Текст книги "Пекло"

Автор книги: Кэролайн Карвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

– Я же полицейский. А полицейские всегда и все знают.

Вздрогнув, она повернула к нему голову:

– Ты был полицейским. Тебя выгнали за… за…

Она не могла это произнести. За предательство. За то, что твой напарник истек кровью на помойке после того, как ему отрезали пальцы.

– Я этого не делал.

– Не делал чего?

– Не бросал сержанта.

Она увидела, как напряглось и побледнело его лицо и морщины возле рта стали глубокими, как каньоны.

– Это сделал кто-то другой. Не я. – На мгновение он повернулся к Джорджии. – Как ты думаешь, почему я тут? Любуюсь природой?

Джорджия услышала голос Индии. Он же не дурак… Не стоит верить, будто он торчит тут исключительно ради тебя.

– Ты намерен узнать, кто убил твоего напарника, – едва слышно проговорила Джорджия.

Ли кивнул.

– Через час после похищения сержанта кто-то перевел на мой счет кучу денег. Будь я поблизости, меня бы линчевали. Даже для звонков начальству я пользовался публичным телефоном. Переубедить их не было возможности. Я приехал из другой страны… думал по-другому, вот они и возненавидели меня, так им легче.

Джорджия поняла, что он хотел сказать. Ведь он из Гонконга, да к тому же наполовину китаец.

– Меня подставил Паук, – продолжал он ровным голосом. – Пауку известно, что я знаю о его делишках… Но я не знаю, кто такой Паук. Мы думаем, он в Панаме, а через два часа он уже на Сент-Люсии, еще через десять минут его и след простыл. Мы тогда хорошо искали. И вот ты опять разворошила здешнее гнездо. Надеюсь, это поможет.

– Ты столкнул лбами две банды, – произнесла Джорджия, вспомнив о двух трупах из синдиката «Дракон».

– Да уж. Моему боссу понравилось.

– Кто твой босс?

– Он из команды по борьбе с нелегальной иммиграцией. Туда вошли высшие представители федералов и Департамента иммиграции и межкультурных связей. Он знал меня еще по Гонконгу и сразу понял, что меня подставили. Когда сержанта убили, мы решили, что я буду работать под прикрытием. Понятно?

Значит, он настоящий полицейский. Джорджия пришла в ужас. Разве может настоящий полицейский потрошить людей? Почему он не вызывает подозрений у службы внутренней безопасности?

– Меня приняли с распростертыми объятиями. Они думали, что я буду им служить, и до поры до времени я их не разочаровывал. А потом погиб сержант, и Паук примерно на полгода затих, а теперь он возобновил свои делишки с Джейсоном Ченом. Поначалу решили, что действует кто-то еще.

– А разве Паук не знает, что ты работаешь под прикрытием? Что ты ищешь его?

– Какое там… Все думают, что я закоренелый преступник, кстати, благодаря Пауку, который так меня ославил. И спасибо ему! Полицейские держат меня за гангстера. Хотя он бы обрадовался моей смерти, ведь только я знаю правду о гибели моего напарника.

Между тем они выехали в пригород, и Джорджия увидала впереди тропический лес, здоровую зеленую листву и могучие деревья на мшистой земле.

– И все-таки я не понимаю, как ты отыскал меня в полицейском участке.

Он вновь окинул ее быстрым взглядом, словно говоря, что надо уметь слушать.

– Босс сказал. Мы держим связь.

– А… Ну конечно.

Они проехали последний дом на краю Налгарры и направились на северо-восток, насколько ей было известно, в никуда.

– Куда мы едем?

– Ко мне домой. Отдохнуть.

– У тебя есть дом?

– А ты думала, я сплю на дереве?

38

Жилище Ли представляло собой наемный деревянный дом возле Баунтифул-Пойнт, к которому пришлось добираться по крутой извилистой дороге, словно проложенной горным козлом. Снаружи все было предельно просто, и видимо, это устраивало Ли. Четыре стены, веранда и алюминиевая крыша. Никаких излишеств.

