Текст книги "Свето-Тень (СИ)"
Автор книги: Карина Вран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
День 117.
Я потянулась, приподнимаясь на ложе, и чуть не свалилась с него от хохота и умиления. В моих ногах мирно посапывали, свернувшись рядышком, Миара и Фтэрх. Дайр'Коон заботливо накрыл крылом дымчатую кошку. Идиллия!
Как в старые добрые времена, вслед за моим пробуждением явилась Арна с подносом фруктов и кофе, который вообще-то на Консуле никогда не пользовался особой популярностью – до моего появления. По слухам, теперь он вошел в моду.
Я в очередной раз повествовала о своих приключениях, исподтишка разглядывая подругу. За время моей отлучки с Консула она изменилась, посерьезнел взгляд, проступила некая новая пластика движений, даже волосы были собраны в пучок, чего я прежде никогда не замечала за Тайли.
Вечная девушка-ребенок уступила место молодой женщине. И я не могла понять, нравилась ли мне такая перемена.
Она слушала меня внимательно, изредка кивала, ни разу не перебила, только при упоминании темных потоков слегка скривилась.
– Тот обряд, что ты проводила над Сэром Брендоном, он тоже был темным? Никогда не слышала о подобном.
И тут меня прорвало. Арна получила в ответ бурную, насыщенную тираду, в которой фигурировали: потомственные ворожеи из Вологодской глубинки, темный маг Завулон, недифференцированность обрядов в доклассовом обществе и, до кучи, христианские младенцы. На русском.
На удивление, Тайли прекрасно меня поняла. И заплакала.
Я дернулась, чтобы обнять ее, успокоить, но она отшатнулась от меня, смахивая слезы.
– Все в порядке. Я плачу от радости. Сэр Брендон сегодня очнулся. Я так виновата…
Я вскочила, как была, нагишом. Помогло! Бредовая волшба с кровопусканием, навеявшая ассоциации с синей Гусеницей, курящей кальян на шляпке гриба (кланяюсь в пол гению Льюиса Кэрролла, профессора математики), она сотворила чудо! Очнулся! Слава Гусенице, Фтэрху и Старейшим!
– Как он? К нему можно?
– Тебе – да. Твое имя было первым, что он произнес. Так мне сказали. Это все, что мне известно, прости.
Я звонко поцеловала в щеку Арну, не замечая – или не желая замечать – странной поволоки в ее глазах.
– Тут остались еще мои платья? Надо бы подобрать что-то посимпатичнее.
Сердце пело: получилось!
Коридоры дворца с бесчисленными гобеленами, статуями, букетами живых цветов в вазонах и прочими красотами будто проносились мимо меня, а не я торопливо шла по ним. Не бежала лишь потому, что в платье и на каблуках неудобно бегать.
Шла к Брендону.
Все прочее перестало быть существенным. Криоги, предательства, друзья и враги, загадочные предсказания Дайр'Коонов, предостережения Стража-Предначертания. Все важное и не очень осталось за прозрачным, но крепким стеклом. По эту его сторону были серые глаза Брендона, и я что угодно отдам, только бы в них вновь заиграло весеннее солнце!
По дороге я успешно пресекла два покушения (обрушившийся на мою голову потолок буквально в дюжине шагов от моих апартаментов едва ли был случайностью), и если с потолком пришлось повозиться, водворяя его на место и воссоздавая заново структуру вплоть до лепнины, то незнакомого служителя, вознамерившегося меня пристрелить, я, не мудрствуя, отдала на растерзание Фтэрху. Очень уж понравился дракончику приказ:
– Фтэрх, жги!
Разве могла я не порадовать крошку?.. Хотя сажа и копоть на белых стенах смотрелись потом не слишком эстетично. Перепуганного же до икоты душегуба пришлось зашвырнуть экстренным порталом в Ривал – охлаждаться и думать над своим поведением. Из доброты душевной выбросила я его не на стремнину, а к бережку, чтобы не утоп ненароком…
Будучи раздосадованной нежданными заминками, я едва не снесла телохранителей перед входом в покои Брендона (ничего, их позже наверняка откачали). Затем пришлось разгонять кудахчущий медицинский персонал, развивший бурную деятельность теперь, когда Император пришел в себя. Когда же укоризненно хмурящиеся медики покинули помещение, я пооткрывала все оконные панели, предварительно усилив внешнюю защиту, и только потом позволила себе встретиться взглядом с Брендоном.
