Текст книги "Том 13. Пуля дум-дум"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)

– Незачем.

– Хорошо, – сказала она покорно. – Вы меня заберете? Кто вы, собственно? Из полиции нравов? У вас что, в Пайн-Сити недостаточно порока, что вы приехали за этим сюда?

– Я не из полиции нравов. Я из службы шерифа. И Вэйл-Хейтс наш сектор. – Взяв бутылку, предложил: – Выпьешь еще стаканчик?

– Ну да, – сказала она, разинув рот.

– Садись. Может, и есть средство все устроить.

Я наполнил стаканы и подошел к блондинке, сжавшейся в углу. Когда я протянул ей полный стакан, она упала в кресло с совершенно ошалелым видом.

– Закурим?

– Спасибо.

Она взяла сигарету дрожащей рукой. Я поднес огня.

– Что будет? – спросила она. – Вы арестуете меня или нет?

– Зависит от тебя, крошка Френки.

– Что это значит? – Она посмотрела мне в лицо, и губы ее скривились в понимающей улыбке. – Понятно! Вы меня отпускаете, но не просто так. Ладно, могу предложить сто пятьдесят, но больше у меня нет, правда, лейтенант!

В Вэйл-Хейтс, видимо, существует твердая такса подкупа. За сто пятьдесят – лейтенанта, за сто – сержанта. В таких условиях шериф должен стоить все триста пятьдесят.

– Слушай, Френки, последний раз говорю: мне не нужны твои деньги. И я не собираюсь делать турне по злачным местам. Я даже тебя не хочу. Меня интересуют только сведения. Понятно, нет? Ты скажешь все, что я хочу знать, и расстанемся по-хорошему.

Я подошел к столу и взял ее сумочку.

– Эй! – вскричала она встревоженно. – Это мое.

– Ясно, что не мое. Не люблю черного.

Я открыл сумочку и вытряхнул содержимое на стол. Там была всякая ерунда, как у всех женщин, и пачка купюр. На вид немного больше, чем сто пятьдесят долларов. Мое внимание привлекла записная книжка. Пока я перелистывал ее, Френки внимательно наблюдала за мной. Имена, адреса, различные даты. Я насчитал в среднем по три записи в неделю, но иногда встречалось и семь, и восемь. Наиболее часто повторялось: «Пират», «Джо». Джо, конечно, бармен. Была также отметка на завтра: «Прием у Кауфмана. Платье вечернее».

Я сунул книжку в карман, а все остальное в сумочку. Френки все еще наблюдала за мной скорбным взглядом.

– Так как насчет сделки? – спросила она.

– Сведения. Ты ответишь на несколько вопросов и будешь свободна.

– Что за вопросы?

– Например, твоя татуировка. Что это, в сущности, значит?

– Вам это должно быть известно, – сказала она. – По знаку каждый поймет, что я – одна из девушек Снэка Леннигана.

– Кто это Снэк Ленниган?

– Этого я не знаю.

– Наша сделка зависит от того, насколько искренне ты отвечаешь на вопросы, Френки. Это еще только первый!

– Нет, без дураков, лейтенант, не знаю!

– Короче, ты из конюшни Снэка Леннигана, но никогда его не видела?

– Чистая правда. Я даже не уверена, что он на самом деле существует.

– Ну, Френки, старайся по крайней мере, чтобы все было правдоподобно! Ведь я должен поверить твоей истории.

Она одним глотком опустошила свой стакан.

– Послушайте, я работаю на него только три месяца, – боязливо объяснила она. – Раньше я служила в придорожном ресторане, где клиенты обслуживаются в машине, как раз на выезде из Вэйл-Хейтс. Это была не жизнь – целый день подавать сосиски и мороженое и бегать от одной машины к другой с тяжелыми подносами. Тем более в открытой блузке и обтягивающих брюках, так что каждый клиент, сделавший заказ на пятьдесят центов, считал, что за свои гроши он может еще и девушку лапать для аппетита.

