Текст книги "Тени прошлого"

Автор книги: Кирилл Алейников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 37 страниц)

– На основании множества факторов можно с большой точностью предсказать будущее. Вероятное будущее. Ты сказала, что вы другие, имея в виду разницу между людьми и тенями. Но и среди людей бывают другие.

Тина силилась найти смысл в словах пришельца, но не смогла этого сделать. Весь произошедший диалог был очень странен и непонятен, а последняя фраза и вовсе туманна. Но поразмышлять далее девушка не смогла, потому что свет в глазах внезапно погас, тело обмякло и потяжелело, словно удесятерилось в весе. Сначала Тине показалось, что лишилась зрения, и она стала слепо крутить головой по сторонам в надежде хоть что-нибудь увидеть, пока не поняла, что зрение в порядке, а находится она там же, где и раньше – в чреве «гриба»-пришельца, в хаотичном «гроте» со светящимися сводами.

Рядом стояли Симмонс и Даско и тоже ошалело вертели головами, показывая своё полное смятение. Наконец все трое взглянули друг на друга. «На мой вопрос Рой Симмонс и Шон Даско ответили так же, как и ты, Мартина», – отчетливо прозвучал знакомый голос в мозгу девушки.

Пол, если можно так назвать мясистую «почву» под ногами, мелко задрожал. Вспомнился совет возвращаться как можно скорее, и, поудобнее перехватив тяжелый лучемет, Тина развернулась и быстро пошла к выходу. За ней молча последовали спутники.

Чем ближе был выход, тем сильнее становилась дрожь, охватившая буквально всё. Не сговариваясь, бойцы перешли на бег, что довольно трудно даётся в тяжелых доспехах. Вскоре туннель, не имеющий ни одного разветвления, вывел их в огромную пещеру, где находился «гриб». Каменистая почва под ногами вибрировала гораздо слабее, но всё же достаточно заметно. Вокруг метались из стороны в сторону пауки-селесиды, явно обеспокоенные внезапным землетрясением и оттого не замечающие бегущих гуськом людей. Пауки пребывали в растерянности – ничем иным описать их хаотичные перемещения нельзя. Некоторые из них буквально влетали друг в друга на большой скорости и падали на землю от удара; другие начинали рыть своими мощными лапищами свод пещеры; третьи просто стояли, покачиваясь, либо неуклюже подпрыгивали, шипя и щёлкая челюстями.

Наконец бойцы выбежали в соседнюю пещеру, где возвышался монолит королевы селесидов. Тина включила фильтр визора и сразу же заметила тонкую нить, оставленную спецжидкостью-маркером. Дав знак следовавшим за спиной, она, максимально пригнувшись, запетляла в ту сторону, молясь, чтобы какой-нибудь паук не налетел и не раздавил никого из троих.

Внезапный скрежещущий крик прямо в центре головы чуть не сшиб Тину с ног.

«Людиии! Коварные людиии!»

Недоброе предчувствие ощутила девушка и постаралась прибавить скорости, но та уже являлась максимальной.

«Дрожь земли – ваша вина, о коварнейшие гуманоиды! Вы ответите за это смертью!»

Последовал пронзительный и долгий вопль, воплотивший в себе слепую и безжалостную ярость паучьей королевы. Сумбурные метания селесидов внезапно прекратились, но затем всё вокруг вновь задвигалось. На этот раз пауки не шныряли бессистемно из конца в конец, а всем скопом ринулись на бойцов. Не теряя времени, те открыли огонь.

– Срочно эвакуируйте нас! – кричала Тина в шлемофон, а ствол лазера быстро описывал сложные траектории, то и дело выплевывая яркие штрихи концентрированных лучей, которые с шипящим свистом разлетались в стороны. Каждый выстрел находил свою жертву, подкошенные пауки грузно падали на каменистый пол и по инерции проезжали несколько метров, а то и десятков метров, поднимая в местный аммиачный воздух клубы пыли. Девушка поливала огнём фронт, выискивая спасительную «ниточку» маркерной жидкости, Симмонс оборонял фланги, а Шон, немного отстав, прикрывал отступление с тыла.

