Текст книги "Остров выживших"

Автор книги: Карен Трэвисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Жестом он пригласил их следовать за собой и зашагал обратно, в сторону пристани для крупных судов. Это был обычный маршрут, по которому они здесь ходили каждый день. Дом большую часть дня расхаживал по базе пешком и удивлялся: неужели так трудно освободить несколько машин и выделить немного топлива, чтобы сэкономить людям время?

«Зато я могу ходить где захочу, не боясь, что тротуар вспучится и из дыры полезут черви. Это стоит того, чтобы износить пару ботинок».

Он догнал Маркуса.

– Я вот все думал, чем занимались все эти годы моряки, кроме как доставляли припасы туда-сюда. Теперь я начинаю понимать.

– А Хоффман знает, что Майклсон этим занимается?

– Если Прескотт знает, то да.

– Ага, – сказал Маркус. – Он всегда нам все говорит. Никакого дерьма насчет «вам не нужно этого знать».

– По-моему, Майклсон идет к «Милосердному».

– Вот черт! Придется снимать броню…

На «Милосердном» было крайне тесно. Солдат в полном снаряжении даже не смог бы протиснуться в люк. Они сложили свою броню, оружие и ботинки на пристани – Маркус настоял на том, чтобы поставить около вещей часового, – и забрались через дыру в новый для них мир, где пахло топливом и вчерашним кофе. Лодка не была предназначена для крупных людей. Маркус в узких коридорах постоянно задевал плечами установленные на переборках приборы, скопления каких-то шкал и крошечных маховичков, расположенных так тесно, что картина казалась почти комической. Дом представил себе, как они тут находят нужный рычаг в абсолютной темноте после отключения электричества. Одна эта мысль когда-то испугала его настолько, что он бросил даже думать о морской службе. Нет уж, спасибо, лучше червяки.

– Добро пожаловать в контрольную комнату, – произнес Майклсон. В конце коридора находилось немного более просторное помещение, тянувшееся от одного борта лодки до другого. – Капитан Гарсия – один из последних ветеранов Маятниковых войн, и это наша единственная подводная лодка, поэтому мы стараемся тщательно заботиться о них обоих. Но даже при этом мы не смогли поддержать в рабочем состоянии все системы подлодки.

Гарсия был гораздо моложе седого морского волка, возникшего в воображении Дома, – ему было около сорока, и он скрючился над небольшим столом, заваленным картами. «Да он не намного меня старше. Черт, интересно, сколько раз он участвовал в бою? Вряд ли много». Когда Гарсия разогнулся, ему не удалось выпрямиться во весь рост.

– Капрал Бэрд нам очень помог, – произнес капитан. – Необыкновенно способный инженер. Можно нам оставить его себе? Взамен мы вам дадим несколько пачек кофе.

– Соблазнительное предложение, – ответил Маркус. – Но я вынужден его отклонить.

Майклсон, нахмурившись, постучал по какой-то шкале.

– Так, ладно, вот план, который я предложил Хоффману. Мы игнорировали многочисленные банды пиратов, когда КОГ занимала материк. Это нас не ущемляло, поэтому это была не наша проблема. Но теперь мы не можем себе позволить не обращать на них внимания – транспорт, следующий на Вектес, будет для них соблазнительной добычей, и нам нужно безопасное море до тех пор, пока мы не вернем себе континент. Поэтому настало время разобраться с ними как следует, а не просто рыскать вокруг, захватывая случайно попадающиеся пиратские лодки.

– Что конкретно вы хотите сделать? – спросил Маркус.

– Найти их базы. Поджарить их лодки и избавиться от экипажей. Это будет ясным посланием для остальных бродяг.

– Пиратов гораздо труднее достать, чем вы думаете, – сказал Гарсия. – У нас не осталось достаточно мощных ракет. Но по крайней мере, благодаря Бэрду мы стали лучше слышать.

Гарсия повозился с контрольной панелью, на которой Дом не мог распознать ни одного прибора, и тесное помещение заполнил радиосигнал очень плохого качества. Дому пришлось как следует сосредоточиться, чтобы различить хоть что-нибудь. В конце концов среди неразборчивого бормотания начали появляться слова, и он понял, что слушает перехваченные переговоры между пиратскими судами. Это были обрывки – но все же лучше, чем ничего.

