Текст книги "Меч теней (ЛП)"

Автор книги: Карин Рита Гастрейх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– Конечно, есть риск войны, – тихо признал Цетобар. – Но солдаты Рёнфина уступают нашим, и у них нет магии. Король Лианос будет особенно осторожен теперь, когда мы победили величайшего полководца восточных королевств.

– Они могут вступить в союз с Галией или королевствами Параменских гор, – ответил Кори. – Есть еще много изгнанников, которые хотят отомстить за наследие Кедехена и объявить это королевство своим.

– Рёнфин боится Галии так же сильно, как они боятся нас, а, может, и больше, – возразил Телин. – Мне трудно представить, что они предоставили бы галийским волшебникам безопасный проход через свои земли.

– По-прежнему остаются горные воины, – ответил Кори, – некоторые из них поддержали мятежника Эрнана.

– Я подозреваю, что горцы потеряли интерес к нашим делам, – сказал Телин. – Они объединились с Эрнаном из-за своего желания восстановить женскую магию. Эта цель достигнута.

– Женская магия не восстановлена, – в тоне Кори отразилось нетерпение. – Запреты сняты, но сосланные не вернулись. Через четыре года у нас осталась только одна Высшая Мага и две девочки, цепляющиеся за ее тень. В лучшем случае слабая искра.

Телин пожал плечами.

– Мы приложили честные усилия.

– Келия и ее люди будут судить о нас по нашим успехам, а не по нашим усилиям.

– Успех придет, – Цетобар поднял руки, останавливая их спор. – Мага Эолин положит начало новому Экелару в этом Городе при нашей полной поддержке и защите Короля. Это уже решено. Обсуждается вопрос о том, следует ли ей также получить корону.

После долгого и тяжелого молчания Телин сказал:

– Я не понимаю, есть ли выбор.

– Мы можем стать голосом благоразумия, – сказал Цетобар.

– Какой ценой? – Телин жестом пригласил всех присутствующих. – Посмотри на нас. В Мойсехене больше Высших Магов, чем было за целое поколение, и все же наше число в Совете сокращается. Вышвырнет ли и нас король Акмаэль, если мы воспрепятствуем его желанию помазать новую королеву? И если он это сделает, кто тогда будет голосом благоразумия, когда Король-Маг попытается использовать свою силу способами, которые действительно неприемлемы?

– Это неприемлемо, – сказал Кори. – Расторжение контракта с Рёнфин – это оскорбление для Тэсары и ее народа, и мы за это заплатим.

– Возможно, – Телин откинулся на спинку кресла, глядя на своего друга. – Хотя Рёнфин вряд ли является нашей самой большой угрозой.

Кори резко вдохнул.

– Избавь меня от своих загадок, Телин, и переходи к делу. У меня нет терпения для игр этой ночью.

– Я просто повторяю то, что я уже сказал собравшейся здесь компании, то, что я понял из изучения анналов, обнаруженных в библиотеке Церемонда. Если у демонов Наэтер теперь есть сила сбежать из заточения, а все улики указывают на то, что они это делают, то наша лучшая надежда на защиту – это идеальная интеграция мужской и женской магии, истинное возрождение традиций Эйтны и Карадока.

– Одно дело поддерживать объединение мужской и женской магии, – ответил Кори, – и совсем другое – выдать замуж магу за короля. Магу нельзя привязать к какому-либо мужчине. Все вы это знаете. Путь Эйтны несовместим с бременем королевы Вортингена. Кроме того, этому королевству нужен принц. Королева Тэсара доказала свою плодовитость. Чего нельзя сказать о Маге Эолин.

Цетобар кашлянул и обменялся быстрым взглядом с Резлином.

– Что? – спросил Кори, пригвоздив их обоих суровым взглядом. – Чем вы не поделились со мной?

– Ты должен понять, маг Кори, – Цетобар принял примирительный тон, что только усилило гнев мага. – Мы оба были под присягой, я – королю, а верховный маг Резлин – маге Эолин, за которой он ухаживал после битвы при Римсавене.

Осознание ударило Кори, как холодный ветер. Он стоял, сжав кулаки.

– Эолин беременна?

– Королевское дитя, – сказал Резлин.

– Уверен, что это его?