Отовсюду были слышны хищные и «не по земному» страшные визги взбешенных селесидов. Сотни когтистых лап выбивали в твердом камне барабанную дробь, которая, казалось, усиливала и без того сильное землетрясение, затрудняющее по мимо всего прочего отступление бойцов. Симмонс едва успел отскочить в сторону, как мимо него пронеслось туловище паука с напрочь оторванными ногами. Он успел заметить холодные и чёрные как смерть глаза чудовища и клацающие челюсти: те, которые предназначены для рытья проходов, и те, которыми пауки вгрызаются в пищу.

Даско, в пылу боя не замечающий, что непрерывно кричит «Дохни, мразь!», добавил к лазерному огню гранаты. Гулкие взрывы раздались позади бегущих людей, эхом прокатываясь по бесконечному лабиринту туннелей. Преследователей рвало на части, но, тем не менее, их количество неуклонно увеличивалось. И речи идти не может, чтобы три человека, будь они хоть сколько профессиональны в плане лишения жизни «насекомых-переростков», устояли против целого улья.

Бойцы понимали свои шансы, но умирать не собирались. Во всяком случае, с собой в могилу они возьмут как можно больше ненавистных кремниевых тварей.

Через десять минут неравной борьбы пауки приблизились почти вплотную, и уже приходилось пригибаться или подпрыгивать, когда очередное сраженное тело в конвульсиях проносилось мимо, подтверждая тем самым великий физический закон. Боезапасы оружия подошли к тому критическому уровню, после которого солдатам рекомендовалось заменить элементы питания либо само оружие. По самым скромным подсчетам Плотниковой, предстояло пробежать ещё не менее трех километров, но шансы, что это удастся сделать, катастрофически убывали.

Когда стало окончательно ясно, что пробиться к выходу из лабиринта не удастся, Тина, продолжая отстреливаться, набрала команду на самоуничтожение «Кирасира». Заметившие её манипуляции Симмонс и Даско, не сговариваясь, проделали то же самое. Погибнуть от лап и челюстей мерзких чудовищ, быть разорванным в клочья селесидами не в пример хуже, чем моментально испариться в клубящемся плазменном шаре. Создатели брони предусмотрели весьма гуманную альтернативу для солдат Армии Земли.

Пауки плотным кольцом окружили троицу отчаянно сопротивляющихся людей. Хотя кольцом это назвать нельзя, потому что ширина туннеля была довольно мала; враг, как винные пробки, забил туннель с обоих концов. Шипящая и клацающая масса, в которой то и дело мелькали холодные, бесчувственные, лишенные даже намека на мысли или эмоции глаза, неумолимо приближалась. Зубастый капкан накрывал разгоряченных сражением людей, готовых в любой миг подорвать себя и всё вокруг.

Но…

Впереди вдруг зажглись яркие вспышки разрывов, сопровождаемые громким рокотом. Сверху посыпалась земля и камни, и стало непонятно, вызвано это землетрясением или взрывами. Раскидывая пауков, сквозь их шевелящуюся массу пробился боевой мех, изрядно помятый, хромающий, но всё же ощетинившийся стволами, из которых беспрерывно лилось пламя пулеметов. Бойцы несказанно обрадовались: отряд эвакуации пробился к ним с той стороны, и шансы спастись вновь поползли в гору.

Мех «выжил» ненадолго. Продержавшись несколько секунд, он согнулся от накинувшейся со всех сторон гиперагрессивной массы и повалился назад, трагично взбрыкнув ногами-шасси. Казалось, снова зависла смерть над головами бойцов, но в замен поверженного робота сквозь паучью толпу, разметая всё на своём пути, протиснулись ещё два. И ещё два. Как четыре боевых меха размером с танк поместились в узком проходе, могло бы озадачить Плотникову или её спутников, задумайся они над этим, но совсем не до того было солдатам. Они поспешили под укрытие роботов, а те в свою очередь нещадно уничтожали селесидов, коих вокруг набилось несметное количество: и живых, и мёртвых.

