Империя света

Текст добавлен: 17 июля 2025, 23:28

Текст книги "Империя света"

Автор книги: Ким Енха

Жанр:

Современная проза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Назад к карточке книги

03:00
Империя света

49

От берега к маяку тянулась длинная земляная насыпь. Примерно до середины она была абсолютно прямой, но потом отклонялась градусов на пятнадцать в сторону внутренней гавани, отчего сверху была похожа на бамбуковый ствол, который деревенские мальчишки согнули для забавы и, наигравшись, бросили в воду. Гавань располагалась примерно в четырех километрах от места, где сейчас стоял Киен. Вдали кое-где горели огни – видимо, какие-то кафе и рестораны все еще работали. Их тусклое отражение падало на поверхность ночного моря и разбегалось по воде мерцающей рябью. На небе не было видно ни луны, ни звезд. Укрывшись за большим камнем, Киен посмотрел на часы. Пока маяк бросал яркий свет в темную даль моря, на побережье за гаванью лучи поисковых прожекторов бесцельно скользили по береговой линии, описывая неправильные траектории.

Киен знал. Знал, что где-то там, вдалеке, притаившись в черной глубине моря, кто-то всматривается в темный берег через перископ. Члены экипажа провели несколько суток в душной подлодке, питаясь лишь сухой лапшой быстрого приготовления, не имея возможности нормально сходить в туалет; их нервы напряжены до предела, но они терпеливо ждут, время от времени перебирая в кармане капсулы с ядом, приготовленные на крайний случай; несколько конвойных в ластах сидят у самого люка, готовые к выходу по первому же сигналу.

Ровно в три часа ночи он достал из кармана ручной фонарь «Маглайт» и несколько раз посветил им вдаль. Луч растворялся в кромешной тьме ночного моря, и Киену казалось, будто он посылает сигнал куда-то в бескрайний космос. Спустя некоторое время над гребнями волн немного неуверенно замигал ответный сигнал. Несмотря на содержание и все обстоятельства этой короткой переклички, его сердце вдруг заколотилось от волнения. Они пришли за ним, рискуя собственной жизнью, и затаились на холодном морском дне в ожидании его сигнала. Хорошо обученные и подготовленные товарищи проделали долгий и опасный путь, движимые неколебимой верой в праведность возложенного на них долга. При мысли об этом он невольно почувствовал прилив ностальгии. Как бы то ни было, с группой связи № 130 была связана его молодость. Он был девятнадцатилетним юношей, который скучал по оставленным в Пхеньяне семье и любимой девушке и не имел ни малейшего понятия о том, какое его ждет будущее. Запах пота не покидал его ни на день, и его военная форма постоянно воняла. Он всегда ходил полуголодным, но крепкие мышцы и острое чутье никогда не подводили его. Он был уверен, что обрел верных товарищей, с которыми он готов разделить судьбу, и верил, что перед ними стоит великая задача, задача всей их жизни. Он верил, хотя и очень недолго, что человек способен изменить другого человека, и что эти новые люди смогут изменить весь мир. Сидя тут, в заброшенном уголке полуострова Тхэан, он еще раз с новой силой ощутил, насколько теперь оторван от всего этого. Насколько сильно он изменился с тех пор, как двадцать лет назад выплыл из этого самого моря. Он незаметно погрузился в иллюзию, будто с помощью этого карманного «Маглайта» вышел на связь с двадцатилетним Киеном и их отделяла друг от друга лишь эта береговая линия.

Конвойная команда, наверное, уже движется в сторону берега, рассекая плечами толщу воды и изо всех сил перебирая ластами. А может, их костюмы снаряжены пропеллерами. Киен прислушался. Ему показалось, что сквозь ритмичный шум прибоя пробивается едва различимый машинный гул. По его телу пробежала легкая дрожь. Морской ветер постепенно усиливался, и кончик носа покалывало от ледяной влаги. Киен слегка потер нос свободной рукой.