– Сейчас было бы изменой утверждать обратное, – сказал Цетобар. – Перед отъездом в Римсавен король составил новое завещание. Один экземпляр остался у меня, другой у Маги Эолин. Он признает ее сына своим и называет его наследником престола Мойсехена.

Воздух, уже теплый, стал душным. Кори подошел к ближайшему окну, искал свежего бриза и тихих ночных звуков, но оба были приглушены чарами, защищавшими их разговор. Он ударил кулаком по подоконнику.

«Ради богов, Эолин».

Как могла женщина с таким замечательным талантом быть такой глупой, когда дело касалось сердечных дел?

Кори повернулся к своим спутникам.

– Если этот ребенок родится незаконно, это разрушит это королевство.

Цетобар и Резлин встретили его заключение с затравленными лицами. Старые маги пережили крах своих Орденов и последовавшие за этим жестокие чистки. Для них война против другого королевства – даже такого слабого и незначительного, как Рёнфин – была опасностью, которой лучше избегать. Но война между собой? Это было невыразимо, ужас, который никогда больше не должен повторяться.

– Вы все ведете себя так, как будто это прискорбное обстоятельство, – вмешался Телин. – Я говорю, что это возможность. С нашей стороны было бы стратегически важно расположить магу как можно ближе к королю. Он уважает Магу Эолин и прислушивается к ее советам. Мы можем воспользоваться этим, убедившись, что ее советы отражают наши собственные.

Резлин изогнул бровь.

– Как именно ты собираешься этого добиться?

– Мага Эолин показала неизменное уважение и готовность сотрудничать со всеми нами. Ты, Резлин, можешь это подтвердить. Многие из наших магов установили с ней хорошие отношения, не отягощенные злобой или прошлыми обидами. И среди нас есть брат… – Телин бросил взгляд на мага Кори, – который может говорить с ней, как никто другой.

Кори рассмеялся и занял свое место.

– Ты меня забавляешь, Телин. Я ценю твою веру в мой серебряный язык, но Эолин так же упряма, как и сама Эйтна. У нее никогда не было терпения к моей мудрости.

– Она научится терпению, – сказал Телин, – если мы сделаем ее королевой.

Кори выдержал взгляд Телина. За всем этим его мучил глубокий дискомфорт, безымянное предчувствие, которое изо всех сил пыталось подняться над их разговорами о влиянии, интригах и неопределенном будущем магии.

«Она закончит свою жизнь, как моя кузина Бриана. Заперта в Восточной башне. Убитая одной из своих».

Он отбросил эту мысль, проглотил горечь на языке.

– Надеюсь, ты прав, старый друг, – сказал Кори. – Надеюсь, вы оба правы.

ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ

Воссоединенные

Послеполуденное солнце проникало в окна Восточной башни, освещая покои Эолин бордовыми и золотыми лентами. Эолин поймала лучи пальцами и показала Гемене, как сплести их в бабочек света. Девочка легко выучила игру, и они вместе танцевали в облаке порхающих искр, пока страж не прервал их смех, чтобы объявить о прибытии Мариэль и Бортена.

Мариэль бросилась в объятия наставницы, проливая слезы радости, в то время как Эолин целовала ее лицо и благодарила богов. Гемена взвизгнула, когда Бортен высоко поднял ее, закружил девочку и поймал в медвежьи объятия.

Когда он поставил Гемену на землю и повернулся к Эолин, в его голубых глазах светилась знакомая доброта. Эолин неловко переминалась с ноги на ногу, смущенная тем, что не знала, что сказать и даже с чего начать, учитывая все, что произошло. Бортен взял ее руку и коснулся ею своего лба.

– Мага Эолин, – сказал он.

– Сэр Бортен, – формальность казалась логичной, но все же неуместной. Эолин вспомнила желание его прикосновения, жар его поцелуя и горе их разлуки. Теперь все это казалось странным сном, эфемерным мгновением, ускользнувшим вместе с тенями ночи. – Как хорошо, что я снова вижу вас.

– Мы все слышали о битве! – воскликнула Мариэль. Летнее солнце так окрасило ее лицо, что ее зеленые глаза выглядели еще очаровательнее, чем когда-либо. Она обвила рукой талию Эолин. – Все говорили об этом по дороге из Моэна сюда. Это правда, что они говорят, Мага Эолин? Что ты убила принца Мехнеса и выиграла битву в одиночку?

