Текст книги "Разбитый сосуд (ЛП)"
Автор книги: Кейт Росс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Разбитый сосуд
Примечание автора
Глава 1. Как карта ляжет
Глава 2. Платки
Глава 3. Лекарство от скуки
Глава 4. Достопочтенный Чарльз
Глава 5. Как обхитрить дракона
Глава 6. Воздаяние за грехи
Глава 7. Мистер Харкурт унимает бурю
Глава 8. Буря поднимается вновь
Глава 9. Капиталовложение мистера Дигби
Глава 10. Терзания
Глава 11. Салли становится хорьком
Глава 12. Трио подозреваемых
Глава 13. Полночная встреча
Глава 14. Сестра, мышь и слуга
Глава 15. Если же правый глаз твой соблазняет тебя…[39]
Глава 16. Жених мисс Грэнтем
Глава 17. Литера «Р»
Глава 18. Мне отмщение[50]
Глава 19. Мистер Фиске в осаде
Глава 20. Между друзьями
Глава 21. «Смит и Компания» ночью
Глава 22. «Смит и Компания» днём
Глава 23. Доставка чайной чашки
Глава 24. Лучшие планы
Глава 25. Побелка
Глава 26. Кровь не водица
Глава 27. Дело для Боу-стрит
Глава 28. Шотландские законы
Глава 29. Цена слабости
Глава 30. Расставания
Примечание о «ты» и «вы» для тех, кому интересно
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
Разбитый сосуд
Дане Янг, что сильно преуменьшает свои способности критика
Расследования Джулиана Кестреля – 2
Переводчик: Широхов С. П.
Версия: 1.02
«Разбитый сосуд» – второй роман Кейт Росс о Джулиане Кестреле – детективе-любителе, столь же неотразимом как лорд Питер Уимзи и столь же исторически аутентичном как брат Кадфаэль. На сей раз в руки Кестреля и его слуги – бывшего карманника Брокера – попадает туманное свидетельство преступления, расследуя которое они будут искать улики повсюду – от роскошных лондонских гостиных до мрачного приюта для падших женщин.
Примечание автора
Главный судья с Боу-стрит, сэр Ричард Бирни – единственное историческое лицо, что встречается в романе; все остальные герои – вымышленные. Старк-стрит – также вымышленное место, но остальные поименованные улицы – настоящие.
Я хотела бы поблагодарить Ричарда Шарпа и Кена Стоуна из Скотланд-ярдского музея столичной полиции за немалую помощь в моих изысканиях. Также я хочу принести благодарности Эдварду А. Россу, Луи А. Родригесу, Марку Дж. Поэрио, Марку Л. Левину, Кристине Уорд и Элу Силверману[1] за помощь, советы и моральную поддержку.
Глава 1. Как карта ляжет
Мужчина шагал по мостовой, сложив руки за спиной и опустив глаза к земле. Вокруг бурлил ночной Хеймаркет. Из окон кофеен подмигивал свет. Из пабов доносились смех, пение и громкая ругань. По улице колесили экипажи, перегораживая друг другу проезд, отчего между возницами начинались состязания в сквернословии. Уличные разносчики продавали фрукты, орехи, устриц и имбирные пряники, а с маленьких переносных печей торговали горячими пирогами с почками. На одном углу играл оркестр из одного человека, на другом в свете уличных фонарей выступал кукольный театр. Вокруг зрителей крутились оборвыши, высматривая, что бы такого стянуть.
Мужчина брёл по улице, вздрагивая всякий раз, когда хриплый голос зазывалы пытался завлечь его посмотреть представление или зайти в лавку. Счастья попытали и кричаще одетые девицы, но незнакомец лишь потряс головой и заспешил дальше.
Салли глядела на приближающегося мужчину, нисколько не смущенная неудачей, что потерпели другие девушки. Ей нравились именно такие клиенты – средних лет, респектабельные, робкие. Такие обычно чистоплотны, часто бывают благодарны и честны. Конечно, как карта ляжет – никогда нельзя быть уверенным в том, кого подцепляешь на улице. Но этот выглядит вполне добропорядочным. Салли гадала, что такой тип вообще забыл на Хеймаркете в это время суток.
