Текст книги "Герцоги налево, князья направо"

Автор книги: Киран Крамер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 22

Николас уселся напротив Поппи в центре стола. Он был рад тому, что она не переоделась, пусть даже это и значило, что он не сможет осуществить свою угрозу расцеловать ее на виду у всех гостей.

Поппи постучала ножом по своему бокалу для вина, и разговор за столом утих. Сергей, который занимал за столом место между двумя ее закадычными подругами, устремил на нее взгляд, в котором смешивались фамильярность и откровенная похоть. Николас заметил, что Наташа манипулирует карточками, намереваясь усадить брата рядом с Поппи, однако Беатрис и Элинор подсели к неуемной княгине и, заговорив с ней ласково-просительным тоном, уговорили усадить князя на место между ними.

– Сегодня вечером, – заговорила Поппи, причем на щеках у нее вспыхнул легкий румянец, – наше меню составлено из русских блюд в честь наших русских гостей. – Немного помолчав, она добавила: – И в память о моей матери, которая в качестве счастливой супруги моего отца провела вместе с ним свои последние дни в Санкт-Петербурге.

Лорд Дерби выпрямился, словно от неожиданного толчка.

Поппи повернулась к нему, с широкой улыбкой на физиономии, но его лицо осталось серьезным. Даже суровым.

У Николаса екнуло сердце. Бедняжка Поппи. Вот уж не везет ей сегодня вечером! Однако гости встретили ее сообщение с интересом и явным одобрением – за исключением Наташи. Нельзя сказать, что последнее его удивило. Если бы Наташа была кошкой, она в этот момент яростно зашипела бы на свою хозяйку.

Слуги внесли в столовую первое блюдо – суп из капусты, так называемые щи.

– Он их отведал – было вполне вкусно.

– Это традиционное первое блюдо в России, – сказала Поппи. – Не так ли, княгиня?

Николас ощутил вспышку восхищения. Хорошо, что Поппи не чурается Наташи.

– Да, можно и так сказать, – ответила княгиня. – Хотя… – тут она поднесла к губам ложку, сделала маленький глоток и положила ложку на стол, – если щи приготовлены не в русской печке, их нельзя признать настоящими.

Николас бросил на Поппи проницательный взгляд. Лицо ее оставалось спокойным, но губы словно застыли от холода. Ему ужасно захотелось вытащить Наташу из-за стола и научить хорошим манерам… выгнать ее из столовой.

Однако долг удержал его от эксцессов. Долг перед секретными службами. Перед своей страной. Перед именем его семьи.

Николас поспешил выпить бокал вина, чтобы избавиться от неприятного чувства. Впрочем, это оказалось не столь уж трудным. Кушанья следовали одно за другим, только русские блюда. Он находил их великолепными, отлично приготовленными. Они сами по себе служили доказательством уважения Поппи не только к русской кухне, но и к русской культуре в целом.

– Граф, графиня, – обратился он немного погодя к чете Ливен, – Насколько я понимаю, у вас в доме немало русских сокровищ.

– Да, у нас есть изумительные, уникальные вещи такого рода, – ответил граф Ливен. – И если князь Сергей захочет разделить это удовольствие с нами, то мы скоро сможем полюбоваться портретом кисти Ревника.

– Как это прекрасно! – Поппи улыбнулась. – Весь Лондон с нетерпением ожидает такой возможности.

– Вечером во время бала портрет предстанет перед нами во всем своем великолепии, – сказала графиня. – Вы и весь, как вы изволили выразиться, Лондон можете насладиться его созерцанием именно тогда.

– И ни минутой раньше, – произнесла Наташа, устремив на Поппи строгий взгляд.

Николас заметил в глазах у Поппи намек на разочарование. Он поднял свой бокал и протянул руку в ее сторону со словами:

– Великолепный обед!

Тотчас зазвучал общий хор одобрений, а также комплиментов в адрес повара, однако лорд Дерби промолчал – Николас надеялся, что никто не обратил на это внимания, – зато Наташа открыто выразила свое неудовольствие.

– У себя дома мы, разумеется, пользуемся услугами повара-француза, – сморщив нос, заявила княгиня. – Его цыпленок «Киев» и телятина «Орлов» несравненны.

