Текст книги "Меч теней (ЛП)"

Автор книги: Карин Рита Гастрейх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Она отвела взгляд, чувствуя отвращение к тому факту, что он заметил направление ее взгляда.

– Можно я сейчас пойду к детям? – спросила она.

– Они больше не твоя забота.

– Они всегда вызывают у меня беспокойство. Они для меня как родные дочери. То, что ваши люди сделали с их наставницей – как они зарезали ее у них на глазах – они никогда не оправятся от этого. Они невинны, несчастны и напуганы, страдают не по своей вине. Они требуют моего утешения и моей поддержки. Мне должно быть позволено увидеть их. Сейчас.

– Ты в прекрасном положении, чтобы предъявлять требования, – сказал он с хитрой улыбкой. – Тебе не о чем беспокоиться, госпожа Адиана. Я доверил твоих драгоценных девочек умелой заботе моих людей.

– Доверили их вашим…? – Адиана потеряла голос, настолько ужасна была мысль, навеянная его словами. – Но они всего лишь дети!

– Сколько им лет?

– Одиннадцать, двенадцать. Гемене всего девять лет.

– Достаточно взрослые для наших нужд. Не слишком старые, к счастью. Видишь ли, госпожа Адиана, у наших союзников есть особые… аппетиты, которые ученицы Маги Эолин вполне удовлетворят.

Адиана бросилась на Мехнеса, намереваясь выцарапать ему глаза. Она не почувствовала его удара, пока не упала на землю. Ее ладони защипало от удара о выметанную грязь. Ее щека распухла от боли. Она выплюнула кровь и сдержала жгучие слезы.

«Я не позволю ему увидеть, как я плачу. Этого я делать не буду».

Когда ее зрение прояснилось, его ноги в ботинках были в нескольких дюймах от ее лица.

– Они всего лишь дети, – сказала она. – Ради богов, отпустите их.

Он наклонился рядом с ней, провел пальцами по ее волосам.

– Что бы ты дала мне, госпожа Адиана, в обмен на их свободу? Возможно, укрытие Маги Эолин?

– Я… – Адиана запнулась. Она оставила эту жизнь позади, да? Много лет назад, когда управляющий ее отца спас ее из таверны. Она все это оставила, забыла и после долгого пути обрела свою свободу, свой покой. Здесь, с Эолин в высокогорьях Моэна.

«Рената была права. Это было всего лишь временное перемирие».

– Принц Мехнес, – тихо сказала она. – Я… я знаю кое-что. Я работала на пирсе Селкинсена девушкой, когда у меня не было другого выбора. Я могу доставить вам удовольствие, если вы этого хотите. Вам и всем вашим людям. Это то, что я могу предложить. Собственно, это все, что у меня есть. Освободите девочек. Возьми меня вместо них.

Мехнес долго молчал. Когда она, наконец, набралась смелости поднять лицо, выражение его лица застало ее врасплох; оно было задумчивым, почти сострадательным.

Принц Мехнес перевел дыхание и встал.

– Я вижу, что то, что ты предлагаешь, будет означать для тебя великую жертву, госпожа Адиана. Меня вдохновляет видеть такую ​​щедрость.

Надежда вспыхнула слабым пламенем в ее сердце.

– Но я не веду переговоров с заключенными.

Охранники схватили Адиану за руки и рывком подняли ее на ноги, посылая очередную волну боли в ребра.

– Очисти ее, – сказал принц Мехнес. – Я увижу эту снова, возможно, до того, как закончится ночь.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Выбор Гемены

Гемена проснулась, дрожа, прижавшись к Таше и Катарине. Снаружи она услышала крики мужчин, прерываемые случайным смехом, тяжелые шаги и ржание лошадей. Ее язык был словно покрыт песком, а руки онемели из-за того, что были связаны. Она попыталась пошевелить ладонями, но обнаружила болезненное ощущение пустоты там, где должны были быть ее пальцы.

Сев, Гемена оглядела голую палатку, освещенную тонким лучом света, пробившимся сквозь дыру в брезенте.

Катарина и Таша спали, свернувшись калачиком на твердом грязном полу, их лица опухли от пролитых слез. С замиранием сердца Гемена поняла, что госпожи Адианы с ними нет.

«Ее тоже убили?».