Эолин рассмеялась.

– Нет, Мариэль. Истории преувеличивают. Мы все вместе победили Сырнте: Король-Маг и его армия, люди, которые защищали меня. Даже старый Церемонд помогал из могилы. Без его посоха я, возможно, никогда бы не…

– Ты не должна преуменьшать свои достижения, Эолин, – тихо сказал Бортен. – Без твоей магии это королевство было бы потеряно.

Эолин моргнула и отвела взгляд. Образы мира, который они когда-то знали, наполнили ее сердце: Экелар и его благоухающий сад, ее маленькая библиотека и скромные конюшни. Весна в Южном лесу, Летнее солнцестояние в городе Моэн. Вся эта радость и дружба разрушились за несколько недель.

– Моей магии не хватило, – ее голос дрогнул.

– Сэр Бортен учит меня владеть мечом, – объявила Мариэль.

– Да? – Эолин приподняла бровь.

– Я уже так многому научилась. Я хочу показать тебе, Мага Эолин, и тогда мы сможем попрактиковаться вместе.

– Она хорошо учится, – сказал Бортен. – Надеюсь, вы не возражаете.

– Возражаю? – ответила Эолин. – Нет, конечно, нет. Это король может возразить. Он разрешил мне использовать Кел’Бару, но указ, запрещающий магам владеть оружием, все еще в силе. Однако я поговорю с ним. Я хочу, чтобы у Мариэль были эти навыки, и у Гемены тоже. Всем моим ученицам, которые хотят того, должна быть предоставлена ​​привилегия изучать оружие.

Гемена радостно захлопала в ладоши.

– Мы начнем заново, да? Мы вчетвером пойдем домой вместе, и мы найдем еще сестер, и у всех будут посохи и мечи!

Ее заявление было встречено неловким молчанием.

Эолин привлекла девочку ближе.

– Возможно, Гемена, со временем. Так много еще предстоит решить.

– У Моэна впереди трудные месяцы, – сказала Мариэль. – Никто не знает, откуда возьмется еда. Сырнте не оставил многого после себя.

– У нас сердечный народ, – ответил Бортен. – Они привыкли к трудностям, и еще есть время для второго урожая. Мы переживем зиму и отстроимся весной.

– Значит, вы скоро вернетесь? – спросила Эолин.

– Я подал прошение о передаче Моэна в управление, – сказал Бортен. – Семья Феродена была уничтожена, за исключением юного Маркла, которого я надеюсь взять под свою опеку. Остальная часть нашей знати в упадке. У жителей Моэна нет никого, кто мог бы их вести – никого, кто способен их вести – в такие времена.

– Вы были бы самым достойным выбором, – сказала Эолин, хотя признавать это ей было грустно. Без Бортена у нее было бы мало друзей в Городе и никого, кому она могла бы полностью доверять.

– Спасибо, Мага Эолин, – Бортен кашлянул, нахмурившись. – Ваше возвращение в высокогорье было бы очень кстати. С вашей силой исцелять и вести, давать людям надежду…

Появился страж, объявивший о прибытии Телина. Верховный Маг ворвался в комнату, одетый во все регалии своего положения, с посохом из полированного вишневого дерева в руке.

В животе у Эолин образовался комок, но она приветствовала члена Совета милостивой улыбкой и представила его своим спутникам. Телин взял ее руку и поклонился, поднеся пальцы ко лбу.

– Готово, – сказал он. – Тэсара больше не королева Мойсехена.

– Ясно, – Эолин не знала, как еще ответить. Тяжелый груз молчания Бортена лег на ее плечи.

– Как это может быть? – спросила Мариэль. – Наша королева больше не королева?

– Король сделал так, и его решение получило одобрение Совета, – ответил Телин. – Он просит вас немедленно увидеться, Мага Эолин. Для меня честь проводить тебя к нему.

– Зачем? – спросила Гемена.

Телин приподнял бровь, в его темных глазах отражалось веселье.

– Мы не ставим под сомнение волю короля, юная Гемена, но, если хочешь знать, он готов предложить Маге Эолин высшую честь, какую только можно себе представить для женщины Мойсехена. Я предлагаю не заставлять его ждать.