До сих пор бледный, как оголодавший вампир, он уже не был пергаментно-серого цвета. Хорошо. Глаза, чуть печальные, но осмысленные. Видящие. Еще лучше.
– Пациент скорее жив, чем мертв, – констатировала я итоги осмотра.
– Да? Меня только что пытались убедить в обратном, – его голос был слабее прежнего, но все так же ласкал слух.
– Эти-то? Кто б сомневался… Ты больше слушай всяких изуверов, косящих под врачей – у них же во взглядах прямо плещется жажда убийства! – неся эту ересь, я пыталась его хоть немножко взбодрить. Боюсь, не особо успешно…
– Поможешь встать? Пока никто не видит.
Вместо ответа я подошла и протянула ему руку. Брендон – не из тех, кто может беспомощно лежать в постели в окружении гиперзаботливых медиков. Он – человек действия, и лишняя опека только угнетает его.
Он почти не опирался на меня, только вздувшиеся вены на шее выдавали его напряжение. И невнятно-бежевая хламида смотрелась на нем нелепо…
– Во что они меня обрядили? – задался тем же вопросом Брендон.
– Лучше не спрашивай. Клоунский костюм – и тот бы выглядел пристойнее.
Как же хорошо я его понимаю… Прямо как сестра-близнец.
Сестра. Пора бы уже привыкнуть к этому, и только этому, статусу.
Мы дошли до кабинета, в котором когда-то спорили с Рэйной о дате ее свадьбы с новоявленным Императором. Брендон грузно осел в кресло.
– Просить тебя принести мне одежду я не буду, – усмехнулся он.
– Вот еще! Сам сходишь, но сначала мы пообщаемся. Потерпи неудобства, пожалуйста.
Я присела напротив.
Это было бы слишком унизительно для тебя, знаю. Ведь и я, едва придя в сознание после операций, ползла за своей косметичкой. Никто не должен видеть твоей слабости, даже самые близкие. Ты – Император.
– Это ведь ты меня откачала? Мне кажется, я видел тебя во сне…
И снова сны! Не многовато ли?
– Угу. Он выдался у тебя долгим. Расскажешь содержание?
– Чем обоснован интерес?
– Сведения. Любая зацепка может указать на составителя проклятия.
– Сначала ты скажешь мне, как сняла его.
В голосе – решимость. Как ни странно, наша словесная пикировка давалась мне, здоровой и бодрой, гораздо сложнее, чем только-только очухавшемуся после комы Императору. А легкий налет недоверия на каждом его слове неприятно щекотал мне нервишки…
– В тебя влили с литр моей крови.
– Выходит, составитель знал тебя и твое первое имя. И у него была либо прядь твоих волос, либо недавно пролитая кровь.
– От Рэйны мое имя может знать пол-Империи. А без нее точно не обошлось, гарантирую, – дожили! Я оправдываюсь перед Брендоном! – О волосах и крови я поразмыслю, кто и когда мог раздобыть их. Теперь твоя очередь отвечать.
– Хорошо. Я помню, как лег спать. Это было спустя… подожди, припомню… да, спустя двадцать три дня по окончании собрания Малого Совета, на котором ты присутствовала.
О, я отлично помню Совет! Если нужно, могу привести цитаты.
– События того периода тебе пересказывать?
– Позже, – легкомысленно отмахнулась я.
Брендон вздохнул, чуть натужно. Белки его глаз отливали краснотой, заметной даже мне, с моим отвратительным зрением.
Он начал вещать, с хрипотцой в голосе и тоской во взгляде, а я слушала, забывая дышать, и очень живо домысливала…
Во сне он падал. Ввысь, в облака, серые, ватные, нескончаемые. Падал – и ждал, когда завершится падение, или хотя бы останется позади слой облаков, но напрасно… Пытался проснуться – и не мог, но решил не паниковать. Однажды посреди облаков он увидел меня, в руках у меня была белая стопка, он потянулся и взял из нее верхний лист. Писать было нечем, поэтому он пальцем начертил: "Помоги", – и показал мне. Я даже не шелохнулась. Тогда он смахнул ладонью буквы и постарался нарисовать свое лицо, ему показалось важным сделать так. Рисунок я у него меня забрала и исчезла вместе с облаком.
