Текст книги "Свето-Тень (СИ)"
Автор книги: Карина Вран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
– Я уже объясняла, Сэр Ивенс, мои сведения о них имеют колоссальные пробелы, что возвращает нас к необходимости расконсервации "Странника". Для принятия решений потребуется всесторонний анализ.
– Указания отданы, корабль полностью восстановят к завтрашнему закату, срочная транспортировка членов экипажа завершится через двое суток. Но было бы предпочтительно, чтобы стратегия наших последующих действий была определена раньше. Поступивший с Македонии ультиматум имеет ограничение по сроку исполнения.
– Следовало упомянуть об этом в начале беседы, Сэр Ивенс. Сколько? – пальцы, принимающие у меня пустую чашку, дрожали.
– Десять стандарт-дней. Мерзавцы знают, что за столь малый срок Империя не сумеет собрать, вооружить и перебросить флот, способный смести криогов. А при затяжных боях они, несомненно, выжгут Македонию. У нас слишком давно не было войн.
Приглушенный удар. Похоже, что посудина, помнящая прикосновение моих рук, свалилась в траву.
– Если через десять дней ответа от Империи не последует, что они могут предпринять?
– Захватят планету. Для себя. Предварительно… очистив ее от людей. Это криоги отметили отдельно.
– Тод! Бедный мальчик, он сейчас там… Леди Калли, спасите моего брата!..
– Черт, черт, черт! – я ругалась, пиная мебель. – Я должна пожертвовать ребенком ради высших интересов?
– Я не вправе отвечать на этот вопрос, – Фтэрх был откровенно подавлен. Решать – мне. Без подсказок. И отвечать – тоже мне.
– Что за дрянь с моими глазами?! Или ты и тут "не в праве"?
– Отторжение. Изначально они изменились от мощного выплеска светлой Силы. Затем произошло замещение. Но окончательно контроль над ними ты утратила, сбросив весь внутренний резерв Силы.
– Бунт на корабле? Крысы сбегают первыми? Мог бы предупредить.
– Ни одна нить не вела к твоему полному опустошению, воздействие на Рэйну не должно было оказаться столь затратным, а уж сливать последки Силы на балаганный номер с градом…
– Фтэрх, без нравоучений. Зрение вернется?
– Возможно. Я не вижу вероятностей ни за, ни против.
– Очаровательно! Значит, мне с этим жить? Без иного зрения, не видя потоков, и с размытым обычным зрением?
– Не хочу тебя зря обнадеживать.
Кризис внешний и кризис внутренний… Как расставлять приоритеты?
– Необязательно видеть потоки для управления Силой. Можно научиться чувствовать их колебания.
– Каким образом?
– Подключи воображение.
Сквозь слабый аромат знакомых духов – запах смирения. И боли.
Ей уже втолковали, что судьба маленького мальчика пред судьбами миллиардов подданных Межгалактической Империи подобна свече на фоне горящего леса. Так же пылает, но поди различи…
И она смирилась.
– Девочка моя, распрями плечи. Я постараюсь выручить Тода.
Я не видела Арну, но слышала в отзвуке ее шагов скорбную опущенность плеч и шелест пожухлой полыни.
– Ирина, я…
Полувздох-полувсхлип.
– Ты рано оплакиваешь живого брата. Да и напрасно.
– Спасибо за твои слова.
Не верит. И разревется – не сейчас, так ночью. Но дать больше, чем шаткая надежда, я была не в силах. Произносить клятву о спасении ребенка, когда сама почти калека, можно лишь от отчаяния и без веры в исполнение.
А я так не умею.
– Я не о брате пришла просить. Сэр Брендон желает тебя видеть.
– Сейчас?
– Нет. Завтра в удобное тебе время. Как я поняла, для крайне важного разговора.
– Теперь не бывает иных…
Хорошая моя, бессловесное горе твое и меня разрывает на части!
– Почему ты убила Рэйну? Ты ведь не палач.
Откуда такие вопросы, девочка? Не это гнетет тебя…
– С чего ты взяла, что она мертва?
Оторопь. И снова – неверие.
– Пожалуйста, найди для меня отрез плотной материи, Арна.