– Я посочувствую тебе завтра. А сейчас вернемся к Снэку Леннигану.

– Так я подхожу к этому. Однажды я была в салоне красоты, собиралась сделать массаж, прическу, ну и все остальное… Я болтала с массажисткой и, слово за слово, пожаловалась, как тяжело работать в ресторане…

– Как звали ту девушку? Лейла Кросс?

– Нет.

– Тогда Ольга Кельнер?

– Раз вы и так все знаете, зачем меня спрашиваете?

– Мне нравится твой голос, крошка.

Она пожала плечами.

– Короче, я ей рассказала, какая это собачья работа и как бы мне хотелось найти парня с деньгами, пусть женатого. Она ответила, что такое возможно, надо только быть поумнее. Я сначала подумала, что она шутит, но по ее глазам поняла, что это всерьез. В тот же вечер мы встретились. Сначала приняли несколько стаканчиков в баре, потом зашли к ней, и там она меня просветила.

Френки скрестила ноги, не заботясь о том, что ее юбка поднялась до бедер. Красивые ноги, черт возьми! Ремесло копа имеет свои неудобства!

– Она мне призналась, что работает на Снэка Леннигана, – продолжала Френки, – который управляет самым крупным делом с девочками по всему Западному побережью. Система несложная, как она объяснила. Предприятие ищет клиентов и передает девушкам их имена и адреса. Ночь стоит сто долларов. Снэк Ленниган берет сорок, остальные – девушке. За два вечера в неделю можно заработать больше, чем за шесть в моей забегаловке… Я сказала, что это мне подходит, но Ольга предостерегла: «Подожди, надо еще кое-что объяснить. Этот Ленниган шутить не любит. Пока с ним честны, он честен тоже, но если его надуть, можно здорово поплатиться». Потом она объяснила про татуировку. Ее имеют все девушки Снэка. Это его марка. Девушку с таким знаком лучше не обижать – слишком опасно.

– Понятно, – отрезал я.

– Кроме того, это удобно для клиентов, – продолжала Френки. – Когда они приезжают в город, где никого не знают, стоит только показать знак, и тут же пришлют девушку, как сегодня вечером меня к вам. Большинство барменов, рассыльных – в деле, и шоферы тоже. И так по всему Западному побережью. Все это объяснила мне Ольга.

– Девушки связаны с барменами и рассыльными?

– Чаще всего с ними. Иногда информацию передает Ольга. Но она уехала несколько дней назад и оставила мне номер телефона. Я звоню каждое утро в одиннадцать часов, если у меня нет работы на несколько дней вперед.

– Кто тебе отвечает?

– Не знаю, лейтенант. Клянусь! Мужской голос, вот и все! Когда он берет трубку, я называю свое имя, и он дает мне список клиентов. Если у него ничего нет, я, как сегодня, обращаюсь к бармену или звоню в другие заведения. Бывает так, что клиентов нет. Тогда я возвращаюсь домой и снова звоню по телефону. Меня оставляют в запасе на случай запоздалого выхода, например на вечеринку.

Я допил свой стакан, подумал минутку и налил другой, но решил, что это может подождать.

– Ты знала Лейлу Кросс?

– Она вроде работала в салоне красоты?

– Да.

– Пару раз я причесывалась у нее, но не могу сказать, что хорошо знакома с ней.

– Тебе известно, что она тоже работала на Снэка?

– Нет, – ответила она.

– А Анжелу Маркой ты знала?

– Нет. Я имела дело только с Ольгой Кельнер, лейтенант.

– А сорок долларов, как их передают Снэку?

– Я посылаю их каждую неделю на абонентский ящик на главной почте Пайн-Сити.

Она назвала мне номер ящика, я его записал.

– Вы никому не скажете, что я дала вам этот номер, лейтенант? Они меня убьют, если узнают.

– Я ничего не скажу, обещаю, если ты будешь честна со мной. А номер телефона?

Она назвала и этот номер.

– Что означает запись «Прием у Кауфмана. Платье вечернее»?