Таша всхлипнула и пошевелилась. Она подняла голову, спутанные темные локоны свисали на ее круглое лицо, она уставилась затуманенными глазами на их мрачное окружение.

– Где госпожа Адиана? – спросила она.

Болезненный ком застрял в горле Гемены. Она прикусила губу, терла ладони и запястья друг о друга, пытаясь заставить кровь вернуться к пальцам.

Таша застонала и спрятала лицо в плече Катарины.

– Это должно было быть сном. Я собиралась проснуться и узнать, что это было плохим сном.

– У нас нет времени плакать, – резко сказала Гемена. – Мы должны выбраться отсюда как можно быстрее.

Таша отстранилась от Катарины и села. Она указала на ее связанные руки кивком.

– Как мы должны сбежать, связанные вот так? И куда бы мы пошли, если бы мы это сделали? Ты видела город прошлой ночью. От него ничего не осталось, и эти ужасные люди повсюду.

– У меня есть способ найти Магу Эолин, но сначала мне нужно освободить руки, – по ее ладоням пробежало жжение, а пальцы колола тысяча булавок. Гемена знала, что это был хороший знак.

– Какой способ? – спросила Таша.

– Волшебный способ. Она показала мне его перед отъездом. Я найду ее и расскажу ей, что случилось, и тогда она придет, чтобы спасти вас.

– Ты хочешь сказать, что мы не можем пойти с тобой? – Таша нервно взглянула на Катарину. – Не оставляй нас здесь одних. Пожалуйста.

– Я не думаю, что это сработает с кем-то еще.

– Почему нет?

– Мага Эолин ничего не говорила о том, чтобы можно было взять больше одного.

– Это не значит, что это невозможно.

– Да, – с сомнением признала Гемена. – Думаю, мы можем попробовать.

– Обещай мне, что постараешься, Гемена, – глаза Таши расширились от страха. – Обещай мне, что не уйдешь без нас.

Гемена посмотрела на подругу. Таша всегда была тихой, счастливой в компании своих друзей, вечно пытавшейся помирить Гемену и Катарину.

– Мы сестры, – сказала Гемена. – Мы должны быть верны друг другу, верно?

Таша кивнула.

– Вот видишь, я не оставлю вас одних. Я не могу.

Нерешительная улыбка озарила лицо Таши.

– Как работает заклинание?

– Ну, во-первых, мне нужно освободить руки, – Гемена повернулась, чтобы показать Таше свою спину. – Ты видишь узлы? Может, ты сможешь их разжевать.

Таша сморщила веснушчатый нос.

– Разжевать их? Что это за идея?

– Ну, у меня нет ножа. А у тебя?

– Потребуются дни, чтобы разжевывать эти веревки, и у меня не осталось бы зубов в конце.

– Таша, просто сделай это. Пожалуйста.

Таша нахмурилась, но скользнула к Гемене, а затем тяжело упала на бок за спиной девочки.

– Ай! – Гемена вздрогнула. – Ты должна кусать веревки, а не мои запястья!

– Ну, в темноте все выглядит одинаково. Постой еще, ладно? Ты только усложняешь задачу.

Внезапный поток света прервал их усилия. Таша ахнула, и Гемена, прищурившись, посмотрела вверх на три силуэта, вырисовывавшиеся у входа в палатку.

– Милость Микаты, что это? – голос был мелодичным и женственным. Когда глаза Гемены привыкли, она увидела худощавую фигуру женщины ненамного старше Мариэль, одетую в простое розовое платье. У нее была прекрасная смуглая кожа и волосы цвета пшеницы, аккуратно заплетенные и завитые. Выражение ее лица было добрым, с понимающей улыбкой и большими глазами на овальном лице. – Наши маленькие мышки пытаются сбежать!

Мужчины позади нее шагнули вперед, низко наклонились и разорвали путы девушек. Гемена потирала запястья, пока они будили Катарину. Сонная девушка захныкала, беспокойно нахмурилась и заплакала.

– О, иди сюда, милая, – женщина подошла к Катарине, встала на колени и взяла девочку на руки. – Я знаю, что это была трудная ночь для всех вас, но теперь она закончилась. С этого дня у вас будет новая жизнь, и очень красивая, – она взяла Катарину за подбородок и вытерла слезы с ее щек. – Меня зовут Пашнари, и у меня особый приказ от принца Мехнеса. Вас нужно привести в порядок, дать еду и новую одежду. Сан’иломан скоро прибудет, и она сделает вас своими.