– Зачем?!
– Искоренять слабости.
День 118.
Нет света. Нет звука. Нет времени.
Путь свету преградила ткань повязки на глазах, звуковую блокаду организовал Фтэрх, а время само растворилось в беззвучной темноте.
Ничего внешнего, полная отрешенность.
Сила – рядом, надо лишь поглотить. Я страждала ее, как страждет избавленья осужденный на казнь. Сосредоточиться.
Испарина. Не отвлекаться. Очертить контур, шагнуть в него. Слиться с ним воедино. Пальцы заменят глаза. Сама кожа, влитая в контур, их заместит.
Тонкой иглы укол. Есть! Небольшой поток. Темный. Густая синь, которую не различили глаза. Главное – не спешить, впивать. Раздувая ноздри, отключив остальные чувства. Поглощая Силу, насыщаясь.
Облегчение.
Уже не калека.
– Ты звал меня, и я пришла.
До кипарисовой аллеи, где ждал меня Брендон, меня проводила Тайли. Подвела к скамье, на которой сидел Император, поклонилась и пошла прочь.
Я все еще плохо различала окружающее, но силуэты стали немного отчетливее.
– Присядь, пожалуйста.
Его лицо я видела до предела явственно, но не глазами. Сердцем.
– Леди Ивер больше не будет докучать нам?
– Нет. В твоем саду появилось малахитовое изваяние.
– Ей всегда шел зеленый.
Убаюкивающий шорох листвы нашептывал оду безмятежности…
– Ты позвал меня не за этим.
Чуть поодаль щебетала птица.
– Ты права. Но принять решение и озвучить его – два далеких полюса.
Ветерок щекотал мои обнаженные руки. Платье выбирала Арна, ее тонкие пальцы были подобны льдинкам…
– Переломный период. Все принимают сложные решения. Такое уж время, Брендон.
– Ирина, я прошу тебя стать моей женой и Императрицей.
Шум. В ушах, в висках. Глухими ударами молота отстукивало сердце. Удар, еще удар… Брендон, душа моя!
"Да!" – почти сорвалось с моих губ. Почти.
– Почему?
Я ведь должна парить от счастья, смеяться и плакать, осыпать его поцелуями…
Тук. Тук. Тук. Отзвук в затылке. Смятение.
– Никто другой не сможет лучше возглавить Дом Атиров.
И ни слова о чувствах… Не звенят колокольчики, не танцуют в сердцевинках лилий сказочные эльфы, оркестр не играет романтических сонат. Даже птица – и та замолкла.
– Ты… очень дорога мне, Ирина.
Я дорога ему… Он никогда меня не полюбит, но я смогу быть с ним рядом, смогу защищать его.
Но где радость?..
– Брендон, что произошло в ночь, когда на тебя подействовало проклятье? До того, как ты уснул. Только начистоту, прошу тебя.
– Я был… с женщиной. Но я почти ничего не помню.
Он сконфужен, но честен.
А женитьба Императора – дело государственной важности.
– Арна! – выкрикнула я. Вкупе с криком послала слабенький импульс. Чтобы наверняка.
– Рэйна хотела родить от тебя ребенка и править от его имени. Она бы опоздала. Твой наследник уже зачат, Брендон.
Я скорее почувствовала, чем услышала приближение Тайли.
– Не на мне ты должен жениться.
Я поднялась со скамьи и зашагала вглубь сада, не разбирая дороги. Туда, где щебетала птица.
– Как ты догадалась?
– Разула глаза, Фтэрх. Едино, что они ничего не различают.
– Поясни?
– Слова Старейших. "Он принял проклятие из рук того, кому доверяет. Оно было жидким. Тот, кто принес его, действовал не из ненависти, но из любви". Девочка хотела влюбить в себя Брендона, и не могла знать, что к ее напитку добавят чуждые составляющие.
– И все же, твое умопостроение чересчур сложно для человека.
– Не так много тех, кому бы доверял Брендон и кто любил бы его. Она влюблена в него с детства, и она – одна из тех, кто проверяет еду и питье Императора на безопасность. Когда я только очутилась здесь, Брендон поручил ей заботу обо мне. Да и сама Тайли пыталась признаться в содеянном, когда приходила сообщить о выздоровлении Брендона.