– Нам приблизительно известно, где они, а также можем предположить, кто они такие, – продолжал Гарсия. – Некоторые из этих гадов промышляют уже много лет – вроде банды Мэсси. Теперь, когда мы знаем, что они хотят получить его обратно, он наконец принесет пользу приличным людям, хоть раз в жизни. В качестве наживки.

– Я не совсем вас понимаю, – сказал Маркус. – Вы заманиваете нескольких главных пиратов куда-то на переговоры. Затем отправляете их в преисподнюю. И?..

– Они лишаются больше части своих командиров, – ответил Дом. – Это на некоторое время выведет их из строя.

– Но всегда найдется очередная сволочь, готовая занять их место.

– Однако корабли заменить будет нелегко, – возразил Майклсон. – И когда они узнают, что где-то плавает действующая подводная лодка, которая может разнести их вдребезги, они дважды подумают, даже прежде чем отправляться на рыбалку.

Но Маркуса, судя по выражению его лица, это не убедило. Ясно было, что Майклсон планирует поручить «Дельте» часть работы. Дом подумал: интересно, что думает Маркус о моральной стороне вопроса? Ведь, несмотря на то что Маркус никогда не признался бы в этом, в нем было немало от его отца, особенно стремление к справедливости. «Правильному» поступку не всегда можно было дать четкое определение; «законное» действие не обязательно являлось «правильным». Дом вспомнил колкие замечания Хоффмана насчет Адама Феникса, который волновался о судьбе гражданских ученых во время нападения на мыс Асфо.

– Я не привык к такой войне, – сказал Маркус. – И мне кажется, это чересчур. Торпедой можно потопить эсминец.

– Торпед у нас крайне мало, поэтому мы не будем тратить их сейчас, пока не найдем способа пополнить запасы, – объяснил Майклсон. – Но вы недооцениваете субмарину в качестве сдерживающего средства.

– А разве не нужно оставить кого-то в живых, чтобы «сдерживающее средство» сработало?

– Можно и оставить, а можно просто время от времени всплывать на поверхность в нужном месте.

– Я признаю, что это в некотором роде провокация, – вступил Гарсия. – Но пираты привыкли сами провоцировать других. Они не ожидают этого от нас.

Маркус кивнул. Дом не мог бы сказать, одобряет он план или нет.

– Значит, военная хитрость?

– Это подводная лодка. Ее задача – подкрадываться незаметно.

– Я имел в виду обман под предлогом передачи пленного.

– А если бы они были серыми, чешуйчатыми и жили под землей, вы бы на это пошли?

Маркус пожал плечами:

– Разумеется, сэр.

– Отлично. Значит, решено, – сказал Гарсия. – Мы попросили Хоффмана предоставить нам ваш отряд для наземной части операции. Поэтому если вы хотите действовать честно и открыто, когда будете их убивать, то ради бога.

Маркус лишь взглянул на разложенную на столе карту, кивнул несколько раз, затем обвел взглядом контрольное помещение, словно запоминая детали обстановки. Возможно, он тоже размышлял о том, как действуют здесь люди в случае аварии с электричеством. Именно эта мысль сразу приходила в голову солдатам, обученным разбирать и собирать оружие с завязанными глазами.

– Если Хоффман нам прикажет, – произнес Маркус, – то мы выполним эту работу.

Оказавшись на пристани, Дом и Маркус снова надели свою броню и несколько мгновений молча смотрели друг на друга.

– Ну ладно, я тебе вот что скажу… – Дома иногда раздражало то, что Маркус не может оставить высокую мораль и ее дилеммы командирам. – В тот день, когда ты пожалуешься, что мы ведем с чертовыми пиратами нечестную игру, я лично отволоку тебя к доктору Хейман, чтобы тебе сделали рентген черепа.

– Нечестную игру? – Маркус пошел в сторону казарм. Его всегда трудно было заставить стоять на месте во время разговора. Он, казалось, каждый раз хотел убежать от собеседника. – Они ублюдки. Они грабят людей, у которых ничего нет. Я просто ощущаю некоторое… беспокойство. Вот и все.