Он показал Джорджии ее спальню с видом на автомобиль, поставленный на лужайке перед домом.

– Если хочешь спать, ложись.

– Может быть, чуть позже.

Джорджии казалось, что она еще никогда не чувствовала себя такой бодрой. Сегодня они вырвут маму из лап Ченов!

Ли сделал кофе для Джорджии и заварил зеленый чай для себя. Она сидела напротив него в шезлонге, вдыхая сладкий запах оружейной смазки и внимательно рассматривая Ли. Два «глока», «магнум» и «беретта». Джорджия спросила, можно ли ей воспользоваться «береттой», и тотчас получила ее.

Удивленно подняв бровь, он следил, как Джорджия проверила патронник, взвела курок.

– Ты много стреляла?

– Два часа в тире.

В «беретте» был магазин, рассчитанный на пятнадцать патронов, и она оказалась довольно удобной, так как, по словам Ли, при полной загрузке весила меньше килограмма.

– Отличное оружие, – сказала Джорджия.

– Я предпочитаю «магнум». Ты можешь взять «глок», если хочешь. На сегодня. У тебя есть представление о технике безопасности?

– Да.

Юмуру оказался отличным учителем. У «глока» двойной взвод, и тут уж никаких случайностей быть не может. Заряжай и нажимай на спуск. Юмуру успокоил ее, сказав, что «глок» можно швырнуть, подбросить ногой, столкнуть с горы, а он все равно будет стрелять. В нем три независимые автоматические системы, которые последовательно включаются, когда нажимаешь на спусковой крючок.

Ли закончил чистить «магнум» и взялся за него снова.

– Ты чистишь их дважды?

– Это помогает сосредоточиться перед операцией. Кроме того, как не уставала повторять моя бабушка, слишком хорошо подготовиться невозможно. – Он коротко улыбнулся. – Она всегда говорила, что если я буду ее слушаться, то вырасту мудрым человеком. Надеюсь, я хорошо ее слушал.

Он капнул смазкой на желтый ершик, и, едва он занялся стволом, послышалось тихое щелканье. Джорджия смотрела не на его руки, а на лицо, завороженная промелькнувшей улыбкой, которая смягчила его черты и придала веселый блеск глазам.

– Что-то не так?

Джорджия отвернулась.

– Нет. Я просто подумала… когда мы освободим маму, куда мы денемся?

– Использовать яхту мы не сможем, потому что ты ее потопила.

– Я не топила! Она взорвалась!

– Но не сама же по себе.

– Думаю, там была бомба.

– Да, ты правильно думаешь.

Джорджия мигнула:

– Ты знал, что на твоей яхте бомба?

– Ага.

– Ли!

Услышать такое от него было все равно что выжать апельсиновый сок из коралла.

– Я сказал капитану, чтобы он подготовил яхту и распустил слух: мол, я собираюсь выйти в море. Начальство план одобрило. Я видел, что они там подложили в тот день, когда ты забралась на нее. – Он стрельнул в нее взглядом. – Если бы я знал, что ты любишь кататься, разминировал бы яхту.

– Говорили, что видели тебя с женщиной…

– Ну да. Это я распространил слух. Чтобы расшевелить Ченов.

– И начальство знает, что я жива?

– Ну да.

– А ты расширяешь сферу деятельности?

– Если я знаю, что ты жива, то и Паук тоже знает. Вот я и выкрал тебя из полицейского участка. Слухи быстро распространяются.

Джорджия подумала о том, что Чены все еще удерживают ее мать, несмотря на взрыв на «Сонтао», и ужас охватил ее, едва ей в голову пришла неожиданная мысль:

– Ты уверен, что Дэниел не Паук?

Ли поднял на нее взгляд, и она удивилась его реакции на ее слова:

– Господи, да ты думаешь о нем еще хуже, чем я. А мне-то казалось, что ты влюблена в парня.

– Влюблена!

