Текст книги "Свето-Тень (СИ)"
Автор книги: Карина Вран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)
Вран Карина
Свето-Тень
Я не сразу начала датировать свои записи, они делались урывочно, стихийно, и не всегда систематизировались. Когда же я поняла, что путаюсь в событиях, и решила привести разрозненные листы к подобию порядка, оказалось, что я не имею ни малейшего понятия, от чего, собственно, начинать подсчет. От календарной даты? Так она впоследствии не играла никакой роли, только помножила бы трудности… Тогда я махнула рукой и обозначила точку отсчета так, как она отпечаталась в памяти: тот самый первый день…
– ЧАСТЬ I. Восход.
Тот самый первый день.
Вроде бы он был человеком. Как там: руки, ноги, голова, все на месте, но было в нем нечто необычное. Может быть, костюм, если это можно так назвать. Грязно-серый жемчуг, раскатанный по телу. А тело, между прочим, очень даже ничего… Смущал только широкий ремень с металлической пряжкой в форме шестиугольной звезды, с непонятно как держащимися на нем странного вида предметами. Хотя вот тот, например, весьма и весьма напоминает пистолет, только дуло слишком вытянутое. И еще одного я не могла понять – что он делает у меня на кухне в три часа ночи? Возникло дерзкое желание накричать на него, но я сравнила шансы маленькой худенькой девушки в тонком халатике, накинутом наспех на голое тело против шансов взрослого вооруженного мужчины, судя по всему, занимавшегося спортом, и сказала:
– Здравствуйте.
– Э коллин тери мино, – раздалось в ответ. Певуче, красиво и непонятно. В бытность свою студенткой филфака мне приходилось соприкасаться с языками, но эта его фраза осталась для меня загадкой. Ладно, попробуем иначе.
– Hello!
Незнакомец посмотрел на меня большими серыми и безмерно умными глазами, и протянул руку к ремню, как раз к своему странному пистолету.
Я резко вздрогнула, прижавшись спиной к утробно урчащему холодильнику. Вот и все, сейчас он тебя застрелит, а вы даже не успели познакомиться. Нет, права была мама, хреновая из тебя хозяйка, могла бы и чаю гостю предложить…
Пока вся эта чепуха стремительными порывами ветра проносилась в моей голове, он отсоединил от ремня соседствующую с оружием коробочку и протянул ее мне. Понадобилось огромное усилие воли, чтобы не дать телу сползти по дверце холодильника на пол. По позвоночнику пробежала волна дрожи, навязчивой и противной. И это я всегда утверждала, что не боюсь смерти? Впрочем, так оно и было, пока смерть оставалась абстрактным понятием и не явилась ко мне на кухню в лице красивого брюнета с серыми, как сталь, глазами…
Видя мои колебания, он поднял правую руку с открытой ладонью, очевидно, желая меня успокоить. Не помогло. Дрожь достигла всех четырех конечностей и неумолимо приближалась к зубам. Тем временем он шагнул ко мне и занес маленькую коробочку над моей головой. Прежде, чем я успела что-нибудь подумать, холодные усики прижались к вискам.
– Э коллин тери мино, – повторил незнакомец свою белиберду, но на этот раз я его поняла.
– Не пугайтесь меня, пожалуйста.
Нашел, что сказать! Разум оставил мое ослабшее тело, и оно-таки скатилось на пол. Хорошо еще, что пол чистый – зашептал мой трусливый рассудок, возвращающийся к хозяйке. Я как-то вяло заметила, что морозец на висках исчез. Нет, я вообще очень люблю научную фантастику, да и не научную тоже, но столкнуться с ней на кухне своей квартиры на восьмом этаже чуть ли не в центре Санкт-Петербурга – это уж, поверьте мне, слишком!
Мой гость прицепил свою коробку на место.
– Извините, я вообще не хотел вас беспокоить, через некоторое время меня найдут, и я вас покину, но было темно, я забыл использовать инфракрасное зрение и случайно уронил эту мебель, – выдал он, указывая на табуретку, – Ужасная, непростительная глупость!