– Что такое Сан’иломан? – Катарина всхлипнула и вытерла нос изодранным плащом.

– Она королева всего Сырнте, а вскоре и всего Мойсехена. А ты, – Пашнари кончиком пальца коснулась носа Катарины, – будешь ее фрейлиной.

– Я? Фрейлина? – глаза Катарины были широко раскрыты и полны надежды. Гемена никогда не считала ее более глупой, чем в тот момент.

– Где госпожа Адиана? – спросила Гемена.

Глаза Пашнари устремились на нее, словно ястребиные, и милая улыбка застыла на ее лице.

– Госпожа Адиана? Кто это?

– Она – наша учительница музыки, – сказала Таша. – Она пошла с нами прошлой ночью, но солдаты увели ее куда-то еще.

– Ясно, – на лице Пашнари мелькнула неуверенность. Она пожала плечами и слегка покачала головой. – Я спрошу о ней, но ты должна понять, что я здесь всего лишь слуга. Я не всегда осведомлена о судьбе пленников принца Мехнеса.

– Врешь! – Гемена прыгнула на Пашнари со сжатыми кулаками, собираясь избить это красивое лицо до крови, но один из стражей поймал девочку и крепко держал. Вместо этого она попыталась пнуть его по голени. – Ты знаешь, где она! Ты просто не говоришь нам.

Пашнари отошла от Катарины и подошла к Гемене. Она провела пальцами по растрепанным волосам девочки, затем сжала их и дернула, заставив Гемену вскрикнуть.

– Я не лгу, малышка. Ты поймешь, что Сырнте не терпят непослушных детей. Замолчи, или я свяжу тебя и брошу в огонь Микаты, независимо от того, одобрит это Сан'иломан или нет.

Гемена прекратила биться, ее ярость была подавлена не тоном Пашнари, а мыслью о том, что ей снова свяжут руки.

– Так-то лучше, – Пашнари выпустила волосы Гемены и повернулась к Таше и Катарине. Она широко развела руки в приветственном жесте. – Тогда идемте, все вы. У нас впереди великий день.

Катарина приняла руку Пашнари и прижалась к ней, пока они шли. Гемена и Таша следовали на шаг позади, ведомые стражами, сплетя пальцы и широко раскрыв глаза, осматривая лагерь.

Гемена никогда не видела столько мужчин в одном месте. В ушах звенело от ударов молотков, лязга дерева, камня и металла. В воздухе пахло потом и лошадьми, горелым деревом и дымом.

– Почему вы здесь? – спросила Гемена.

Пашнари оглянулась.

– Чтобы принести мир в Мойсехен.

– Мы были в мире, пока вы не пришли. Почему вы, на самом деле, здесь?

Служанка ответила смехом, чистым и пронзительным.

– Потому что Сан’иломан – ваша законная королева.

– Это неправда, – сказала Гемена. – Тэсара – наша законная королева.

Таша ткнула ее локтем в ребра.

– Не зли ее снова, – прошептала она. – Есть что-то подлое в этой женщине. Думаю, ей нравится причинять боль.

Пашнари остановилась и обернулась.

Гемена и Таша замерли под ее пронзительным взглядом.

– В моем присутствии нельзя шептаться, – сказала Пашнари.

Таша тяжело сглотнула. Когда она заговорила, показалось, что она проталкивала свой голос через очень маленькое отверстие:

– Простите, госпожа Пашнари. Я не буду делать так снова.

Пашнари отвела их к палатке, выкрашенной в песочные и бордовые полосы. Внутри было уютно, и девочки сели за стол, накрытый фруктами, хлебом, колбасой и сыром. Пашнари велела им есть все, что они хотят.

Таша нервно грызла кусок хлеба, а Катарина сидела, выпрямив спину, и послушно жевала фрукты. Гемена сжала руки по бокам, борясь с желанием коснуться серебряной паутины, спрятанной под ее ночной рубашкой.

Она перевела взгляд с девочек на Пашнари, потом украдкой взглянула на сопровождавших их стражников. Гемене нужно было оказаться в одиночестве, спрятавшись ото всех, чтобы покрутить драгоценный камень и спеть заклинание, которому ее научила Мага Эолин.