– А о ребенке?
– Видение в рамке на каменной глыбе. На ее коленях сидела Миара, а она признает только Брендона, да еще меня. К Арне она могла прийти, только ощутив в ней частицу хозяина.
– У тебя и впрямь душа Дайр'Коона.
– И ум. Жаль, я редко им пользуюсь. Ой, склеротичка я имбицильная, у меня же террорист в гробу мается, пора бы извлечь!
Я наскоро замкнула контур прямо посреди комнаты, навесила на помещение все доступные заклинания против прослушивания и подглядывания. Фтэрх помог, подпитав Силой костяк сооружения. Убедившись, что все готово к приему дорогого гостя, я вызвала из теней Саркофаг. Пролистав в памяти список вопросов к блондинчику (их немало скопилось, одни перстни с ониксами чего стоят), разомкнула замки.
Уфф… Позыв избавиться от скромного завтрака прямо здесь и сейчас, с горем пополам, но удалось сдержать. Я ошиблась в расчетах. Блондин не был магом, а воздухоснабжением снабдить Саркофаг мне в голову не пришло. И, как наглядная иллюстрация к явлению "колдунья неопытная, торопливая", из недр Саркофага на светлый пол вывалился весьма несвежий труп.
И, в довершение трудного дня, вместо долгожданного допроса, я была вынуждена упрашивать Дайр'Коона уничтожить "благоухающее" смрадным духом тело, а также спешно распахивать окна, дабы выветрить из помещения вонь…
Странно, но совесть не издала и писка, хотя при моем попустительстве умер человек, пусть и не невинный. Вот сведений упущенных (к данному субъекту я не постыдилась бы применить ментальные пытки, затейливые и разнообразные) было откровенно жаль.
Перед отлетом я повторно встретилась с Сэром Ивенсом-Атиром, на сей раз с глазу на глаз, поделилась опасениями касательно Лорда Хелина и бездействия подотчетных ему спецслужб, рассказала о покушениях на себя любимую, а также предупредила насчет носителей колечек с ониксом. Выслушав меня, проконсул Вельзевула схватился за голову и выдал матерную сложноподчиненную конструкцию на полтора листа мелким шрифтом, за что я его невольно зауважала – даже мой воспаленный рассудок такого рода образов не рождал…
– И это стадо винторогих баранов называет себя "оплотом государственной безопасности"! – в довершение, уже вполне литературно, припечатал он тайную службу. В устах Сэра Ивенса, человека крупного, как телесно, так и статусно, звучало все вышесказанное очень и очень внушительно.
– Проблемы в стаде, как правило, начинаются с пастуха, – наплевав на манеры (после таких-то реплик от собеседника!), предположила я. – Если вместо работы тискать служительниц по дворцовым альковам, то и от подчиненных ждать трудолюбия не приходится. Служба изнежилась, превратилась в скопище дармоедов с привилегиями, и чего им не хватает – так это хорошей встряски.
Сэр Ивенс опустился в кресло, и обжег меня крайне внимательным взглядом. Стало несколько неуютно, я вся подобралась, но глаз не отвела. Мне-то скрывать нечего, я ни в каких заговорах не замешана.
– Это уже становится скучным, но я снова с вами согласен, Леди Калли, – он покачал головой. – Лорд Хелин либо изменник, либо бездельник, и неизвестно еще, что хуже. За первое его следует казнить, и это неприятно, но многое упрощает, а во втором случае выбор значительно шире. Так не вовремя, Македонский ультиматум, война… А мы вынуждены решать кадровые вопросы!
– Не думала, что когда-либо скажу подобное, но война как раз-таки кстати, – я злобно усмехнулась: у меня родилась идея, как подложить свинью Хелину. – Чем бы не закончилась ситуация с Македонией, на ней война не завершится. Расширьте круг обязанностей тайной службы, пусть примут участие непосредственно в боевых действиях. Разумеется, в первую очередь – глава организации. Чрезвычайная ситуация, как-никак.
– А если Лорд Хелин откажется? – заинтересованно уточнил дядя Брендона. Кажется, задумка моя нашла отклик в его сердце.
