Текст книги "Припарка для целителя"
Автор книги: Кэролайн Роу
Жанр:
Исторические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Кэролайн Роу
«Припарка для целителя»
Список действующих лиц
Жирона:
Исаак, лекарь из Жироны
Юдифь, его жена
Ракель, его дочь
Ревекка, их старшая дочь, проживающая отдельно
Натан и Мириам, их дети-близнецы
Юсуф, юноша-мусульманин, подопечный короля, ученик Исаака
Ибрагим, Хасинта, Лия, Наоми, их слуги
Даниель, поклонник Ракель
Эфраим, перчаточник, дядя Даниеля
Дольса, его жена
Мордехай бен Аарон, купец
Аарон, его слуга
Беренгер де Круильес, епископ Жироны
Бернат са Фригола, его секретарь, монах францисканец
Доминго, сержант охраны епископа
Хорди, слуга Беренгера с детства
Габриель, симпатичный стражник
Бланка, горничная, его подруга
Хайме Ксавьер, нотариус
Пау, его помощник
Лука, травник
Магдалена, пожилая вдова, его пациентка
Нарсис Бельфонт, его пациент
Анна, служанка Нарсиса Бельфонта
Ромеу, плотник
Рехина, его дочь
Томас, девять лет, уличный мальчишка
Франсеск Поу, настоятель монастыря
Путники на дороге:
Антони, судовой агент из Сант-Фелиу-де-Гиксолс
Хуан Кристиа, травник
Мальорка:
Маймо, зажиточный купец
Перла, вдова Ездра бен Рувима, дяди Мордехая
Фанета, ее дочь
Рувим, сын Фанеты
Сара, прачка Перлы
Жузеб, сын Сары
Микель, десять лет, безработный посыльный
Историческая справка
С осени 1354 года до лета 1355-го Пере (Педро) Чопорный, король Арагонской империи, и Элеонора Сицилийская, его супруга, боролись на стратегически важном острове Сардиния с последствиями мятежа. Политическая карта представляла собой калейдоскоп меняющихся союзов и ненадежных лояльностей, вчерашний враг неожиданно превращался в друга и верного союзника.
На Пиренейском полуострове провинции Каталония и Валенсия несли тяжкое бремя военных расходов, ставшее причиной всех трудностей и недовольств, какие влекут за собой большие поборы.
У этих провинций были свои расходы. На побережье Каталонии совершали набеги пиратские корабли различных средиземноморских государств; грабители нападали на небольшие порты, где не было оборонительных сооружений, как в больших городах, например Барселоне, увозили невольников и другие ценные, легко сбываемые товары. Многие из этих портов, будучи захвачены войсками противника, открывали путь в богатую, легко пересекаемую местность Эмпорда, на протяжении известной истории эта равнина была одной из наиболее поливаемых кровью в Европе. Среди ее зеленых холмов, вокруг развалин и древних строений жили сохранившиеся потомки кельтов, греков, римлян, несколько групп мусульман и множество более поздних европейцев, все они – кто в долгие, кто в короткие сроки – сходили со сцены, сражались, жили и умирали там.
Для защиты Эмпорды ее холмы усеяны крепостями. Наилучший путь к ней блокирует город Жирона, обнесенный толстыми, высокими стенами.
Однако Сант-Фелиу-де-Гиксолс представлял собой легкую мишень для грабителей и захватчиков, как и другие морские порты, в том числе Паламос. Жирона расширялась за пределы своих стен. Поскольку назревала война с Кастилией, на уме у людей была стратегия обороны. Укрепление Сант-Фелиу и Паламоса, продолжение стен до Жироны – громадные задачи, требующие времени, усилий и денег – представляли собой постоянную проблему.
Часть первая
ГРОЗА
ГЛАВА ПЕРВАЯ
21 октября 1354 года
Колокола зазвонили в промежутке между заутреней и обедней, как раз в конце усердной утренней работы жителей – во всяком случае, большинства их портового города Сант-Фелиу-де-Гиксолс. Первыми забили тревогу колокола на башне бенедектинского монастыря. Затем всех окрестных церквей, и, в конце концов, звон заглушил восклицания испуганных и проклятия гневных.
