Текст книги "Ледянаая страна (ЛП)"

Автор книги: Карола Лёвенштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 34 страниц)

– Возможно, – спокойно ответил Энакин и встал. – Сегодня я всё разрушил.

– Сегодня?

Я удивлённо посмотрела на него. Он что думает, что мы просто переспим ночь и забудем о его неудавшемся предложение руки и сердца, а завтра отважимся начать всё сначала?

Когда он сделал шаг в мою сторону и попытался схватить за плечи, я внезапно поняла, что он задумал.

– Нет, – сказала я и отступила на шаг.

Я не допущу, чтобы он стёр воспоминания сегодняшнего дня.

– Хорошо.

Он пожал плечами.

– Ты знала, что Адам проводит рождество с семьей?

Глаза Энакина были холодными, и я испуганно вскрикнула.

Значит Адам находился не с Торином в Темаллине, чтобы убедить бабушку помочь мне.

– Нет, – хрипло прошептала я. Все указывало на то, что он поверил в предательство и отвернулся от меня.

– Да, именно так, а когда он дома, то по привычке около 11 часов вечера выходит на террасу на северной стороне, ты знала об этом? – он улыбнулся. – Наверное нет, зато я знаю, и если ты не хочешь, чтобы Морфей стоял сегодня в 11 часов на террасе и покончил с Адамом, то останешься здесь и согласишься выйти за меня замуж.

– Ты не посмеешь, – хрипло сказала я.

– Именно так я и сделаю. Точнее говоря я уже отдал приказ. Морфей в Шенефельде, и, если ты сейчас быстро примешь решение, я отзову его назад. Так что подумай, насколько дорога тебе жизнь Адама! А если его жизнь тебе не важна, то может тогда жизни твоих друзей?

Я смотрела на него и видела, с какой надеждой блестят его глаза. Во мне все сопротивлялось, мне не хотелось принимать его слова. Я судорожно искала выход. Я всю ночь тренировалась, чтобы убить Энакина и освободиться от проклятия, а теперь стояла здесь и не знала, что делать, ведь убив его, я бы также погубила Адама и своих друзей.

– Да, – сказала я тоненьким и таким слабым голоском, что мне даже показалось, что Энакин не расслышал.

Но увидев, как он расплылся в улыбке, я поняла, что он всё же услышал.

Что я наделала? Меня обожгла эта мысль, все казалось таким неправильным, что мое сердце готово было перестать биться, так болело у меня в груди.

– Прекрасно, тогда я отдам приказ заново подготовить церемонию. Это может занять довольно много времени, а до тех пор мы останемся здесь.

– Сколько времени понадобится? – спросила я монотонным голосом и огляделась вокруг.

Надеюсь он не собирается снова мобилизовать все население.

– После этой испорченной церемонии, потребуется несколько недель.

– Недель? – хрипло спросила я.

– Именно, ты должна будешь запастись терпением на несколько недель.

Я смотрела на Энакина и увидела по его лицу, что он говорит абсолютно серьезно. Он хотел навеки запереть меня в своей ледяной стране.

Свадьба

Если думаешь, что груз, который несёшь, больше почти невозможно держать, то ты ещё далеко не исчерпал все свои силы. Я раздражённо открыла глаза и посмотрела в белоснежный потолок, который выглядел как ледяная пещера. Это и была пещера, здесь меня держали пленницей вот уже ровно шестьдесят дней.

Время, проведённое в Антарктике, не было приключением, я кое-как выносила его и, словно парализованная отмечала, как дни превращаются в недели, и как время, каким бы невыносимым оно иногда не казалось, всё же шло вперёд.

Были хорошие дни, которые просто проносились мимо, и я почти их не замечала. И плохие, когда моя голова была полна сомнений и тоски, и я снова и снова задавалась вопросом, поступаю ли я правильно. Дело не в том, что я страдала от голода или мне приходилось выносить бесчестите. Замок, сад и вся страна Антарктика были необыкновенно красивыми, и всё же я никогда не забывала, что нахожусь здесь не по доброй воле.