– Но, Мага Эолин, – сказала Мариэль, – я думала, вы с сэром Бортеном…

– Мариэль, – упрек Бортена был тихим, но твердым.

Мариэль прикусила губу и в замешательстве уставилась в пол.

Гемена заняла позицию между Эолин и Верховным магом Телином.

– Я думаю, вам следует уйти, – сказала она. – Я думаю, вам следует уйти прямо сейчас и больше никогда не возвращаться!

– Гемена, пожалуйста, – Эолин отвела девочку в сторону. Решение пришло быстро, быстрее, чем она когда-либо думала. И объявить придется в этот момент, когда ей только вернули то немногое, что осталось от ее семьи. – Верховный маг Телин, вы должны быть терпеливы с нами. Хотя эта новость не совсем неожиданная, она… тревожная. Мне нужно время с моими ученицами. Вы можете подождать в прихожей. Я скоро буду с вами.

Взгляд Телина метнулся к Бортену, а затем к Эолин. Он коротко поклонился и вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

– Мы должны бежать, – сказала Гемена, – пока Король-Маг не произнес свое последнее заклинание и не сделал тебя своей рабой навеки. Мы можем спрятаться в Южном лесу, а Бортен сможет нас защитить. Там нас никто не найдет.

Эолин мягко улыбнулась ей, опечаленная направлением, которое приняло воображение девочки.

– Гемена, ты же знаешь, что любовных заклинаний не существует, по крайней мере, в традициях Мойсехена.

– Этот мужчина не является частью наших традиций.

– Короли-маги – это новая традиция, – ответила Эолин, – разрешенная богами на протяжении двух поколений.

– Значит, ты не вернешься в Моэн? – спросила Мариэль. – Теперь ты собираешься остаться здесь? Навсегда?

– Ты не можешь сказать ему «да»! – лицо Гемены было красным от ярости.

– Это решение Маги Эолин, а не ваше, – резко сказал Бортен.

Гемена посмотрела на него так, словно он ударил ее по лицу.

– Но она…

– Ты сказала достаточно, Гемена. Мага Эолин понимает ваши опасения, и верховный маг Телин прав. Неразумно заставлять нашего короля ждать, – Бортен смотрел на Эолин, выражение его лица было смесью решимости и покорности. Он выдавил горькую улыбку. – Кажется, боги снова собрали нас вместе с простой целью закончить то, что мы уже закончили.

– Бортен, я…

– Нет, – он поднял руку, чтобы остановить ее. – Без слов. Иди, Эолин. Иди навстречу своей судьбе.

Она колебалась, зная, что если она отвернется от них сейчас, вся надежда на восстановление мира, который они когда-то знали, будет потеряна.

– Гемена, – начала Эолин, но девочка развернулась и подошла к одному из широких окон, выходивших на юг. Там она сжалась на стуле, притянула колени к груди и безмолвно уставилась на пейзаж за окном.

Сжав губы в тонкую линию, Бортен подошел, чтобы утешить ее.

Эолин привлекла к себе свою старшую ученицу и заговорила нежным тоном.

– Мариэль, ты должна понять. Свернуть с этого пути было бы предательством собственной судьбы.

– Твоя судьба – покинуть нас? – глаза Мариэль были влажными, а губы дрожали.

«Я не брошу вас. Я хочу, чтобы ты и Гемена остались со мной, завершили учебу и попросили о посохе. Если Боги исполнят твою просьбу, я научу тебя путям Высшей Магии, как в Моэне. Мы можем основать новый шабаш здесь, в стенах этого города.

– Это будет не то же самое.

– Ничто уже не будет прежним. Война позаботилась об этом.

– Не говори так, – прошептала Мариэль, по ее щекам текли слезы. – Мы так далеко зашли. Я думала, как только мы снова будем вместе, мы пойдем домой…

Эолин заключила ее в крепкие объятия, сердце разрывалось под тяжестью собственных сомнений.

– Мы снова вместе, – она взяла лицо Мариэль в руки и поцеловала ее в лоб. – И это место может быть твоим новым домом. Это будет твой выбор, Мариэль, остаться со мной или уйти. Но если ты останешься, клянусь Богами Дракона, я научу тебя всему, что знаю. Ты будешь магой в традициях Эйтны и Карадока, и на этот раз ничто не разлучит нас.

ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ

Основание

Телин провел Эолин по извилистым коридорам и внутренним дворикам. Они вышли вдоль северной стороны стены замка и остановились перед простой деревянной дверью.

Эолин вдохнула от удивления.

– Но это…

– … вход в Основание Вортингена, да.

– Я думала, женщинам вход воспрещен.

– Дозволено всем, если того пожелает король. Во времена Уриэна маги часто приезжали в это место, чтобы отпраздновать Высокие Праздники. Все это, конечно, закончилось с правлением Кедехена, но Бриана была доставлена ​​сюда, чтобы завершить союз между Домом Вортинген и кланом Восточной Селен. Однако король Акмаэль до сегодняшнего дня не даровал этой привилегии ни одной женщине.

Телин дал сигнал стражам отступить на небольшое расстояние. Он вызвал звуковую защиту и продолжил тихим голосом:

– Прости мою дерзость, Мага Эолин, но ты должна понять, что мы находимся в тяжелом моменте. Решение короля, хотя и не беспрецедентное, было трудным и неприемлемым для многих, хотя теперь ему должны подчиняться все. Твоя роль в этом деле не так уж незначительна…

– Моя роль? Меня даже не спросили…

– Спросят. Сейчас. Я вынужден предупредить тебя, что любой ответ, кроме того, который удовлетворит короля, не может быть рассмотрен. Я говорю это для твоего блага и для блага всего нашего народа.

Эолин уставилась на него, в ее венах росло негодование.

– Уверяю, маг Телин, я вполне способна принимать собственные решения.

– Тогда, я надеюсь, ты станешь мудрой, – Телин открыл дверь и отошел. – Ты должна войти в одиночку. Я не могу следовать.

Эолин скользнула в темный коридор, на ходу проводя пальцами по грубо обтесанной стене. Мощные потоки магии пульсировали внутри скалы, вспыхивая от ее прикосновения. Она чувствовала, как дух Дракона все еще извергает огонь в сердце горы Вортингена.

Проход выходил на широкий, поросший травой холм. По краям утеса стояли разбросанные деревья. В центре круг бледных монолитов тянулся к небу, где облака начинали гореть ярко-розовыми оттенками заката.

Акмаэль стоял среди длинных теней, созерцая низкий выступ гранита. Язык серебряного пламени лениво скользнул по его ладони. Он поднял взгляд, когда она подошла.

– Эолин, – сказал он. – Наконец-то.

Смиренная величием этого места, Эолин остановилась за пределами круга.

– Проход, – Акмаэль протянул руку. – Я хочу показать тебе все.

Эолин сняла туфли, и они вместе пошли вдоль края утеса, трава была прохладной под ее ногами. Пейзаж был освещен медными тенями позднего вечера. На востоке холмы вели к темным лесам Селен. На западе за полями и пастбищами лежали далекие пустоши Фэрнворна. На севере Эолин могла разглядеть стоическое серое лицо восточного Сурмаэга.

– Говорят, что когда Дракон впервые появился в Вортингене, он прилетел с севера и приземлился здесь, – Акмаэль указал на безымянное место, оставленное для кольца ароматной пурпурной этны. – Вортинген только победил Людей Грома, и о его свирепости в бою ходили легенды. Ничто не могло остановить его клинок или вселить страх в его сердце. Но когда ветер с крыльев Дракона повалил деревья, когда гора загрохотала под ногами Дракона, когда огненное дыхание Дракона разорвало ночь, Вождь Воинов пал ниц и заплакал.

В темных глазах Акмаэля заплясало пламя. Каждый жест был наполнен волнением. Эолин вспомнила мальчика-принца, которого она впервые встретила в Южном лесу.

– Дракон направил свое палящее дыхание на лицо горы, и когда земля сгорела дотла, Вортинген увидел эту гранитную плиту, – Акмаэль повел ее обратно к монолитам. – Таким образом, Дракон открыл Вортингену все земли, которые перейдут под наше управление: Мойсехен, Моэн, Селен и Селкинсен. Когда королевство было объединено наследниками Вортингена, из каждой из четырех провинций были привезены монолиты, чтобы завершить этот круг и следить за территориями, отданными последователям Карадока и Эйтны.