– Тебе стало бы легче, если бы мы сначала объявили им войну по всем правилам?

– Возможно.

– Поговори с Берни. Посмотрим, как ты себя после этого будешь чувствовать. А потом объяви им собственную войну. Я уже это сделал, и меня это вполне устраивает.

Маркус никогда не рассказывал о жизни в тюрьме. Глыба была выгребной ямой, где содержались последние отбросы общества, и Дом твердо знал, чем в конце концов занялись люди, освобожденные из тюрьмы во время наступления Саранчи. Не все они пошли в армию. Возможно, Маркус пытался не дать увиденному повлиять на его поступки, пытался остаться солдатом, человеком со своими правилами и стандартами. Трудно было сказать наверняка. Он молчал до тех пор, пока они не оказались у ворот казармы.

– Мне совершенно наплевать на этих ублюдков и их судьбу, – сказал Маркус. – Я просто думаю о том, какое общество мы построим, если будем постоянно нарушать свои же собственные правила.

Дом решил оставить этот разговор. Все это были рассуждения и предположения, сплошная теория; возможно, неплохо было бы обсудить мировые проблемы за кружкой пива, но здесь и сейчас он был обязан просто выполнять свой долг, свою работу.

А его работой было защищать людей, которые были ему дороги, и гражданских, которые не могли защитить себя сами. Таковы были условия сделки. Он служил КОГ и боролся за тот образ жизни, который знал.

Пиратские банды объявили войну остальному человечеству в тот момент, когда напали на свою первую жертву. И он готов был играть по их правилам.

ГЛАВА 17

Мы хотим с вами встретиться. В нейтральных водах. Время и координаты сообщим позднее. С каждой стороны не более двух судов. Не крупнее патрульного катера. Никаких фокусов. И мы хотим убедиться в том, что наш человек жив и здоров, прежде чем мы приблизимся или начнем разговор.

Радиосообщение от Кормика Аллама, председателя Области свободной торговли Малых островов, капитану Майклсону, ВМФ КОГ

Военно-морское судно Коалиции «Фальконер», поблизости от места передачи пленного, к юго-востоку от Вектеса, раннее утро, примерно десять недель спустя после эвакуации из Хасинто, через четырнадцать лет после Прорыва

Теперь Аня понимала, почему они так настаивали именно на этом месте и времени, а также почему до Вектеса добралось так мало бродяг.

Для того чтобы достичь этой точки, затерянной посреди океана, им понадобилось проделать долгое, утомительное путешествие по морю, даже несмотря на то что патрульные катера развивали неплохую скорость. Мысль о плавании на парусном судне могла отпугнуть любого. И теперь она своими глазами увидела еще одну опасность.

– Туман, – произнесла она.

– Просто легкая дымка, – поправил ее Фрэнк Мюллер. Он стоял, держа одну руку на штурвале, второй нажимал какие-то кнопки на консоли радара. – Вот когда видимость ухудшится вдвое, тогда это уже можно будет назвать туманом, мэм. В это время года здесь почти всегда такое бывает по утрам. В этом месте встречаются два течения.

Аня стояла в дверях рулевой рубки, рассматривая в бинокль завесу мглы. Поблизости находились три судна, крошечные точки на радаре, но эти точки, видимо, мало что говорили Мюллеру. Фрагментарные радиопереговоры, которые они перехватили ранее, прекратились восемь часов назад.

– Вот вам и «не более двух судов», – сказал Мюллер. – Я рад, что они воспринимают нас всерьез.

Аня пожала плечами:

– Ну, мы тоже не сказали им, что одно из наших судов – подводная лодка, так что мы квиты.

Маркус прислонился к пулемету, расположенному со стороны правого борта, с таким видом, словно никак не мог найти удобного положения для стрельбы. Станины были не приспособлены для людей в тяжелой броне. Майклсон, стоя рядом с ним, осматривал горизонт.

– Я, конечно, не ждал, что они выполнят все условия, – произнес Майклсон, взглянув на часы. – Надеюсь, теперь вы не будете возражать против того, что мы отправим их к праотцам, сержант Феникс.