В плохие дни я часто задумывалась о Теннебоде, моих друзьях, драконах и занятиях, которые пропускала. Экзамены третьего семестра уже прошли, да и зимний бал закончился. Страдая от тоски, я снова закрыла глаза.

Осмелились ли Лоренц, Лиана и Ширли предпринять попытку сорвать мероприятие без меня? Как бы мне хотелось знать, как у них дела. Я вздохнула, когда вспомнила, что пообещала Грегору Кёниг быть жокеем на зимнем балу и лететь на Ариэле, а теперь разочаровала его. Также шанс поговорить с Виллибальдом Вернером остался неиспользованным.

Думать об Адаме я себе запретила. Но иногда он без разрешения прокрадывался в мои сны, и тогда я говорила ему, что у меня не было выбора. Не было другого способа защитить его жизнь.

Даже если цена, которую придётся заплатить, была высокой. Для него мне пришлось отказаться от моей жизни, и всё же оно того стоило.

Мрачные мысли преследовали меня не каждую минуту бодрствования. Всё же мне казалось, что они лежат на мне, словно неизменная тень. Почти как будто внутри меня не хватало тепла, как будто моё сердце билось медленно, с трудом, скорее из чувства долга, а не потому, что радовалось жизни, так как жизнерадостность полностью меня покинула.

Как пустая оболочка, я молча проводила день. Только во сне я сбегала из моей тюрьмы. Но чем прекраснее были эти сны, тем сложнее получалось вернуться в реальность.

Тем не менее рутина моих новых будней не давала мне просто остаться лежать и забыть о том, что я вообще ещё существую, как мне того хотелось.

Я знала каждое движение персонала, что было не так уж и сложно, потому что здесь работали по заведённому порядку. По сути дела, здесь каждый день происходило почти одно и тоже. Конечно я надеялась, что смогу использовать эти закономерности, и внимательно за всем наблюдала. Я знала, что персонал любит часто проветривать обеденный салон. Но Энакин тоже это знал и никогда не выпускал меня из поля зрения, пока двери на террасы были открыты.

Также ритм уборки и работ в саду был мне знаком. Я знала, что Гвидо Арпади любит проводить время до обеда в своём тронном зале, где он осуществлял государственные дела. Я знала, когда убирали семейный музей и когда кормили драконов. Я скрупулёзно впитывала в себя всё это и запоминала, но Энакин делал тоже самое. В то время, пока я выискивала в буднях пробел, когда смогу сбежать или использовать какую-нибудь ситуацию, чтобы шантажировать Энакина, он наблюдал за мной каждую секунду и казалось, догадывался, когда у меня появлялась надежда, или я заметила необычную деталь.

Моя готовность встать и задушить Энакина за всё то, что он причинил мне, росла с каждым днём. Но даже здесь я не находила возможности, потому что куда бы мы не пошли, Морфий или один из его людей всегда был поблизости. Прежде чем моя рука окажется на горле Энакина, они свяжут меня, в этом я была абсолютно уверенна.

Поэтому я проживала будни и проявляла терпение. Где-то глубоко внутри меня ещё теплилась надежда, которая усердно нашёптывала, что моё время придёт, а пока что нужно изучать привычки моего нового дома.

В замке между тем я ориентировалась так же хорошо, как в Тенненбоде. Я знала, где находятся комнаты Энакина и апартаменты его родителей. Я заглянула в кухню, так же, как и в прачечную, но всё равно не нашла ничего ценного, никакого грааля или указание на то, где он может быть, только треск и хруст льда, которые сопровождали меня весь день.

Каждое утро меня рано будили, я вставала и завтракала с моей новой королевской семьёй. Атмосфера была такой ледяной, как сама страна, заморожена на минимум учтивости.

Родители Энакина с трудом простили меня за то, что я сорвала большой парад, и относились ко мне, хотя и вежливо, но с отчуждённостью, которая отступала медленно и которая, вероятно, была наказанием за мой проступок.

Я была не против того, чтобы родители вели себя так отстраненно, ведь в конце концов это они решали, когда наступит подходящее время, чтобы выбрать день свадьбы с Энакином. А я не стремилась стать его женой.

