Текст книги "Пекло"

Автор книги: Кэролайн Карвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

6

– Меня зовут Грег, – сказал врач, когда она поднялась в вертолет.

– Джорджия, – произнес другой мужчина, – мы сделаем вам укол морфина, чтобы снять боль в руке.

Она мысленно отметила, что тонкая игла почти безболезненно вошла под кожу, а потом они с грохотом поднялись в воздух, и Грег безостановочно говорил с ней, держа за здоровую руку, а другой человек наклонился над Бри. В мешке, на металлическом полу вертолета, лежало тело Сьюзи. Напротив Джорджии с гигантской повязкой на порванном ухе сидел Ли и глядел куда-то поверх ее плеча, а на шею ему текла кровь. Джорджии хотелось спросить его, как он себя чувствует, однако она ощущала себя не в своей тарелке, не владела своим телом и все время валилась на бок. Грег ловил и поддерживал ее, говорил, что все в порядке, что все замечательно. Он был крепким, теплым и надежным, как Том, но Тома не было рядом и больше никогда не будет. Потом вертолет приземлился – неужели все позади? – и их уже ждала «скорая», но Грег все еще держал ее за руку и Ли сидел напротив. Потом больница и наконец-то благословенная тишина.

В приемном отделении Джорджия сидела в кресле, обитом потертым кожзаменителем, и ждала своей очереди к врачу. Регистраторша, полная краснолицая медсестра с бейджем на имя «Джилл Ходжес», посидела с Джорджией некоторое время, поговорила о пустяках, принесла ей стакан воды и ушла. Чтобы попытаться спасти жизнь Бри, маленькая больничка нуждалась во всех своих квалифицированных кадрах.

В открытую на улицу дверь Джорджия видела, что идет дождь. Вместо утоптанной земли там было сплошное месиво. Перед столом регистраторши вода ритмично капала в два железных ведра. Было что-то фантастическое в том, что Джорджия вновь оказалась в Налгарре, откуда уехала утром. Она рассчитывала, что ее увезут в Каирнс, однако врачи скорой помощи лишь взглянули на Бри и взяли путь на ближайшую больницу – больницу Дугласа Мейсона на углу Уполу и Оушен-роуд в Налгарре.

В последний раз Джорджия была здесь, когда ей исполнилось двенадцать лет. Циклон Никола. От сарая почти оторвался кусок оцинкованного железа, который крутился на ветру как бешеный, понемногу отделяясь. А она стояла на лестнице, стараясь как-то его прикрепить, но он все-таки оторвался и саданул ее по плечу. Поездка в больницу была страшнее всего. Падая, верхушка дерева буквально чудом не задела их старенький автомобиль, и в итоге все трое остались на ночь в городе. Когда же они вернулись домой, железо лежало на куче папоротника, а бедные цыплята мокли на дожде.

Джорджия провела пальцем по почти незаметному шраму на правом предплечье и тотчас услышала раскат грома. Она подняла глаза и потуже завернулась в одеяло. Было сыро, температура немного за тридцать. Джорджию мучила тревога. Ей было неизвестно, что с Ли и где он. Когда стало ясно, что самое опасное состояние у Бри, врач наспех осмотрел ее и Ли, после чего решил в первую очередь заняться летчиком.

Странно, почему Ли сначала показался ей холодным и недоброжелательным. Надо же так ошибиться в человеке. Он вел себя на редкость отважно, сохранял спокойствие, пока они падали, потом помогал им выбраться из горящего самолета, собственным телом сбивал пламя с Бри. В деле он проявил себя наилучшим образом.

Джорджия услышала, как рядом с ней упала сетка от мух, потом кто-то вопросительно произнес:

– Джорджия Пэриш?

Высокая женщина с шапкой кудрявых волос, которые от влажности завились еще больше, взяла ее за правую руку.

– Боже мой, прошу прощения, – проговорила она, отдергивая руку, хотя у Джорджии болела левая ладонь. – Вы ранены. Меня зовут Индия Кейн.

Джорджия нахмурилась. Имя показалось ей знакомым.

– Из «Сидней морнинг геральд».

