Текст книги "Ледянаая страна (ЛП)"
Автор книги: Карола Лёвенштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)
– Надо бы смазать, – захихикал маленький, худой мужчина, который, по-моему, совсем не подходил пышной госпоже Трдуиг. Она, что касается размера тела, могла бы конкурировать даже с Сибиллами. – Заходите, заходите! – выкрикнул он и отошёл в сторону, прежде чем его собьют с ног повалившие в дверь студенты.
К моему удивлению интерьер комнаты выглядел не так, как я полагала. В моих воспоминаниях автошкола была большим помещением, наполовину офисом, наполовину классной комнатой, в которой господин Трудиг проводил свои уроки вождения.
Но передо собой я увидела два стула и скамейки, а позади примыкала отделённая стеклом комната, в величину со спортивный зал. Размеры высокой комнаты, которая была ярко освещена и современно оборудована, не подходили к размерам фахверкового дома, в который мы вошли.
Господин Трудиг казалось заметил удивлённые взгляды того или иного и торжествующе улыбнулся, так, будто точно знал, что ему удалось устроить колоссальный сюрприз.
– Новейшая техника из палаты сенаторов. Моя жена достала для меня эту дверь.
Он указал на входную дверь и теперь я увидела небольшой ящичек, с расположенным рядом номером регистрации.
– Я принимаю участите в пилотном проекте научного отдела. Это параллельная рама, потрясающая вещь, правда. С помощью только одной рамы можно объединить любое количество пунктов назначения, действительно феноменально. Если всё поучится, моя жена сможет наконец расширить свой магазин, и ей больше не нужно будет освобождать стены для дверей с новыми пунктами назначения.
– И это действительно работает? – скептично спросил Фалько Гёрнер, внимательно разглядывая ящик, в то время как я с удивлением поняла, что палата сенаторов вкладывает удивительные усилия в свои научные проекты.
– Конечно! – ответил господин Трудиг с полной уверенностью. – Почему она не должна работать? Техника палаты сенаторов ещё никогда не создавала нам с женой проблем. Обычно студентам, которые учатся летать, всегда приходилось предпринимать утомительные поездки. Сначала в палату сенаторов, а оттуда в комнаты лётной школы. Теперь будет всё намного быстрее. Я установил раму, сразу совместив её с входной дверью. Её легко программировать, и за четыре недели, в течение которых я уже работаю с ней, не было никаких сбоев.
– Почему они не установят раму наверху в Теннебоде, тогда нам не придётся каждую неделю спускаться сюда вниз? – спросила Скара без всякой мотивации.
– Я попрошу вас, юная леди. Лётная школа – это моё дело и таковым останется, Теннебоде не имеет с ним ничего общего. Профессор Эспендорм уже и так получила более, чем достаточно льгот от палаты сенаторов. В конце концов в её доме даже находится вход в Акканку, а также под её руководством гоночная команда драконов. И как я слышал, её библиотекарь получил новую лабораторию. Этого действительно должно быть достаточно. Палата сенаторов не осмелится отдать под её руководство ещё и лётную школу. Раньше всё было по-другому. Я помню мою молодость, когда Шёнефельде был ещё действительно столицей Объединённого Магического Союза, а не просто так назывался. Тогда даже не встал бы вопрос о том, чтобы отдать столько ведомств под ответственность одного человека.
– Но политики уже много лет назад переехали в Берлин, – вставил Фалько Гёрнер.
Господин Трудиг сосредоточенно уставился на Фалько Гёрнера, как будто хотел убедить его только своим пронизывающим взглядом.
– Всё же здесь ещё находились известные учреждения, такие отделения, как исследование и развитие. Но и они переехали десять лет назад в Берлин. Ещё немного и нам всем придётся переселится в большой город, но я не поеду туда добровольно. Почему бы не оставить их значимость и малонаселённым регионам?
Господин Трудиг всё больше распылялся.
– Видимо вы друг децентрализации?
Пока Фалько Гёрнер вовлекал господина Трудиг в теоретическо-политический разговор, мы с Лоренцем, Лианой и Ширли заняли места в последнем ряду.
