Текст книги "Люди сумрака (СИ)"

Автор книги: Кармаль Герцен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 10

Настоящее

Мы планировали заехать к Шейле Макинтайр, но с этим пришлось немного повременить – Лори послала мне смс-ку, что последний урок отменили – учительница заболела. Я отпросилась на полчаса, чтобы отвезти дочь домой. Флетчер лишь равнодушно пожал плечами и попросил подбросить его до ближайшего кафе – мое присутствие, кажется, ему совершенно не требовалось.

Заводя мотор, я с полминуты наблюдала за ним через стеклянную витрину кафе, где мой напарник решил пообедать. Пальто он снял и аккуратно повесил на вешалку – а не бросил на диванчик рядом с собой, как подавляющее большинство постояльцев. Что-то заказал, не реагируя ни на призывные взгляды двух хорошеньких студенточек за соседним столиком, ни на улыбку официантки, сменившуюся разочарованной гримаской. Одиночка – он словно бы отгораживался от всех невидимой стеной.

Наверное, только сейчас я осознала, что вижу перед собой усмиренного мага. Интересно, каково это? Отличается ли от моих ощущений, ощущений заклейменной его братьями по церкви? Что заставило его пойти в Выжигатели? И – что куда важнее – что заставило оттуда уйти?

В самом облике нордического красавца Феликса Флетчера, в его истории было столько темных пятен… Я тряхнула головой, отгоняя наваждение. Он – враг. Мне нельзя об этом забывать.

Заехала в школу, поцеловала тоскующую на скамейке дочь. Она юркнула в машину. Я хотела было последовать ее примеру, как вдруг увидела миссис Грешом, выходящую за пределы школьных ворот. Миссис Грешом преподавала у Лори математику, как и у меня долгих девять лет назад. Сухопарая, невысокая, она всегда отличалась активной жестикуляцией и словоохотливостью. Каждый раз, завидев меня, она приглашала меня домой на чай, я же неизменно отказывалась, ссылаясь на занятость.

– Кармаль, милая, как я рада тебя видеть!

Мне не оставили и шанса скрыться в машине и избежать бессмысленной болтовни.

– Миссис Грешом, я ужасно тороплюсь, – уже привычно покаялась я.

Она вздохнула, а я вдруг отчетливо поняла, насколько же она одинока. Ее муж погиб еще когда я училась в старших классах, детей никогда не было…

– Хотите, я забегу к вам вечером на чай? – слова сорвались с языка прежде, чем я успела их остановить. И откуда вдруг во мне проснулась жалостливость?

Миссис Грешом явно не ожидала от меня подобного предложения, даже Лори забавно округлила глаза, слушая наш разговор из приоткрытого окна машины.

– Конечно, милая! – оживилась преподавательница. Даже румянец засиял на щеках.

– А сейчас мне правда нужно идти. – Я уже подошла к двери, но внезапно пришедшая в голову мысль заставила меня круто развернуться. – Миссис Грешом… Вы помните Эмили Монаган?

– Конечно, – чуть поморщившись, отозвалась она.

Странное выражение, промелькнувшее на ее лице, не укрылось от моего взгляда.

– Кажется, вы не слишком ее любили, – осторожно заметила я.

– Я понимаю, что должна относиться ко всем учащимся одинаково, но мне было не так-то просто закрывать глаза на ее грубые выходки. Я рада, что она переросла это. Слышала, она добилась немалых успехов.

Я озадаченно смотрела на миссис Грешом. Перед глазами всплыло улыбающаяся мне со страниц газеты Эмили, нежно обнимающая мужа.

– Грубые выходки… Вы не путаете ее с сестрой, Шейлой?

Учительница рассмеялась хрипловатым смехом.

– Я не настолько стара, чтобы их перепутать. Шейла была чудным ребенком, обладающей удивительной способностью сплачивать вокруг себя людей. Я ни разу не услышала от нее дурного слова… А Эмили… – Она замялась, явно не желая говорить про бывшую ученицу плохого.

– Миссис Грешом, мне нужно знать, – мягко сказала я. Если Эмили Монаган еще в школьные годы умудрилась нажить себе врагов, то теперь, после того, как она стала знаменитой, старые обиды, приправленные жгучей завистью, вполне могли стать причиной ее убийства. Правда, тогда возникал закономерный вопрос – почему так поздно?

