Текст книги "Герцоги налево, князья направо"
Автор книги: Киран Крамер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Глава 13
– Пятьсот тридцать ступенек. – Поппи остановилась и перевела дух, подумывая о том, сколько молодых леди, вербуемых в качестве агентов в секретные службы, приводил сюда сероглазый герцог. – Мы еще только на триста десятой.
– Дело того стоит, – сказал Драммонд и крепко сжал ее руку.
Они поднимались к Золотой галерее на самом верху собора Святого Павла, причем поднимались ночью.
– Там нас никто не, подслушает, – пояснил Драммонд. – И никто не сможет подобраться к нам незамеченным. Мы сможем поговорить свободно.
Она воздержалась от замечания, что они могли бы столь же свободно поговорить у нее в гостиной. А вдруг их подслушали бы кухарка, Кеттл или кто-нибудь из служанок, что, с ее точки зрения, было бы редчайшей случайностью. Выходит, ей следует принять как должное, что герцогу лучше известно, где устраивать секретные переговоры.
Она солгала папе, что они с герцогом собираются на спектакль в театр «Друри-Лейн», и выпросила позволение отправиться туда без дуэньи, сославшись на то, что она уже взрослая, а помолвка с герцогом сама по себе защищает ее от досужих сплетен.
Кроме того, она добавила, что тетя Шарлотта уже видела этот спектакль.
Тетя Шарлотта всего лишь подмигнула ей при этом. Упомянутую пьесу она не видела, но, разумеется, понимала, что Поппи делает все возможное, дабы сохранить членство в Клубе Старых Дев. А это намерение порой требовало творческих приемов.
– Поскольку помолвка официальная, боюсь, тебе придется признать главенство Драммонда, – сказала ей тетя несколькими часами раньше, ласково похлопав племянницу по руке, – даже если это означает, что ты должна видеться с Николасом достаточно часто и находить при этом способы не оставаться с ним наедине.
Хотя Поппи надеялась, что их отношения временные, по мнению тети выходило, будто ее долг старой девы заключается в том, чтобы подчинить герцогу собственные интересы и желания.
Бывшая гувернантка Поппи считала свою подопечную умнее и сообразительнее большинства молодых леди. Однако у Поппи не было ни малейшей склонности к книгам или строгому рационализму. Больше всего ей нравилось слушать диковинные рассказы кухарки и, поскольку сама она являлась дочерью горячо любивших друг друга родителей, самой стремиться к романтике со всеми ее приключениями.
Она не представляла себе, получит ли желаемое здесь, в Англии, но теперь сюда приехал Сергей, которому придется принять на себя заботы о романтике. А то, что она вместе с Николасом поднимается по крутой лестнице к потаенному месту, где они обсудят какие-то тайные дела, причем в ночное время, безусловно следует считать настоящим приключением.
Приключение, однако, сильно затягивалось. Они все поднимались со ступеньки на ступеньку, но наконец, после нескольких непонятных поворотов, на одном из которых Поппи чуть не потеряла туфельку, миновали еще некоторое – и немалое – количество ступенек и оказались на месте. То есть на вершине собора Святого Павла.
Поппи выбралась на галерею и подошла к перилам.
– Так это Лондон? – задыхаясь от усталости и от изумления, выговорила она.
Видеть город с такой высоты ей никогда еще не приходилось. Он был прекрасен, несмотря на столбы дыма, в изобилии поднимавшегося над всеми частями Лондона.
Поппи загляделась на раскинувшуюся панораму ярких огней, на великолепные архитектурные силуэты, узкие улицы, на повороты Темзы, раскинувшиеся под куполом усеянного звездами и осиянного бледным светом луны неба.
– Это просто волшебство!.. – выдохнула она, ошеломленная увиденным.
Драммонд стоял позади нее, слегка придерживая ее за талию, и тихонько проговорил ей на ухо:
– Не правда ли?
Поппи очень хотелось оставаться в его объятиях и просто любоваться великолепным зрелищем… однако она не могла с уверенностью убедить себя в том, что Драммонд не воспользуется ее тягой к поцелуям, о которой он догадался. Кроме того, она собиралась приберечь свои поцелуи для Сергея.
Поппи повернулась лицом к Драммонду и сказала:
– Я благодарна вам за то, что вы привели меня сюда.
Глаза у него были словно два темных омута.
– Добро пожаловать, – ответил он.