Внизу возле порта усталого вида мать выхватила из колыбели младенца и бросилась искать какое-нибудь более укрепленное место, чем ее хибарка. Обернулась к двум другим детям, мальчикам семи и девяти лет.
– Возьмите одеяло, – сказала она. – Уходите и прячьтесь.
Старший схватил тонкое одеяло, взял младшего за руку и, не колеблясь, побежал к маленькой нише в скалистой береговой линии там, где кончался пляж. Мальчики втиснулись в нишу, легли на живот и опустили головы на сложенные руки. Устроясь поудобнее, стали молча смотреть на разворачивающееся перед ними зрелище.
Ветер усиливался, добавляя шума и неразберихи к нестройным звукам колоколов; потом звонари один за другим прекратили звонить и принялись искать укрытия.
– Мне тесно, – прошептал младший.
– Потому что ты растешь, – ответил старший мягким, но встревоженным голосом. – И я расту. Нам придется искать другое место, чтобы прятаться.
– Где?
– Не знаю. Поищем, когда они уплывут. Посмотри туда. Если пойдем сейчас, они нас увидят.
Пять кораблей, галер с прямыми парусами, стояли на якоре в бухте, издали они казались маленькими, безобидными. Десять шлюпок с четырьмя-шестью парами весел быстро неслись по волнам. У самого берега гребцы выпрыгнули в прибой и вытащили шлюпки на сушу. Тут же выхватили оружие и с громкими криками неукротимой разрушительной ярости принялись крушить и убивать без разбора. Потом двое с краю этой толпы, вооруженные как будто дубинками, исчезли из поля зрения ребят. Послышался треск дерева, и младший спросил:
– Зачем они это делают?
Через секунду эти двое появились снова, размахивая дубинками, превратившимися в пылающие факелы.
– Огонь, – сказал его брат. – Вот что им было нужно. Они собираются спалить город.
Из своего укрытия они не видели, что их дверь выбили и дом подожгли, но слышали вопли, видели дым, ощущали запах гари. Младший заплакал.
– Перестань, – прошептал ему брат, – пока тебя никто не услышал.
Мальчик с трудом унял плач.
– Что это? – спросил он, указывая на корабли, стоящие на глубоководье.
– Да это же их галеры, – раздраженно ответил его брат.
– Нет, вон та, маленькая. – Младший указал на воду прямо перед ними.
Там подпрыгивала в становящейся все более бурной воде крохотная шлюпка, в ней едва умещались два человека. Один из них греб, другой сидел на корме.
– Там есть еще кто-то, – сказал старший.
– Нет. – У младшего глаза были более острыми. – Тот, что на корме, держит в руках сверток. С чем-то большим.
Ветер внезапно усилился и погнал суденышко к гавани Сант-Фелиу-де-Гиксолс. Мальчики видели, что гребец старается управлять его движением, с силой налегая на левое весло, чтобы уравновешивать силу ветра, пытаясь направить крохотную шлюпку к ним. Потом большая волна подняла ее и опустила, при этом внутрь попало много воды. С этим грузом и командой из двух человек шлюпка неуклюже двигалась, погрузясь почти до бортов. При каждом гребке через планширы захлестывала вода.
Затем сильный порыв ветра ударил в левый борт крохотного суденышка. В этот же миг по корме пришелся удар большой волны, и гребец сильно загреб левым веслом.
– Тонет, – сказал старший.
Шлюпка исчезла из виду. Вскоре она снова появилась на поверхности, опрокинутая, людей нигде не было видно. Потом налетела на песчаную отмель и превратилась в обломки.
– Вон за ту доску кто-то держится, – сказал младший.
– Да, верно, – подтвердил старший.