Миссис Грешом настороженно взглянула на меня, но все же нехотя ответила:

– В школе Эмили называли странной девочкой. Она была мрачной, погруженной в себя. Я не раз находила следы от свежих порезов на руках. С Шейлой Эмили никогда не ладила, да и с остальными тоже. Долгое время была изгоем, аутсайдером. А потом влилась в… нехорошую, скажем, компанию. Если раньше издевались над ней, то потом она стала издеваться над другими. Поменяла роли. Я не раз слышала жалобы от учениц, которых она запирала в туалете – чисто смеха ради. Все они были похожи на нее прежнюю – одинокие, запуганные, потерянные. Она словно мстила им за свою собственную жизнь.

Миссис Грешом помолчала.

– Эмили заходила в школу несколько лет назад – провела для детей с ограниченными возможностями презентацию книги, и мне подарила экземпляр. Я смотрела на нее и не могла поверить, что передо мной действительно Эмили Роуз. Надеюсь, это не двуличность ради продвижения книги, надеюсь, она и вправду изменилась. Она даже попросила у меня прощение – за все.

Сказать, что я была поражена – это ничего не сказать. Образ Эмили никак не желал складываться в моей голове, распадаясь на осколки. Вот она – примерная жена, филантроп, успешная писательница, ценой неимоверных усилий вставшая с инвалидного кресла. И вот – ненавидящая окружающий мир грубиянка, издевающаяся над одноклассницами.

Быть может, несколько лет, проведенные в инвалидной коляске, заставили ее по-другому взглянуть на жизнь? Но в то, что люди могут измениться настолько кардинально, мне верилось с трудом.

– Спасибо, миссис Грешом, – искренне сказала я.

– Так что случилось-то? – забеспокоилась она.

Я озадаченно взглянула на нее – хотя… Насколько я знаю, миссис Грешом предпочитала коротать вечера с книгами, а не перед экраном, где наверняка уже вовсю муссировалась тема смерти известной в Дейстере писательницы.

– Эмили Монаган вчера была убита.

Преподавательница некрасиво приоткрыла рот, да так и застыла. Я оставила ее переваривать информацию и скрылась в машине. Пора было навестить Шейлу Макинтайр.

Я надеялась, что она прольет свет на загадочные перемены, произошедшие с ней много лет назад. Те, что и привели к закрытию суперуспешного сериала «Дикая охотница». А судя по тем статьям, что я успела проглядеть, сериал и впрямь был невероятно популярным – как и сама Шейла Макинтайр. Интернет пестрел ее фотографиями на различных крупных мероприятиях и ток-шоу, на которых она была желанной гостьей.

Хотя дочка упорно пыталась убедить меня в том, что может побыть дома одной, я вызвала Эстер. Лори вообще была очень самостоятельным ребенком. Каждый день она давала мне повод для гордости – рассудительная, взрослая девочка, так напоминающая мне саму себя в детстве. Обе мы столкнулись с чем-то необъяснимым. Я – с даром и другой стороной реальности, Лори – с кошмарами, имеющими под собой мистическую природу. Я справилась с выпавшим мне испытанием, но при этом потеряла частичку себя, которая умела верить людям и радоваться жизни. Я не позволю, чтобы и Лори через это прошла…

Я подобрала Флетчера у кафе, где оставила недавно, и поехала к Шейле Макинтайр. Притормозила у особняка в спальном районе города. Флетчер, разумеется, первым подошел к двери. Взглянув на меня, постучался. Стук пришлось повторить еще дважды – никто не торопился открывать.

– Миссис Макинтайр, это полиция, – подала я голос. – Нам нужно с вами поговорить.

Мой расчет оправдался – замок щелкнул в ту же секунду. То ли актриса боялась встречи с журналистами, то ли с надоевшими поклонниками…

Дверь отворилась, и мне потребовалось полминуты, чтобы осознать, что стоящая передо мной женщина и есть та самая Шейла Макинтайр – куколка-блондинка с фото в обтягивающем стройное тело кожаном костюме.

Куколку здорово потрепала жизнь.