Попытка взять с собой Катарину и Ташу усложнила бы дело, поскольку она не знала, выдержит ли медальон более одного человека, и если заклинание не сработает с первой попытки, другой возможности может и не представиться. Но попытаться она должна, ибо она обещала Таше, что сделает это, и, по правде говоря, ей не хотелось оставлять своих подруг наедине с этой неприятной женщиной и этими жестокими мужчинами.

Они ели недолго, слуги принесли большой неглубокий таз, который наполнили водой и усыпали цветами лилии и примулы. Пашнари велела Катарине встать из-за стола и сбросить грязную ночную рубашку, что она и сделала без возражений.

Девушка, опустив глаза, вошла в тазик, где Пашнари мягкой губкой обтерла ее бледную кожу, вымыла руки, ноги, спину и живот, а затем вылила ароматную воду чистыми струями на ее белокурые локоны.

Только когда один из слуг обернул полотенцем дрожащее тело Катарины, а Пашнари позвала Ташу к тазику, Гемена поняла, что ее план побега вот-вот рухнет. Если она разденется, они обнаружат драгоценность и заберут ее. Возможно, они даже узнают о ее использовании, найдут Магу Эолин и убьют ее так же, как убили Ренату.

В панике Гемена отодвинула стул и встала, прижав руку к груди, где она чувствовала тонкие серебряные нити медальона под тонкими складками льняного платья.

– Дитя, ты будешь сидеть, пока я тебя не позову, – отрезала Пашнари.

Гемена взглянула на женщину, затем на стражей по обе стороны от входа в палатку.

– Таша… – начала она, но вид ее подруги, стоящей в луже лилий, обнаженной и уязвимой, украл ее слова.

Гемена моргнула от жжения в глазах. Черная тень обвилась вокруг ее сердца, угрожая перекрыть ей дыхание.

«Сейчас я должна уйти».

Это был лучший способ. Единственный способ. В противном случае никто из них никогда не будет спасен.

– Прости, Таша.

С этими словами Гемена прыгнула между стражами и выскочила на свет дня. Стуча ногами по грязи, она уклонялась от повозок и перепрыгивала через костры, обходила стреноженных лошадей и ускользала от хватки кричащих солдат.

Ее случайный путь привел ее к городской стене, где она побежала вдоль края, пока не заметила обрушившуюся часть, по которой она взбиралась бесчисленное количество раз с Марклом. Грубые камни царапали ее руки и колени, пока она карабкалась наверх. Наконец, она добралась до вершины, прыгнула и, запыхавшись, приземлилась на другой стороне.

Гемена знала каждое укрытие в городе Моэн, но этот пейзаж из почерневших деревянных скелетов был неузнаваем. Куда ей идти? Как ей убежать достаточно далеко, чтобы призвать магию серебряной паутины?

Позади она услышала хриплые крики мужчин и звук камней, падающих под тяжелыми ногами.

Охваченная страхом, Гемена бросилась по остаткам переулка, спотыкаясь о разбросанные камни и щебень. Наконец, она обнаружила, что стена все еще стояла. Она проскользнула за нее, укрываясь под куском лестницы, и вытащила серебряную паутину из тайника.

Солнечный свет попал в кристаллы, заставляя их танцевать внутри паутины. Инструмент загудел от волшебства. Сосредоточив все свои мысли на Маге Эолин, Гемена повернула украшение вокруг своей оси.

Эхекат, – пробормотала она. – Элэом энем.

Крик мужчины поблизости вывел ее из заклинания. Гемена услышала шаги по другую сторону стены и прикусила губу, не зная, бежать или начать заклинание заново.

Она глубоко вдохнула и закрыла глаза.

Элэом энем, элэом энем

– Теперь ты у меня, маленькая девчонка.

Глаза Гемены распахнулись. Над ней возвышался мужчина с довольной улыбкой на покрытом шрамами лице и кривым ножом в руке. Между ними закружилась паутина, тонкий серебряный шар, который собрал весь свет, все формы, все ощущения в единый крошечный вихрь.

Ренонэм мэй, – умоляла Гемена богов, когда страж потянулся к ней. – Эхуки.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Гонец

В середине утра с западной стены зазвучали трубы. Акмаэль оторвал взгляд от стола, за которым он был поглощен дискуссией с лордами Херенсеном и Лангергансом, а также с представителями торговых гильдий Селкинсена. Когда трубы протрубили во второй раз, король встал. Все присутствующие мужчины последовали его примеру.