Трудно было угадать действительное расстояние или размер предмета, когда вокруг не было ничего, кроме воды. Аня обнаружила, что, если опустить бинокль и слегка сместить фокус, кипы облаков превращаются в далекие горы, а море под ними становится похожим на озеро, пустынную равнину или даже на облака. Оно могло стать похожим на что угодно.

«И я могу наделать здесь чертову кучу ошибок, если не буду учиться изо всех сил».

– «Область свободной торговли Малых островов», – произнесла Аня. – Вы не слышали о таком когда-нибудь, сэр?

– По крайней мере, названия такого не слышал. Но бандиты часто обмениваются людьми и сведениями, поэтому они могут иметь связи с моими старыми знакомцами, дружелюбными или не очень. Некоторые из них даже живут исключительно на кораблях.

– Несколько торпед навсегда избавят нас от них, – сказала Аня.

– Ну что вы, никто не собирается делать ничего подобного. – Майклсон подмигнул ей. – Хотел бы я узнать, где они берут топливо. Наверняка заходят в какие-то порты.

Маркус смотрел в прицел пулемета, внешне никак не показывая, что слышит этот разговор. Ане не нужно было обладать телепатическими способностями, чтобы понять: он считает, что ей здесь находиться опасно. Но Майклсон оказался весьма уступчивым, когда красивая женщина попросила его об одолжении.

«Я просидела за столом почти восемнадцать лет. Я научусь всему заново, Маркус. Хватит следить за мной».

Пустота и безбрежные просторы нервировали ее, но одновременно почему-то приносили чувство безопасности. Ничто не шныряло в обветшавших зданиях, ничто не пряталось в темноте, ничто не могло вырваться из-под земли. Внизу, под днищем «Фальконера», море, скорее всего, было в своем роде не менее опасным, чем зараженный Саранчой материк, но сейчас она не ощущала той тревоги, что не давала ей покоя в Хасинто. Она просто помнила о необходимых мерах предосторожности.

И кто бы мог попытаться напасть на «Фальконер»? Судно, конечно, было не «Гнездом ворона», но вдвое превосходило по размерам «Канцлер» и было лучше оснащено: несколько пулеметов на палубе и гранатомет, как заметила Аня при беглом осмотре. К тому же где-то поблизости плавал «Милосердный», и Аня чувствовала себя вполне уверенно.

Сержант Андерсен подошел с носовой части и остановился, глядя на Маркуса; наморщив лоб, как будто в напряженных размышлениях, он словно впитывал все происходящее.

– Нравится тебе здесь, Рори? – спросила Аня.

– Есть чему поучиться, мэм. – Он вытащил небольшую записную книжку и время от времени царапал в ней что-то. – С пулеметами я хорошо знаком. Однако нам еще нужно потренироваться ходить на абордаж.

– Это вроде зачистки здания, только отступать некуда, – заговорил Маркус, по-прежнему не сводя взгляда с океана. – Ни нам, ни им.

Андерсен ничего не ответил на это замечание.

– Мэм, нам предстоит выполнять операции, которые мы никогда не проводили на суше. Это нечто совершенно новое.

– Да, придется пройти кое-какую переподготовку, – согласился Майклсон. На груди у него на кожаном ремне болтался бинокль. Казалось, он очутился в своей стихии, словно это была его война. – Сейчас центр тяжести переместится на морские операции.

Маркус проворчал:

– Кто-то должен предупредить Коула. Возможно, он попросит о переводе.

Аня, слушавшая по радио все переговоры, вынуждена была подавить непроизвольное желание включить передатчик и начать координировать операцию. Либо «Милосердный» находился близко к поверхности, либо Бэрд починил его антенну, но она услышала рапорт Гарсии.

– «Милосердный» вызывает «Фальконер»; сейчас моторов не слышно, время от времени появляются какие-то непонятные звуки. Если у них имеется действующий радар, они, скорее всего, вас уже засекли.

– А я считала, что с подлодки можно услышать почти все на больших расстояниях, – произнесла Аня.