Туннель, ведущий на поверхность, был относительно пуст от пауков, но на всём его протяжении звучали выстрелы и взрывы: десантный отряд уничтожал лезущих изо всех щелей монстров. Плотникова, Симмонс и Даско, оставив позади прикрывающих отступление роботов, двинулись дальше. Сами того не осознавая, все трое мысленно пожелали мехам удачи.

Боезапас их лучеметов совершенно иссяк, но волноваться по этому поводу пришлось недолго. Ревя и поднимая тучи пыли, по туннелю мчались два танка. Когда они приблизились, люк одного раскрылся, и оттуда высунулась голова пилота.

– Скорее внутрь! – крикнул он. Повторять дважды никому не пришлось, и вскоре вся троица, недавно висевшая на волоске от смерти и считавшая оную неминуемой, уже быстро неслась к выходу.

Сзади последовательно раздались четыре взрыва: погибли боевые машины, спасшие людей и пожертвовавшие собой ради своих создателей. Сопровождающий танк вдруг резко завалился на бок и на полной скорости вгрызся в стену туннеля, сбив собою несколько желчно-желтых сталактитов, после чего тоже взорвался.

Но всего этого Тина, Рой или Шон не видели и не слышали. Подпрыгнув, «Рошшфор» вынырнул из мрачных чертогов лабиринта на поверхность планеты и спустя несколько секунд влетел на борт десантного бота, который тут же взмыл вверх, взяв курс на «Лазарус».

Внизу, у зева туннеля завязался очередной бой. Хлынувшие из-под земли пауки, стремясь обогнуть двух изрыгающих пламя точно драконы роботов, неслись ко второму боту, на который поспешно поднимались десантники и пара уцелевших танков. В конце концов «Летучка» оторвалась от земли и устремилась вслед первой, а пауки, поняв, что «живые» объекты упущены, яростно накинулись на оставленных роботов. Машины протянули недолго. Не раздалось даже взрывов, потому что их бронированные тела были вмиг разодраны острыми когтями и челюстями селесидов.

ЭПИЗОД 52

Транспортный корабль «Сайгак».

Глубокий космос.

Гесс вывела «Легор» в космос и максимально приблизила к грузовому шлюзу «Сайгака». Сколько бы ни было активированных роботов на борту транспортника, теперь они оказались в изоляции. Лишь трио преследователей продолжали вырезать перегородки своими боевыми лазерами.

Люди в скафандрах с реактивными ранцами выплыли из нутра звездолета. Они казались сущими песчинками по сравнению с километровым корпусом «Сайгака». Лучи их собственных нашлемных фонарей даже не были видны в мощных потоках света, льющихся из внешних прожекторов по периметру грузового шлюза. Скафандры для работ в открытом космосе хоть и старые, но оказались вполне приемлемыми, благо, что за полтора столетия их конструкция практически не претерпела изменений.

Татар сначала долго не мог справиться с управлением газовыми струями и смешно крутился по трём осям, пытаясь выровнять положение своего тела относительно хоть чего-нибудь. Но через десять минут он освоился и сновал по пространству не хуже Лаки и Ферганда, которые, к слову, тоже имели мало опыта в космических работах и, несмотря на то что были частыми пассажирами разных кораблей, всего несколько раз оказывались в условиях настоящей невесомости.

Мысль о невесомости подсказала Татару оригинальную идею:

– А что если отключить гравитацию на «Легоре»? Роботы не смогут передвигаться и потеряют ориентацию, а мы спокойно вычистим кораблик…

– Во-первых, гравитация и так уже отключена, – спокойно ответил Ферганд, и его голос был слышен всем: Татару, старающемуся не обгонять агента, Лаки, двигающейся в конце коротенькой «цепочки», Раамону, думающему над проблемой остановки киборгов, мисс Керрин, которая сразу как ушел генерал, прицепила к уху оставленную им «улитку», Гесс, хладнокровно наблюдающей через внешние камеры за людьми.