– Кажется, прибыл наш новый посол из Рёнфина, – объявил Акмаэль. – Давайте прервем это собрание.

Херенсен, высокий мужчина с угловатыми чертами лица, позволил себе показать свое разочарование. Дебаты о портовых тарифах в Нью-Линфельне уже затянулись на несколько часов, и ясного решения не было видно.

– Мы продолжим эту аудиенцию завтра, – заверил Акмаэль Херенсена и его спутников.

Они удалились с почтительными поклонами и тихим бормотанием.

Акмаэль подошел к южным окнам, а один из слуг принес его плащ. Был погожий летний день, с ярким солнцем на безоблачном небе. Высоко над шиферными крышами города, почти на уровне глаз с балконом, парил Каменный Ястреб, большой хищник с пестрыми серыми крыльями, черными лапами и черным кончиком клюва. Его крик был низким воем, более зловещим, чем пронзительный крик его меньших братьев.

– Странно, – пробормотал Акмаэль, когда слуга накинул плащ ему на плечи и застегнул. Каменные Ястребы обитали в Восточном Сурмаэге. Было необычно, хотя и не совсем неслыханно, видеть их так далеко на юге.

Слуга отошел, почтительно опустив глаза.

Акмаэль вышел из приемной и зашагал по длинным залам крепости в сопровождении стражи. Они спустились по спиральным ступеням, которые привели во внешний двор, где ждали лошади в сопровождении конюхов.

Над собравшимися развевались серебряные и пурпурные цвета Дома Вортинген. Те, кто был назначен в королевскую процессию, были заняты оживленной болтовней, которая стихла при появлении короля. Все повернулись, чтобы выразить уважение.

Тэсара прибыла вскоре после короля, появившись из одной из противоположных башен с шестью своими дамами в сопровождении мага Кори из Восточной Селен. На ней было элегантное летнее платье бледно-зеленого цвета с объемными складками, скрывающими скромный живот. Ее золотые волосы были переплетены в украшенную драгоценностями сетку, которая сверкала под лучами утреннего солнца, а ее смех звенел, как песня дрозда. Она подошла к Акмаэлю, положив ладонь на плечо Кори. Оба низко поклонились ему.

– Мой Король, – сказала она. – Боги радуют меня вашим присутствием.

– Моя королева, – ответил Акмаэль. Затем он повернулся к своему двоюродному брату. – Верховный маг Кори.

Кори выпрямился и встретился взглядом с Акмаэлем, выражение его лица было предсказуемо неразборчивым.

– Мой Король. Для меня было большой честью провести эти дни при дворе и еще раз служить вам лично.

– Меня всегда успокаивает, когда ты рядом, – ответил Акмаэль.

Веселье вспыхнуло в серебристо-зеленых глазах Кори, а затем исчезло под покровом нейтралитета. Он снова поклонился.

– Мне стыдно слышать, что вы так говорите. Если вы извините меня, мой король, я поговорю с верховным магом Цетобаром, прежде чем мы тронемся в путь.

Акмаэль кивнул в знак согласия. Как только Кори ушел, он повернулся к Тэсаре.

– Вы выглядите так же прекрасно, как и этот прекрасный день, моя добрая королева.

Она покраснела и опустила глаза.

– Вы слишком добры, мой Король.

– С какой целью маг Кори искал у вас аудиенции сегодня утром?

Она коротко рассмеялась и пожала плечами.

– Уверяю вас, мой король, я не знаю. Прошло пол утра, и ни одной просьбы или жалобы с его стороны.

– О чем же он говорил?

Она понизила голос до изумленного шепота:

– У вашего кузена смелые рассказы, мой король, о днях, предшествовавших вашей коронации, когда он путешествовал по королевству с группой трубадуров, пьяных музыкантов и распутных танцовщиц, которые вызывали всевозможные скандалы от одной деревни к другой.

Акмаэль нахмурился. Кори, без сомнения, говорил о Круге, но зачем ему рассказывать такие истории Королеве?

Нерешительность омрачила улыбку Тэсары.

– Что-то не так, мой Король?

Акмаэль покачал головой.

– Даже не знаю.