Она выглядела старше своих сорока с небольшим. Фигура расплылась, из резинки темных брюк для йоги неаппетитно свисали бока. На слегка отекшем лице – ни грамма косметики, что актрису никак не украшало. Темные волосы легли вдоль бледных щек немытыми прядями, светлые корни отросли на несколько сантиметров, из-за чего прическа Шейлы смотрелась еще жальче.

Я злорадно представила, как вытянулось бы лицо преданного поклонника Макинтайр Дилана. Вряд ли бы сейчас он так радовался встрече с «дикой охотницей».

– Что вы хотели? – хрипло спросила Макинтайр и поморщилась от звука собственного голоса. Вдобавок ко всему, она, кажется, мучилась от жуткого похмелья, потому что не отрывала руки от виска.

– Мы по поводу вашей сестры, Эмили Монаган.

– Да… – Рука дернулась и опустилась вниз. Глаза с красной сеточкой сосудов настороженно впились в мое лицо.

– Нам очень жаль, но… вчера утром она была убита. – Я собиралась добавить, что мы хотели сообщить ей эту новость раньше, но не могли дозвониться…

Не успела. Голубые глаза Макинтайр закатились под веки. Мертвенно побледнев, она рухнула назад, некрасиво распластавшись на полу.

Флетчер вызвал по рации скорую. Осторожно подхватив актрису, перенес ее на диван. Только пройдя следом за ним, я поняла, какой же в доме царил бардак. В гостиной стоял отчетливый запах несвежей еды. Я быстро обнаружила ее источник – на стеклянном журнальном столике валялись засохшие куски пиццы – не самый лучший выбор для актрисы. Сладкая газировка, лужица кетчупа, растекшаяся по стеклу как кровь. Я брезгливо поморщилась.

В кухне, в которую я пришла за стаканом воды для Шейлы Макинтайр, обстановка была не лучше. Гора немытой посуды – это при том, что в доме имелась посудомоечная машинка. Грязное полотенце на столе, полном крошек и подозрительных пятен – то ли соуса, то ли… даже подумать страшно. Да уж, поборницей чистоты, страдающей от мизофобии, Макинтайр не назовешь.

Очевидно, что ни о какой домработнице и речи не шло, а это странно, если учесть былую популярность Макинтайр. Хотя тут стоило сделать акцент на слове «былая» – если судить по ее внешнему виду и пустым бутылкам из-под виски в ведре, дела у нее сейчас шли не слишком гладко.

Скорая не потребовалась – Флетчер в аптечке в ванной нашел нашатырь и быстро привел Макинтайр в чувство. Глядя на его хлопоты, я невольно усмехнулась. Прямо истинный рыцарь, спасающий прекрасных дам. Правда, сомневаюсь, что им руководило желание понравиться Шейле.

Едва «дикая охотница» обрела способность говорить, выдавила:

– Как? Как это произошло?

– По всей видимости, кто-то назначил вашей сестре встречу в парке неподалеку от ее дома. Ее убили ножом в грудь, она не сопротивлялась – похоже, что убийца был ей хорошо знаком.

– Боже, – прошептала Макинтайр. Откинулась на диванную подушку и долго лежала с закрытыми глазами, не шевелясь. Если бы не вздымающаяся грудь, я бы решила, что она вновь отключилась. – Не верю…

Добиться от нее вразумительных ответов так и не вышло. Она замкнулась, отвечала односложно. В то время, когда убили ее сестру, она была дома. Врагов у Эмили не было, муж любит до потери пульса, окружающие – души не чают. Единственное, что зацепило меня в ее словах – какая-то едкая горечь, промелькнувшая, когда Макинтайр говорила о всеобщей любви к сестре. Не назвала бы это завистью, но… сделала себе мысленную пометку.

На мой вопрос, почему она вернулась в родной городок, актриса ответила, пожимая плечами:

– Решила сделать небольшой перерыв в карьере.

Мы с Флетчером переглянулись.

– Мне плохо, – прошептала Макинтайр обескровленными губами. – Пожалуйста, уйдите. Я все равно больше ничего не могу вам сказать.

Вслед за Флетчером я покинула дом.

– Вот тебе и «дикая охотница»… – пробормотала я.