Акмаэль остановился. Он нахмурился.

– Возможно, мы не всегда выполняли свой долг так, как предвидели Боги, но поддерживать мир среди людей, столь склонных к войне, – трудная задача. Я был обременен наследием моего отца и временами не знал, что делать дальше… Эолин, – он взял ее руку и всмотрелся в ее лицо. – Ты так и не сказала мне, в какой форме предстал перед тобой Дракон, когда ты просила свой посох.

Дыхание Эолин участилось. Она не ожидала этого вопроса и колебалась, привыкшая хранить тайну глубоко в своем сердце.

– Ты тоже никогда не говорил мне о своем.

Акмаэль рассмеялся.

– Я был готов сделать это, Мага Эолин. Я ничего не хотел больше, чем похвастаться всеми своими видениями, но, насколько я помню, это был день, когда ты вышвырнула меня из Южного леса и сказала, чтобы я никогда не возвращался.

– Я не делала такого. Ты знал, о чем просила меня Дуайен Гемена. Я сказала тебе, что ты сможешь вернуться, когда я закончу обучение Высшей Магии.

– И как долго это длилось? Пять лет? Шесть? Вечность для юного принца, – веселье исчезло из его глаз. – Дважды боги просили меня дождаться тебя, и дважды я потерпел неудачу. Их терпение, должно быть, безмерно, раз они снова вернули нас к этому моменту.

Он взял Эолин за руку и притянул ее к себе.

– Расскажи мне свою историю, Эолин. Я очень хочу ее услышать.

Слова казались странными на ее языке. Она никогда никому не говорила об этом. До сих пор это было бы слишком опасно.

– Я ожидала тихого существа. Может, куницу или мышь.

– Я надеялся на медведя, – сказал он.

– Я провела ночь в логове Рыси. Когда рассвело, я обыскала каждую скалу и расщелину вдоль хребта, но ничего не нашла. Даже муравья или паука. Я никогда не видела этого места таким безжизненным, и мое предвкушение сменилось отчаянием.

– То же самое случилось и со мной, – Акмаэль кивнул. – Я был глубоко обеспокоен. А если Боги отвергнут мою просьбу? Как я мог надеяться носить корону моего отца, если я не владею магией?

Эолин судорожно вдохнула.

– Тогда я увидела ее, как драгоценный камень, плывущий над туманом.

– Его тень прошла надо мной, и я понял.

Эолин вгляделась в его лицо, удивленная.

– Почему мы не говорили об этом раньше? – прошептала она.

Он поднес ее пальцы к своим губам.

– Расскажи мне больше.

Они говорили вместе, фразы переплетались, пока их воспоминания не слились в единую песню, общий сон, воззвание к богам:

Ее чешуя сияла, как хрусталь,

Его была обсидианом с оттенком розы,

Отражая все цвета рассвета,

Будто выкованная из сердца земли.

Она сломала меч, который ты мне дал

Он потребовал прядь твоих волос

И поместил осколок в сердце моего посоха

И сплел шелковистые нити через его хрустальную головку

Потому что в каждом сердце должна быть стальная нить

Потому что корни силы находятся в любви

С самого начала она сказала

В конце он сказал мне

Что новая эра начнется с этого путешествия

Что моя магия была бы неполной без одного из нас.

Туман застилал зрение Эолин.

Акмаэль заключил ее в свои объятия, и она положила голову ему на грудь, прислушиваясь к ровному ритму его сердца. На темнеющем небосводе начали мерцать звезды.

– Все, что я когда-то называл своим, я отдаю тебе, – голос Акмаэля был хриплым, подчиненным. – Мое сердце, моя магия, эта крепость, наш народ. Боги, возможно, и назначили меня управляющим Мойсехена, но ты, дорогая Эолин, управляешь всеми нами.

ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ

Дар

Стражи сопроводили Кори в покои королевы, гавань света и цвета, где живые растения занимали каждую доступную полку и стол.

Эолин сидела с дамой, назначенной ей служить, темноволосой красавицей, в которой Кори узнал одну из многочисленных племянниц Херенсена. Свет из окон окрашивал женщин в золотой блеск, они изучали тяжелый фолиант, лежавший у них на коленях. Рядом с ними беспокойно стояла Гемена.

