Текст книги "Том 4. Расплата"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 30 страниц)

Глава 12

Вернувшись домой около половины пятого, я обнаружил, что меня ждут. На Эллен Митчелл было широкое льняное платье, еще больше подчеркивающее пышность ее фигуры. Если бы не это, на вид ей никак нельзя было дать больше шестнадцати. Сейчас она больше походила на студентку, нежели на личную секретаршу лидера рабочего профсоюза.

– Лейтенант! – воскликнула Эллен, как только я подошел к двери квартиры. – Как хорошо, что вы вернулись! Жду вас здесь уже двадцать минут. Я позвонила из автомата на улице в офис шерифа, и какая-то девушка ответила, что не знает, где вы и когда будете.

– В офисе меня больше не бывает, разве не слышали? – сказал я и вставил ключ в замочную скважину.

– Мне нужно с вами поговорить, – не остановили ее мои слова. – О Томе!

– Входите, – пригласил я и толкнул дверь. – Мой дом всегда открыт для молодых, женственных, симпатичных и полных жизни представительниц лучшей половины человечества. А вы обладаете всеми этими качествами.

Мы вошли в гостиную, мисс Митчелл небрежно села в одно из кресел так, что подол платья завернулся на пару дюймов, обнажив коленки в ямочках.

– Мне просто необходимо с вами поговорить, – повторила она. – После всего этого ужаса я…

– Не принимайте близко к сердцу, – дал я совет. – Как насчет того, чтобы выпить?

– Нет, спасибо. Не пью спиртного.

Я закрыл глаза.

– Может, тогда молоко?

– Ничего не нужно, спасибо.

На кухне я налил себе скотча, затем вернулся и сел напротив нее.

– О’кей! О чем же вы хотите со мной поговорить?

– Лейтенант! – возбужденно начала Эллен. – Я солгала вам!

– Такое случается сплошь и рядом. Это что-то важное?

– Думаю, да. Все, что может помочь Тому, мне сейчас представляется очень важным, разве не так?

– Думаю, так. Про что же вы солгали?

– О моих отношениях с Томом Вудом. Сказала, что они были… ну, в общем, очень близкими…

– Вы этим гордились, – мягко напомнил я.

Широко раскрытые зеленые в крапинку глаза уставились на меня.

– Думаю, действительно гордилась бы, если бы это была правда. Его любовницей была Перл Сэнджер, он даже ни разу не взглянул на меня как на женщину. Не знаю, что на меня нашло тогда, что заставило наврать, будто мы спали с ним. Захотелось выдать тайное желание за действительность. Видите ли, лейтенант, я так восхищалась его интеллектом…

– Интеллект? У Тома Вуда?

– Люди часто себя выдают не за тех, кто они есть на самом деле. Понимаете, лейтенант, у меня либеральные взгляды. Для меня Том Вуд – это символ силы народных масс, которые борются за свободу…

– Но вы никогда не ложились в постель с этим символом, – уточнил я, слегка утомленный нашим разговором. – О’кей! Вполне допускаю такой факт. Теперь вас не мучают угрызения совести?

– Как вы не понимаете, что это важно! – Ее лицо запылало от злости. – Вы не дурак, лейтенант, вы не такой, как этот Хаммонд и окружной шериф! Том не мог убить Перл – она была единственным человеком в его жизни, которого он по-настоящему любил! Стыдно признаться, но я все перепробовала, пытаясь заставить Тома заинтересоваться мною: рисовалась перед ним, когда мы работали вместе с офисе, даже позволила себе пристегивать подвязки в его присутствии, приводила при нем себя в порядок, всячески намекала, что доступна в любое время, пусть только скажет. В общем, всячески унижалась тысячу раз – и все без толку. Всегда оставалась для него только секретаршей. Поверьте, он не смог бы убить Перл Сэнджер, как не смог бы предать свой профсоюз!

