Текст книги "Справедливость-это женщина"

Автор книги: Кэтрин Куксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

4

Но Элен даже не возвысила голос, обнаружив, что беременна; она была слишком потрясена и ошеломлена и поначалу не хотела верить свидетельствам собственного тела. Ее месячный цикл всегда был нерегулярным, но никогда не причинял ей неприятностей, будучи лишь неудобством.

Первый приступ утренней тошноты случился в воскресенье, и она списала его на жареную утку, которую ела накануне вечером на танцевальном обеде в Ньюкасле. Это, в сочетании с многочисленными коктейлями, явилось, по ее мнению, причиной расстройства желудка. Она лежала до обеда в постели, а Джо долго сидел рядом, держа в своих руках ее руку и поглаживая ее влажный лоб, а она то и дело говорила о будущем, о ближайшем будущем, об осени.

Не поехать ли им в город и провести несколько недель с дядей? Тэрнбал будет очень рад принять их, поскольку они будут на правах платных гостей. Конечно, ее дяде было неудобно дойти до такой жизни, но, что делать, он не мог позволить себе принять их на других условиях. Осенью в городе так много всего, и если им удастся вытащить кузину Кэтрин из загородной глуши, то одно ее имя откроет им много дверей, и они получат приглашения на различные торжества.

Элен обвила пальцами его костлявое запястье и закончила свою мысль:

– Послушай, Джо, ты повеселишься, если согласишься поехать. Ведь вчера вечером за столом ты потряс всех. Ты был очень остроумным. Ты знаешь об этом? Не просто полным юмора, а именно остроумным.

– Правда? – Его ответ прозвучал бессмысленно. – Я не знал, что между этими понятиями существует разница.

Она похлопала его по руке.

– Не глупи, – сказала она. – Ну как насчет этого, я имею в виду поездку в город?

– Посмотрим. – Когда он поднялся с кровати, она приподнялась на подушки и продолжала уговаривать:

– Джо! Джо! Мне нужен ответ.

– И ты желаешь, чтобы это было «да»?

– Пожалуйста, Джо.

– Мне… мне очень жаль, Элли; но нельзя давать обещание, если оно может быть нарушено. На моих плечах бизнес, а ситуация очень сложная, ты же знаешь. Наши рабочие подвергаются всевозможным оскорблениям и даже нападениям. Я рассказывал тебе о безобразных сценах в городе, и все из-за того, что они не поддержали их забастовкой в самом начале. Они забыли, что некоторые из наших рабочих передают им однодневную зарплату уже на протяжении нескольких недель.

– Но ведь у тебя есть менеджер и персонал, чтобы заниматься этим.

– Да, они прекрасные работники, но я несу за ситуацию ответственность и должен быть здесь.

– И я тоже должна быть здесь? – Теперь Элен сидела в кровати совершенно прямо и так резко откинула голову, что пучок ее коротких блестящих волос, казалось, на мгновение соскочил с ее головы. – Мне все опротивело, – проговорила она. – Слышишь? Все опротивело! Мне не с кем здесь поговорить.

– Не будь глупой.

– Не говори, что я глупая! Назови мне хоть одного умного человека, с кем я могла бы поговорить.

Он остановился у туалетного столика и, нагнувшись, взял расческу и пригладил свои волосы, а затем взглянул на ее отражение в зеркале.

– У моего отца, возможно, акцент не тот, к которому ты привыкла, но тебе трудно будет найти более умного человека. Ты еще, очевидно, не поняла, что он глубоко начитанный человек.

– Прекрасно! Прекрасно! Прекрасно! Но ты привел неудачный пример. Твой отец – старый человек, а я хочу кого-нибудь своего возраста и кла…

Джо распрямился, медленно повернулся и взглянул на нее; затем так же медленно подошел к кровати и посмотрел на ее склоненную голову. Она, очевидно, рассматривала свои крашеные ногти и, несомненно, ожидала, что он вновь заведет тираду о классе, но то, что он сказал, заставило ее поднять голову и широко раскрыть глаза.

– Тогда почему бы тебе не пригласить кого-нибудь из друзей погостить у нас какое-то время?

– Ты действительно так считаешь? – Ее лицо медленно расплывалось в улыбке.

– Конечно. Почему бы нет?

– Но… но твой отец, он не будет против?

– Отнюдь нет; он будет рад увидеть новое лицо. Как насчет твоего дяди?