Ферганд продолжал:

– Но это не дает нам никаких преимуществ против «асассинов». Они имеют свой собственный гравигенератор и могут привязывать его практически к любому объекту. Так что когда мы будем в ячейках кувыркаться в невесомости, они продолжат спокойно там расхаживать.

На «Легоре», по словам Аллоя, было шестнадцать грузовых ячеек по двадцать контейнеров в каждой. Ячейки с первой по седьмую контролировались «асассинами», и соваться туда не следовало. Поэтому, игнорируя возражения и страшные клятвы Татара, люди договорились, что разгрузят лишь девять оставшихся. Они аргументировали свое решение тем, что сто восемьдесят киборгов лучше, чем ничего, хотя и, без сомнения, хуже, чем триста двадцать. Рисковать жизнью и кидаться под пули штурмовых машин никто не хотел.

Через дополнительный шлюз люди открыли изолированные ячейки и стали отсоединять прикрепленные к полу контейнеры. Когда те «всплывали», то их без труда транспортировали на «Сайгак». На каждый рейс туда и обратно уходило в среднем по семь минут, и значит, разгрузка будет завершена только через семь часов, не раньше. А к командному центру киборги, сумевшие попасть на борт «Сайгака», доберутся уже меньше чем за четыре часа.

– Мы не можем работать быстрее! – Ферганд ругательно высказался в адрес генерала, который поторапливал их.

Для осуществления задуманного плана Раамону было необходимо присутствие внутри корабля как минимум четырех человек.

– Ребята, через два часа заканчивайте и возвращайтесь. Мы попробуем остановить киборгов, а если не получится, то смысл в разгрузке «Легора» отпадает сам собой.

Он придумал простой, но довольно опасный план. Он заключался в следующем: киборги проникнуть в рубку смогут только поочередно, потому что обладают крупными габаритами. Когда внутрь сунется первый робот, ему на «голову» будет скинут сетевой кабель, разрезанный на две части. Гесс даст повышенное напряжение, и многоканальный кабель обязательно замкнётся на металлическом панцире «асассина». Далее будет время, чтобы успеть занять позицию для уничтожения второго киборга. Этим займется человек, находящийся на втором уровне корабля прямо над грузовыми отсеками. Одновременно нужно заставить роботов разделиться, и судьбу третьего возьмёт на себя третий человек, а помогать ему будет четвертый.

Конечно, если бы на «Сайгаке» было тяжелое оружие, то эта проблема уже давно оказалась бы решенной. Но корабль снаряжали в рядовой поход «от точки до точки», информацию о смертельном грузе держали в строжайшей тайне, дополнительные меры безопасности не принимали. В том числе и не брали на борт пехотинцев. Всё то оружие, что имелось в распоряжении, не подходило для борьбы против современных машин-убийц.

Когда подошло условное время, три агента, не знающий о их истинной профессии Аллой и окрепшая после долгого криосна мисс Керрин собрались в рубке (которую уже успели освободить от хрупких иссушенных тел, унеся их в медицинский отсек), чтобы ещё раз обсудить действия каждого. Ферганд должен выполнить первую часть плана, Раамон – вторую, а Лаки и Татар, соответственно, третью. Мисс Керрин решено было на время запереть в первичной камере мусоросжигателя, куда киборги вряд ли сунутся, не смотря на свои «высокоинтеллектуальные» микросхемы.

За два с небольшим часа, что люди работали на разгрузке, было перемещено всего восемнадцать контейнеров. Зато «асассины» преуспели и вместо ожидаемых четырех справились с прокладкой пути за три часа. Постоянно информирующая экипаж Гесс сообщила, что штурмовые киборги проникли в последний коридор. Дальше их от рубки отделяла лишь толстая броня двустворчатой двери. К этому моменту все находились на своих местах.

