355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Картер Браун » Том 13. Пуля дум-дум » Текст книги (страница 21)
Том 13. Пуля дум-дум
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 00:15

Текст книги "Том 13. Пуля дум-дум"


Автор книги: Картер Браун



сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

Возвращаясь в Пайн-Сити, я раздумывал над тем, что такого особенного сделал Полник, чтобы вызвать неожиданный и мощный вулкан страстей у Антонии Великой. Не знаю, что именно произошло на самом деле, но наверняка тут замешана сверхъестественная сила – в этом я убежден.

Глава 8

Прежде чем отправиться в офис шерифа, я заглянул в отдел по расследованию убийств. Мой старый приятель как раз занимался протоколами, и это избавило меня от необходимости сносить плоский юмор капитана Паркера, чтобы получить желаемое. Официально работа городского отдела по расследованию убийств и службы шерифа должна вестись в тесном сотрудничестве – и это в принципе достигалось. И все же они смотрели на нас как на провинциалов, а поскольку у нас не было законных прав требовать от них настоящего сотрудничества с нами, всякий раз приходилось терпеть их подковырки с храброй улыбкой на лице.

Моего старого приятеля звали Дон Бастин, и он заверил, что будет проще простого отыскать нужную мне информацию. Я дал ему имена и портреты всех людей, обитающих в настоящее время в доме Попа Ливви, включая самого Попа. Дон пообещал сразу мне позвонить, как только удастся что-нибудь выяснить, и я, более или менее довольный, продолжил свой путь.

Было всего четверть девятого, когда я вошел в офис шерифа, – .редчайший случай в моей практике, чтобы я появился перед боссом в столь ранний час. Я подумал, что нужно будет как-нибудь повторить такой ранний визит – может, через пару лет.

Аннабел Джексон явилась двадцатью минутами позже и посмотрела на меня столь безразлично, словно меня доставили с комплектом мебели.

– Что случилось? – холодно спросила она. – Вы сегодня так рано…

– Ну и что? – спокойно возразил я. – Во мне здесь нуждаются. Я – важный человек в офисе, или вы этого не знали?

Она пожала плечами:

– Мне об этом как-то никто не говорил.

– А вы опоздали на четыре минуты, мисс Джексон, – заметил я, глядя на свои часы. – Хороший же пример вы подаете…

Ее лицо вспыхнуло от гнева.

– У меня есть голова на плечах…

– Может быть, – перебил я. – Но есть ли что-нибудь у вас в голове? Ум предполагает способность быстро понимать, логически мыслить и тому подобное. – Я одарил ее фальшиво-искренней улыбкой. – Давайте посмотрим правде в глаза, Аннабел: даже в самых фантастических снах вряд ли кто сможет утверждать, что у вас с головой все в порядке…

Аннабел с угрожающим видом уже совсем было собралась наброситься на меня, но дело спас внезапный настойчивый телефонный звонок. Я с благодарностью поднял трубку:

– Офис окружного шерифа. Говорит лейтенант Уилер.

– Это отель «Звездный свет», – отозвался на другом конце провода холодный женский голос. – Соедините меня с лейтенантом Уилером.

– Я уже сказал вам, – четко произнес я. – Я – лейтенант Уилер. Вы попали прямо на меня – вам повезло. Чего вы хотите?

– Мистер Джоунз намерен с вами поговорить, лейтенант, – сказала она. – Пожалуйста, не вешайте трубку.

Я ждал, старательно избегая взгляда Аннабел Джексон, но чувствовал, как ее глаза сверлят во мне дыру. Послышался щелчок, а потом я услышал звучный, насыщенный голос, который бесспорно принадлежал Священнику Джоунзу.

– Лейтенант?

– Чем могу быть вам полезен, Священник? – спросил я вежливо, но без энтузиазма.

– Я думал, – медленно проговорил он, – с тех пор, как вы рассказали мне об Эдди Моране. И я пришел к неутешительному выводу: возможно, вы правы, Уилер. Я устарел лет на тридцать.

– Священник, с чего вдруг такие мрачные философские мысли в десять часов утра? – удивился я. – Вы это хотели мне сообщить?