– О, дядюшка Тэрнбал. – Элен отрицательно покачала головой, затем засмеялась, добавив: – Не забывай, мне нужен кто-то для компании; дядюшка бывает таким скучным.

– А леди Кэтрин?

– Не знаю. Она хороший собеседник, если удастся удержать ее, но, насколько я знаю Кэтрин, она захочет все время проводить в саду.

– Твоих школьных друзей?

– О! – Она пожала плечами. – Большинство из них замужем. Моя лучшая подруга Анна вышла замуж за американца – владельца ранчо – в прошлом году и с тех пор написала мне всего один раз, и то, как мне кажется, сидя верхом на лошади.

Джо засмеялся, и Элен смеялась вместе с ним, а затем сказала:

– Разумеется, есть Бетти.

– Ну конечно, Бетти. Я забыл о Бетти. Но она ведь вроде бы работает где-то?

– Да, но она приедет, если сочтет, что она мне нужна. Бетти принадлежит к тому типу людей, которые любят, когда в них нуждаются. Я как-то сказала ей, что ей написано на роду быть компаньонкой какой-нибудь старой леди, оставаясь бодрой, усердной и желанной. Одно время я чувствовала себя при ней ужасно неполноценной, пока не поняла, что все положительные качества даны ей в качестве компенсации за ее лицо.

– Ты слишком жестока. Мне кажется, у нее приятное лицо. И вообще она создавала впечатление приятного человека.

– Она такая и есть, такая и есть, но никуда не деться от того, что она такая громоздкая глыба.

– По сравнению с тобой, возможно, но мне она не показалась очень крупной.

– Да я не о ее телосложении. Ведь ты, Джо, не жил с ней и не знаешь: она неуклюжая и имеет привычку разбивать посуду.

– Если это ее единственный недостаток, то большого вреда здесь она не нанесет: у нас всего два ценных фарфоровых предмета, а изделия из сандерлендского стекла мы можем поставить в шкаф и предоставить ей свободу действий.

Они снова смеялись, и Джо сказал:

– Так почему бы тебе не написать ей?

Теперь Элен снова опустилась на подушки и посмотрела на мужа.

– Не знаю. Она бывает тяжела на подъем. Подожду. Побуду в твоей компании еще немного. Но хочу вот что сказать тебе. – Она вновь схватила его за руку. – Если ты не возьмешь отпуск осенью, я поеду в Лондон одна, так как не могу выносить здесь зимнее однообразие. Предупреждаю тебя.

– Хорошо, хорошо. – Он кивнул ей. – Сделай так; съезди в Лондон и развлекись.

Элен отпустила руку Джо и взглянула на него; затем увидела, как он ухмыльнулся, глядя на нее, после чего повернулся и вышел из комнаты. Она лежала на подушках и вдруг, широко раскрыв глаза и поджав губы, покачала головой и громко воскликнула:

– Ну и ну!

Когда ее вновь тошнило в понедельник утром, Элен простонала:

– Нет, нет; этого не может быть. Не может. Немыслимо. Он не мог этого сделать. Он не стал бы. Как же так? Вот негодяй!

Но после визита в ванную и во вторник утром она вернулась в спальню и, стоя у кровати, ждала, когда Джо войдет к ней из небольшой туалетной комнаты, смежной со спальней. Когда он появился, у нее было такое выражение лица, что он перестал застегивать жилет, тревожно посмотрел на нее и тихо спросил:

– В чем дело?

– Ты свинья! – Эти слова были произнесены тихо, едва различимо.

– Ты что сказала? – Теперь он медленно приближался к ней.

– Ты слышал, что я сказала. Ты знаешь, что наделал, знаешь. Знаешь. А ты ведь обещал. – Стремление высказаться было так велико, что подбородок Элен опустился на ее голую грудь и она дважды сглотнула, прежде чем вновь поднять голову и бросить в адрес Джо обвинение, однако по-прежнему тихим голосом: – Ты сделал это нарочно! Ты знал, что так получится. Ты все продумал!

– О чем ты?

– Ты знаешь, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. По твоей милости я забеременела.

Элен видела, как лицо мужа сморщилось в улыбку, и он переспросил:

– Забеременела? – Затем все выражение его лица изменилось, он махнул рукой перед своим лицом, как будто отгоняя муху, и сказал: – Не говори глупости.