Она подождала под фонарём, пока незнакомец не подошёл поближе, а потом вышла и встала прямо перед мужчиной, вынудив его остановиться и посмотреть на неё в тусклом, желтоватом свете. Расстёгнутый плащ Салли позволял видеть её любимое платье из красного турецкого шёлка. Оно было не таким чистым как прежде, и слишком уж тонким для этого октябрьского вечера, зато подчёркивало все достоинства её фигуры – Салли была маленькой и худой, но с приятными округлостями в нужных местах.
– Добрый вечер, милый, – она озарила незнакомца озорной чувственной улыбкой, в которой читалось явное «заплати и делай всё, что хочешь». – Наработался сегодня в своей лавке?
– Откуда ты узнала, что я держу лавку?
– У меня свои секреты. Эй, не пугайся, – добавила она, увидев, что клиент вздрогнул. – Я поняла по одежде. Чистенькая, как и иголочки, и вся такая правильная.
– О… Да… Э… Добрый вечер.
Он попытался обойти её. Салли вновь преградила ему путь.
– Я… Я не могу задерживаться.... – Неуверенно сказал он.
– Даже если я мило тебя попрошу? – она прикоснулась лавочнику к щеке. – Не брит, а? Я буду называть тебя Колючим. – Потому что ты, само собой, никогда не спрашиваешь у клиента имя, но ведь нужно как-то его называть.
Он заколебался, виновато оглядываясь по сторонам.
«Женат, должно быть, – подумала Салли. – Некоторые мужья думают, что у их жён глаза по всему Лондону».
– Я знаю одно гнёздышко, где мы сможем устроиться, ты и я, – проворковала она. – Чуть дальше по улице. Всего боб[2] за комнату. Что скажешь?
– Я… Я не думаю, что должен…
– Пойдём же. Или у тебя есть дела поинтереснее?
Он закрыл глаза. Салли показалось, что он дрожит.
– Нет, нету.
– Тогда идём.
Салли повела его в «Петушка», маленький, мрачный паб на маленькой мрачной улочке. Здешний трактирщик, Тоби, прежде был боксёром – невысокий и коренастый, с мышцами, что понемногу заплывали жирком. У него была бульдожья шея, а нос ломали не меньше трёх раз. Тоби мало говорил и никогда не улыбался. Кажется, ничто, ни хорошее, ни дурное, просто не могло его достаточно впечатлить.
Тоби жил на втором этаже своего заведения и сдавал несколько комнат на третьем уличным пташкам и их клиентам. Здесь вам не грозило попасться властям – приходской констебль был слишком ленив, а ищейки с Боу-стрит любят дичь покрупнее. Главное ставь им время от времени выпивку, и они будут смотреть сквозь пальцы. Все знали, что доходные дома такого рода были по всему Хеймаркету, а девушек, вроде Салли здесь было больше, чем камней на мостовой, на которую они выходили каждую ночь.
Салли втащила Колючего в паб и прошла к стойке.
– Привет, Тоби. Есть свободная комната?
– Задняя на третьем, – буркнул он.
Салли посмотрела на Колючего и подняла бровь. Тот выложил шиллинг, и Тоби немедленно поменял его на ключ, который вручил девушке. Салли подмигнула ему в знак благодарности.
Взяв сальную свечу, девушка повела Колючего в тёмную, затянутую паутиной комнату за общим залом. Там была дверь в заднюю гостиную, что почти не использовали, и чёрный ход на улицу, который был всегда заперт. Проходя здесь, они ощущали вонь мусора, скопившегося в переулке за «Петушком», и слышали бегающих и ссорящихся крыс.
Салли и Колючий прошли четыре винтовых лестничных пролёта.
– Ступай осторожно, – предупредила девушка, зная, что ступени голые, скользкие и неровные. – И не наваливайся на перила, они давно гнилые. Раз толкнёшь – и прощай.
В задней комнате на третьем этаже не было ничего, кроме скудно застеленной кровати, на которой с трудом могли уместиться двое, треснутого умывальника на деревянной подставке да стула, у которого не хватало ножки. Всё было покрыто густым слоем грязи, а в камине со ржавой решёткой уже давно не разводили огня.