– Эли Кауфман, – сказала она. – Вы, конечно, слышали о нем?

– Слышал.

– У него большой дом на холме. Он часто устраивает вечеринки. Я должна быть в вечернем платье…

– Тебя уже приглашали туда?

Френки покачала головой:

– Нет, это в первый раз.

– Что-нибудь еще можешь рассказать мне?

– Нет, я больше ничего не знаю, лейтенант, клянусь!

– Хорошо, Френки. Наш уговор в силе. Теперь можешь идти и помалкивай, если дорожишь своей шкурой.

– Я еще хочу пожить! – убежденно вскричала она.

В эту минуту в дверь постучали. Не успел я ответить, как она распахнулась, ворвались Хаммонд и еще двое.

– Что такое? – начал я.

– Ну, ловкач! – бросил он. – Прикидываешься другом, а сам ведешь свою игру? – Он взглянул на Френки. – Кто эта дама?

Френки бросила на меня ядовитый взгляд.

– Грязный обманщик! Надеюсь, что Снэк продырявит твою шкуру!

– Заткнись, Фрэнки! Что вы делаете здесь, Хаммонд? Вэйл-Хейтс к вам не относится. Это дело касается округа…

Хаммонд не сводил взгляда с Френки.

– Ошибаетесь, красавчик, ошибаетесь! Эти господа из полиции Вэйл-Хейтс, и их патрон ведет расследование вместе с нашей бригадой. Это вы здесь без приглашения.

Он пересек комнату и остановился перед Френки:

– А тебя, красотка, я арестую. И с удовольствием посажу за решетку.

Глава 5

Голос шерифа на другом конце провода звучал раздраженно.

– Я с самого начала вам говорил, Уилер, что это дело в ведении отдела убийств. Все официальные полномочия у Хаммонда, и полиция Вэйл-Хейтс признает его авторитет.

– Но, шериф, послушайте…

– Никаких «но»! Вам надо было работать вместе, а не конкурировать. Если газеты узнают, что существует конфликт между муниципальной полицией и нами, нам не поздоровится!

– Но эта девушка, шериф, я с ней договорился!

– Вас на это не уполномочивали, – холодно заявил он. – Нужно было просто передать ее в руки вэйл-хейтской полиции, а не договариваться самому.

– Я думаю, вы все-таки хотите раскрыть это дело об убийствах?

– Сведения, которые вы выдрали у этой девки, мы могли бы получить во время допроса, после ее ареста. Хаммонд так и сделал. Говорю вам, Уилер, он еще посмеется над вами. Вы сейчас в неважном положении.

– Я? В неважном положении? Это мы еще посмотрим. Ведь девушка ведет нас прямиком к Снэку Леннигану, а он – к тем двум убийствам! Ладно, так и надо! Случайно взяли шлюху и упустили настоящую дичь. Посмотрим, в каком положении они потом окажутся.

– Я не собираюсь спорить с вами всю ночь, Уилер. У вас есть формальные инструкции. Вы должны кооперироваться с Хаммондом, а не ставить ему палки в колеса. Официальное расследование ведет он, а не вы. Завтра в девять часов утра будьте в моем кабинете. И пока что больше не суйтесь в это дело.

– Но…

– Это мое последнее слово, Уилер.

И он повесил трубку.

Я сделал то же самое и закурил. Дежурный сержант сочувственно смотрел на меня.

– Не так идет, как хочется, лейтенант?

– Не совсем так.

– Вот что значит действовать не по уставу, – сказал он весело. – Посмотрите на меня: я честный служака. Тридцать лет беспорочной службы – и вот, меня сделали сержантом. Могу теперь класть ноги на стол… Сколько времени вы в полиции, лейтенант?

– Восемь.

– Только восемь лет – и уже лейтенант?

Я глубоко затянулся и медленно выпустил дым.

– Хаммонд все еще возится с девушкой?

– Да! И два сержанта, которых он привел. Давно здесь не видели столько копов из Пайн-Сити. Настоящий раут!