До тех пор мне нечем было заняться, кроме как ждать, когда пройдет время. Первую половину дня я проводила за чтением в библиотеке замка, у меня была хоть и маленькая, но надежда, найти где-нибудь что-то стоящее, что могло бы подсказать, где спрятан грааль патрициев.

Библиотека состояла в основном из исторических трудов о временах монархии. За последние два месяца я действительно перечитала всю скучную пятисотлетнюю историю, но у меня даже не возникло чувства, что я что-то пропустила в этом давно ушедшем времени.

В послеобеденное время Энакин настаивал на том, чтобы мы посещали захватывающие дух достопримечательности Антарктики или учувствовали в развлечениях королевской семьи. Не выражая никакого протеста, я ежедневно купалась с королевой в термальных источниках и посещала с Энакином и его отцом королевский музей и снежных драконов, которым я нравилась, так что они даже позволяли, чтобы я их кормила.

Морфей не отходил от меня ни на минуту и препятствовал тому, чтобы жители вступали со мной в контакт. Все мои яростные протесты ни к чему не привели, поэтому мне не удалось снова пообщаться с Анной.

Это казалось мне словно насмешкой, я находилась здесь, возможно рядом с моими родителями, но мне не позволяли найти их. С каждым днём моё отчаяние росло, пока я искала какую-нибудь лазейку. По крайней мере пару часов я хотела пробродить по улицам, отправившись на их поиски.

Но это было невозможно, за мной постоянно следили, не выпуская из виду даже на секунду.

Эникан точно знал, что заставил меня согласиться на свадьбу, но на удивление, он, кажется, также надеялся, что мой гнев когда-нибудь остынет, превратившись в симпатию. Как же сильно он ошибался! Всё было совсем наоборот. Мой гнев рос с каждым днём, пока я была заперта здесь.

Я откинула одеяло в сторону и встала. Как раз вовремя одела платье, расчесала волосы и заколола их наверх, когда в дверь постучали.

Я не любила, когда персонал захватывал меня врасплох, пока я спала. А потом они одевали меня и сопровождали к завтраку, как маленького ребёнка. Я всегда пыталась проснуться ещё до того, как они придут, чтобы избежать унизительного ритуала одевания.

Дверь сразу же открылась, но вместо женщин, чьи лица менялись почти каждый день, в дверях я увидела Энакина.

Не ожидая моего приглашения войти, Энакин ступил в помпезную комнату, в которой я жила с Рождества, и перед дверью которой круглосуточно дежурили либо сам Морфей, либо один из его людей, следя за тем, чтобы я не исчезла, вновь отказавшись от угрожающей свадьбы.

Я ненавидела эту тюрьму, полную ненужных вещей, письменный стол, заваленный бумагой и ручками, чаши для огненных шаров, которые согревали, в то время, как внутри меня всё замёрзло.

– Решающий момент наступит сегодня вечером, – сказал он, когда зашёл и прошёл к окну, где я сидела на поддоннике и выглядывала на улицу через зарешеченное стекло, которое не смогла разрушить даже с помощью моих новых, усовершенствованных сил.

Учёные Антарктиды были настоящими специалистами. Это я знала так хорошо, потому что каждый вечер повторяла упражнения из книги из Мантао, которые ещё остались в памяти, и каждый вечер безуспешно пыталась уничтожить оконную решётку.

– Что будет сегодня? – спросила я, не отрывая мрачного взгляда от зарешеченной панорамы, где снежные драконы вылетели на свою утреннюю прогулку. Они восторженно издавали высокие тона, гонялись и боролись друг с другом в воздухе, так же, как делали Ариэль, Аврора и другие драконы, по которым я так скучала.

– Сегодня вечером мы поженимся, – сказал Энакин с надеждой и так мягко, что я удивлённо оглянулась. – Время пришло, когда мы станем парой.

– Действительно, – лаконично констатировала я. Но моё сердце пустилось вскачь, как паровоз при попытке поднять на 5000-метровую гору.

– Это действительно настолько ужасно быть за мной замужем? – внезапно рассерженно спросил Энакин.

Я растерянно подняла взгляд.