…Да, силу воли в нем не погасит никакое проклятие. Брендон пробыл в коме, в монохромном ужасе, дольше, чем я в стенах спутника, и сумел сохранить ясность мыслей. А это дорогого стоит.
И где, скажите мне, в каком закоулке неисповедимого, пересеклись наши видения, чтобы затем отразиться в моем бытии?..
– Эшти, выдвигайся. Вероятности сложились идеально, – просигналил Фтэрх.
Вовремя. Я поднялась и поцеловала Брендона. В лоб.
– Мне надо бежать. Скоро увидимся. Да, чуть не забыла. Не доверяй Хелину, сдается мне, он темнит, и происшествий, проходящих по его ведомству, чрезмерно много, а мер по их исправлению – шиш с маслом.
– Тебе нужен западный выход из дворца. Когда окажешься снаружи, выпусти на землю паука. Я помогу ему довести тебя до места.
– Договорились, сладкий мой, – съехидничала я, пытаясь скрыть охватившее меня смятение. Самой правильной эмоцией сейчас был бы гнев. Праведный.
Фтэрх, умное и тонко чувствующее создание, удержался от ответной реплики.
Ах вывел меня по мощеной янтарным и синим дорожке к знакомой беседке: в ней я сама себе выносила вердикт. Добраться до нее удалось почти без приключений…
Он выпал из дерева. Раскидистого такого, цветущего, похожего на яблоню. Мальчишка, похожий на Тода, с испуганными голубыми очами и лазером, неловко перехваченным левой рукой (наверное, правой он цеплялся за ветку "яблони"). Потряс головой, и неумело наставил на меня оружие.
Будь он постарше, поопытнее, это покушение (третье за день) могло бы стать успешным: я глядела под ноги, на паука, а не на садовые насаждения. А так – паренек только добавил мне моральных терзаний, право, не убивать же ребенка за глупость?
Я вздохнула, прищелкнула пальцами, лишая супостата средства изничтожения магичек (в моем лице), и с громким "хрясь!" разбила лазер все о ту же "яблоню". Телекинез мне давался легко с первых же дней освоения Силы. Обезоруженный убивец втянул голову в плечи, очевидно, ожидая от разъяренной жертвы участи, аналогичной той, что постигла лазер.
– Совсем с ума посходили со своими переворотами, – в сердцах сплюнула я, гадая, куда девать мальчугана. Ставить второй портал за день перед встречей с Рэйной я не хотела, расход Силы велик и неоправдан, Саркофаг у меня только один, и тот занят (я ведь задолжала блондинчику увлекательный экскурс в закрытое помещение, вот он нынче и релаксирует в гробике). – Из детей киллеров лепить!
"Киллер" ссутулился, насупился и тонким голосочком, надрывно так, пискнул:
– Моя смерть не будет напрасной! – и зажмурился, готовясь к немедленной и скоропостижной гибели. Какие мы, оказывается, патриотичные, просто Зоя Космодемьянская в брюках!
– Тебя пытать или сам скажешь, кто послал? – боюсь, подвига героической партизанки пареньку не повторить, так он испугался моей, в общем-то шуточной, угрозы.
– Ле-ди… Леди Рэйна, – трясясь, как осиновый лист на ветру, сдал заказчика моих внеплановых похорон убивец.
Я закивала, мальчик меня не удивил, как раз-таки при больном воображении Рэйны предвидеть подобный поворот сюжета можно было без обращения к гадалкам и высшим сущностям.
– И что мне теперь с тобой делать, горе ты луковое? – всплеснула руками я, мысленно насылая на Рэйну, которая так меня подставила, целый букет проклятий. Горе мялось в сторонке, не предпринимая попыток к бегству. Легкий вариант имелся только один: убить. Стирать память, делать ментальное внушение или просто проводить воспитательные беседы у меня банально не было времени. Эх, была не была! – Знаешь что, ступай-ка ты отсюда, и запишись что ли в армию, там тебя хотя бы научат правильно держать оружие.
– Правда?! – дитя просияло, не веря своим ушам.