Майклсона, казалось, позабавили ее слова.

– Они способны многое слышать, но иногда могут установить, где цель, только стукнувшись в нее носом. Всеведения нет в их арсенале. Только никому не говорите.

Аня была слегка разочарована, но, с другой стороны, если она верила во всемогущество субмарин, то пираты, возможно, тоже. А в игре, где ставка делается на устрашение, ничто другое не имеет значения.

Пока в действиях пиратов Аня не видела никакого смысла. Она списала это на тот факт, что за прошедшие годы они потеряли представление о реальности, так же как островные бродяги не понимали масштабов сил КОГ, которую они провоцировали. Возможно, бандиты Мэсси слишком привыкли к жертвам, обладающим минимумом технологий или вообще лишенным всякой техники, а может, они думали, что ВМФ КОГ безнадежно обветшал.

«У всех есть уязвимое место. Тот, кто находится в конце пищевой цепочки, обычно поддается лени – до тех пор, пока не начинаются неприятности».

Желание проверить положение каждого оказалось слишком сильным: старые привычки диспетчера укоренились в ней глубоко. Ей необходимо было иметь перед глазами трехмерную «карту», представлять себе, где находится каждый человек и предмет, каждая позиция, куда кто движется. Не то чтобы она не доверяла радару «Фальконера». Она просто чувствовала себя потерянной без информации, ежесекундно поступающей к ней по рации. Ее представление о войне практически сводилось к потоку слов, преобразующемуся в ее сознании в картину поля боя; она не могла привыкнуть к реальности.

«Суда один, два и три здесь, „Фальконер“ здесь… но где же подлодка?»

«Милосердный» прекратил переговоры, так что она могла лишь воображать субмарину, дрейфующую внизу, в полумраке. Но эта картина стояла у нее перед глазами во всех подробностях, Аня даже представляла расположение подлодки на карте, хотя на самом деле, скорее всего, она сильно ошибалась. Она начинала понимать, что их флот представляет собой просто жалкие остатки судов с устаревшим, постепенно выходящим из строя оборудованием; вдобавок к этому экипажи слишком малочисленны и за пятнадцать лет растеряли весь боевой опыт, если когда-то его имели. Наиболее надежной защитой КОГ по-прежнему оставался обычный пехотинец.

«Но оружие действует. И корабли плавают. А это самое главное. Верно?»

Андерсен с Майклсоном двинулись дальше, и Аня снова вернулась мыслями к лодке. Маркус оглянулся на нее так, словно готов был улыбнуться.

– Ты выглядишь более счастливой, – сказал он. – Это тебе идет.

Такие разговоры ранили ее. Это были всего лишь банальные фразы, которые другие влюбленные бросают, даже не задумываясь, но в их с Маркусом общении они были так редки, что Аня вынуждена была относиться к ним как к хрупким предложениям о мире. Одно неверное слово – и снова все рухнет.

«Семнадцать лет. А мы все еще на той стадии, когда я не знаю, есть между нами что-то или нет. И если есть, я гадаю: останется он на ночь или не останется? Наверное, я сошла с ума».

Она попыталась принять невозмутимый вид.

– Как бы сказал наш галантный капитан, розы на щеках девушки быстрее всего появляются в предвкушении бортового залпа.

Маркус так и не улыбнулся.

– Ага. Он бы так и сказал.

Аня колебалась, не зная, ответить или нет, но обнаружила, что не готова рискнуть. Пусть будет пока бортовой залп. Перестрелка казалась безопасной темой для разговора. Она почти почувствовала облегчение, когда ее отвлек голос Мюллера:

– Расстояние три километра. Скоро мы их увидим.

– И они вне пределов досягаемости наших орудий, даже если я их увижу, – пробормотал Маркус.

– Капрал Бэрд, – приказал Майклсон, – приведите, пожалуйста, Мэсси в рубку.

Дом с Коулом пробрались к Ане вдоль борта.

– Так что, мы и правда отдадим им Мэсси? – спросил Дом. На нем был минимум брони, в руке он держал спасательный жилет. – Я могу его туда отвезти. Возьму «Марлин».

