Текст книги "Сад проклятых (ЛП)"
Автор книги: Кейти Роуз Пул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
Ещё одна причина выйти незамеченной.
Этот план потерпел крах в тот момент, когда она спустилась в атриум и застыла на месте – как и вся остальная толпа. Казалось, каждый взгляд в лобби был прикован к Джемме Старлинг и Амаре Фалкрест, которые гордо вошли через двери. Шёпот пополз по залу, как пузырьки в бутылке шампанского.
Амара и Джемма не обращали внимания на своих зрителей, привыкшие к такому вниманию. Джемма сияла в свете люстры в смелом платье цвета фуксии с длинным шлейфом, напоминавшим перья экзотической птицы. Золотые браслеты обвивали её руки, а драгоценные бусины кружили вокруг, как крошечные планеты. Её розовые локоны были собраны в сложную прическу, а через лицо проходила полоса золотого макияжа, переходящая в бронзовый оттенок на бровях.
Амара выбрала строгое платье насыщенного аметистового цвета. Её прямые чёрные волосы были уложены, словно корона, украшенная жемчугом. Мелкие жемчужины также украшали уголки её глаз и высокие скулы. Взгляд Марлоу задержался на изящно оформленном серебряном ожерелье, обвивающем её шею – украшении, которое обычно носят только помолвленные женщины.
Марлоу замерла на ступеньках, когда они приблизились, обрывки их разговора долетели до её ушей.
– Если Адриус хотел, чтобы мы его подождали, то не стоило ему тратить время на флирт с той… как её там, в чайной. Клянусь, он, наверное, уже переспал с каждой симпатичной девушкой в Эвергардене, – сказала Джемма.
– И с многими несимпатичными, – резко добавила Амара.
Джемма засмеялась, и Марлоу выдохнула с облегчением, когда они прошли мимо, не обратив на неё внимания.
Но удача в этот день явно не была на её стороне, потому что через секунду она снова услышала голос Амары.
– Джемма, подожди… это Марлоу Бриггс?
Чёрт побери. Её заметили. Опустив голову, Марлоу попыталась проскользнуть к выходу.
Джемма громко рассмеялась. – Ну да, конечно, как будто Марлоу Бриггс частенько посещает… Боги, это действительно она. Марлоу!
Марлоу бросила отчаянный взгляд на открытые двери, надеясь, что сможет сбежать до того, как Амара и Джемма её догонят.
Вместо этого она набрала побольше воздуха и повернулась лицом к ним.
– Привет, Джемма, – приветствовала она их настолько дружелюбно, насколько могла. – Амара.
Джемма протянула низкий свист. – Вау, Марлоу Бриггс. Прошло столько времени.
Год и пять недель, но кто станет считать точную дату, когда мать Марлоу исчезла, унеся с собой всю её жизнь?
– Мы думали, ты исчезла, как и твоя мама, – продолжила Джемма, даже не задумываясь о том, насколько это может быть болезненная тема. – Что ты делаешь в «Королевском балете»? Работаешь здесь?
В её голосе звучало сомнение, хотя Марлоу не была уверена, возмущает ли её сама концепция работы или мысль о том, что Марлоу может быть связана с таким роскошным местом, как «Королевский балет». Впрочем, она не могла винить её за последнее – судя по тому, как публика до сих пор шепталась об Амаре и Джемме, большинство, наверное, тоже недоумевало, что Карозские светские львицы делают, общаясь с ней.
– Я просто зашла помочь подруге, – ответила Марлоу. Наступила неловкая пауза, и это показалось ей хорошей возможностью для отступления. – В любом случае, было приятно вас увидеть, но мне нужно…
– Марлоу? – к разговору присоединился глубокий, бархатный голос, когда подошёл Дариан Вейл. – Боги, прошло…
– Целая вечность, – закончила за него Марлоу. – Как мне уже сказали.
Дариан подошёл к Амаре, обвив её талию рукой. Взгляд Марлоу скользнул по изящной руке Амары, которая поправляла на нём кобальтовый жилет и галстук. Её взгляд снова упал на серебряное ожерелье – теперь всё стало ясно. Они были помолвлены.