– Ага. Злая ведьма тебя отпускает. Иди, и чтоб глаза мои больше тебя не видели! – я картинно нахмурилась, повела бровью, только что пинка для ускорения не дала, а он все стоял, очумело уставившись на "злую ведьму", пока я наконец не рявкнула: – Бегом отсюда, чучело!
Парнишка ойкнул, отмер и побежал в сторону дворца. Я же утерла выступившие на лбу капельки пота (перенервничала, да, я вообще чувствительная и детей люблю), и потопала дальше по дорожке, на долгожданную встречу с прекрасной и кровожадной Леди Ивер.
– Я думала, ты объявишься раньше, – произнесла Рэйна. Длинные изумрудные ногти ее впились в мрамор с царапающим звуком. Маникюр в тон глаз и одеяния.
– Порой приятнее оттянуть удовольствие, – широко улыбнулась я в ответ. Конечно, она так меня ждала, так ждала, что посылала одного за другим гонцов, в надежде, что я поскорее явлюсь пред ее ясным взором!
– Ты собираешься убить меня? – отрешенно выговорила она.
– Отнюдь, – я покачала головой, поражаясь однолинейности мыслей Рэйны. Неужто кроме убиения ей вообще ничего на ум не приходит?.. Такое не лечится…
– Зачем же ты пришла? – сощурилась Леди Ивер в недоумении.
– Как вариант, поговорить по душам, – предположила я, улыбаясь еще шире и сердечнее.
– Наивная! Ждешь, что я стану тебе исповедоваться?
Она расхохоталась.
– Даже если ценой откровенности будет свобода?
Я действительно готова была отправить Рэйну на все четыре стороны и надеяться, что новых каверз с ее стороны не последует. Никакого обмана. Лишенная власти, титулов, помощников, Рэйна не будет представлять опасности для Империи.
У каждого должен быть еще один шанс, а милосердия не бывает много.
Колебалась она недолго.
– Пошла ты, – выплюнула она, добавив смачное ругательство на иреа. Куда подевалась недавняя отрешенность?..
– Как будто ты не знаешь, что я могу разговорить тебя без твоего согласия, – не оставляла попыток я.
Я не блефовала, способы имелись. От слияния она, скорее всего, защищена, но ведь есть и альтернативы. Только, боюсь, ни о какой свободе речи уже не пойдет.
– Чушь, – воскликнула она. – Ты можешь меня убить, но не заставить…
Фраза ее оборвалась, хоть она и не сразу осознала случившееся. Губы Рэйны продолжали шевелиться, но уже беззвучно. Тогда она закрыла рот и ошеломленно взглянула на меня.
Этот урок мне преподал призрак из края ветров и тумана. Горло Рэйны стянул тугой ошейник, и все звуки застревали на полпути.
Я хлопнула в ладоши, отпуская обвивавший Рэйну поток. Хлопок – скорее для пущего эффекта, чем по необходимости. Рассчитанное пижонство.
Рэйна глотала воздух, хотя дыханию ее ничто не препятствовало. Я ждала, пока она обдумает и взвесит возможные решения. Надо признать, страха в ней не было.
Ожидание затягивалось, каждая из нас буравила противницу взглядом. И тут я ошиблась.
– Также я могу гарантировать свободу твоему возлюбленному, бывшему Лорду Гейзелу, – сказала я, пытаясь подтолкнуть ее к верному, с моей точки зрения, выбору.
– Идиотка! – сорвалась на крик она. В глазах – маниакальные блики. – Да что ты знаешь о Валте? Видишь, я дарю тебе его имя! Ничего ты с ним не сделаешь, зато он сотрет и тебя, и эту никчемную Империю!
Я слушала, не делая попыток вмешаться.
– Тощая дура! Что ты можешь противопоставить мощи Валта?!
Неужели Гейзел и есть голос из кольца? Мощи Валта… Это не лишено смысла…
– Может, и ничего. Там будет видно. Только здесь его нет, и он не спешит помогать тебе. Как ты могла заметить, поблизости нет никого, кроме нас двоих.
Я чуть искривила истину, рядом непривычно молчаливый Фтэрх и некрупный, но смертельно ядовитый Ах, но знать о них Рэйне – лишнее.