Салли поставила свечу на умывальник и повесила широкополый чепец на крючок. Жёлтые цветы и скачущие канарейки на нём в этой комнате выглядели лучом света. Девушка вынула шпильки из волос и сложила их на умывальник – целее будут; она вечно теряла шпильки. Каштановые волосы рассыпались по плечам – длинные и вьющиеся спереди и по бокам, как у модниц, что рисуют на витринах – таких, белокожих, с прямыми носиками и изящно поджатыми губками. У Салли было смуглое лицо, вздёрнутый нос, а когда она улыбалась, было видно, что у неё не хватает зуба. Но она была довольна своим лицом. Девушка на многое способна, если у неё найдётся немного хитрости и пара блестящих карих глаз.
Повернувшись в Колючему, она обнаружила, что он неуверенно пятится к дверям. Салли ухватила его за руку.
– А за что же платил, Колючий? Я не нравлюсь тебе?
– Я…. Да, но… – Он сглотнул. – Просто я уже давно…
– Тогда сейчас самое время, не сомневайся, – она улыбнулась и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его.
Поначалу было непросто. Салли сделала всё, что могла, чтобы подбодрить Колючего – он явно в этом нуждался. Наконец, его тело проснулось, и он набросился на неё с жадностью. Если у него и есть жена, она явно пренебрегает своим долгом. Салли удивляло как некоторые жёны сначала обдают мужей холодом, а потом обвиняют в том, что они ходят к таким как она. Салли была невысокого мнения о «респектабельных» женщинах, но она мало их знала, так что понимала, что не ей судить.
Когда Колючий скорее всего не заметил бы, она сунула руку в карман его сюртука. Её нравилось воровать какую-нибудь мелочь у каждого клиента, что она подцепляла. Это было нечто вроде игры – но в остальном она вела себя по-деловому. Порой, особенно если мужчина ей не нравился, она пыталась стащить что-нибудь ценное – часы или булавку для галстука. Но это было рискованно – если он заметит, то может потащить к судье, как бы это не было неловко для него самого. Так что обычно Салли ограничивалась платками, за которые на Филд-лейн можно было выручить несколько пенсов.
Она нашла платок Колючего и вытянула из кармана. Это было не так просто – она лежала на спине, он был сверху, но у Салли хватало опыта. Она ловко свернула добычу, спрятала под себя, где и продержала, пока он не закончил.
После всего Колючий смущенно мямлил и неловко благодарил. Пока он приводил себя в порядок, Салли украдкой попробовала монеты на зуб. Кажется, этот не из тех, кто может её надуть, но осторожность не помешает. Убедившись, что обмана нет, она спрятала деньги в потайной карман под юбкой, а пока он не смотрел, туда же отправился и платок. Наконец, девушка оправила платье, надела чепец и пошла к дверям.
Поворачивая ключ, Салли услышала в коридоре тихие, лёгкие шаги. Она знала, что это значит – какой-то тип дал Тоби шиллинг, чтобы тот позволил подглядывать в замочную скважину. Салли выглянула в коридор, но там никого не было. Она только пожала плечами – давно уже привыкла к таким любопытным, которые были обычной опасностью в её ремесле. Колючему она ничего не сказала – он только рассердиться.
Они попрощались в дверях «Петушка».
– До свидания,– смущенно пробормотал он.
Она легко поцеловала его.
– Береги себя.
Он вздрогнул, закрыл глаза на миг, а потом спешно зашагал прочь.
«Странный тип», – подумала она.
Девушка смотрела ему вслед, видя, как он отбивается от других ночных пташек.
«Не повезло вам, девочки, – усмехнулась она, – я увидела его первой».
Салли небрежно поправила чепец и неторопливо вышла на улицу. Дорогу перекрывала телега, доверху нагруженная театральным реквизитом, не давая экипажу с парой лошадей проехать. Молодой человек, что сидел в экипаже, открыл окошко, чтобы рассмотреть, в чём дело. Поймав взгляд Салли, он улыбнулся.
Она беззаботно подняла голову, будто хотела понять, не идёт ли дождь. Таким парням нравилось, когда ты немного сопротивляешься – это давало им ощущение победы.
– Иди сюда, – позвал человек в экипаже.
– Вы говорите со мной?
– Ты же знаешь, что с тобой.
– А мама сказала мне не разговаривать с джентльменами, пока нас не представят.
– Иди сюда, и представлю нас друг другу.