У Поппи перехватило дыхание… Господи, как же он красив! Но он не Сергей, напомнила она себе. Николас выглядел как надменный и самоуверенный англичанин, с ее шелковым чулком в кармане, готовый насильно завладеть ее рукой.
– Будьте добры, дайте мне записку, – попросил он.
– Ах да… – Поппи извлекла записку из-за корсажа, с опозданием сообразив, что спрятать ее там было не слишком удачной мыслью. Она надеялась, что Драммонд не заметит, как она покраснела. – Нас с Кеттлом позабавила такая хитрая трость.
Драммонд взял у нее бумажку, зажег спичку и сжег листок, не читая.
Поппи ахнула.
– Я уже знаю, что там написано, – пояснил он.
– Мы могли бы сжечь ее и дома.
– Да, могли, но это было бы далеко не так занимательно. – Николас облокотился на перила рядом с Поппи, устремив взгляд на панораму. – Именно здесь вам лучше выслушать, что я намерен вам сообщить. В этом зрелище есть нечто, проясняющее мысли. Вы готовы?
– Полагаю, да. – Поппи придвинулась к нему ближе, локоть к локтю, и снова пришла в изумление от невероятной картины.
– Пока мы помолвлены, вам надлежит оставаться в стороне, от того, чем я занимаюсь, – заговорил Николас, глядя прямо перед собой. – Ради вашего же блага. Я занимаюсь делами, о которых благопристойная молодая леди ничего не должна знать.
– В таком случае я не желаю быть благопристойной молодой леди.
– Но вы такая и есть, – заметил он, окинув ее пытливым взглядом. – Благопристойные молодые леди не создают риска. А именно риск и есть часть моего занятия. Я обязан исключить все ненужные опасности. Однако вовсе не намерен исключать вас, – произнес он, усмехнувшись, – хоть и опасаюсь, что вы провалите операцию.
– Какую операцию?
– Операцию «Розовая Леди». Мое секретное задание. Которое и было упомянуто на бумажке, вложенной в трость.
Боже милостивый!
Целую минуту Поппи не могла говорить. Потом произнесла с запинкой:
– Так вот что значат буквы ОРЛ?
– Совершенно верно.
– Я хочу помочь, – сказала она. – И к тому же вы не единственный, кто имеет дело с разного рода ухищрениями. У моих друзей и у меня есть своя тайная организация.
– Неужели? И что она собой представляет?
– Это вас не касается. Это секрет.
– Готов держать пари, что он имеет отношение к мужчинам. У женщин вечно на уме разные секреты насчет мужчин. Как их завлекать, как удерживать при себе и разбивать им сердца.
Поппи сердито фыркнула.
– Это просто смешно! На самом деле мужчины именно так ведут себя по отношению к женщинам, и я должна вам сказать, что наша тайная организация считает одной из главных своих задач защиту женских интересов.
Николас коротко рассмеялся и сказал:
– И вы желаете, чтобы я посвятил вас в секретные дела? После того как вы с такой легкостью выболтали мне ваши тайны?
– Я всего лишь намекнула на их существование и не вдавалась в подробности.
– У меня подробностей более чем достаточно. – Он вздернул подбородок. – Если вы хотите помочь мне, то лучше всего ничего не делайте. И ничего не говорите. Ведите себя, как положено добропорядочной нареченной.
– Нет! – возразила она. – Я уже знаю слишком много. Ваш наниматель не должен был оставлять эту трость у меня в доме.
– Это вы не должны были проявлять излишнее любопытство.
– Если вам нужно мое молчание, поручите мне какое-то дело.
– Зачем?
– Затем хотя бы, что меня это увлекает. И если вы откажетесь, я так или иначе найду возможность вмешаться. Мне известно достаточно для того, чтобы я по ошибке причинила непоправимый вред. Для вас же лучше держать меня в курсе. – Поппи скрестила руки на груди и высоко вздернула подбородок. – На тот случай, если вы сами до этого не додумались, скажу, что это моя месть за украденный вами чулок.
Несколько секунд Николас молча смотрел на нее, потом сказал:
– Я вот подумываю, находился ли я в здравом уме, когда потащил вас сюда, надеясь на ваше сотрудничество.
Поппи искоса глянула на него.
– Отлично. – Николас перехватил ее взгляд и продолжал: – Я стану держать вас в курсе, как вы пожелали. Но из этого ничего не получится, если вы не доверитесь мне полностью.
Закусив нижнюю губу, Поппи процедила:
– Согласна.