– Это прекрасно. – Мне порядком надоела моя гостья, хотелось закончить разговор. – Вы меня убедили. Хотите еще что-нибудь сказать?

– Да. О Тино Мартенсе.

– И что же о нем?

– Естественно, я не знаю всего, что творится в союзе, – продолжила Эллен. – Но кое-что мне известно, об остальном могу догадаться. Готова поспорить, что выступление Ковски перед комитетом Сената повредило бы ему в большей степени, чем Тому. Это была идея Тино – пригласить Ковски на секретную конференцию здесь, в Хилл-Сайде. Может, рассчитывал как-то его настроить… Но Ковски был честный человек – он верил в наш профсоюз, верил в Тома. Ничто не могло бы ему помешать предоставить правдивые сведения.

– У вас есть подтверждения этому?

Митчелл в отчаянии покачала головой.

– Документального – ничего, что можно было бы представить в суде. Но я подумала, что если расскажу вам об этом, то, вероятно, вы сможете что-нибудь сделать.

– Да, – рассеянно подтвердил я. – Вы выезжали с Джонни Барри накануне вечером?

– Да. А что? – удивилась она.

– У вас с ним близкие отношения?

Эллен снова вспыхнула.

– Не понимаю, какое вам до этого дело!

– Может, никакого. Но вы пытаетесь меня убедить, что убийца – Тино Мартенс, а не Том Вуд. Джонни Барри – компаньон Тино. Но если Тино убийца, тогда и Барри замешан в этом деле.

– Только не Джонни! – прошептала она. Печальная улыбка потянула книзу уголки ее губ. – У Джонни не хватило бы смелости для этого, лейтенант. Он кажется крепким, ему нравится думать, что он такой на самом деле, но под внешней оболочкой нет ничего особенного. Поверьте мне. Может, в этом кроется его очарование, на самом деле он просто взрослый ребенок.

– Сейчас заплачу от умиления! – отреагировал я. – А как насчет предположения, что Тино мог использовать Джонни? Например, чтобы обеспечить себе алиби на время, когда был убит Ковски?

Эллен задумалась, потом неохотно кивнула.

– Джонни нельзя втянуть только в насилие – этим он не стал бы заниматься. В остальном…

– Кто для вас важнее? – спросил я ее. – Том Вуд или Джонни Барри?

Она сильно закусила нижнюю губу.

– Ну и вопросик, лейтенант! Хотите сказать, мне следует сделать выбор?

– Вот именно.

– Бедняга Джонни! – еле слышно произнесла Эллен.

– Так способна ответить только женщина, – улыбнулся я.

– Не смейтесь надо мной! Я думаю не только о себе. Том Вуд очень много значит для тысяч людей. Нельзя об этом забывать.

– Разумеется, – не стал я спорить. – Вы сейчас возвращаетесь в Хилл-Сайд?

– Наверное, да. А что?

– Если вы действительно хотите помочь Тому Вуду, – убедите Джонни Барри увезти вас из дома куда-нибудь сегодня вечером. Куда угодно. И не возвращайтесь несколько часов. Можете это сделать?

– Думаю, что смогу. А что? Зачем вам?

– Хочу, чтобы вы оба находились в таком месте, где Мартенс не смог бы до вас добраться, только и всего. К шести часам сможете уехать?

– Хорошо. – Эллен кивнула. – Надеюсь, получится. Только мне бы хотелось знать, что вы собираетесь делать.

– Сам еще не знаю, – слукавил я. – Но даже если мой план не сработает, полагаю, ваш вечер не будет испорчен?

– А вот в этом у меня нет уверенности, – с горечью в голосе призналась она. – Я не чувствую себя комфортно, когда нахожусь рядом с Барри.

– Вам нечего стесняться. С вашей-то фигурой!

– Что вы хотите сказать? – В ее голосе зазвенели металлические нотки. – Что после сегодняшней ночи я опять стану доступной?