Она еле слышно зашипела, точно змея перед нападением. А я тем временем неторопливо плела заклятье. Я начала его, едва завидев Рэйну, и теперь уже значительно продвинулась в его изгибах.
До определенного момента – заклятие обратимо. Но вот после….
Поэтому я не спешила. Пока.
– Зачем вам падение Империи, Рэйна? Ведь у вас было все, только пожелай! К чему отгрызать руку, которая кормит и гладит по шерстке?
Она буквально кромсала меня взглядом, кусая губы, словно и хотела высказаться, и боялась.
– Чего вы хотите добиться? Я просто хочу понять.
Рэйна решилась. Утвердительно кивнула, поправила черный локон, взъерошенный ветерком.
– Чего? Свободы, только и всего. Для всех. Ты столь благостно вещала о свободе, которую стремишься нам подарить, а сама ничего не смыслишь в ней.
Я отрицательно покачала головой в знак непонимания.
– Я расскажу тебе притчу о садовнике. Ее очень любила моя мать. Садовник был молод и дотошно аккуратен. От прежнего садовника ему достался неухоженный, неопрятный куст, который, по словам его предшественника, потрясающе красив, когда расцветает. Первым делом садовник подрезал куст со всех сторон, приводя его в строгую форму. Затем, месяц за месяцем, год за годом, он срезал каждый побег, выбивающийся из заданной формы. И все удивлялся, почему куст так ни разу и не зацвел. Постепенно он свыкся с мыслью, что старик, завещавший ему заботу за кустом, попросту обманул его. Спросить было не с кого, старик давно почил.
– Я знаю, чем заканчивается твоя притча, – перебила я. – Садовник, сам уже в преклонном возрасте, бредет к какой-нибудь навозной куче и видит растение с изумительными цветами. Он подходит, восхищенный, и понимает, что это такой же куст, проросший из выброшенного побега, только его никто никогда не равнял.
– Довольно похоже, – ухмыльнулась Рэйна.
– Мораль с аналогией свободы прозрачна, но связи с Империей я не наблюдаю. Разве что вы стремитесь к воцарению анархии?
– Скорее, к праву на самоопределение.
– Бунтовщики всегда наносят на знамена красивые лозунги. А потом шагают по трупам.
– Ты не дослушала, – отмахнулась она. – У этой притчи есть более реальное воплощение. Точнее, было. Мы сделаем все, чтобы подобного не повторилось.
– Все больше наносного фанатизма, все меньше смысла.
Я начинала терять терпение. Если миленькая, но наивная притча хоть как-то развлекла меня, то теперешние бредни сложно оправдать чем-либо вразумительным.
– Излюбленным инструментом управления Сэра Хорина Атира было убийство. Физическое устранение недовольных. Таким образом он срезал выбивающиеся побеги.
Это было бы смешно, не будь столь бесстыдным. Заявление Рэйны, неправдоподобное и претенциозное, нуждалось в обосновании. Либо – в опровержении.
– Ты выбрала легкий путь, – выговорила я. – Оклеветать мертвеца. Убедительно своей невероятностью, и никто не оспорит. Удобно.
– Мне безразлично, веришь ты мне или нет, – пожала плечами она. – Я говорю правду. Могу молчать.
– Продолжай. Это не худший способ занять время.
– Тогда заткнись и слушай внимательно. За годы правления Сэра Хорина не произошло ни одной кризисной ситуации. Если отбросить единственное неудачное покушение, правление его признано наиболее спокойным за всю историю династии Дома Атиров. Это на поверхности. На деле блестящий дипломат был редкостным ублюдком. С момента, как его чело увенчала тиара со спиралью, не прошло и десятка стандарт-лет, как сменилась большая часть высокопоставленных чиновников.
– Что вполне естественно, – вставила я в образовавшейся паузе, пока Рэйна переводила дух.
Когда она говорила, я могу поклясться, изо рта ее вылетали сизоватые облачка пара, несмотря на теплую и сухую погоду, привычную для резиденции Императора. Изморозь и ливни – для других долин.
– Я же просила заткнуться, – без злости одернула меня Рэйна. – В тот же период около половины проконсулов – наместников Императора на планетах – обновилась. За редчайшим исключением, должность проконсула является пожизненной, либо до добровольного ухода с поста, скажем, в связи со здоровьем. В состав Империи входит сто восемьдесят четыре обжитых мира. Считай сама. Наместники погибали последовательно и внезапно, освободившиеся места наскоро занимались угодными Сэру Хорину людьми.