Мгновенно Марлоу почувствовала себя бесконечно далёкой от той девушки, которой была год назад, когда жила в этом кругу, следила за всеми интригами и драмами. Тогда это был воздух, которым она дышала, неизбежная часть жизни среди богатеев.
Позади Дариана следовал его брат, Сильван, с его длинными, серебристо-блондинистыми волосами и высокомерным взглядом. Вокруг его руки лениво обвивалась змея ярко-голубого цвета, контрастирующая с его серебряным костюмом. Его взгляд, полный презрения, скользнул по Марлоу, прежде чем вернуться к толпе.
Пульс Марлоу участился, но не потому, что её волновала ненависть Сильвана – он её действительно презирал, но она не была единственной, кто удостаивался такого отношения – а потому, что, если он был здесь, это означало, что его лучший друг тоже здесь.
– Как поживаешь? – вежливо спросил Дариан. В отличие от брата, манеры у него всегда были на высоте. Марлоу предполагала, что это потому, что за его привлекательной внешностью и медово-золотыми волосами не было ничего особо примечательного.
Джемма, в отличие от других, не стеснялась быть невежливой.
– Серьезно, куда ты пропала?
Марлоу прекрасно знала, что ее любопытство было лишено всякой дружеской заботы. Интерес Джеммы к ней был сродни тому, с каким ребенок разглядывает новую блестящую игрушку. Дружбы между ними никогда не было, даже когда Марлоу была частью общества Эвергардена. Девушки вроде Амары и Джеммы не имели друзей – лишь подхалимов и жертв. Марлоу же была слишком стойкой, чтобы стать жертвой, и слишком осторожной, чтобы превратиться в послушную подхалимку. Поэтому они ее практически не замечали, что, по правде говоря, ее вполне устраивало.
Она не была дочерью какого-то малозначительного лорда, но и до уровня новой знати не дотягивала. Ее отец был бывшим шевалье из рода Вэйлов – не совсем простолюдин, но и не из высшего общества. Тем не менее, ей позволили учиться вместе с ними – привилегия, за которую она была благодарна, даже сейчас.
Именно это образование дало ей те знания о магии, которые позже сделали ее столь успешной разрушительницей проклятий.
Но никто из этих наследников, сливок общества, не были друзьями Марлоу. Никто, кроме…
Марлоу запнулась, пытаясь ответить на вопрос Джеммы, когда в толпе мелькнула знакомая копна каштановых, небрежно уложенных локонов. Люди разошлись, словно занавески на сцене, и из полумрака появился Адриус Фалкрест. Его плащ из огненно-золотой ткани развевался за спиной, а алый жилет и соответствующий по цвету шейный платок подчеркивали его ослепительный вид. Омытый светом люстры, он грациозно шагал по залу с уверенностью человека, осознающего, что все взгляды прикованы к нему, и, казалось, наслаждался этим.
Марлоу поняла, что он еще не заметил, кого его друзья остановили посреди вестибюля «Королевского балета». В груди у нее вспыхнуло удовлетворение, когда она увидела, как его взгляд на секунду изменился, узнав ее. На мгновение его безмятежная походка сбилась, но тут же на лице появилось беспечное, лукавое выражение, и он вернул себе уверенность.
Марлоу видела, что даже остальные наследники не могли полностью устоять перед сиянием присутствия Адриуса. Она почувствовала, как они слегка сместились, потянувшись к нему, словно цветы к солнцу.
– Ну что ж, похоже, этот вечер становится все интереснее, – сказал Адриус, окинув Марлоу взглядом своих янтарно-золотых глаз, приподняв одну темную бровь. – Если ты так хотела меня увидеть, не стоило следовать за мной на балет, Минноу.
Марлоу вскипела, чувствуя, как смущение перерастает в гнев. Никто не называл ее так уже больше года. Единственными, кто использовал это прозвище, были ее мать и Адриус, который прочитал это имя на записке, что мать тайком вложила в ее сумку в первый день учебы в Эвергардене. С тех пор он отказывался называть ее иначе. Тогда это ее не беспокоило – или, точнее, беспокоило, но совсем в другом смысле. До тех пор, пока Марлоу не поняла, что это была лишь тонкая насмешка.