– И только одна девушка! – сказал я. – Надеюсь, они хорошо проводят время! Здесь есть почтовый ящик?

– Перед дверью.

– Нет ли у вас конверта?

– Есть, лейтенант.

Он открыл стол, достал конверт и подал мне.

– И марка есть?

– Конечно, лейтенант. У меня есть все, что нужно.

– Спасибо.

Я наклеил марку на конверт и вышел из главного комиссариата Вэйл-Хейтс. Очутившись на улице, я положил записную книжку Френки в конверт, написал свое имя и адрес и бросил в ящик.

Потом я вернулся в комиссариат.

– Нашли? – спросил сержант.

– Да, спасибо. – Я посмотрел на часы. Они показывали час тридцать ночи. – Сколько времени Хаммонд допрашивает девушку?

– Сорок пять минут, лейтенант. – Он подмигнул мне: – Такого сорта девочек всегда долго допрашивают!

Я услышал, как в коридоре, за поворотом, открылась и закрылась дверь. Потом появилась Френки в сопровождении сотрудницы комиссариата.

– Я припомню вам ваши обещания!

Она бросила на меня яростный взгляд и осыпала руганью, в которой не последнее место занимали оскорбления по адресу моей бедной матери.

– Хватит, – твердо сказала женщина-полицейский и, ухватив Френки за руку, решительно поволокла ее прочь.

Послышались тяжелые шаги, и вошел Хаммонд с двумя сержантами. Их прикомандировала к нему местная полиция.

– Вы еще тут, феномен? – Как видно, он был очень доволен собой. – Я думал, вы уже по дороге в Пайн-Сити.

– Вы ее арестовали? – спросил я.

– Конечно.

– Когда вы вторглись ко мне в номер, мы как раз договорились, что в обмен на сведения, которые она сообщит, я ее отпущу.

– Это вы договорились, Уилер, – насмешливо сказал он, – а не я.

– Надеюсь, что в ближайшие дни я вам тоже окажу услугу, – бросил я.

– Шериф меня одобрил, – сообщил он. – И, как я слышал, он удалил вас от дела!

– Точно. Отныне им занимаетесь только вы.

– Это мне подходит, – удовлетворенно ответил он. – Осталось только проверить номера связного телефона и абонентского ящика в Пайн-Сити. Уверен, что уже завтра, в это время, мы схватим этого Снэка Леннигана, и следствие будет закончено.

– Вы думаете, это он убил двух девушек?

– А кто же, по-вашему?

– Я этого еще не знаю. И какие у вас есть доказательства его причастности к убийствам?

– Девочки по вызову – его бизнес. А эти двое на него работали. Что вам сказал тот парнишка, Бонд? Его подружка, видимо, испугалась и убежала. Она хотела выйти из игры, и другая, Анжела Маркой, тоже. Ленниган их и уложил в назидание остальным. Без разрешения бросать дело запрещено. Во всяком случае, до тех пор, пока они не состарятся.

Я воздержался от возражений.

– Как вы нашли Бонда? – спросил я.

Хаммонд хрипло рассмеялся.

– Это он меня нашел! После вашей встречи у него вдруг появились подозрения. Ему показалось, что история слишком невероятна. Он даже спросил меня, действительно ли вы полицейский. – Он захохотал. – Я уверил его, что вы действительно коп, но что ваши домыслы смехотворны. Я сказал, что вы просиживаете штаны на службе у шерифа и ничего не делаете.

Оба сержанта широко ухмыльнулись. Пожалуй, даже трое, считая и дежурного.

– Что вы собираетесь делать? – спросил я у Хаммонда.

– По правде говоря, лейтенант, вас это больше не касается. – Он принялся разглядывать свои ногти. – Но я не злопамятен. Итак, мы уже нашли адрес, соответствующий номеру телефона. Теперь мы сможем сцапать типа, отвечающего на звонки. Может быть, вы хотите нас сопровождать, лейтенант, чтобы посмотреть, как работают полицейские, уважающие традиции?