– Нет, – ответил он. – Я позвонил, поскольку подумал, что мы можем встретиться с вами и еще раз поговорить. Кто знает? Может, обмен мнениями принесет пользу нам обоим.

– Если вы так считаете, – согласился я. – О’кей. Когда? Где?

– В десять тридцать вас устроит?

– Вполне.

– Только окажите мне одну небольшую любезность, – попросил он. – Будет лучше, если вы приедете ко мне в отель, а не я к вам. Заведения вроде вашего удручающе сказываются на моем настроении – думаю, вы меня понимаете. Никаких возражений, надеюсь?

– Принимается, никаких возражений, – успокоил я его. – Значит, договорились, буду у вас в десять тридцать.

Я повесил трубку, поднял глаза и слегка поморщился, увидев, что Аннабел Джексон с каменным лицом зловеще уставилась на меня. Ничего не оставалось делать, как весело и ободряюще ей улыбнуться.

– Как вы провели выходные? – поинтересовался я.

– Сегодня среда, если вы забыли, – отрезала она ледяным тоном. – И если вы помните, мы обсуждали мой ум. Было весьма учтиво с вашей стороны подчеркнуть, что хороший ум характеризуется способностью к быстрому пониманию и логическому мышлению. Если начинать вспоминать дальше, то вы говорили, что ни один человек даже в самых фантастических снах не может назвать меня умной, а потом зазвонил телефон. – Она сделала шаг в мою сторону, и мне совсем не нравился убийственный блеск в ее глазах. – А теперь, лейтенант, если вы не возражаете, я бы хотела, чтобы вы высказались до конца.

– Почему я должен возражать? – невинно спросил я.

– Вполне можете догадаться. – Она слабо улыбнулась, но эта улыбка была свирепо-беспощадной.

– Дорогая, все, что я собирался сказать, – это то, что никто даже в самых фантастических снах не может назвать вас умной, – очень быстро выпалил я. – Слово «умный», простите мне неудачное выражение, действительно не подходит для того, чтобы описать ваши умственные способности, моя дорогая Аннабел. «Отличный», «светлый», «превосходный» – вот какие прилагательные необходимы, чтобы описать ум Аннабел Джексон.

Я сложил руки на груди и лучезарно улыбнулся, да так широко и искренне, что мышцы лица отозвались болью. Только, похоже, старания мои пропали впустую – она даже не заметила моей солнечной улыбки, просто стояла как истукан с широко открытым от изумления ртом – и все равно выглядела очень даже привлекательной.

Потом она неожиданно вскинула голову.

– Ну и ну! – В голосе прозвучало такое же недоумение, какое отпечаталось на ее лице. – Разумеется, вы ухитрились вывернуться, Эл Уилер!

– Мне нужно поговорить с шерифом, – обеспокоенно сказал я. – Я подумал, что могу подождать его в кабинете, пока он не явится, – вы не против?

Чтобы пройти мимо секретарши и при этом не приблизиться к ней вплотную, мне пришлось по-рачьи боком подступать к двери кабинета.

– Эй! – В ее голубых глазах вспыхнул озорной огонек. – Вы никак меня боитесь, да? – спросила она с таким видом, словно пришла к неожиданному открытию.

Я стремительно пронесся мимо нее к двери и почувствовал, как холодный пот выступил на лбу.

– Нет, – бурно запротестовал я. – Как вы могли такое подумать?

– Я вижу страх в ваших глазах. Что-то произошло? Вам пришлось пережить что-то такое, что вызвало сильное потрясение?

– Что? – У меня перед глазами невольно возник образ Антонии Великой, и я деланно рассмеялся. – О чем, о чем вы говорите? Я такой же, как всегда. Счастливый, везучий, беззаботный, мужественный – нет, во мне нет никаких перемен.

– Перестаньте нести чушь! – сказала она и глянула многозначительно. – Я могу прочесть вас как книгу, а сейчас она похожа на книгу жалоб.