Об отмель разбилась громадная волна, подняла человека с доской и швырнула их на мокрый песок там, где земля соприкасалась с морем.
– Пойдем посмотрим, что произошло, – предложил младший брат.
– Ты спятил, – ответил старший. – Вон, посмотри на них. Они спускаются к шлюпкам, добычи у них мало. Тут же нас схватят. Хочешь, чтобы тебя увезли в Геную или Венецию, может даже в Египет, и продали? Мы больше никогда не увидимся. Жди и не шевелись.
Мальчики ждали, пока последняя шлюпка не оказалась на полпути к кораблям.
– Ну вот, – сказал старший. – Как только эта шлюпка отплывет так далеко, что нас станет не видно…
– А когда это будет? – спросил младший.
– Когда ты перестанешь их видеть. Когда они превратятся в плывущую к кораблям черную точку.
Младший молча следил за движением последней шлюпки.
– Ну все, – сказал он. – Я не вижу там людей.
Оба мальчика очень осторожно пошли по песку к остаткам разбитой маленькой шлюпки и мокрому человеку;
– Сеньор, – сказал старший. – Слышите меня? Вы живы?
Человек лежал животом на песке, голова его была повернута к морю, рука лежала на обломке шлюпки, который, очевидно, вынес его так далеко. К плечу лежавшего был привязан небольшой сверток. Он не пошевелился и не ответил.
Старший осторожно толкнул его босой ногой. Это, как и слова, не вызвало никакой реакции.
– Что с ним? – спросил младший.
– Он мертв, – ответил старший. – По-моему. Нужно пойти, сказать кому-нибудь о нем.
В то утро несколькими часами ранее трое людей ехали умеренным шагом верхом на мулах, время от времени вступая в бессвязный разговор.
– Ты ехал в Жирону этой дорогой? – безнадежным тоном спросил серьезного вида молодой человек. Его просили быть любезным к спутнику, но, видимо, возможности дружелюбного разговора с неотвечающим чужаком были давно исчерпаны. Молчание становилось гнетущим.
Чужак, оглядел окружающую местность.
– Ландшафт кажется незнакомым, – ответил он отрывисто. Это был худощавый, безусый парень, почти мальчишка, казалось, он воплощал собой всю капризную надутость, зачастую присущую людям в этом возрасте, У него были вьющиеся рыжеватые, непослушные волосы. Он раздражал спутника тем, что постоянно отбрасывал их с лица с девичьей застенчивостью. – Но тогда шел дождь. В солнечную погоду все выглядит иначе.
– Как ты добирался от Севильи? – спросил серьезный молодой человек по имени Даниель. Парень посмотрел на него так, словно он был судьей, допрашивающим его по подозрению в отвратительном преступлении. – По суше? Морем? – добавил Даниель.
– Морем, – поспешно ответил парень. – Говорят, путешествие по суше утомительное и не совсем безопасное.
– Много времени у тебя занял путь? Морской?
– До Барселоны? Плавание заняло… Что это? – неожиданно спросил он, указав вперед.
– Запряженная волами повозка, – ответил Даниель. – Неужели никогда их не видел?
Но Рувим, очевидно, счел, что этот вопрос не заслуживает ответа, и снова погрузился в молчание.
– Зачем вы едете в этот порт? – спросил он после долгой паузы, видимо, поняв, что ведет себя невежливо.
– Еду по поручению своего дяди Эфраима, – ответил Даниель. – Перчаточника. Его торговый агент в Сант-Фелиу-де-Гиксолс получил товар, дядя хочет, чтобы я на него посмотрел. Не особенно интересная причина, если ты не перчаточник, как я.
Рувим снова принялся рассматривать окрестности.
– Что привело тебя в Жирону? – спросил Даниель, мысленно поклявшись, что это будет последней попыткой завязать разговор. – Путь далекий, не так ли?