Эолин встала, чтобы встретить его.

– Маг Кори. Как приятно тебя видеть.

– Спасибо, моя Королева, – Кори низко поклонился, коснувшись пальцами своего лба. Он бы предпочел спонтанное объятие, которое они разделили в Римсавене, но такие демонстрации были уже нецелесообразны. Он повернулся, чтобы признать остальных. – Леди Винелия, Мага Гемена.

Прелестная племянница Херенсена ответила элегантным реверансом, но Гемена отказалась признать его присутствие.

Кори проигнорировал это пренебрежение.

– Я принес кое-что для вас, моя Королева, – сказал он, указывая на предмет, покрытый голубым шелком, который слуга поставил на соседний стол. – Что-то вроде свадебного подарка, но я бы сначала…

Кори запнулся и отвернулся.

Эолин нахмурилась из-за его колебаний. Затем ее выражение наполнилось пониманием.

– Вы бы поговорили со мной наедине. Конечно. Элия, пожалуйста, отведи Гемену во двор. У Мариэль уроки у сэра Бортена в этот час. Возможно, Гемена сможет присоединиться к ним. Сообщите слугам, чтобы меня не беспокоили.

Леди Винелия и Гемена ушли, последняя пронзила Кори зловещим взглядом.

Эолин указала на книгу, которую она читала с Винелией, сборник сигилов Мойсехена.

– Я должна преподавать магию, а не изучать политику.

– Очень скоро у тебя будет свой шабаш, в безопасности в этом Городе, – сказал Кори. – Никто не сожжет твоего Экелара и не рассеет твоих сестер снова.

– В некоторых отношениях это будет более безопасно; в других – даже опасно.

Аура Эолин восстановила свою силу. Тень Преисподней сменилась тонкими серебряными нитями, что подтверждало новости, которыми поделились Цетобар и Резлин, а также слухи, которые теперь безудержно распространялись по городу.

Кори взял украшение с соседнего стола под предлогом изучения его изящного искусства.

– Я ожидал, что сэр Бортен уже уехал в Моэн. В последний раз, когда я говорил с ним, он хотел помочь своему народу.

– Король поддерживает петицию сэра Бортена, но не хочет его отпускать. Акмаэлю нужны только лучшие люди, назначенные в мою стражу, а немногим он может доверять так, как Бортену.

Кори приподнял бровь. Вызвав звуковую защиту, он приблизился и понизил голос.

– Для тебя будет лучше, если Бортен уйдет.

– Ради богов, Кори! Я не такая дура. Я знаю, что ожидается от королевы. В этом отношении сэр Бортен не представляет угрозы. Кроме того, чем дольше он медлит, тем больше возможностей у девочек…

– Остаться с тобой? Такого тоже не может быть. Ты должна отослать Мариэль и Гемену прочь.

– Ты с ума сошел?

– Мариэль была свидетельницей вашего романа.

– Как и ты.

– Да, но я умею держать язык за зубами.

– Да? – она пронзила его острым взглядом. – По моему опыту, маг Кори, ты всегда говоришь то, что тебе нужно в тот момент, когда это тебе лучше всего подходит.

– Я не могу ставить под сомнение отцовство вашего ребенка.

– Откуда ты знаешь, что я…? – она отмахнулась от своего удивления. – Можешь развеять свои страхи, маг Кори. У нас с сэром Бортеном не было возможности выразить нашу привязанность из-за твоего несвоевременного появления.

– Моего своевременного появления, вы имеете в виду. Ты должна быть благодарна мне за это.

Эолин пожала плечами, на ее лице явно отразилось раздражение.

– Я думала, ты пришел сюда сегодня, чтобы раскрыть судьбу Адианы. Если твоя единственная цель – следить за моей дружбой с сэром Бортеном, то уверяю тебя, в этом нет необходимости. Ты можешь идти.

Получив упрек, Кори решил оставить дело в покое. На время. Он кашлянул.

– Конечно, моя Королева. Мои извинения. У меня есть кое-что, что я хотел бы вам показать.