Сержанты наслаждались: что и говорить, занимательное зрелище – видеть, как утирают нос помощнику шерифа.

– Нет, спасибо, – ответил я. – Не хочу попусту тратить время.

– Что это значит? – спросил Хаммонд подозрительно.

– Вы думаете, тот тип до сих пор сидит на телефоне?

– А почему бы и нет?

– В этом бизнесе, – веско начал я, как будто объясняя прописные истины умственно отсталому ребенку, – важны не только девушки. Нужны еще клиенты. А кроме того, те, кто клиентов находит, – бармены, шоферы такси, посыльные отелей…

– Ну?

Я улыбнулся.

– Вы хорошо изобразили копа, уважающего традиции: промаршировали через весь отель «Пират» с двумя местными сыщиками на хвосте, словно свора гончих. Все поняли: это полицейский десант в трех измерениях в стереокино! А когда вы вышли с девушкой, все сообразили, что она попалась. Уверен, хоть один из людей Снэка Леннигана был свидетелем этой сцены. Что он сделал, по-вашему? Пошел спокойно выпить стаканчик или кинулся к телефону известить своих о том, что одну из девушек только что сцапали?

Хаммонд бросил на меня убийственный взгляд и повернулся к своим сержантам.

– Вперед! – рявкнул он. – Чего вы ждете? Пошевеливайтесь, черт побери!

Они покинули комиссариат, топая, как стадо слонов. Я посмотрел им вслед и закурил.

Потом отправился в ближайший бар, который был еще открыт. Заказал скотч и стал обдумывать события, в которых не было ничего ободряющего.

Хаммонд спутал все карты. Никого не окажется у телефона, и никто не придет завтра брать почту из ящика в Пайн-Сити. Что касается Снэка Леннигана, то он не много потерял: ему придется только сообщить новый номер телефона и новый номер почтового ящика. И все это потому, что Хаммонд захотел выпендриться.

Я допил стакан и пешком вернулся в «Пират».

Там я зашел в бар, где выпивал вечером. За стойкой стоял другой бармен.

– Что желаете, сэр? – вежливо спросил он.

– Скотч со льдом и немного содовой, – ответил я. – А где Джо?

– Он немного приболел, и его отпустили домой.

– Вы знаете, где он живет?

– К сожалению, нет. Он ваш друг?

– Он друг моего приятеля, – сказал я рассеянно. – Ну что ж, несите выпить.

Джо, скорее всего, уже нет в городе. Но, думаю, он не сказал бы мне больше, чем поведала Френки. Черт с ним, с Джо, подумал я. И пропади пропадом Хаммонд со своими сержантами. Да и шерифа туда же!

Бармен поставил передо мной стакан.

– Вы проживаете в отеле, сэр?

– Да.

Он дал мне счет и карандаш. Я подписал его, отметил номер комнаты и нарисовал змею. Потом вернул бумажку бармену.

Он презрительно поджал губы.

– Вам что-нибудь говорит этот знак? – спросил я.

– Нет, сэр. А что это?

– Почему бы вам не называть меня лейтенантом, – предложил я.

Быстро допил скотч и поднялся в свою комнату.

Вопреки моим ожиданиям я немедленно уснул и проснулся только в девять часов утра.

В десять я вышел из отеля и в одиннадцать тридцать был в офисе шерифа.

Аннабел посмотрела на меня так, как словно я уже был упакован в папку с надписью: «В архив». И осталось только засунуть меня на полку за ненадобностью.

– Шериф спрашивает вас с девяти часов, лейтенант, – сказала она. – Он просто вне себя.

– Это кстати. Я тоже.

– Думаю, мы скоро избавимся от вас, дорогой. Как избавляются от старого пятна на потолке, закрашивая его.

– Не будьте сентиментальной, сладкая вы моя. А то потечет тушь с ресниц. – Я прошел мимо ее стола к комнате шерифа. – Кроме того, слишком рано для низкопробных шуток.

– Это не шутка, дорогѵша. Это пророчество.