– Всего лишь неудачное совпадение, – холодно ответила она. В голове мелькнула мысль о том, чтобы потратить свое последнее проклятие на Адриуса ради веселья. – Вообще-то, я уже ухожу.
– Так скоро? – Адриус с притворной озабоченностью нахмурил брови. – Если дело в деньгах на билет, я уверен, что найду место в ложе. Нужно лишь попросить. Мы ведь старые друзья, не так ли?
Джемма сдавленно хихикнула, а Амара тут же толкнула ее локтем. Сильван закатил глаза, словно обращаясь к небесам с просьбой, чтобы бог Ибис спустился и положил конец этому неловкому воссоединению. Марлоу внезапно поймала себя на мысли, что впервые в жизни она согласна с ним. Хотя в данный момент она также была бы не против, если бы крокодилоподобная богиня поднялась из болот и утащила Адриуса в своих челюстях.
– Говоря о нашей личной ложе, может, уже пора подняться? – буркнул Сильван, недовольно глядя на Адриуса. – Думаю, нам уже пора оставить… толпу, – он сделал акцент на последнем слове, не скрывая презрения, бросив взгляд на Марлоу.
Однако Адриус, казалось, не слышал его, продолжая смотреть на Марлоу с насмешливой улыбкой, ожидая ее ответа.
Она с удовольствием его разочаровала.
– Спасибо за предложение, но я вынуждена отказаться, – сказала Марлоу, не удержавшись от саркастической улыбки. – Наслаждайтесь представлением.
Она развернулась, но тут же столкнулась с Тик, менеджером сцены, которую она встретила в гримерке.
– Мисс Бриггс! – воскликнула Тик. – Я рада, что успела поймать вас до вашего ухода.
– Корин уже заплатила мне, – ответила Марлоу, пытаясь обойти ее, чтобы выйти за дверь.
– Конечно, – Тик поспешила за ней. – Постановщики просто хотели выразить вам благодарность – за вашу помощь и за ваше молчание. Пожалуйста, примите это в знак признательности.
Она протянула Марлоу пару билетов, и та, чувствуя взгляды Адриуса и остальных, взяла их без возражений.
– Эти билеты действительны на любой вечер, который вы выберете. Швейцар пропустит вас без вопросов, – пояснила Тик. – Если когда-нибудь вам понадобится что-то от «Королевского балета», мы будем рады вам помочь.
– Я это запомню, – коротко ответила Марлоу. Она не могла представить себе, в какой ситуации ей могла бы понадобиться помощь балетной труппы, но она знала одно: лучше иметь людей, обязанных тебе. В Каразе услуги часто ценились дороже жемчужин. Особенно для разрушительницы проклятий.
Когда Тик удалилась, гордо покачивая своим хвостом из волос, Марлоу наконец смогла скрыться. Она чувствовала на себе взгляд Адриуса, пока выходила через двери, и, хотя гнев и смущение жгли ее изнутри, она была довольна хотя бы тем, что через час будет дома, на Болотах, и больше никогда не увидит Адриуса Фалкреста.
Глава 3
Марлоу сидела за прилавком лавки заклинаний в Бауэри, с печеньем, начинённым шоколадом, в руке, и подогревала чай, используя украденную магическую карточку с заклинанием нагрева. Рядом с ней Свифт возился со своей последней находкой из соседнего ломбарда – некой аристанской машиной, которая, как казалось Марлоу, была изобретена для того, чтобы издавать неприятные трескучие звуки.
Магазин сейчас был пуст, но утро выдалось на редкость оживлённым. Марлоу не возражала против работы с клиентами, но предпочитала такие моменты, когда магазин был тих, и она могла спокойно дразнить Свифт, разбирать новые заклинания и сортировать ингредиенты.
Лавка, втиснутая без всякой церемонии между офисом прорицателя и ломбардом, была одной из старейших точек продажи заклинаний на Болотах. Её тесные помещения были набиты всевозможными магическими карточками: от простейших заклинаний уборки и левитации до чар, помогающих избежать дурных снов или принести удачу, проклятий, заставляющих язык опухать при лжи, и чар, делающих человека смелее или привлекательнее.
– Это напрасная трата магии, – ворчал Свифт, вытирая пот со лба и бросая взгляд на Марлоу, которая балансировала печеньем на краю своей чашки с уже парящим чаем. – Здесь и так душно. Зачем тебе горячий чай?