– По плану, мы должны выставить его на обозрение на носу, когда покажутся объекты, нужные Майклсону, а потом…

А что потом? На это вопрос она не могла ответить. Но его пока никто не задавал. Что конкретно должно произойти с пленным? Задуматься об этом означало забрести слишком далеко в темные воды Разведывательной службы КОГ, какой она ее помнила, и она не была уверена, что готова к этому. В любом случае Мэсси план тоже был неизвестен. Он пока сидел под охраной Бэрда в одной из кают на нижней палубе. Берни находилась наверху и бродила вокруг с таким видом, словно она не доверяла морю и должна была постоянно за ним присматривать.

– Подтверждаю, модифицированные канонерки, – произнес Мюллер. – Вижу ведущее судно: двадцать пять метров, пулемет. На палубе никого. Остальные две в радиусе двадцати метров, вооружения не видно. Вызвать их по радио, сэр?

В наушнике раздался голос Майклсона:

– Аня, возможно, вы захотите сейчас зайти в рубку.

Она восприняла это как приказ пригнуть голову и не высовываться. Рулевая рубка не походила на помещение на военном корабле, скорее напоминала кабину бура, со всякими приборами, расположенными на гигантской приборной панели. Мэсси привели в рубку, и он сидел на скамейке рядом со штурвалом в компании Бэрда, пытаясь разглядеть в иллюминатор пиратские лодки. Затем он заметил Аню и уставился на нее. Она, в свою очередь, уставилась на него. Со стороны приборной панели раздавался голос Мюллера, повторявшего позывные «Фальконера» и ожидавшего ответа от пиратских судов.

Аня никогда не видела вблизи насильника и убийцу. Она невольно начала искать на его лице признаки, отличавшие его от людей, которых она знала и которым доверяла, но ничего не нашла. Это был обычный мужчина – агрессивный, заносчивый, с вызывающим выражением лица, но под такое описание подпадало множество таких, кто не совершал тяжких преступлений.

– Ответа нет, сэр, – сообщил Мюллер.

Аня видела менее чем в двухстах метрах корпусы вражеских кораблей, низко сидевшие в воде. «Фальконер» замедлил ход.

– Наблюдатель, есть движение?

– Не вижу никого на палубах, сэр.

На миг у Ани все сжалось внутри, и она уже подумала, что пираты решили перехитрить моряков и сами устроили засаду. Майклсон спокойно оглянулся.

– Мистер Мэсси, – заговорил он, – у вас есть какие-нибудь мысли насчет того, что затеяли ваши коллеги? Может, они все на нижней палубе, пьют чай?

– Откуда я знаю, ты, старый козел? – Мэсси, казалось, мало волновало положение, в котором он оказался. – Но пока я на борту, вы в безопасности.

– Как это меня утешает! – Майклсон защелкал какими-то рычагами на панели радиосвязи и взял микрофон. – Это военный корабль «Фальконер», военный корабль «Фальконер» вызывает суда Области свободной торговли Малых островов, как слышите меня?

Ответа не последовало. Моряк-дозорный указал куда-то в сторону, и в наушниках у всех затрещал его голос:

– Сэр, вижу дрейфующие обломки. Деревянные… масляное пятно… бумага, металлические цилиндры. Не уверен, что это остатки судна, – возможно, какой-то старый мусор, блуждающий по океану.

Майклсон отбросил показное равнодушие.

– Результат столкновения?

– Возможно.

Мэсси хотел было подняться, но Бэрд толкнул его обратно на скамью.

– Вы что, сволочи, думаете, я в это поверю? – прорычал он. – Дайте мне посмотреть. Дайте посмотреть, что там такое.

– Хорошая мысль, – произнес Майклсон. – Мюллер, подойдите ближе. Капрал Бэрд, выведите Мэсси на нос. Может быть, настроение у них улучшится, когда они его увидят.

Аня смотрела, как Бэрд выталкивает связанного Мэсси на палубу. Берни стояла у левого борта в компании Дома, проверяя магазины, и время от времени бросала взгляд на Мэсси. Но на лодках не было заметно никаких признаков жизни, никакого движения – вообще ничего.