Она подошла к экипажу, желая получше рассмотреть этого человека. У него был выговор джента, а у неё редко бывали дженты. В свете фонарей она разглядела мужчину лет двадцати пяти в синем вечернем сюртуке, белой рубашке, шейном платке и белом шёлковом жилете с вышитыми серебряными цветами. Кто угодно мог бы понять, что у этого парня больше денег, чем он может потратить – только на то, чтобы поддерживать все эти тряпки чистыми явно уходило столько денег, сколько Салли не тратила на жильё за целый год. А ещё он был красавчиком. Боже, да он выглядел как принц из детской сказки.
– Залезай и прокатимся, – он открыл дверцу.
– Куда вы меня повезёте?
– А какая разница? Я не думаю, что ты будешь смотреть в окна.
– О, вот как, да? – она сморщила носик. – Там мало места.
– Больше не потребуется, – он протянул руку, чтобы помочь ей; его улыбкой можно было осветить весь театр на Друри-Лейн.
– А вы умеете очаровывать. Вам это кто-нибудь говорил?
Его улыбка стала чуть натужной.
– Ты бы удивилась.
– Скажи, а зачем тебя я? Я тебе не под стать. Разве тебе не стоило бы подцепить одну из тех дамочек, что катаются по парку в экипажах, и отвести её в какое-нибудь уютное гнёздышко на ужин и танцы?
– Я не люблю свет, людей и глупую болтовню.
– А что же хочешь?
На миг всё его очарование пропало. В тёмно-синих глазах появилось серьёзность, почти отчаяние.
– Я хочу тебя, чтобы обо всём забыть.
Она несколько секунд смотрела на него.
– Тогда подвинься, Красавчик.
Он крикнул кучеру ездить вокруг района, пока не прикажут остановиться. Тот и глазом не моргнул – наёмные кучера видывали и не такое.
Салли пришлось смириться с теснотой и неудобством. Кроме того, нещадно трясло – разве бывает такое чудо как наёмный экипаж с одинаковыми колёсами? Сиденья с порванной обивкой царапали её зад, а любимый чепец с канарейками катался по грязному полу. По крайней мере, у Красавчика была защита – чехол из овечьей кишки, перевязанный лентой на конце. Ей нравилось, когда клиенты так заботятся о себе, ведь при этом они заботились и о ней. Ни в каком законе не написано, что такой джентльменистый тип не может заразить тебя ковен-гарденской лихорадкой[3], так же как любой другой клиент.
Но резвиться с джентами было одно удовольствие – они приятно пахли, и волосы у них был мягкие, чистые и ухоженные. Но в остальном мало отличались от остальных. Если у них были хорошие манеры, они не тратили их на таких как Салли. Этот Красавчик, пожалуй, был немного необычным. Его сердце было не здесь. Оно могло быть в сотнях миль отсюда.
Впрочем, тем лучше – проще стащить его платок. Он был из первоклассного батиста – Салли могла определить это наощупь. Больше она ничего не взяла, хотя ей ужасно захотелось кольцо, что Красавчик носил на мизинце. Оно было квадратным, с драгоценным камнем на каждом углу, а в центре был вырезанный из слоновой кости череп.
Закончив, Красавчик помрачнел и смотрел тяжело, как уставший ребёнок. Он не спросил, сколько должен, а просто сунул ей две кроны, будто они не стоили ничего[4]. Салли мгновенно спрятала в потайной карман под юбкой – пока он не опомнился и не потребовал сдачу. Когда Красавчик откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, девушка быстро сунула туда же платок.
Он высадил её недалеко от того места, где подобрал. Салли решила ввернутся в «Петушка» и поглядеть, не найдётся ли там какого-нибудь парня, что угостил бы её выпивкой. Конечно, сейчас у неё полно джорджиков[5] – она прямо дрожала от удовольствия, чувствуя, как карман, полный монет и платков стучится о колено при ходьбе – но это ещё не причина самой покупать себе выпивку, если это для неё может сделать какой-нибудь мужчина.
Салли зашла в общий зал, обмениваясь приветствиями со знакомыми. Многие из завсегдатаев Тоби были такими же бывшими боксёрами – опустившимися и пристрастившимися к выпивке. Что же до остальных посетителей, то эта была обычная хеймаркетская публика – уличные музыканты, вышибалы из борделей, воры. Были здесь и женщины – то чьи-то жёны, то проститутки, хотя некоторые из них предпочитали называть себя «актрисами» или «танцовщицами».