– Да ладно, что уж там, – ответила я, поднимаясь с пола. Он, может, конечно, и чистый, но чрезвычайно холодный.
И тут же чуть не грохнулась обратно. Мы с сероглазым изъяснялись на его певучем языке. Ох и ни фига себе! Ну и где, скажите мне, пожалуйста, он был со своим приборчиком, когда я парилась с латинским, древнегреческим и иже с ними?!
Я постаралась взять себя в руки и изобразить хорошие манеры.
– Вы предпочитаете чай или кофе?
– Мне то же, что и вам, – он улыбнулся. В глубоких серых глазах заиграло весеннее солнце.
Я выбрала чай. Уровень адреналина в крови и так достиг немыслимых высот, кофе здесь будет явно лишним. Я поставила чайник, соорудила бутерброды с ветчиной и только тут поняла, что я еще глупее, чем предполагала. Вот уже полчаса мы находимся в одном помещении, а я даже не представилась.
– Извините, я совсем забыла. Меня зовут Ира. Ирина Калинина. А вас?
Незнакомец молча смотрел мне в глаза. Может, я сдуру нарушила какое-нибудь табу? Оскорбила его достоинство? ( Только позднее я узнала, что в его мире доверить имя чужаку означало большой риск).
– Брендон Атир, – наконец ответил он. Надломлено, будто сломалась прозрачная перегородка. – Ирина Калли, можно я буду звать вас так? – Он как-то особенно нежно произнес это двойное "эль".
Мне понравилось. И глаза мне его тоже понравились. Вот только откуда же он взялся?
– Ирина скажите, это Терра? – спросил Брендон.
Я очнулась от транса.
– Что? Ах, да, это Земля, – подумав, добавила непрошенное : – Начало двадцать первого века, две тысячи пятый год.
– Терра… Древняя легенда. Никогда не думал, что увижу ее. В мое время это невозможно.
– Почему же? – липкое подозрение зашевелилось в душе. Я даже не замечала, что чайник подпрыгивает на плите.
– В конце двадцать шестого века разразилась война. Две самые сильные державы того времени обменялись ядерными ударами, никакие щиты не помогли. Видимо, не рассчитали мощность – все живое на планете погибло, даже находившиеся в специальных бункерах люди.
Брендон замолчал. Я отвернулась к плите, вспомнив наконец-то про чайник. Против воли по щекам бежали слезы. Нам осталось пять веков. Нет, меня лично это не коснется, и моих детей тоже, но стоит ли их рожать, зная, что у их правнуков не будет будущего? Голубизны неба, свежести легкого ветерка, теплых лучей солнца – ничего, не будет даже жизни…
Чашка выскользнула из рук и с оглушающим звоном разбилась на мелкие осколки. Давай еще перебудим соседей и поделимся с ними новостью – людям осталось жить всего ничего!
А потом кто-то кому-то скажет гадость и – оп! – нет никого. Вообще. Хотя, стоп, откуда же взялся Брендон? В набирающей обороты истерике я вдруг подумала, что повторяюсь… И все-таки. Зовут его вполне по-человечески, внешне не похож он на маленьких зеленых головастиков, какими я представляла себе инопланетян…
Я присела на корточки, собирая кусочки симпатичной кружки с голубенькими цветочками. Ко мне кинулся Брендон.
– Я помогу.
И тут он увидел мое лицо. К слову, я и так-то не слишком хорошо выглядела: светлые, стриженные под каре, волосы растрепаны сном, никакой косметики (не ожидала я среди ночи встретить мужчину своей мечты), а с раскрасневшимся от потоков соленой влаги лицом и опухшими веками и вовсе была ожившим кошмаром. Так что я вполне понимаю, почему Брендон испугался. Прямо там, под раковиной, по соседству с тазиком, в котором у меня жил мусор, поминутно вытирая мои щеки, он начал сбивчиво говорить:
– Человечество выжило. За три века до случившегося оно начало разлетаться по разным уголкам Галактики. Ирина, на момент Катастрофы на Терре остались только те, кто не мог отправиться в космос – или не хотел. И… все произошло внезапно, скорее всего, они ничего не почувствовали даже. Просто Терра вдруг замолчала – на всех каналах связи.