Джорджия в изумлении уставилась на нее. Индия Кейн была известна своими разоблачениями внутри страны и за ее пределами.

– Я подумала, что не имеет смысла скрываться. – Индия Кейн улыбнулась, и в глубине ее карих глаз вспыхнул добрый огонек. – Вы не любите журналистов?

Скорее из вежливости, чем искренне, Джорджия покачала головой.

– Я слышала о том, что произошло. О вашем самолете. О Бри Хатчисоне. – Репортерша поморщилась. – Господи! Ему здорово досталось.

В открытую дверь Джорджия смотрела на дождь и пыталась представить здоровяка Бри, шагающего к причалу, где стояла его яхта. Мимо проехал грузовик, и она не сводила с него глаз, пока он не скрылся за поворотом на Оушен-роуд. Прямо напротив двери две аборигенки в дешевых мешковатых платьях укрывались под одним зонтиком. Обе босые, с запачканными до колен ногами.

Индия вытащила из кармана брюк пачку «Мальборо» и предложила сигарету Джорджии. Та покачала головой, но не отвела взгляд от журналистки, которая подошла к двери и закурила.

– Вы живете тут?

Джорджия опять покачала головой. Глядя на моросящий дождь, Индия выдохнула за дверь струю дыма.

– Вас не околдовали наши северные джунгли?

– Я приехала из Сиднея, – с трудом проговорила Джорджия. – На похороны.

– Черт! Прошу прощения.

Не испытывая желания продолжать разговор, Джорджия опустила голову. У нее ныло все тело и к горлу подкатывала тошнота.

– Вам что-нибудь известно о полетном листе? – спросила Индия Кейн.

Джорджия не ответила. Не захотела ответить. Ее это не интересовало.

– Джорджия, – вновь обратилась к ней журналистка, и весьма настойчиво. Джорджия подняла голову. – Вашего имени там нет. В полетном листе. Мне просто хотелось бы узнать: почему?

– Какой-то тип отказался лететь, и меня взяли вместо него.

– Хм-м. Понятно. Лететь должен был некий Ронни Чен… Очень странно, но его тело нашли на Ки-Бич. Говорят, он мертв уже несколько дней. Его убили. Выстрелом в затылок.

Ничего не понимая, Джорджия переспросила:

– Его убили?

– Да. И вы заняли его место в самолете Бри.

– А какое это имеет отношение ко мне?

– Я всего лишь проверяю факты. Это моя работа.

Не в силах понять смысл вопросов, так как всю ее сотрясала нервная дрожь, Джорджия не сводила глаз с ламинированного изображения лимфатической системы на стене за столом регистраторши.

– У вас есть деньги? – неожиданно спросила Индия. – Ах, вы сохранили кошелек. Отлично.

Джорджия прикоснулась к кошельку Сьюзи. Кровь высохла, и не знай она, что это кошелек, приняла бы его за деревяшку – до того он стал твердым. Мысль о деньгах ей не приходила в голову. Черт! Ее собственный кошелек сгорел вместе со всеми кредитками. Где сейчас Энни? Неужели, как собиралась, улетела в Гонконг?

– Если вам негде остановиться, – продолжала Индия, – у меня тут есть свободная кровать. И из окна самый лучший вид на город.

– Спасибо. Я как-нибудь устроюсь.

Ее мысли вертелись вокруг того, где достать денег. Мама уехала из города с приятелями, и Джорджия напрочь забыла, как их зовут. Босс наверняка одолжит ей денег. Надо позвонить Мэгги.

– Вы устали, а я вас мучаю, – громко вздохнула Индия, выпуская струю дыма. – А если заплатит моя газета? Скажем, мы напишем историю о том, как вы преодолели свой страх перед полетами, или…

– У меня правда все в порядке, – отозвалась Джорджия. – Позвоню подруге. Мне и нужно всего-то, на что купить сэндвич и сделать пару звонков.

Индия моргнула:

– Вы потеряли деньги?

В ответ Джорджия кивнула.

– Послушайте, не беспокойте свою подругу. Почему бы нам не поехать в Сидней вместе? Вы хотите лететь? Или предпочитаете машину?