– Кажется профессор Эспендорм не везде так популярна, как в Теннебоде, – сказал Лоренц и опустился на стул.
– Что под её руководством много важных учреждений мы уже давно знаем. Такое всегда кому-то не нравится, – сказала Лиана, пожимая плечами, и села справа от меня.
– Над завистью нужно тяжело трудиться, – сказала Ширли, не моргнув глазом.
– Если заявление о намерение вступить в брак действительно вступи в силу, господин Трудиг определённо одобрит его, – прошептала я ей, в то время, как господин Трудиг особенно громко жаловался на расшатавшуюся мораль, царящую в настоящее время в Тенненбоде.
В то время как Фалько Гёрнер вежливо пытался закончить разговор, ряды стали заполняться. Шушукаясь и болтая, все заняли свои места. Я обвела взглядом примыкающий зал. Он был полностью оборудован пенопластом, и мне сразу вспомнились мои первые попытки летать, хотелось бы и тогда иметь такую роскошь. Болезненные раны, полученные во время полета, запомнились мне надолго.
– Добро пожаловать в летную школу Трудига.
Тонкого голоса господина Трудига было недостаточно, чтобы в помещении воцарилась тишина. Он два раза кашлянул и возмущенно сощурился, пока наконец Фалько Гёрнер не заметил его беспомощные попытки навести порядок и громко не крикнул -"Тишина", после чего все разговоры умолкли.
– Спасибо.
Господин Трудиг расправил плечи и кивнул Фалько Гёрнеру.
– На следующих десяти занятиях я познакомлю вас с основами летного искусства. На первом двойном уроке мы займемся расправлением крыльев, на следующей неделе стартом, а затем последуют два урока по приземлению. Ну и не забываем об изучении правил полета, чтобы вы знали, как вести себя в воздухе. В последующие недели мы будем заниматься, во-первых, различным лётными манёврами, которые вы должны будете освоить к экзаменам и во-вторых всеми юридическими вопросами, которые касаются полётов. В конце этого семестра у вас будет теоретический экзамен. Если вы его успешно сдадите, то на летнем семестре начнём здесь практические занятия. – Господин Трудиг указал на обложенный пенопластом спортивный зал. – Вопросы по этому поводу есть?
Скара Энде грациозно подняла руку.
– Не могли бы мы всё ускорить? Я думала, что смогу летать уже на каникулах.
– Если вы действительно талантливы, то вполне сможете уже во время каникул пролетать длинные дистанции.
Он пристально посмотрел на Скару, как будто хотел оценить насколько она способна.
– Но, чтобы вам официально разрешили перемещаться в утверждённых воздушных коридорах Объединённого Магического Союза, вам нужны лётные права, а их вы получите у меня только в том случае, если посетите все уроки и успешно сдадите все экзамены.
– Официально? – спросила я слишком громко. Я и до сих пор летала, но ещё ничего не слышала об официальном воздушном пространстве.
– Да, официально. Хотя экскурс о правовых параметрах полёта мы будем обсуждать только на пятой лекции, но кажется вас это очень интересует, поэтому я с удовольствием забегу немного вперёд и расскажу некоторые вещи.
Я кивнула, хотя уже догадывалась, что то, что сейчас услышу, ничего общего не будет иметь с необыкновенной свободой в полёте.
– У Объединённого Магического Союза есть официальные лётные коридоры, которые могут использовать маги, имеющие лётные права. Лётные коридоры – это маршруты, которые так оборудованы палатой сенаторов, чтобы немагическое население не могло их просматривать. Есть официально утверждённые взлётные и посадочные места, которые нужно использовать. Вы регистрируетесь с помощью удостоверения личности на взлётном месте, а также на посадочном, когда покидаете лётный коридор. Это служит безопасности полётов, если по дороге возникают турбулентности.