Одна из женщин устраивала сцену, дергая мужчину за пальто и требуя возвращаться домой. На сгибе свободной руки она держала полугодовалого ребёнка. Салли вздрогнула, в горле встал ком – Бекки сейчас было бы примерно столько же.
Она взяла себя в руки и подошла к стойке.
– Налей мне чарку зелёного[6], – буркнула она Тоби и, увидев, как он на неё смотрит, добавила. – Да есть у меня джорджики, есть!
Салли села, подперев подбородок руками. Чего она расклеилась? Почти девятнадцать лет, она в деле как никто другая – и готова рыдать, вспомнив дочку, что умерла полгода назад! Другие девушки рождают по ребёнку через год, хоронят их и больше не вспоминают!
Тоби бухнул стаканом о стойку. Салли потянулось было за монетой, но трактирщик покачал головой.
– Вот тот парень заплатил за тебя, – он ткнул большим пальцем в сторону молодого человека, что сидел чуть дальше в зале. Он был одет скромно – как клерк или помощник в лавке – чёрный сюртук и брюки, серый жилет, чёрный галстук. Ещё у него был прочный чёрный зонт с ручкой в виде бараньей головы.
Салли с широкой улыбкой отсалютовала ему стаканом.
«За дело, – сказала она себе. – Работа прогонит эту хандру. Красавчик был прав – это хороший способ не думать о чём-то».
Мужчина подошёл ближе и опёрся локтем о стойку, глядя как она пьёт. У него было тонкое лицо, тонкое тело, тонкий нос и губы. Волосы и глаза – грязно-коричневые. Он носил круглые очки в золотой оправе, так что Салли решила называть его Круглоглазым. Казалось, в нём не было ничего живого, кроме этих очков. Они сверкали, когда от них отражался свечной свет и отбрасывали блики, будто не давая никому взглянуть своему хозяину в глаза.
Салли заметила у него на пальцах чернильные пятна – точно клерк. А ещё он выглядел слишком респектабельно для такого паба. Она гадала, как его сюда занесло.
– Ты ничего не хочешь? – спросила она.
– Я хочу не выпить. – внёс ясность он.
– Боб за комнату, если мы останется здесь.
– Я могу себе это позволить.
Разговор прервался.
– Ты не больно разговорчив, а? – заметила она.
– Только когда есть, о чём поговорить.
Салли пожала плечами. Если он хочет всё так – совершенно по-деловому – она не возражает. Девушка прикончила стакан и спросила у Тоби комнату. Круглоглазый взял ключ и первым зашагал наверх. Он явно бывал здесь раньше.
Это была та же комната, в которую она приводила Колючего. Круглоглазый запер дверь и убрал ключ в карман. Он повесил зонт за дверную ручку, снял очки и осторожно положил их. Потом повернулся к ней и улыбнулся. В этот миг она поняла, что сделала ужасную ошибку.
Кричать бесполезно. Никто не услышит её – до общего зала пивной два этажа. Да и кто захочет ввязываться в скандал между шлюхой и её клиентом? Здесь она сама по себе, и она знала это.
Она пододвинулась к двери, пытаясь обойти Круглоглазого как можно дальше. Он смотрел на неё как кот на мышь. И вдруг резко бросился вперед, схватил её за плечи и швырнул к стене. Салли ударилась головой и едва не упала. Он приближался. Девушка уклонилась и побежала к двери. Круглоглазый рассмеялся. Дверь была заперта, а ключ – у него. Но Салли искала не путь к бегству – она схватилась за висевший на ручке зонт. Взявшись за острый конец, девушка махнула этим орудием и угодила клиенту ручкой прямо в левый висок.
– Ах ты сучка! – крикнул он.
Салли попыталась ударить ещё раз, но он перехватил зонт и дёрнул на себя. Промасленная ткань порвалась, рёбра сломались с неприятным треском. Круглоглазый принялся бить её сломанным зонтом. Девушка бросилась на пол, и свернулась калачиком, позволяя ударам градом сыпаться на спину.
Наконец, он отшвырнул зонт прочь и поднял её, брыкающуюся и отбивающуюся, и прижал к стене. Совершенно намеренно он ударил её в левый висок – в то же место, куда сам получил зонтиком. Боль пронзила голову, вместо огонька свечи перед глазами заплясали звёзды.