С этими словами она встала и направилась к выходу. Когда дверь за нею захлопнулась, мне захотелось еще чего-нибудь выпить, но тут же вспомнилось предупреждение дока Мэрфи о том, что может случиться, если меня во второй раз ударят по голове. Пришлось воздержаться.

Ровно в шесть тридцать я позвонил в Хилл-Сайд.

– Эл! Какой же ты умница! – затараторила Белла. – Как ты там? Мне бы очень хотелось поприсутствовать, когда ты будешь с ними говорить, понаблюдать за их лицами!

– Это можно будет устроить, милая, – пообещал я. – Увидимся через час. – И повесил трубку.

Затем вновь уселся, прослушал на проигрывателе одну сторону пластинки Эллы Фитцжеральд, а когда она закончилась, вытащил из шкафа потрепанный портфель и пошел с ним к машине. В двух кварталах от дома я остановился у магазина, где продают всякую всячину.

Тучная дама в свободном одеянии, похожая на беженку из романа Теннеси Уильямса, безмолвно подала мне пачку писчей бумаги и катушку скотча. Когда же я поинтересовался, нет ли у нее в продаже мышеловки, вдруг оживленно заговорила, проявляя любопытство. Пришлось объяснить.

– Понимаете, я писатель. А эта мышь в моей квартире действует мне на нервы.

– Да что вы говорите?! – затрясла она всеми своими подбородками. – И вы все время слышите, как она бегает?

– Если бы только это! Как только ложусь спать, она принимается печатать.

– Печатать? – Подбородки подпрыгнули.

– На это не стоило бы обращать внимания, да пишет всякую ерунду, никакого стиля!

Я взял из ее вялых рук восемнадцать центов сдачи и вернулся к машине. Порой мне просто необходимо подурачиться, прежде чем примусь за серьезное дело. Разорвал пакет с покупками, аккуратно сложил писчую бумагу в портфель. Повозившись, все-таки добился того, чтобы под ее толстым слоем мышеловка оставалась открытой. Затем аккуратно положил портфель на заднее сиденье.

Я передрал этот фокус с юмористической страницы какого-то журнала. А теперь, чтобы он сработал, даже поплевал через левое плечо – как бы не сглазить!

Глава 13

Мои часы показывали почти восемь, когда я приехал в Хилл-Сайд, поставил «остин» за перламутрово-серым «бьюиком» и посигналил. Никаких других машин видно не было. Осторожно взяв портфель, пошел к дому.

Белла открыла дверь почти тут же. На ней были все тот же жакет лимонного цвета и узкие черные брюки. Только сейчас они сверкали почему-то ярче прежнего.

– Ну входи же, любовничек, – взволнованно прошептала она. – Весь дом в нашем распоряжении.

– Тебе без проблем удалось выпроводить Тино? – следуя за ней в ту же комнату на первом этаже, спросил я.

– Без проблем. Как насчет того, чтобы выпить, прежде чем мы приступим к работе?

– Прекрасная мысль!

Я сел в кресло и осторожно поставил портфель на пол рядом с собой, затем закурил. Белла наполнила бокалы, принесла их и один протянула мне.

– По-моему, на кушетке было бы удобнее, любовничек! – промолвила она, усаживаясь напротив.

– Впереди у нас куча времени. Разве не так?

– Думаю, ты прав. Давай выпьем за то, чтобы все у нас хорошо получилось, любимый. До дна! – Подняла бокал и вмиг осушила. Потом неодобрительно посмотрела на меня. – Почему не пьешь?

– Не хочу уснуть сегодня ночью. На этот раз постараюсь ничего не упустить.

– Считаешь, глоток спиртного свалит тебя с ног? Ну, Эл, ты себя недооцениваешь!

– Однако именно так случилось прошлой ночью, благодаря твоим стараниям.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что слышала. Ведь ты тогда наполняла бокалы, помнишь? И уж так постаралась, чтобы я покрепче уснул!

– Ты спятил, любовничек? Зачем мне было делать такие вещи?