– Что ж. Тогда доверься своим инстинктам.

*

Весь остаток дня Ли чистил свое оружие, затем занялся машиной. Проверил уровень масла, фильтры, шины. Даже вымыл стекла. Потом сообщил ей план. Заставил повторить. И только после того, как она трижды отчеканила все от начала до конца, он отправился подремать, предложив Джорджии сделать то же самое. Но она была слишком возбуждена, чтобы полежать немного и расслабиться, не говоря уж о сне. Интересно, что подумал Дэниел, когда она исчезла из полицейского участка? Расстроился ли? Джорджия взялась за книжку, но, заканчивая вторую главу, поняла, что не помнит ни слова из прочитанного. Тут вернулся Ли и стал готовить ужин.

Кисло-сладкую утку и хрустящие шкварки с молодыми зелеными стручками и горячим рисом. Надо было потрудиться. Мелко нарубить чеснок, натереть имбирь, почистить лук-шалот, поджарить семена кунжута.

– Ты всегда так готовишь?

– Нет. Но я обнаружил, что это вносит порядок в мысли…

– Перед операцией.

Джорджия чувствовала себя странно, помогая Ли на кухне. Словно она играла роль поваренка у Дарта Вейдера или Супермена. Собственно, Джорджия пока еще не знала, или Ли супергерой или суперзлодей, но, поразмыслив, в конце концов решила, что и то и другое вместе.

*

– А аппетит у тебя что надо, – сказал Ли, когда они наконец отправились в путь. – Наверно, виной морской воздух.

– Просто ты отличный повар. А ты женат?

– С моей-то работой? Шутишь!

Они молча въехали в Налгарру, и Ли тщательно проверил в зеркале заднего вида, нет ли за ними слежки. Была уже половина двенадцатого, когда он выключил огни, заглушил мотор и тихо прокатил последние сто метров до ресторана.

Джорджия вся дрожала и едва могла дышать. Она боялась думать о том, что с ней будет к двум часам. Может быть, ее ранят.

Опустив окошки, Ли закурил сигару и стал пускать дым наружу.

– Я тебе не сказал…

По тому, как Ли разглядывал кончик сигары, Джорджия поняла, что ей не понравится его признание.

– Мой босс пустил слушок, что я раскрыл Паука, однако не назвал его. Так что Паук обязательно что-нибудь предпримет, ведь теперь он думает, будто я все знаю. К тому же у него будет премия, если власти заполучат Минцзюня, то есть Джона Мина. Мне сказали, это примерно восемьдесят тысяч. Неплохо, а? Ради такого стоит убить.

Сбросив воображаемый пепел с сигары, Ли продолжал:

– Пауку сообщили, что я хочу освободить твою маму, однако Пауку совсем не нужна свободная Линетт. Он все еще считает, что премию ему гарантируешь ты, если скажешь, где прячется Джон. Это он все время стоит у меня на пути. И он приказал Джейсону Чену перевести Линетт в другое место, едва узнал, что я подобрался слишком близко. Он же предложил использовать этот ресторан. Как только Линетт будет у нас, мой босс сообщит полицейским, что я делаю, но не где нахожусь. Так что Паук немедленно явится сюда и постарается меня пристрелить.

Он сжимал и разжимал кулаки:

– Я буду ждать.

– Но он не тронет маму? – в страхе спросила Джорджия.

– Нет. Вы обе к тому времени будете далеко. Не бойся.

*

Ожидание было мучительным. Пришлось попридержать инстинкты и позволить событиям разворачиваться как им угодно. Терпение никогда не было сильной стороной Джорджии. Она попыталась было завязать разговор, но это все равно что разговаривать с безъязыким моллюском, поэтому пришлось замолчать. В тысячный раз Джорджия прошлась взглядом по улице. Здесь рядами росли фиги и пальмы, справа стояли фонари и утепленные деревянные дома, слева – закрытые магазины. Молочный бар, небольшая бакалейная лавка, магазинчик с принадлежностями для рыбной ловли и дайвинга, газетный киоск, а по обе стороны от них – китайский ресторан и итальянская пиццерия.