В какой-то момент лучи прожекторов, до этого лениво блуждавшие по прибрежной полосе, стали медленно сходиться в одном месте. Поначалу их движение казалось все еще беспорядочным, но вскоре столбы света один за другим поползли по извилистому берегу и выстроились вдоль воображаемой линии, соединяющей Киена с подводной лодкой. В ту же минуту раздался громкий треск, и из-за песчаных холмов в воздух со свистом взмыли осветительные ракеты. Разорвавшись на высоте двух километров, они озарили беззвездное небо ярким светом, и на несколько мгновений ночь превратилась в ясный день. По полосе света, в которой сошлись прожекторные лучи, ударила длинная пулеметная очередь. Пули врезались в гребни волн и стремительно мчались к своей подводной цели. Озаренный ракетами берег выглядел сюрреалистически: под черным ночным небом – залитый светом маленький мирок. Это странное сочетание чем-то напоминало реплику магриттовской «Империи света». Ярко высвеченные песчаные холмы не отбрасывали никакой тени; шквал пуль вылетал из притаившегося за холмами бункера и устремлялся прямо в море; лучи прожекторов падали под углом с высоты каменистого склона и, преломляясь на поверхности воды, рассыпались ослепительными брызгами. Киен отвел взгляд от развернувшейся на побережье сцены и погрузился в мысли об этом бесконечно длинном дне. Вдали продолжал грохотать пулеметный гром, однако он уже не казался устрашающим и опасным, и постепенно Киен вообще перестал его замечать. Лишь стаи сигнальных ракет снова и снова взлетали в черное небо и медленно опускались в море, оставляя за собой яркие следы.

В наушниках раздался голос Чона:

– Ну все, думаю, достаточно. Можете возвращаться.

Киен развернулся и осторожно зашагал в тень прочь от берега.

– Подлодка, скорее всего, благополучно скрылась, – продолжал Чон. – После такого обстрела они будут уверены, что вы тоже погибли.

Луч одного из прожекторов нечаянно выхватил в темноте фигуру удаляющегося от береговой линии Киена. Пойманный в ярком свете, он резко остановился и замер на месте. Его лицо было на удивление спокойным, как лицо человека, который наконец примирился со своей судьбой. Но в то же время со стороны могло показаться, что по щекам Киена медленно текут слезы. Из-за яркого освещения черты его лица размылись, так что издалека он напоминал привидение. Луч переместился с Киена на прибрежные волны.

05:00
Извращенец

50

Чхольсу вышел из машины и направился прямиком ко входу в мотель «Богемия». В вестибюле стоял тяжелый от влаги предутренний воздух. Оказавшись внутри, он сразу повернул направо и уверенно зашагал к концу коридора. Из динамика под потолком раздался чей-то голос, но Чхольсу не обращал на него никакого внимания. Дойдя до конца коридора, он толкнул ногой дальнюю стену, которая на самом деле оказалась дверью и от удара открылась настежь. Чхольсу без колебаний вошел в небольшую комнату, как будто с самого начала знал о ее существовании и назначении. Невзрачная и убого обставленная каморка была полной противоположностью роскошному вестибюлю. На узкой койке дремал мужчина лет шестидесяти или старше в очках с позолоченной оправой. Услышав шум, он вскочил на ноги и, схватив пульт, громко заорал:

– А ты еще кто такой?

Чхольсу подошел к нему и с силой выхватил пульт из его рук. На одной из стен висели девять четырнадцатидюймовых мониторов. Мужчина в золоченых очках спешно бросился к лежавшему на столе бумажнику. Чхольсу достал свое удостоверение и сунул ему под нос.

– Это обыск! Мне нужны все видеозаписи начиная с девяти вечера.

– Но мы тут ничего не записываем, – промямлил старик, с подозрением глядя на Чхольсу.

Чхольсу подошел к мониторам и осмотрел кабели. Немного покопавшись, он без труда обнаружил несколько видеопленок и пригвоздил лгуна суровым взглядом.

– Старый извращенец, – тихо выдавил Чхольсу, глядя на только что найденные пленки.

– Я заявлю в полицию!

– Валяй, скотина!

Чхольсу закинул пленки в сумку и вышел из комнаты. Быстро миновав коридор и вестибюль, он покинул мотель через автоматические раздвижные двери и уже через минуту снова оказался в своей машине. Сумку он бросил на пассажирское кресло. Одна из пленок вывалилась наружу. Чхольсу подобрал ее и положил обратно в сумку, после чего завел двигатель и тронулся с места.