Ферганд повис в проводах под потолочными панелями точно гигантский паук в своей паутине. В командном центре потолок был двойной: за видимыми ячеистыми панелями светло-серого цвета скрывались магистрали коммуникаций, сотни проводков и проводов разного цвета и толщины, а так же вентиляционные туннели. Здесь же проходил и электрический кабель, который генерал предварительно разрезал и как смог освободил от путаницы других коммуникаций. Гесс пустила ток по резервному кабелю, поэтому рубка по-прежнему была ярко освещена и все мониторы работали в обычных режимах.

Агент со своей позиции мог видеть, как на двери появились три розовых пятнышка, становясь всё крупнее, пока в рубку не пробились невидимые лазерные лучи. Киборги вырезали дверь сразу с трех мест, и «шрамы» расплавленного металла, с которых на пол изредка капали горячие желтые капли, становились всё длиннее и длиннее. Максимус с тревогой слушал шипение лазерных систем, установленных на малую мощность, что дает возможность использовать их как резаки. Если бы «асассины» были не системами девятого поколения, а хотя бы принадлежали к шестому, то запас энергии мог давно иссякнуть. Но эти модели внутри несли особое «сердце» – миниатюрный реактор на медленных кварках, аналог тех, что установлены на всех кораблях гуманоидов. Ресурс энергии у роботов был практически равен бесконечности.

Но вот шипение стихло. Три длинные полосы аккурат по линии стен соединились в одну. Ферганд со всё более нарастающим волнением ждал продолжения, которое, в свою очередь, не заставило ждать себя долго. Прогремел мощный удар, и один из «асассинов» вошел внутрь рубки, тут же начав быстрые движения верхней частью корпуса в поисках целей.

Агент видел всё словно в замедленном темпе, он в момент проникновения разжал руки, и вниз из снятых потолочных панелей полетели концы кабеля. Гесс тоже моментально сориентировалась и увеличила напряжение в несколько тысяч раз. Ферганд уже спиной «видел» ярчайшую вспышку бело-голубого цвета и прозвучавший одновременно с ней взрыв. Он что есть мочи полз по узкому туннелю воздуховода, едва протискивая толчками вперед свои широкие плечи. Почему-то в этот момент его разум был поглощен не паникой и желанием поскорее уползти от ужасных созданий разума, но он думал о законах. О тех законах, которые правят нашим миром.

Ведь действительно, что повелевает Вселенной? По каким законам развивается она и цивилизации внутри неё? Что вообще является критерием развития? Эти законы наверняка очень сложны, но в то же время что мешает им быть простыми? Может быть, это человек думает, что Вселенная сложна и непостижима, а на самом деле всё гораздо проще… Ферганд где-то читал, что Вселенная, та Вселенная, которая была его миром, создана не для людей. Точнее, люди в ней могут появиться, но совсем не должны.[17]17
  Василий Головачев, «Реликт».


[Закрыть] Две, как говорится, большие разницы. Но если Вселенная не для человека, то для кого? Для сейтов, для каоли, для селесидов? Или может для тех, кто живет за миллиарды парсек от Галактики и даже не подозревает о существовании таких рас? Человечество всё упорнее пытается доказать – в первую очередь само себе, – что мироздание сотворено для него. Правда, способ доказательства оно выбрало своеобразный: наращивание военных мощностей и галактическая экспансия. Да, законы бывают разные, простые и сложные, постижимые и непостижимые, но Галактика Млечный Путь развивается по очень простому и легко постижимому: кто сильнее, тот и правит бал. Чей корабль больше, быстрее и сильнее, тот фаворит. Если у тебя таких кораблей ещё и больше чем у кого-нибудь другого – ты можешь быть кем угодно: общепризнанным лидером, господином, диктатором; с твоим мнением будут считаться, тебя будут бояться и опасаться. Ты – основа, базис для любой стратегии во всех смыслах этого слова.