Время от времени мимо проезжал автомобиль, а вот пешеходов почти не попадалось. Мужчина вышел прогулять собаку. Еще один хлопнул дверью и вошел в соседнюю дверь, а минут через пять вернулся, держа в руке пачку сигарет. В открытое окошко Джорджия слышала звуки, на которые обычно не обращала внимания. Например, тихое беспрерывное гудение, говорящее о том, что город отходит ко сну, и состоящее из бормотания телевизоров, разговоров, телефонных звонков, музыки.

В час пополуночи это гудение почти совсем стихло и вместо него послышалось жужжание насекомых. Стало слышно даже кваканье лягушек.

Вдруг Ли напрягся. Боковая дверь ресторана распахнулась, и из проема пролился яркий свет. Ли сполз вниз, Джорджия последовала его примеру, не сводя глаз с появившегося мужчины. Это был худой китаец в летних брюках с широким черным поясом, украшенным серебром, в слишком просторной рубашке и сверкающих черных ботинках.

– Одним меньше, – сказал Ли.

– Сколько их там?

– Осталось двое.

– Откуда ты знаешь?

Ли посмотрел на нее:

– Я хочу жить.

О господи. Все время она забывает. Он потрошит свои жертвы, чтобы добыть информацию. Знает ли его босс, что он вытворяет? Конечно же нет. Австралийское правительство ни за что не позволило бы подобные пытки.

Пришлось ждать до двух сорока пяти, прежде чем Ли нагнулся и вытащил из ножен нож. Изогнутый, черный – подходящее оружие для таких дел, подумала Джорджия, да еще со стоком для крови. С подсветкой. Этим самым ножом он обкромсал ей волосы.

Ли дал ей мобильник со словами:

– Повтори еще раз.

Джорджия сунула трубку в карман шортов и повторила то, что заучила назубок еще днем. Ждать на водительском месте, пока он не вернется вместе с Линетт, и убедиться, что они одни, прежде чем ехать. Если возле ресторана появится кто-то подозрительный, немедленно звонить. Он должен услышать два гудка. Не больше и не меньше. Телефон он не выключает, только звук. Она тоже. Если что-то пойдет не так, она тотчас уезжает. Если они с Линетт не появятся через двадцать минут, она уезжает.

Он кивнул, подтверждая, что все правильно, потом взял «беретту», передернул затвор. То же самое сделал с «магнумом» и подал Джорджии знак, что оба «глока» ее – один должен быть за поясом сзади, другой между сиденьями. Ли еще раз кивнул, потом тихо открыл дверцу и выскользнул из машины. Джорджия пересела на его место, закрыла дверцу и стала смотреть, как он бесшумно крадется к ресторану.

Потом он исчез, словно его никогда не было. Только тогда Джорджия осознала, что перестала дышать, и потихоньку выпустила воздух.

Одна минута. Две минуты. Три. Сколько времени надо, чтобы открыть пару замков, вывести из строя двух человек и освободить заложницу? Четыре. Пять. Часы на приборной доске словно гипнотизировали Джорджию, и она снова торопливо оглядела улицу. Боже правый, надо быть настороже. Сконцентрируйся. Смотри.

Часы. Шесть минут.

Все тихо, если не считать москитов и лягушек.

Джорджия не помнила, как заметила его. Свет в конце улицы, фары на Краун-стрит.

Нырнув вниз, она стала молиться. Пожалуйста, пусть это будет запоздавший гуляка. Пусть он едет домой.

Еще десять секунд – и автомобиль повернул направо, чтобы остановиться у китайского ресторана. Черный «мерседес».

39

Дрожащим пальцем она набрала номер Ли и дождалась второго сигнала. Потом положила телефон обратно в карман и вытащила «глок», спрятанный между сиденьями. Руки вспотели, но шершавая рукоятка не скользила в ладони.