– Цы-цыпленок «Киев»? Телятина «Орлов»? – удивилась Поппи.

– Французско-русская кухня, – пояснила Наташа. – Излюбленная кухня русской знати.

– Хотя деревенские русские блюда по-своему привлекательны, – высказался князь Сергей, посасывая косточку и усмехаясь.

Деревенские.

Николас заметил, что Поппи едва не поморщилась при этом слове.

– Обожаю все деревенское, – почти пропела леди Шарлотта.

– Я тоже, – сказала Беатрис.

Элинор, друзья лорда Дерби по Кембриджу, лорд Уайетт и Ливены присоединились к ним. Но Николас сказал бы, что Поппи тем не менее огорчилась. Близнецы и ее собственный отец испортили ей праздник.

Николас был на ее стороне целиком и полностью. Но увы, ничем не мог помочь. И ненавидел эту свою беспомощность. Злился на себя за то, что никак не придумает, чем бы улучшить настроение Поппи.

Видимо, с целью разрядить напряжение леди Шарлотта постучала ножом по своему бокалу с вином, и за столом утихли разговоры.

– А теперь, – заговорила она, – я хотела бы в заключение нашего обеда попросить недавно обрученных Николаса и Поппи обменяться поцелуем в кругу их любимой семьи и друзей.

Поппи посмотрела на свою тетку с таким выражением на лице, словно та предложила ей спрыгнуть в море с отвесной скалы.

Леди Шарлотта мило улыбнулась. И тут она встретилась глазами с Николасом. Что такое случилось со Старой Девой? У Драммонда на физиономии было написано именно это. Ведь леди Шарлотта несомненно осведомлена о том, что ее племянница не хочет выходить за него замуж.

Поппи откашлялась.

– Быть может, это не слишком удачная мысль.

С этими словами она бросила взгляд на графиню Ливен.

– О нет, вполне удачная, – с веселой улыбкой сказала графиня, глянув на Николаса, а потом на Поппи. – Смелей вперед!

– Прекрасно, – сказал Николас и встал.

Но на душе у него, пока он шел вокруг стола, было тяжело. Николас принудил Поппи согласиться на помолвку, вот в чем дело.

Поппи вроде бы испугалась, когда он подошел к ней совсем близко, но быстро овладела собой, видимо, приняв происходящее более спокойно.

Напряжение в столовой, кажется, можно было почувствовать на ощупь.

Поппи посмотрела ему в глаза, и в них он увидел смущение и, кажется, нежелание. Но что он мог поделать?

Николас привлек Поппи к себе и коснулся ее губ своими.

«Забудь обо всем другом. Забудь о суровом лице твоего отца, о грубых замечаниях Наташи. Забудь о приставаниях Сергея и помни… Помни о том, что ты красивая. И добрая. И веселая. И… Самая интересная из всех девушек, каких я знал».

Чудо произошло, Поппи смягчилась и расслабилась, а потом…

Она сама его поцеловала. Поцеловала так, словно он был для нее желанным.

Лицо у Поппи раскраснелось. У Николаса вспотели ладони.

Поппи села на свое место за столом, и тут вдруг послышались чьи-то аплодисменты. Николас огляделся по сторонам и увидел, что в ладоши хлопает леди Шарлотта, улыбаясь при этом во весь рот. Потом захлопали и другие.

Николас снова окинул взглядом стол. Энтузиазм Сергея был явно фальшивым, как и Наташин, но все остальные аплодировали от души.

Николас вдруг почувствовал себя неимоверно усталым и с радостью опустился на свое место.

Они с Поппи избегали смотреть друг на друга все время, остававшееся до конца обеда, но Николас неизменно чувствовал ее присутствие. Под конец трапезы подали фрукты, орехи и сыр, а также восхитительный на вкус русский десерт. Разговоры перешли на обсуждение последней постановки в театре «Друри-Лейн», свое мнение высказали все, кроме Наташи.

– Ведь вы с Драммондом видели этот спектакль? – спросил у дочери лорд Дерби.

Господи, ведь это было в тот вечер, когда они поднимались на вершину собора Святого Павла.

Поппи ответила с улыбкой:

– Да, конечно.