Феликс усмехнулся:

– Линн будет сильно разочарован. Ощущение, что блондинка на фото и Шейла Макинтайр – два разных человека. Я, конечно, понимаю – грим и прочие ухищрения, но не до такой же степени!

– Сомневаюсь, что тут дело в гриме, – возразила я. – Похоже, Макинтайр сейчас переживает не лучший этап в своей жизни. Может, стоит проверить, когда в последний раз ей вообще давали какую бы то ни было роль?

– Думаешь, все настолько плохо? – нахмурился Флетчер. Открыв дверь машины, сел на переднее сидение. Хлопнул дверью так, что у меня зазвенело в ушах.

– Поосторожнее, не в своей, – недовольно сказала я. То, что он бывший Выжигатель и старше меня на несколько лет, не дает ему право крушить мою машину. – Что касается Шейлы… Зависть – серьезный повод для убийства, а у Эмили Монаган до недавних пор дела шли, похоже, куда лучше, чем у ее сестры.

И все-таки что-то в этой версии мне не нравилось. Даже если Шейла Макинтайр была неплохой актрисой – в чем лично я сомневалась, – вряд ли сейчас она играла. Шейла казалась действительно раздавленной вестью о смерти сестры.

Было еще кое-что, что сильно меня смущало. Место убийства идеально чистое – эксперт даже волосинки там не нашла. А то, что я видела в доме, никак не вязалось с образом аккуратного и чистоплотного убийцы.

– Я все никак не могу понять, как выведать, что случилось с Шейлой Макинтайр десять лет назад.

– Да почему ты так за это зацепилась? – воскликнул Флетчер. – Ну, допустим, произошла с ней некая трагедия, которая повлияла на ее жизнь и ее карьеру, но сестра ее тут причем?

– Я привыкла доверять своей интуиции, – холодно отозвалась я. – А она подсказывает мне, что к этому факту биографии Шейлы стоит присмотреться. Та давняя трагедия может оказаться ключом к убийству Эмили.

Феликс молчал, оценивающе глядя на меня. Признаюсь, под этим нордическим взглядом на миг мне стало неуютно.

– Я ведь тебе не нравлюсь, верно? – с усмешкой сказал блондин.

– Какая удивительная наблюдательность, – съязвила я.

– Вот только не пойму, отчего? – пропустив мои слова мимо ушей, продолжил Флетчер. – Что со мной не так? Я напоминаю тебе твоего бывшего? Отца, который бросил твою семью ради молоденькой секретарши? Дай мне хотя бы шанс все испортить – или же шанс доказать, что я не так ужасен, как ты обо мне думаешь.

Этого еще не хватало. Предложение было настолько неожиданным, что я даже не сразу нашлась с ответом.

– К тому же, ты меня так толком и не познакомила с отделом. А мне, как-никак, работать с этими людьми.

Я мысленно застонала. Шеф будет в ярости, если узнает, что я проигнорировала просьбу Флетчера – церковь он боялся как огня, и тот факт, что ряды полицейских пополнились бывшим Выжигателем, не мог не сыграть свою роль. Догадываюсь, кто с недавних пор стал любимчиком капитана.

– Ладно, хотя я понятия не имею, зачем тебе все это нужно… – Я сделала паузу, глядя в льдистые глаза напарника, но он остался невозмутим. – По выходным мы иногда собираемся с ребятами в «Дейстерском льве».

– Отлично!

Привычная усмешка сменилась ослепительной улыбкой, а я невольно поймала себя на мысли, как же она ему идет, как преображает строгие черты. Вот только глаз улыбка не затронула – они остались холодными, а взгляд – цепким.

«Кармаль, очнись!» Я что, действительно сейчас рассматривала Феликса Флетчера? Не дай бог еще возомнит, что я им заинтересована – как бедняжка Карли, которая настойчиво, но безуспешно пыталась привлечь его внимание.

Я отвернулась и нажала на газ, резко трогаясь с места. Я не могла себе позволить интрижки с Выжигателем – не говоря уже о том, что сама мысль вызывала у меня стойкую неприязнь. Я должна была держать Феликса как можно дальше от себя и Лори.

Прошлое должно оставаться в прошлом.