– В Объединённом Магическом Союзе тебе ведь в любом случае пришлось бы сейчас выйти замуж за какого-нибудь плебея сомнительно происхождения или ты думаешь, что палата сенаторов сделала бы для тебя исключение?

– Конечно нет, – спокойно ответила я.

Мне уже были знакомы беспомощные обвинения, но он просто не понимал, что любви и уважения нельзя добиться силой.

– Отпусти меня и освободи от проклятия, – ответила я безразличным голосом.

Это требование я формулировала всегда в тот момент, когда мне казалось, что он забывает, почему я нахожусь здесь.

– Ах!

Энакин сердито фыркнул, развернулся и вышел из комнаты. Он хлопнул дверью, так что раздался грохот, а я, сознавая своё бессилие подумала, как часто ему ещё придётся повторить эту процедуру, пока он наконец не поймёт, что я никогда его не полюблю.

Пока слушала, как затихают его шаги в коридоре, я вновь повернулась, продолжая смотреть из окна, где стало немного светлее и драконы носились теперь по небу, как белые стрелы.

Странный, скребущий звук внезапно заставил меня развернуться. Что это такое? Тон был ритмичным и звучал так, будто в стене сидит мышь, собираясь её проесть. Но здесь не может быть никаких мышей. Это окружение было для любых вредителей слишком неуютное.

Я встала и начала искать причину шорохов. Осторожно прокравшись вдоль стены, я в конце концов остановилась напротив кровати, где звук раздавался громче всего.

В тот момент, когда я опустилась на колени и хотела приложить ухо к стене, от стены отделился крошечный кусочек льда и упал со звоном на пол.

С любопытством я заглянула в отверстие, которое было не больше монетки в десять центов.

За стеной оказался красный глаз. Мне пришлось прикусить язык, чтобы не закричать во всё горло. Всё же у меня из глотки вырвался страдальческий звук, и от испуга я осталась неподвижно сидеть.

Только бы Морфий ничего не услышал. На всякий случай я ещё раз прокашлялась, но снаружи оставалось всё спокойно.

Потом я снова заглянула в отверстие в стене. Красный глаз всё ещё был там и в этот момент я вспомнила, где уже видела такой глаз.

– Ты снежный гном, которого я освободила изо льда, – тихо и ничего не понимая прошептала я.

Как этот парень оказался за моей стеной?

– Ты Сельма Каспари, – ответил мне голос, который я точно уже один раз слышала.

Это действительно было он.

Прежде чем я успела пожаловаться, что он сбежал от меня летом и оставил на волю снежных волков, он уже перешёл к делу.

– Арпади держат тебя в плену, – сказал снежный гном. – Я пришёл, чтобы освободить тебя. Я всё ещё у тебя в долгу.

Что же, по крайней мере он понимает, что за мой милосердный поступок полагалось немного благодарности. И к моему удивлению слух о том, что я нахожусь здесь не по доброй воли, видимо дошёл уже даже до снежных гномов.

– Я не могу бежать, – сказала я, и глубокая печаль, охватившая меня, была слышна в голосе. – Как только я исчезну, Арпади убьют моих друзей.

– Я хочу оплатить мой долг и спасти твою жизнь, так как ты спасла мою, – повторил снежный гном, видимо не понимая, что я не могу оставить моих любимых людей, чтобы Арпади выместили на них свой гнев, если сорву и эту свадьбу.

– Если хочешь мне помочь, найди грааль патрициев! – прошипела я, злясь на его тупость.

Какое-то время за стеной было тихо. Затем снежный гном кашлянул.

– Откуда ты о нём знаешь? – осторожно спросил он.

Я немного подумала, могу ли довериться ему и рассказать то, что знаю. Потом пожала плечами. Мне больше нечего терять. Поэтому я тихо поведала ему о хронике Акаши, о моей семье и плане, лишить власти патрициев, чтобы я могла когда-нибудь вновь встретиться с мужчиной, которого действительно люблю, и не бояться проклятия, запрещающее мне говорить с ним открыто.

Пока я, тихо шепча, изливала моё сердце стене изо льда, я не слышала ни слова с другой стороны. Либо моя история уморила Снежного гнома от скуки, либо ему действительно было интересно то, что я рассказывала.