Джорджия, дернув головой, уставилась на журналистку:

– Вы хотите ехать со мной до самого Сиднея?

Индия усмехнулась:

– Всего-то две-три тысячи километров, а так как меня не пугает дорога…

Они обе вздрогнули, когда распахнулась дверь и мужской голос проговорил:

– Джорджия, я доктор Офир. Прошу прощения за то, что заставил вас ждать. Мы пытались помочь Бри, а теперь, если не возражаете…

На мужчине был белый халат. Он широко раскинул руки, на лице застыла тревога. Потом он заметил Индию Кейн и остановился. Черты его будто окаменели:

– Мисс Кейн, кажется, я уже сказал…

Индия Кейн стряхнула пепел и выбросила окурок на мокрую бетонную дорожку.

– Уже ухожу. – Сунув руку в сумку, она вынула визитку и протянула ее Джорджии. – Позвоните мне на мобильный. Сегодня вечером я занята, но почему бы нам не встретиться завтра?

– Мобильник здесь работает?

– Да, я тоже удивилась. Наверно, поставили новую мачту где-то около Батчерс-Хилл.

Крутя в руке карточку Индии, Джорджия подумала, не означает ли появление новой мачты в глубинке Северного Квинсленда, что его наконец-то соединили с остальным миром?

– Ладно, Джорджия, позвоните. Если захотите, я подброшу вас на аэродром, и там мы решим, полетите вы или мы вместе поедем в Сидней. А если передумаете, то, по крайней мере, разопьем бутылку вина.

*

Доктор Офир внимательно осмотрел Джорджию, помедлил, заметив на правой ноге белый круглый шрам:

– Что это?

– Тропическая язва.

– Глубокая.

Джорджия вспомнила, какой отвратительный, словно от протухшего мяса, запах исходил от этой язвы, и мать побелела, как полотно, когда меняла повязку.

– Что это? – спросила Линетт, аккуратно удаляя коричневую массу из гнойной раны.

– Припарка, – ответила Джорджия.

Линетт прочитала медицинской сестре лекцию, от которой та, злясь и раскаиваясь, покраснела как рак.

– Но вы сами говорили о естественном лечении…

– Не при стрептококковой инфекции. – Линетт была в ужасе. – Немедленно начать антибиотики!

Доктор Офир вколол Джорджии линокаин, сделав вокруг раны, прежде чем очистить ее, что-то вроде блокады. Тем временем Джорджия смотрела в окошко, из которого открывался вид на главную улицу города. В Налгарре, сонной заводи на берегу океана, туристы не задерживались. Добравшись до здешних мест, они уже успевали побывать на мысе Трибулейшн и в Национальном парке Дейнтри, самом крупном из уцелевших тропических лесов в Австралии, и даже в разгар сезона, то есть с мая по ноябрь, когда многие австралийцы устремляются на юг, чтобы избежать зимних холодов, в городе не замечалось особого оживления.

Сейчас стоял март, то есть туристический сезон еще не начался. Сквозь листву раскидистых фиговых деревьев, проломивших тротуар, Джорджия видела, что магазинчик рыболовных принадлежностей, в котором работал Том, закрыт, так же как магазин купальников и контора по продаже билетов в Порт-Дуглас и на Большой Барьерный риф, зато супермаркет «Прайс» открыт и кафе Мика, знаменитое жаренными во фритюре устрицами и круглосуточной продажей пончиков, тоже. Лишь однажды Мик закрыл свое кафе, и то на два дня, когда умерла его мама, потому что, едва узнав об этом, город пришел Мику на помощь. Шерил, жена местного адвоката, надела огромный, весь в жирных пятнах передник Мика, ее брат привез масло, и они взялись за работу. Естественно, колбасу подавали недожаренной, а устрицы напоминали кусочки угля, но никто не возмущался. Они выполняли свой долг. Делали то, что должны делать соседи.