– Бездоказательно.
– Ага. Рекомендую тебе запросить статистику смертей в правящих Домах за последние сорок шесть лет, а потом суди, нужны ли вообще доказательства. Родителей Валта убили в их собственной постели, когда ему было семнадцать. Посланный маг усыпил всех в доме, кроме самого Валта и его матери, у них обнаружилась наследственная устойчивость. Жена проконсула пыталась звать на помощь, потому маг умертвил и ее. Никого не удивила одновременная гибель супругов от остановки сердца. Валта, нового Лорда Гейзела, всячески обласкал Император, а вскоре и назначил на должность отца, несмотря на юный возраст.
– И он ждал столько лет, что бы отомстить?
– Императора слишком хорошо охраняли, да и одной смерти его было мало. Требовались возможности, которые появились не сразу.
– И сообщники, – подсказала я.
– Называй, как хочешь.
– Ну а ты? – спросила я, переваривая историю семьи Гейзел – еще неизвестно, правдивую ли. – Какой у тебя повод ненавидеть Императора?
По рассказам Тайли, жизнь Рэйны с раннего детства была подобна постоянному катанию в малиновом сиропе; любые причуды, самые нелепые и дорогостоящие, немедля исполнялись за счет казны. В чем может она обвинить Сэра Хорина относительно себя самой – в недостаточной яркости игрушек, полученных на девятый день рождения?
– Я его дочь.
Однако! Поверить в массовое истребление Лордов и жесточайший геноцид на нескольких отдельно взятых планетках было бы проще. В разы.
Я даже поперхнулась от изумления.
Минутку. Рэйна родилась позднее Брендона, а у Императора может быть только один наследник, и после рождения мальчика, по идее, потомков быть не должно, так объяснял мне сам Брендон.
– Никто не стерилизует Императора, дурочка, – угадав мои мысли, сказала Рэйна. – А если с наследником что-то случится? Дети так подвержены болезням и несчастным случаям… Этот мерзавец… изнасиловал мою мать, напившись. Охоч он был до алкоголя и красивых женщин. Тварь!
Глядя на Рэйну, легко представлялась исключительная внешность ее матери. Но поверить заявлению в духе "Хроник Амбера" я не могла, с Рэйны станется солгать мне, попытаться запутать и пробудить сопереживание… А Огненного Пути [25]25
Огненный Путь (ориг. Англ. Pattern) – в серии «Хроники Амбера» Р. Желязны: центр и источник существующего миропорядка. Пройти Огненный Путь могут только члены королевской семьи и те, в ком течет их кровь.
[Закрыть]нет, и не проверишь…
Температура моего неверия неуклонно возрастала, все сильнее уподобляясь пузырящейся лаве в жерле вулкана, и тем настырнее тщилась я выявить причину настолько примитивной лжи.
Протянуть время, ослабить внимание?
Его-то (времени) как раз остается все меньше, немногое отделяет заклятие от порога необратимости.
– Если то, что ты говоришь, правда, Брендон – твой сводный брат. Как мог Сэр Хорин желать вашего брака с ним, да что там, ты же сама настаивала на ускорении свадьбы?!
– С чего ты взяла, что он знал о своем отцовстве? Прознай он, что у него есть дочь от кухарки, меня бы тут не было. И вообще нигде не было. Он исправил бы оплошность, не раздумывая. Жизнь ничего для него не стоила, кроме собственной, и, пожалуй, Брендона, как наследника. Он ведь заставил жену, Императрицу, наложить на себя руки, и ты об этом знаешь!
Зернышко истины… Ларта Атир покинула этот мир самостоятельно, вскоре за неудачным покушением на мужа. Кто помог ей принять такое решение? А если вспомнить рассказ Тиора о подавлении мятежа на Зинерии III, о "смерти" от кровоизлияния в мозг проконсула планеты, становится страшно… Стоп, именно этого и добивается Рэйна: чтобы я начала сопоставлять домыслы и факты, а в бурлящий котел с подобной смесью можно досыпать любые ингредиенты, и скармливать мне по ложечке получившееся варево.