– Хотелось бы думать, что я говорю глупости, но я знаю, что это не так. Я бы так не возмущалась, но ведь ты обещал, клялся, что…

– И я сдержал обещание; ты это знаешь. – Он повернулся от нее и прошел по комнате. – Я… я не знаю, когда это могло случиться, если только в ту ночь, когда мы вернулись от Леви; в тот вечер мы оба приняли больше чем нужно.

– Да, да, я помню; мы оба приняли больше чем нужно. – Теперь она шипела прямо в его спину. – Но я не была столь пьяна, чтобы не помнить, что ты ходил в ванную. Ты! Ты обманул меня, и я ненавижу тебя! Слышишь? Ненавижу. И более того, я не буду рожать; я сделаю аборт.

– Что сделаешь? – Джо повернулся и двинулся к ней так быстро, что Элен вновь плюхнулась на кровать, немало опасаясь его вида, так как его нижняя челюсть отвисла и он был агрессивным. – Никогда больше не повторяй этих слов!

Она отодвинулась на кровати подальше от него и, задрав вверх подбородок, произнесла ледяным тоном, ударяя каждым словом, точно хлыстом:

– Я сказала и сделаю так; я не собираюсь связывать себя на данном этапе. Я… я говорила тебе еще до того, как мы поженились, мы все обговорили, и что ты мне сказал тогда? Что тебе нужна только я.

– Я знаю, что сказал, но это случилось и должно идти своим чередом. Ребенок будет частью тебя.

– Сделаю все возможное, чтобы этого не было.

– Послушай. – Теперь Джо наклонился над Элен, а она наполовину лежала на кровати, ноги же по-прежнему оставались на полу, и сказал, как будто слова причиняли ему боль: – Я не хочу выходить из себя из-за тебя, во всяком случае в такой момент, когда мы должны быть всем друг для друга, но если ты осуществишь свою угрозу, то никогда больше не вернешься в этот дом. И я не шучу. Я вышвырну тебя, даже если придется вызвать тебя в суд! Ты будешь рожать! Хочешь того или нет, но будешь. Боже мой! О чем мы говорим? И эти слова я слышу от женщины?!

Он выпрямился, глядя на нее, медленно покачал головой и добавил:

– Я не поверил бы этому. Теперь, когда я знаю твою позицию, скажу тебе свою. Да, я обманул тебя; я так хотел ребенка, что обманул тебя. Но, делая это, я думал не только о себе, я думал о тебе, надеясь, что это сделает из тебя женщину, изменит твое мировоззрение, глупое, эгоистичное мировоззрение среднего класса. В своем неведении я думал, что ты немного поартачишься, а затем бросишься мне на шею со словами: «Как это чудесно!». Но ты не такова! Теперь мы знаем наши позиции: ты говоришь, что ненавидишь меня; что же, на данный момент могу вернуть этот комплимент, и я лишь надеюсь, что эта фраза вырвалась у тебя случайно. Это бывает у женщины в твоем положении…

Он отвернулся от нее, его походка, когда он вновь двинулся к туалетной комнате, была медленной и тяжелой, она потеряла свою живость. Джо шел как человек в годах, отягощенный невзгодами.

Часть II

l

Беатрис Хьюз-Бэртон прибыла в дом Ремингтонов в начале ноября. Элен была теперь на пятом месяце беременности и, видимо, смирилась со своим положением, если и не с радостью, то, во всяком случае, без видимых признаков враждебности.

С того самого утра во вторник, когда Джо запугал ее, – а она признавалась себе, что запугана, не столько тем, что он может сделать лично с ней, сколько угрозой, что он ее «вышвырнет», – к этому времени Элен достаточно хорошо узнала его и поняла, что в нем скрыто агрессивное начало и что, невзирая на все свои чувства к ней, он осуществил бы свою угрозу, если бы она сделала аборт, – с того самого утра она много размышляла, и все ее мысли концентрировались на ней самой и ее потребностях. Молодая женщина понимала, что единственное, чего она не может допустить, это жизнь без комфорта. Элен была невыносима мысль вновь оказаться на «рынке невест»; да на этот раз еще с клеймом развода; он был и без нее заполнен огромным количеством женщин ее класса – молодых вдов и отвергнутых невест. Те мужчины, кто избежал брачных уз, ничего не могли предложить в браке, кроме любви, а, как она знала из собственного опыта, такая любовь являлась не очень большим утешением в квартире четвертого этажа в Блумзбери. И Элен позволила Джо переубедить себя и смириться с «несчастьем», которое с ней произошло.

