Текст книги "Империя света"

Автор книги: Ким Енха

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Хенми встала из-за стола, и ножка стула, на котором она сидела, шумно проехала по полу. Чингук поежился:

– Ух!

– Что?

– Да там под нами одна чокнутая тетка живет. Она целыми днями только и делает, что прислушивается, что мы тут делаем, не шумим ли. У нее уши как локаторы. Скорее всего, и это сейчас услышала.

Прямо в этот момент заиграла мелодия «Юморески» Дворжака. Это был звонок в домофон. Чишук нехотя снял трубку в гостиной. Музыка прекратилась. «Да… да… да… Хорошо, да, я понял. Мама? А мамы нет дома. Да, хорошо». Он повесил трубку и покачал головой, показывая пальцем в пол, а затем покрутил тем же пальцем у виска. Хенми прыснула и захихикала. Чингук приложил палец к губам и шепотом объяснил:

– В квартире под нами раньше жила одна девочка, старшеклассница. Так вот она поднялась на восемнадцатый этаж и спрыгнула оттуда.

– Да ты что, когда? – округлила глаза Хенми.

– Она еще училась так хорошо. Вообще самая крутая отличница в школе была, говорят.

– Так та тетка снизу, выходит, ее мама?

– Нет, они после этого продали квартиру и переехали. А эта тетка не знала ни о чем, когда въехала. Риелтор ей ничего не рассказал.

Хенми, ошеломленная, молча покачала головой. Чингук продолжал:

– Хотя вообще-то нельзя сказать, что риелтор был тут в чем-то виноват. Это ведь даже не в самой квартире произошло. Короче, эта тетка, видимо, потом узнала обо всем и с тех пор немного свихнулась. Так мама говорит, по крайней мере.

– Ага…

– Ну ты садись пока на диван, а я сейчас торт принесу. Мама купила мне на день рождения.

– Тебе помочь?

– Не-а, я сам.

Через несколько минут Чингук появился с двумя кусочками торта на белой тарелке. Торт оказался довольно неплохим на вкус. Однако Хенми съела бы его с куда большим удовольствием, если бы не была такой сытой. Некоторое время они молча ели сладкий десерт, облизывая вилки.

– А где же Чхоль? Что-то его все нет, – спросила Хенми и посмотрела на часы. Было уже без двадцати восемь.

– Не знаю. Скоро, наверно, придет.

Чингук рассеянно посмотрел в сторону. Потом развернулся, как будто вдруг вспомнил что-то, и исчез в своей комнате, откуда через минуту вернулся с фотоальбомом в руках. Хенми снова спросила:

– А где этот Чхоль живет?

– Где живет? – переспросил Чингук, протирая рукой обложку альбома. – А что?

– Ой, извини. Я зря спросила?

– Да нет, – он мотнул головой. – Чхоль… он тут живет.

– Здесь? С тобой, что ли?

– Угу.

Хенми еще раз окинула взглядом квартиру. Нельзя сказать, чтобы в ней было слишком тесно. Это была обычная трехкомнатная квартира стандартной планировки, и еще один мальчик школьного возраста, наверное, вполне мог бы тут поместиться.

– Тогда вон там, наверное, его комната? – спросила Хенми, указывая на дверь рядом с ванной.

– Нет.

Чингук перестал улыбаться. Ему явно не нравилось говорить об этом. Хенми подумала, что ей, наверное, не стоит больше об этом спрашивать, но и резко менять тему разговора тоже было как-то неловко.

– Тогда вы с ним в одной комнате, получается, живете?

– Угу.

Чингук продолжал теребить в руках фотоальбом. Хенми же теперь куда больше интересовал этот мальчик по имени Чхоль, который живет в одной комнате с Чингуком, чем какой-то альбом с фотографиями. Но она подумала, что раз он тут живет, то скоро уже сам появится. Может быть, это даже какой-нибудь дальний родственник Чингука. От этой мысли ей стало немного спокойнее. Еще до прихода сюда ее немного настораживали эти его так называемые друзья, которые, по его словам, не ходили в школу. «Чем же они тогда занимаются целыми днями? – с тревогой думала она. – А вдруг они какие-нибудь хулиганы и воришки?». Зная Чингука, она, конечно, понимала, что вряд ли у него могли быть такие друзья, но в какой-то степени все же беспокоилась, ведь в жизни всякое бывает.