Руки Круглоглазого потянулись к её горлу. Он толкнул Салли на кровать, хватка на шее усиливалась. Девушка колотила по его рукам кулачками и пыталась кусаться. Её глаза выкатывались, она отчаянно хватала ртом воздух и царапала его руки. Красный туман вставал перед глазами, а когда она мысленно уже начала молиться…
Он рассмеялся и отпустил. Салли судорожно вдыхала воздух, рыдая от боли и облегчения. Круглоглазый задрал ей юбку. Сопротивляться не было сил. Лишь инстинктивно она наткнулась рукой на задний карман его пальто. Всего лишь платок – жалкая месть, но лучше, чем ничего.
Он поднялся, бросил на кровать несколько монет и вышел. Салли села. Голова кружилась. В желудке было тяжело. Ощупью девушка добралась до умывальника, где её вырвало. В кувшине нашлось немного воды, так что она смогла плеснуть себе в лицо. Румяна стекали по щекам маленькими розовыми ручейками.
Салли разрыдалась.
– Ублюдок! – всхлипывала она. – Чтоб у тебя хер отсох[7], вонючий сучёныш, чёртов шлюхин сын!
Девушка ударила по умывальнику. Она чувствовала себя такой беспомощной. Такие как она не могли пойти и пожаловаться сторожу. В такие минуты ей хотелось, чтобы за ней приглядывал сводник. Но она знала, что никогда не вынесла бы этого – отдавать кому-то часть своих денег, отчитываться перед ним за то, когда приходишь и уходишь, вести для него хозяйство днём и выходить на улицу ночью.
Она долго плакала и сыпала проклятиями, вытирая глаза и нос рукавом. Краденые платки пачкать не нужно – они стоили денег. Салли запихнула тот, что стянула у Круглоглазого, к остальным. Он был из серого шёлка – простой и невзрачный на вид – прямо как его хозяин.
Салли поднялась – всё тело почти одеревенело от боли – и осмотрела платье. Лиф сильно порван у шеи, но юбку ещё можно спасти. Но хотя бы чепец остался цел. Девушка надела его, закуталась в плащ и заковыляла вниз, останавливаясь на каждом повороте лестницы, чтобы дать ноющим бокам и спине отдохнуть.
Снова войдя в общий зал, она медленно прошагала к стойке.
– Поставь мне тёплой фланели. – Сказала она Тоби.
Тот окинул её коротким взглядом с головы до ног и налил стакан горячего джина с пивом, приправив сахаром и мускатным орехом.
– Оставь себе. – Односложно сказал он, когда Салли потянулась за деньгами.
Для Тоби это был очень необычный жест.
– Спасибо. – Хрипло выговорила она.
Салли медленно тянула свой напиток, позволяя теплу и спокойствию разливаться по телу. Хватит с неё на этот вечер. Сейчас она ни на что не годна, кроме как пойти в свой дом в том лабиринте грязных улиц и перекрёстков, что известен как Севен-Дайлз. Там она сможет отдохнуть и зализать раны.
«А также извести весь запас угля. – Напомнила она себе. – И сидеть одной в темноте, бросать ботинки в мышей, чтобы они не вылазили из своих нор, слушать как супруги сверху бранятся и лупцуют своих детей, а потом заваливаются в кровать, чтобы наделать ещё».
Нет, она должно быть не в себе, раз задумалась о том, чтобы сейчас вернуться домой. Лучше искать ещё одного клиента, чем идти туда. А здесь у неё хотя бы есть компания, тепло и кто-то, к кому можно будет прижаться ненадолго.
Салли вернулась на Хеймаркет. Она стала сильнее мёрзнуть – быть может, стало холоднее, а может из-за синяков. Она поискала среди товарок подругу, с которой можно было посплетничать, но здесь не оказалось никого знакомого. Так что девушка снова стала смотреть на мужчин. Большинство из них нормальные – напоминала она себе – таких как Круглоглазый мало. Она не должна из-за него бояться всех вокруг. Будь она проклята, если он сможет победить её и в этом.
Тем не менее, Салли осторожно выбирала, к кому подойти. Вон тот парень, например, что шагал чуть впереди лёгким пружинистым шагом. Он был мал ростом и худощав – она смогла бы совладать с ним, окажись он таким же как Круглоглазый. Девушка собралась с духом, догнала парня и взяла его под руку.