– У вас будет повод усомниться в его верности Империи, – торжествующе улыбнулась я. Ведь знатная получается свинка, как ни крути! – И основание для проведения многоступенчатых допросов.
На сей раз взгляд проконсула был еще дольше и внимательней. По сути, ему, дипломату со стажем, высочайшему Лорду по праву рождения, диктовала методы управления государством – девчонка без роду и племени. И что совсем парадоксально – он с этой приблудной девчонкой соглашался!
– Я аплодирую вашей изобретательности, Леди Калли, – произнес наконец Сэр Ивенс. – И радуюсь, что вы не причисляете меня к своим врагам. Участь их незавидна. У меня только один вопрос: вы доверяете мне или весь сегодняшний разговор – проверка моей лояльности? Было бы логичнее с вашей стороны высказать те же соображения Императору.
Я же в ответ явила политику самую теплую и лучезарную из арсенала своих улыбок, и напряжение мое (ох, как мне не хотелось ошибиться, а риск был) выдавал лишь легкий прищур глаз.
– Я вам верю. Если б вы были причастны к попытке переворота – одним ясным утром медики просто-напросто нашли бы труп в постели Императора. Не множьте сущностей без нужды, Сэр Ивенс, я говорю именно с вами потому, что ваш племянник три дня, как вышел из комы, и у него достаточно причин для волнений, а я не вижу рядом с ним никого, кто мог бы помочь ему лучше, чем вы.
Он глубоко вздохнул, поморщился, как от зубной боли, и кивнул.
– Будь по-вашему. Мое первое имя – Грэм. Доверие в наши дни – товар баснословно дорогой, а я предпочту видеть в вас союзника, нежели соперника.
Он поднялся из кресла и протянул мне руку.
Я подалась ему навстречу, принимая рукопожатие.
– Ирина. И вы только что сняли тяжеленный груз с моей души.
День 119.
– Как же я рада вас всех видеть!
По правде, я была едва ли не сильнее рада самому факту – видеть, пусть пока неполноценно, боковое зрение до сих пор почти на нуле, да и удаленные объекты для меня не яснее цветных бликов, но все лучше недавнего.
Однако уроков работы с потоками с повязкой на глазах я не прекратила. Нащупать единственный поток – далеко не предел мечтаний. Вот научусь полноценно оперировать Силой, не опираясь на костыли визуального – урежу тренировки.
Встреча с командой "Странника" прошла даже теплее, чем я ожидала, словно большая семья снова собралась под одной крышей. Если исходить из цифр, то кают-компания вместила сорок восемь человек, но какими мерами исчислять душевное тепло, взаимное доверие и удивительно дружескую атмосферу, что царили в тесном для такой толпы помещении?
Тиски неуклюжих объятий Альдобраста, рукопожатие и подмигивания Тиора (напоминание о нашей попойке), обмен поцелуями с Нильдой (целовали друг дружке щеки, а не воздух), галантный поклон и улыбка Флинера… Бесценные воспоминания.
Нет, все-таки была одна накладка.
Койт. Точнее, высокая брюнетка рядом с ним.
– Это Леа, моя жена, – представил брюнетку мой недавний любовник.
– Рада знакомству. Поздравляю!
Улыбка далась легко, я пребывала в отличнейшем настроении.
– Только наш поезд скоро тронется, просьба пассажирам занять свои места, а провожающим – освободить вагоны. Спасибо за внимание, не смею задерживать.
– Ирина, Леа отправится с нами. Как член экипажа. После… потери Ирнальда у нас… неполная команда.
– Дама заменит Ирнальда? Полагаю, она такой же превосходный стрелок, и обладает отменными физическими данными?
Потери Ирнальда… Весьма тонкая формулировка. Скользкая.
– Нет, – опережая супруга, подала голос сама Леа. Голос сладок, аки прогорклый жир.
– В таком случае, потрудитесь растолковать, чем вы можете быть полезной команде?