Николас держал пальцы скрещенными.

– И что вы об этом подумали, леди Поппи? – спросил лорд Уайетт, которому почему-то приспичило узнать ее мнение.

Поппи поправила корсаж платья и откашлялась.

– Это было восхитительно, – сказала она.

Граф Ливен подвигал подбородком из стороны в сторону, изображая сомнение, и спросил:

– Несмотря на печальный конец? И сцену убийства?

Поппи усмехнулась:

– Ах, это?.. – Она махнула рукой. – Но все остальное было, право, забавным. А печальный конец… Видите ли, он, на мой взгляд, вполне закономерен и, так сказать, срабатывает, потому я и дала пьесе высокую оценку. Вы со мной не согласны?

Николас удержался от улыбки. Он взглянул на Элинор и Беатрис и заметил, что их обеих, как и его самого, привел в смущение ответ Поппи. Однако в следующее мгновение Беатрис, подняв свой бокал, слишком далеко выставила локоть, толкнула им под руку князя Сергея, и тот выронил яблоко, в которое как раз собирался вонзить зубы.

– Ой! – воскликнул он, в недоумении уставившись на Беатрис.

– О Боже, – пробормотала та. – Прошу прощения.

– Пустяки, – ответил Сергей, хоть и поморщился.

Он снова взялся было за яблоко, но тут другая его соседка по столу, Элинор, пролила ему на колени все вино из своего бокала.

– Что за черт? – Сергей сердито сдвинул брови и встал, лицо у него покраснело от возмущения. – Да вы просто опасная парочка!

Лакей поспешил протянуть ему сервировочную салфетку. Сергей яростно вытер брюки и бросил салфетку обратно лакею, после чего сел на свое место с видом весьма мрачным и надутым.

– Мне очень жаль, – извинилась Элинор и прижала к губам ладонь.

Впрочем, в глазах у нее не было сожаления по поводу допущенной оплошности, как следовало бы ожидать. Николас глянул на Беатрис, затем на Поппи, однако ни та, ни другая не выглядели удрученными. Поппи поднесла к губам бокал с вином, но Драммонд заметил некую подозрительную искорку в ее очах.

Она была явно замешана в происшествии.

Озорница.

В самый разгар напряжения явился Кеттл с посланием для лорда Дерби и лорда Уайетта. Обоих вызывали на какую-то важную вечернюю встречу.

– Нам всем пора уезжать, – заявил Сергей, – Подымайтесь со своих мест, все до одного. Сидеть в мокрых брюках не слишком приятно, и если я должен отбыть…

– Значит, и все остальные тоже, – закончила Наташа, решительно тряхнув головой.

Уже стоя в дверях, лорд Уайетт поблагодарил Поппи за прекрасный вечер, отвесил грациозный поклон и сказал, что уедет на совещание первым и будет на месте дожидаться скорого приезда лорда Дерби.

Затем попрощался граф Ливен со словами:

– Надеюсь, мы это повторим.

– Вы должны в самое ближайшее время приехать к нам на чай, – предложила Поппи графиня. – Сможете выбраться?

– Вместе с вашим герцогом, – добавил граф со смехом.

– Буду очень рада, – ответила Поппи, впервые за прошедший час улыбнувшись по-настоящему радостно. Она посмотрела на Николаса с нескрываемым удовлетворением во взгляде.

Она хорошо поработала, очень хорошо, дабы получить такое вот приглашение. Однако в ответ Николас всего лишь вежливо кивнул Ливенам и сказал:

– Надеюсь, что так оно и будет. Чрезвычайно вам признателен.

У Наташи с той минуты, как Драммонд поцеловал Поппи, выражение лица стало еще более неприятным, чем обычно. Слова благодарности она свела до минимума, а к Николасу молча повернулась спиной.

С другой стороны, Сергей, явно забыв о своей недавней обиде, взял руку Поппи, поднес к губам и поцеловал.

– В следующий раз, когда я буду приглашен к вам на обед, я буду настаивать на том, чтобы приехать раньше всех других гостей, – сказал он. – Хочу первым отведать самые лакомые кусочки.

Николас стиснул зубы.

