивый женский голос заставил вздрогнуть всех без исключения. Аллой уронил на пол обычный градусник, который закатился под криокапсулу.

– Внимание! На корабле обнаружены посторонние!

Должно быть, ожил главный компьютер корабля. Он принял за посторонних людей в медотсеке и исправно сообщил об этом.

– Компьютер, четверо людей на основном уровне не посторонние. Они новые члены экипажа, – попробовал объяснить Раамон. – Прими эти данные и сделай полную проверку всех систем корабля.

Сейт не верил, что машина послушается. Даже факт присутствия на голове генерала снятой с капитана «улитки» не давал ему права контролировать звездолет. Однако ответ его поразил даже больше, чем можно было предположить:

– Четыре человека, находящиеся в медицинском отсеке, занесены в память как члены экипажа. На третьем уровне обнаружены посторонние.

Ферганд перестал обрабатывать рану. Он тоже ничего не понял: какие посторонние могут быть на дрейфовавшем полтора века звездолете?

– Компьютер, опиши посторонних.

– Три объекта небиологического происхождения. Предположительно, антропоморфны. Средняя скорость передвижения четыре километра в час. Предположительное направление движения – верхние уровни.

– Что за чёрт? Кто они такие? – Аллой опять начал ощущать страх, за последнее время ставший чуть ли не основным чувством. – Откуда они взялись? Может быть это те бандиты, а?

– Нет, – прервал нарастающую лавину вопросов Максимус. – Это наши друзья с «Легора».

– Киборги? – Лаки и Татар спросили одновременно.

Вместо ответа агент обратился к компьютеру:

– У посторонних есть оружие?

– Данные отсутствуют.

Машина не смогла, не смотря на обилие датчиков и сенсоров, определить, есть ли у непрошеных гостей оружие. Однако ответ на следующий вопрос оказался прямо противоположным.

– Могут ли быть объекты боевыми роботами?

– Вероятность этого – девяносто три процента.

Каким-то образом «асассины» (а теперь не оставалось сомнений в том, что это именно они) смогли пробраться на «Сайгак». Да что там «смогли». Они наверняка прошли тем же путем что и люди. Штурмовые киборги чрезвычайно сообразительны. И не успокоятся, пока не получат пароль.

– Блин, – только и сказал разведчик.

Раамон вспомнил, что люди нередко дают имена бортовым компьютерам на кораблях дальнего следования:

– Компьютер, у тебя есть собственное имя?

– Гесс.

– Окей, слушай, Гесс: бывший экипаж полностью уничтожен газом рикарцином, корабль бесконтрольно дрейфует сто пятьдесят девять лет. Мы оказались рядом с «Сайгаком» на поврежденном корабле и должны, используя ресурсы первого, добраться до места назначения. Наш груз – штурмовые роботы, несколько из которых активированы и ищут нас, чтобы убить. Гесс, я хочу, чтобы ты поняла: мы – твоя новая команда, а я, – он окинул присутствующих взглядом; Ферганд согласно кивнул на немой вопрос. – А я – твой новый капитан. Всё понятно?

Секунду компьютер молчал, а затем выдал:

– Я проверила вашу информацию и не обнаружила обмана. Я согласна считать вас новым капитаном, а прочих людей – новыми членами экипажа до времени достижения пункта назначения включительно.

– Хорошо. А теперь реанимируй реакторы и прогони торсионные приводы. И перекрой киборгам путь наверх.

Аллой встрепенулся, подошел к Раамону и спросил:

– Вы собираетесь улететь, оставив «Легор»?

– У тебя есть другие идеи? – ответил Ферганд, хотя спрашивали не его.

– Да шеф меня на куски порежет и скормит своим кошкам, если я не доставлю груз! Вы понимаете? Скормит кошкам! По кусочкам!

Генерал недоуменно уставился на Татара и прикинулся дурачком:

– Ты ничего не говорил о шефе. Я думал, твой груз…

– На кой черт мне столько киборгов?! Клянусь хвостом Дракона, мне они и даром не нужны! Но шеф…

– Мы потеряем один груз, зато привезем другой – рикарцин. Шестнадцать тонн, разве плохо?

– Ему не газ нужен! У него этого газа полно! Ему роботы нужны!

Сейт задумался. Он всерьез полагал, что Аллой согласится на такой обмен: киборгов они потеряют, вместе с ними потеряют массу проблем, а в пункт назначения доставят огромный звездолет со смертельным газом. К тому же, на звездолете должны быть и другие грузы, наверняка полезные для преступной организации. В конце концов, такая удача выпадает редко: огромный космический корабль, забитый секретным химическим оружием, и практически даром. Что там какие-то роботы…

Но, если посмотреть на проблему с другой стороны, то становится понятно: Аллой должен доставить именно киборгов и недвусмысленно намекает на важность этого факта. Вдруг «шеф» действительно не обрадуется подобному «бартеру»? Такой вариант совсем не на руку агентам, что из СБС, что из ВР. Жизни всех троих плюс Татара могут оказаться под угрозой, или операция против Рафова окажется невыполнимой, или что-то ещё. Зато если с помощью агентов Аллой доставит и роботов, и газ, и «Сайгак» – «шеф» наверняка будет в восторге. Поэтому последний вариант очень даже не плох в плане концовки… Но как перегрузить треклятых «асассинов» на транспорт?

Словно прочитав мысли генерала, Ферганд язвительно поинтересовался:

– Как ты собираешься их перетащить, умник? Только сунься в док – от тебя мокрого места не останется!

Раамон решил, что будет лучше переместиться в рубку, благо, землянин уже перевязал рану. Дав указания ведомой следить за разморозкой криокапсулы, он попросил мужчин следовать туда.

– Гесс, – спросил генерал. – Ты можешь подключиться к «Легору»?