– Ха-ха. – Я обнажил в своей фирменной улыбке зубы. – Очень смешно. – Я проскользнул в кабинет шерифа и там затих, пытаясь успокоить расшатанные нервы. Разумеется, у меня запоздалая реакция. Должно быть, Антония Огромная напугала меня больше, нежели я подозревал, а когда Аннабел начала угрожающе наступать – меня невольно передернуло. Даже если бы она начала вдруг снимать одежду с намеком на секс, сомневаюсь, что у меня что-нибудь получилось бы, хуже того, отношения между нами завершились бы фарсом, окончательно подтвердив ее подозрения относительно меня.

Очень хотелось выпить, это помогло бы укрепить нервы, но мне ничего не оставалось делать, кроме как терпеливо дожидаться шерифа, пытаясь по возможности спокойно сосредоточить свое внимание на других, менее опасных вопросах.

Примерно минут через пятнадцать вошел Лейверс, закрыл за собой дверь, окинул комнату небрежным взглядом, важно пересек ее и уселся за свой стол. Меня будто не существовало. Я дал ему возможность просмотреть бумаги, потом громко откашлялся. После третьей попытки привлечь к себе внимание я четко понял, что номер не сработает. Единственное, на что оставалось надеяться, – прибегнуть к прямой атаке.

– Доброе утро, шериф, – поздоровался я, слегка повысив голос, тем самым лишая его возможности сделать вид, что он меня не слышит. Досадно, но, должно быть, я от волнения просчитался, потому что мой голос прогремел в тишине как вулканический взрыв.

От неожиданности Лейверс испуганно дернулся назад, и его затылок ударился о спинку стула, издав глухой, довольно приятный звук.

– Господи! – завопил он. – Что это было?

– Я явился к вам в офис сегодня рано утром, шериф, – как бы между прочим сообщил я, на тот случай, если он не заметил. – Подумал, что мне следует выяснить с вами ряд вопросов.

– Ну и ну! – бурно отреагировал Лейверс. Впервые с тех пор, как вошел, он посмотрел прямо на меня, и его лицо начало покрываться красными пятнами. – Неужели это лейтенант Уилер запросто решил заглянуть к нам? Ну и ну, замечательно! Какой приятный сюрприз! Вы надолго останетесь с нами, лейтенант? Или вы проходили мимо – как обычно?

– Очень забавно и даже смешно, шериф, – холодно сказал я. – Мне не нужно осыпать вас комплиментами, уверяя, что ваша реплика весьма остроумна, правда?

Он пошарил в верхнем ящике стола, пытаясь найти сигару – и вместе с ней, как я подумал, соответствующие слова. Очевидно, он нашел и то и другое.

– Позапрошлой ночью произошло убийство – должно быть, ты помнишь. – Он яростно откусил кончик сигары. – Вчера утром, – в его голосе слышался нарастающий гнев, – ты покинул этот офис и начал расследование с опроса Священника Джоунза. Я прав, лейтенант?

– И я не вернулся, – поддакнул я. – Давайте не будем больше обсуждать мои действия. Вы кричите на меня, ваше давление повысится еще на пять единиц, но в конечном счете мы все равно начнем здраво обсуждать это дело. Вчера я был целый день занят – действительно занят, поскольку в ходе расследования всплывает всякая чертовщина, о которой я не мог даже подозревать, – и мне это не нравится. Что лучше: вы все выслушаете сейчас или сначала хотите вдоволь накричаться? Выбор за вами, – вздохнул я.

У него был слегка удивленный вид. Он моргнул раз-другой, потом сосредоточил свое внимание на кончике сигары, словно в ней таилась какая-то секретная информация, и наконец его лицо приняло свое нормальное выражение.

– Думаю, будет лучше, если я выслушаю тебя, – произнес он смиренно. – На пять единиц, ты сказал?

– Это самое малое.

– Тогда, хотя бы ради моего давления, нам следует сохранять дружеские отношения. – Здравая вроде бы мысль почему-то исказила его лицо. – Итак, говори, – буркнул он. – Я хочу услышать подробности.