Таким образом палата сенаторов может быстро понять, где вы, по всей вероятности, упали. Лётные коридоры вы можете использовать только в определённые часы. О них вы узнаете прямо на взлётном месте, также актуальное на день расписание можно найти в МУП или в «Хронике Короны». Запрещено летать вне официального времени и по не официальным маршрутам, хочу ещё раз это подчеркнуть, потому что здесь постоянно происходят недопонимания. То, что вы можете летать, не означает автоматически, что вам разрешено.
Если только ваша жизнь не находится в опасности, и вам нужно спасаться от вражеских нападений. Это исключение из правил лётного порядка, которое, к счастью, больше не приходилось использовать в последние месяцы. А опоздания на какие-нибудь встречи или свидания не входят в это исключение из правил.
Я своевременно обращаю ваше внимание на то, что палата сенаторов интерпретирует эти правила очень строго и уже при одном нарушение забирает лётные права. Чтобы получить их снова, вам придётся после годового срока запрета, ещё раз пройти весь процесс лётного обучения. А если потеряете лётные права три раза, то получите пожизненный запрет.
– Пожизненный запрет летать? – удивлённо прохрипела я, на самом деле больше всего меня сбило с толку не это. Запрет был лишь вершиной айсберга в чрезмерно урегулированном контроле.
– Да пожизненный.
Господин Трудиг усердно закивал, так будто был рад, ещё раз подтвердить им сказанное.
– Вам конечно знаком 1 параграф из руководства, где обговаривается как нужно обращаться с немагическими гражданами, а если нет, то вы в любом случае здесь не к месту.
Господин Трудиг выжидательно смотрел на меня, и я почувствовала себя вынужденной процитировать указанный параграф.
– Маги Объединённого Магического Союза должны по отношению к немагических лицам хранить в абсолютном секрете все детали, касающиеся магии и Объединённого Магического Союза. Нарушение этого закона наказывается как минимум пятидесятилетним пребыванием в Хаебраме.
– Правильно. Таким образом вы совершенно верно процитировали законодательные основы всех правил в воздушном движении Объединённого Магического Союза, – похвалил меня господин Трудиг с убедительной искренностью.
– Но тогда и удовольствия-то никакого не останется, – сухо заметила я.
– А речь вовсе не об удовольствии. Речь о безопасности Объединённого Магического Союза, а это, безусловно, важнее. Так как я на данный момент ответил на ваши вопросы, то перейдём к первому уроку, расправлению крыльев. Сейчас я раздам рабочий бланк, который описывает это процесс в пяти простых шагах, и мы проработаем его вместе.
Господин Трудиг вытащил стопку бумаги и начал раздавать рабочие бланки. И всё было так, как они и пообещал, удовольствия от полёта совсем не осталось, он сократил это волнующее и захватывающее приключение до теоретической конструкции, которая была далека от физической реальности, ожидающей студентов.
О боли, которая чуть не сводит с ума, когда в первый раз расправляешь крылья, тоже ничего не упоминалось, так же, как и об остром ощущении от адреналина, когда летишь. Остальную часть урока я провела, пытаясь не думать о том, что ожидает меня сегодня вечером с Адамом. Его утреннее настроение не обещало ничего хорошего, а беспокойство, которое вызвали его слова, уже весь день сопровождало меня.
Глиняный переулок 13
«Гостиная Шёнефельде» был по деревенским меркам довольно культовый ресторан и, по мнению Лоренца, составил бы конкуренцию какому-нибудь хипповому берлинскому району. За выделанным под старину фасадом скрывался современный дизайн с чистыми, прямыми линиями, бамбуковым деревом и бордово-красными акцентами на стенах и столах.
Даже Ширли, заняв свое место, удивилась. Видимо она также, как и я не была здесь несколько лет. От грубого, деревенского стиля, который я помню с детства, не осталось и следа.
– Чего желаете? – приветливо спросил улыбающийся тип с бородой и очками в черной оправе.
– Дай-ка мне адрес твоего декоратора! – улыбаясь, попросил Лоренц. – Как так вышло, что в таком заспанном местечке как Шёнефельде, кто-то знает толк в стиле?
– Здесь не работал декоратор, все сделано своими руками, но спасибо за комплимент, – ответил тип, должно быть он был новым владельцем "Гостиной Шенефельде".