Я уткнулась носом в его теплое плечо и зарыдала еще сильнее. Левая рука непроизвольно сжалась в кулак. Я завизжала.
– Что с вами, Ирина Калли?
Уже даже не плача, я протянула ему ладонь. Довольно большой кусок фарфора вонзился в кожу. Руку свела безумная боль.
– Тихо, сейчас я все сделаю, – умиротворяющее прошептал Брендон. Почему-то я ему поверила.
Он осторожно вынул осколок.
– Закрой глаза, – попросил он. Когда это мы перешли на ты?! Но глаза я закрыла. Почувствовала тепло его ладони на моей и тихо ждала. А потом я вдруг поняла, что боли нет. Не дожидаясь разрешения, открыла глаза. Он убрал свою руку.
– Сэр Брендон! Сэр Брендон, вы слышите? – загорелась звезда на его ремне.
– Да, слышу, – как-то устало отозвался он.
– Как им удалось настолько далеко вас отправить? Мы будем готовы перенести вас через пару минут.
Брендон молча выпрямился и подал мне руку, помогая встать.
– Если я позову тебя с собой, ты согласишься?
Я заглянула в эти невозможно прекрасные глаза и спросила:
– Почему?
– Должен же я отблагодарить тебя за гостеприимство.
Я окинула взглядом кухню, больше всего напоминавшую сейчас Бородинское поле после битвы французов и русских… Нарезанные бутерброды, валяющаяся табуретка, разбитая кружка, капли моей крови. Да уж, хорошо гостеприимство. А потом я вспомнила о своем внешнем виде и спросила:
– Что, прямо так?
Он засмеялся.
– Да, желательно. Понимаешь, у нас мало времени.
Нет, когда мы все-таки успели перейти на ты? И вдруг я услышала тихое:
– Ари…
Самое непонятное – это сказала я! В переводе с иреа – языка Брендона – ари означало "да".
– Дай мне свои руки, – произнес Брендон. Перед тем, как выполнить его просьбу, я украдкой взглянула на левую ладошку – на ней не было даже шрама, ни малейшего следа! Может, я перепутала руки? Додумать я не успела. Дико закружилась голова, я почувствовала, как падаю. Куда-то очень далеко, скорее всего, в бесконечность.
День 2-й.
Какой однако необычный был сон. Я сладко потянулась, не открывая глаз. Нет, что ни говорите, лучший друг человека – диван. И чем он мягче, тем лучше. Нестерпимо зачесалась ладонь левой руки. Где же все-таки шрам? Какой шрам, дорогая, что ты городишь, проснись, открой глаза, ты дома, под любимым одеялом! И я открыла.
Только домом тут и не пахло. Больше всего окружающее смахивало на каюту звездолета – я о таких читала. Небольшое, неправильной формы помещение, у одной из стен – округлое ложе, на стене напротив – множество разнообразных панелек, если знать, как ими пользоваться – невероятно удобная штука, наверное. Никаких намеков на дверь или окно (иллюминатор?..). Обтекаемые формы, тусклый металлический блеск. Единственным инородным предметом здесь была я в своем бледно-голубом халатике с сине-зелено-желтым абстрактным рисунком.
Часть стены беззвучно отплыла. Ко мне в каюту вошел Брендон Атир.
Вот здесь он на своем месте, осознала я, со своей величественной осанкой, в этом странном серебристом костюме. И пряжка его ремня целиком соответствовала обстановке, в пространстве, среди звезд и нарождающихся галактик, Брендону было самое место. Вопрос в другом, радость моя, что ты тут делаешь, где был твой разум, когда ты соглашалась на эту авантюру?!