– Я готов сообщить вам секретные сведения, но мне нужен некий знак того, что вы не отступитесь от данного слова.
От его пылкого взгляда волоски на ее затылке встали дыбом, а по всему телу разошелся жар.
– Уж не думаете ли вы…
– Думаю.
– Что? – прошептала она. – Поцелуй?
Николас покачал головой со словами:
– Ничего столь банального.
– Что я должна сделать?
– То же самое, что каждый из нас, работающих на секретные службы. Разденьтесь. И трижды обегите окружность галереи.
Поппи в изумлении приоткрыла рот. Неужели он читает ее мысли? Она страстно желала предстать перед ним обнаженной… желала, чтобы он провел руками по всему ее телу.
– Этого я не могу сделать! – тряхнув головой, заявила Поппи.
– Слишком высокая плата за доставленное удовольствие, – бросил Драммонд и направился к выходу с галереи.
– Я согласна! – воскликнула Поппи.
И она принялась медленно распускать шнуровку на корсаже.
Глава 14
Николас с бесстрастным выражением на лице наблюдал за тем, как Поппи снимает с себя одежду, но тело предало своего хозяина. Жар распространился по всем его членам. Он с трудом дышал при одной мысли о том, как Поппи предстанет перед ним обнаженной.
Милостивый Боже, неужто она это сделает? Побежит голая по галерее ради участия в секретных операциях?
– Я думаю об Англии, – доверительно шепнула Поппи с непреклонным выражением на лице и начала стягивать с плеча рукав платья.
Господ и, ну и выдержка у нее!
Николас провел ладонью по лицу. Он не должен, не может продолжать этот фарс.
– Достаточно, – произнес он твердо, чувствуя при этом, что брюки спереди сделались до боли тесными при одном взгляде на обнаженное плечо Поппи. Собственно говоря, подшутил-то он над самим собой. – Я просто хотел убедиться, что вы относитесь к этому вполне серьезно.
Поппи глубоко вздохнула и заговорила, запинаясь:
– То есть вы хотите сказать, что вы и ваши коллеги не раздеваетесь догола и не бегаете в таком виде по галерее?
– Нет. Но я вас поздравляю. Вы испытание выдержали.
– О Господи! – Ее рука замерла на рукаве. – Вы мне лгали. – Она бессильно опустила руку. – Вы не джентльмен…
– Возможно, и так. – Николас достал из кармана чируту и закурил. Как обычно, это подействовало успокаивающе, не хватало только доброго глотка бренди для полного благодушия. – Но это была только шутка. Не стоит на этом особо сосредоточиваться.
Он затянулся чирутой, потом вынул ее изо рта и пустил в вечерний сумрак кудрявую струйку дыма.
– Шутка? – Поппи бросила подозрительный взгляд на его брюки. – Над кем? Надо мной или над вами? Титул неисправимого холостяка не дает права на беспардонность. Я здесь для того, чтобы сотрудничать с вами в качестве коллеги, а не для того, чтобы вы обращались со мной как с одной из ваших… ваших женщин.
– Да, хорошо, я прошу у вас прощения. – Николас не мог поверить, что, несмотря на чируту высшего сорта, он не в состоянии избавиться от смутного чувства стыда. Он загасил сигару о подошву ботинка, потом растер ее в пыль о каменный пол галереи. – Присаживайтесь. – Он похлопал ладонью по камню рядом с тем, на котором сидел сам. – Мы больше не можем тратить время на пустяковые размолвки.
Черт побери, он хотел бы воспользоваться одним из усвоенных в Индии чувственных приемов, который усмирял самых разгневанных женщин, однако Поппи не была обнаженной, а это непременно требовалось для того, чтобы приемчик подействовал.
– Ни за что не сяду! – Поппи подняла брови как можно выше. – До тех пор, пока вы не получите заслуженное наказание. Обычные извинения недостаточны.
Драммонд подавил готовый вырваться досадливый вздох.
– Да перестаньте вы. Ведь я уже сказал, что сожалею о своей шутке, и попросил прощения.
Николас пытался не замечать того, что ее корсаж все еще не зашнурован, но не хотел указывать ей на это обстоятельство. Один взгляд на подобную небрежность туалета был все равно что глоток горячего рома с маслом в морозную погоду.
Поппи выпятила губы.
– Оставайтесь на месте, Драммонд! У меня в запасе имеется чувствительное наказание для таких самодовольных грубиянов, как вы.