– Где-то я тебя уже видела, – задумчиво спросила я, рассматривая густую бороду.
– Возможно, меня зовут Ким Гёрнер, мой младший брат учится в Тенненбоде. Вы, наверное, тоже.
– Да, точно, – сказала я. Если убрать бороду, он был действительно похож на Фалько Гёрнера.
– Вы родом из Мюнхена, не тaк ли? – спросила я.
– Точно, было непросто перестроиться, когда мы снова переехали в Шёнефельде.
Ким Гёрнер бросил беспокойный взгляд в блокнот.
– Снова?
Я удивленно посмотрела на него, размышляя, встречала ли я когда-нибудь в Шёнефельде семью Гёрнер.
– Да, мои родители уехали отсюда, когда я был ребенком, Фалько тогда был год. Моему отцу принадлежал этот дом, и после его смерти мне пришлось думать, что делать с "Гостиной Шенефельде". Прежний арендатор собирался на пенсию, поэтому я решил вернуться в Шёнефельде. Кроме того, я хотел время от времени присматривать за Фалько.
– Но должно быть это случилось не так давно, – задумчиво заметила я.
– Летом я ремонтировал, а в прошлом месяце было новое открытие.
– Ремонтировал магическим или немагическим способом? – спросил Лоренц с пристальным вниманием.
– Конечно магическим, иначе никогда бы не закончил, – рассмеялся Ким.
– А когда ты закончил Тенненбоде?
– Я никогда его не заканчивал, никогда не ходил в этот славный университет, – сказал он с неожиданной серьёзностью в голосе. – И всё же я владею достаточными навыкам, чтобы идти по жизни.
Он быстро огляделся, но кроме нас в "Гостиной Шёнефельде" никого не было. Потом он поднял руки, и из его пальцев хлынули крошечные, светящиеся огоньки и распределились вокруг всего стола.
– Не обязательно посещать Тенненбоде, чтобы научиться чему-то в магии.
Его глубокий голос был тихим и приятно вибрировал у меня в ушах. Вся комната светилась золотисто-красным, в свете множества маленьких огоньков.
– Ого, ты настоящий художник, – восхищённо вздохнул Лоренц.
– Нет, я не художник.
Он опустил руки, и огоньки исчезли, как будто их никогда и не было.
– Я всего лишь простой хозяин ресторана в скучном, маленьком городке, который не верит всякому слову, что ему преподносят. Но теперь довольно всякого фокуса-покуса, что вы хотите пить и что есть, ведь именно поэтому вы здесь, не так ли?
Мы быстро заказали чего хотим, и пока Ким исчез за своим прилавком и мешал коктейли, которые выбрал для нас Лоренц, я наконец перевела своё внимание на Лоренца, Лиану и Ширли.
– Интересный тип, – сказал Лоренц.
– Да, интересный, – ответила Лиана. – Но всё же он какой-то странный. Он каждому показывает это представление или оно было только для нас?
– Скорее каждому, только чтобы доказать, что что-то умеет, хотя не учился в университете. Я не могу его в этом винить. Наверное, от патрициев ему достаётся не особо много уважения. Но теперь давайте поговорим о другом, – призвала я.
– Прежде чем обсудим эти слухи, ты можешь сначала рассказать, что ты до сих пор выяснила о граале патриций, – решительно сказала Лиана.
Я с удивлением взглянула на неё. Мне уже почти хотелось поблагодарить её за интерес. Это было именно то, чего я хотела от неё в прошлом году, а теперь получила без особых усилий? Может дело в Пауле? Вполне может быть, что опасность, которая теперь нависла над ней и Паулем, подтолкнула её к тому, чтобы переосмыслить свою точку зрения.
– По правде говоря, я ничего не выяснила и между тем уже серьёзно сомневаюсь в высказываниях хроники Акаши, – ответила я. – Ничего из того, что она говорила, не подтвердилось. Я не оказалась магической партнёршей Бальтазара и не нашла родителей в Антарктике. Вечный лёд встречается во множестве местах на земле, а сейчас у меня нет времени, чтобы путешествовать по миру и объезжать все регионы. И если даже я найду нужное место, грааль, скорее всего, будет защищён заклинанием, так же, как это было в случае с хроникой Акаши.
– Не густо.
Лиана разочарованно смотрела на меня.
– И это всё, что у тебя есть?
– У меня нет веских фактов, – оправдывалась я. – Однако имеются кое-какие идеи на этот счёт.
– Рассказывай, может нам удастся сложить головоломку всем вместе!
– Хорошо. Энакин навёл меня на эту мысль. Он сказал, что существовало пять королевских семей, а Элеонора рассказывала, что патриции берегут атрибуты власти, чтобы сохранить в стране власть. Атрибуты власти очень древние, и я бы даже сказала, что они играли роль в основании Объединённого Магического Союза две тысячи лет назад. Я думаю, что королевы, которые основали эту страну, использовали атрибуты власти, чтобы покончить с военными конфликтами и самим захватить власть. Поэтому я полагаю, что существует пять атрибутов власти, каждая королевская линия владела одним из них и передавала дальше, из поколения в поколение.
– Интересно, – сказала Лиана, размышляя над этой мыслью. Лоренц и Ширли тоже склонились вперёд и напряжённо слушали.
– Это звучит логично и имеет смысл, – наконец сказала Ширли.
– Да, но это чистое предположение, – ответила я. – Куда исчезли атрибуты во время преобразования Объединённого Магического Союза в демократию, очень сложно выяснить. Хроника Акаши принадлежала когда-то семье Бальтазар, по крайней мере, об этом рассказывал Парэлсус. Но в конечном итоге она оказалась под присмотром примуса, что говорит о том, что и другие атрибуты власти тоже ещё могут находиться в распоряжении палаты сенаторов.
– Значит, это путь ведёт в палату сенаторов? – задумчиво спросила Лиана.
– Или атрибутами снова владеют семьи? – предположила Ширли.
– Я уже думала об этом, – ответила я. – Но я не знаю об атрибутах в нашей семье. Адам тоже, если бы что-то знал, уже давно сказал мне. Поэтому я полагаю, что атрибуты власти по-прежнему находятся во владении палаты сенаторов.
– Примус их добровольно не отдаст, чтобы ты смогла уничтожить.
Лоренц задумчиво выпятил губы.
– Конечно, нет, вы же знаете, как усиленно охранялась хроника Акаши, – вспомнила я.
– И все-таки, ты сумела попасть в храм.
Ширли смотрела на меня своими обведенными черным карандашом глазами.
– Да, но только потому, что Бальтазар отвлек охрану Виллибальда Вернера. Мне просто повезло. Он хотел, чтобы я как можно ближе подобралась к храму, а потом схватить меня. Он наверняка не рассчитывал, что я и в самом деле попаду туда, а сам храм разрушится во время битвы Морлемов с охраной Виллибальда Вернера.
– Тогда будем исходить из того, что атрибутами власти все еще владеет палата сенаторов. В данный момент это единственное логическое заключение. Нам нужно найти способ поговорить с примусом, – задумчиво сказала я.
Если кто-то и знает об этом, то это он.
– О чем ты хочешь поговорить с примусом? – спросила Ширли. – Думаешь, он вот так запросто скажет тебе, где спрятаны атрибуты? Он знает, на что они способны и не будет тебе ничего рассказывать.
– Ширли права, – вставила свое слово Лиана.
– Я хочу поговорить с примусом и о том, что идеи, которые он воплощает в жизнь, принадлежат Бальтазару. Хочу знать, почему он предает страну!
– Что? – Лиана в ужасе уставилась на меня.
– Почему ты так думаешь?
Лицо Ширли застыло.
– Заявление о намерении вступить в брак – это шаг назад к монархии, а Бальтазар всегда угрожал вновь установить монархию, – ответила я.
– Не знаю, – задумчиво сказала Ширли. – Мне кажется это неправдоподобно, как думаете?
– Вилибальд Вернер единственный, кто может дать ответ на этот вопрос, – решительно сказала я.
– Тогда нам нужно ещё выработать план, как выпытать информацию у примуса, – решительно сказала Ширли.
– Прежде всего нам нужны идеи, как мы вообще сможем близко к нему подобраться, – сказала я. – Только когда это станет ясно, можно будет заняться вопросом, как выпытать информацию. Тогда было бы неплохо, если бы мы хотя бы выяснили, о каких предметах идёт речь.
– Это значит, что нам нужно интенсивно заняться семейной историей королевских семей. Может какой-нибудь атрибут всплывёт в семейной хронике. Кто вызовется добровольцем для парочки дополнительных часов в медиатеке? – спросил Лоренц.
– Это я возьму на себя, – ответила Ширли. – Я всё равно ничего не запланировала на выходные.
– Хорошо. А я проверю на вшивость Энакина, в конце концов он Арпади, и таким образом именно тот, кто нам нужен, – сказал Лоренц.
Я обрадовалась, что он захотел взять это на себя, потому что у меня не было большого желания углублять отношения с Энакином.
– Хорошо, тогда я покопаюсь в моей собственной семейной истории, в конце концов моя бабушка фон Норденах, и где-то в доме возможно ещё найдётся парочка реликвий, которые смогут дать ключ к разгадке.
Я задумчиво разглядывала бордовую скатерть перед собой.
– Хорошо, тогда остаётся ещё вопрос с заявлением о намерении вступить в брак.
– Пока это только слух, – вставил Лоренц, – но, если о нём уже говорят на вилле дель Мар, тогда много времени не потребуется, и мы получим публичное объявление из палаты сенаторов.
– И что потом? – спросила Лиана. – Мне просто попросить неизвестно кого, хочет ли он жениться на мне?
Ширли прокашлялась.
– Это целиком зависит от того, какую версию заявления о намерении вступить в брак огласят...
В этот момент подошёл Ким с напитками и поставил их на стол.
– Еда скоро будет, мой повар быстро готовит.
– Отлично! – ответил Лоренц, с восхищением разглядывая искусно декорированные коктейли. – Не думал, что смогу пережить что-то подобное в Шёнефельде, даже не осмеливался мечтать. Спасибо, чувак, что ты решил переехать сюда.
Ким Гёрнер посмотрел на Лоренца, приподняв брови, а потом снова удалился за свою стойку, где начал громко мыть стаканы.
– Если они признают официальной версию, что действовала в самом начале Объединённого Магического Союза, тогда нам придётся бросить учёбу и сразу начинать рожать детей, – мрачно сказала Лиана.
– Этого никто не сделает, – вставила Ширли.
– Правильно, – задумчиво сказала я. – Скорее они обнародуют версию с 1928 года. На большее палата сенаторов не осмелится, и даже её некоторые не примут беспрекословно, по крайней мере, я надеюсь, что так будет.
– Ты что думаешь, я хочу обручиться с кем-то, кого не знаю, и на ком должна буду потом жениться?
Лиана смотрела на меня, округлив глаза, и я опять могла только удивляться, как сильно изменился её настрой с прошлого года.
– Этого никогда не будет, я буду сопротивляться.
– Если мы все откажемся, – сказала я, – тогда они не смогут внедрить этот закон.
– Тогда ты очень плохо знаешь палату сенаторов, – горько сказала Ширли. – Если ты не назовёшь кандидата, тогда они, скорее всего, просто назначат тебе одного, и готово.
– В этом ты права.
Я задумчиво мешала в ярко-красном коктейле и выпила маленький глоток.
– Если откажется парочка плебеев, это никому не будет интересно. Нам нужно организовать что-то публичное.
– Хочешь раздавать листовки, как твоя мать? – спросил Лоренц, приподняв вверх брови.
– Нет, в этом не было толку, – сказала я. – И они никого не расшевелили.
– Мы можем выбрать следующее публичное мероприятие Объединённого Магического Союза и попытаться там подобраться к Виллибальду Вернеру. Может быть было бы не плохо начать какой-нибудь отвлекающий манёвр, чтобы у тебя был повод выжить из него ответы.
Ширли с энтузиазмом посмотрела на меня, и я кивнула.
– Ты хочешь выкрикивать враждебные лозунги, а затем попасть в Хаебрам? – Лоренц покачал головой. – Нет, я этого не допущу, это никому не поможет, а если Адам узнает, что ты обдумываешь использовать такую компанию, он больше не спустит с тебя глаз, ты это знаешь сама. Помимо всего прочего, подобные действия просто не имеют никакого стиля.
– А я и не собиралась действовать так, здесь нужно предпринять что-то более умелое, – сказала я. – Никто не должен узнать кто мы такие. Мы должны оставаться неуловимыми и всё же занять совершенно ясную позицию.
Лоренц вдумчиво кивнул.
– Это звучит уже получше. Я непременно приму в этом участите, похоже на драматичный фильм про шпионов, – его лицо внезапно помрачнело. – Но вы ведь осознаёте, что рискуете попасть в Хаебрам, – вставил он. – Вспомните § 1. Я говорю это так, чтобы вы не забыли.
– Надеюсь, что это всем ясно, – тихо сказала я, оглядывая собравшихся.
– Да-да, – нетерпеливо сказала Ширли.
– Хорошо, зимний бал в феврале будет следующим общественным выдающимся событием, которое подойдёт для подобной компании, – сказал Лоренц. – Я займусь деталями этого мероприятия.
– Я придумаю что-нибудь сенсационное, так чтобы в жилах патрициев стыла кровь.
С удивлением я заметила, что Ширли в первый раз за несколько недель весело улыбнулась. Это компания, казалось, как раз на её вкус.
– Хорошо, а я попытаюсь убедить Адама, чтобы он рассказал мне, как организованы меры безопасности. Ведь его родители были на каждом балу, проходящих летом. Он определённо знает, где есть брешь в системе безопасности на таких мероприятиях.
– Вам нравятся мероприятия? – в этот момент спросил Ким, балансируя и ставя на стол пять тарелок. – В следующем месяце у меня будет выступать здесь группа.
– Это как раз в моём вкусе, – подчёркнуто весело сказал Лоренц, но я чувствовала, что его голос немного дрожит.
Сколько услышал Ким?
– У тебя есть листовки? – спросила я. – Мы могли бы выложить их в Теннебоде.
– Было бы шикарно, – ответил Ким.
Он неловко поклонился и исчез на кухне.
– Уф, чуть не попались. В будущем нужно будет найти другое место для наших тайных встреч, – сказал Лоренц, задумчиво глядя вслед Киму Гёрнору.
– Да, было бы лучше, в противном случае веселье закончится ещё прежде, чем начнется.
Я кивнула и повернулась к моей тарелке, но Ким Гёрнер не производил впечатления хитрого слухача, находящегося на службе палаты сенаторов, который только того и ждёт, чтобы мы сделали ошибку.
Но безопасность была тем, на что мы должны были обращать сейчас больше всего внимания, если не хотели, чтобы нас слишком быстро вывели из строя.
Мы вышли из «Гостиной Шёнефельде» почти в десять вечера и договорились через две недели сравнить результаты наших расследований и постановить, какими будут наши следующие шаги. Хотя я была довольна тем, что мы обсудили, меня охватило беспокойство, когда вышла за дверь.
Темнота была молочно-мутной, клубы тумана легли на переулки и улицы Шёнефельде. Лоренц и Ширли отправились назад в Тенненбоде, а Лиана быстро прошла в Каменный переулок, где её уже ждал Пауль.
Я взвалила на спину мой небольшой рюкзак и после того, как несколько раз огляделась и удостоверилась в том, что на рыночной площади больше никого не видно, отправилась к месту назначения. Вместо того, чтобы пересечь рыночную площадь, я прокралась вдоль её края, а потом завернула на Кирпичную улицу, ведущую на север. И только когда увидела стоящие перед школой голые платаны, я повернула направо и ступила в Глиняный переулок.
Маленькие дома плотно прижимались друг к другу, и казались крошечными под своими низкими крышами. Тяжёлая часть вечера была ещё впереди, до сих пор я успешно избегала мысли об Адаме.
В то время как я шла в тусклом свете газовых фонарей по гладко вымощенной камнями улице, а туман поглощал звуки моих шагов, беспокойство всё росло.
Моя любовь к Адаму была словно тёплый свет внутри меня, который неизменно и надёжно согревал. Любое потрясение этого чувства отнимало у меня силу, и я не была готова допустить это. Мы принадлежим друг другу, как начало и конeц, как жизнь и смерть – две неразделимые вещи.
Тихо шагая, я покинула последний источник света. Оставшаяся часть узкой улицы лежала в темноте. Но мне не пришлось идти в полной темноте, так как туман сопровождался рассеянным светом. Странно, но я нисколько не боялась идти по пустой улице, а мои тихие шаги поглощал туман.
Наконец, передо мной предстал последний дом. Здесь Глиняный переулок заканчивался крошечной площадью, на середине которой стояла сучковатая липа. Дом номер 13 когда-то был вполне респектабельным строением, но сейчас было отчетливо видно, что он уже долгое время стоял пустым. Со стен отваливалась штукатурка, а за наглухо закрытыми окнами висели пожелтевшие занавески.
Я подошла к входной двери, Адама нигде не был видно. Посмотрев наверх, я действительно заметила на первом этаже слабый свет. Если специально не искать, то его можно и не заметить. Это был знак того, что Адам здесь и все под контролем.
Нажав на ручку, я открыла дверь. Должно быть кто-то смазал дверные петли, потому что дверь открылась слишком легко для старого, заброшенного дома. Я закрыла за собой дверь и даже не успела почувствовать себя одиноко, сразу поняла, что Адам здесь.
– Сельма, – прошептал он неестественно отрешенным голосом. В нем слышалась грусть и боль, отчего у меня возникло мрачное предчувствие.
– Пойдём, я хочу уйти с тобой отсюда!
Он закрыл входную дверь, взял меня за руку и ни слова не говоря, притянул к себе. Я не сопротивлялась, а с трудом пыталась отвлечься от охватившей меня угрожающей темноты. Виноват в этом был не мрачный дом и не тёмная улица, по которой я кралась, а голос Адама. "Нет", – укоряла я себя. Я не должна делать поспешных выводов.
– Что особенного в этом доме? – тихо спросила я, в то время как Адам зажег слабо светящийся световой шар.
– Это дом Миро, одного моего хорошего друга. Он не против того, чтобы я воспользовался им на выходных.
– На выходных?
Я в недоумении посмотрела на Адама. Ну, с таким же успехом
мы могли бы прокрасться в темноте в дом бабушки, там бы мы тоже были одни. Хотя в этом случае, мы всегда должны иметь в виду, что за нами может кто-то наблюдать. А по этой улице бродили разве что крысы да кошки.
– Нет, дело не в доме, видит бог, есть гораздо более приятные места, где бы я встречался с тобой, если бы мог. Но может быть я нашел для нас кое-что, близкое к этому.
Он впервые улыбнулся, с тех пор как мы встретились и постепенно напряжение, поначалу охватившее меня, спало.
В доме было холодно и у меня по спине пробежал холодок. Адам почувствовал это и приобнял меня за плечи, потянув к лестнице.
– Здесь живет твой друг?
Я скептически оглядела отклеившиеся от стены обои и лежавший на полу хлам.
– Нет, конечно нет. Последние жильцы выехали отсюда в 1952 году. Он купил этот дом, потому что его интересовало определенное помещение. Дом принадлежал человеку, ухаживавшему за драконами при дворе королевы, царствовавшей в 1900 году. Поговаривают, что у них была любовная связь.
– Правда? И он надеялся, что в подвале можно найти парочку потайных дверей? – гадала я.
– Верно. И он действительно нашел одну дверь в подвале, но сразу же замуровал ее; она ведет к комнате пыток. А на первом этаже он нашел еще одну дверь, она являлась одним из маленьких секретов королевы.
– Ты можешь ему доверять? – осторожно спросила я, пока Адам тянул меня по лестнице на второй этаж.