– Возможно, с моей стороны было неразумно позволять ему продолжать в том же духе, – признала она. – Но, право, мои дамы еще не развлекались так хорошо с тех пор, как мы вернулись из Моэна. Соня так хохотала, что я боялась, что ее лиф треснет по швам.

Образ той недружелюбной женщины, поддавшейся приступу смеха, позабавил Акмаэля, и он позволил улыбке тронуть свои губы.

Плечи Тэсары расслабились. Она указала на собирающуюся процессию.

– Идемте, мой Король? Я не хочу заставлять дядю ждать.

– Твоей кареты здесь нет, – Акмаэль осмотрел двор, не увидев никаких следов транспорта королевы. – Она должна быть готова к этому моменту.

– Я приказала конюхам подготовить мою кобылу, Кэву, чтобы я могла ехать с вами к пристани.

– Невозможно. Я этого не допущу.

– Но мой Король…

– Ты беременна, принц Вортингена доверен твоему чреву. И тебе было плохо.

– Это короткая поездка по мощеным улицам, а Кэва послушная кобыла. Я уже посоветовалась с Верховным магом Резлином, и он сказал, что я достаточно здорова, чтобы ездить верхом.

– Резлин! – призыв Акмаэля прогремел по двору, заглушив все разговоры. Старый врач бросился к нему.

– Мой Король?

– Почему ты советуешь моей королеве ездить верхом?

Маг нахмурился, переводя взгляд с Акмаэля на Тэсару и обратно. Его длинная темная борода с рыжими и серебряными прожилками дрожала, пока он ее гладил.

– Простите, мой Король, моя Королева, но я не помню…

– Тэсара, ты пытаешься меня обмануть?

– Я не лгу, мой Король. Резлин заверил меня, что я полностью оправилась от болезни.

– Это не то же самое, что быть готовой к езде верхом.

Король и королева посмотрели друг на друга, затем на врача.

Верховный маг Резлин сделал шаг назад.

– Мой король, моя королева, это правда, что королева Тэсара выздоровела от недуга, поразившего ее в Моэне, но она беременна, и я бы не советовал…

– Я не буду это слышать! – лицо Тэсары вспыхнуло от гнева. – Моя мать ездила из Меролина в Реонан и в Фальворт с момента зачатия до дня рождения. Я, мой брат и сестры, все мы ездили на лошадях до того, как родились. Я дочь Рёнфина, и я не приму своих сородичей, лежа на боку, как беспомощная старуха. Я достаточно натерпелась подобного унижения в Моэне.

Ее голубые глаза вспыхнули вызовом, ее челюсть была стиснута.

В этот момент она напомнила Акмаэлю Эолин. Сходство их гнева смягчило его сердце. Он коснулся щеки Тэсары, непреднамеренный и редкий жест с его стороны.

Ее глаза расширились в ответ, и она опустила взгляд.

– Пожалуйста, мой Король, – сказала она, – я не хотела проявить неуважение. Если вы не позволите мне ехать верхом, я скорее подожду, чтобы встретить здесь лорда Пенамора, чем меня повезут к реке.

Акмаэль положил пальцы под подбородок Тэсары и снова перевел ее взгляд на него. Воистину, у нее было красивое лицо, и за все годы, что они знали друг друга, она никогда не переставала быть послушной.

«Возможно, я был неправ, закрыв свое сердце от нее».

– Очень хорошо, моя Королева. Ты поедешь сегодня, чтобы поприветствовать своего дядю.

Облегчение и благодарность осветили ее лицо.

– Благодарю вас, мой Король. Вы очень щедры.

Трубы звучали, когда они проходили через ворота замка. Процессия спускалась по единственной длинной дороге, которая вилась от крепости Вортинген к городской площади. Оттуда они направились на юг по широкой набережной к берегу реки Фурмы.

Весть о проходе короля проносилась перед ними, сопровождаемая криками возбужденных взрослых и бегающих детей. Люди стекались, чтобы увидеть их продвижение, заполняя улицы и свисая с окон, желая королю долгой жизни и бросая цветы на пути коня Тэсары.

– Сын! – кричали они. – Боги, даруйте нашей прекрасной королеве сына.

Тэсара вспыхнула от их внимания и касалась рук простолюдинов. За несколько коротких лет она завоевала любовь этого города своей красотой, милым нравом и нежным вниманием к делу бедных и больных.