Я рассказал ему о встрече со Священником Джоунзом в его номере люкс и о ссоре Священника с его сыном. Я сообщил ему о Линдстроме, прилетевшем из Лос-Анджелеса, – по словам Зигмунда, владельца крупного предприятия.

Я сказал, что запросил секретную информацию на обитателей дома Попа Ливви, и постарался описать их как обычных жильцов – более или менее обычных, может, немного эксцентричных, но всего лишь людей. Мои старания не принесли желаемого результата. К тому времени, как я закончил свой доклад, глаза Лейверса превратились в два камня, брошенных в самый центр двух блюдец, до краев наполненных недоверием.

После того как я закончил, шериф некоторое время просто сидел, прижав ладонь ко лбу. Он сосредоточенно обдумывал услышанное и, сделав над собой усилие, нашел наконец несколько слов:

– Если ты не возражаешь, Уилер, мне бы не хотелось пока говорить о людях, живущих в том доме. Еще рано, а я не пил сегодня кофе. А что ты можешь сказать о Линдстроме?

– Я к нему близко не подходил, – ответил я. – Мне показалось, пусть небольшое преимущество останется в наших руках: мы кое-что знаем о нем, в то время как он думает, что вне подозрений.

– Да, – буркнул Лейверс. – А как насчет Священника Джоунза? Деньги? Ты думаешь, это правда, что он спрятал деньги в доме?

– Возможно, шериф, – ответил я. – Откровенно говоря, у меня есть тысяча теорий, и любая из них может оказаться правильной. В настоящий момент меня беспокоит кое-что еще. Мне не хочется говорить, что во всей этой истории одно цепляется за другое, но именно так и получается. Все подозрения тесно переплетаются между собой. Между двумя подозреваемыми существует связь. В итоге у меня возникает чувство, что я охочусь за убийцей, а на самом деле всплывают его отношения с остальными, но на совершенно ином уровне. Каким-то образом получается, что все они завязаны в гигантском клубке материальной и эмоциональной взаимозависимости, – я понятно выражаюсь, – и этот клубок, как мне представляется, находится на грани взрыва.

Полицейский, который с утра так много болтает, наверняка подставляет себя под удар, и я знал это. Но Лейверс, к моему удивлению, воспользовался возможностью содрать с меня шкуру.

– Что произойдет, если твой так называемый клубок все-таки взорвется, Уилер? – тихо спросил он.

– У меня такое чувство, что снимки Эдди Морана из морга в результате будут похожи на картинку из «Улицы Сезам», – предсказал я.

– Что мы можем сделать? – проворчал он.

– Черт возьми, хороший вопрос, да ответ знать бы, – вяло усмехнулся я. – Как чувствует себя сегодня сержант Полник?

– Его жена звонила вчера вечером, примерно в пять часов, – сказал Лейверс. – По ее словам, он должен вернуться сегодня на работу, и она настоятельно просила, чтобы больше я не посылал его выполнять подобного рода задания.

– А я как раз собирался было попросить, чтобы вы послали его именно на то самое задание, – сказал я.

– Я сижу здесь вовсе не для того, чтобы ублажать миссис Полник. – Рыкающий голос определенно предвещал бурю. – Что ты предлагаешь конкретно?

– Пошлите его прямо в дом и прикажите оставаться там до вечера, пока я не приеду.

– Именно там, как я понимаю, должен взорваться твой клубок, Уилер?

– Разумеется, там, где спрятаны деньги Священника Джоунза.

– Ты думаешь, одного Полника будет достаточно? – засомневался он. – Я могу выслать – без особых проблем – круглосуточный наряд: дежурить будут одновременно четыре человека.

– Знаю, шериф. – Я закурил, чтобы потянуть время, как обычно делал это Лейверс, раскуривая свою сигару. – Но тогда мы получим сильное преимущество и спугнем их. А пока они ждут – и мы ждем. Кто-то должен будет устать первым – и я уверен, что не выдержим мы. Суточный наряд не может длиться бесконечно.

В течение нескольких секунд Лейверс яростно пыхтел сигарой.

– По твоим рассказам, – проворчал он, – это смахивает на игру в русскую рулетку.