– Может, он работает в караоке-баре у твоих родителей? И поэтому не ходит в школу?

– Родители его не знают. – холодно ответил Чингук. Его лицо стало еще серьезнее.

Хенми невольно сдвинула брови и с недоверием спросила:

– То есть как не знают?

Растерявшись, она опять посмотрела по сторонам. У нее никак не укладывалось в голове, как можно жить вместе в этой не такой уж большой квартире и не знать друг друга. Пусть даже его родители, которые держали караоке-бар, каждый день возвращались домой лишь под утро смертельно усталыми и не могли уделять сыну достаточно внимания, как они могли не знать о том, что в их доме живет еще один ребенок?

– Я никому о нем до тебя на рассказывал. Ты тоже никому не говори, ладно?

– Ладно, не скажу.

Чингук не сводил глаз с лица Хенми, пытаясь уловить ее реакцию.

– Он хороший чувак. Его родители умерли, когда он был еще совсем мелким. Он попал в приют, но почти сразу ушел оттуда. С тех пор он живет тут со мной.

– И папа с мамой ничего не знают?

– Конечно. Они бы ни за что не разрешили.

Хенми протянула руку к фотоальбому и открыла его.

– А тут есть фотки с ним?

– Нет, Чхоль не любит фотографироваться, – ответил Чингук и закрыл альбом.

– Почему?

– Он вообще не любит появляться на людях.

– То есть у него больше нет друзей, кроме тебя?

– Ну да, типа того. Он помешан на своих ружьях и еще любит сидеть в Интернете. В Интернете он вообще круто шарит, умеет даже сайты взламывать.

– Ух ты, правда?

– Ага. Говорит, что если захочет, может даже взломать сайт правительства. Только тогда его могут выследить по сетевому адресу и выйти на эту квартиру, а он не хочет, чтобы у меня из-за него неприятности были. Поэтому не делает ничего такого. А еще он может под чужими именами играть в онлайн-игры, скачивать порно – вообще все что угодно может.

– Круто!

Чингук с воодушевлением продолжал гордо рассказывать:

– Он очень много книг читает, поэтому в чатах болтает.

– А какая связь между чтением книг и болтовней в чатах?

– Ну как же, девчонки же без ума от всего такого. Он даже со старшеклассницами и вообще студентками запросто болтает.

– Хм, да?

– Еще как! Он и деньги в сетевых играх зарабатывает. Взламывает игровые магазины и потом продает всякую всячину другим игрокам. Так что когда я ухожу в школу, он тут тоже времени зря не теряет.

– Вы с ним с начальной школы дружите?

– Не-а. – Чингук помотал головой. – Мы еще до школы познакомились. Тут у нас на детской площадке. Мы каждый день играли вместе и постепенно сдружились. Потом еще вместе играли в компьютерные игры в интернет-кафе, на бейсбол ходили.

– Ого, так вы с ним уже давно дружите, оказывается.

– Ну да. Только слушай, а что это мы все про него да про него тут говорим?

– А, точно. Это же твой день рождения… Да. кстати, еще раз с днем рождения!

– Спасибо.

Они оба смолкли. Телевизор был выключен, а принесенный из комнаты фотоальбом так и лежал закрытым на диване. У Чингука мелко тряслись ноги. Хенми опустила руку ему на колени и едва заметно, не сильнее, чем если бы туда одновременно присели две бабочки, надавила.

– Папа говорит, что нельзя трясти ногами, а то счастья не будет.