И Человечество с первых дней Нового времени двигается этим путем. Однажды оно уже получило удар от законов мироздания, когда едва не погубило себя. Теперь следует вторая попытка, потому что соответствующие уроки не извлечены. Человечество стремится быть больше, быстрее и сильнее других, потому что думает: мир – для человека. Но те, на кого мы равняемся, те, кого мы хотим догнать и перегнать, живут по другим законам. Для них подобное наращивание военных потенциалов не принесет таких же последствий…

Человек сам себе создал столько смертей, сколько не придумает самый изощренный разум врага. Человек очень слаб и старается защитить себя машинами и механизмами. Но иногда его детища – те самые машины, которых он растил и лелеял, на создание которых потратил массу времени, сил и средств, машины, которые, будь они «образом и подобием» человека, должны называть его «папой»… иногда машины оборачиваются против создателя. Может быть, это кара свыше, потому что когда-то человек отвернулся от Бога. А может быть, во всем виноваты законы.

Во всяком случае, те штурмовые киборги, которые сейчас следовали за ползущим в вентиляции Фергандом и рвали в клочья потолочные панели очередями из крупнокалиберных пулеметов, те машины ничего не знают о трех древних законах робототехники, которые и должны вводиться в электронный разум как основа, как точка отсчета для всех прочих законов. Эти три закона, или правила – как угодно, – должны составлять Конституцию для машины.[18]18
  Впервые три закона робототехники сформулировал А. Азимов в книге «Я – робот».


[Закрыть]

Но «асассины», полуящеры-получерепахи с треугольником кроваво-красных сканеров, машины-убийцы девятого поколения, передвигающиеся, как и создатель, на двух конечностях, этих законов не знают. И никогда не захотят их знать.

Потому что создатель дал им пулеметы вместо рук.

Как Бог когда-то дал человеку всё вместо ничего.

Киборги не виноваты в том, что хотят уничтожить людей. В этом виноваты сами люди. Свою ненависть и жажду крови, свою хитрость, злобу, агрессию и коварность они передали машинам, введя в их искусственный мозг соответствующую программу. Потому что люди, как всегда, не хотят делать долгосрочных прогнозов своим действиям. Но если вложить роботам вместо такой программы другую, полностью противоположную, разве станут они охотиться на «отцов»? Нет. Они станут идеальными помощниками, советчиками и защитниками для всего Человечества. Они будут за нас думать, что лучше и что хуже, будут давать указания следовать конкретным целям, будут ограждать нас от самих себя, чтобы не стало ещё хуже…

Однако этого ли хочет человек? Когда робот становится над ним, а не подле него… Человек хочет быть господином – это у него инстинктивное. Он никогда не заложит в программу машины чувства (или их электронные эрзацы), призванные быть основополагающими в понятии слова «добро». Не заложит, потому что догадывается, что последствия окажутся ещё более страшными.

Пусть машина убивает. Если это машина, созданная для убийства – пусть. Таково её предназначение. Строительный дроид пускай строит и больше ничего не делает. Сборочный автомат пускай собирает, а автономный рудник – добывает полезные ископаемые. Но не надо, чтобы вся эта гора металла и полимера вдруг начала любить человека пуще всего прочего.

Человек ничтожней атома во Вселенной, и не ему менять её законы. Пусть всё остается на своих местах, пусть будет так, как и должно было быть.

– А-а-а!! – Ферганд как мог быстро полз, а пули вокруг устроили настоящую дикую песню смерти. Киборги стреляли наугад, потому что не видели человека и руководствовались данными акустических сенсоров. Они задрали вверх свои черепахообразные тела с уродливыми «руками» пулеметов и методично простреливали потолок.

Наконец агент дополз до разветвления и с величайшим трудом смог заползти в боковой туннель, где роботы его не достанут. Он не знал, справился ли со своей частью задания, или нет. Он лежал в полной темноте и задыхался от тесноты, по телу градом лился пот, холодный и горячий одновременно. Соленая влага заливала глаза, которые начало щипать.

Всё-таки они меня достали, подумал Ферганд, ощущая нарастающую боль в ногах и левом боку. В горячке отступления он не почувствовал, что ранен.