– Потому что, если бы я не спал, у тебя бы ничего не получилось. А когда я крепко уснул, ты поднялась с кровати, встала за моей спиной, закричала и со всего маху трахнула меня по затылку. Я хоть и потерял сознание, но не так надолго, чтобы ничего не сообразить. Потом ты как-то передала Тино револьвер, чтобы он спрятал его вместе с ключами в портфель твоего отца…

– Кажется, удар по голове оказался чересчур серьезным, Эл. Тебе нужен отдых!

– Если хочешь, я могу объяснить подробнее.

– Сделай одолжение! – Блеск в ее глазах стал похожим на металлический отсвет брюк. – Хочу посмеяться!

– Ты… – начал я. – Ты и Тино. Тино – полная противоположность твоему отцу. Он умеет гладко говорить, безупречно одеваться, в то время как твой старик – грубый, неотесанный человек, способный даже на физическое насилие. При мне он ударил Перл. Кстати, о ней. Возможно, она оскорбляла образ твоей покойной матери. Перл тоже была грубой и твердой – бывшая стриптизерша с вульгарным языком. Должно быть, ты ненавидела их обоих?

– Ошибаешься! Но мне доставляет удовольствие слушать тебя, продолжай!

– Ты и Тино. Все идет прекрасно, но вот намечено заседание комитета Сената, и вам обоим известно, что Ковски собирается раздуть грандиозный скандал. Вы решаете что-то сделать, чтобы его остановить.

– Постой! Мне надо еще выпить. По-моему, в тебя заготовлен длинный сериал.

Она встала, пошла к бару, покачивая бедрами в неуловимом ритме.

– Итак, Тино посылает Ковски телеграмму от имени Тома Вуда, велит ему прилететь ближайшим рейсом. Вечером едет в город вместе с Джонни, чтобы купить выпивку, оставляет своего компаньона в баре, а сам летит в аэропорт встретить Ковски. Где-то на обратном пути Тино убивает Ковски, забирает Джонни, и они вместе с трупом возвращаются домой. Еще в аэропорту или по дороге Тино не забывает позвонить твоему отцу, назвавшись служащим справочного бюро, и просит прислать за Ковски машину. Том, естественно, выезжает, ибо все равно послать некого, и таким образом лишает себя алиби, которое у него могло бы быть.

Белла обернулась, придерживая бокал обеими руками, будто это было что-то особенно хрупкое, и посмотрела на меня.

– И что потом?

– Потом все происходило так, как вы спланировали, или почти так. Тино должен был перенести тело Ковски в багажник машины Тони Фореста, а ты – разыграть с Тони ссору, довести его до бешенства, чтобы он сразу же уехал, не зная о том, что увозит с собой тело. Но Форест сам спровоцировал ссору, приставая к Эллен Митчелл. Ты действительно от этого взбесилась. Он столкнул тебя в бассейн, вошел в дом, но не остался там, а сразу же направился к машине и оказался около нее раньше времени – как раз в тот момент, когда Тино запихивал тело Ковски в багажник.

– Ну у тебя и богатое воображение, любовник! – хихикнула Белла. – Нетрудно догадаться, почему ты до сих пор ходишь в лейтенантах!

– Тино ничего не оставалось, как убить Фореста, – не отреагировал я на ее шпильку. – Появилась новая проблема – вместо одного трупа теперь предстояло отделаться от двух. Он велел тебе сесть в машину Фореста и выбросить тело Ковски где-нибудь на шоссе рядом с Пайн-Сити, затем вернуться обратно. Возможно, он хотел потом посадить мертвого Фореста в его машину и сделать так, чтобы это смахивало на самоубийство. Каков бы ни был его план, у меня нет возможности его разгадать, потому что ты появилась из-за поворота, вылетела на встречную полосу, разбила автомобиль…

– Блестяще! – презрительно скривилась Белла. – А что ты скажешь насчет Сан-Тима? Наверное, я выдумала все те выстрелы, а?