Однако Мэсси, казалось, тоже пришел в замешательство. Он стоял на палубе спиной к рубке, вертя головой по сторонам, словно искал что-то. Что бы ни затевали пираты, он ожидал явно не этого.

– Эй, Кормик! – заорал он, словно его могли услышать с такого расстояния. – Кормик? Эй вы там, какого дьявола вы вытворяете? Это я! Забирайте меня с их чертова катера, да поживее!

– Бэрд, спросите его, не узнает ли он корабли, – попросил Майклсон.

Последовала пауза – Мэсси присматривался. После небольшой дискуссии Бэрд обратился к ним по рации:

– Он перечислял мне технические подробности. Он говорит, что узнает две меньшие лодки, но большую – нет.

– Может быть, это недавнее приобретение? – Мэсси не мог слышать капитана, но тот все равно понижал голос, даже разговаривая по рации. – Ладно, давайте готовиться к худшему. «Фальконер» вызывает «Милосердного», где вы находитесь?

Капитан субмарины заговорил, и Аня начала понимать, почему подводные лодки наводят на моряков такой страх, несмотря на свои недостатки. Она понятия не имела, где находится лодка в тот или иной момент. Она походила на червей, роющих туннели под землей. Это был очередной монстр, прячущийся под кроватью.

– «Милосердный» вызывает «Фальконер» – мы только что заметили некий объект, сначала подумали, что это кит, но акустика другая. – Гарсия помолчал. – Сержант Феникс далеко? Расспросите его насчет подводной Саранчи.

Маркус вмешался:

– Понятия не имею, какие звуки они производят под водой, капитан.

Аня снова принялась разглядывать пиратские суда в бинокль. Пулеметы, находившиеся на главной канонерке, были закреплены в неподвижном положении.

– Если они собираются открыть огонь, то им придется выйти на палубу.

Майклсон кивнул:

– Вообще-то мы не собирались брать их на абордаж, но, с другой стороны, теперь лишились элемента неожиданности. Мэсси – наша страховка, то есть если он нужен им живым.

– Думаете, возможно обратное?

– А может, для них он уже отработанный материал и у них появились другие планы? – сказал он. – Они не будут бросать такие суда без веской причины. Слишком большая ценность. И мы должны выяснить, что это за причина, хотя бы ради собственной безопасности.

Аня не сводила взгляда с рулевой рубки самой крупной канонерки. Расстояние между судами сокращалось, и наблюдатель заговорил снова:

– Небольшие повреждения на главной лодке, сэр, на палубе. Как раз над дверью рубки.

Майклсон взялся за бинокль.

– Возможно, они получены давно, но, если вспомнить обломки, можно решить, что это случилось недавно.

Аня попыталась рассмотреть повреждения, но, пока она настраивала бинокль, внимание ее привлекло еще кое-что – внезапное движение на главной лодке. Она увидела, как к штурвалу подошел какой-то человек и медленно помахал им.

– Я его вижу, – произнес Майклсон. – Всем пулеметчикам боевая готовность.

В наушниках снова послышался треск.

– «Фальконер», как любезно с вашей стороны к нам присоединиться. У вас есть нечто такое, что мы давно искали.

– Говорит капитан Майклсон. Это Кормик Аллам?

– Нет… Мистер Аллам не может выйти на мостик. Это Даррел Жак; можно сказать, что у нас произошли некоторые кадровые перестановки. Но мы по-прежнему хотим получить Мэсси, с вашего позволения.

Аня решила, что среди пиратов поднялся какой-то мятеж. Майклсон дал знак Мюллеру, затем снова взял микрофон.

– Бэрд, проверьте, пожалуйста, как отреагирует Мэсси на имя «Даррел Жак».

Аня смотрела, как Бэрд, слегка наклонив голову, обращается к Мэсси, и внезапно ей стало ясно, что Мэсси знакомо это имя, но хороших ассоциаций оно не вызывает. Бэрд по-прежнему держал его за руку, но Мэсси попытался вырваться, словно хотел бежать, – просто рефлекс, потому что бежать было некуда. До Ани донеслось несколько сердитых слов, и Бэрд рванул пленника к себе. Берни наблюдала за этой сценой с выражением полного равнодушия.