Я постучал и вошел в кабинет Лейверса. Он поднял глаза от бумаг, которые подписывал, и смерил меня взглядом, в котором я не уловил большого энтузиазма.

– Очень мило, что вы зашли повидать нас. – Он демонстративно посмотрел на свои часы. – Я, видимо, стал забывчив. Мне казалось, что вас приглашали к девяти часам!

– Да, сэр.

Лицо его покраснело.

– Что, «да, сэр»? Что я стал забывчив?

– Нет, что вы меня вызывали на девять.

Я подошел к кожаному креслу, стоящему против стола, и сел. Его всегда раздражало мое нахальство, но на этот раз он особенно разозлился.

– Вы имеете представление о том, сколько сейчас времени, Уилер? – спросил он угрожающе-сладким голосом.

– Одиннадцать сорок три.

– Иначе говоря, вы опоздали на два часа, сорок три минуты и двадцать секунд.

– Плюс-минус пять минут, – согласился я.

Он откинулся в кресле, сплел пальцы на животе и свирепо посмотрел на меня.

– Уилер, вы слишком злоупотребляете своим положением. Чересчур. Хватит, я должен положить этому конец.

Я почувствовал, как кровь бросилась мне в голову. Жара здесь была ни при чем. Я достал сигареты.

– Послушайте, шериф, прежде чем отправиться на гильотину, скажу вам пару слов. Если я ошибусь, поправьте меня. Когда вы брали меня на службу, вас устраивало, что мои поступки и мое мышление не всегда соответствуют общепринятым стандартам. Я сказал, что армейская разведка ничем не хуже работы у вас. Вот тогда вы и пообещали мне полную свободу действий и просто настояли, чтобы я принял это место. Все так?

Красное лицо Лейверса медленно синело. Он прошипел:

– Да, так. Но я надеялся, что вы будете работать на меня, а не против меня. Или это слишком большое требование?

Я закурил.

– Вместо того чтобы склонять меня вдоль и поперек за опоздание, шериф, вы могли бы спросить о причинах. Конечно, если это вас интересует.

Он наклонился вперед, положив локти на стол.

– Какой же вздор вы собираетесь мне рассказать, Уилер? – Он сузил глаза. – Почему вы опоздали?

– Мне надо было позвонить по важному делу, шериф. В Вашингтон, в управление контрразведки. – Я встал и продолжал, понизив голос, чтобы придать больше веса своим словам. – Мы не в состоянии найти общий язык, поэтому я решил уйти.

– Вы не сделаете этого, – рыкнул он.

– Это уже сделано, – холодно усмехнулся я. – Уже завтра в Вашингтоне будет подписан контракт. Я приехал сюда только потому, что та девчонка за дверью как будто умеет стучать на машинке. Я ей сейчас продиктую свое заявление об отставке.

Лейверс некоторое время пристально смотрел на меня, затем встал и выпил стакан холодной воды. Раздавил картонный стаканчик в своей огромной лапе и бросил в корзину.

– Я не принимаю вашей отставки!

– Будто у вас есть выбор! К тому же чем я здесь могу быть полезен? Тем, что развлекаю вас? Вы с Хаммондом и двумя его приспешниками заставили меня разыгрывать клоуна!

Он вернулся к столу и буквально упал в кресло. Когда же снова заговорил, его голос потерял значительную часть агрессивности.

– Прошу вас подумать, Уилер. Я не хочу, чтобы вы уходили.

Со стороны старика это была настоящая капитуляция.

– Вы не думаете, что вам трудно будет оправдать свое решение перед Хаммондом и другими ослами?

– Плевать мне на Хаммонда! – оборвал он. – Вы остаетесь. Но я требую, чтобы вы были на месте, когда вы мне нужны! Если я говорю…

– Так, хорошо. Больше я на вас не работаю. Объясняю. Вчера я надрывался ради этого дела с шести утра до полуночи. Вы меня просили быть здесь в девять часов. Значит, я должен был уехать из Вэйл-Хейтс в семь тридцать, а встать в шесть тридцать. И для чего? Вы все-таки не хотите, чтобы я с вами работал. Вам нужна марионетка. Вот и обращайтесь к Хаммонду.

– Я вам только что сказал, что мне плевать на Хаммонда! – Он поднялся, подошел к окну и стал смотреть на улицу. – Один из сержантов, сопровождавших Хаммонда, прошлой ночью рассказал мне о вашей перепалке в комиссариате.

– Опять порицание, шериф? За то, что я имел нахальство возразить этому маньяку регламента?

Старик повернулся:

– Ладно, Уилер. Вы были правы. Типа у телефона конечно же предупредили, птичка улетела. Мы установили наблюдение за абонентским ящиком, и никто не явился. Служащий говорит, что с тех пор, как этот ящик арендовали, впервые не пришли за его содержимым. Надо было послушаться вас.

Я пристально смотрел на кончик своей сигареты.

– Вы все-таки решили перейти в контрразведку?

– Я не хотел бы оставаться при таких обстоятельствах.

– При каких обстоятельствах?

Я поднял глаза и посмотрел на него.

– Послушайте, шериф, я не считаю себя непогрешимым. Но не могу работать под началом человека, которого не уважаю…

Его лицо снова побагровело.

– Я не про вас. Вы знаете мое отношение к вам. Я имею в виду Хаммонда. Я не могу работать ни в сотрудничестве с ним, ни под его руководством. Поручить дело Хаммонду – значит полностью погубить ваши надежды на успех.

Лейверс кивнул.

– Я был не прав, что поддержал его вчера. Мне следовало бы сперва узнать, что собираетесь предпринять вы. – Он вернулся к столу и нажал кнопку внутреннего телефона. – Зайдите, Аннабел, – сказал он.

Дверь открылась, и влетела Аннабел. Она торжествующе улыбнулась мне и благопристойно поклонилась старику.

– Да, сэр?

– Напечатайте служебную записку насчет дела Лейлы Кросс. Это нужно сделать немедленно.

Аннабел, тщательно стараясь подавить усмешку, быстро открыла блокнот и уставилась на Лейверса.

– Копии пошлите в отдел убийств главному инспектору Мартину и лейтенанту Хаммонду, а одну подошьете в дело. С сегодняшнего дня расследование дела Лейлы Кросс – Анжелы Маркой будет проводиться службой округа и под личной ответственностью лейтенанта Уилера…

У Аннабел захватило дух. Карандаш перестал бегать по блокноту, а взгляд переходил от шерифа ко мне и снова к шерифу.

– Лейтенанта Уилера? – переспросила она шепотом.

– Все инспектора подчиняются ему. И если у вас будет случай поговорить с вашим другом Хаммондом, Аннабел, можете ему сказать, что у нас есть вакансия регулировщика уличного движения… В чине сержанта.

Девушка неопределенно кивнула, испуганно взглянула на меня и бросилась к двери.

– Это вам подходит? – спросил шериф.

Качнув головой, я нажал кнопку интеркома.

– Подождите печатать, Аннабел, – сказал я.

– Что вас не устраивает? Все еще хотите нас бросить?

– Нет, шериф, я очень хочу закончить это дело, но я думаю, что будет больше шансов на успех, если вы оставите все как есть. Официально я не у дел, но ведь может случиться, что я захочу кое-что разнюхать просто из любопытства, не так ли? Я думаю, что таким образом смогу действовать более эффективно.

Лейверс пожал плечами:

– Как хотите. Что вы намерены предпринять прежде всего?

– Для начала отправлюсь на светский вечер. Может быть, это наведет меня на мысль…

– Светский вечер! – заворчал он. – Мне кажется, что это не слишком подходящий источник служебного вдохновения! – Он посмотрел на меня и снова пожал плечами. – Но… Как видно, ваше поведение непредсказуемо. И я сам этого хотел.

Лицо Аннабел вытянулось, когда я проходил мимо ее стола к двери. Бывают же в жизни приятные моменты!