Лошади брели по булыжникам, как и подобало, медленно неся их по улице, которая спускалась и поворачивала вправо. За поворотом Акмаэль увидел блеск Фурмы, ее мутные нефритовые воды, широко растянувшиеся к противоположному берегу.

Носовая часть баржи «Пенамор» едва виднелась за последним из каменных зданий, над деревянной палубой развевались флаги Рёнфина цвета шалфея. Хотя посол уже пришвартовался, протокол обязывал его дождаться прибытия короля и его свиты, прежде чем высадиться.

– Моя Леди, – Акмаэль повернулся к своей Королеве, заинтересовавшись дядей, которого она, казалось, так любила, – расскажи мне еще раз, как…

Испуганный крик прервал его вопрос, за ним последовали вопли и звон мечей, вытащенных из ножен.

По толпе пронеслось оханье. Люди разбегались, прижимая несчастных зевак к стенам и загоняя уличных мальчишек на стены зданий.

Лошадь Тэсары встала на дыбы, широко распахнув глаза и раздув ноздри. Опустившись на все четыре копыта, она попятилась, и Акмаэль схватил уздечку и заставил животное замереть. Королева, задыхаясь, вцепилась в седло, лицо ее было бледным и осунувшимся.

– Ударилась? – спросил Акмаэль.

Она покачала головой, хотя глаза ее были широко раскрыты, и она дрожала, как мышь зимой.

– Уверена? – настаивал он.

– Да, мой Король, я просто… Кэва никогда не видела… и мне показалось, что я видела… – ее слова перешли в испуганный крик, взгляд был устремлен на дорогу прямо перед ними.

Акмаэль обернулся и увидел, что несколько его стражей спешились. Их мечи были направлены вокруг босой девочки. Ее щеки и песочно-каштановые волосы были испачканы сажей. Под красновато-коричневым плащом она носила грязную ночную рубашку. Ее нижняя губа дрожала, слезы навернулись на глаза. Она издала долгий ужасный вой.

– Это не так должно работать! – воскликнула она, лихорадочно оглядываясь вокруг. – Где она? Где Мага Эолин?

К своему шоку, Акмаэль узнал ребенка. Он спешился и направился к ней.

– Осторожно, мой король, – сказал один из стражников.

– Она ребенок, Галисон.

– Не ребенок. Какой-то демон, наверное. Разве вы не видели? Она появилась из воздуха.

Тишина опустилась на толпу. Охранники смотрели на Гемену с опаской, словно она была мертвецом, пришедшим прогуляться среди них.

– Я знаю эту девочку, – сказал Акмаэль. – Она – ученица Маги Эолин. Опустите мечи.

– Но мой Король…

– Делайте, как я говорю.

В тот момент, когда они убрали оружие в ножны, Гемена побежала прочь.

Один из стражей предугадал ее порыв и поймал ее. Она брыкалась, била кулаками и кричала, даже когда он поставил ее перед королем.

– Гемена, – сказал Акмаэль, но она была слишком занята битвой со своим похитителем, чтобы обращать на него внимание. – Мага Гемена!

Тут она замолчала, огляделась, а затем посмотрела на него с озадаченным выражением лица.

– Кто ты?

Позади него раздался тихий смех. Акмаэль оглянулся и увидел мага Кори, который спешился и протиснулся вперед колонны.

– О, теперь я вспомнила, – сказала Гемена. – Ты король. Но я не должна была прийти к вам. Где Мага Эолин?

Акмаэль опустился на колено.

– Гемена, как ты сюда попал?

После секундного колебания она подняла серебряную паутину, созданную матерью Акмаэля.

– С этим.

Сердце Акмаэля похолодело.

– Откуда у тебя это? Ты украл его?

– Я мага, а не вор!

– Откуда у тебя это украшение, Гемена?

На ее лице отразилось мучительное выражение. Она отшатнулась и рухнула на землю, прижимая колени к груди.

– Она сказала, что я могу использовать его, чтобы найти ее, если случится что-то плохое. Она сказала…

Ее маленькие плечи затряслись.

Акмаэль резко вздохнул и спросил с напускным спокойствием:

– Гемена, что случилось?