Они впервые дотронулись друг до друга. Приняв это прикосновение за сигнал, Чингук внезапно обнял Хенми, и его губы прижались к ее губам. Она удивилась, но возмущаться не стала. Вскинув вверх обе руки, она в нерешительности болтала ими в воздухе, не обнимая его, но и не отталкивая. Он неловко терся губами о ее губы и затем с осторожностью просунул внутрь язык. Его язык ощупал ее передние зубы и, раздвинув их, направился дальше вглубь. Язык Хенми медленно вышел ему навстречу. Их языки осторожно дотрагивались друг до друга, как две улитки, которые проползли долгий путь и, встретившись, изучали друг друга вытянутыми щупальцами. При каждом прикосновении они застенчиво отступали назад и затем снова возвращались. Наконец юноша и девушка яростно переплелись языками, полностью заполняя рот друг друга, и она раздвинула губы чуть шире, чтобы его язык мог свободнее передвигаться внутри. Слюна стекала по ее подбородку и капала на колени.

Ее руки теперь обнимали его спину. Она слегка притянула его к себе. В этот же момент его правая рука опустилась на ее талию и скользнула под блузку. Только тогда она опомнилась и резко оттолкнула его. Их взгляды встретились. Чингук невольно опустил глаза. Хенми вскочила с дивана и убежала в ванную. Захлопнув дверь, она присела на унитаз и стала обдумывать случившееся. Сердце бешено колотилось в груди. Это был не первый поцелуй в ее жизни. Когда-то еще в начальной школе она, сама того не ожидая, поцеловалась взасос со своим соседом по парте, когда они оказались вдвоем в подъезде их дома. Но то была не более чем детская шалость, которая в какой-то момент зашла слишком далеко. В этот же раз это было совсем по-другому. Все ее тело будто окатило горячим потом. Изнутри поднималось непонятное ей чувство, похожее на сильный гнев. Ее бросало в жар, щеки пылали, а язык словно онемел. Она никак не могла простить себе того, что произошло. И в то же время ей хотелось позвонить кому-нибудь и рассказать о том, что она чувствовала в эту минуту; почитать роман или стихи, красиво описывающие подобные чувства; послушать созвучную ее настроению музыку.

Раздался стук в дверь. «А? Что?» – откликнулась Хенми. «Ты в порядке?» – послышался голос Чингука. «Угу. Все нормально». – «Ты не обиделась?» – «Нет. Подожди, я уже выхожу». Она нажала на кнопку и спустила воду в унитазе. Вода стремительно покатилась в узкое отверстие, и еще какое-то время откуда-то снизу доносился шум свободно падающего потока. Хенми поправила одежду, посмотрела в зеркало на свое лицо и вышла из ванной. Чингук стоял с виноватым видом посреди гостиной. Его лицо покраснело от прилившей крови. Она стала успокаивать его, как мама ребенка: «Все в порядке, Чингук. Пойдем фотки твои посмотрим».

Он молча пошел за ней к дивану. Оки сном сели, теперь уже на небольшом расстоянии друг от друга, и стали медленно листать альбом. Хенми увидела Чингука еще совсем маленьким. На фотографии, где ему исполнилось сто дней, он лежал почти голышом, с крохотным перчиком напоказ, и во весь рот улыбался. Но на фотографии с его первого для рождения он выглядел немного напуганным и смотрел в камеру широко раскрытыми глазами. С каждой новой страницей альбома Чингук стремительно рос и становился все старше и старше. Он пошел в детский сад в белых гольфиках до колен и тут же отправился в поход в костюме скаута. Маленький мальчик, который катался на карусели, сидя на коленях у мамы, через пару снимков уже махал рукой из окна школьного автобуса. Хенми вдруг подумала о том, что значит быть матерью и суждено ли этому случиться в ее жизни. Сама эта мысль приводила ее в ужас, но ведь то же самое она до этого думала и о поцелуях. Может быть, жизнь и есть нескончаемая череда подобных явлений, которые поначалу кажутся устрашающими, но потом становятся привычными и повседневными.