Джорджия не сводила глаз с «мерседеса». Из него вышли трое мужчин. Двое из передних дверей, один – из задней. Водителя Джорджия не узнала, но тот, кто сидел рядом с ним, был в джинсах и кожаной куртке, даже в такую жару… Джейсон Чен обернулся к своему отцу и что-то ему сказал. Они были слишком далеко, чтобы Джорджия могла разглядеть их лица или увидеть, как они шевелят губами, но по их жестам, позам, движениям головы она поняла, что они разговаривают.

Вели они себя раскованно. Оружия не видно, но Джорджия не сомневалась в том, что они вооружены. В ее сторону они ни разу не посмотрели, да и улицу тоже не проверили.

Все еще беседуя, трое мужчин размеренным шагом пошли к ресторану. А Джорджия не могла решить, звонить еще раз Ли или не звонить, и в конце концов решила не звонить. Одного предупреждения достаточно.

В ужасе она смотрела вслед мужчинам, не дай бог, кто-нибудь из них обернется и посмотрит прямо на нее. У Джорджии тряслись руки, и она дважды проверила, чтобы убедиться – палец не на спуске. Не хватало еще случайного выстрела.

Когда они исчезли за дверью, Джорджия не отвела взгляд.

Не могу поверить.

Как можно сидеть в машине и ждать, когда расстреляют ее личного ястреба, а мать перетащат в другое место?

В следующее мгновение она открыла дверцу и выскользнула наружу, оставив ключи в замке зажигания. Держа в правой руке «глок», она заставила себя обогнуть «мицубиси», стараясь ступать по мелким камешкам как можно тише. Сделала еще четыре шага и ступила на тротуар, после чего зашагала так быстро и тихо, как только могла. Согнувшись едва ли не пополам, Джорджия приблизилась к ресторану.

Она уже собралась войти, но обнаружила, что для этого нужен ключ. Очень осторожно она вышла на узкую улочку между газетным киоском и рестораном. И вздрогнула, словно выстрелили у нее над ухом, когда услышала свой мобильник.

– Да, – прошептала она.

– Сколько их?

– Трое.

Джорджия открыла было рот, чтобы спросить о матери, но он уже отсоединился. Проклятье. К тому же он ничего не приказал, например подойти к ресторану и вышибить дверь. Впрочем, он-то считал, что она все еще в машине.

С зажатым в руке «глоком» Джорджия прошла по переулку, осторожно ступая и внимательно глядя, куда ставит ногу, чтобы ее не выдала брошенная банка или бумажный пакет. Дойдя до конца переулка, Джорджия посмотрела направо. Задняя дверь ресторана была распахнута, и из нее лился свет на два мусорных бака, четыре белых пластиковых кресла и вьюнки на ограде.

У Джорджии все еще не было никаких идей. Если открыть дверь, то можно спугнуть Ченов и расстроить планы Ли. Единственное она знала наверняка: нельзя просто стоять и ничего не делать.

На цыпочках подойдя к двери, Джорджия заглянула внутрь. Но увидела только стену. Свежепобеленную. Аккуратную, без пятен и разводов. Джорджия нажала пальцем на дверь, стараясь делать это как можно медленнее. Та подалась на сантиметр.

Бах!

Джорджия отшатнулась, едва не закричав. Внутри ресторана раздался выстрел. Ба-бах!!

Кто-то закричал, кто-то затопал. Еще выстрелы. Мужчины орали на кантонском диалекте. Что-то с громким стуком повалилось на пол. Но вряд ли это был человек.

Бах!

Опять что-то упало. Потом послышался звон бьющейся посуды. Ор, ругань.

Джорджия вся сжалась, стараясь быть незаметной.

Бах!

«Магнум». Бум! Бум! Ба-бах!

Неожиданно воцарилась тишина. В ушах у Джорджии звенело от выстрелов, и она ничего не слышала, кроме беспрерывного лая собаки где-то поблизости. Она не сомневалась, что все соседи сейчас, предварительно спрятавшись под кроватями, набирают три нуля.