Он отступил к столу, где слуга оставил его сверток, и снял шелковую ткань, открыв большую позолоченную клетку. Внутри порхал кремовый воробей с темными крыльями и бордовой полосой над глазами. На ее груди была золотая отметина, словно капля чистого солнечного света.

– Это тенолинский воробей, – сказал Кори. – Это птица особого значения для меня, одна из очень немногих разновидностей, у которых поет еще и самка. Летом они гнездятся в лесах Восточной Селен.

Эолин подошла и положила пальцы на клетку.

– Она прекрасна, маг Кори, но ты выбрал странный подарок. Зверь дикой природы не должен быть в клетке. Я обязана, как мага, освободить его.

– Я на это надеюсь, но сезон размножения уже далеко зашел. Если мы отпустим ее сейчас, у нее не останется пары или семьи, некому будет показать ей путь на юг осенью. Мы должны сохранить ей жизнь зимой и освободить весной. Я подумал, учитывая твой дар обращаться с животными, я мог бы попросить тебя присматривать за ней, пока не растает снег.

– Конечно, я была бы очень рад помочь. Но как ты нашел ее так далеко на западе?

Сердце Кори сжалось.

– Я не нашел ее, моя Королева. Я сделал ее.

Краска отлила от лица Эолин. Она прикрыла рот рукой и, спотыкаясь, отшатнулась, сбивая с ног маленький столик, и его хрустальные украшения рухнули на пол.

– Это Адиана?

– Была, – Кори нахмурился, не в силах встретиться с ней взглядом. – В каком-то смысле есть. Наверное.

– Зачем ты это сделал? – ее голос дрожал, как листья на осеннем ветру. – Развеял дух Адианы по ветру?

– Другого пути не было. Я должен был преобразовать ее, иначе она была бы разорвана демонами. Я думал… – Кори покачал головой.

«Я считал себя могущественным без повода».

Его проклятая гордость. Проклятая цена, которую она заплатит за это.

– Я думал, учитывая время, которое Адиана провела с тобой, она будет более подготовлена.

– Она не была магой! Музыка была ее магией. Музыка и дружба.

– Я знаю. Но у нее была сила, стойкость, которую редко встретишь. Я никак не ожидал, что ее дух так быстро ускользнет от меня. Я пытался вернуть ее, Эолин. Я использовал все заклинания, которые были в моем распоряжении, но это было бесполезно. Будто… – Кори остановился. Будто Адиана не хотела возвращаться, но он не сказал об этом Эолин.

– Она была моей настоящей сестрой, подругой в магии, и теперь я никогда больше не буду с ней. Ни здесь, ни в загробной жизни, – Эолин рухнула на пол, сгорбившись в поражении. – Я должна была вернуться.

– Ты ничего не могла сделать.

– Я бросила ее. Я бросила их всех. Посмотри, как они пострадали, какой она стала из-за меня.

Кори опустился на колени рядом с ней.

– Это была не твоя вина. Ты бы тоже погибла, или того хуже, если бы попыталась преследовать их. Твоя жертва – их жертва – спасла всех нас.

– Нет! – ее слова смешивались между гневом и горем. – Ты ошибаешься, Кори! Я потерпела неудачу. Как Бриана подвела свой клан, так и Рената подвела своих сестер. И теперь их наказание будет моим. Я одна. Всегда в конце в одиночестве.

Она закрыла лицо трясущимися руками и начала плакать.

– Эолин, – Кори обнял ее, не зная, слышит ли она его в этом колодце страданий. – Ты не одинока. С того момента, как ты впервые ступила в мою палатку, ты никогда не была одна. И я клянусь тебе, дорогая мага, пока в моих венах течет кровь Восточной Селен, ты никогда больше не будешь одна.

ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ

Хор рассвета

Эолин не возвращалась в Восточную Селен со дня восстания ее брата. Она хорошо помнила холмистый ландшафт и медленный подъем в дальние уголки провинции, где Клан Востока процветал на протяжении поколений, пока Война Маг не завершилась их уничтожением. Деревья шептали потерянными голосами; ветер прял древние чары над холмами, раскрашенными первыми весенними красками.

По мере приближения к поместью Кори открытые пастбища сменились густыми лесами. Эолин приветствовала тень возвышающихся елей, сладкий аромат, исходивший от их лошадей, наступающих на влажный ковер из опавших иголок.