Девушка фыркнула. Ох, и везет же мне на брюнеток! Стоило обратить в статую одну, как волею небес заявляется новая. А анекдоты травят исключительно о блондинках…
Тем временем Леа предпочла, не злоупотребляя объяснениями, продемонстрировать свои умения, метнув в меня ураганчик – завихрение светлого потока, в высшей степени болезненное и даже смертельное, если вложить в него достаточно Силы. Если.
Я сдержала усмешку, перехватывая вихрь и распыляя его под потолком. Салютик из золотых и бледно-голубеньких искр получился на загляденье. Мне вспомнились бенгальские огни, поджигаемые под бой курантов над бокалами с шампанским, мандаринками и счастливыми лицами.
– Что ж, раз Леа с нами, мое присутствие на звездолете представляется не особенно ценным. Пора мне на покой. Ой, чуть не забыла!
Я закрутила два темных потока, проделала серию чисто показательных пассов и материализовала перед девушкой надтреснутый горшочек с запыленной фиалкой.
– На свадьбу принято дарить цветы.
Не интересуясь боле судьбой своего презента, я отправилась дальше. Обмениваться приветствиями менее язвительного свойства.
– Мне ее вышвырнуть? – Тиор дотронулся до моего плеча, привлекая внимание. – Но тогда, боюсь, мы можем лишиться и Койта.
– Пусть живет, – махнула рукой я. – Надеюсь, ей хватит ума не путаться под ногами.
День 126 (по ст. исч-ю).
Переливы шелка пены морской и облачная проседь свыше. Сумрачные небеса, кажущиеся шершавыми, и неизменный бег волн.
Неизменный.
Все может быть изменено.
Все может быть… уничтожено.
Россыпь алмазной пыли вместо песка.
Как явственно помнила я предание о том, кто шагал по такой вот пыли босыми ногами. Стопы его были изрезаны, иссечены до костей, но он шагал, оставляя кровавые следы, с высоко поднятой головой. Несмотря на боль пустых глазниц на месте выжженных очей, заполненных алмазной пылью [27]27
Имеется ввиду падший айну Мелькор, события «Черной книги Арды», переложения истории Средиземья Джона Р. Р. Толкиена. Авторами «ЧКА» являются Наталья Васильева (Элхэ Ниэннах) и Наталия Некрасова (Иллет).
[Закрыть].
– Что это еще за дрянь?! – Леа выбралась из капсулы.
Мне удалось удержаться от комментариев, что или кто, на мой взгляд, лучше всего подпадает под определение дряни, особенно, после устроенной дражайшей Леа истерики, направленной на утверждение ее в составе отряда, отправляющегося непосредственно на Македонию.
Ана превзошла себя, исхитрившись провести "Странник" через четыре кольца оцепления криогов в планетарной системе и перебросить капсулу в безопасность прибрежных скал, обрамляющих громадность океана.
В алмазную пыль.
– Умничка, Ана. Спасибо, – шепнула я в кулон. Он не активирован, но при составлении отчета Ана наткнется на мою благодарственную реплику. А как не сделать приятное подружке?
Хруст под ногами. Скалам недоставало разбитого галеона, заросшего тиной, с просоленными деревянными боками…
…И губы жжет подруги поцелуй, пропитанный слезой [28]28
Цитата из художественного фильма «Достучаться до небес», режиссер и сценарист Томас Ян.
[Закрыть]…
– Тиор, ты знаешь, что делать, – я улыбнулась капитану. Детское соперничество наше кануло в лету.
– Да, Ирина, – кивнул Тиор, и начал раздавать указания. – Альдобраст, Нильда – подготовьте операционную. Флинер, Листенн – передовой отряд, в прикрытие – Койт. Один криог, как обычно. Быстро и тихо. Направляю вас я, дистанционно. Ирина, продержишь защиту над периметром?
– Конечно. Флинер, не жалей Силу на Коконы, тебе сегодня менять ориентацию, – попросила я.
– Как скажешь, милая.
Ни одного ехидного смешка. Желтоглазому магу вскоре предстояло сойти со светлой тропы на неприглядную стезю мрака. Мне могла понадобиться его помощь.
– А я? – подала голос моя головная боль.
– Что – ты? – откликнулся Тиор.
– Что делать мне? – Леа приняла вид оскорбленной невинности, и вполне правдоподобно.