– Я же… да, я торопила свадьбу, – продолжила Рэйна. – И собиралась родить от него сына, а затем… нейтрализовать Брендона. Такой расклад автоматически ставил бы меня во главе Империи, а сверху значительно легче предварять в жизнь право на самоопределение отдельных планет.
Меня передернуло.
– Это же кровосмешение… так мерзко…
– Всегда приходится чем-то жертвовать, – пожала плечами она. – Но ты в любом случае помешала нашим планам. Чтобы спастись самой, я была вынуждена распорядиться на счет Брендона раньше… Заметь, не убить, а только усыпить.
Я украдкой сжала кулаки. Бездушная стерва!
– Что кривишься? Он не оставил мне выбора, охотился за мной, намереваясь отомстить за папочку! Я собиралась воспользоваться банком… для оплодотворения… но там ничего не оказалось… только от… нашего… отца. И я не смогла.
Рэйна резким движением опустила голову.
Не смогла она…
– Зачем ты говоришь мне это? В столь… интимные подробности я не просила вдаваться.
Диалог утомил меня. Заклятье рвалось из моих рук, точно хищная птица. Удерживать его и дальше было нельзя, следовало либо направлять на жертву, либо разрывать, а разрыв аукнулся бы мне такой болью, что проще добровольно взойти на дыбу и дать палачу волю фантазии. Тем не менее, я допускала возможность этой боли, все зависело от ответа Рэйны на завершающий вопрос, при всей его неприкрытой брезгливости.
– Обличить изнанку красивых декораций, – подумав, проговорила Рэйна. – Тебе следует знать всю картину, а не цензорскую редакцию, чтобы выбирать с открытыми глазами. Выбирать сторону, за которую стоит сражаться.
"Поднимите им веки, пусть видят они, как бывает, когда слишком много в крови [26]26
Группа Пикник, «Серебра!».
[Закрыть]"…
Серебра?.. Желчи?.. Я не хочу знать, каков запах твоей крови, Рэйна. Ты так пылко ненавидела меня, алкала насладиться зрелищем моих поверженных останков, а теперь предлагаешь выбор?
Выходит, тебя бросили. Как кость, чтобы встала поперек глотки врагу. Но – бросили.
Умирать. В одиночестве и роскошных одеждах.
В саване бессильной ярости.
И ты, непреклонная в своей гордыне, готова на коленях умолять меня… нет, не о пощаде, о помощи, не задумываясь – или не смея даже помыслить, что мой выбор давно предрешен. И он – не в твою пользу.
И готовность твоя – последний аргумент, подтверждающий то, что я поняла, едва встретившись с тобой взглядом.
Оникс в твоем перстне – мертв.
Грандиозное было зрелище. Особенно – учитывая силовые поля, заграждающие доступ всему инородному в пределы обители Императорской семьи. Особенно – учитывая потрясающий климат-контроль, исправно функционировавший здесь в течении столетий.
Край постоянного раннего лета не ведал таких катаклизмов.
Когда, игнорируя все преграды, воздух подернулся дымкой, было еще спокойно. Затем бледную желтизну неба заволокли непроглядно-черные тучи. Свет Капеллы едва пробивался сквозь них.
Я шагала к дворцу, навстречу разномастной толпе, выкатившейся на улицу. Я знала, что увижу их, обомлевших, ошарашенных – всех – от рядового персонала до высокородных Лордов.
Они вышли, чтобы узреть чудо. А я от него удалялась.
Потом тучи пришли в движение, чтобы исторгнуть длинную ломаную молнию. Только одну.
Разноголосое цельное восклицание – звуки слились в невнятный гул – затопило мое опустошенное сознание.
Грома не было. Зрители ждали продолжения чудес, и я не смогла обмануть их ожиданий. Распахнула ноющую опухоль век.
Тучи разверзлись градом.
Безликие овалы, пелена крупных градин, мелькание крыльев Фтэрха – он пытался вкачать в меня Силу. Тщетно.
Я пуста. Добровольно.
– Зачем до капли? Зачем, Эшти?! – сущность иного порядка практически билась в истерике. – Зачем?!
Вот она – истинная человечность.
Спасительное забытье, прежде благосклонно распахивавшее объятья, теперь не приходит. Время самооправданий и слабостей вышло. Пора отвечать за свои поступки. Осознанно.