Он понял, о каких это лакомых кусочках говорит Сергей, – тот уставился на груди Поппи, верхняя часть которых, сливочно-белая, выступала над вырезом декольте и, несомненно, вызывала у любого мужчины желание увидеть остальное.

Черт побери, князь заслуживает, чтобы ему задали хорошую трепку, и если бы Николас не находился сейчас в окружении приятных ему людей, он отмолотил бы наглеца без пощады.

Когда отбыли все гости, за исключением его самого, – а он, собственно говоря, практически был членом семьи, не так ли? – Поппи закрыла входную дверь и обратилась к отцу и леди Шарлотте.

– Я надеюсь, что Вам обоим обед понравился, – произнесла она и чуть сдвинула брови, как бы сомневаясь в положительном ответе.

Тетя Шарлотта крепко обняла ее.

– Мне, разумеется, было очень хорошо. Ты была замечательной хозяйкой. Хотя княгиня Наташа оказалась весьма несимпатичной особой. – Она повернулась к Николасу. – Кажется, она сильно увлечена вами, Драммонд.

Галстук вдруг стал Николасу тесен.

– Неужели? – только и выговорил он. – Я не заметил.

Ответ вроде бы удовлетворил всех троих, так как никто не продолжил тему.

– Папа! – Поппи повисла у отца на руке, словно маленькая девочка. – Ну скажи, тебе было хорошо?

– Обед был достоин подачи на стол, – расщедрился он на похвалу и слегка похлопал дочь по руке, – хотя ты знаешь, что я предпочитаю английские блюда. – Он немного помолчал и добавил: – Не стоит напоминать мне о времени, проведенном в России. Это причиняет мне боль.

Поппи заметно погрустнела.

– Мне очень жаль. Я не понимала, что причиняю тебе страдание, папа.

Лорд Дерби откашлялся.

– Не трать времени на беспокойство обо мне.

– Но я беспокоюсь о тебе, как же иначе! Разве тебе не было приятно увидеться со старыми друзьями? – запинаясь чуть ли не на каждом слове, продолжала Поппи. – И познакомиться с такой симпатичной вдовой?

Губы лорда Дерби вытянулись в ниточку.

– Я не нуждаюсь в знакомстве с какими-то вдовами, а что касается моих друзей, то да, мне было приятно их повидать. Спасибо тебе за то, что ты все устроила. Быть может, мы это повторим. Спустя некоторое время.

– Правда?

Николас заметил в глазах у Поппи искорку надежды.

– Да, правда, – подтвердил ее отец, голос у него немного смягчился. – Я понимаю, что ты хотела сделать все как можно лучше, так что обойдемся без ненужных сожалений по поводу сегодняшнего вечера.

Он потрепал дочь за подбородок, а Поппи чуть заметно улыбнулась и кивнула.

После этого лорд Дерби обратился к Драммонду:

– Теперь мне пора ехать на совещание следом за Уайеттом. Кеттл проводит вас к входной двери, но если вам угодно, можете ненадолго остаться. В библиотеке имеется бренди, а Поппи покажет вам мой новый атлас.

Николас наклонил голову и сказал:

– Благодарю вас, сэр.

Привилегии нареченного. Он должен быть в добрых отношениях с лордом Дерби.

– Думаю, мне пора подняться наверх вместе с тетей Шарлоттой, – проговорила Поппи и зевнула, прикрыв ладонью рот. – Я очень устала. Извините, Драммонд.

– Не торопись, дочь моя, – довольно строгим тоном заметил лорд Дерби. – Ты сегодня подарила своим русским гостям целых три часа, удели же своему английскому нареченному хотя бы пять минут.

Николас едва удержался от ухмылки, вовремя сообразив, что только выведет Поппи из себя подобной дерзостью.

После того как леди Шарлотта и лорд Дерби пожелали друг другу и всем прочим спокойной ночи, Кеттл, верный долгу, выразительным взглядом дал понять Поппи, что в случае чего он тут, поблизости и явится по первому зову.

Кеттл был поистине умным дворецким.

Когда Николас и Поппи пришли в библиотеку, он налил себе бренди, а Поппи небольшую рюмочку миндального ликера.

– Вы были великолепны, – сказал он.