– Хм. Можешь помочь Альдобрасту и Нильде…
– Нет, – оборвала Нильда. – Мы справимся. Оборудования девушка не знает, а второй операционной у нас нет. Стажировка в другие дни.
Тиор призадумался. Задерживать команду из-за таких пустяков, как поиск занятия для амбициозной девушки, он не привык.
– А сооруди-ка поесть на всех, – предложила я. – Наверняка мы проголодаемся, особенно после вскрытия.
– Чего?! Какого…
Давненько я не видела таких круглых глаз, даже в аниме…
– Обыкновенного, – невозмутимо ответил Альдобраст. – Сегодня я работаю патологоанатомом. Позволишь опустить подробности?
– Д-да…
Хрустели блестящие барханы, хмурился барашками пенных гребней океан.
Наверняка, грядет буря.
– Леа, муза моя, мы здесь не для паломничества по историческим местам или памятникам архитектуры сей, вне всяких сомнений, достойнейшей планеты. Здесь – враги. Нам нужно их убить. Всех. Не причиняя вреда людям. А людей на Македонии около семи миллионов. В основном – мирных жителей. И для того, чтобы они не пострадали, Альдобрасту придется вскрыть криога. Одного. Вероятнее всего, наживую.
Отповедь моя повисла в воздухе, наравне с солоноватыми брызгами. Я стояла на самой кромке, между прибоем и сушей.
Леа содрогнулась перед тем, как убежать за ближайший булыжник, испещренный солевыми вкраплениями. Какие звуки оттуда донесутся, я угадала заранее.
– Работаем, – резюмировала я, раскидывая руки, дабы сотворить Покров Сумрака.
Сегодня стемнеет раньше.
И мы увидим, отражаются ли под пологом ночи в крупинках алмазной пыли звезды.
– Очень уж он там долго, – пожаловалась я Флинеру. Так уж сложилось, что до сих пор у нас не выпадало возможности пообщаться с глазу на глаз с Глядящим-сквозь-Время.
– А как ты хотела? – усмехнулся он. Доставку криога для анатомирования команда восприняла совершенно спокойно, только Леа испуганно шарахалась от каждого шороха. При том, что операционная была погружена в изоляционный пузырь, исключающий проникновение наружу любого звука.
– Я никак не хотела. Просто волнуюсь. Хотела… Скажешь тоже. Ты когда последний раз поступал так, как тебе хочется?
– Давно. Не суетись, милая, жернова уже вертятся, вспять не развернуть, а ускорять неизбежное – все равно, что требовать от виноградной косточки сразу стать лозой и начать плодоносить. Всему свой срок, и, пытаясь его сократить, ты рискуешь упустить нечто важное.
– По-твоему, я что-то упускаю? Слишком тороплюсь?
– Нет, милая. Ты все делаешь правильно. Только нервничаешь напрасно, – он положил руку мне на плечо. Ободряюще.
– Уговорил. Стану мумией, заползу в свой саркофаг и не буду дергать друзей. Флинер, я… прошла свой Рубикон?
Не сразу, отнюдь не сразу, уловила я связь между предостережением Флинера о дарах, что не следует принимать, и предложением Брендона. Щедрым, как осуществление мечты.
– Более чем. Прости, что просил у тебя такого…
– Ничего ты не просил. И прав был… во всем прав.
– Знаю, – невесело отозвался маг. – Не первую сотню лет живу.
Я решила не встревать, ожидая продолжения.
– Я ведь тоже когда-то любил… что называется, до потери рассудка. Эвина была смертной – я не бессмертен, конечно, но срок моей жизни и ее был несопоставим. Она была не без способностей, но не Творцом, нас же так мало… Как я ее завоевывал! Наследный Лорд Руах – и не мог добиться взаимности от простой девчонки! Добился, разумеется… Чтобы бессильно наблюдать, как она стареет и умирает на моих руках. Для меня она всегда была юной, но во взгляде ее я читал укор. "Я вынуждена дурнеть и разваливаться на части, а ты, такой могучий, ничего не можешь противопоставить снедающей меня старости", – говорили ее глаза. Эвина умерла больше двухсот лет назад, но для меня – это было вчера.