– Привет, милый! Не хочешь славно провести время?
Он остановился, вздрогнул и взял её за плечи. Салли сперва отшатнулась – но потом вздрогнула не меньше. Не сговариваясь, они шагнули под свет фонаря, чтобы лучше видеть друг друга.
– Это ты, Сэл? – Выдохнул он.
– Да чтоб мне лопнуть! – Она обхватила его руками, смеясь и плача одновременно. – Брокер!
Глава 2. Платки
Они обнялись, отстранились друг от друга, снова обнялись. Несколько прохожих выкрикнули пару непристойностей, не зная, что видят брата и сестру.
– Я не могу поверить, что это ты, Сэл! Сколько времени прошло? Два года?[8]
– Не знаю. Слишком много – вот всё, что я знаю!
Брокер пригляделся.
– Да у тебя фонарь!
Она подняла руку к левому глазу и попыталась улыбнутся.
– Попался сволочной клиент, вот и разукрасил.
– Ты в порядке?
– Ничего страшного. От папы бывало и хуже доставалось, когда он напивался. – Она отступила чуть назад и смерила брата удивлённым взглядом. – Ты посмотри на себя, Брок! Весь такой ухоженный, в жизни бы не узнала! И откуда у тебя такой костюм?
– Я работаю.
– Да будет тебе заливать!
– Это правда, Сэл, чтоб мне ослепнуть, если вру. Я камердинер у одного джента.
– И чистишь сюртуки дженту? Ты, лучший карманник в мире?
– Больше нет, Сэл. Я завязал.
– Почему?
– Потому что я этого хотел. Мне никогда не нравилась та жизнь, ты же знаешь, Сэл. Но я не мог найти обычной работы, потому что ничего не умел, и никто бы не дал мне рекомендаций.
– А как ты получил эту?
– Я повстречался с этим джентом. Я стянул его луковицу, но он меня догнал и притащил к клюву. Но потом передумал и отпустил, мы поговорили, а он возьми и спроси, не хочу ли я быть его слугой, а я согласился.
– Да он просто с головой не дружит.
– Вовсе нет. Это мистер Джулиан Кестрель, он славный.
– Враки![9] Твой господин – Джулиан Кестрель? Господи, все знают, кто он такой. Его у портных в окошках рисуют.
– Это точно, он такой. Сегодня оденет новую шляпу или по-другому завяжет платок на шее, а на следующий все франты в городе делают так же. Но что с тобой, Сэл? Где ты живёшь? Я всё расспрашивал про тебя, но никак не мог найти.
– Я три месяца на пансионе просидела – наверное, потому ты и не мог меня найти. – Пояснила она как ни в чём не бывало. Все уличные девчонки рано или поздно попадают в исправительный дом. – А потом поселилась на Ратклифф-хайвей. Мне там нравилось. Моряки швыряют деньгами, а с их женщинами я подружилась. Но потом пришлось вернуться сюда. – Она оборвала себя. Рассказывать про Бекки не было сил.
– Как здорово, что я нашёл тебя, Сэл! Пойдём, найдём какое-нибудь местечко, где можно сесть, выпить и поговорить.
Брокер взял её под руку. Но едва они сделали несколько шагов, как молодой человек остановится.
– Сэл, да ты едва ноги переставлять можешь, – обеспокоенно сказал он.
– Всё я могу! Видишь? – но спина и бока кричали о совершенно обратном. Получалось лишь едва ковылять.
– Прекрати притворятся, Сэл, Сейчас поймаем коробчонку. О тебе нужно позаботиться. Тебе лучше пойти со мной домой.
– Куда, к мистеру Кестрелю? Ну и дела! Никогда раньше не бывала в домах у джентов.
Брокер задумался.
– Я думаю, всё будет в порядке. Мистер Кестрель сейчас на ужине со своими приятелями, а возвращается он обычно уже засветло.
– Годится. Я всё смогу поглядеть.
– Я не дам тебе ничего стянуть.
– Кто сказал, что хочу что-то стянуть?
– Я же знаю тебя, – резонно заметил Брокер.
– О, ну ладно! – Пробурчала она. – Можно подумать, мы едем в чёртов Карлтон-хаус, пока там нет короля.
– Я же не королевский слуга, а мистера Кестреля.
– Да мне-то что за дело до мистера Кестреля!
– Ты просто его не встречала, – ответил Брокер.
Наёмный экипаж доставил их прямо к дому из серого кирпича на Кларджес-стрит. Прямо над полукруглым окошком над дверью красовалось белое женское лицо с волосами в виде змей, выполненное из коуда[10].
Брокер отпер дверь и приложил палец к губам.
– Не хочу разбудить миссис М.
– Кто это? – Прошептала Салли.
– Миссис Мэббитт – хозяйка. Она живёт на первом этаже, а второй сдаёт мистеру Кестрелю. Правда они редко друг друга видят – она-то встаёт засветло, когда он только ложится, а когда встаёт он, куда-нибудь уходит она. А потом мистер Кестрель идёт в какой-нибудь свой клуб, а когда возвращается, чтобы переодеться в вечернее, миссис М. уже готова ложиться спать. Очень милая дама и с головой – знает, что к чему, это точно.
Они на цыпочках прошли мимо двери миссис Мэббитт и поднялись на второй этаж, где оказались в коридоре, что разделял парадные и задние комнаты.
– Там гостиная. – Брокер ткнул большим пальцем в комнату слева. – А напротив спальня мистера Кестреля, а комнатушка дальше справа –это его кабинет.
Он вытащил из белого шкафа трутницу и свечу. Пока Брокер возился с ней, Салли вошла в гостиную и с любопытством огляделась. Благодаря застеклённым дверям на балкон, в комнату падало достаточно света от газовых фонарей, и ей всё было неплохо видно.
– Господи, да тут шикарно! – поделилась она с Брокером. – Хотя я думала, что всё будет прямо сверкать, всё будет яркое и повсюду разноцветный шёлк.
– Мистер Кестрель не любит всё кричащее.
– Тогда я ему точно не понравлюсь, – весело сказала она.
Она осмотрела комнату пристальнее. Она была полна чудных вещей – перекрещённые шпаги над камином, фортепиано из полированного дерева с инкрустацией, позолоченные часы с фазами луны, каминный экран, где была нарисована женщина с львиными лапами и крыльями.
Когда появился Брокер со свечой, Салли глазела на графин, окруженный позолоченными стаканами. Она взяла один в руку.
– Боже мой, какая красота! Из такого и король мог бы пить!
– Сэл, придержи руки.
– Брок, да он и не заметит, что один пропал – ещё пять останется.
– Да, но вы же видите, что они стоят в определённом порядке, – раздался весёлый голос. – Но возможно, вы сможете избавить меня от этих часов. Они никогда мне не нравились – на них такое разочарованное выражение.
Салли и Брокер резко обернулись.
– Я не думал, что вы дома, сэр, – пролепетал Брокер.
– Очевидно, – джентльмен в дверях улыбнулся. – Мне стоило бы почаще приходить домой рано – кажется, многое пропускаю.
– Это не то, что вы думаете, сэр, – принялся оправдываться Брокер.
Джентльмен пристальнее присмотрелся к Салли.
– Да, и правда. Прошу прощения.
– За что? – насторожилась она.
– Кажется, я стал свидетелем семейной вечеринки. Вы с Брокером как две капли воды.
– Салли – моя сестра, сэр. Мы встретились сегодня на улице. Мы не видели друг друга уже два года. Я заметил, что какой-то малый засветил её в глаз, и она была довольно подавленной, так что я привёл её сюда.
Лицо мистера Кестреля изменилось. Он быстро подошёл к Салли, поднял свою свечу и осмотрел синяк под глазом, что она пыталась скрыть.
– Брокер, беги разбуди доктора МакГрегора и скажи, что он нам нужен.
– Не нужен мне доктор! – воскликнула Салли. – Он пошлёт меня в больницу и запрёт там с теми, у кого оспа и инфуленца. Это всё равно что тюрьма!
– Доктор МакГрегор, должно быть, последний человек, что пошлёт вас в больницу. Он деревенский врач, и не верит в пациентов, которые могут быть так плохи, чтобы лондонская больница не смогла навредить им ещё больше, – мистер Кестрель поставил свечу и подвинул мягкий плюшевый диван поближе к камину. – Прошу вас, мисс Стоукс.