– Чтобы шоколад в печенье растаял и стал липким и вкусным, – пояснила она.
Он скривил лицо, разглядывая свою машину, его красивое лицо сморщилось в досаде.
– С тобой точно что-то не так.
– У каждого свои слабости, – невозмутимо ответила она, указывая на машину, которая теперь издавала слабый вой, пока Свифт колотил по её верху. Проглотив кусок идеально липкого шоколада, она предложила: – Попробуй ударить сильнее.
Свифт бросил на неё раздражённый взгляд.
– Если ты не собираешься помогать…
– Зачем ты вообще купил эту штуку?
– Это называется радио, – пояснил он. – Я купил его, потому что хочу знать, что происходит в мире за пределами Болот.
Радио захрипело, и в магазине раздалась звонкая песня, которая вскоре сменилась голосом:
– Вчера состоялась мировая премьера баллады «Лунной Воровки», и она имела огромный успех! Билеты уже в продаже, поторопитесь, чтобы успеть их купить, пока не распродали!
Слушать голос незнакомца, который пытался продать билеты в театр, было, мягко говоря, странно, но Свифт выглядел в полном восторге.
– Кстати, чем там дело закончилось? – спросил он, перекрывая голос радио. – Ты должна была снять проклятие, раз спектакль состоялся.
– Или твоё радио врёт, – сухо ответила Марлоу.
– Я сильно сомневаюсь, что ты сидела бы здесь, изводя меня, если бы не сняла его, – возразил Свифт. – Так что случилось? Кто наложил проклятие?
Она сделала глоток чая, избегая его взгляда.
– Её дублёрша.
– Серьёзно? Всего лишь? Без подробностей? Ну же, это было крупное дело! Я хочу немного интриги, чуть-чуть твоей фирменной искры Марлоу!
Обычно Марлоу с удовольствием пересказывала ему все грязные сплетни о ревнивых любовниках и мстительных соперниках, и дело о «Лунной Воровке» определённо не было исключением. Но именно те моменты, что были самыми захватывающими, она предпочитала оставить при себе.
Свифт подтолкнул её плечом.
– Ты даже не рассказала, чем закончилась зацепка Орселлы.
То, куда привела её эта зацепка, Марлоу и не хотела озвучивать.
– Что тут рассказывать? Нашла его, сняла проклятие, спасла девушку, обычная история. Почему бы не поговорить о тебе? Встретил недавно ещё какого-нибудь обаятельного рассказчика?
– Марлоу, – голос Свифта стал подозрительным, – что ты мне недоговариваешь?
Он был слишком умён для собственного блага.
– Когда ты так делаешь, это жутко раздражает, – пожаловалась она.
– Хорошо, теперь ты знаешь, каково это нам, – ответил Свифт. – Я не могу поменять заказ на завтрак, чтобы ты не вытащила из меня мои самые тёмные секреты. Так что это?
– Прежде чем я скажу, – начала Марлоу, – хочу напомнить, что я здесь, целая и невредимая, и я почти даже…
– Марлоу, клянусь богиней Крокодилов…
– Я была в «Слепом Тигре», – быстро выпалила Марлоу. – Орселла сказала, что я найду того, кто купил проклятие Корин, там.
Свифт долго молчал, и это было намного хуже, чем если бы он начал кричать сразу. Наконец, он спросил:
– Ну и что, нашла?
– Да, – ответила Марлоу. – Я наложила на него проклятие, забрала чары и ушла.
– И? – Свифт не унимался. Когда она не ответила, он продолжил: – Дай угадаю: ты столкнулась с Медноголовыми? Потому что это бар Медноголовых. Как ты могла быть такой безрассудной?
– Я не была безрассудной, Свифт, я выполняла свою работу, – громко ответила Марлоу. – Иногда приходится идти на риск. Я не продавщица заклинаний…
– Не продавщица? А кто тогда? – в его голосе звучало раздражение.
– Ну, технически, и это тоже, – признала она. – Слушай, я не имела в виду ничего такого. Я рада, что Хайрум нанял тебя. Рада, что ты теперь в безопасности. Если кто и заслужил это, так это ты.