И медленными движениями пальцев она продолжила распускать шнурки корсажа.
Драммонд рывком подался вперед.
– Подождите минуту! – Теперь он и правда остро нуждался в глотке бренди. Во рту у него дико пересохло. – Что здесь происходит?
Поппи бросила на него самоуверенный взгляд, потом отвернулась и, к его великому ошеломлению, молниеносно стянула с себя верхнюю часть платья и корсет.
Повернув голову, поглядела на него через плечо, совершенно обнаженное.
– Я вам не одна из ваших пресыщенных любовниц, но и не глупенькая дебютантка. Я Старая Дева. И вы должны это крепко запомнить.
Драммонд был заворожен ее соблазнительной позой, тем, как она оперлась руками на бедра, ее гладкой и стройной спиной, плавно переходящей в тоненькую талию. О ее грудях он мог лишь строить возбуждающие предположения. Поппи была прекрасной и сильной – и он ее хотел.
Со всей страстью.
– Это воистину исключительный вид наказания… – пробормотал Николас не слишком внятно: Поппи вывела его из душевного равновесия – и не только своими соблазнительными формами.
– Ладно, с этим кончено, – заявила она безмятежным тоном и быстрыми, уверенными движениями привела в порядок свой туалет и, повернувшись к Драммонду лицом, сразила его завершающим неодобрительным взглядом. – А теперь, если вы желаете продолжить дискуссию на равных, мы можем этим заняться.
Подошла и уселась рядом с Николасом.
Он уставился на нее изучающим взором, заинтригованный, как никогда в жизни. Он не встречал женщин, подобных ей.
– Предполагается, что я в состоянии начать объяснение в такой ситуации? – Николас рассмеялся – отрывисто и неодобрительно. – Взирая на добропорядочную молодую леди в тот момент, когда она явила себя полуобнаженной?
Поппи передернула плечами, поудобнее прилаживая лиф платья.
– Вам придется так и поступить.
Поппи постаралась придать своему лицу строгое выражение, но почти тотчас уголок ее рта приподнялся.
Драммонд сжал ее запястье.
– Я заслужил каждую частицу этой пытки. – Он обрадовался, заметив, что Поппи слегка улыбнулась. – Но не вынуждайте меня еще раз пройти через все-это, договорились? Или, наоборот, вынуждайте. Только немного иначе.
Поппи шлепнула его по руке.
– Ни в коем случае, – сказала она, а потом, погрозив ему пальцем, добавила: – Вы должны обещать мне, что не расскажете никому из ваших друзей-пьянчуг о том, как я себя вела. Это было необходимо лишь для того, чтобы подтвердить одно очень важное положение. И если вы спросите какое – значит, вы ничего не извлекли из нашего разговора.
– Уверяю вас, это не так. Кое-что извлек.
А ведь Поппи поставила его на колени, в фигуральном смысле, разумеется. Николас не мог вспомнить ни одного подобного случая, ни одного человека, которому такое когда бы то ни было удалось. И не был уверен, что ему захотелось бы рассказать о сегодняшнем случае кому-нибудь из своих приятелей.
– А теперь, – заговорила Поппи, негодование которой совершенно улеглось, – давайте вернемся к делу.
– Идет, – только и выговорил Николас, после чего продолжил:
– Дело вот в чем. Я должен вернуть Англии одну картину.
Признаться, Николасу было приятно посвятить кого-то в подробности своей работы на секретные службы Великобритании.
– Расскажите мне больше.
Поппи придвинулась ближе, зрачки ее глаз расширились в ожидании, а губы разомкнулись, словно два розовых лепестка.
Он не должен обращать на это внимания, приказал себе Драммонд. Долг – вот главное.
– «Розовая Леди» – так мы называем этот портрет, – сказал он. Видимо, потому, что, как говорят, на нем изображена женщина в розовом платье, и она танцует со своим возлюбленным.
– Звучит очень мило, – сверкнув глазами, сказала Поппи.
– Скорее всего картина и вправду мила. Но находится не в тех руках.
– В чьих?
– В руках русских близнецов Сергея и Наташи.
Брови у Поппи так и взлетели вверх.
– От них вы ничего не получите. Уверена, что картина и в самом деле их.
– Ничего подобного. Не могу сказать, откуда мне это известно, однако я это знаю точно. И у правительства есть неоспоримые права на владение этой картиной. Где-то на обороте полотна имеется секретная надпись. В ней сообщается имя того, кто орудует в парламенте и является предателем.