– Вот почему я ищу грааль патрициев, – закончила я мой рассказ. – Я должна уничтожить его.

– Уничтожить? – спросил хриплый голос за стеной. – Ты глупый маг! – добавил он шипя.

– Я знаю, – ответила я, скорее себе, чем ему – я и правда ожидаю от Снежного гнома чуткие и сочувствующие слова? – Совершенное безумие уничтожать атрибуты власти, но я думаю, они не принесли магам счастья, – задумчиво размышляла я.

– Это не безумие, – внезапно сказал снежный гном. – Уничтожить грааль, это единственно верное, что нужно сделать. Но не в твоих силах найти его или уничтожить.

– Значит ты знаешь, где он? – спросила я слишком громко.

– Конечно, знаю, – прошипел снежный гном. – Только тебе это ничего не даст. Грааль защищён сложным заклинанием. Его хорошо видно, он лежит на дне озера, глубоко подо льдом, но как только прикоснёшься к нему, он несёт смерть. Пытаясь заполучить его, умерло не мало снежных гномов. Только по вине этого грааля наш народ попал в рабство. Мы стали для магов половой тряпкой. Тебе тоже не удастся захватить его, – он зашипел, и казалось, из его красных глаз посыпались искры. – Доступ к озеру находится в пещере, в которой ты нашла меня. Мне даже не удалось добраться до озера. Я заслужил попасть в одну из ловушек магов. За моё спасения я перед тобой в долгу, и хочу быстрее рассчитаться. Мне противно, что мы не квиты.

– Я с удовольствием помогла бы тебе, – сказала я, сползая вниз по стене. – Но ты не можешь спасти меня, и очевидно достать грааль патрициев ты тоже не можешь.

Я, покорившись судьбе, вздохнула.

– Я никогда не принесу грааль тебе, – возмущённо ответил он. – Он принадлежит снежным гномам, и мы не сдадимся. Когда-нибудь нам удастся заполучить его, и тогда мы с радостью его уничтожим, и разрушим союз, приковавший нас к магам. Даже если сотням из нас придётся умереть, – прошипел снежный гном зловеще. – Мы были гордым народом и добывали ископаемые в самых неприветливых местах. Мы обладали искусством и волшебством очищать металлы, придавая им особую чистоту и величие. Мы могли изменить судьбу с помощью драгоценных камней, которые наделяли силой, а что теперь? Посмотри, какая жалкая судьба нас постигла. Грааль заставляет нас следовать приказам Арпади, хотим мы того или нет. Грааль никогда не должен был покидать мир снежных гномов, его даже нельзя было изготавливать. Его нужно уничтожить.

– Я согласна с тобой, но прямо сейчас мы топчемся на месте, – обобщила я. – Только когда Арпади лишаться власти, и народ станет свободен, твой народ и люди Антарктики, я смогу уйти, и ты тоже сможешь уйти. Итак, если хочешь меня спасти, тогда добудь грааль патрициев, но ты в любом случае собирался так сделать. Так что это не будет считаться спасением, освободившим тебя от твоего долга.

– Наивный маг! – прошипел снежный гном, что я приняла за согласие с моими доводами.

– Ты мог бы передать для меня сообщение, – предложила я, подошла к письменному столу и записала всё самое необходимое. Потом сложила записку и вернулась к стене. – Скажи Адаму Торрел, что Энакин Арпади держит меня в плену в Антарктике.

Я была ужасно рада, что наконец могла снова сказать эти слова, но этот факт делу не поможет, потому что любому, кому я говорила их, это было совсем неинтересно. Я поднесла записку к отверстию.

Но снежный гном презрительно фыркнул, и я снова опустила руку.

Конечно он не станет для меня посыльным, уж слишком для этого гордый. Я спрятала записку в лифчике, чтобы её не нашла одна из женщин, которые ежедневно убирали мою комнату.

– Ты случайно не знаешь мою маму? – продолжила я расспрашивать, в поисках способа, избавиться от его благодарности. – Она похожа на меня, исчезла пятнадцать лет назад, и предположительно, находится здесь в Антарктике.