Пока доктор Офир зашивал рану, Джорджия не чувствовала боли, разве что толчки, когда иголка входила и выходила из кожи. Она смотрела на мужчину с голой загорелой грудью, который шел по Оушен-роуд. В одной руке он держал удочку и коробку, а в другой – большой охладитель, и у нее перехватило дыхание. Джорджия знала, что он направляется на берег Парунги, где Том обычно рыбачил сразу после грозы. Сейчас, в полноводье, сезон рыбной ловли, потому что в реках рыбы видимо-невидимо. Будь Том жив, он не упустил бы такого случая.

Неожиданно Джорджии пришло в голову, что она понятия не имеет, как Том завещал распорядиться своим домом. Наверняка мать продаст его и увезет деньги в Байрон-Бей. Во всяком случае, теперь у ее мамы наконец-то появится счет в банке, если, конечно, она не отдаст деньги на благотворительность. Не в первый раз Джорджия думала о поразительно легкомысленном отношении ее матери к жизни. В пятьдесят один год у нее не было ни пенсии, ни сбережений. Она жила в арендованном фургоне на дальнем конце огромной стоянки фургонов в Байрон-Бей, что в южной части Брисбена, где составляла астрологические прогнозы за шестьдесят долларов, а за двадцатку предсказывала богатство. На местном рынке она продавала магические кристаллы и ежемесячно получала пособие от штата, но бывали дни, когда ей не на что было купить еду, даже литр молока. Впрочем, ее это не волновало. Унаследовав дом Тома, она не изменится, но у Джорджии будет поспокойнее на душе.

Врач зашил рану.

– Вам нет смысла оставаться тут на ночь. Есть у кого переночевать? Все организовано, и если возникнут неприятные ощущения, вас немедленно привезут обратно в больницу. – Он помолчал и улыбнулся. – Сомневаюсь, что это понадобится. Учитывая обстоятельства, вы в отличной форме.

– Где Ли?

– Он уехал, как только я обработал его раны. Но он не оставил адреса, если вы хотели спросить об этом, – сообщил он, не дожидаясь вопроса Джорджии.

– С ним все хорошо?

Доктор Офир кивнул.

– Можно мне увидеть Бри?

Он отрицательно покачал головой:

– Приходите завтра.

– Вы знаете, куда меня отвезут?

– Миссис Скутчингс ждет вас снаружи. Она сказала, что может приютить и Ли, если ему негде переночевать.

Джорджия смотрела на свои заляпанные грязью парусиновые туфли на толстой подошве и не возражала, потому что не было сил.

7

Получив бинты и тюбик с антисептиком, Джорджия смотрела, как миссис Скутчингс входит в больницу, ледяным взглядом обводит наполняющиеся водой ведра и рявкает:

– Крышу надо было чинить до дождя.

Рассерженная медицинская сестра Ходжес придержала трубку пухлым подбородком и подняла глаза, однако миссис Скутчингс уже держала Джорджию за локоть и вела ее по грязной дорожке к старинной проржавевшей «хонде», стоявшей на больничной парковке во втором ряду.

«Хонда» с ревом тронулась с места, и дворники со скрипом принялись стирать с ветрового стекла дождевые капли. Они ехали по Оушен-роуд, мимо супермаркета «Прайс», отеля «Националь», кафе Мика и городского банка Бендиго.

Над общественным парком появился новый плакат: «Добро пожаловать в Налгарру. Население 1800 человек. Вы хорошо проведете время».

Как будто кто-то собирался задерживаться в Налгарре, когда на другой стороне Дейнтри был Порт-Дуглас с его отелями и бутиками, мотелями и барами, яхт-клубами, пристанью с дорогущими океанскими яхтами и никогда не закрывавшимися супермаркетами. Если бы мама привезла их в Порт-Дуглас, а не в Налгарру, подумала Джорджия, сестра осталась бы там, а не удрала бы в Ванкувер, прочь от нестерпимой сырости и безжалостных насекомых.

Миссис Скутчингс притормозила вблизи порта, готовясь к крутому развороту в конце Оушен-роуд, и Джорджия взглянула налево, ожидая увидеть сквозь мангровые деревья трехмильную полосу побережья, однако ее взгляд привлекла огромная яхта.