– То, что мы наложили защиту на мою квартиру, не делает меня полностью в безопасности, – зло выплюнул Свифт. Он поправил левый рукав, прикрывавший место, где раньше была рука, отрезанная до локтя. – Бейн всё ещё может заявиться к тебе.
– Даже Бейн не настолько глуп, чтобы создавать проблемы на территории Жнецов, – с пренебрежением ответила Марлоу. Жнецы и Медноголовые были двумя крупнейшими бандами на Болотах, и между ними шла кровопролитная борьба. Как бы ни жаждали Медноголовые свести счёты с Марлоу и Свифтом, они не тронули бы их на территории Жнецов.
Свифт покачал головой.
– Я многим тебе обязан, Марлоу, и ты знаешь, что я люблю тебя как родную, но иногда кажется, что ты ничего не види0шь, кроме очередной загадки, которую пытаешься разгадать.
Боль от его слов отозвалась глухим эхом в её груди. А это значило, что Свифт попал в цель. Он говорил то, что она и сама знала, но услышав это от него, почувствовала, как это больно. Свифт был прав, и к тому же в его тёмных глазах светился страх, и ей было стыдно, что она его туда поселила.
Это напомнило ей первые недели после исчезновения матери, когда она наконец снова нашла Свифта. Но он уже был не тем весёлым, беззаботным мальчишкой, которого она знала в детстве, с которым играла в Монстра с Болот. Тот Свифт, к которому она вернулась, был опустошённым, загнанным существом, менее целым, чем сейчас. Проклятие Медноголовых, возможно, забрало его руку, но это была малая цена за свободу.
Его проклятие было первым, которое Марлоу помогла разрушить, и именно оно стало причиной, по которой она решила заняться делами по снятию проклятий. Взгляд Свифта в тот миг, когда проклятие было снято, а власть Медноголовых над ним окончательно прервана, остался в её памяти навсегда. Он служил ей напоминанием о том, какое добро она может сделать, изменив хотя бы одну жизнь.
Именно это воспоминание делало разочарование Свифта столь тяжёлым для восприятия. Ей хотелось плакать.
– Обещай мне, что ты не вернёшься в Слепого Тигра, – произнёс Свифт с серьёзностью.
Она не могла солгать ему.
– Мне нужно идти туда, куда приведёт дело, Свифт. Не так уж я и искала неприятностей там.
Его выражение лица было горьким и смирённым.
– Нет, Марлоу, ты никогда не ищешь неприятностей, однако они, кажется, всегда находят тебя, не так ли?
В тишине раздался шум радио, теперь оно транслировало, похоже, прогноз погоды.
Дверь магазина распахнулась, и они оба вздрогнули, обернувшись к Хайруму, который вошёл, стряхивая дождь со своих тёмных волос.
– Я плачу вам двоим, чтобы вы стояли и болтали? – спросил он, бросив взгляд то на Свифта, то на Марлоу. – Идите и разберите полку с охранными заклинаниями или что-то в этом роде.
С последним неодобрительным взглядом Свифт отправился в дальний угол магазина.
Марлоу спрыгнула с прилавка, обойдя Хайрума, как пеликан, поджидающий свою добычу.
– Да? – пробормотал Хайрум, отодвигая занавеску, ведущую в заднюю кладовую.
– Ты много знаешь о Болотах, – начала она.
– Я живу здесь всю свою жизнь, так что могу сказать, что знаю немного, – ответил Хайрум. Он говорил, глядя на стену с ингредиентами заклинаний – банки, полные детских зубов, крови, сверкающей золотой удачи, призрачных воспоминаний, застывших в дыму. Стеклянные сосуды, казавшиеся пустыми, но на самом деле хранившие чей-то голос или последний вздох. Всё это было куплено у людей, отчаянно готовых продать кусочки самих себя за несколько жемчужин.
В продаже заклинаний для людей из Болот не было особой прибыли, поскольку они часто едва могли прокормить свои семьи, не говоря уже о том, чтобы купить охранные заклинания и чарующие эликсиры. Поэтому, как и большинство заклинательных магазинов в Болотах, «Бауэри» также закупала ингредиенты и продавала их Пяти Семьям за небольшую долю. А если Хайрум, иногда, утаивал ингредиенты для продажи на чёрном рынке, ну что ж, это было просто хорошим бизнесом.