– И этому есть логическое объяснение. Ты боялась попасть под подозрение. Поэтому вы с Тино придумали поездку в Сан-Тима. Тино прибыл туда раньше нас, установил тело Фореста у стены и подождал нашего появления. Да, ему пришлось несколько раз выстрелить, но он не намеревался ни в кого из нас попасть.

Белла немного отхлебнула из бокала, посмотрела на меня поверх его ободка.

– Жалко тебя останавливать. Теперь расскажи о Перл. Как Тино убил ее?

– Он не убивал. Это сделала ты.

– Отважная девушка! – Она вдруг захохотала, затем допила спиртное привычным глотком заядлой алкоголички.

– Когда мы вернулись из Сан-Тима, Перл была одна в доме, – продолжал я. – Она хоть и выпила изрядно, но видела, как ты виляешь передо мной хвостом и что тебе наплевать на то, что Тони Форест мертв. Ты попыталась ее шантажировать, сказав, что видела ее с Джонни Барри, но она-то знала правду. Догадываюсь, когда я ушел, оставив вас наедине, Перл обвинила тебя и Тино в убийствах, пригрозила поделиться своими подозрениями с Томом и Стенсеном. В панике ты убила ее, потом затащила тело наверх в комнату, положила на кровать…

Вскоре я позвонил, велел тебе убираться из дому. Тебе пришлось мне подыграть, в противном случае у меня возникли бы подозрения. Ты сказала, что Перл напилась до чертиков и заперлась в своей комнате, помнишь? Когда я повесил трубку, ты позвонила Тино, рассказала ему о том, что произошло, и вы оба спланировали, как действовать дальше.

– Интересно, как бы я узнала, где искать Тино?

– Ну, вы могли договориться об этом! Вернувшись из Сан-Тима, он не стал появляться в доме, сначала ему хотелось узнать, каковы будут мои дальнейшие действия. Отсиживался где-нибудь в баре, а ты знала, в каком.

– Богатое воображение! – повторила Белла слегка охрипшим голосом.

– Когда мы попрощались с Полником и поднимались наверх, к тебе, ты попыталась попасть в комнату Перл. Сказала мне, что дверь по-прежнему заперта. Это была хитрая ловушка, в которую я поначалу попался. Выход мне подсказала теория Хаммонда, согласно которой, чтобы убить Перл и тебя, преступник должен был отпереть две двери. Тут, кстати, обнаружились и ключи в портфеле твоего отца, куда их подбросил Тино. Дело склеилось – комар носа не подточит, если бы не одно маленькое обстоятельство – единственное доказательство, что дверь в комнату Перл была заперта, – это твои слова!

– И у тебя есть факты, подтверждающие всю эту фантазию? – слегка нервничая, поинтересовалась Белла.

– Здесь. Они рядом со мной. – Я тихонько похлопал ладонью по портфелю. – Попроси Тино явиться сюда, должно быть, он уже извелся, прячась в каком-нибудь месте. Пусть почитает завещание Ковски.

И в этот миг сзади на шее я почувствовал холодное прикосновение оружейного ствола.

– Опередил тебя, лейтенант, – сказал мне прямо в ухо Тино Мартенс. – Ну-ка вытащи осторожно свою пушку и брось ее Белле. Только без глупостей! Нам плевать, если здесь появится еще один труп.

Я сделал так, как он мне велел, – достал из кобуры револьвер 38-го калибра и бросил его Белле. Та неловко его поймала.

– Держи Уилера под прицелом, милая, – приказал Тино. – А мне надо бы взглянуть на последнюю волю Ковски.

Белла направила на меня револьвер, дуло его не качалось.

– Умник Эл! – ласково произнесла она. – Слышал, что тебе говорил тот ненормальный доктор? Пуля в голову будет смертельной.

– Никаких пуль – только несчастный случай, – поправил ее Тино. – Хвастливый лейтенант пошел искать утешения у дочери убийцы, сорвался с лестницы и приземлился головой. По крайней мере, будут говорить, что смерть наступила мгновенно, безболезненно.