40

Киен сел в дальнем углу полутемного интернет-кафе и осторожно огляделся по сторонам. Тут и там в клубах сигаретного дыма сидели подростки, с головой ушедшие в «Старкрафт», «Линейдж» или «Картрайдер», и безработные молодые люди, которым надо было где-то убить время. Кое-где за компьютерами расположились девочки в наушниках и болтали с кем-то в видеочате. Все были полностью погружены лишь в то, что происходило на экранах перед их глазами, и не обращали никакого внимания на то, что творилось вокруг. Киен краем глаза взглянул на монитор сидевшего впереди подростка, который увлеченно играл в «Старкрафт». Поле битвы – желтая бесплодная пустыня. Враги подступают со всех сторон, союзные войска погибают в граде пуль, стремительно теряя силы. В мире этой игры действует лишь одна мораль – выжить любой ценой. Морские пехотинцы не отступают даже после того, как их бункер разбит, и открывают ответный огонь, но враг жесток и бессердечен. Захватившие бункер зерглинги неистово атакуют центральный командный центр, а их замыкающий отряд прямиком двинулся на штаб. Из тела зараженного фаербата выскакивают два маленьких монстра, а взмывшая в воздух королева разбрасывает яд над командным центром. Из зараженного командного центра появляется ходячая бомба и бежит в сторону танков терранов. Танк на вершине холма и выстроившихся вокруг него морских пехотинцев ждет неминуемый смертоносный взрыв. На девятнадцатидюймовом жидкокристаллическом экране льются реки крови. Ситуация близка к отчаянию, но до наблюдателя, который сидит в каком-то полуметре от юного геймера, это отчаяние уже не доходит, и в его глазах это всего лишь компьютерная игра, вымогающая карманные деньги у школьников.

Киен открыл принесенную Сочжи борсетку и достал оттуда паспорт. В строке с именем вместо «Ким Киен» было написано «Ли Манхи». Он снова залез рукой в сумку и вытащил из нее англоязычное издание Ветхого Завета. Книга была довольно увесистой. Он приоткрыл ее: внутри по-прежнему лежал револьвер, который он спрятал там пять лет назад, вырезав углубление в страницах книги. Именно из этого ствола вылетели две пули, пробившие череп Чон Чжихуна. Киен захлопнул Библию и убрал обратно в сумку. Пачка стодолларовых купюр тоже была на своем месте. Если ему не изменяла память, там должно быть ровно тридцать тысяч долларов. Этого бы вполне хватило на то, чтобы улететь в какую-нибудь Манилу и переждать там некоторое время.

Он положил сумку на колени и взялся за мышку компьютера. Открыв поисковую систему, он ввел в строке запроса слова «авиабилеты со „сидкой“». Перед ним появился длинный список сайтов для покупки электронных авиабилетов. Он выбрал один из них и перешел по ссылке. На странице онлайн-бронирования он отметил в качестве места назначения Манилу, но тут же заменил на Бангкок. Немного подумав, он снова поменял маршрут и выбрал билет до Парижа транзитом через Бангкок. Конечно, он и не думал лететь до самого Парижа, но собирался выйти из аэропорта во время пересадки и исчезнуть. Он ввел имя, указанное в паспорте, и получил номер бронирования. Затем он записал в блокнот имя и номер телефона агента. Инструкция на сайте гласила, что электронный билет можно будет распечатать по прибытии в аэропорт.

Только после того, как он успешно справился с бронированием авиабилета, его взгляд вдруг упал на предупреждение в небольшой рамке внизу страницы. Это было напоминание о необходимости перед полетом проверить дату окончания срока действия паспорта. Он снова достал паспорт. Срок его действия истек десять месяцев назад. Киен с немым отчаянием смотрел на первую страницу паспорта, который теперь был не ценнее бумажной салфетки. Он пролистал дальше в надежде на то, что там чудесным образом окажется отметка о продлении, но максимальное количество продлений было уже давно исчерпано. Убрав паспорт в сумку, он достал купленный на Чонро сотовый телефон. Из-за привычки пользоваться кнопкой быстрого дозвона номер телефона жены не сразу всплыл в его памяти. Сконцентрировавшись изо всех сил, он наконец вспомнил его и стал спешно набирать на клавиатуре. От волнения пальцы все время попадали мимо, и он дважды попал не туда. Остановившись, он сделал глубокий вдох и медленно, одну за другой набрал одиннадцать цифр номера.