07:00
Новый день

51

Окна комнаты Хенми смотрели на восток. Слепящие лучи утреннего солнца пробились внутрь сквозь щель между шторами и ударили прямо в глаза. Хенми, поморщившись, встала с постели и прямо в пижаме вышла в гостиную. В гостиной на диване сидел Киен с газетой в руках.

– Доброе утро, пап!

– Доброе утро.

– Ты какой-то усталый.

– Хм, так заметно?

– Угу.

– Вчера допоздна было много работы.

– Ты вообще спать не ложился, что ли? – сонным голосом спросила Хенми, усевшись на табурет рядом с диваном. – Да, кстати, пап. Ты вчера случайно не заезжал в школу?

– Нет.

Киен не собирался врать. Он в этот момент напрочь забыл, что был в школе.

– Точно?

– А что?

– Но я была уверена, что это ты. И машина была точь-в-точь как твоя.

– На «Сонате» же каждый второй ездит.

Хенми почесала шею, так что на светлой коже остался красноватый след.

– А, ну тогда все понятно.

– Что?

– Если бы это был ты, то наверняка заскочил бы к нам в класс, правда?

– Конечно.

– Мама еще спит?

– Да. Не буди ее, она вчера очень устала.

– Но ей же все равно на работу надо.

Хенми чувствовала, что между родителями явно что-то произошло. Может, у них прошлой ночью был бурный секс? Обычно наутро после такого в доме стояла специфическая атмосфера. Отец выглядел каким-то подавленным, мама же, напротив, казалась веселой и добродушной. Мари в такие дни спала допоздна, а Киен вставал пораньше и готовил завтрак или читал газету. Они разговаривали меньше обычного, зато то и дело с улыбкой переглядывались или дурачились, и в целом утро казалось мирным и безмятежным. Однако сегодня все было как-то по-другому. Хенми не могла понять, что именно было не так, но это утро было совсем не таким, как вчерашнее или любое предыдущее.

Она взяла на руки кошку, которая терлась о ее ноги, и вдруг заметила в углу дивана аккуратно сложенное шерстяное покрывало. Ей сразу стало ясно, что папа ночевал в гостиной. Еще на его руке были какие-то черные часы, которые она раньше никогда не видела. Хенми захотелось его о чем-то спросить, но она удержалась. Пора было собираться в школу. Она зашла в ванную и закрыла дверь. Впереди еще один самый обычный день. Хенми взяла зубную щетку и тут же вспомнила, как прошлым вечером настойчивый язык Чингука мягко и нежно пробирался в ее рот. У нее загорелись щеки. Хенми резко тряхнула головой, но чем больше она пыталась отогнать эти мысли, тем упрямее ее сознание цеплялось за отголоски вчерашних ощущений, и по всему телу пробежала легкая дрожь. Высунув язык, она стала так усиленно тереть его щеткой с зубной пастой, что ее шея и плечи тут же содрогнулись от рвотного позыва и кровь резко прилила к голове. Она промыла щетку и принялась тщательно полоскать рот и горло. Сплюнув, она еще раз сполоснула рот прохладной водой и вытерла лицо сухим полотенцем. Теперь, когда она немного взбодрилась, ей уже не терпелось узнать, что несет ей новый день. Открыв дверь ванной, она вышла в гостиную и увидела маму. Та стояла перед диваном, бледная, как полотно, и молча смотрела на мужа. Хенми подошла к холодильнику.

– Доброе утро, мам!

– Доброе утро, – рассеянно ответила Мари и ушла обратно в спальню.

«Опять поругались», – подумала Хенми, доставая из холодильника молоко. Она налила молоко в стакан и принялась медленно пить. За ночь оно стало таким холодным, что казалось почти безвкусным. Хенми поставила пустой стакан на стол и хорошенько потянулась всем телом. Она окончательно проснулась и чувствовала огромный прилив сил, поднимавшийся откуда-то изнутри. Прочь беспокойство. Все будет хорошо. Хенми зашла в свою комнату, сняла с вешалки школьную форму и прикрыла дверь. Начинался новый день.