– И Полник первым нажмет на спусковой крючок? – Мои часы показывали пять минут одиннадцатого. – Я чуть не забыл вам сказать, шериф. Сегодня утром звонил Священник Джоунз. Он сказал, что думал над тем, как умер Эдди Моран. Я еду к нему в отель и в десять тридцать буду с ним разговаривать.

– Может, Священник Джоунз получит пулю первым, а не Полник? – ухмыльнулся он.

– Хотелось бы надеяться, что ему известны правила игры, – встревожился я. – И он приставит дуло пистолета к своему виску, а не к моему!

Глава 9

Ровно в 10.29 я вышел из лифта у входа в номер люкс, надеясь, что Священник Джоунз должным образом оценит мою пунктуальность.

В 10.32, после того как я измучил дверной звонок и свой большой палец, я вынужден был прийти к выводу, что Джоунз ничего не собирается оценивать, потому что, скорее всего, его нет в номере. Я мысленно обозвал его всеми соответствующими словами, которыми никогда не осмелился бы назвать настоящего священника, потом снова вызвал лифт и спустился в вестибюль.

Надменная гримаса у портье сразу же испарилась, когда он увидел меня. Пока я шел к нему, на его лице появилось выражение добросовестного работника, который только и ждет, чтобы уделить вам все свое внимание.

– Доброе утро, лейтенант. – Он улыбнулся, но уголки рта заметно дрожали. – Чем могу быть вам полезен сегодня?

– Вы не видели, мистер Джоунз из номера люкс выходил куда-нибудь сегодня утром? – спросил я.

Он на минуту задумался, потом отрицательно покачал головой:

– Извините, лейтенант.

– У него в номере рыжеволосая подруга…

Седрик понимающе ухмыльнулся:

– Разумеется, лейтенант. Мисс Поппи Лейн?

– Вы видели ее сегодня утром?

– Нет, мисс Лейн я бы заметил, лейтенант!

– Не понимаю, – сказал я, прокручивая в мозгу тревожный сигнал. – Он позвонил мне и назначил встречу на 10.30. Я только что чуть не стер пальцем кнопку звонка.

– Хотите, я проверю, лейтенант? Может, мне удастся что-нибудь выяснить.

– Замечательно, – согласился я.

Пока он звонил, я расхаживал по вестибюлю и что-то беззвучно насвистывал. Рассматривать здесь было нечего, вестибюль был пуст. Я вернулся к стойке портье и принялся выстукивать по полированной деревянной поверхности что-то похожее на легкую дробь ударных инструментов; несколько раз эта дробь сменялась настоящим барабанным грохотом, когда я стучал тремя пальцами сразу.

Седрик повесил трубку и галопом помчался ко мне, словно сегодня утром ему впервые Предстояло вести «Пони-Экспресс», но никто не сообщил ему о том, что надо иметь лошадь.

– В 9.30 прислуга отнесла наверх завтрак на двоих, лейтенант, – уведомил он. – Я разговаривал с официантом, и он сообщил, что в то время они еще находились в постели. Я проверил коммутатор – там зафиксирован ваш звонок примерно в 9.10 и еще чей-то – в 9.48.

– Кому он звонил?

– Мистер Джоунз попросил прямую линию и сам набрал номер. Потом сюда позвонили в 9.58 – мужской голос, и он также ответил. Это все, что знает телефонистка, лейтенант.

– Спасибо, Седрик, – поблагодарил я. – Ты отлично поработал – у тебя есть, на мой взгляд, даже задатки хорошего полицейского. Сделай еще маленькое одолжение – дай мне ключ от номера люкс.

– Но, лейтенант, – запротестовал он, – мне не положено. Только помощник управляющего может дать разрешение.

Я смотрел на него ровным взглядом.

– О, Седрик, – начал я патетически, – мы так хорошо ладили с тобой, и я сказал себе, что, если когда-нибудь передо мной возникнет стена, есть один человек, к которому я всегда смогу обратиться, – это Седрик, портье отеля «Звездный свет». Ему можно доверять как самому себе. Но, увы, как же я заблуждался! В кои-то веки обратился к нему за помощью, напомнив, какого прекрасного взаимопонимания мы достигли, как мне показалось, и что же? Ничего. Я горько разочарован, Седрик.