– Да, – ответил Рувим и после зловещей паузы продолжал: – Моя мать двоюродная сестра Мордехая. Их отцы были братьями. Мать вышла замуж в Севилье, но, когда отец умер, мы переехали к бабушке на Мальорку. Мать уговорила меня посетить родственника в Жироне. Видимо, питала надежду, что я останусь там и обучусь какой-то специальности.
– У тебя нет профессии? – с удивлением спросил Даниель.
– Профессии? – задумчиво переспросил Рувим. – Нет. Меня готовили в ученые, но отец решил, что мне нужно войти в его дело…
– Какое?
Рувим снова сделал паузу.
– Он был торговым агентом, – ответил он, – как тот человек, к которому мы едем. Через Севилью ведется большая торговля.
– Я почти ничего не знаю о ней, – признался Даниель.
– Это приятный город, – уклончиво сказал Рувим. – Дел там много. – Утер лоб рукавом камзола и взглянул на небо. – Очень уж жарко сегодня.
– Но ты должен бы привыкнуть к жаре, – сказал Даниель. – Раз родом из Севильи.
– Конечно, – ответил парень. – Но воздух здесь неподвижен, – раздраженно добавил он. И словно по его требованию с юга потянул легкий ветерок. – Сколько времени займет эта дорога? Я не хочу опаздывать на судно, которое должно доставить меня домой.
– Ответственность за нашу поездку несет Аарон, – сказал Даниель с улыбкой. – Аарон, когда мы приедем?
Ехавший с ними дюжий слуга повернулся к Даниелю.
– Путь недолгий, сеньор Даниель. Даже при езде таким шагом займет от силы пять часов.
– Тогда почему не едем быстрее? – спросил Рувим.
– В Сант-Фелиу мы успеем спокойно пообедать до отплытия твоего судна, – ответил Даниель. – Дядя Эфраим сказал, что оно должно отплыть во второй половине дня. Мы успеваем, правда, Аарон?
– Вполне успеваем, сеньор Даниель. Но, пожалуй, нам придется ехать побыстрее. В воздухе пахнет дождем. Видимо, на побережье погода скверная.
– Ветер меняется, – неожиданно сказал юный Рувим. – Я это чувствую. Если не поспешим, судно может отплыть рано, без меня.
– Вам еще рано чувствовать погоду костями, – со смехом сказал Аарон. – Но посмотрите на эти деревья, сеньор Даниель. Юный сеньор Рувим прав. Ветер переменился.
И в этот самый утренний час епископ Жироны Беренгер де Круильес вошел в большой зал бенедектинского монастыря в Сант-Фелиу-де-Гиксолс. Он дрожал. Солнце скрылось за густыми черными тучами; в зале было холодно. Колокола к заутрене, казалось, все еще звонили в его голове, и звон отражался от сводчатого потолка; он замигал и сел во главе длинного стола. Его темная полированная поверхность блестела словно холодный, влажный мрамор, и он закрыл глаза, будто это могло стать преградой холоду. Секретарь Беренгера отец Бернат и исповедник отец Франсеск сели по обе стороны от него; за ними сели Франсеск Поу, настоятель монастыря, и четверо монахов. У всех был вид людей, готовых часами сидеть и отстаивать свои точки зрения.
– Положение невозможное, ваше преосвященство, – сказал настоятель, решив нанести первый удар. – Мы не можем сделать этого.
– Отец, его величество выразил большую озабоченность из-за нападений на города вдоль этого побережья, – твердо сказал Беренгер. Голос его был хриплым, и говорил он негромко, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. – В частности, на Сант-Фелиу-де-Гиксолс и Паламос, – добавил он. – В обоих городах больше судов и других соблазнов, чем укреплений для их защиты.
– Мы знаем об этом, ваше преосвященство, сказал настоятель, – но…
– Эти города так же не защищены от нападений врагов короны, как во времена нашего благородного повелителя, короля Педро Великолепного, когда французы самым жестоким образом уничтожили город и большинство его жителей.
– Ваше преосвященство, мы не забудем этих событий. Они сильно отразились на наших предшественниках.