Раздражённый снежный гном, сидящей за ледяной стеной в виде тёмной тени, и ожидающий, каким бы способом спасти тебе жизнь, не та ситуация, которую я хотела бы иметь долгое время. Не тогда, когда я уже и без него почти отчаялась.

– Глупый маг! – снова зашипел он, что видимо означало, что он ничего о ней не знает. Я услышала, как за стеной зашуршало, а затем звук удалился. снежный гном, вероятно, пока что отказался от надежды освободиться от своего долга.

В этот момент в дверь постучали, и почти сразу же в мою комнату зашли две женщины. Я лишь коротко посмотрела на них. Я уже давно перестала запоминать почти каждый день меняющиеся лица и имена.

Энакин, вероятно, не доверял мне даже на секунду, и часто менял персонал, чтобы я не могла построить дружеские отношения ни с одним из моих сторожей.

Так как я уже оделась, для женщин не осталось работы, кроме как проводить меня к завтраку. Я следовала за ними через белоснежные коридоры, которые благодаря красивым фрескам были такими чарующими, что при виде изобилующей роскоши, меня затошнило. Я затосковала о моей простой комнате в Теннебоде и дому в Каменном переулке, где всё было таким приятно нормальным. Я не смогу больше ни дня выдерживать это фиаско.

В этот момент меня внезапно осенило. Встреча со снежным гномом отвлекла меня от того, что сказал Энакин.

– Свадьба, – хрипло прошептала я.

Это мысль, словно накалённая игла, впилась мне в голову, заставляя немедленно остановиться.

Моё дыхание становилось всё быстрее и быстрее, когда я поняла, что должна буду выйти сегодня замуж. Что скажет Адам, когда узнает о том, что Энакин стал моим мужем.

Я не могла избавиться от удушья в горле. Он подумает, что его ревность была с самого начала обоснованной.

Женщины заметили, что я остановилась, и растерянно оглянулись.

– Меня тошнит, – слабо сказала я, прислонившись к стене, в то время, как моё дыхание становилось всё не спокойнее. Ещё немного, и у меня закружилась голова.

Я почувствовала, как женщины поддерживают меня. Но вместо того, чтобы вежливо отвести назад в мою комнату, преданные королю предательницы затолкали меня в салон, где семья уже сидела за завтраком.

– Доброе утро, – поприветствовал меня Гвидо Арпади, когда я зашла в комнату, где семья имела обыкновение завтракать. На нём была одета красная, стандартная униформа королевской семьи, а рядом с ним сидела его жена Моник Арпади в аккуратном, коричневом с фиолетовым оттенком, атласном платье и выглядела такой потрясающе красивой, как и каждое утро. Она казалась мне живой, но всё же скучной картиной, когда доброжелательно улыбнулась, в то время, как Энакин даже не поднял взгляда со своего завтрака, когда я садилась рядом с ним.

Он снова исчезнет на всё утро и будет дуться, и самое позднее сегодня вечером предпримет новую попытку убедить меня в том, что мне досталось самая невероятная удача в мире, когда я столкнулась с ним.

– Энакин сказал мне, что вы выбрали новую дату для свадьбы, – я положила салфетку на колени и попросила, чтобы мне подали немного фруктов.

– Так и есть, – ответил Гвидо Арпади. – Мы надеемся, что на это раз всё пройдёт гладко.

– Так и будет, – обречённо сказала я.

Кончено в этот раз Арпади с самого начала исключили все потенциальные угрозы безопасности, а Энакин и без того знал, что я у него в руках, пока он угрожает убийством Адама. Скорее всего меня информировали только сегодня утром, чтобы я не смогла составить какой-нибудь запутанный план бегства.

– Что ты запланировал на сегодня? – спросила я.

– Я полностью посвящу себя подготовке нашего праздника, – сказал он, не поднимая взгляда.

Потом обратился к своим родителям.

– Кстати, вчера я был на зимнем балу и представьте себе, какой-то сумасшедший саботировал бал.

– Правда?

Я удивлённо подняла взгляд. Возможно я наконец что-то узнаю о моих друзьях и родине... об Адаме.