– Благодарю вас. – Поппи одарила его сияющей улыбкой. – Мы кое в чем добились успеха. С едой, правда, не все сошло отлично, да еще и эта неприятность с платьями…

– И Сергей, кажется, столкнулся с нежелательными проблемами, – перебил ее Николас.

Поппи покраснела.

– Зато мы получили приглашение посетить дом Ливенов, – напомнила она. – И даже папа признал, что он приятно провел время на свой лад. Хотя он все еще очень ранимый, не правда ли? Когда упоминают о маме. – Она опустилась в кресло, взглянула на язычки пламени, пляшущие на решетке камина, на рюмку у себя в руке. – В конце концов, я тоже довольна.

– Так и должно быть, – заметил Николас, опускаясь на колени перед ее креслом и взяв Поппи за руку. – Ни еда, ни разговоры за столом, ни ваше платье не имели сегодня вечером особого значения по сравнению с вашими намерениями. Вы имели целью добиться того, чтобы гости чувствовали себя как дома, а это никогда не может быть осуждено. Я уверен, что ваша матушка очень гордилась бы вашим успехом.

Поппи улыбнулась ему задумчивой и немного печальной улыбкой.

– Благодарю вас. – Она пожала руку Николаса. – Но если вы не против, то я хотела бы поскорее лечь в постель. Я и вправду очень устала.

Николас отодвинулся ровно настолько, чтобы дать ей возможность встать.

Когда она это сделала, глаза их встретились.

– Как вы полагаете, поцелуй, которого потребовала от нас леди Шарлотта, следует отнести в число неприятностей или в число успехов? – спросил он.

Поппи на секунду опустила веки, потом снова их подняла.

– Я не знаю, – произнесла она тихо. – Это единственное происшествие сегодняшнего вечера, которое я не могу отнести ни к тому, ни к другому разряду.

– Прежде чем вы уйдете к себе наверх, – заговорил Николас, – я хотел бы показать вам то, что поможет вам решить задачу.

– Что же это такое?

Он отвел с ее лица выбившийся из прически локон.

– Истинный смысл сердечного волнения.

Глава 23

Николас притянул Поппи к себе. Он стоял спиной к камину, и жар от горящих поленьев согревал ему икры. Но внутри его разгорался другой огонь, который полегоньку набирал силу весь вечер до тех пор, пока Николас не остался с Поппи наедине, и теперь заполыхал вовсю.

Николас помедлил, прислушиваясь к тому, как Кеттл запирает дверь библиотеки, после чего дворецкий направился к своему постоянному месту у входной двери, что-то насвистывая на ходу.

Отлично.

Теперь, когда Николас уяснил местопребывание Кеттла, он мог позволить себе сделать то, что было для него желанным. Он наклонился и поцеловал шею Поппи чуть ниже ушка.

Она вздохнула.

Он поцеловал ее еще раз в полуоткрытые губы, и Поппи ответила на этот поцелуй, прильнув к Николасу всем телом. Он слегка отпрянул, незаметно улыбнувшись. Поппи отнюдь не была такой усталой, как ему казалось. Глаза у нее блестели, в них горело желание.

– Я хочу, чтобы вы доверяли мне, – проговорил он. – Вы доверяете?

Поппи поглядела на него широко раскрытыми глазами и кивнула.

Не говоря больше ни слова, Николас присел на корточки и приподнял подол ее платья, сначала чуть выше украшенных драгоценными камешками бальных туфелек, потом еще немного и, не отпуская Поппи от себя, принялся покрывать быстрыми, легкими поцелуями ее икры, колени и наконец бедра.

Ее дыхание стало прерывистым, и это радовало Николаса. Он поднял глаза на Поппи, надеясь, что по их выражению она догадается, что и он чувствует радостное волнение, и прижал к губам указательный палец.

Она сглотнула, кивнула, потом закусила губу.

Бережным, осторожным движением он раздвинул ей ноги, и Поппи – чудо из чудес – предстала перед ним в откровенной наготе. И без того уже охваченный желанием, он ощутил его новый прилив, но не поддался ему. Сегодняшняя ночь для нее и только для нее.