Марлоу ногой пододвинула перевёрнутую коробку.
– Ты когда-нибудь слышал о банде, которая использует символ черного цветка в качестве эмблемы?
Хайрум уронил коробку, что держал в руках, и развернулся к ней.
– Это по делу?
Его тон был намеренно холодным, но он не мог скрыть его первоначальной реакции на вопрос.
– В каком-то смысле, – уклонилась Марлоу.
– Потому что, если это связано с делом, я бы посоветовал тебе оставить это.
– Так ты всё-таки знаешь что-то об этом. Рискуя, она продолжила: – Мама говорила тебе об этом?
Что-то промелькнуло на его измождённом лице, молниеносно, но исчезло прежде, чем Марлоу успела это понять.
– Нет, Кассандра никогда не говорила мне ничего, и если ты так умна, как я думаю, ты не будешь поднимать вопрос о Чёрной Орхидее ни со мной, ни с кем-либо ещё в—
– Чёрной Орхидее?
Хайрум вздрогнул, уткнувшись лицом в свою широкую ладонь.
– Забудь, что ты это слышала. И молчи об этом, я серьёзно. Оставь это, Марлоу.
Он никогда не называл её по имени. Это всегда было «вернись к работе, Бриггс» или «не мешай мне, девочка». Услышав это сейчас, она поняла, что он крайне серьёзен. Хайрум был многим – молчаливым, раздражающе упрямым, временами ужасно бесстрашным – но он не был глупцом. Если он хотел, чтобы Марлоу держалась подальше от этого, у него была на то веская причина.
Но забывать что-либо не входило в натуру Марлоу. А это касалось её матери, великой неразгаданной тайны её жизни. Вопроса, который жил под её кожей, подталкивая её, когда её мысли были в и без того спокойном состоянии. Он сидел, как море в её разуме. На поверхности были очевидные вопросы, которые плескались о берег.
Где она?
Почему она ушла? Это было её решение или её заставили?
Она вообще ещё жива?
Но эти вопросы были больше, чем просто вопросы – они были уликами к тайне, которая влекла Марлоу в свои глубины. Тайне о том, кто её мать на самом деле.
Хайрум, должно быть, распознал выражение её лица и то, что оно значило, потому что он вздохнул.
– Твоя мать хранила секреты, чтобы защитить тебя.
– Секреты не могут меня защитить, – ответила Марлоу. – Может только истина.
Марлоу была многим обязана Хайруму. Он знал её с тех пор, как она была ребёнком, будучи одним из самых близких друзей Кассандры на Болотах. Он был тем, кто собрал осколки и дал Марлоу дом после того, как она потеряла всё.
Но если он не собирался уступать в этом вопросе, ей просто придётся искать ответы, которые она хотела, без его помощи или его ведома. Он не мог жаловаться. Он знал, кто такая Марлоу, и понимал, что она не сможет забыть это. Не она.
С тем, что и Свифт, и Хайрум были сердиты, Марлоу провела мучительное послеобеденное время, каталогизируя ингредиенты в душном заднем помещении «Бауэри». Она никогда не испытывала такого облегчения, как в тот момент, когда Хайрум сказал ей, что ей не нужно помогать закрывать магазин.
Ещё один краткий, но ливневый послеобеденный дождь оставил улицы грязными от слякоти, но её живот урчал от голода, поэтому Марлоу потянулась к пристани и к лодкам, пришвартованным там, продающим жареную рыбу и черепаховый суп.
Караза была построена на низменных болотах между Бухтой Турмалин и Рекой Жемчуга. Архитекторы города вырыли береговую сторону города, создавая эффективную, организованную сеть каналов. Эта часть города стала известна как Эвергарден или Внешний Сад.
Проект, так или иначе, более-менее утоптал землю на западе, уже подверженную затоплению от реки. Жители Болот, как стала называться эта часть города, не имели другого выбора, кроме как адаптироваться к своей новой среде. Они строили свои дома на сваях, прокладывали временные дороги и мосты из дерева и собранных материалов, превращали рыбацкие лодки в дома и магазины.
– У тебя есть время сыграть, Марлоу? – спросил он, обращаясь к ней.