– Она тебя любила?
– Нет. Позволяла любить себя. Давай замнем?
С резким хлопком лопнул пузырь, выпуская Альдобраста, забрызганного кровью. Очень темной.
– Все! – выпалил он. – Тушка разделана, можно готовить ужин.
– Циник… Спасибо.
Ключ к заклинанию подобран, осталось только воплотить.
Ключ к спасению семи миллионов человек. Только вот семь миллионов абстрактны, а гибельный черный снег отзовется явственными кошмарами и потоками крови – на моих руках. Очень темной крови таких же живых существ.
Ради выживания одного вида истребляется другой.
– Не могу, – сквозь зубы простонала я. Так, чтобы не слышал никто.
– Все много сложнее, Эшти, – попытался утешить Фтэрх.
– Македония – лишь первая песчинка в круговороте бури. За ней последует череда других планет. Других убийств. Слишком много для меня…
– Без твоего вмешательства жертв будет на порядок больше. Выбирай.
Рационализатор, мать его… дракониху!
– Сволочь… Порой я тебя ненавижу.
– Верю, Эшти. Я буду держать канал.
Дайр'Коон спикировал на мою заблаговременно протянутую ладонь. Разряд тока – слияние.
Когда ночь чахоточными мотыльками с угольными крылышками облепила наши тела и мысли, стало совсем тошно.
Приготовления были завершены. Спина к спине стояли я и Флинер, на щербатой скале, соприкасаясь затылками и стремлениями.
– Пора, – прошептала я.
Никто, кроме нас, не узрел поднявшегося столба дыма, уходящего основанием в пасмурный океан, и возносящегося к зашторенному тучами небу. Столб ширился, вбирая все больше потоков, непрерывно содрогался, свивался в тугую спираль – и все бесшумно. Его не существовало в материальном мире.
И тут в тугое сплетение тьмы врезался тонкий золотистый луч. Столб изогнулся, поплыл в очертаниях, неуклонно сползая в завихрения распада или – что хуже – в коллапс. Слишком велики были задействованные Силы, чтобы мирно развеяться, а значит, еще немного, и над нами полыхнет зарница взрыва.
Мой взгляд выхватил стройную фигурку, совершающую отчаянные взмахи кистями рук. Я даже не успела вскрикнуть, как за ее спиной возникла тень, и девушка осела в алмазную пыль. С падением Леа золотистый поток рассеялся, и дымовая стела начала выравниваться.
Позднее, эпоху спустя, выяснится, что спас нас Листенн, разрядивший в спину Леа парализатор на минимальной мощности и узком луче. Тогда же, размазывая по щекам слезы, Леа будет лепетать, что "всего лишь хотела помочь, хотела быть полезной"… И, скривив губы, презрительно и емко, отвесит ей моральную пощечину Нильда:
– В следующий раз, когда возникнет желание быть полезной, повесся на ближайшем дереве.
Это будет много позже, а в тот миг мы держали в своих руках бурю, едва не поглотившую нас всех, и направляли ее ввысь. Туда, где на правах оккупантов царствовали криоги, пришедшие покорять человечество.
– Пора, – снова шепнула я.
Исполинская колонна раскрылась – далеко, за гранью нашего видения.
Потом – уже утром – падал снег. С нарочитой неторопливостью сыпались черные хлопья. И там, где они соприкасались с землей, оставались крупные иссиня-черные бархатные цветы.
Я подняла один из них – нежный, смертоносный бутон с четырьмя идеальными лепестками и черным агатом сердцевинки. Вдохнула аромат – горький, словно неизбывная тоска.
И только потом поняла, что освобожденная от защиты перчатки ладонь – цвета пепла, густого древесного дыма. Тень кроет лик ее…
Имя мое – Эшти.
И будет вписано оно на скрижалях Империи.
Кровавыми рунами.
"…И павшие с неба звезды расцвели черными маками: лишь одного цветка не было среди них. И сбитые черные птицы черными звездами падали в алмазную пыль [29]29
«Черная книга Арды» («ЧКА»). Наталья Васильева (Элхэ Ниэннах) и Наталия Некрасова (Иллет).
[Закрыть]…"