– Он назвал себя Красным мстителем, пронёсся в красном костюме через зал, раздавая листовки, в которых обвинил палату сенаторов в том, что они губят либеральное общество. Ему видите ли хочется свободы слова! Представь такое, да ещё в красном костюме. Он сделал себя посмешищем, – Энакин самодовольно рассмеялся. – К сожалению, ему удалось скрыться от Чёрной гвардии, прежде чем они смогли его схватить. Меня правда интересует, кто скрывается за этим идиотским одеянием. Надо же, Красный мститель!

Энакин снова рассмеялся, на этот раз вместе с отцом. Мне стало дурно от их выставленной напоказ надменности.

– Без грааля патрициев вам пришлось бы задаваться тем же вопросом, а так вам никто не сможет возразить, если вы отдадите какое-то распоряжение, – злобно прошипела я.

У Гвидо Арпади смех застрял в глотке, превратившись в хрип и кашлянье. Его жена обеспокоенно смотрела на него и хлопала по спине, в то время как я с довольным видом отметила, какой эффект произвели мои слова.

Он посмотрел на меня покрасневшими глазами. Затем перевел взгляд на Энакина.

– Ты рассказал ей о нём? – прошипел он в ярости.

– Конечно нет! – грубо ответил Энакин, расправив плечи, оба больше не обращали на меня внимание, повернувшись друг к другу. – Я умею хранить тайны. Даже не знаю, откуда ей известно.

– Мне известно многое, – ответила я не менее яростно и снова попыталась вмешаться в разговор.

Может быть кто-то в пылу ссоры обмолвится, как можно обойти защитное заклинание грааля.

– По крайней мере достаточно, чтобы знать, что я не особо стремлюсь стать частью этого общества. Отпустите меня наконец!

– Я тебе сразу сказал, что это безумная идея жениться на этой девушке.

Гвидо сверкал глазами на Энакина, соскочившего и нервно ходящего туда-сюда по комнате. Они совсем не обращали на меня внимание. Так же, как и на ходящее и говорящее полотно, коим была его жена. Видимо Гвидо уже не помнил, что в Объединенном Магическом Союзе когда-то правили женщины.

– Что если кто-то начнет задавать глупые вопросы?

– Никто не будет задавать глупых вопросов. На зимнем балу я ясно дал понять, что Сельма добровольно уехала со мной.

– Что? – шокировано спросила я. – Что ты сделал?

Теперь Энакин посмотрел на меня, и я увидела, как в его глазах светится решимость.

– Ты правильно расслышала. Адам Торрел поверил, что ты здесь со мной счастлива и выйдешь за меня замуж. Никто по тебе не скучает. Он был на балу вместе со Скарой Энде, и из них обоих получилась очаровательная парочка.

– Нет, – беззвучно выдохнула я.

Это не может быть правдой. Адам отвернулся от меня? Поверил в ложь, которую наплёл ему Энакин?

– Я женюсь на Сельме, – решительно сказал Энакин, повернувшись к родителям. – Это моя ясно выраженная воля. Я пообещал, что она больше не доставит неприятностей, и она не доставила.

Энакин смотрел на своего отца с такой решительностью, что тот и в самом деле постепенно успокоился.

– Это вздор, и совершенно излишне, – сказал Гвидо Арпади, но по голосу было слышно, что его сопротивление слабеет.

– Это не так, и я настаиваю, – прорычал Энакин.

– Как пожелаешь, – в конце концов уступил Гвидо. – Но она останется под замком, пока не начнётся церемония. И после того, как представим её народу, она снова исчезнет в своей комнате. Ты гарантируешь, что она больше не создаст проблем.

– Да гарантирую, отец.

Энакин склонил голову, и видимо таким образом дело порешили. Я чувствовала себя куском мяса на базаре. Гвидо Арпади встал и вышел из комнаты, а с ним ушла и его жена.

Только Энакин и я ещё остались сидеть.

– Даже если ты ещё не можешь свыкнуться с мыслью, что станешь моей женой, всё же я советую тебе это сделать, потому что у тебя нет выбора. Если сегодня, во время церемонии, ты снова станешь источником проблем, тогда я начну действовать серьёзно и прикажу убить одного из твоих друзей. Ты поняла? – он холодно смотрел на меня, сверкая глазами.