– Ну… – Он с сомнением смотрел на меня, казалось, в нем происходит жестокая внутренняя борьба. – Ну хорошо, в порядке исключения, – наконец согласился он, повернулся и снял ключ с доски. – Если вы так ставите вопрос, я не могу отказать. А вдруг помощник управляющего поинтересуется…

– Скажи ему, что я выкрутил тебе руки и угрожал искалечить, – предложил я, – скажи, что у тебя не было выбора.

Мое волнение почти улеглось, когда я во второй раз вышел из лифта и остановился перед дверью люкса. Я на миг представил себе, как войду в пустой номер и обнаружу обидную записку от Священника Джоунза, в которой он сообщит, что уехал из Пайн-Сити, да к тому же выскажет свое мнение конкретно обо мне неприличными словами.

Подозрение усилилось, когда я открыл дверь и вошел в гостиную люкса – она была совершенно пустая.

– Кто-нибудь есть дома? – громко спросил я.

Никто не откликнулся. Тогда я снова позвал, на этот раз громче, и в своем собственном голосе услышал легкое смущение, которое обычно возникает, когда человеку кажется, что он кричит в пустоту. И тут послышался звук – настолько слабый, что я засомневался, не почудилось ли мне.

– Кто здесь? – заорал я и прислушался с таким напряжением, что почувствовал звон в ушах. Теперь я был уверен, что тихий шорох доносится из ванной. Я действовал наверняка, точь-в-точь как герой из книжки: распахнул дверь в ванную ударом ноги и ждал секунд десять с револьвером в руке, прижавшись спиной к стене, но ничего не произошло. Точно такой же результат ожидал меня, когда я осторожно проник через открытую дверь в ванную.

Я спрятал револьвер в кобуру и был рад по крайней мере тому, что никто не видел, как я в течение последних пяти минут валял дурака. Откуда-то вновь послышался шорох, а вместе с ним другой звук, отдаленно напоминавший жужжание пчелы.

Единственным местом, которое я еще не осмотрел, был душ, и именно оттуда исходили звуки. Поэтому я заглянул туда и увидел мисс Поппи Лейн совершенно голой, как в день своего рождения. Она сидела на кафельном полу в неудобной позе, а ее запястья, колени и лодыжки были связаны полотенцем. Я понял, откуда исходило это приглушенное шипение или жужжание: она хотела что-то сказать, но не могла, потому что во рту у нее торчал кляп из куска полотенца. Она уставилась на меня, и ее обычно ничего не выражающие глаза отчаянно посылали мне сигналы тревоги. Должно быть, она собиралась принять душ или уже приняла его, когда кто-то напал на нее. Ее голая кожа покрылась пупырышками. Я осторожно поднял ее с кафельного пола; ее тело, еще не совсем высохшее, было липким на ощупь. Я отнес ее в гостиную, бесцеремонно бросил в кресло, вынул кляп изо рта и тут же вознамерился было засунуть его обратно. Первые несколько секунд она несла всякую чушь, и вряд ли кто-либо сумел бы прервать этот поток. Засим последовал поток отборной матерщины.

К тому времени, как я освободил ей запястья, колени и лодыжки, возникло ощущение, что вполне можно тронуться умом от непрекращающегося ливня непристойностей, которые она извергала со скоростью и силой пулеметной очереди.

Я поднялся на ноги, яростно сверкнул на нее глазами и рявкнул:

– Заткнись!

Она изумленно открыла рот, но при этом не издала ни звука, и на несколько секунд воцарилась благословенная тишина.

– Мисс Лейн! – Я старался говорить сдержанно. – Вся та чушь, которую вы несете с тех пор, как я имел неосторожность вынуть кляп из вашего рта, на меня совсем не действует. Единственное, чего я хочу, – задать несколько вопросов и услышать ваши ответы, предпочтительно краткие. Вам ясно?