– Я на месте! – он хотел сказать тихо, но показалось, будто прокричал. – Роман, твоя очередь.

– Ты убил его? – голос генерала был напряжен, но ровен.

– Не знаю… Я, кажется, ранен.

– Терпи.

Связь отключилась, а Ферганд вспомнил о мыслях, вихрем пронесшихся в его голове несколько мгновений назад. Сейт спросил, убил ли агент киборга. Интересно, а киборги что, тоже умирают, как и люди? Они просто выходят из строя, ломаются, превращаются в груду хлама, что-то ещё, но не умирают. Потому что машины могут убивать, но не могут умирать.

Человек пытается сделать машину равной себе, ни в чем не уступающей. Однако зачем? Какова конечная, истинная цель такой попытки?

Ответов можно давать великое множество, но все они окажутся неверными.

Кроме одного…

– Я на месте! Роман, твоя очередь.

Голос Ферганда показался кричащим, однако он сказал почти шепотом. Молодец, остался жив, это радует. Теперь повторить подвиг должен Раамон.

– Ты убил его? – генерал не знал, что происходит в коридоре перед входом в рубку, лишь слышал. Как и предупреждала Гесс, скачок напряжения на время лишил её активности, поэтому подсказать она не могла. Но если у Максимуса не получилось, если в строю по-прежнему три киборга, а не два, всё покатится к черту.

– Не знаю, – ответил Ферганд со стоном боли. – Я, кажется, ранен.

Оба обстоятельства генералу крайне не понравились. Он не мог сейчас прийти на помощь коллеге по цеху, как не мог никто, потому что нужно продолжать операцию. Если осталось двое «асассинов», то всё может получиться. Если же их всё ещё трое – о последствиях лучше не думать.

– Терпи, – коротко бросил генерал и достал пистолет. Нет, он не собирался попытаться сразить врага таким способом. Он лишь хотел привлечь внимание машин, заставить их преследовать его.

Три выстрела раздались в ярко освещенном переходе. Три пули ушли по нему до ближайшего поворота, в котором киборги расстреливали потолок. Там, невидимые Раамону, они тут же перестали палить вверх и развернулись на звук огня. Переставляя свои мощные ноги с обратными – как у птиц – коленками, они выскочили из-за угла, заметили живой объект, произведший выстрелы, и дали по нему длинную п*рную очередь.

Генерал, только заметив показавшийся из прохода металлический корпус «асассина» с черными полосами термостойкого покрытия, тут же бросился наутек. Он знал, что роботы могут очень быстро передвигаться, поэтому данная часть задуманного плана должна быть выполнена именно Раамоном, потому что он бегает быстрее всех. На пределе возможностей сейт мчался по извилистому маршруту, безошибочно определяя направление на многочисленных развилках по ранее нанесенным меткам. Киборги медленно нагоняли его, грохоча по полу своим весом. Несколько раз над головой свистели пули, но ни одна, к счастью, не попала в цель.

Впереди показалось жерло тоннеля экстренной эвакуации. Да, в двадцать пятом веке Человечество ещё верило в пользу подобной конструкции, и вера была ни на чем не основана. В космосе корабль либо оставался цел и невредим, либо какая-то его часть терпела крушение и разгерметизацию, но всё остальное внутреннее пространство перекрывалось, либо полностью уничтожался. При этом понять, какой из этих трех вариантов произошел, практически невозможно до того момента, пока кровь в твоих венах и артериях не кристаллизируется от близкой к абсолютному нулю температуры внешнего пространства, или пока тебя по-приятельски не похлопает по плечу кто-то из команды и не скажет, что «пронесло». Экстренная эвакуация в космосе – это то же самое, что и попытка спастись с потерявшего управление стратосферного самолета.