Он был невероятно красив.
– Я принес тебе одежду, – он положил рядом со мной точь-в-точь такой же костюм, как и у него, а сверху ремень с шестигранной звездой. Он на секунду замешкался с ремнем, чуть заметно усмехаясь.
– Вообще-то нельзя было этого делать. Рэйна будет жутко кричать.
Решив не спрашивать, кто такая Рэйна, знание – далеко не всегда сила, я таки поинтересовалась:
– Почему нельзя?
– Понимаешь, эта Звезда – символ Дома Атиров, носить его имеют право только члены семьи. Но мне хотелось сделать для тебя что-нибудь приятное после всего, что произошло. Выходит, ты теперь – что-то вроде названной сестры мне.
Уже выходя, он добавил:
– Когда оденешься, просто поднеси руку к стене – она откроется. Я проведу тебе экскурсию по "Страннику".
Он ушел. Мне вдруг захотелось закричать от злости к самой себе – меньше всего меня интересовала роль сестры!..
Кто такая эта Рэйна?!
Костюм (на поверку оказавшийся комбинезоном) сидел на мне, словно вторая кожа. Хотя нет, даже первая, я его абсолютно не ощущала, и это доставляло известное неудобство, я как-то не привыкла ходить при людях обнаженной, а впечатление складывалось именно такое. Я пригладила руками волосы, расчески поблизости не оказалось. Где бы здесь еще зеркало найти? И я его увидела – прямо перед собой, часть стены с абсолютно зеркальной поверхностью. Или я его раньше не замечала, и оно всегда было там, или я сошла с ума. Поразмыслив, пришла к выводу, что оба утверждения верны.
Оказалось, что выгляжу я совсем неплохо – синяки под глазами исчезли, лицо свежее, а волосы будто вышли из-под рук профессионального парикмахера (с чего бы это?). Возле ложа обнаружились ботинки, легкие, даже невесомые, точно моего размера. Но таким мелочам я уже не стала удивляться, предыдущие события выработали защитную реакцию на потрясения – так мне, по крайней мере, казалось. Усмехнувшись, я застегнула ремень – хотя это громко сказано, скорее, он застегнулся сам, я только поднесла его к талии. Покончив с туалетом, я направилась к выходу. Поднесла руку к стене, как учил Брендон, и часть ее скользнула в сторону. Я сделала шаг, потом вдруг передумала и оглянулась: зеркала на противоположной стене не было.
Экскурс прошел неудачно. Брендон даже ни разу на меня не взглянул, я молча скрежетала зубами и делала вид, что внимательно его слушаю. О корабле в результате я ничего не могу сказать, кроме того, что он большой. Ни формы, ни реального размера, ни назначения я не уловила, в общем, шпион из меня аховый. А потом он завел меня в рубку управления, или как там это называется. Брендон познакомил меня с капитаном, Тиором Райли, но только меня сие нисколько ни взволновало – передо мной зияла бездна космического пространства. Я почувствовала пустоту, но не там, снаружи, а в себе. Там же была нереальная чернота вечной ночи, глубокая и наполненная. И в холоде этих пространств было нечто, вглядывающееся сейчас в меня, оценивающее спокойно и беспристрастно. Приступ морской (уместно ли?) болезни отпустил, вернулась возможность дышать и ясно мыслить. Где-то на задворках рассудка мелькнуло: принята… Кем?.. Космос глядел на меня мириадами глаз-осколков. В глубине его звезды смазывались до обрывков спектральных линий…
Повинуясь неясному зову, я поинтересовалась:
– Брендон, мы далеко от Солнечной системы?
Брендон пожал плечами, за него ответил Тиор Райли.
– Нет, совсем рядом. Для этого корабля несколько десятков парсеков – пустяки.
– Скажи, ты действительно хочешь сделать мне приятное? – еще не до конца понимая, зачем мне это понадобилось, спросила я.
Он недоумевающе кивнул головой в знак согласия.
– Тогда курс на Солнечную систему, капитан.