– Эй!

Похоже, в голосе прозвучало облегчение. Долгая тирада на китайском. Потом опять тишина.

Господи! Боже правый! Что с Ли? Что с мамой?

Опять китайская речь. Взволнованная и как будто довольная. Пара щелчков, словно кто-то разряжал или, наоборот, заряжал пистолет.

Джорджия дрожала, с каждым новым звуком ее всю заливало потом, но «глок» она держала в руках, не разжимая их ни на мгновение.

Китайская речь. Как будто приглушенная. Другая.

Ли. Голос Ли. Его ранили? А что с мамой? Женского голоса слышно не было.

Шорох одежды. Глухой удар. Стон Ли. Его бьют.

Странно, но именно это подвигло Джорджию на активные действия. Не то, что в него стреляли, хотя, наверное, и стреляли тоже, а как раз то, что его били, как Джейсон Чен бил ее, желая почувствовать свою власть над ней.

Джорджия была всего в футе от двери. Застыв на месте, она ни разу не пошевелилась с тех пор, как началась стрельба.

Еще один удар. Еще один долгий страдальческий стон.

Разговоры. Смех. Чены снимали напряжение.

Джорджия сделала шаг, взялась за дверь и осторожно открыла ее, молясь, чтобы она не скрипнула. Как ни странно, она не скрипнула, и тогда Джорджия открыла ее пошире, но не увидела ничего, кроме той же недавно побеленной стены. Затем показался ботинок. Два ботинка. Один принадлежал Ли. Другой она не узнала. Наконец она увидела, что Ли лежит рядом с неподвижным телом водителя «мерседеса». У дальней стены в комнате лежали два охранника. Если Ли не ошибся в количестве охранников, то из врагов в комнате были лишь Джейсон Чен и его отец. Мамы нигде не было. Господи, пожалуйста, спаси мою маму.

Черная рубашка Ли намокла и блестела, словно на нее вылили краску. Кровь. Он был весь в крови. И он не двигался.

Хотя Джорджия и предполагала, что он ранен, она даже не представляла, как будет переживать из-за этого. У нее из груди словно вынули сердце и разрезали его пополам. Стало трудно дышать, боль становилась все сильнее и сильнее, пока ей не показалось, что у нее сердечный приступ. Ей надо было удостовериться, что он жив. Если он жив, она знала, боль пройдет.

Джорджия смутно осознавала, что в комнате говорят по-китайски, что там курят сигареты, однако она заставила себя забыть о страхе, ощущая всепоглощающее желание еще шире открыть дверь… чтобы увидеть лицо Ли…

Ей помешало вдруг возникшее плечо Щербатого Чена и облако сигаретного дыма.

Она еще немного приоткрыла дверь и вытянула шею, чтобы увидеть Ли… разглядела воротник рубашки, смуглую шею, потом подбородок, шрам за ухом, сжатые губы, узкий нос…

Черные глаза смотрели прямо на нее.

У нее по спине побежали мурашки. Он знает, что она рядом. Он жив.

Его взгляд скользнул на Щербатого Чена, потом обратно. Он беззвучно пошевелил губами. Убей его.

Джорджия подняла «глок» и ощутила под пальцем спусковой крючок. Она знала, что почувствует сопротивление крючка, потом будет выстрел.

Не могу поверить, что делаю это.

В этот момент дверь распахнулась.

Джорджия отскочила назад, нажала на спуск, но ничего не произошло. Пока она медлила, сработал предохранитель. Ее схватили за запястье и, втащив в комнату, швырнули на Ли. Она рванулась, пытаясь воспользоваться «глоком», но тут увидела, что над ней занесли ногу, чтобы ударить по почкам. Джорджия перекатилась с боку на бок, все еще не выпуская из рук «глок», а когда получила удар по ребрам, у нее перед глазами словно вспыхнули звезды. Но Ли тоже подкатился поближе к ней, и она почувствовала, как он выхватывает другой «глок», который был у нее за поясом.