Кроме того, она сочла целесообразным изменить тактику относительно выражения своего мнения о людях, в среде которых она оказалась, так как ей пришлось признать, что ее муж – достойный сын своего отца, а оба они пролетарского происхождения; фактически они никогда и не прерывали связи с пролетариатом, и это было предметом особой гордости для них обоих. Она обнаружила, что даже образование Джо было всего-навсего внешним лоском, и временами он даже не скрывал этого, когда, казалось, гордился тем, что забывал об образовании, используя бытующие в регионе просторечия. Согласно ее умозаключению, все это вылилось в глубокое чувство неполноценности; можно принадлежать по рождению к среднему классу или высшему классу, но нельзя влиться в него. И хотя его мать была леди, так Элен себе это представляла, сам он ни в коей мере не проявлял присущих этому сословию качеств; напротив, ему доставляло особое удовольствие общение со слугами. Например, с этим неприятным типом, который жил в коттедже. О, как ненавистен ей был этот человек; ее бросало в дрожь каждый раз, когда она видела его с Джо. Если бы этот человек был белый, отношение к нему Джо все равно не казалось бы обычным и естественным, так как он вроде бы из кожи лез вон, чтобы понравиться этому человеку. Нельзя сказать, что он боялся его, нет, этого не было, но создавалось впечатление, что он питает к нему огромное уважение, как к очень близкому и горячо любимому другу.

А жена этого человека? Это создание, дочь Игана. Хэйзл очень фамильярна с Джо, и Джо с ней. Вчера она видела, как он положил руку на ее плечо.

Элен ходила вниз по аллее, чтобы встречать автомобиль. Она поняла, что нужно совершать такие обычные, общепринятые вещи, чтобы как-то убить время и ослабить чувство глубокой тоски. Молодая женщина едва успела свернуть у поворота, как увидела автомобиль уже внутри ворот, и Джо входил в коттедж вместе с этой девушкой, и оба смеялись, причем довольно громко. Девушка была одета не по-домашнему, она явно каталась с Джо в автомобиле.

Элен повернулась и пошла обратно домой, решив, что придется сказать ему что-нибудь, когда он придет. Но, еще не дойдя до входа в дом, она спросила себя, что она скажет ему и как; ведь возможно, что он просто подвез девушку по дороге из города. Да, но зачем он сопровождал ее в дом? Его ответ мог бы быть таким: «А почему бы и нет? Не мог же я заставить ее искать дорогу одной?» Такое легкомысленное отношение с его стороны стало проявляться в последнее время все чаще; это был юмор в его понимании.

Еще до того как Элен услышала, что он, насвистывая, идет к дому, она решила взять на вооружение пословицу: благоразумие – лучшая часть доблести…

Но сегодня она не думала ни о девушке, ни о ее цветном муже. Сегодня она чувствовала себя счастливой, даже возбужденной: ведь сегодня здесь будет Бетти; о, как она скучала по ней и как ей хотелось поговорить с кем-нибудь из своего класса.

Странно, но до этого Элен никогда по-настоящему не считала, что сестра принадлежит к ее классу или даже к ее поколению: между ними была разница в шесть лет, а военная служба Бетти сделала ее грубой и более говорливой. И все же она была ее родной сестрой, да и в ее говорливости прослеживался узнаваемый акцент; и у них был один круг знакомых. К тому же Бетти была прекрасной няней и такой благовоспитанной. Да, она была рада ее приезду.

Неожиданно молодая женщина уронила руки на туалетный столик, наклонила голову и тихо засмеялась, размышляя про себя: «Боже мой! Через мгновение Бетти расправит здесь свои крылья; мне это может надоесть. Ведь она остается Бетти, как и вначале, так и теперь, и так будет всегда…»

– Ты готова?

Она взглянула в зеркало на дверь, где стоял Джо, и, поправив шляпу, кивнула ему, сказав:

– Да, только надену пальто.

Когда Элен взяла со стула пальто, он помог ей одеться, затем надвинул меховой воротник поближе к подбородку со словами:

– Не замерзни, ветер может переломить тебя пополам. – Затем, наклонив к ней лицо, медленно поцеловал ее в губы и, обведя пальцем вокруг ее губ, сказал: – У тебя самый красивый рот, который мне доводилось видеть у женщины.

– Это что, мое единственное красивое место? – Она застенчиво взглянула на него.