Упиваясь ее запахом и нежностью ее кожи, он целовал внутренние поверхности ее бедер, медленно поднимаясь выше и выше, пока не добрался до самого чувствительного местечка. Он втянул в себя его запах – Поппи застонала, – а потом коснулся языком.

Поппи ахнула.

Николас перестал двигаться.

Кеттл все еще насвистывал.

Николас отпрянул и знаком показал Поппи, чтобы она прикрыла рот ладонью. Дрожащей рукой она проделала этот жест, а Николас принялся за то, что доставляло ему величайшее наслаждение, – ублажать ее ласками.

Сначала он подул на нее.

Поппи снова застонала. Негромко.

Потом он коснулся ее языком, но на этот раз поглубже.

И еще раз.

Ноги у Поппи начали сгибаться, и тогда Николас выпрямился и прислушался к Кеттлу, который теперь насвистывал матросскую песенку. Николас встал, взял Поппи на руки и бережно перенес в кресло.

– Ведите себя тихо, очень тихо, – шепнул он ей. – И будьте совершенно спокойны.

Поппи кивнула, и он широко раздвинул ей ноги.

Щеки у нее вспыхнули румянцем, глаза заблестели, и она прикрыла рот ладонью.

Николас не удержался от улыбки, глядя на такое послушание, – ведь Поппи так редко его слушалась. Но у него было слишком мало времени на злорадство по такому поводу. Поппи хихикнула, не убирая ладони со рта.

– Ш-ш-ш, – прошипел он, строго посмотрел на нее, и она притихла, но глаза ее сияли озорством.

Дерзкая девчонка.

Под шепот огня, тиканье часов на каминной полке и посвистывание Кеттла Николас возобновил свои чувственные игры.

Через несколько секунд Поппи вцепилась свободной рукой ему в волосы. Он в последний раз дотронулся языком до самого потаенного местечка ее женственной сути, и Поппи в экстазе прогнула спину, отчего самый сладкий уголок ее плоти еще приблизился к губам Николаса. Еще секунда – и он войдет в нее…

Нет, это произойдет в другое время. Теперь Николас был уверен, что так оно и случится.

Поппи, возможно, не думает, что станет его женой, однако, черт побери, если он обязан жениться, дабы сохранить работу, лишь одна женщина интересует его настолько.

И это Поппи.

Может, он и не любит ее, но она его пленила. И он не станет овладевать ею до тех пор, пока не уложит совершенно обнаженную на ковер перед горящим камином, и тогда они отдадутся друг другу.

А пока он должен удовольствоваться тем, что научил ее искусству любви, сам не участвуя в ее акте до полного завершения.

Николас откинулся назад с глубоким, медленным вздохом.

Ласково и осторожно одернул подол ее платья.

– Это, моя дорогая, и есть счастье возбуждения, – заговорил Николас. – Прошу вас каждый раз, когда вы говорите Сергею и Наташе, что счастливы их видеть, вспоминайте, что такое настоящее счастье. И помните, что испытали его со мной.

Поппи слушала его так, словно видела впервые в жизни. Она была прекрасна… Темно-алые губы, нежно-розовые щеки. Он удовлетворил ее. Прогнал тягостное, унылое безразличие из ее глаз, избавил Поппи от напряженной, понурой осанки.

– Мне пора уходить, – сказал Николас и поцеловал Поппи в макушку. – Доброй ночи.

– Доброй ночи, Николас, – тихо промолвила она.

Николас, подумал он с радостью. Не Драммонд.

– Николас!.. – окликнула она.

Жаркое молчание вспыхнуло между ними.

– Не забудьте вашу трость, – прошептала Поппи.

– Не забуду, – произнес он хриплым голосом. Ему было тяжело покидать Поппи.

У входной двери Кеттл вручил Николасу его шляпу, которую тот и надел.

Короткое мгновение они оба держались за трость. Глаза их встретились в обоюдном понимании, и Кеттл, как отметил Николас, определенно, взглянул на него с одобрением.

– Благодарю вас, Кеттл, – сказал Драммонд и сунул трость под мышку.

– Доброй ночи, ваша милость.

– Постараюсь сделать для этого все от меня зависящее, – ответил Николас, но это оказалось нелегко. Всю ночь ему снились доверчивые и в то же время тревожные глаза Поппи.