Брендон, милый, подумала я, тебе не понять. Пусть даже мертвая, уничтоженная радиацией и людской жаждой власти, Земля остается для меня точкой опоры, родным домом, а мне сейчас так нужен глоток уверенности в совершенно чуждом мире.
– Ирина, я не все тебе рассказал, – донесся до меня голос Брендона. – Спустя десять столетий после Катастрофы люди столкнулись с иным разумом. Эти существа не были гуманоидами, больше всего они напоминали разросшихся троглодитов, но, тем не менее, они были разумны. И человечество показалось им маленькой песчинкой, занесенной в глаз гения космическим ветром. Криоги, так они себя называли, решили уничтожить эту песчинку. Но люди объединились, создав Межгалактическую Империю. Мы побеждали. Тогда криоги, сознавая свое поражение, уничтожили Терру, раздробив ее на множество мелких кусочков. Наверное, они хотели таким образом отомстить – за не нами развязанную войну. Мы истребили их, всех до единого, стерли с лица Вселенной, только это уже ничего не могло изменить. Между орбитами Венеры и Марса образовался новый пояс астероидов…
Он остановился, уставившись в пол. Молчала и я. В ушах стоял тонкий хрустальный звон – кажется, именно с таким звуком бьются надежды. Сердце глухо выбивало удары, только почему-то в висках. По телу волнами катилась боль, нестерпимо хотелось разрыдаться – но слез не нашлось. Услужливая память подбрасывала картины: город, в котором я родилась, напоенный ароматом цветущих каштанов и акаций, тихий и сонный пруд, окруженный плакучими ивами, деревня на Вологодчине, с ее безбрежными полями, с веселой, игривой, прозрачной до дна рекой, с зарослями земляники – родина моего отца… Теперь вместо этого в космосе плавают безликие каменные глыбы.
– Подтверждаете курс? – спросил Тиор Райли.
Я кивнула, выныривая из воспоминаний. Курс на развалины родного дома.
Брендон явно чувствовал себя виноватым. Он оторвал взгляд от пола, словно собираясь возразить мне. Наверное, было в моем лице что-то, заставившее его промолчать. В этот миг (единственный за всю историю нашего знакомства!) он был мне совершенно безразличен, как кресло пилота. Просто бесплатное приложение к журналу "Пенсия и жизнь", с горечью усмехнулась я.
Непроглядная темень, сквозь которую стремительно несся "Странник", понимающе смотрела мне в душу. Нет, она не сочувствовала, не сожалела, она просто понимала, и от этого немыслимым образом становилось спокойнее.
Я очнулась, лишь когда перед глазами промелькнул огромный разноцветный диск – Уран, по-видимому. Скорость резко снизилась в окрестностях Юпитера, капитан высчитывал курс полета через пояс астероидов. Мимо нас величественно и надменно проплывал Гигант. Красно-кирпичного цвета, с вкраплениями желтых полос, невообразимо царственный, в окружении своих многочисленных спутников. Планетарная система в миниатюре, подумалось мне. Тиор Райли закончил расчеты и вывел звездолет на спин-траекторию по касательной к орбите Марса. Вокруг безжизненной красной планеты вращались две скалы – Фобос и Деймос, с обеих сторон планету обрамляли каемки астероидов. А были ли мы первыми? – промелькнула неясная мысль. Возможно там, между Юпитером и Марсом, когда-то кружилась еще одна полная жизни твердыня, на которой могла зародиться раса разумных существ, а потом о них узнали криоги или кто-то еще. Как говорил Брендон? Песчинка, занесенная космическим ветром? Скорее насекомые-вредители, типа тараканов, только по какому, скажите, праву криоги взяли на себя роль очистителей Вселенной, чем им мешали соседи, пусть и с более слабым интеллектом? По какому праву они возомнили себя богами?!