Он обошел мое кресло, поднял портфель, затем поставил его на стол и рядом положил свой пистолет. Я наблюдал, как Тино раскрыл портфель, уставился на толстую пачку бумаги, что находилась внутри.

– Выглядит так, словно Ковски написал целую книгу! – буркнул он, просовывая пальцы под кипу бумаг, чтобы ее вытащить.

Раздался резкий щелчок, и Мартенс, завопив от боли, в бешенстве стал выдергивать руку из портфеля, отчего листы бумаги разлетелись во все стороны. Он отчаянно тряс головой, пытаясь высвободить три пальца, все еще зажатые в мышеловке, и при этом лихорадочно подпрыгивал вверх-вниз, как молодожен в ожидании, когда его любимая выйдет из ванной комнаты.

Внимание Беллы сосредоточилось на Тино, револьвер в ее руке наклонился, уставившись дулом в пол. Я прыгнул, обхватил ее за бедра, свалил на пол. Мы оба вцепились в револьвер, но я перехитрил ее, с силой пихнул локтем в солнечное сплетение. Она тут же потеряла всякий интерес к оружию.

Я вскочил на ноги с револьвером в руке как раз в тот момент, когда Тино, позабыв о своих прищемленных пальцах, другой рукой тоже схватил пистолет, лежавший на столе.

– И не пытайся, Тино! – бросил я ему. – Дырка в голове испортит твое красивое лицо.

Он медленно выпрямился, глядя на меня налившимися кровью глазами, высвободил пальцы из мышеловки, швырнул ее на пол.

– Умник, – сказал он, скрипя зубами. – Начитался Дика Трейси!

– Да, я один из немногих парней, которые ловят крыс в мышеловки.

В это время Белла медленно поднялась на ноги, прижимая обе руки к животу.

– Только не говори, что болит, – посочувствовал я ей. – Алкоголь должен защитить тебя от боли.

Она произнесла в мой адрес четыре коротких слова, смысл которых дошел до меня гораздо позже.

Я нашарил в кармане сигарету, закурил, не теряя обоих из виду, затем сказал:

– Все, что теперь нам нужно, – это позвонить. Шериф будет приятно удивлен.

– Подожди минуту, Уилер! – попросил Мартенс насмешливым тоном. – Может, мы сумеем договориться?

– Ты, разумеется, шутишь, Тино? – спросил я с укором.

– Послушай меня! – настаивал он. – Ты получишь денег больше, чем сможешь истратить. Не будешь работать до конца жизни…

Тино продолжал говорить, и вдруг до меня дошло, что он просто болтает, чтобы потянуть время. Он же ни на минуту не усомнился в том, что я не стану прислушиваться ни к каким его предложениям, это была просто выжидательная тактика, но зачем?

И тут же почувствовал, как по моей спине побежали мурашки. Появившееся неизвестно откуда револьверное дуло больно ударило по запястью, выбив из моей руки 38-й калибр. Одновременно скрипучий голос спросил:

– Удивлен, коп?

Я обернулся. За моей спиной стоял Джонни Барри, а рядом с ним – Эллен Митчелл. На ее мертвенно-бледном лице красовался насыщенный кровоподтек. На ней были атласные туфельки на шпильках и больше ничего. Она была абсолютно голая.

Видимо, совершенно позабыв о своей наготе, Эллен устремила на меня умоляющий взгляд.

– Мне очень жаль. Мне ужасно жаль, лейтенант!

Я потер ушибленное запястье.

– Что произошло?

– Мне хотелось ему помочь, – залепетала она с горечью в голосе. – Поэтому я рассказала ему, зачем нам нужно уехать из дома. Я в нем ошиблась, лейтенант, безнадежно ошиблась! У него все задатки хладнокровного убийцы! Он…

– Заткнись! – процедил сквозь зубы Джонни Барри и ударил ее по рту тыльной стороной ладони. – Кому охота слушать твою бесконечную болтовню? – Затем перевел взгляд на меня. – А ты крепкий орешек! Можешь запугать любого, пока у тебя в руках револьвер, а на лацкане – полицейский жетон. Но теперь нет ни того, ни другого. Что скажешь на это, коп?