Но на старых кораблях такие системы строились. От них отказались совсем недавно, признав невозможность обеспечения полной безопасности космических полетов. Тоннель экстренной эвакуации – это проще, чем что-либо ещё. Когда звездолет вдруг потерпит крушение (естественно, находясь в космосе), то уцелевшие члены экипажа прыгают в этот тоннель и падают вниз. Внизу их падение затормаживают гравитационные компенсаторы, и люди уже спокойно, без паники, организованно занимают места в спасательных капсулах. Другими словами, где бы ты ни находился, в момент опасности прыгай в ближайший такой тоннель, а не мчись сломя голову по переходам корабля, опускаясь ниже уровень за уровнем.

Раамон прокричал:

– Я почти на месте! Татар, приготовься!

Темный зев эвакуационного туннеля быстро приближался. Генерал достиг самого края круглой «дыры» диаметром в пять метров и, наступив на толстый витой провод, оттолкнулся. Он без труда перепрыгнул вертикальный туннель и завалился на бок на другой стороне «ямы». Прокрутившись по полу и останавливая движение, он бросился обратно и ударил ладонью по кнопке закрытия двери.

Киборги отставали лишь на пятнадцать метров. Первый, заметив человека, незамедлительно открыл огонь и перебил генералу обе ноги. Тот с криком упал и инстинктивно прикрыл лицо, однако опустившаяся дверь спасла его от гибели.

По плану, роботы обязательно сиганут поперек эвакуационного тоннеля вслед за целью. «Асассинам» преодолеть пятиметровое препятствие – что раз плюнуть. И именно в тот момент, когда генерал оттолкнулся от черного провода, этот самый провод натянулся как струна. Первый киборг, конечно, заметил опускающуюся дверь впереди и определил, что не успеет перепрыгнуть, однако скорость движения не позволила ему тут же остановиться. Пытаясь замедлить бег, он зацепил массивной ступней натянутый как струна провод, завалился вперед и с диким скрежетом упал в туннель. Следовавший за ним киборг на такую уловку уже не попался.

Уровнем ниже рядом с эвакуационным туннелем стояла Лаки. Она увидела, как здоровенное тело «асассина» промчалось вниз и отпрянула от испуга, но тут же взяла себя в руки и открыла аварийные шлюзы, через которые спасательные капсулы покидают корабль. Киборг не сумел зацепиться за гладкую поверхность обшивки внутренних помещений и вылетел в космос в облаке кристаллизировавшегося воздуха. Там он, не находя никакой опоры, стал «барахтаться», двигать всеми частями своего бронированного тела, пускать короткие пулеметные очереди в никуда. Его программа не могла дать решение для возникшей ситуации.

В момент, когда робот запнулся, Татар выпустил из рук конец витого провода и со всех ног бросился вниз по скату для техники. Машина услышала громкие, отдающие эхом шаги и ринулась за ним. Началась следующая погоня, которая должна привести робота к самодельной бомбе, собранной Раамоном из скудного запаса взрывчатки, имевшейся на «Сайгаке». Они с Фергандом с тоской вспоминали о минибомбах, оставшихся на борту «Легора», но достать их все равно не удалось бы: на транспортнике разгуливали другие «асассины», через первую ячейку добравшиеся до жилых помещений.

Татар бежал так быстро, как никогда ещё не бегал. Он запыхался, обливался потом и кричал что-то нечленораздельное; мятую кепку он крепко сжимал в кулаке. Сзади громко б*хали удары металлических ступней по металлическому же полу, чудилось даже шелестящее скрипение суставных механизмов робота. Генерал, корчась от боли в раздробленных ногах, через силу борясь с самим собой, спросил:

– Татар, остался один киборг?

Ответа не последовало. Тогда он повторил свой вопрос.

– Не-е-е зна-а-а-а-ю-ю!..

Аллой кричал. Он ни за что на свете не обернулся бы сейчас. Ему казалось, что по пятам следует не один и даже не два, а тысячи машин-убийц, готовых растерзать его. Кровь мощно пульсировала в висках, и сознание отключалось.

Лаки доложила, что один робот устранен. Это хорошо. Но если за Татаром сейчас гонится два киборга – это плохо. Мощности взрыва не хватит на две машины. Больше ничего не оставалось кроме как ждать развязки.