– Они сожгли все! Они напали на Экелар, убили Магу Ренату и забрали госпожу Адиану. Я хотела найти Магу Эолин, чтобы она могла всех спасти, но сеть не сработала! Она обещала, что сработает! Обещала! Я сделала что-то неправильно? Она тоже умерла?

Ребенок заплакал.

Акмаэль резко встал. Его мускулы были напряжены, живот сжался в глубокой и примитивной ярости.

– Кто напал на Экелар, Гемена?

– Я не знаю! – она вскочила на ноги, сморщенное и багровое лицо, дикие и злые глаза. – Но я оставила Ташу и Катарину одних. Я должна вернуться. Я должна вернуться сейчас же!

Она подняла украшение и повернула его, но Акмаэль выхватил его у нее из рук. С гневным криком Гемена прыгнула на него, цепляясь за серебряную паутину, шипя, кусаясь и плюясь, как бешеная росомаха.

Один из стражников оттащил ее от короля, но когда мужчина поднял руку, чтобы ударить ее, Акмаэль остановил его.

– Она не будет подвергаться жестокому обращению!

– Мой король, – Кори шагнул вперед, не сводя глаз с девочки, его тон был сдержанным, но напористым. – Если позволите, я знаю заклинание, которое может ее успокоить.

Акмаэль кивнул в знак согласия. Кори подошел к девочке, положил ладонь ей на лоб и пробормотал тихое заклинание. Гемена перестала биться и закрыла глаза, подогнув ноги. Кори поймал ребенка, снял с нее плащ и обернул вокруг ее хрупкой фигуры.

– Она переутомлена, – сказал он, – травмирована тем, что случилось, и отчаянно пытается найти магу. Я предлагаю не задавать ей больше вопросов, пока она не отдохнет и не поест нормально.

«Как долго это будет?»

Акмаэль изучал украшение своей матери, лежавшее на его ладони. Он мог быть с Эолин в одно мгновение, на одном дыхании.

– Мой Король, если позволите, – тихо сказал Кори. – Что это за устройство?

– Это было создано королевой Брианой. Оно может привести меня к Эолин.

– Так же, как оно забрало ребенка?

– Возможно, она неправильно применила заклинание.

– Если Мага Эолин доверила ей эту магию, она была уверена, что ребенок воспользуется ею по назначению. Есть причина, по которой она привела ее к нам, хотя я не решаюсь предположить, что это может быть за причина.

Голос Кори на мгновение прервался, странный контраст с его в остальном невозмутимым поведением. Акмаэль заметил напряжение в глазах мага и понял, что он тоже опасался худшего.

– Пока мы не поймем, что случилось в Моэне, – сказал Кори, – слишком велик риск, мой Король, чтобы вы пытались найти ее в одиночку.

Мудрые слова, но неприемлемые. Акмаэль сжал в кулаке семейную реликвию своей матери.

Один выдох. Короткое заклинание.

Кори подошел ближе.

– Мой Король, если мы хотим помочь Маге Эолин, мы должны сначала понять, с чем она столкнулась. Я отведу девочку в замок, присмотрю за ней и допрошу, когда она проснется. К тому времени, когда вы вернетесь с послом Рёнфина, у нас будут ответы, необходимые для того, чтобы действовать.

Акмаэль изучал лицо своего кузена. Хотя они были связаны кровью Восточной Селен, Кори не был тем, кого Акмаэль назвал бы заслуживающим доверия человеком. Маг был верен только своим интересам, порой столь же трудным для расшифровки, как сердце мага.

Тем не менее, помощь Кори оказалась неоценимой в подавлении восстания Эрнана, и, по правде говоря, маг отдал свои знания на службу королю. Самое главное, он был единственным человеком среди подданных Акмаэля, который превыше всего ценил жизнь Эолин. Если у девочки была какая-нибудь информация, имеющая отношение к местонахождению Эолин, Кори ее найдет.

– Очень хорошо, – решил Акмаэль. – Девочка на твоем попечении. Сообщи мне, как только мы прибудем в замок.

Кори кивнул.

Акмаэль вернулся к своему коню только для того, чтобы обнаружить, что его королева согнулась пополам на коричневой кобыле, прерывисто дыша. Он бросился к Тэсаре и взял ее за руку. Ее тонкие пальцы впились в его перчатки, как когти ястреба.

– О, мой любимый король, – она смотрела в его глаза, слезы текли по бледным щекам. – Мой владыка… прости меня.