– Поэтому, – продолжал епископ, пропустив слова настоятеля мимо ушей, – генуэзцы, пираты и прочие, кому хочется поживиться нашим богатством и нашими людьми, могут делать это беспрепятственно. Дальше так продолжаться не может.
Беренгер вздрогнул и потер руки в тщетной попытке согреться.
Отец Бернат подозвал слугу и что-то негромко ему сказал.
Настоятель покачал головой, в согласии или в расстройстве, понять было трудно.
– Ваше преосвященство, у этих городов нет средств для строительства мощных укреплений. Собственно говоря, город Сант-Фелиу сейчас не может даже выплатить положенную нам ренту. Нет нужды напоминать вам, что ответственность за безопасность города лежит на Жироне точно так же, как на монастыре или городе. Требования его величества ставят нас в очень трудное положение.
– Почему? – спросил епископ.
– Ваше преосвященство, вы не получили моих писем? – спросил настоятель.
– Получил, – ответил Беренгер. – Однако не все объяснения меня устраивают. Скажите откровенно, почему финансовых средств такого явно оживленного, процветающего города недостаточно, чтобы выплатить ежегодную ренту монастырю, у которого из-за этого нет средств, чтобы помочь защитить побережье от набегов?
– Причины очень давние. Одни честные, другие, видимо, связаны с алчностью людей, – ответил со вздохом настоятель. Собрал лежавшие перед ним документы и начал подробно объяснять, в чем заключаются эти причины. Беренгер, глядя на крепкого настоятеля, заметил, что его взгляд обращен куда-то на сводчатый потолок, и понял, что он готов, если будет нужно, говорить до ночи.
Слуга поставил перед Беренгером горячее вино с пряностями. Епископ крепко обхватил серебряный кубок, пытаясь согреть руки, потом отпил глоток, чтобы прогнать неприятное ощущение в горле.
Голос бенедиктинца вздымался и понижался бессмысленными волнами, но Беренгер почти не разбирал слов. Ему хотелось только покинуть этот холодный, гулкий зал и ехать в Ла Бисбаль, там у него в резиденции была своя комната. Ла Бисбаль. Это недалеко отсюда. Мысли его обратились туда. В Ла Бисбале он будет в нескольких милях от замка в Круильесе, где у него прошли самые счастливые минуты детства. В Круильесе он сможет съежиться у пылающего огня, завернуться в теплые меховые одеяла в увешанной гобеленами комнате с плотно закрытой дверью.
– Ваше преосвященство не видит положения, в котором мы находимся? – спросил настоятель.
Когда Беренгер наконец понял, что эти слова обращены к нему, ему пришло в голову, что настоятель произнес их не единожды. И что он порозовел от гнева. Епископ беспомощно повернулся к отцу Бернату, тот побледнел, потом быстро достал из кожаной сумки несколько бумаг и положил перед бенедиктинцем.
– Его преосвященство составил несколько предложений, которые, по его мнению, могут уменьшить ваши трудности, сеньор, – негромко сказал секретарь настоятелю. – Пожалуй, я могу оставить их вам, чтобы вы ознакомились с ними на досуге до того, как мы продолжим обсуждение этой темы. И, пожалуй, если его преосвященство не возражает, сказал он, обеспокоенно взглянув на епископа, – я мог бы коснуться нескольких менее значительных проблем, в которых помощь и мудрый совет настоятеля были бы очень ценны.
Беренгер горбился над кубком, вдыхая запах пряностей из горячего вина, а тем временем отец Бернат умело и безжалостно разбирался с делом, ради которого он приехал в монастырь.
Не успел настоятель поднять многих вопросов, заготовленных к этой встрече, как Беренгер поднялся, опираясь обеими руками о край стола.