– Вы этого не сделаете, черт бы вас побрал, эта сволочь меня убьет! – Реакция Мэсси выглядела правдоподобно. – Нет! Чтоб вы сдохли, вы не можете сделать это со мной!

Бэрд доложил по рации:

– На всякий случай, если вы что-то пропустили: Жак из враждебной банды. У него были планы насчет Мэсси – тот укокошил несколько его парней. Звучит серьезно.

Майклсон поскреб нос.

– Как все запутано. Ну что ж, я здесь, чтобы покончить с пиратством, поэтому мне плевать, в каком они лагере. И мы можем воспользоваться Мэсси только один раз, поэтому давайте передадим его этим людишкам и посмотрим, что еще мы сможем заполучить для себя.

Значит, вот почему Мэсси не узнал самую большую лодку: она не принадлежала его банде. Произошел бой. Это объясняло повреждения рулевой рубки. Операция шла совсем не так, как было запланировано, но Майклсон и бровью не повел. Аня поняла, что из него получился бы хороший игрок в карты.

– Либо они следили за людьми Мэсси, сэр, либо перехватили сообщение с координатами, – сказала Аня.

– Вполне возможно. – Майклсон снова щелкнул тумблером, включая микрофон. – Мистер Жак, простите меня за прямоту, но какова будет наша выгода во всем этом деле?

– Возможно, мы договоримся.

– Объясните.

– Мы разберемся с людьми вроде бандитов Мэсси в обмен на позволение вести свой обычный бизнес на островах. Мы не пираты. В самом худшем случае – бдительные граждане, и я не уверен, что это так уж плохо.

– И что изменится?

– Наша работа – доставлять продукты и прочие припасы туда, где они необходимы, зарабатывая на этом, и присматривать за жителями островов. Мы же коллеги с вами, верно?

Майклсон помолчал, очевидно обдумывая эти слова. Аня понятия не имела, что теперь делать. Возможно, он тоже.

– Давайте мы оба продемонстрируем свои добрые намерения и выйдем на палубы, – произнес он. – Вы понимаете, что я не хочу отправлять своих людей к вам на основе только вашего слова.

– Я тоже, – произнес Жак. – Давайте.

Майклсон перешел на частоту членов экипажа.

– Всем членам экипажа: я думаю, что мы можем немного изменить «план А», – заговорил он. – Как только мы передадим Мэсси, пусть они уходят, если не произойдет что-нибудь непредвиденное. «Милосердный» – это наш шанс выследить их и найти их порт. Я думаю, с устрашением можно подождать до тех пор, пока у нас не появится подходящая аудитория.

– «Милосердный» вызывает «Фальконер», вас понял. – В голосе Гарсии слышалось разочарование. – Странный акустический сигнал не исчезает. Феникс уверен насчет подводных монстров?

– Нет, не уверен, – ответил Маркус. – Но если я что-нибудь такое увижу, обязательно дам вам знать.

– Не тратьте торпеды на призраков, Гарсия, – бросил Майклсон и вышел на палубу.

Мэсси все никак не затыкался. Он продолжал изрыгать ругательства и требовать внимания к себе до тех пор, пока Бэрд не швырнул его на палубу, чтобы прекратить шум.

– Зря ты это сделал, козел. Еще пожалеешь. У меня есть права. И друзья.

– А кнопка выключения у тебя есть? – спросил Бэрд. – Скажи, где она, не то придется действовать по-плохому.

Дом взглянул на валявшегося на палубе преступника.

– Если ему хочется поплавать, пускай поплавает.

– А может, Жак – его лучший друг и это какая-то подстава? – Бэрд уперся коленом в спину Мэсси. – Слушайте, а близко мы собираемся подходить к этой канонерке? Как ты думаешь, Майклсон знает, что делает?

Дом считал, что Мэсси не притворяется. Он буквально готов был обделаться от страха. Похоже, его не слишком пугали солдаты КОГ, но он, очевидно, хорошо знал, как решаются проблемы в пиратской среде. Если это было хуже того, что придумала Берни, тогда Дому не хотелось знать подробностей.