Земли не было. Вопреки словам Брендона я все-таки ждала ее увидеть, теплую голубо-зеленую планету. Кто-то однажды сказал, что Земля – это колыбель человечества, но нельзя же вечно оставаться в колыбели. И вот я видела останки этой колыбели: обугленные, неровные осколки былой славы. Былой жизни.
Довольно равнодушно за всем наблюдала звезда класса G IV, желтый карлик. Мое Солнце. Я прильнула к прозрачному пластику, пытаясь уловить немножко тепла, но Солнце было в перигее, я только отморозила кончик носа.
В последний раз взглянув на то, что было системой Земля – Луна, я отвернулась. На меня выжидающе смотрели две пары глаз – серебристые Брендона и зеленые Тиора Райли. Я кивнула капитану, давая разрешение продолжить прежний путь и, поежившись, шагнула к Брендону.
– Достаточно.
Боль ушла, осталось только зыбкое отупение…
– Брендон, скажи, какой сейчас год?
Интересно, почему сей факт заинтересовал меня только теперь? Мы сидели в моей каюте, точнее, сидел Брендон, а я расхаживала взад-вперед перед его носом, пытаясь сладить с нахлынувшими чувствами.
– По твоему исчислению, – прикинул он, – Четыре тысячи пятьсот двадцатый, так что ты старше меня почти на двадцать пять столетий.
Он пытался меня развеселить или оскорбить?
– Отлично. Ты вполне можешь оказаться моим пра-пра-пра– … – внуком. Но я все равно многого не понимаю. Куда мы летим, например?
– Домой. На мою родную планету. Она находится…
Я жестом прервала его. Меньше всего мне были нужны астрономические подробности, с ними мы будем разбираться позднее.
– Я не об этом. Объясни мне, почему мы вообще оказались в звездолете, в глубоком, безлюдном космосе, вместо того, чтобы сразу переместиться на эту твою планету? Или ваша машина времени действует только в безвоздушном пространстве?
Брендон вздохнул, очевидно, собираясь с мыслями. Конечно, нехорошо так эксплуатировать человека, но должна же я, наконец, разобраться в хламе своих мыслей.
– Это сложно объяснить, – выдавил все же мой сероглазый красавец. – И еще сложнее понять. Нет никакой машины времени. Понимаешь, когда люди начали обживать новые планеты, они вступили с ними в какое-то взаимодействие. Миры, которые они заполнили, изменили людей. Это принято называть мутацией – пусть будет так. Но, на мой взгляд, просто пробудились дремлющие до поры способности, ведь сжигали в темные века ведьм. Надо сказать, что изменения произошли не везде – и не везде одинаково. К счастью, второго круга инквизиции не случилось. Возможно, человечество стало мудрее.
Я смотрела на него широко распахнутыми глупыми глазами и ничего не понимала. Однако! Вселенная, в которой вместо цианистого калия используют чары?! Нет, или я сошла с ума, или я окончательно с него спрыгнула! Тайком ущипнула себя за запястье. Чувствительность в норме. Брендон прокашлялся и продолжил свою страшную сказку – именно так я воспринимала происходящее.
– Не знаю, зачем меня переместили. Наверное, я чему-то мешал, а на физическое устранение они не решились; они – потому что одному человеку такое не под силу… Перенести меня обратно в принципе было не сложно, но вот найти… Пришлось прощупывать пространственно-временной континуум, а у планет очень сильный мыслефон, создаваемый живущими на них людьми, потому поиск вели в космосе.
Его слова наваливались на меня неподъемной массой. Мне вдруг стало страшно.
– Брендон? – жалобно позвала я.
– Да?
– А найдется ли в твоем волшебном мире место для меня?
– Найдется. Я уверен в этом. Ведь смогла же ты вызвать зеркало.
Я хотела было спросить, откуда он знает, и что значит вызвала, но не стала. Знает, и все. Надо привыкать. Усталость. Усталость разливалась по венам вместо крови, делала ватными конечности…
Брендон уловил мое состояние и встал.
– Спокойных сновидений, Леди Калли. Завтра прибываем на Консул I, мой дом.