20:00
Мотель «Богемия»

41

Мари остановилась и принялась открывать сумку. Она немного повозилась с молнией, потому что из-за гипса ей приходилось делать все одной рукой. Бегунок молнии за что-то зацепился и никак не хотел двигаться с места. Сонук подержал для нее сумку, и она наконец смогла запустить в нее руку, чтобы достать телефон. Звонок был с незнакомого номера. Сонук с Пандой стояли позади нее спиной друг к другу, как будто они были ее телохранителями, и бдительно осматривались по сторонам. Мари не стала отвечать на звонок и положила вибрирующий телефон обратно в сумку.

– Кто это?

– Не знаю. Какой-то незнакомый номер.

Мари не без помощи Сонука застегнула молнию на сумочке и подняла голову. Перед ними стоял небольшой, но дорогой на вид мотель, фасад которого был богато украшен черным мрамором.

– Вот это место, о котором я говорил. Я его в Интернете нашел.

Сонук первым поднялся по ступенькам крыльца. Мари оглянулась назад, словно ища помощи, но никто из прохожих не обращал на них никакого внимания. Она снова почувствовала себя первокурсницей, которая, подвернув лодыжку, в одиночку хромала через весь Апкучжон.

Они прошли через автоматические раздвижные двери и оказались в вестибюле мотеля. Вокруг не было ни души. Вместо администратора их встретил огромный сенсорный экран, вверху которого горело приветствие: «Добро пожаловать! Пожалуйста, выберите комнату». Мари нажала на кнопку «Средиземноморье», и справа от меню появились фотографии номера, обставленного в средиземноморском стиле. На снимках были видны белоснежные обои, имитирующие штукатурку, залитые светом окна и ванна с джакузи. То ли из-за того, что фотографии были сняты широкоугольным объективом, комната выглядела просторной и уютной. Мари молча подняла глаза на стоявших по обе руки от нее молодых людей, как бы спрашивая их мнение. Полные нетерпения, они живо кивнули в знак одобрения. Мари чувствовала свою власть над ними, словно актриса на сцене кабаре. Когда она приходила в мотель с одним Сонуком, ей всегда поневоле казалось, будто он ее силком туда затащил, но теперь, когда их было двое, все выглядело по-другому. Она нажала кнопку «Подтвердить выбор», на что сенсорный экран тут же скомандовал: «Произведите оплату». Сонук торопливо полез за бумажником.

– Я заплачу!

Мари спокойным жестом отстранила его руку, в которой тот держал кредитную карту – подарок отца-архитектора.

– Не надо, я сама.

– Нет, лучше я.

– Сонук, ты заплати! – вмешался стоявший сзади Панда.

– Плачу я. Если не согласны, то я ухожу, – твердо заявила Мари.

Мальчишки разом смолкли и послушно опошли в сторону. Мари вставила карту в длинную черную прорезь сбоку от экрана и мягко провела ею сверху вниз. Компьютер почасового мотеля с полным самообслуживанием связался через Интернет с компанией, выпустившей карту. «Виза» проверила ее данные и выдала в ответ сигнал подтверждения. Наконец она получила разрешение подняться в номер и заниматься сексом с этими молодыми людьми сколько ее душе угодно. Как только платеж прошел, компьютер сообщил им номер комнаты и этаж, на который им надо было подняться. Они молча пошли к лифту. Мысли Мари в этот момент были поглощены не тем, что ее ожидало через несколько минут, а скорее тем, что только что произошло: зачем было так упираться? Что она хотела показать своим упрямством? Она ведь вполне могла сделать вид, что не в силах сопротивляться, и позволить им заплатить за номер. К тому же это было бы куда справедливей. Почему она не сделала этого?

Пока они ждали лифт, в сумке Мари снова завибрировал телефон. На этот раз ей удалось достать его без посторонней помощи, но это оказался тот же самый незнакомый номер. Она недовольно покачала головой и отключила телефон. Время нажатия и удержания кнопки питания казалось ей нескончаемо длинным. Двери лифта растворились, и все трое вошли внутрь. Спертый воздух был пропитан сыростью вперемешку с запахом пересушенных роз. Тесная кабина лифта моментально взлетела до пятого этажа, так что на мгновение Мари показалось, будто они никуда не сдвинулись, а двери просто снова открылись на том же месте из-за какого-то сбоя.