ГЛАВА 11

Прошлое #1

Лили-Белла выглядела, как моя ровесница, но угадать ее истинный возраст я не могла, а спрашивать стеснялась. Она то бесновалась, как игривый котенок, то с горящим и немного смущенным взглядом рассказывала мне о мальчике, которому однажды неловко призналась в любви, то говорила вещи жуткие и пугающие. Странные. Их смысл порой ускользал от меня, тогда еще слишком юной, чтобы его понять.

– Не люблю темноту, – призналась она как-то. – Не боюсь. Просто не люблю.

– Почему?

Лили-Белла постояла, отрешенно глядя перед собой, потом сказала тихо:

– Когда гаснет свет, умирают ангелы.

Я не знала, о ком она говорит. Боялась выдать это – не хотела разочаровать. Но Лили-Белла все поняла с полувзгляда. Улыбнулась странной, печальной улыбкой. Много позже я услышала фразу – «светлая грусть» и поразилась, как точно она олицетворяла мою новую знакомую – ее улыбку, взгляд, привычку, чуть наклонив голову и приподняв уголки губ, смотреть куда-то вдаль и видеть то, чего не видели другие.

– Это создания света. Они невидимы, неосязаемы. Они оберегают нас от тьмы – не той, что за окнами домов, а той, что в людских душах.

– Почему же они уходят ночью?

– Тьма сильнее – разрушать легче, чем созидать. – Вздохнула и сказала тише: – Белое можно закрасить черным, но черное белым – нет.

Я не знала, что ответить Лили-Белле, но навсегда запомнила ее странные слова.

Прошлое #2

Я постоянно боялась, что, рано или поздно, перегорят все имеющиеся у меня лампочки, оставив меня в кромешной темноте. Что засорится ванная. Что перестанет работать подъемник. Вспоминая прощальный взгляд папы, я боялась, что он просто откажется спускаться вниз, когда все это произойдет. Наверное, он, как и мама, боялся меня, считая меня сатанинским отродьем. Просто у него куда лучше получалось это скрывать.

Я совершенно потеряла счет дням и уже не могла сказать, как давно я сижу в подвале, заменившим мне и спальню, и дом, и целый мир. Лили-Белла почти не покидала меня. Я научила ее играть в шахматы и переставляла фигуры за нее. Мы даже вместе читали – она стояла за моей спиной и заглядывала через плечо. Я, приученная к чтению с малых лет, проглатывала строки куда быстрее Лили-Беллы и томилась в ожидании, когда она дойдет до конца страницы. И все равно мне нравилось читать вместе с ней. Мне нравилось, что она была рядом.

В один из дней Лили-Белла поразила меня неожиданной фразой:

– Кармаль, я думаю, ты уже готова.

– К чему? – оторвав взгляд от книги, спросила я.

– Прийти ко мне. Увидеть мой мир.

Я молча смотрела на нее, даже не зная, что сказать.

– К тебе? – запнувшись, переспросила я наконец.

– На Ту Сторону. – Она улыбнулась. – Не навсегда, конечно. Просто я подумала, что тебе это может быть интересно.

Заглянуть туда, где обитают призраки? Ну разумеется! Я едва не подпрыгивала от нетерпения. Книжка была мгновенно забыта.

– И что мне нужно сделать?

Лили-Белла на мгновение задумалась.

– Из того, что я слышала о странницах, я поняла, что им не обязателен какой-то толчок извне. Достаточно просто желания перейти на Ту Сторону и концентрации на своем желании. Но в твоем случае, думаю, все немного иначе. Все-таки для тебя это в первый раз. Я попробую тебе помочь – правда, не обещаю, что из этого выйдет что-то путное. Я лишь могу подтолкнуть, размыть границы и облегчить тебе переход, но ты, в свою очередь, должна максимально постараться и высвободить свой дар. Подойди ко мне.

Страшно волнуясь, я приблизилась к Лили-Белле. Стоя напротив меня, она подняла руки, держа ладони прямо, словно опираясь о невидимую стену. Легким кивком она предложила мне последовать ее примеру. Я протянула руки на ее манер – если бы Лили-Белла была живая, наши ладони бы соприкоснулись. А так я лишь почувствовала странное, зовущее чувство. Меня магнитом тянуло куда-то… в пустоту.