Мои глаза горели, когда я взирала на его ненавистное лицо, заставив себя кивнуть. Однако сделала это, ничего не чувствуя, потому то мои мысли обгоняли одна другую, ходили по кругу, опускаясь всё ниже. Скара и Адам стали парой? Адам так быстро забыл меня? Я не могла в это поверить, после всего, что мы пережили.

Но разве я не сама прогнала его прочь моим поведением? Значит Торин ничего не достиг, ни с Адамом, ни с моей бабушкой.

Вечером женщины принесли мне сногсшибательное, белое платье из шифона и шёлка, которое вызвало бы у Лоренца по меньшей мере пятиминутный восторженный крик.

В то время, как женщины расправляли платье на кровати, у меня на глаза навернулись слёзы, когда я подумала о Лоренце и об Адаме, и о Лиане, просто обо всех, кого мне так не хватало.

Я быстро сморгнула слёзы, потому что если действительно снова собрался весь город, то я не хотела выглядеть заплаканной. Я хотела встретить судьбу с поднятой головой, даже если внутренне сломаюсь от этого бремени.

В то время, как женщины одевали меня, я пыталась не о чём не думать, чтобы паника не стала ещё сильнее. Но это не сработало, потому что перед глазами снова и снова всплывало лицо Энакина и бесило меня. Мысленно я начала перечислять имена драконов из Теннебоде, чтобы снова успокоиться.

Если бы только этот проклятый снежный гном не был таким упрямым.

Я выругалась вслух, когда поняла, насколько безнадёжной была ситуация, а женщины, которые как раз закалывали мне волосы, вздрогнули от неожиданности.

– Принеси другие заколки, – сказала одна, почему-то её голос показался мне знакомым. – Ты же видишь, что эти причиняют ей боль. Господин сказал, что она должна чувствовать себя комфортно.

Я удивлённо оглянулась, после того, как одна из женщин вышла из комнаты.

Эти зелёные глаза, рыжие волосы и бледное, узкое лицо, похожее на моё и всё же не похожее, если приглядеться.

– Анна, – удивилась я.

– У меня мало времени, – ответила она и приподняла длинную, тёмно-красную юбку до колен.

– Тебя послал совет? – спросила я. – Вы чего-нибудь добились?

– Не совет, – загнано сказала Анна и посмотрела на дверь, за которой я уже слышала голоса. Женщина, что пошла за заколками, уже вернулась и только что попросила Морфия впустить её.

Анна вытащила лист бумаги из-под ленты, привязанной к бедру.

– Убери его! – прошипела она, когда ручка двери уже опускалась вниз.

Я быстро взяла бумагу и бросила на пол, задвинув её ногой под туалетный столик.

– Карта, – прошептала Анна мне в ухо. – Там ты найдёшь женщину во льду, возможно она твоя мать.

Другая женщина, бряцая, положила на стол горсть новых заколок, в то время как Анна делала вид, будто сдула с моего плеча несколько ворсинок.

Пока Анна и другая женщина укладывали мне волосы и красили, я сидела, будто застыла в лёд.

Возможно моя мама всё-таки где-то рядом. Но что это значит, почему её назвали женщиной во льду? Она живёт одиноко на окраине этого сообщества?

Несомненно, я должна это выяснить. Но сначала я хотела прочитать, что написала Анна. Мне хотелось ещё раз расспросить её. Смогла ли она обнаружить свои магические силы, или нашёл ли совет какую-нибудь зацепку о граале патрициев. Но возможности, оказаться с ней ещё раз наедине, больше не представилось. По крайней мере я смогу поднять бумагу под туалетным столиком и прочитать. Как минимум, я должна убрать её в безопасное место, прежде чем её обнаружат во время утренней уборки.

Как раз, когда обе женщины закончили свою работу, и я учуяла мой шанс опуститься на колени и подобрать бумагу, в комнату вошёл Энакин. На нём была одета одна из его парадных униформ, сегодня это была белая. Ах да, мы же хотим пожениться.