– Послушай, твою мать, – зловеще ощерилась она, – перестань мне приказывать, иначе…

Я мгновенно запихнул ей кляп обратно в рот и подождал, пока она не перестала извиваться и стрелять в меня убийственными взглядами.

– Я легко могу опять связать тебя, дорогая, – пригрозил я, – запихнуть обратно в душ и оставить записку с распоряжением, чтобы тебя не беспокоили. Тогда ты выберешься отсюда через пару дней, а то и позже. Лучше соглашайся, лапонька, это твой последний шанс. И делай только то, что я прикажу.

Я вынул кляп, и она села, плотно сжав губы.

– Может, ты что-нибудь набросишь на себя, прежде чем я начну задавать вопросы?

Она посмотрела на свое обнаженное тело, потом небрежно пожала плечами:

– Конечно, если тебя это беспокоит.

– Меня это не беспокоит, дорогая.

Она встала и направилась в спальню, при этом два шара ее крутых ягодиц мягко подрагивали. Вскоре она снова появилась, небрежно завернувшись в халат, как и в прошлый раз, когда я впервые ее увидел.

– Задавай свои вопросы, – сказала она с ироничной улыбкой.

– Я договорился со Священником встретиться здесь в 10.30. Что случилось после того, как он мне позвонил? Я хочу услышать все по порядку, хорошо?

– Мне ничего не известно о том, что он тебе звонил, – сказала она и недоуменно пожала плечами. – Он всегда висит на телефоне. Сразу после завтрака – прислуга приносит завтрак в номер, и мы едим в постели, – Священник встал, а потом вернулся в спальню уже полностью одетый, сказал, что ты приедешь и что мне лучше убраться к черту на все утро. Он дал мне тридцать минут на то, чтобы собраться и уйти. Я пошла принять душ, – продолжала она, и ее глаза вспыхнули от негодования. – Только я открыла кран, как услышала, что кто-то вошел в ванную. Я подумала, что вернулся Священник, но когда я оглянулась, то увидела, как прямо на меня надвигается огромный мужик, а его лицо скрыто под шарфом. Я попыталась закричать, но он ударил меня – прямо сюда. – Она ткнула пальцем в солнечное сплетение. – Я была еле жива. Пока я стояла, согнувшись, он схватил несколько полотенец и разорвал их на полоски. Одну из них он запихнул мне в рот. Мне было очень больно и страшно, поэтому я не сопротивлялась. Я не знала, что у него на уме. Я подумала, что, возможно, он хочет меня изнасиловать, но, очевидно, у него с этим большие проблемы – ведь у некоторых парней есть странности, да?

– Итак, он тебя связал и запихнул обратно в душ, верно? – возвратил я ее к теме разговора.

– Да, – подтвердила она. – Потом, сразу после того как он затолкал меня в душ, я услышала, что еще кто-то вошел в ванную, но он не подходил близко, и я не могла рассмотреть, кто это был. Хотя они разговаривали, их голоса звучали не слишком отчетливо. Очевидно, второй мужчина тоже закрыл лицо платком – как и тот, первый, что ударил меня и связал. Вошедший мужчина спросил, все ли в порядке, и первый ответил «да», все, мол, просто замечательно. Потом другой поинтересовался насчет Священника, и первый ответил, что со Священником нет никаких проблем, его нужно надежно спрятать. Тут они начали спорить, как им убрать Священника из отеля. Выходило так, что на самом деле у них ничего не было спланировано. Мне показалось, что они должны были бы все продумать заранее. Во всяком случае, они продолжали спорить, когда выходили из ванной. Вот и все, лейтенант.

– Ты бы могла узнать человека, который связывал тебя, если бы снова увидела?

Она задумалась, а потом решительно покачала головой:

– Это был громадный мужик, и лицо его было завязано. Я так испугалась, что даже не взглянула на него!

– Когда они спорили, перед тем как уйти, они заикались о том, как собираются убрать Священника из отеля?

– Ничего такого я не помню.

– Ладно. Спасибо, Поппи, – сказал я устало. – Ты мне очень помогла. Тебе лучше пойти и одеться, скоро здесь будет полно полицейских.