Закрыв глаза, я отдалась этому чувству. Мое тело вдруг стало невесомым – я просто перестала его ощущать. Остались только мысли, беспокойно мечущиеся в голове, и спокойный голос Лили-Беллы. Он отдалялся, и я следовала за ним, как будто плывя на невидимых волнах.

В какой-то миг вдруг все прекратилась. Я открыла глаза, разочарованная провалом. И обмерла. Я по-прежнему находилась в своем подвале, вот только подвал был каким-то… нетаким. Черно-белым, как на старой фотографии, потерявшим все цвета, словно их стерло время. Именно такой я всегда видела Лили-Беллу. Повернулась к ней – теперь она не выделялась, а выглядела частью этого странного мирка.

– У тебя получилось! – восторженно вскрикнула она и схватила меня за руку.

Я изумленно опустила глаза вниз. Прикосновение было настоящим, вот только рука была холодной. Но этот холод не вызвал во мне отторжения – ведь это была Лили-Белла. Она никогда не пугала меня.

– Все так чудно, – прошептала я, прохаживаясь по подвалу. – Так вот он какой, твой мир?

– Та Сторона гораздо интереснее, чем ты себе можешь представить. Здесь нет границ и нет запретов, ты сама все увидишь… со временем.

Я посмотрела на моего славного Рича – серый, на стежки от давней «операции», до сих пор украшающие лапу – белые. Его глаза – черные, хотя на самом деле были коричневыми. Лили-Белла наблюдала за мной, улыбаясь.

Я взяла в руки книгу, которую читала до того, как Лили-Белла предложила мне «прогуляться» в ее мир. Я на самом деле ее взяла! Перелистывала страницы, скользила пальцами по бумаге. Обернулась на Лили-Беллу, загадочно на меня глядящую.

– Почему я могу касаться ее? Я думала, я здесь призрак, как и ты.

– Все так, – ответила она. – Здесь для живых – странников – действуют те же законы, что и для мертвых. Ты – призрак, и не можешь влиять на реальный, живой мир.

– Тогда почему…

– У мира, который тебе знаком, два слоя, две копии, одна из которых принадлежит живым, вторая – мертвым. Все призраки могут взаимодействовать с предметами из реального мира, но во внешнем мире при этом ничего не меняется. Книга, которую ты сейчас держишь в руках, в реальном мире продолжает спокойно лежать на своем прежнем месте. Я это вижу – очень зыбко, но все же, – и ты скоро научишься. Есть призраки, которые могут влиять на мир живых – передвигать предметы, создавать шум или кое-что… посерьезнее, но они – другие. Таких немного, и я не из их числа, – грустно закончила Лили-Белла.

– А мне всегда говорили, что это беснуются слуги Сатаны, – тихо пробормотала я.

Лили-Белла пожала худыми плечиками и ответила просто:

– Теперь ты знаешь, что это не так.

Кажется, я повернулась слишком резко, потому что комната вдруг заплясала в глазах и стала стремительно размываться. Предметы сливались в одно неразборчивое пятно, становясь похожими на небрежную кляксу. Я почувствовала дурноту и присела, коснувшись пальцами ковра, и быстро заморгала.

– Ой, тебе, кажется, пора обратно, – с беспокойством проговорила Лили-Белла. – У меня нет опыта общения со странницами, но выглядишь ты не очень. Давай возвращаться.

– Давай, – согласилась я. – А как?

Лили-Белла вздохнула и подвела глаза к потолку. И, словно повторяя за мной, заморгала. Но лицо ее выглядело растерянным и я поняла: она не знает.

Неизвестно, чем бы закончилась моя первая вылазка на Ту Сторону, если бы я не увидела… себя, преспокойно лежащую на кровати. Медленно поднялась и нетвердыми шагами приблизилась к своему телу. Смотреть на себя было жутко и странно. К тому же, я выглядела как и все в этом чудном месте – серой, обезличенной. Я шагнула к кровати и повторила наш с Лили-Беллой недавний фокус – постаралась прикоснуться к себе и отчаянно пожелала вернуться.

Вернулось знакомое ощущение – меня будто качали на невидимых волнах. Когда все прекратилось, я открыла глаза.

Я снова оказалась в мире живых. Красочном, цветном и ужасно обыденном.