– Я уже сделала это, капитан.

– Отлично. Попытайся определить, есть ли на его борту другие киборги.

Компьютер замолчал надолго. Минуту новоиспеченный капитан ждал ответа, но так и не получил. Решив, что машина всё ещё выполняет задание, он обернулся и задал Ферганду вопрос:

– Можно ли забрать груз, минуя стыковочный узел?

– Теоретически можно, – хмыкнул тот в ответ. – Для этого нужно вывести «Легор» за борт, открыть его грузовой отсек и вручную переправить контейнеры на «Сайгак». Но мы опять же рискуем встретиться с «асассинами» нос к носу.

– Но ведь они заперты здесь! На «Легоре» их нет!

– Вы, ребята, недооцениваете машины людей. «Асассины» – боевые системы девятого поколения. Они могут быть умнее нас с вами! Не удивлюсь, если тот взрыв на корабле открыл всего лишь один контейнер. Помните, когда появился второй киборг? Так вот, этот второй киборг, вероятнее всего, самостоятельно активировал ещё как минимум двоих. Это похоже на их тактику: они видели всего лишь двух людей, поэтому посылают двух роботов плюс один в качестве подстраховки. Если им известно, что за груз в ячейках, то наверняка они оставили там охрану. Как минимум по одному киборгу в каждой ячейке. И ещё один момент: эти «асассины» уже участвовали в штурмовых операциях или только что с конвейера?

– А какая разница? – не понял обращенного к нему вопроса Татар.

– Разница в том, что если они с конвейера, то ещё довольно «тупы», то есть их навыки ограничиваются заложенной программой. Но если они уже использовались по назначению, и, тем хуже, много раз, то, я думаю, без труда уничтожат всех нас. И очень скоро.

Татар замотал головой:

– Да не знаю я? И очень интересно, откуда тебе столько известно и про киборгов, и про этот корабль, и вообще про всякие военные штучки?.. Уж не агент ли ты спецслужб?

К счастью, опасный разговор прервал бортовой компьютер:

– Я использовала электрические цепи «Легора» для попытки обнаружить боевые механизмы на его борту. Результат проверки сказал, что они там есть. Как минимум шесть объектов постоянно передвигаются в семи грузовых зонах корабля. Я думаю, они патрулируют вверенную им территорию.

На лице Ферганда изобразилось: ну что я вам говорил?

– Должна сообщить, – продолжил компьютер, – что проникшие на борт «Сайгака» роботы делают попытку продолжить путь наверх.

– То есть как это? – удивился Раамон. – Ты перекрыла ходы?

– Да. Но они вырезают пневматическую дверь лазерами. Примерно через двадцать минут их работа будет завершена.

– А сколько всего преград до рубки?

– Двенадцать блокируемых дверей и лифты, но последние я не считаю, потому что каждый лифт дублируется винтовой лестницей.

Вновь появилась очередная проблема. Если, по словам компьютера, преград двенадцать, то «асассинам» нужно примерно двадцать минут на преодоление каждой. Это четыре часа. Плюс минут двадцать на свободное перемещение.

– У нас есть немногим больше четырех часов, чтобы забрать груз и придумать, как избавиться от роботов, – вяло сообщил Ферганд, который тоже прикинул имеющееся в распоряжении время.

– Тогда не будем сидеть сложа руки и ждать у моря погоды! Давайте приниматься за дело!

Раамон, ставший на период незапланированных осложнений лидером четверки, отдал распоряжение Татару, Лаки и Ферганду заняться грузом, при этом недвусмысленно предупредив последнего о том, чтобы тот держал себя в руках и не обращал внимание на реплики Аллоя. Сам же генерал стал придумывать, как избавиться от штурмовых киборгов, с каждой минутой все ближе подбирающихся к командному посту.

Когда Раамон уже придумал способ избавления от машин, из медицинского отсека, мимо которого он проходил, послышался слабый стон. Заглянув туда, он увидел, что криогенная капсула открыта, и внутри сидит женщина, растирая себе виски.

– С пробуждением, мисс, – откланялся генерал.

– Кто вы? – она смотрела удивленно, но без тени испуга.

– Сейчас это не имеет значения. Как вы себя чувствуете?

– Хорошо, но… где Маргарита?

– Послушайте, мисс…

– Керрин.

– Послушайте, мисс Керрин. То, что я вам скажу, покажется невероятным, но это правда. Вы проспали в криосне сто пятьдесят девять лет и стали единственной выжившей на корабле. Не знаю, кто поставил таймер капсулы на бесконечность, но он тем самым спас вам жизнь.

– Не может быть! Я дочь посла Земли на Сенереде, не смейте так шутить надо мной!

– Я абсолютно серьезен. На борту был совершен теракт, в результате которого весь экипаж погиб. Это случилось в две тысячи четыреста пятидесятом году. Сегодня две тысячи шестьсот девятый год, и чисто случайно мы оказались рядом с вашим кораблем на неисправном звездолете. Теперь мы пытаемся продолжить свой путь на «Сайгаке». – Генерал обратился к компьютеру:

– Гесс, подтверди мои слова.

– Все сказанное выше – относительная правда, – прозвучал женский голос с потолка. – Стоящий перед вами человек – это новый капитан корабля.

Мисс Керрин всплеснула руками и обхватила ладонями лицо:

– Так я, что же, не прилетела на Сенереду, не встретилась с отцом? Я… Сколько, вы говорите?..

И тут до женщины наконец дошло понимание произошедшего. Она замолчала на полуслове. Раамон немного постоял, а затем сказал:

– Извините, мисс Керрин, но я должен заняться проблемами. Если понадоблюсь, свяжитесь со мной по внутренней связи. И не советую вам заходить в рубку, коли не хотите подпортить свое психическое состояние.