– Нисколько не сомневался, что и ты крепкий орешек, Барри, – постарался я ответить вежливым тоном. – Однажды видел, как ты скинул Беллу в бассейн. Теперь любуюсь, как избил Эллен. Полагаю, ты можешь справиться с любой женщиной, вдвое слабее тебя!

– Смешно! – выпалил он. – Посмотрим, как пуля посмеется в твоих кишках!

– Полегче, Джонни! – вмешался Тино. – У нас есть свой план насчет лейтенанта.

– У меня тоже есть план насчет него! – рявкнул Барри. – Хочу пустить ему пулю в кишки и посмотреть, как он будет выть!

– Прекрати! – заорал Тино. – Так не пойдет!

Барри нетерпеливо передернул плечами.

– Ладно, пусть будет по-твоему. Но если нужно будет всадить в него пулю, это сделаю я, по рукам?

– Нет, Джонни, – неожиданно вмешалась Белла. – Это сделаю я!

– Черт возьми! – огрызнулся Барри. – Тебя это вообще не касается, пьяная сука!

Белла вспыхнула от ярости.

– И ты еще смеешь разговаривать со мной в таком тоне! – Она чуть не подавилась словами. – Да я… – Она шагнула к нему, одновременно подняв скрюченные пальцы. – Я сделаю тебе отметину на всю оставшуюся жизнь! Так же, как Перл!

– Только подойди – застрелю! – сипло пригрозил Джонни. – Сейчас мне плевать, как все закончится, но я позабочусь об этом копе. Никто никогда не помыкал мною так, как он, безнаказанно.

– Ты! – презрительно зашипела Белла. – Да у тебя кишка тонка! Уилер как хотел бросал тебя в бассейн, а ты не мог дать отпор. Не хватит смелости и сейчас! – И с этими словами вонзила острые ногти в его щеку.

– Остановитесь! – отчаянно завизжал Тино. – Чертовы идиоты!

Какую-то долю секунды Барри с лицом, искаженным от боли и ярости, пристально смотрел на Беллу, потом хрусталики его глаз расширились в пустой, невидящий взгляд. Рука дернулась, воткнув ствол в ее левую грудь, он выстрелил три раза подряд. Она тупо уставилась на него и рухнула на пол. Я упал рядом с ней, хватая свой револьвер, и в этот миг в комнате прогремели еще три выстрела.

Подняв глаза вверх, я успел увидеть липкую от крови впадину на месте левого глаза Джонни. Секунду он смотрел на меня, затем плюхнулся поперек тела Беллы.

Тино выстрелил еще раз, на сей раз целясь в меня, но почему-то промахнулся. Больше выстрелить он не успел. Я опередил его, четыре раза нажав на спуск, потому что, между нами говоря, лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Тино словно прыгнул мне навстречу, широко расставив руки, как для объятия, повалился и замер. Чистые листы бумаги вспорхнули в воздухе, потревоженные движением его тела, затем снова мягко улеглись на пол. Я почему-то подумал, что Ковски, будь он здесь, остался бы очень доволен.

– Уилер! – Лейверс нервно прочистил горло. – Просто не знаю, что сказать!

– Попытайтесь извиниться, шериф! – не скрывая счастья, предложил я.

– Ты же знаешь, что мне было очень жаль! – взревел он. – Но, черт побери, что я мог поделать в сложившихся обстоятельствах?!

– Думаю, вполне понимаю вас…

– А теперь выброси все это из головы, – радостно посоветовал Лейверс. – Я тоже доставлю себе большое удовольствие – расскажу сейчас лейтенанту Хаммонду о том, что случилось сегодня вечером.