Марлоу бросила взгляд на Фьеро и Базила, сидящих в своём привычном месте на краю пристани, между ними лежала доска для Пенто.
– Только собираюсь поужинать, – ответила она, кивнув в сторону лодок. – Вам что-то нужно?
Фьеро вертел плитку Пенто между пальцами и наблюдал, как Базил быстро жестикулирует. Он продал свой голос заклинательному магазину почти два десятилетия назад, чтобы расплатиться с долгами.
– Баз говорит, что ты просто смущена тем, как жестко он тебя обыграл в прошлый раз.
– Это была ужасная комбинация! – крикнула она через плечо, направляясь к лодкам.
Она купила три порции жареной рыбы с маринованным луком и острым соусом, горячими и завернутыми в газету. Две из них она отдала Фьеро и Базилу, прежде чем забрать свою к себе в крошечную квартиру над «Бауэри».
Запах был таким аппетитным, а голод таким невыносимым, что она в конце концов распаковала порцию, чтобы поесть на ходу, поднимаясь по скрипучей лестнице на третий этаж, жуя и размышляя о том, с чего начать поиски ответов о Чёрной Орхидее.
Она всё ещё была погружена в свои мысли, когда открыла входную дверь, удерживая ужин в одной руке.
Возможно, именно поэтому ей потребовалось несколько долгих секунд, чтобы заметить, что кто-то сидит на её стуле, ноги закинув на стол, одна рука вытянута над головой, а другая нежно чешет Тода за ушами.
Жареная рыба выскользнула из руки Марлоу, шлёпнувшись на пол. Она заметила серый всплеск пушистого хвоста Тода, когда быстро подошла, чтобы выяснить, что происходит, но внимание Марлоу было приковано к парню за её столом.
– Так это ты пряталась здесь всё это время, – сказал Адриус.
Глава 4
Марлоу, чувствуя, как пульс грохочет у неё в висках, задумалась: какого бога из Пантеона Вечно-Затопленного Мангрового леса она на этот раз разгневала? Ведь, очевидно, кто-то явно был намерен разрушить её жизнь.
– Что, даже не поздороваешься? – протянул Адриус, спрыгивая с письменного стола. Сегодня он был одет более небрежно, чем накануне вечером в театре: яркий карминный пиджак и рубашка цвета сливок с открытым воротом. Тем не менее, его внешний вид оставался безукоризненно элегантным. – Неужели на Болотах вас не учат гостеприимству?
Марлоу потребовалось несколько глубоких вдохов, чтобы вернуть себе голос.
– Как ты сюда попал?
Он постучал пальцами по столу.
– Простенькое заклинание взлома. Тебе бы не мешало обновить защитные барьеры.
Марлоу едва не рассмеялась.
– Если бы я знала, что могу ожидать внезапных визитов от тебя, непременно бы обновила.
Впрочем, это вряд ли бы имело значение. Как наследник одной из Пяти Семей, Адриус имел доступ к таким заклинаниям, о которых она и мечтать не могла. Ни один барьер не был бы достаточно силён, чтобы удержать его.
Уголок рта Адриуса чуть приподнялся.
– Ты никогда раньше не жаловалась на мои неожиданные визиты.
В Эвергардене такое действительно бывало нередко: Адриус появлялся в квартире, которую Марлоу делила с матерью точно так же, как сейчас. Обычно это происходило всякий раз, когда в Башне Вэйл устраивался какой-нибудь приём, и Адриус неизменно ускользал оттуда, объявляясь у Марлоу с жалобами на скуку или на то, что Сильван сегодня особенно раздражает. Затем он с невозмутимым видом заявлял, что её долг – развлекать его. Иногда Марлоу поддавалась и обучала его игре в «Колдунов» или втягивала в какие-нибудь дурацкие розыгрыши. В другие разы она настаивала, что у неё слишком много школьных заданий или домашних дел, но Адриус неизбежно находил способ уговорить её бросить всё.
Их дружба с самого начала существовала на условиях Адриуса.
Медленно выпрямив спину, она спросила:
– Ты собираешься сказать мне, что тебе здесь нужно?
– Ты называешь это домом? – протянул он, окинув взглядом тесную кухоньку в углу, старый стол, подпёртый коробками из Нижнего Города, и оборванную занавеску, прикрывавшую дальнюю стену. – Не знал, что такие квартиры вообще существуют. Уютно.
На самом деле помещение было захламлённым и тесным, а с появлением Адриуса казалось, что оно стало ещё меньше, как будто его присутствие заполнило собой каждый уголок и трещину, точно раскалённый свет.
Она должна была его выгнать.
– Ты не ответил на мой вопрос, – холодно сказала она, бросив взгляд на Тода, который с довольным видом облизывал упавший кусок жареной рыбы.
– Что я здесь делаю? – Он обошёл стол и присел на его край, грациозно устраивая своё стройное, элегантное тело. Марлоу задумалась, делает ли он это осознанно или позирование для него стало чем-то вроде второй натуры. – Я подумал, что мне мог бы пригодиться хороший снимающий проклятия. Знаешь такого?
Он смотрел на неё своим привычным насмешливым взглядом, его медовые глаза были обрамлены густыми тёмными ресницами, а полные губы с трудом сдерживали улыбку, словно всё происходящее было шуткой, и он ещё не решил, стоит ли вводить её в курс дела.
– Зачем наследнику Фалкрестов понадобился снимающий проклятия?
– По той же причине, по которой он нужен любому.
Это должно было быть шуткой.
– Позволь мне уточнить. Кто-то наложил проклятие на сына человека, ответственного за создание половины заклинаний в этом городе, и ты хочешь, чтобы я его сняла?
– Нет, – ответил Адриус. – Я хочу, чтобы ты помогла мне организовать Полуночный Маскарад Фалкреста.
Марлоу заранее ожидала его легкомысленного ответа, но под этой лёгкой, обаятельной внешностью она уловила нечто тревожное. Это выражалось в том, как его длинные пальцы цеплялись за край её стола чуть сильнее, чем было нужно. Что бы с ним ни случилось, он был обеспокоен настолько, что пересёк весь город, чтобы прийти на Болота – место, куда он, вероятно, за всю свою привилегированную жизнь ни разу не заходил, – и пришёл к ней за помощью.
Ему должно было быть неприятно признать, что он нуждается в чём-то от такой незначительной персоны, как она.
– Вчера на балете я подслушал твой разговор с той женщиной, – объяснил он. – Она рассказала мне всю историю о том, как ты в одиночку спасла звезду «Королевского балета» и уберегла весь театр от финансового краха.
Ну конечно, Тик – сценический менеджер, которая легко поддалась очарованию новоиспечённой знати. Прощай, конфиденциальность.
– Это был впечатляющий рассказ, – продолжал Адриус. – Так что я подумал: если ты настолько хороша в снятии проклятий, ты сможешь помочь мне с моей… проблемой.
Марлоу скрестила руки на груди.
– С чего ты взял, что мне вообще интересно помогать тебе?
– О, ты ранила меня, Минноу, – ответил он, театрально хватаясь за грудь. – Прошёл целый год с тех пор, как мы виделись в последний раз, и вот какой приём я получаю? Ну же, признайся. Я знаю, что ты скучала по мне.
Она подняла руки в знак капитуляции.
– Ладно, ты поймал меня. Каждое утро я стою у окна своей спальни, тоскую и молюсь, чтобы этот день стал тем, когда Адриус Фалкрест появится в моей гостиной.
Его золотые глаза на мгновение потемнели, и она почти решила, что ей это померещилось.
– Видишь, это было не так уж сложно.
Тод, наевшись жареной рыбы, лениво подошел к Адриусу, обвился вокруг его ног и жалобно замяукал. Его глаза расширились, и они светились, как две лунные глыбы.
– Боги, – тихо проговорила Марлоу, глядя то на сверкающие зрачки Тода, то на Адриуса. – Ты серьёзно, не так ли?
Адриус слегка отстранился от кота.
– Твой кот только что…?
– Тод умеет выявлять проклятия, – объяснила Марлоу. – Не спрашивай, как или почему. Я нашла его таким. Но он никогда не ошибается. А значит, ты действительно проклят.
– А зачем бы я ещё здесь был? – заметил он.
– Чтобы испортить мне вечер? – предположила Марлоу.