Рыжеволосая исчезла в спальне, а я взял телефон и позвонил шерифу. Он молча выслушал меня до конца, а потом озадаченно хрюкнул.

– Если его похитили, то происшествие считается федеральным преступлением, – мягко сказал он. – Автоматически к расследованию подключается ФБР. Ты об этом думал?

– Нет, пока вы не заикнулись, – признался я.

– Ну? – Лейверс был лаконичен.

– Я не совсем уверен, но не исключено, что похищение подстроено, – высказал я сомнение, закравшееся еще в гостинице. – Священник Джоунз хотел обхитрить нас и выскользнуть у нас из-под носа, а чтобы все выглядело правдоподобно, связал девушку, бросил в отеле, а сам смылся.

– А как насчет девушки? – поинтересовался он. – Ты не попытаешься изобличить ее во лжи?

– Если она говорит неправду, то, чтобы вскрыть ее ложь, потребуется уйма усилий, – сказал я. – У нее прекрасная, простая история, к которой на самом деле трудно подкопаться. У меня нет времени на попытки, шериф. Может, будет лучше, если вы ее допросите?

– Хорошо, – оживился он. – Я прямо сейчас вышлю машину и подготовлю наряд для дежурства в люксе. Кстати, Полник уже подъезжает к дому Ливви. А пока мы не станем ничего сообщать ФБР, потому что похищение может оказаться подстроенным.

– Правильно, – одобрил я. – Кажется, мы все решили.

– Еще что-нибудь?

– Нет, больше ничего не приходит в голову, – признался я. – Буду держать с вами связь.

Полицейские не заставили себя долго ждать. Поппи Лейн вышла из спальни в плотно облегающих джинсах и белой рубашке, завязанной свободным узлом чуть выше уровня впалой диафрагмы и едва прикрывающей ее груди.

Седрик сгорал от любопытства, когда я остановился возле его стойки в вестибюле, чтобы вернуть ключ, и я подумал, что после всех переживаний он заслужил право на объяснения с моей стороны. Опуская кое-какие подробности, я рассказал ему о своей находке в душе, когда поднялся наверх в номер люкс.

– В душе, гм! – изумился он, демонстрируя в то же время быстрый ум и способность улавливать суть дела. – Это действительно потрясающе!

– Какой номер занимает мистер Линдстром? – спросил я.

– Его здесь больше нет, – небрежно ответил Седрик. – Он выехал из отеля вчера.

– И оставил адрес, куда направляется?

– Я проверю.

– Если можно, узнай, в котором часу он покинул отель, ага? – попросил я.

Секунд через тридцать он вернулся с информацией.

– Никакого адреса, лейтенант. Он покинул отель примерно в три часа пополудни вчера.

– Спасибо. – Я задумался на какое-то мгновение. – У вас есть расписание полетов?

– Вы только скажите, а мы достанем, лейтенант! – И действительно выложил на стол справочник с ликующим видом мелкого дипломата, который обнаружил, что секретный договор не украли – он просто потерялся.

Следующие пятнадцать минут я занимался полезной работой, которую можно назвать интересной, если она не приводит к нервному срыву. Но я был вознагражден сполна. Ни на одном из рейсов в Лос-Анджелес не было человека по имени Зигмунд Джоунз, и ни один человек не покупал на это имя билет.

Я тепло попрощался с Седриком, поблагодарил его за помощь, вышел из отеля и сел в свою машину. Некоторое время я просто сидел, надеясь, что рано или поздно что-то у меня в мозгах сдвинется и я ухвачу суть событий. К сожалению, ничего существенного не произошло. Интересен был лишь факт, что Линдстром вчера внезапно выехал из отеля, через час после того, как Зигмунд Джоунз рассказал мне о нем. Интересно и то, что сам Зигмунд не улетел в Лос-Анджелес. В общем, подумал я, у меня есть целый ворох любопытнейших фактов и ни малейшего представления о том, что с ними делать.

Я продолжал сидеть в машине, смутно надеясь, что хоть что-нибудь случится. И вот наконец кое-что случилось. Подошел дорожный полицейский и попытался всучить мне парковочный талон.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю