Текст книги "Ледянаая страна (ЛП)"

Автор книги: Карола Лёвенштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)

– Выпей это, – сказала бабушка и протянула мне чашку чая. Затем села рядом. – Это блошиная трава с чуточкой фангольда.

– Чай из фангольда придаёт хорошее настроение, – вспомнила я и понюхала чай, который сладко пах ежевикой.

– Правильно, а блошиная трава снимает напряжение и укрепляет умственные силы.

– Значит эта блокада чисто умственная, – сказала я и выпила глоток ароматного чая.

– Да, – без колебаний ответила бабушка.

Я сделал ещё один большой глоток, надеясь, что чай быстро подействует. Пока я продолжала смотреть на пламя, я размышляла о том, что произошло сегодня.

Но мне было сложно думать об упражнениях, в голове роилось так много мыслей, столько вещей, которые я ещё хотела обговорить с бабушкой, теперь, когда казалось, что она наконец действительно находилась рядом и верила в то, что я могу принимать свои собственные, ответственные решения.

Я знала, что рискую своими вопросами нарушить хрупкий мир, установившийся между нами, но всё же эти вещи не давали мне покоя, когда существовала вероятность того, что бабушка даст мне ответы.

– Ты знала, что дедушка и бабушка Никанэ уехали из Объединённого Магического Союза тем же летом, когда исчез дедушка? – осторожно спросила я, но к моему удивлению бабушка не вскочила в бешенстве, а только тихо вздохнула, как будто уже ожидала, что я забросаю её вопросами.

– Я знаю, – тихо ответила бабушка. – Я всегда подозревала, что здесь может быть какая-то связь, но не нашла следов Арпади. Теперь мне конечно понятно, почему они как сквозь землю провалились. Никогда бы не подумала, что они живут в вечных льдах, но это ещё ничего не значит. Это может быть просто странным совпадением, вот и всё.

– Да, – ответила я, растягивая слова, вновь почувствовав, как во мне пробуждается беспокойство, вызываемое проклятием.

Но после интенсивной тренировки с бабушкой я почувствовала, что частично могу контролировать своё провидение, и это дало мне надежду.

– Ты что-нибудь знаешь о граале патрициев? Господин Лилиенштейн знал, что некоторое время назад он принадлежал палате сенаторов.

– Значит речь идёт о граале патрициев... – моя бабушка замолчала и испытующе посмотрела на меня, как будто уже давно не знала, что мной движет.

– Да, – ответила я точно также осторожно.

Было такое чувство, будто я пытаюсь бежать по скользкой поверхности и не поскользнуться.

Моя бабушка знала много о таких вещах, но она также знала, какое разрушение может нанести информация, если попадёт не в те руки и как она может решить судьбу. – Упоминания о его местонахождение однозначны, но говорят, что его защищает мощное заклинание, – напомнила я ей.

– Грааль – это атрибут власти, а у любого атрибута есть слабость. Чаще всего эту слабость можно найти в том, из чего он был создан.

– Хроника Акаши сгорела в огне, – задумчиво сказала я, удивляясь, что мы внезапно заговорили о чём-то другом.

– Ты уверена, что она сгорела? – спросила бабушка.

– Адам сказал, что храм загорелся.

Я хорошо помнила тот день, когда после битвы с Бальтазаром пришла в себя, и Адам передал мне эту новость.

– В этом нет сомнений, но была ли хроника Акаши действительно уничтожена во время пожара, в этом я сильно сомневаюсь, – моя бабушка задумчиво нахмурилась.

– Ты имеешь в виду..., – прохрипела я, но слова застряли в горле, когда я поняла, что могло случиться.

– Вполне возможно, что она ещё существует.

– Но мало кто знал, что она находится в храме, на самом деле, наверняка об это знали только двое, – я задумчиво посмотрела в ночь. – Потому что я не думаю, что охранники понимали, что именно охраняют. Без сомнений, Бальтазар и Виллибальд Вернер были уже там, приказав обыскать руины в поисках хроники Акаши. Ещё одна причина поговорить с Виллибальдом Вернером.

– Ты хочешь поговорить с Виллибальдом Вернером? – бабушка критически изучала меня.

– Да, хочу, – ответила я, и сделав глубокий вдох, начала рассказывать ей о нашей подготовке. И даже не стала умалчивать о предназначение летающей фиалки.

– Во время соревнований драконов? – в конце концов спросила она, после того, как я закончила, и она какое-то время молча меня изучала. – Думаешь, у тебя будет шанс подобраться к нему?

– Шанс появится, если команда Теннебоде выиграет соревнования, – сказала я и внезапно занервничала, потому что если хроника Акаши действительно ещё существует, то получается, в попытке разрушить власть патрициев, я совершенно ничего не добилась.

– Ты думаешь, что можешь выиграть соревнование? – спросила бабушка, выразив сомнение.

– Нет, – сразу ответила я. – Берт наш лучший жокей. У него хорошие шансы победить. Конечно, это зависит также от противника.

– И в этом также участвуют Констанитн Кронворт и Парэлсус? – в голосе бабушки хорошо можно было расслышать, что она сомневается.

– Да, – нетерпеливо ответила я. – Как можно уничтожить хронику Акаши? – решительно спросила я.

– Ты знаешь, как её изготовили? – бабушка откинулась на спинку стула.

– Нет, – ответила я.

– Это только слух, который я слышала много лет назад, но говорят, что бумага была сделана из древесины дерева Уоло.

– Дерева Уоло? Ты имеешь ввиду то растение, из которого был получен порошок, исцеливший меня.

– Правильно, у него есть регенеративные свойства, из-за чего хронику Акаши сложно уничтожить. Также чернила, которыми была написана книга, не обычные.

– Древесину дерева Уоло можно сжечь только огнём из титановых щепок, – задумчиво сказала я, в то время как бабушка бросила на меня удивлённый взгляд. Скорее всего она не ожидала, что я настолько хорошо улучшу мои знания в ботанике. – И какими же чернилами её писали? – удивлённо спросила я. Насколько я помнила, страницы этой книги были пустыми.

– Этого я не знаю, но заклинание, которое даёт книге жизнь, было в ней записано.

– Вот как! Откуда ты столько знаешь о таких вещах? – спросила я.

– Ты видимо забываешь, в какое время я выросла, – сказала бабушка.

– И вам рассказывали об атрибутах власти? – удивлённо спросила я.

– Конечно нет. Я знала только о хронике Акаши, потому Эльза Донна рассказала. В противном случае, я бы о ней ничего не знала. Каждая королевская семья хранила атрибут власти, они завидовали силе, которую атрибут давал другой семье, и на протяжении истории постоянно пытались выманить их друг у друга. Каждый знал, что соперник владеет чем-то могущественным, но что это за атрибуты власти и где они хранятся, было большой тайной.

В общем-то все это было ничем иным, как огромной конструкцией, состоящей из тайн и запретов, – вздохнув сказала она и подложила еще дров в камин. – Решение ввести демократию было правильным. Королевские семьи вынуждены были отдать атрибуты палате сенаторов, где их охраняла личная охрана примуса. Это был жесткий шаг, понравившийся далеко не всем.

– Могу себе представить, – я вспомнила с каким ожесточением Бальтазар стремился вернуться к власти. – Однако примус снова отдал их королевским семьям.

– Да, но не из щедрости, а потому что не мог гарантировать их безопасность. Незадолго до перехода Объединенного Магического Союза к демократии, внезапно начали происходить нападения на тайники палаты сенаторов. Семья Бальтазар быстро попала под подозрение. Это был, так сказать, всем известный секрет. Они уже тогда с упорством и решительностью добивались отмены решения. Но доказать ничего не удалось. Поэтому они были единственными, кто не получил свой атрибут назад.

Бабушка вернулась на свое место рядом со мной.

– Значит примус больше не хранит атрибуты власти? – разочарованно спросила я, потому что до сих пор была уверена в этом.

– Именно так, – подтвердила бабушка.

– А что с атрибутом нашей семьи? – с любопытством спросила я. – Это значит, он хранится у тебя?

Я позволила себе короткий момент надежды, но уже по лицу бабушки поняла, что надежда была тщетной.

– Нет, к сожалению, у меня его нет. Такое решение приняла моя бабушка, ведь это она голосовала за отмену монархии. После того, как палата сенаторов в шестидесятых годах вернула атрибуты власти на хранение королевским семьям, бабушка отнесла его обратно в потайное место. Она никому не рассказывала о нем, и эта тайна умерла вместе с ней. Но честно говоря, я никогда их и не искала и даже не хотела заново открывать эту главу истории.

– Значит атрибуты власти вернулись к королевским семьям, – задумчиво сказала я. Нужно будет поговорить с Адамом, ведь получается, в его семье тоже хранится атрибут.

– Насколько я знаю, так и было. Конечно за исключением хроники Акаши, которая осталась на сохранение в палате сенаторов, потому что семья Бальтазар попала под подозрение, что хочет объединить атрибуты.

– Значит ты понятия не имеешь, где наш атрибут, – задумчиво сказала я. – Может ты знаешь, о какой вещи идёт речь?

– Не знаю даже этого, – вздохнула она. – Вскоре после того, как моя бабушка спрятала атрибут, она умерла, и мне даже в голову не пришла мысль искать его.

– А что с атрибутом семьи Некельсхайм? У Эдгара ведь тоже должен был быть доступ к нему.

– Для твоего деда эта тема тоже была закрыта. Он больше не хотел вспоминать старые времена. Мы никогда об этом не говорили. Он был за демократию и отказался от всего старого. Сегодня, возможно, это сложно понять, но для нас преобразование монархии в демократию было вступлением в новую эру. Мы хотели оставить позади всё старое и вчерашнее и направиться в новое, современное и светлое будущее.

Наследие монархии не интересовало нас. Эдгару действительно было всё равно, куда его бабушка и дедушка или родители отнесли атрибут. Мы никогда не говорили об этом. У нас были другие заботы. Мы поженились, и хотели построить нашу жизнь во внезапно помолодевшем обществе. Но потом всё пошло не так, – бабушка внезапно встала и прошла к окну, где молча выглянула в ночь.

– Значит с ним исчез также атрибут его семьи, – тихо сказала я.

– У него не было братьев и сестёр, только несколько кузенов и кузин, живущих по всему миру. Все остальные, кто мог что-то знать, уже давно умерли. В то время я потратила много времени, чтобы выяснить, почему он исчез и куда. Конечно я заметила, что семья Арпади тоже внезапно покинула страну, но они исчезли бесследно, а Катерине исполнилось тогда всего полгода. У меня были другие заботы. Ей была нужна мать, а не отчаявшееся женщина, которой больше не хотелось жить. Я пыталась заботится о ней, закрыв дверь в этот болезненный период моей жизни.

– Мне очень жаль, – сказала я, встала и подошла к ней, чтобы обнять. – Мне так жаль, что я снова бережу все эти раны, – я не смогла подавить всхлип.

– Тоже сделала Катерина, и я не смогла с этим справиться, – тихо сказала она, нежно погладив меня по волосам. – Когда и ты пошла по этому пути, я думала, что умру от боли. Но так просто не умираешь. Между тем я восстановила душевное равновесие, и кое-что поняла: судьба бросает мне вызов, и в то время я не приняла боя, а отступила. Поэтому события повторяются снова и снова и будут повторяться до тех пор, пока когда-то совершённая несправедливость не компенсируется. За всё в жизни нужно платить. Я также знаю, что у тебя больше нет другого пути. Арпади заманили тебя в Антарктику, и в этом есть причина. Ты сильная, и я верю в то, что ты сможешь освободиться из их когтей. Ты должна это сделать, и ты вернёшься снова ко мне. Я твёрдо в это верю.

– Обещаю, – шмыгнула я.

Я хотела сказать больше, поблагодарить её за понимание или просто за то, что она вернулась ко мне. Но бабушка поняла меня и без слов, как уже понимала всегда.

Она крепко прижала меня к себе, и так мы долгое время стояли в свете огня, понимая, что это только затишье перед бурей.

На следующее утро я встала рано и ещё перед чашкой кофе выполнила упражнение, которое повторяла вчера целый день с бабушкой. Даже если мне, скорее всего, только казалось, будто головная боль стала чуть слабее, когда я пыталась послать любовное сообщение Адаму, я всё-таки расценила это как положительный знак. Только не нужно отчаиваться, мужественно говорила я себе, когда в третий раз поднималась с пола. Бабушка пообещала, что я в конечном итоге справлюсь с заклинанием, и я крепко держалась за это обещание.

Вдохновлённая этой мыслью, я собрала на рассвете вещи, попрощалась с бабушкой и направилась в Теннебоде.

Я медленно шла по Каштановой аллеи и наслаждалась утренним спокойствием. Дождь прекратился, и день предвещал стать солнечным. В магазине бабушки Лианы ещё было тихо, и на торговой площади я тоже никого не встретила. Не было видно даже Корнеля Лилиенштейна в его книжном магазинчике. Видимо весь город ещё крепко спал, пока я шла на рассвете через Шёнефельде.

После того, как бабушка вернулась в город, она, несомненно, будет искать разговора с господином Лилиенштейн. Улыбаясь, я подумала, что на самом деле только благодаря его вмешательству, как это назвала моя бабушка, она была снова здесь.

Как раз, когда я собиралась покинуть рыночную площадь, мне навстречу вышла маленькая, тощая фигурка, и когда этот человек узнал меня, он внезапно остановился.

Не хотела я повстречаться так рано утром с господином Трудиг, и по выражению его лица, становящегося всё резче, чем ближе я к нему подходила, я поняла, что он на меня сердится.

– Доброе утро, – всё же дружелюбно поприветствовала я, когда мы встретились и хотела просто пойти дальше, но господин Трудиг остановил меня энергичным жестом, который сильно напомнил мне полицейского, патрулирующего улицы.

– Даже если профессор Эспендорм на радостях из-за того, что вы вернули назад в Шёнефельде Джорджету фон Норденах, придерживается ложного мнения, что вас нужно освободить от экзаменов прошлого семестра, я не разделяю её мнения. Только чтобы вы это знали. Я только что говорил с ней и ещё раз напомнил, что теоретическая подготовка тоже очень важна, – господин Трудиг смотрел на меня, сверкающими глазами, свои худые руки он провокационно упёр в бока, так что в этот момент напомнил саранчу.

– Ну..., – начала я, лихорадочно размышляя, как более-менее дипломатично выйти из этой ситуации. – Я очень ценю ваши занятия и мне жаль, что я столько много пропустила...

Я набрала в лёгкие воздух, и внезапно я услышала позади знакомый голос.

– Но конечно мы предоставили Сельме весь учебный материал. – Лиана и Ширли внезапно появились и встали рядом. От радости, что встретила их, я чуть не запрыгнула им на шею. Но Лиана была такой серьёзной, что я не осмелилась прервать её. – И, конечно, мы по пунктам рассмотрели с ней все важные правила, так что вам не стоит беспокоиться. Сельма прекрасно сможет ориентироваться в воздушном пространстве. Кстати, ваша лекция о разных пунктах взлёта и посадки была превосходной. Сельме тоже было очень интересно узнать, что у нас в Шёнефельде есть только одна взлётная и посадочная площадка, которая расположена во дворе замка Теннебоде, – Лиана мне подмигнула.

– Да, это действительно было очень интересно, – согласилась я и со всей серьёзностью посмотрела на господина Трудиг.

– Экскурсию, которую вы организовали, и впрямь прекрасно оживила теоретические занятия.

Теперь господин Трудиг в первый раз улыбнулся.

– Это была идея моей жены, – признался он.

– И то, что вы сразу показали нам официальные методы взлёта и посадки, действительно было очень наглядно, – поддержала её Ширли. Теперь господин Трудиг казалось наконец был настроен миролюбиво.

– Ну ладно, – сказал он, разглядывая нас по очереди. – Кажется, вы всё-так серьёзно относитесь к делу.

– Конечно, – быстро сказала я.

– И в конечном счёте это действительно огромная польза для Шёнефельде, что Джорджетта фон Норденах вернулась к нам. По правде говоря, я испытываю огромное облегчение. У меня проблемы с гунявыми клопами, – внезапно кожа вокруг его ушей покраснела. – А профессору Пошер так и не удалось составить травяную смесь в верных пропорциях. Во всяком случае, гунявые клопы скорее размножились, а не исчезли. Я сегодня же навещу Джорджетту. Желаю вам ещё доброго утра.

Господин Трудиг кивнул нам ещё раз, а потом быстро исчез в своей автошколе.

– Гунявые клопы? – задумчиво спросила я.

Я не могла вспомнить, что уже когда-нибудь слышала он них.

– У меня они были в детстве, неприятная зараза, – сказала Лиана, когда мы направились к входу в Тенненбоде. – От них очень тяжело избавиться, они цепляются за матрас, словно приклеенные. А гораздо хуже их укусы. В тех местах вырастают волосы различных цветов и ужасно чешутся. Не помогает ни стирка, ни смена белья. Только на определённую смесь трав они реагируют чувствительно и исчезают. Но здесь господин Трудиг прав, очень непросто приготовить верную травяную смесь.

– Спасибо за вашу помощь, – сказала я, когда мы добрались до стоянки и прошли мимо розового фольксвагена сирокко Лоренца, который в свете восходящего солнца блестел как конфетка.

– Нет проблем, – ответила Ширли. – У нас есть для тебя ещё больше хороших новостей.

– Правда? – спросила я, протягивая удостоверение личности через контрольное устройство возле дверей, ведущих в массив, которые после этого открылись.

– Нам вместе с Дульсой удалось собрать читающее вслух заклинание, которое превзошло все наши ожидания, – сказала Лиана, её голос отдавался от стен коридора.

– Оно действительно читает очень громко, – захихикала Ширли. – Когда мы проводили с ним тест, не прошло и трёх минут, как в комнате появилась мадам Виллоури.

– Это ничего не значит, – сказала Лиана. – Её нервы сейчас пошаливают, потому что она должна найти работу для всех фавнов, что перешли из палаты сенаторов в Тенненбоде.

– Фавны сбежали из палаты сенаторов? – удивлённо спросила я.

– Именно, – захихикала Лиана.

– Оказывается вот почему эта задержка с заявлениями о намерение вступить в брак, – заключила я.

– Это такой способ госпожи профессора Эспендорм показать, что она не согласна с решениями палаты сенаторов. Профессор Нёлль ушел в отпуск, потому что не хочет поддерживать такой протест, поэтому у мадам Виллури сейчас много работы. У паутины в старых аудиториях не будет никаких шансов. Во всяком случае, наше заклинание невероятно громкое. Можно оглушить всю Акканку. Дульса предложила нам спрятать свиток с именами на чердаке в доме ее бабушки. Пока его найдут и так сказать обезвредят, список уже будет полностью прочитан.

– Это и правда хорошие новости, – ответила я, пока мы поднимались по ступенькам. – Но и я тоже узнала кое-что новенькое.

Я рассказала Лиане и Ширли, что пережила в Темаллине и что рассказала мне бабушка об атрибутах власти. Упомянула также о её в некотором смысле предсказание, а также то, что завладела летающей фиалкой, которая даст мне решающий козырь в разговоре с Виллибальдом Вернером.

– То, что хроника Акаши, возможно, не уничтожена, просто невероятно, – мрачно сказала Ширли, когда мы поднялись по лестницам и вышли во двор замка.

– Это просто предположение, – сказала я. – Точно может сказать только Виллибальд Вернер, ну или Бальтазар.

Я немного помедлила, словно мне было тяжело думать о нем, но на самом деле я хотела задать следующий вопрос. – Вы... Вы что-нибудь слышали об Адаме? – осторожно спросила я.

О его здоровье я больше не переживала. Он прочитал книгу из Мантао и теперь превосходил по силе даже Морлемов.

– Он каждый день мучил меня сообщениями, в которых хотел узнать, как у тебя дела, – вздохнула Ширли. – Но, к сожалению, я мало что могла ему рассказать, ты ведь исчезла. Тебе нужно поскорее справиться с проблемой послания сообщений. Ещё раз я не выдержу такую не прекращаемую любовную осаду.

– Я уже над этим работаю, – сказала я, когда мы пересекали двор замка. – Скажи ему, что я вернулась и скучаю по нему.

Меня охватили смешанные чувства, потому что я больше не заслуживала любви Адама. Я предала его, и это вобьёт между нами клин, который всё испортит. Однако лучше об этом не думать, твёрдо напомнила я себе о моём решение.

– Мы наблюдали за Скарой всю последнюю неделю, – сказала Лиана, когда мы подошли к входным дверям.

Фасад Тенненбоде был всё ещё мрачным и тёмным. Как жаль, что Констонтину Кронворту не дают работать.

Я, пока открывала дверь, с подозрением разглядывала жутких горгульий надо мной, а затем скрылась в вестибюле.

– Она была неприлично счастлива и в прекрасном настроении, – сказала Ширли, в то время, как мы поднимались по лестнице вверх. – Больше всего мне хотелось сбросить её за проделку с Гройзель-крысой с массива. Она втянула в это всех нас. Может посоветовать ей спросить тебя, как ты провела свои последние каникулы.

– Хорошая идея, – ухмыльнулась я. – Но я начинаю постепенно лучше себя контролировать. Занятия с бабушкой уже дают о себе знать.

– Это не помогло бы, – энергично сказала Лиана, её светлые локоны подпрыгивали также быстро, как она трясла головой. – Помимо того, что Сельма оказалась бы Хаебраме. Здесь нужно действовать более умело.

Между тем мы добрались до пустой общей комнаты и пока прервали разговор. Хотя здесь внизу не было ещё ни одного нашего сокурсника, но мы не могли быть уверенными в том, что нас никто или ничто не подслушивает.

Молча мы поднялись по узкой лестнице на наш этаж.

– Доброе утро, Лоренц..., – поприветствовала я, когда мы зашли, увидев его сидящего на большом диване в ярко красной, сатиновой пижаме.

Я хотела сказать что-то ещё, но замолчала посередине предложения. Комната выглядела иначе, чем ещё неделю назад. Мебель стояла там, где и была раньше, только внезапно всё стало таким зелёным. Почти на каждой свободной поверхности возвышались горшечные растения, у которых были толстые мясистые вьющиеся стебли, а прямо перед Лоренцем, посередине стола, стояла большая лейка.

– Отличный декор, – сказала я, оглядываясь.

Зелень хорошо вписывалась в комнату. Благодаря ей она казалась ещё более уютной. Почему-то эти растения казались мне знакомыми.

– Мы приобрели эти очаровательные растения не потому, что они такие прекрасно зелёные. Тогда я, воистину, смог бы выбрать что-то более привлекательное, но согласно нашим исследованиям эти корнесосы единственная возможность держать на расстояние

Гройзель-крыс. Сегодня ночью они снова поймали одну, – Лоренц показал на одно из растений. – Пока растения здесь, мы можем говорить открыто. Отсюда больше не сможет выбраться ни одна Гройзель-крыса.

– Ещё больше Гройзель-крыс? – испуганно спросила я. – У Скары всё ещё недостаточно информации?

– Мы этого точно не знаем, может за этим стоит Скара, а может, всё-таки, палата сенаторов, – задумчиво сказала Лиана. – Но теперь мы в безопасности.

Я подошла ближе к растению, на которые указал Лоренц, и правда в одном мясистом, вьющимся стебле торчало что-то похоже на проглоченную крысу.

– Впечатляет, – пробормотала я, с благоговением разглядывая природное явление. – А моя бабушка ещё говорит, что это я делаю успехи. Вы просто потрясающие.

В этот момент я вспомнила, где уже видела такие растения. А именно, в кабинете профессора Эспендорм. Значит мы не единственные, кто знает, что их подсушивают.

– Ах, ерунда, – Лоренц отмахнулся. – С заявлением о намерение вступить в брак мы ещё ничего не добились. Я так отчаялся, что был вчера у Сибилл, и они предсказали мне, что я наконец познакомлюсь с любовью моей жизни. Но сказочному принцу придётся подождать, если я должен женится на женщине, – Лоренц в отчаяние скривился, и я быстро подошла к нему.

– Ты ещё не читал газеты, ведь так? – спросила я, плюхнувшись рядом с ним на диван.

– Нет, милая, сейчас только седьмой час, и сегодня утром я ещё ничего не успел сделать, только полил цветы.

– Обработку заявлений о намерение вступить в брак пока приостановили, потому что палата сенаторов не справляется из-за внезапного появления Морлемов и связанной с ними работой.

– У них не осталось персонала? – ухмыльнулся Лоренц.

– Именно, – ответила я. – Это не решит проблему в долгосрочной перспективе, но по крайней мере даст нам время.

– Невероятно, – восторженно воскликнул Лоренц. – Говорю же, такое ощущение, будто Сибиллы предчувствовали это, – он довольно улыбнулся. – Мне нужно немедленно в ванную, – внезапно сказал он, резко вскакивая. – Если я в любое время могу встретить моего сказочного принца, то должен всё время выглядеть безупречно.

Сделав несколько быстрых шагов, Лоренц исчез в ванной, и я услышала, как зажурчал душ. Тем временем я прошла в свою комнату, убрала вещи и одела спортивную одежду.

После обеда я воспользовалась паузой между последней лекцией и летной подготовкой, чтобы спуститься в Акканку. Я соскучилась по драконам, а также хотела передать Грегору Кёнигу хорошую новость, что у меня есть для него летающая фиалка.

Когда я открыла последние ворота и меня обдало влажным, теплым воздухом, я ощутила спокойствие. Мне хотелось расправить крылья и полететь к пещерам драконов, но я призвала себя к порядку и побежала вниз по ступеням в сторону леса Акканки.

Госпожа профессор Эспендорм была более чем добра ко мне, да и господин Трудиг смилостивился, после того как Ширли и Лиана вступились за меня. Поэтому я не хотела нарушать действующие законы в полетах, что привело бы к новым неприятностям. Прогуливаясь по тропическому лесу, я тщательно следила за тем, чтобы не сойти с вымощенной дороги. В небо вдруг поднялась стая хамелеонерей, я восторженно наблюдала, как быстро их перья меняют цвет, прежде чем до меня дошло, что они так быстро меняют цвет только в том случае, когда чего-то испугались и запаниковали.

В тот же момент, когда я осознала этот факт, я уже услышала глухой топот и треск ломающихся веток где-то поблизости.

– Стой на месте! – услышала я чье-то ругательство, после чего из листвы показалась огромная, чешуйчатая голова, повалив при этом пальму, которая с грохотом упала поперек дороги всего в нескольких метрах от меня.

Я сразу узнала Ариэля, а также задорный блеск в его глазах. С невероятной скоростью он бежал прямо на меня, и учитывая его размеры, я внезапно снова почувствовала большое почтение перед его физическими силами. Всё же я загородила дорогу, широко расставив ноги и подняв обе руки вверх.

Затем громко выкрикнула:

– Консар! – подчеркнув мой энергичный приказ остановиться сильным ветром.

Я не была уверена в том, что Ариэль остановится, но всё же осталась стоять и строго на него смотрела, в то время как он выбрался из подлеска – теперь хорошо была видна вся его величина – и продолжил бежать в мою сторону.

Я уже хотела зажмурится и броситься на землю, как он внезапно остановился прямо перед моими вытянутыми руками и очень нежно прикоснулся мордой к ладоням.

– Молодец, – с облегчением прошептала я, глубоко вздохнув.

В этот момент, тяжело дыша, из подлеска вырвался Грегор Кёниг, преследуя Ариэля по пятам.

– Привет, – сказала я и улыбнулась, поглаживая морду Ариэля, который сел рядом со мной, как будто не имел никакого отношения к хаосу вокруг.