Им досталась комната под номером 503. Дверь без труда отворилась одним поворотом ручки, и они вошли внутрь. Мари положила сумку на туалетный столик, а Сонук с Пандой побросали свои сумки как попало на пол – так каждый скромно отметил свою территорию.

– Идите в душ первыми, – скомандовала Мари молодым людям, которые рассеянно переминались с ноги на ногу, не зная, что делать дальше.

– Мы? Хорошо.

Словно братья, которые выросли вместе, они вдвоем зашли в ванную. Через некоторое время оттуда послышался звук включенной воды, тихое хихиканье, глухой стук упавшего на пол предмета. Мари присела на край кровати и окинула взглядом комнату. Ей вдруг вспомнились рассказы про Бухенвальд и Освенцим. Когда-то очень давно она читала о том, как евреев в этих концлагерях выстраивали в колонны перед газовыми камерами. Старшие из них с неодобрением указывали пальцем на тех, кто выбивался из ряда и не соблюдал строй: «Вот поэтому нас называют грязными евреями!» Они по порядку раздевались и аккуратно складывали одежду в корзины, на которых были написаны их имена. После купания, дезинфекции и стрижки они должны были преобразиться в «чистых евреев». Они покорно шли в газовые камеры стройными рядами, и никто не пытался оказывать сопротивление. Слухи о массовых убийствах евреев уже вовсю носились в воздухе, но они изо всех сил старались им не верить и молча повиновались приказам. Так и у Мари за все время на пути сюда была не одна возможность избежать этой постели. Она могла убежать, могла притвориться, что ей нужно в туалет, и исчезнуть. Даже сейчас ничто не мешало ей просто уйти и разом покончить со всем этим. Но все события неразрывно следовали друг за другом, как по цепочке. Одно маленькое решение вело к следующему, пока в конечном счете все не вылилось в последнее, бесповоротное решение. Сейчас она даже не помнила, что побудило ее тогда, еще в «Неаполе», согласиться на уговоры Сонука, но что сделано, то сделано, и в результате она пошла с ними есть свиную грудинку в винном маринаде, угостила их ужином и выпивкой, после чего они все вместе пришли в этот почасовой мотель без обслуживающего персонала, где она снова расплатилась своей кредитной картой. Сейчас именно эта несчастная карта не давала ей взять и уйти. Если бы она только не платила за чертов номер! Дело сделано, и эти шестьдесят тысяч вон в следующем месяце будут списаны с ее счета.

Однако она была бы еще крепче прикована к месту, если бы расплатились они. Ее бегство в таком случае было бы вероломным поступком, нарушением их уговора. Но об этом Мари сейчас не думала, а лишь винила себя за минутную глупость, когда она зачем-то гордо отстранила Сонука и оплатила номер своей кредитной картой. Вместе с тем она не могла отрицать, что в тот момент это жест доставил ей удовольствие. Через несколько минут ей предстояло раздвинуть ноги перед двоими мужчинами, но она убеждала себя в том, что раз заплатила она, то все, что произойдет дальше, будет считаться ее добровольным выбором; что эти двое всего лишь жиголо, которых она сама наняла; мужчины вечно считают себя соблазнителями, но они сильно ошибаются, и на самом-то деле все совсем наоборот.

Шум воды прекратился. Мари невольно сделала глубокий вдох. Отрицать было бесполезно: что бы она ни думала, что бы ни пыталась вообразить, в чем бы ни старалась убедить саму себя – ничто не меняло того факта, что в этот самый момент она была готова провалиться сквозь землю. Да и было бы странно, если бы она чувствовала себя иначе. Ей вот-вот предстояло обнажиться перед двадцатилетними студентами юрфака с безупречно гладкой упругой кожей. На ее заплывшем жиром животе все еще были видны растяжки после родов. Кожа в промежности потемнела из-за экземы, а ляжки превратились в два шмотка сала. Она чувствовала себя словно в очереди на прием к гинекологу. Никакого сексуального возбуждения она определенно не испытывала. Мари вытерла вспотевшие ладони о простыню и быстро встала. Ей не хотелось, чтобы молодые люди, выйдя из ванной, застали ее сидящей на кровати. Показывать им, что она нервничает, Мари тоже не желала. Она взглянула на небольшой искусственный садик, сооруженный на веранде из кактусов и сансевиерий в цветочных горшках. Непрозрачные стекла полностью закрывали вид на улицу, и из-за яркой подсветки веранды было трудно определить, какое сейчас время суток. Мари посмотрела на часы. Стрелка показывала начало девятого, но ей казалось, будто не было еще и двух часов дня.