Ей вдруг снова вспомнились похороны Тома, и вьющиеся растения на крыше местного крематория, и пересуды за ее спиной. Джорджия порадовалась, что яхта отвлечет внимание тех, кто жаждет узнать подробности ее личной жизни.

– Тебя уже запрягли? – спросил ее мужчина лет за пятьдесят с агрессивным выражением лица и в мешковатом костюме.

– Что там за яхта? – ответила вопросом на вопрос Джорджия.

– Какого-то гангстера, – тоном знатока проговорил тот, сразу поняв, о какой яхте идет речь.

– Триады, – решительно заметил другой мужчина, словно был близко знаком с триадой.

Потом в разговор вступила Брайди, у которой от восторга аж дух захватывало:

– Я слышала, там все в золоте и во всех туалетах биде!

Если учесть, что у некоторых жителей Налгарры вообще не было теплых туалетов и им приходилось справлять нужду в неустойчивой будке позади дома, Джорджия могла поклясться, что выдуманные Брайди биде на яхте были единственными в городе.

Пока миссис Скутчингс вела машину мимо свечного склада, Джорджия разглядывала сверкающего огнями белого монстра, из-за которого все остальные суда казались карликами. Кому он принадлежит? Сколько стоит? Несомненно, много миллионов. Только чтобы заправить его горючим, нужно не меньше пяти тысяч долларов, да и стоянка наверняка обходится раза в три больше ее годовой ренты.

Оглядев большие вытянутые окна салона, Джорджия подумала, что вся ее квартира могла бы поместиться в одной этой каюте. Наверняка на яхте есть все новомодные навороты: и кондиционеры, и суперсовременный капитанский мостик, и дюжина спутниковых телефонов, и навигатор, и радар, и датчик глубины, и датчик охраны периметра, и, не исключено, видеонаблюдение за всеми важными объектами. Внушительный корабль, который никак не вписывался в местный пейзаж.

– Невероятно, – прошептала Джорджия.

Миссис Скутчингс огляделась:

– Ах, это! Ужасно. Просто ужасно. Чем быстрее мы избавимся от него, тем лучше. По слухам, он принадлежит китайскому гангстеру, но никто ничего не знает наверняка, разве что стоянка ему обходится в какие-то безумные деньги. Капитан порта Пит Даннинг – он тут недавно – держит рот на замке, но уж я-то знаю.

– Наверняка кто-то видел, как он причаливал, да и команда ведь сходит на берег.

– Он появился тут пару дней назад, прямо перед штормом. Весь город спал.

Джорджии припомнилась Индия Кейн и ее вопросы о человеке, чей труп обнаружили возле Ки-Бич с пулей в затылке. Ведь это он должен был лететь с Бри. Как его имя? Чен. Ронни Чен.

– А полицейские катера? – спросила Джорджия. – Они что делали?

– Да ничего. Они занимаются нелегальными иммигрантами, которые пытаются тайно проникнуть сюда на своих лодчонках. Полицейские стараются перехватить их, пока они не добрались до земли, а это чертовски трудно. В этом месяце они упустили две партии. Два суденышка с африканцами, иракцами – короче, весь Ближний Восток, судя по их отчетам. Как они умудрились упустить их, никто не понимает, но поверь мне, наши ребята в синей форме не трусливые кролики. Говорят, кто-то берет взятки с иммигрантов. Узнай я, кто это… – Миссис Скутчингс плотоядно вздохнула. – Думаешь, чужакам есть дело до того, что им здесь не рады? Понаехали тут. Все они жадные нахлебники.

Джорджия внимательно глядела на профиль миссис Скутчингс. На подбородке у нее была бородавка размером с навозного жука, и Джорджия удивилась, почему та до сих пор не избавилась от нее.

– Но ведь вы тоже иммигрантка.

– Я-то не ждала, что передо мной тут расстелют красную дорожку, дадут бесплатную еду и крышу над головой.

– С одной поправкой, при всем моем уважении, – заметила Джорджия тоном, дававшим представление о том, как накипело у нее на душе, – вы не были беженкой.

– Им не следует бежать сюда. – У миссис Скутчингс от негодования раздулись ноздри. – Многие даже, чего уж больше, не говорят по-английски. Должна тебе сказать, что я на сто процентов поддерживаю правительство. Три миллиарда долларов на содержание желающих получить у нас убежище? Не многовато ли? Хватит с нас. Как только они ставят ногу на нашу землю, их следует выдворять восвояси.

Черт побери, взбесилась она, что ли? Ее бы линчевали, заговори она так в Сиднее. Почти все, кого Джорджия знала, жили в постоянном страхе, что их заподозрят в притеснениях по половому или возрастному признаку, а уж после всего, что их предки сделали с аборигенами, обычные австралийцы испытывали подлинный ужас перед обвинением в расизме.

Естественно, это не касалось миссис Скутчингс.

– А как насчет нашего Могучего Резчика? – Джорджия слабо стукнула рукой по спинке кресла. Спорить у нее уже не было сил, однако она не могла оставить последнее слово за миссис Скутчингс. – Без Тимоти By у нас не было бы ни одного китайского ресторана, да и, держу пари, не меньше сотни пациентов доктора Офира тоже иммигранты. Все в этой стране держится на иммигрантах.

Они проехали рекламу аренды рыболовных принадлежностей. Сразу после знака «Школа» миссис Скутчингс свернула направо и прибавила скорость, выехав на Джакаранда-роуд.

Бывшая директриса Джорджии хмуро произнесла:

– У нас тут хватает подонков со всего света. И всем им нужна бесплатная еда. А нам ни к чему паразиты. Ни к чему.

Кирпичный дом миссис Скутчингс стоял примерно в трех кварталах от побережья, на углу Джулиан и Черч-стрит, посреди ухоженного сада в пол-ярда. На заднем дворе установлена катушка с бельевыми веревками. На окнах сетки от мух. С деревьев все еще капало, было сумеречно, и все вокруг окрашено в серый цвет.

На другой стороне улицы располагалось кладбище. Джорджия стала смотреть в ветровое стекло, жалея о том, что Том обрел покой не здесь. Ей стало грустно при мысли, что его тело превратили в серый прах, вместо того чтобы положить в экологически чистый картонный гроб и укрыть свежевскопанной землей. А все мама. Ей кажется более романтичным рассыпать прах на берегу моря, чем представить отца разлагающимся в гробу под землей.

– Ну вот, приехали! – возвестила миссис Скутчингс.

Едва затих мотор, несколько пожилых людей выбежали из соседних домов и окружили машину. Когда Джорджия вылезла из «хонды», они укрыли ее от дождя своими зонтиками, и глаза у них горели от любопытства.

– Помните Джорджию Пэриш? – спросила миссис Скутчингс.

Джорджия узнала Энджи Джеффри, чей муж владел кафе «Придорожное» прямо у выезда из города, и Лиз Дэниэлс, жену местного врача. Обе присутствовали на похоронах Тома. Другие показались ей незнакомыми.

Миссис Скутчингс повела Джорджию в дом.

– Бри Хатчисону очень худо. Ожоги ужасные. Несчастная по имени Сьюзи Уилсон погибла. А Джорджия с нами, и мы благодарим за нее Господа.

– Бекки уже накрутила страховую компанию, – сказал кто-то. – Они пришлют к нам своего представителя из Бриззи.

– Интересно, на сколько потянет самолет?

– Около шестидесяти тысяч.

– Шестьдесят тысяч за такую развалину? Шутишь!

– Она закрыла аэропорт. Мэтт злится. Он-то надеялся взять два завтрашних полета Бри – деньги все-таки.

– Ни за какие миллионы не полетела бы с ним. Он только и делает, что накачивается пивом. Разве пилотам пить не запрещено?

Джорджии пришло в голову, что, работая тут, Индия Кейн очень быстро осталась бы без дела. В Налгарре, где слухи разносятся со скоростью света, нет смысла покупать газету.

Когда все направились к дому, Джорджия сосредоточилась на том, чтобы переставлять ноги по бетонной дорожке – до того она была измотана. Беседа плавно перешла на приготовление еды для Бекки и ее ребятишек и на то, чья очередь делать следующую порцию сэндвичей и кексов для бригады скорой помощи, работающей на больничном вертолете.

Наргалла может внушать клаустрофобию, подумала Джорджия, но в ней еще сохранился дух коммуны.

*

Натянув на себя толстый махровый халат, Джорджия обнаружила вешалки на обратной стороне двери и сделала так, как ей было сказано, то есть отдала свои вещи миссис Скутчингс для стирки. Потом направилась в ванную комнату, где требовался серьезный ремонт. Оливковую плитку следовало заменить. В углах облупилась краска. Ковер совсем вытерся и колол босые ноги.

Душ, видно, был одного возраста с комнатой, и Джорджия включила его с опаской. Сначала послышались булькающие звуки, потом хлынул мощный поток воды. В другое время Джорджия получила бы от него удовольствие, однако управляться одной рукой, да еще при этом не замочить повязку, оказалось куда труднее, чем она воображала, и в конце концов шампунь попал ей в глаза. Ей с детства не приходилось испытывать ничего подобного, и она совсем забыла, как это неприятно.

Воспользовавшись телефоном миссис Скутчингс, Джорджия позвонила Индии Кейн и договорилась о встрече на девять часов утра. Индия согласилась отвезти Джорджию на аэродром, чтобы на месте решить, как быть дальше.

Не снимая халата, Джорджия залезла под одеяло. Было еще светло, но Джорджию это не волновало. Она включила лампу, стоявшую около кровати, надеясь, что пожелтевшие кружева, сухие цветы и ковер цвета овсянки придадут комнате некое очарование. Сквозь тесные окошки свет не без труда проникал в комнату, в которой стоял запах пыли и сырости. Джорджия знала, что, открой она шкаф в углу, там обязательно найдется плесень.

Это один из недостатков жизни в тропиках. Все отсыревает и покрывается плесенью.

Не желая ни о чем думать, Джорджия выключила свет, надеясь заснуть. Ей хотелось, чтобы все происшедшее оказалось дурным сном. В окно стучал дождь, тихо беседовали женщины, жужжал миксер в кухне. Джорджия представила, как там пекут кексы, как лимонное тесто поливают сиропом и морковный пирог мажут замороженным маслом.

Ее мать пекла отличные пироги, но это не всегда означало, что они достанутся ее дочерям. Джорджия вспомнила, как взяла, насколько она тогда поняла, кусочек шоколадного пирожного с орехами, и в последнюю секунду у нее отняли тарелку.

– Мамочка!

– Извини, дорогая.

Мама выглядела расстроенной.

– Но я люблю такие пирожные!

– Эти не такие. Они для взрослых.

Джорджия не сводила взгляда с вздыхавшей матери.

– Родная, это не конец света. Если я пообещаю завтра испечь твои любимые пирожные, ты пообещаешь больше не сердиться на меня?

Поудобнее устраиваясь на своей узкой кровати, Джорджия стянула на шее воротник халата. Она услышала стук закрывающейся духовки и вообразила восхитительный ароматный банановый пирог. Сверху крем, внутри – грецкие орехи.

Спала Джорджия беспокойно, вертелась на влажной простыне, у нее болело и ныло все тело, и даже во сне она не забывала о раненой руке. Несмотря на все старания, воспоминания о падении самолета не отпускали ее, она чуяла запах дыма и слышала треск разрывающегося металла.

Джорджию разбудил гром, и у нее громко билось сердце, пока она не поняла, где она и что с ней. За окном было черным-черно, лил, стуча в стекло, дождь. На душе стало тяжело. Опять грозы после циклона Таня. Только этого не хватало. Похоже, им с Индией не уехать завтра.

Она повернулась на спину и застонала от боли. Теперь ее тело болело в тысячу раз сильнее, чем прежде. Неплохо было бы принять болеутоляющее. Отвернув одеяло, Джорджия посмотрела на дверь, возле которой на крючке висел кошелек Сьюзи. Потом ей показалось, что ручка двери поворачивается.

Она затаила дыхание. На секунду она решила, что это игра воображения, но ручку вновь чуть-чуть повернули. Ошибки не было.

Интуиция подсказала ей, что это не миссис Скутчингс.