– Достойный отец, – обратился он к настоятелю. – Боюсь, мы должны извиниться. Нам нужно трогаться в путь как можно быстрее. Если будете добры прислать мне тот внушительный перечень, который лежит перед вами, все, что в нем есть, будет рассмотрено. Бернат, Франсеск, мы немедленно уезжаем. Пошевеливайтесь. Пошлите за моим теплым плащом, за моей лошадью и готовьтесь сами. Все остальное можно будет прислать попозже.
Монастырь внезапно пришел в смятение.
– Ваше преосвященство, – негромко спросил отец Франсеск, – что вас беспокоит?
– У меня начинается жар, и я должен уехать, пока еще могу держаться в седле, – хрипло ответил епископ. Повернулся и пошел к двери, стараясь ступать как можно тверже. – Пошлите за моим врачом, пусть приезжает в замок в Круильесе, и немедленно едем, – прошептал он. – Я отказываюсь кончать свои дни, дрожа в этом холодном, продуваемом сквозняками месте.
Через несколько минут епископ, его личный слуга, двое священников и четверо стражников выехали на холодный, меняющийся, тревожный ветер, предвещающий грозу.
Они проехали треть пути, когда колокола зазвонили к обедне. Беренгер, по натуре смелый, отважный наездник, сутулился, предоставив лошади идти каким угодно аллюром. По бокам епископа ехали двое стражников, то и дело беспокойно поглядывая на него. Когда дорога повернула в противоположную от моря сторону, на маленькую процессию легко упали первые капли дождя.
Спустя час Даниель, Рувим и Аарон въехали в город Сант-Фелиу-де-Гиксолс.
– У сеньора Антони, торгового агента, дом на этой улице, – сказал Аарон. – Склад находится прямо за домом. Я доставлю вас сперва к нему, так как везу для него письма и деловые бумаги. Он сможет сказать вам о судах, отплывающих на Мальорку.
– Где будем обедать? – спросил Рувим.
– У сеньора Бенхуа. Вам будет у него очень уютно, сеньор Даниель, – сказал Аарон.
– Он что, богач, раз нам будет у него так уютно? – спросил Рувим с б о льшим интересом, чем до сих пор выказывал по пути.
– Нет, – ответил Аарон, бросив неодобрительный взгляд на парня. Отношение слуги Мордехая к родственнику своего хозяина очень позабавило Даниеля. Наверняка тут была какая-то история. – Но он добрый, гостеприимный человек.
Аарон спешился, отвязал седельные сумки и пошел с ними к воротам сеньора Антони.
Когда служанка проводила их в коридор, сеньор Антони стоял в дверном проеме своего кабинета, заполняя его. Он шагнул навстречу гостям, рослый, крепко сложенный, с выгоревшими каштановыми волосами и загорелой, как у моряка, кожей.
– Аарон, – сказал сеньор Антони, – я очень рад тебя видеть. А кто это с тобой?
– Я Даниель, племянник Эфраима, перчаточника из Жироны, – ответил Даниель, шагнув с поклоном вперед. – Дядя очень занят и отправил меня взглянуть на новые товары, о которых вы его известили.
– Добро пожаловать, Даниель, – сказал Антони. – Твой дядя высоко о тебе отзывался. А этот молодой человек?
– Это Рувим, родственник сапожника Мордехая, – ответил Даниель. – Нам посчастливилось путешествовать в его обществе.
– Я привез письма от сеньора Мордехая, – сказал слуга. – В них он излагает свои потребности и представляет юного сеньора.
– Спасибо, Аарон. Вы приехали в превосходное время. Надеюсь, пообедаете со мной? Кухарка приготовила обильный обед, уверен, вы найдете на столе то, что вам понравится.
– Но ведь нас ждут у сеньора Бенхуа, – сказал Даниель.
– Сейчас идет дождь, и сеньор Бенхуа сидит у огня с температурой. Я отправлю сообщение, что вы обедаете у меня.
– Спасибо, – сказал Даниель.
– Отлично. Теперь предлагаю вам смыть дорожную пыль и слегка подкрепиться, пока я читаю письма. Потом отправимся на склад ознакомиться с тем, что прибыло.