Из ванной вышли Сонук и Панда с обернутыми вокруг бедер полотенцами.

– Ва-ва-ва-а-аша очередь. – заикаясь, выговорил Панда.

Мари достала из сумки косметичку и направилась в ванную. Когда она уже собиралась закрыть дверь, в проеме показалась голова Сонука:

– А как ты будешь мыться с гипсом? Мари посмотрела на свою левую руку.

– Хм, точно.

– Может, мы поможем? – спросил Сонук, оглядываясь на Панду.

Немного подумав, она ответила:

– Зайди один.

Сонук юркнул внутрь и с торжествующим видом закрыл за собой дверь. Он расстегнул пуговицы, приподнял руки Мари и стянул с нее блузку. Затем он снял с нее бюстгальтер и юбку, приоткрыл дверь и бросил ее одежду наружу. Трусы Мари сняла сама и, скомкав в руках, положила на батарею. Она встала ногами на дно ванны и подняла левую руку вверх, чтобы не намочить повязку. Сонук взял в руку душевую сетку и включил воду. Струя брызнула ей на ноги, затем стала медленно подниматься выше. Сначала вода была немного холодной, но потом потеплела до нужной температуры. Сонук, уже сбросивший с себя полотенце, выключил воду и обхватил губами ее сосок, но Мари покачала головой. Он выдавил на ладонь немного геля для душа, опустил руку ей на лобок и стал мягкими движениями взбивать пену. Мари прикрыла глаза. Сонук принялся растирать гель во всему ее телу. От теплой и мягкой пены ей стало немного щекотно.

– Хватит, – тихо сказала она.

Сонук потер желобок между ее ягодиц. Мыльные пальцы скользили по анусу дальше в промежность. Она слегка наклонилась вперед. Сонук положил руки ей на грудь и стал массировать круговыми движениями.

– А знаешь, почему мужчинам так нравится женская грудь?

– Почему?

– Говорят, это потому, что она похожа на попу. То есть грудь – эта как бы попа спереди. Иначе ей незачем было бы так выпирать. Достаточно было бы одних сосков. Мужчины, когда смотрят на сиськи, на самом деле представляют себе женский зад.

– Полный бред.

– Я читал где-то.

Мари посмотрела ему между ног. Налитый кровью пенис был устремлен вверх, словно целясь в ее попу с сосками, и покачивался при каждом движении. Сонук снова включил воду, и мощная струя окатила ее ноги. Мари смотрела вниз на свое тело. Сбегавшая вниз пена была похожа на человеческую слюну. Она вспомнила парня, с которым впервые в жизни переспала. Он плюнул ей между ног, потому что она была совершенно сухой, затем смазал своей слюной головку члена и с силой протолкнул в нее. Она прикрыла глаза. И где этот ублюдок такому научился? Сонук медленно водил сеткой душа, смывая мыльную пену.

– Повернись, пожалуйста.

Мари повернулась, подставив ему спину. Струя воды омыла части тела, недоступные ее взгляду. Сонук взял сухое полотенце и стал тщательно промокать им каждый сантиметр ее тела. В эту минуту он казался ей заботливым мужем. Она обняла его, прижавшись к его груди все еще влажным телом. Твердый член уперся ей в живот. Она опустилась на колени и взяла его в рот. Поласкав его примерно с минуту, она подняла голову вверх и посмотрела Сонуку в лицо.

– Ты ведь знаешь, что я люблю только тебя?

– Конечно.

– Я никогда этого не хотела. Хочу, чтобы ты четко понимал это.

– Я знаю. Это я попросил тебя.

– Подумай хорошенько, пока еще не поздно. Ты серьезно хочешь, чтобы я была с другим? И ты сможешь на это смотреть?