Бух!

От выстрела у нее чуть не лопнули барабанные перепонки.

Из груди Щербатого Чена хлынула кровь, и он камнем повалился на пол. Ли повернулся налево, но Джейсон Чен уже наставил на него свой пистолет. Ли что-то крикнул, но Джорджия не услышала его.

Ее мир страшно сузился, и в нем царила тишина. Она уже была на ногах и обеими руками держала свой «глок».

Ли упал, но пистолет Джейсона Чена следовал за ним. Лицо Ли исказилось от боли, когда он ударился плечом об пол, и как он ни старался поднять «глок», у него ничего не получалось. Терпя немыслимые муки, он приоткрыл губы. А кровь тем временем окрашивала пол, расплескиваясь, словно под ударами кисти.

Джейсон Чен целился ему в голову.

Джорджия вытянула руки. Она чувствовала, как прохлада спускового крючка передается ее пальцам, плечам, в легкие и сердце. Она закрыла левый глаз, стараясь увидеть правым кончик дула, мушку, выровнять пистолет по зазору и прицелиться в спину Джейсона Чена, прямо между лопаток, а потом она потихоньку, очень потихоньку, затаив дыхание, нажала на спусковой крючок, и у нее все получилось.

Бах!

Пистолет тряхнуло, затвор скользнул назад, потом вперед.

Джейсон Чен покачнулся, поднял ногу, но Джорджия еще раз нажала на спусковой крючок и еще раз.

Ба-бах!

Она стреляла и кричала. Падай, ублюдок, падай, ублюдок, падай!

– Хватит! Джорджия, прекрати!

Ли ударил ее по руке, и последний, четвертый выстрел пришелся в потолок. Вниз полетели ошметки штукатурки, засыпавшие Джорджию словно снегом. Ли испортил ее последний выстрел, но ей было все равно, потому что Джейсон Чен падал, правда, не тяжело и быстро, как его отец, но все равно падал, хотя все еще пытался повернуться и шагнуть к ней. Ноги его подвели, руки опустились, голова бессильно повисла. Пистолет лежал на полу, выпав у него из рук.

Качаясь, он стоял напротив Джорджии и удивленно повторял:

– Ты.

Джорджия ощутила пощипывание в безымянном пальце, в отвратительном обрубке, и посмотрела Джейсону прямо в глаза.

– Да, – сказала она. – Это я.

Вдруг ее подхватили и утащили из ресторана во двор, потом в узкий проулок. Ли пихал ее в спину, и когда у нее в голове прояснилось, она услышала, как он стонет от боли, но тотчас завыли сирены. Их было не так много, как в Брисбене, но ведь это была Налгарра, а не Брисбен. Наверное, всего-то две полицейские машины.

– Мама, – выдохнула Джорджия.

– В машине. – Он опять застонал и, пошатнувшись, упал на колени. – Твоя мама… в машине. Она ждет… тебя.

Мысленно она уже бежала к «мицубиси», к маме, но на самом деле не могла бросить Ли. Джорджия схватила его за руку, попробовала поднять.

– Осталось немного! Давай же! Давай!

Ли как будто собрался с силами, и на мгновение ей показалось, что ему удастся встать на ноги и он побежит с ней вместе к машине, но он вдруг ослабел и упал на землю. Глаза у него закрылись, голова повернулась набок.

В отчаянии Джорджия не выпускала его руки. Она напрягла все силы и попыталась тащить его. Но точно так же она могла бы тащить мешок с камнями. Ли почти не сдвинулся с места.

– Очнись, Ли! Ради бога, очнись, пожалуйста!

Одна сирена выла вдалеке, а вторая быстро приближалась.

– Ли!

Она тащила и толкала его, плакала, кричала, но он оставался неподвижен, он не слышал ее. Когда же на руку ей пролилась кровь из его груди, она наконец-то поняла, что он еще долго не встанет, может быть, не встанет никогда.