– Чтобы помнить, Фтэрх. Всегда.
Сейчас я беззащитнее младенца. Силы – ноль.
– Ты ведь могла поступить с ней иначе.
– Могла. Но так – правильно.
Идти. Нет, переставлять ноги. Хорошо б побыстрее…
– Не все, что она говорила – правда, Эшти.
– Знаю. Ты мог сказать раньше. Только… Не думаю, что это бы что-то изменило.
– Леди Калли?
Очередной встречный овал обрел голос Сэра Ивенса.
А ведь были шансы добрести до спальни… Или до очередного убийцы.
– Мы можем поговорить? Это срочно.
Я кульком завалилась на землю. Различать, по какой поверхности я бреду, мои почти ослепшие глаза были не в состоянии.
– Кофе! – изрекла я.
Сначала – бодрость тела, раз уж о бодрости духа речи быть не может.
– Незамедлительно. Отдаю себе отчет, что мое появление несвоевременно, и приношу извинения, но причины, вынудившие разыскать вас, весомы и не терпят отлагательств.
Чьи-то теплые пальцы вложили в мои ладони чашку с ароматным напитком. Горячим, но не обжигающим. Как я люблю. Отхлебывая кофе, я заторможено приходила в себя.
Только зрение никак не нормализовывалось…
– Еще, пожалуйста, – сказала я, протягивая опустошенную чашку в неразличимое. – Я готова выслушать вас, Сэр Ивенс.
– В первую очередь я хотел бы…
Он осекся.
– Спасибо за Брендона, – отбросил он цветистость речевых оборотов, и сразу стало легче ему внимать. – Что бы там ни говорили о… методах.
Мне передали повторный кофе.
– Теперь о срочном. Сегодня с Македонии поступило сообщение…
– Дурные новости? – попыталась иронизировать я.
– Более чем. Планетарная система Македонии окружена кораблями криогов количеством… более ста единиц.
Я переварила информацию. Ивенс-Атир не стал бы утаивать сведения, неточность говорит о недостатке данных.
– Они нанесли серию точечных ударов по планете, уничтожив всю возможную защиту. Это то, что успели передать на Консул I. Затем с Македонией пропала всяческая связь.
– Все? – переспросила я.
– Совсем недавно поступило последнее сообщение. По сути – ультиматум.
…Нападение криогов на Империю начнется раньше намеченного срока, и первый удар придется на Македонию… сбежал осужденный Гейзел, лишенный титула Лорда и должности проконсула Македонии…
…То, что находится внизу, подобно находящемуся наверху и обратно, то, что находится наверху, подобно находящемуся внизу, ради выполнения чуда единства…
– В сообщении фигурировал Валт Гейзел?
– Именно, – ни тени удивления в голосе. – Суть ультиматума сводится к следующему: Империя отказывается от претензий на Македонию, та становится протекторатом Оплота Кри под управлением Гейзела. Все миры, добровольно желающие также перейти под покровительство криогов, будут сохранены в целости. В случае оказания сопротивления, ответственность за уничтожение планет и истребление гражданского населения всецело ляжет на Империю.
– Бескровная экспансия и лидер-человек во главе поглощенных миров?.. Идея не оригинальная, но вполне жизнеспособная. К сожалению.
– Согласен. Подавить нас силой криоги уже пытались и не преуспели. Если планеты начнут отделяться от Империи, придется воевать с людьми.
– Неприятная перспектива.
Третья чашка кофе пришлась к месту, мысли начали стройнее выстраиваться в голове. Сильный план, Валт, своевременный. Предполагалось, что на момент озвучивания заявления Император будет походить на сухофрукт, его названная сестра – сиречь Ирина – нарезать круги в утробе летучей тюрьмы, надежно спеленутая и безобидная, а Императорский Совет испугается риска.
Империю ожидал бы крах…
Отличная задумка, Валт. Но почему же ты бросил Рэйну? Она сыграла свою роль, и фигуру можно сдвигать с доски, или ты настолько уверен в своем успехе?..
– Сэра Брендона уже поставили в известность?..
– К племяннику я отправился в первую очередь. Он еще недостаточно окреп, но он глава государства. И уже он направил меня к вам, так как вы больше других знаете о криогах.