– Ты не будешь с другим. Любовью будем заниматься мы с тобой, а он не более чем игрушка, как какой-нибудь вибратор, чтоб добавить нам ощущений.

– Ты ведь правда меня любишь?

– Конечно! А теперь даже еще больше. Ты ведь решилась на такое ради меня. Я никогда этого не забуду.

– А с ним… как… ладно, не важно.

– Что? Что ты хотела сказать?

– С ним… как далеко ты хочешь, чтобы я с ним зашла?

Он ухмыльнулся, как будто недоумевая, зачем она вообще о таком спрашивает, и обхватил обеими руками ее голову. Она снова взяла в рот его член.

– До самого конца. Я хочу посмотреть, как другой берет тебя. Просто представь, что это я. Это же всего лишь игра. Давай не будем думать об этом слишком серьезно.

Твердая головка члена с силой уперлась в ее нёбо и ринулась глубже внутрь.

42

Чхольсу сидел в своей машине, уставившись на вывеску «Мотель „Богемия“». «Богемия, твою мать», – пробормотал он себе под нос и вытянулся в тесном кресле. На секунду ему вспомнилась утренняя поездка в «Пассате» вместе с Мари. Удобное кожаное кресло, идеально поддерживающее спину… Он вытянул руку и взял с пассажирского сиденья телефон, но тут же бросил его обратно и обеими руками приподнял спадавшую на лоб челку. Волосы были влажными от пота и душного воздуха. Ему хотелось помыть руки. Он вышел из машины и неторопливо зашагал к мотелю. У входа с потолка на него смотрели две камеры видеонаблюдения, напоминавшие фасеточные глаза мухи. За автоматическими раздвижными дверями его встретил лишь огромный жидкокристаллический экран. Он окинул взглядом вестибюль: с виду было не похоже, что на этом этаже где-то мог быть туалет. Где бы помыть руки… Над его головой раздался низкий мужской голос.

– Вам помочь?

Чхольсу машинально поднял глаза на потолок и увидел небольшой динамик.

– Мотель без персонала, говорите? Видимо, не совсем уж без персонала.

Голос из динамика равнодушно повторил свой вопрос:

– Вам помочь? Вы кого-то ищете?

– Нет, я просто хотел воспользоваться туалетом…

– Если пройдете метров триста налево, там будет станция метро с общественным туалетом.

– Хорошо, спасибо, – снова выкрикнул в воздух Чхольсу и вышел из мотеля.

Он осмотрелся по сторонам. Неподалеку была какая-то стройка – вероятно, еще один мотель. Он заметил водопроводный кран, который, вероятно, подвели к строительной площадке, чтобы мыть колеса самосвалов. Свет нигде не горел, и рабочих тоже не было видно. Чхольсу подошел ко входу на стройку и открыл кран. Струя оказалась неожиданно мощной, и вода брызнула ему костюм. Он отрегулировал напор и вымыл руки. Вот бы еще мыло… Но мыла там не было и быть не могло. Он вернулся в машину, промокнул воду на руках бумажной салфеткой и снова вперил взгляд в вывеску мотеля. За то время, что он проработал в этой «компании», ему многое пришлось повидать, но с таким он сегодня столкнулся впервые. Мари торжественно перешагнула порог мотеля и прошествовала внутрь впереди двоих молодых людей словно королева со своей свитой. Сейчас они, наверное, предавались утехам где-то там в одном из номеров. «Интересно, и часто она этим занимается?» – подумал Чхольсу. Как бы там ни было, ясно одно: она ничего не знала о том, что в этот момент происходило с ее мужем. Если бы знала, то вряд ли вела бы себя подобным образом. Чхольсу взял телефон и набрал номер.

– Это Пак Чхольсу.

– Ты все еще там?

– Да.

– Сворачивайся. Думаю, там он не появится.

– Может, это все уловки Ким Киена?

– А может, ты просто смерть как хочешь к ним присоединиться?

Чхольсу оторвал трубку от уха и выругался в сторону так тихо, что только профессиональный чтец по губам мог бы уловить: «Скотина хренова, думаешь, это смешно?»