– Я понимаю, что значит предатель. – Поппи метнула в него возмущенный взгляд. – Ведь я дочь одного из самых активных членов палаты лордов, запомните это. Но что собой представляет тот, кто помечает сообщение о предателе на обороте картины?
– Это один из тех, кто работает у нас в секретных службах. Порой письма перехватываются. Отправителей убивают. А кому придет в голову заглянуть на оборотную сторону картины? Это разумный способ связи.
Поппи вздохнула с облегчением:
– Значит, вы должны украсть картину?
– Не украсть. Вернуть. Это большая разница.
– Разумеется, – произнесла она тоном опытного сотрудника секретных служб. И подвинулась к нему еще ближе. – Продолжайте.
– Самое сложное заключается в том… – Николас сделал паузу: ему стало труднее формулировать свои мысли оттого, что Поппи касалась его плечом. – В том, что Сергей и Наташа уверены, будто картина действительно принадлежит им.
– А на самом деле это не так. Бедняжки! А почему вы просто не попросите их вернуть ее?
– По двум причинам. Во-первых, она стоит безумных денег, а во-вторых, это привлекает к ним всеобщее внимание. В конце концов, картину написал их дядя Ревник. Им неизвестно, что он работал на нас и намеревался передать картину своим связным в секретных службах. Однако он внезапно умер от черной оспы, а в секретных службах не имели представления о том, что произошло с картиной.
– Настоящая драма!
Она была права.
– Сейчас близнецы находятся в Англии, – продолжал Николас, – и вращаются в высшем свете Лондона. Они богаты, скучают и потому дорожат подобным развлечением. – Николас опустил ладонь на колено Поппи. – Мы не можем допустить, чтобы они узнали, как нам нужна эта картина. Это вопрос национальной безопасности.
– О Господи, – прошептала Поппи, в свою очередь, коснувшись его руки и крепко сжав ее в своей. – Национальной безопасности… Папа постоянно имеет с этим дело. А как вы собираетесь вернуть этот портрет?
– Это произойдет на балу в резиденции посла России.
– В присутствии всего лондонского высшего света?
– Это самое лучшее время. Великое множество развлечений и отвлечений. И когда они наконец обнаружат, что портрет исчез, у них появится длинный список возможных подозреваемых.
– Понимаю, – только и произнесла Поппи, устремив на Николаса острый, проницательный взгляд.
– Ваша работа заключается в том…
Не дав Драммонду договорить, она придвинулась к нему еще ближе со словами:
– Пожалуйста, не предлагайте мне что-нибудь совсем пустячное и безопасное! Я хочу сделать что-то по-настоящему важное. Чтобы папа мной гордился.
– Отлично! – Николас пришел в восторг от ее энтузиазма, задорной улыбки и весьма выразительной речи. И надо заметить, еще и от того, что ее ладонь лежала на его руке. – Вы когда-нибудь слышали выражение: «Держи своих врагов поближе к себе»?
Поппи откинула голову со счастливым смехом.
– Разумеется!
– Ну вот и ладно. Ваша работа заключается в том, чтобы помочь князю Сергею и княгине Наташе чувствовать себя счастливыми, пока я найду способ добыть картину.
– Я полностью одобряю эту идею, – проговорила Поппи, задыхаясь от волнения, что ничуть не удивило Драммонда. – Что касается картины, ею заниматься будете только вы сами?
– Да. У меня есть подробный план всех помещений в резиденции русского посла. В доме я был всего один раз, но недавно, и знаком с обычными особенностями охраны. И убедился, что их можно обойти. Моя первая задача заключается в том, чтобы обнаружить местонахождение картины до того, как ее принесут в бальный зал. Граф и графиня Ливен отличные хозяева и, вне всякого сомнения, желают иметь успех, поэтому я подозреваю, что они приберегут сенсацию до середины или даже до окончания бала.
– Но я тоже хотела бы помочь украсть картину. Извините, вернуть.
Вот так история, она, пожалуй, становится не в меру заинтересованной.
– Нет, – сказал он как отрезал, – эта идея никуда не годится.
– Но…
– Никаких «но». Напомните близнецам, что вы знаете русский язык. Покажите им Лондон. Сделайте все от вас зависящее, чтобы их пребывание здесь было приятным. Только не вздумайте открыто флиртовать с князем Сергеем. Все и каждый должны поверить, будто мы с вами счастливые обрученные.