– Спасибо, Сельма, а ты, мой дружочек..., – он сердито сверкнул на Ариэля глазами, который тем временем под моими руками принялся издавать рокот, показывающий, как сильно ему нравится ласка. – Ты немедленно вернёшься в драконьи пещеры, – закончил он чуть мягче своё предложение.

Перемена настроения Ариэля, казалось, успокоила и его.

– Что случилось? – спросила я, бросив взгляд на просеку, которую Ариэль проломил в лесу Акканки.

– Драконы совсем сбиты с толку, – вздохнул Грегор Кёниг, садясь на поваленный ствол пальмы. – Время вылупливания «Святого яйца» ..., – он пренебрежительно подчеркнул это слово, – всего через два месяца, и репортёры осаждают нас, на тот случай, если это всё-таки произойдёт раньше. Они все здесь, люди из «Хроники короны», точно так же, как репортёры из «Мира драконов» и даже люди из «Мира Чёрной гвардии». Им сейчас больше нечего делать, как околачиваться в Акканке и нервировать драконов. Как будто бы не о чем писать теперь, когда снова появились Морлемы.

– Морлемы пока ничего не делают, за исключением того, что снова появились. Это не слишком интересно. Значит Ариэль плохо переносит внимание?

– Да, и это неудивительно. Кто-то постоянно пробирается в драконьи пещеры и хочет проверить, ни треснуло ли уже яйцо и появилось ли что-то, о чём можно написать. При этом они каждый раз пугают всё стадо. Ариэль непредсказуем. На этой неделе он улизнул уже во второй раз и потом, как сумасшедший, бегает по лесу. Ты же знаешь, что он никогда не ходит пешком, Ариэль всегда летает.

– Я знаю, это означает, что он совсем не в себе. Вы не можете вышвырнуть репортёров, пока яйцо не треснет?

– Невозможно, – смирившись, ответил Грегор Кёниг. – Менее чем через две недели состоится соревнование драконов. Подготовка уже сейчас идёт полным ходом. Я так рад, что ты вернулась. Тебе обязательно нужно на этой недели посетить тренировки. С тех пор, как этот ненадёжный аристократ исчез, мне опять не хватает жокея. Ты нужна мне для соревнований.

– Я буду там, обещаю, – серьёзно ответила я. – Мне очень жаль, что меня не было на прошлой недели.

– Неважно, ты привезла с собой Джоджетту, – он с благодарностью улыбнулся. – С тех пор, как профессор Пошер служит здесь целителем, на занятиях я преподавал только ещё не ядовитые растения и животных. Он не смог бы даже справиться с укусом зелёного грютца.

– Вы и в половину не так счастливы, как я, что она снова здесь, – ответила я.

– Понимаю, – ухмыльнулся Грегор Кёниг. – У тебя ведь больше нет другой семьи.

От его слов я невольно вздрогнула. Конечно у меня кроме бабушки, есть и другие члены семьи. Мать, отец, брат, сестра, а также дедушка. То, что их нет со мной рядом, ещё не значит, что они мертвы.

– Кроме того, я привезла вам подарок от друидов из Темаллина, – перевела я разговор на другую тему.

– В самом деле? И что это?

– Летающая фиалка, – сказала я с усмешкой, хорошо зная, что сильно его обрадую.

– Сельма, это бесценный подарок. Спасибо! – он отечески прижал меня к себе и весело улыбнулся. – Так много хороших новостей за один день ещё сделают меня сентиментальным. Не хочешь вернуться на спине Ариэля в драконьи пещеры? – спросил Грегор Кёниг и улыбнулся. – И сразу продемонстрируй репортёром, что им следует многого ожидать от команды Теннебоде. А я в это время пойду покормлю других драконов, без бури вспышек.

– Согласна, – ответила я, радуясь, что он предложил мне немного отвлечься и забралась на спину Ариэля. Мне не пришлось долго его уговаривать, он сразу взлетел и помчался крошечными спиралями вдоль реки над самой поверхностью, так что я почти могла прикасаться к шёлковым пираньям.