– Единственное красивое место? – Джо наклонил в сторону голову, как будто размышляя. – Нет, но это лучшее твое место, не считая, возможно, этого. – Он неожиданно хлопнул ее слегка по животу, а она, отпрянув от него, проговорила:

– Ну, ты!

И он засмеялся, выходя вслед за ней из комнаты.

– И ты, и он… Или они.

Когда они шли по лестничной клетке, он обнял ее за плечи, крепко прижал к себе и промолвил, затаив дыхание:

– Было бы чудесно, если бы это были они – двое или трое, верно?

И когда она почти яростно отпихнула его, Джо издал глубокий гортанный смех, прогремевший по всему дому – с кухни внизу до самого верха, где Майк, услышав его, медленно кивнул сам себе, а вслух проговорил:

– Это хорошо.

Когда они приехали на вокзал, поезд уже прибыл, и они заметили Бетти, разговаривавшую с кем-то на перроне, что дало повод Элен нетерпеливо мотнуть головой, хотя она нежно засмеялась и сказала:

– Вот и доверяй Бетти – познакомилась с кем-то в дороге.

Беатрис Бэртон стояла к ним спиной. Девушка расплылась в широкой восторженной улыбке, когда они появились сбоку.

– Привет, Джо. Привет, Элен. – Она импульсивно подалась вперед и поцеловала Элен; затем протянула руку Джо со словами: – Рада снова встретиться с тобой, Джо. Да, кстати. – Она повернулась к женщине, с которой разговаривала. – Это миссис Эмберс.

– Здравствуйте, миссис Эмберс. – Джо наклонил голову в сторону пожилой женщины, которая, судя по ее виду, выглядела так, как будто направлялась на викторианское чаепитие. На ней было длинное пальто, платье с клиньями, начинавшимися прямо с узкой талии, лиф которого был застегнут до самой шеи, которая, в свою очередь, была покрыта меховой накидкой, выделанной целиком из хвостов. На ней была шляпа из поблекшего зеленого велюра, и самоуверенное лицо леди казалось потерянным под ее широченными полями.

Ее ответ на приветствие Джо мог быть услышан даже у пропускного барьера.

– Здравствуйте, мистер Ремингтон. Так вы муж Элен? Да, да. А это, – теперь она повернулась и посмотрела на Элен, – сестра. Ну и ну, никакого сходства, совершенно никакого. Ха, ха! Бывает и такое. Интересно, вышел ли Хэммонд на улицу. Будьте добры, мисс Хьюз-Бэртон, посмотрите, там ли он. У него будет экипаж, не автомобиль. Сара не доверяет машинам; она старомодна, старомодна до беспредела.

– Да, да, сейчас. Я посмотрю.

Когда Бетти собралась бежать, Джо схватил ее за руку со словами:

– Это сделаю я. – Затем, повернувшись к миссис Эмберс, спросил: – Куда вы направляетесь?

– В Холл. В Холл, разумеется. Во владение Ментона.

– Ах, да. – Он ничуть не удивился, в отличие от Элен, которая уставилась на это странное создание, печально размышляя – значит, Бетти встретила кузину леди Ментон; теперь она вспомнила фамилию Эмберс в сочетании с Ментонами. Женщина с причудливой внешностью была леди Мэри Эмберс, которая купалась в деньгах, как и Ментоны, хотя все они были слишком старыми, чтобы наслаждаться ими.

Все три женщины двинулись теперь к пропускному барьеру, и Элен в своей любезной манере спросила пожилую леди:

– Надеюсь, поездка была приятной?

– Поездки никогда не бывают приятными, но тяжесть данной поездки возмещалась присутствием вашей сестры. – Леди Эмберс резко повернула голову и кивнула в сторону Бетти.

– Я вам также обязана этим на правах взаимности, – ответила она.

– Спасибо. Спасибо. Редко найдешь умную собеседницу и не суфражистку [2]  [2]Суфражистки – в Великобритании и США участницы движения за предоставление женщинам избирательного права.


[Закрыть]. Вы ведь говорили, что вы не суфражистка?

– Да, это так.

– Хорошо. Очень хорошо.

Джо стоял у барьера, а на почтительном расстоянии позади него находился Дэвид. Но впереди Дэвида стоял элегантно одетый мужчина средних лет, и леди Эмберс крикнула ему через железную ограду:

– А, вы здесь, Хэммонд. Хорошо. Очень хорошо.