Лицо у Поппи разом утратило сияющее выражение.
– Как же мне этого избежать и чего ради мне с ним нельзя флиртовать?
– Придумайте сами. – Николас усмехнулся. – Думайте о нем как о своем брате.
– Брате? – Поппи скрестила руки на груди. – Это мне кое о чем напоминает. Он и Наташа ненавидят друг друга.
– Я знаю. Нам просто придется терпеть их стычки… или предотвращать их – по возможности. Менее всего нам хотелось бы, чтобы они покинули страну в состоянии временного перемирия еще до начала бала, прихватив с собой картину. И вы должны понять – здесь и теперь, пока мы еще не начали действовать, – что независимо от вашего настроения вы должны выполнять вашу работу вопреки тому кто и как о вас подумает. Вы должны быть сильной и непоколебимой. Порой случается, что, работая на секретные службы, вы чувствуете себя совершенно одинокой. Вы не вправе рассказывать вашим близким друзьям и даже родственникам, чем вы занимаетесь. Уверены ли вы, что готовы к этому?
– Конечно, готова, – ответила Поппи, сдвинув брови.
– О чем вы задумались?
– О Сергее. Вы изобразили его этаким не в меру обидчивым юнцом. Я провела в его обществе неделю, когда мне исполнилось пятнадцать лет, – проговорила Поппи мечтательно. – Он был очень романтичным.
Николас едва удержался, чтобы не вытаращить на нее глаза.
– В чем же заключается романтичность в представлении пятнадцатилетней девушки? В целомудренных поцелуях? В обмене влюбленными взглядами?
Поппи сердито хмыкнула и сказала:
– Если бы вы читали русских поэтов, вы знали бы, в чем она заключается.
– Кто говорит, что я не читал русских поэтов?
– Вы их читали?
Он читал их всех, но ни за что не сказал бы об этом ей. Вместо этого он схватил ее за руку и притянул к себе так близко, что их носы почти соприкоснулись.
– Я ужаснейший герцог Драммонд, но из этого вовсе не следует, что я не романтик и не читал стихи русских поэтов, так или нет?
Они уставились друг на друга, губы их почти соприкасались. Прошло всего несколько секунд, и вдруг по галерее со свистом пронесся сильный порыв ветра, растрепал, взметнул волосы на их головах, поворошил одежду.
Сразу похолодало, но Николас ощутил неодолимый жар желания, охвативший все тело.
– Вы правы, – зашептала Поппи, – ничего подобного вовсе не следует. Однако Сергей читал их, очень многое помнил наизусть и декламировал мне. Не сомневаюсь, что он найдет богатую невесту и к тому же ее полюбит.
Николас отпустил ее руку. Поппи вбила себе в голову, что Сергей обладает божественными качествами.
– У вас имеется задание, – сухо проговорил он: – И мы обязаны соблюдать конспирацию. Для начала нам предстоит появиться в качестве помолвленной четы на литературном собрании в доме у леди Растли. Я уже заглянул в резиденцию к Хауэллу и пригласил Наташу. Сергей живет в съемных апартаментах в нескольких кварталах оттуда. И хотя Наташа обиделась на то, как мы обошлись с ней сегодня в парке, и не скрыла это от меня, она приняла приглашение и за себя, и за брата.
Поппи расправила и собрала в складки подол юбки.
– Я… я немного нервничаю.
– Из-за чего?
– Мне, наверное, следует рассказывать о том, как это случилось, что мы с герцогом Драммондом помолвлены, но вся беда в том, что я неумелая лгунья. Буду запинаться, брякну от смущения что-нибудь вроде того, что наша помолвка ненастоящая.
Николас вздохнул.
– Если вы хотите вступить в игру со мной, как вы сказали, то должны верить в свои силы.
– Разумеется.
Поппи явно сожалела о том, что заговорила о своих страхах.
Драммонд встал и помог встать Поппи, взяв ее под руку.
– К тому же, – сказал он, – ведь это вы сочинили далеко разошедшуюся историю о том, что мы с вами женимся по любви. Так что не забывайте хорошо играть роль.
– Но и вы должны помогать мне в этом, – произнесла Поппи настоятельным тоном.
И, глядя на изогнутый серп луны и сверкающие, словно бриллианты, звезды, Николас с чувством неожиданного облегчения решил, что все уладится проще, чем кажется на первый взгляд.