– Можно вас попросить?

– Конечно, все, что пожелаешь! Только в пределах разумного.

– Я хочу сам позвонить Гарри Стенсену. Он до конца оставался верным Вуду, поэтому должен немедленно все узнать.

– Звони! – беспечно разрешил Лейверс. – Об этом не стоило даже просить.

– А я еще не приблизился к моей просьбе. Мне бы хотелось, чтобы не кто иной, а именно Стенсен первым сообщил Полу Уинтерманну обо всем происшедшем.

Секунд пять Лейверс молчал, потом в трубке послышался странный грохочущий звук, будто поезд в метро вырвался из тоннеля. Еще через пару секунд я догадался: звук исходил от шерифа – он смеялся.

Повесив трубку, я тут же дозвонился до отеля «Звездный свет», поведал Стенсену всю историю и сказал, что у него есть возможность первым сообщить новость Уинтерманну.

– С удовольствием, лейтенант! – воскликнул он с явным блаженством. – Если вам понадобится работа, я буду рекомендовать вас только на полковничью должность.

– Спасибо! – засмеялся я. – Непременно воспользуюсь!

Все это время Эллен Митчелл стояла возле бара. Вид у нее был изнуренный, а прическа на голове еще больше смахивала на птичье гнездо.

– Что теперь будет? – тихо спросила она.

– Подождем, когда сюда приедет шериф, док и десятки других людей.

Она окинула взглядом заваленный трупами пол и пожала плечами.

– Здесь?

– Найдем более уютное местечко. Вот только прихватим что-нибудь выпить.

Взяв чистые бокалы, я бросил в каждый по кубику льда, наполнил до краев скотчем. Потом мы прошли по коридору на террасу.

Эллен уселась на кушетку, я подал ей бокал, устроился рядом.

– Больше никогда не буду пытаться быть психологом-любителем, – промолвила она, все еще находясь в оцепенении. – Надо же так ошибиться в Джонни! Хотела ему помочь – уговаривала дать свидетельские показания и так промахнулась! Он ударил меня, говорил всякие гадости, разорвал на мне всю одежду!

– Хватит об этом думать, – посоветовал я. – Все кончено. Выпей немного скотча – это поможет.

Она послушалась и медленно-медленно пила до тех пор, пока бокал не опустел, потом тихонько вздохнула.

– Действительно, чувствую себя получше…

– Не забывай, отныне ты будешь нужна Тому Вуду пуще прежнего. Перл мертва, Белла мертва, а ему еще предстоит выступать перед комитетом Сената. Ведь Пол Уинтерманн не успокоится – несмотря ни на что, будет пытаться разорвать его на куски. Ты будешь нужна ему, Эллен, больше, чем кто-либо другой.

– Ты так думаешь? – спросила она без особого энтузиазма.

– Просто пытаюсь тебя подбодрить, утешить, вот и все.

– А как, по-твоему, я должна себя чувствовать? Он ударил меня, разорвал одежду, затащил обратно в дом. На моих глазах убиты три человека!

– Знаю, тебе пришлось нелегко.

– Сколько еще до того, как все приедут?

– Около получаса. А что?

– Тогда у тебя есть время, чтобы утешить меня по-настоящему, – робко сказала она. – Что девушке нужно в подобной ситуации? Чтобы ее крепко обняли. Ты ведь не дурак?

– Думаю, нет! – растерянно отозвался я.

– Давай! – Эллен выхватила мой бокал, быстро осушила его. – Тебе это не нужно. – И бросила его на пол.

Я посмотрел на ее нежные круглые груди, которым-мягкий свет от лампы придавал теплый блеск, с трудом сглотнул и повторил:

– Думаю, что я не дурак.

– Тогда утешь меня! – И в тот же момент обхватила мою шею руками, крепко прижалась всем телом. Ее губы были мягкими и жаждущими.

Я прикинул, что, несмотря на дырку в голове, действовал не так уж плохо.