Почтительно наклонив голову, мужчина произнес:

– Да, миледи.

И тут произошла заминка, так как ее милость никак не могла найти свой билет. Вынужденная отойти в сторону, чтобы не мешать проходить другим пассажирам, она рылась в своей сумочке, а затем в кошельке, пока не подошла Бетти и тихо не сказала:

– Мне кажется, вы положили его в перчатку.

– О да! Да, конечно. Слава Богу, а то подумали бы, что я выжила из ума. – Предполагалось, что ответ не должен был быть дан так громко, что позабавило стоявших в очереди пассажиров.

Теперь они вышли на улицу. Дэвид с багажом Бетти в руках сопровождал их к машине, а Хэммонд возглавлял шествие вдоль края тротуара к сверкающему, но повидавшему виды экипажу.

Он широко открыл дверь, чтобы ее милость могла войти. Но, поставив ногу на ступеньку, леди Эмберс заколебалась, вновь сошла на мостовую, взглянула на Бетти, которая собиралась войти в машину, и крикнула изо всех сил:

– Мисс Бэртон! Мисс Бэртон! Вы должны приехать ко мне на чай. Слышите! Вы должны приехать ко мне на чай.

– О, большое спасибо! Да, обязательно приеду. Спасибо. Всего хорошего.

Усевшись в машине, Джо громко хихикнул.

– Ну и типаж. Какое отношение она имеет к семье Ментон?

– Она – кузина.

Джо повернул голову к Бетти и сказал:

– В самом деле! – Затем он снова изогнулся на своем месте, когда Элен сказала:

– Она – леди Мэри Эмберс.

– Леди Мэри Эмберс! – Джо кивал головой на каждое слово. – Да, да, это эксцентричная особа. Я слышал о ней. Она соответствует своей фамилии. Путешествует по миру, не так ли?

Он повернулся к Бетти и сказал:

– Как ей это удается? Она даже не знала, куда положила свой билет.

– Ничего, она отыскала бы его или за нее это сделали бы другие. У нее всегда под рукой один из таких людей… Но я не знала, что она – леди Мэри. Приятно, что она это не афиширует. Она сказала, что она – Эмберс, и больше ничего.

– У нее какой-то безумный вид, – проговорила Элен.

Бетти искоса взглянула на младшую сестру и сказала:

– Не верь глазам своим: женщина, пережившая трех богатых мужей, не может быть безумной.

– Она была трижды замужем? – Джо вновь повернулся.

– Да, и, по всем данным, все они обожали ее.

– Ты хочешь сказать, по ее данным, – отреагировала Элен.

Бетти вновь искоса посмотрела на Элен и, отрицательно покачав головой, сказала:

– Нет, она даже не упомянула о них. Но я как-то встречалась с ней раньше, хотя не думаю, что она меня запомнила, я и тогда не знала, кто она такая. Это было на конкурсе тортов, который Лена Брэдшоу проводила в благотворительных целях, и Лена называла ее старушкой Мэри.

– Итак, ты приглашена на чай, и это двойная честь, раз ты этого не знала. – Джо смотрел теперь вперед через ветровое стекло, а после короткой паузы закончил мысль словами:

– Ты будешь первая из Фелл-Райз, кто войдет через порталы Ментон-Холла.

– Да я и не собираюсь приходить; она пригласила просто из вежливости.

– Не говори ерунды! Конечно, ты придешь, – сказала Элен.

Голова Бетти повернулась, и она смотрела несколько мгновений на сестру, а затем сказала со смешком:

– Я пришлю тебя вместо себя.

Воцарилась неловкая пауза, затем Джо воскликнул:

– Бетти, я забыл представить тебя Дэвиду. Бетти, Дэвид. – Он поворачивал голову то к Бетти, то к Дэвиду, а когда Бетти наклонилась к открытой перегородке и сказала: «Привет, Дэвид», а он вежливо ответил: «Здравствуйте, мисс», Элен крепко закрыла глаза, поглубже прижавшись спиной к сиденью, и, стиснув зубы, воскликнула про себя: «Ну и ну! – Интонация прозвучала подобно проклятию. – Он невозможен, невозможен. Представлять Бетти шоферу. Что же будет дальше! Да, что! Бетти, возможно, и космополитка по убеждениям, но что она может подумать о хозяине, представляющем свою свояченицу шоферу, тем более цветному?»