Текст книги "Остров выживших"

Автор книги: Карен Трэвисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

Масштаб катастрофы нелегко было вообразить даже большинству солдат, так как же можно было ожидать, что люди в подобной дыре представят себе, что такое пятнадцатилетняя война, не имея телевидения, радио, связи с Хасинто и получая новости лишь от проезжих бродяг? Даже Берни говорила, что не осмеливалась забираться так далеко.

Дом слышал дыхание присутствующих, слышал, как каждый сглотнул ком в горле. В помещении воцарилась полная тишина.

– В таком случае, я так понимаю, вы хотите, чтобы мы вернулись, – наконец вымолвил Гавриэль. – Я понимаю почему. Некоторые откажутся ехать, это я сразу могу сказать, но… положение отчаянное. – Он пожал плечами. – Хотя я лучше остался бы здесь.

«Вот оно. Да, приятель, нелегко тебе сейчас придется…»

– Льюис. – Аня наклонилась вперед и положила руку на его ладонь. Только Аня могла сделать это в такой момент. Она была именно тем человеком, который может сообщить тебе самое худшее и причинить при этом наименьшую боль, потому что обладала спокойным голосом диспетчера, отточенным годами переговоров с солдатами, находящимися в критическом положении. – Никто не просит вас уезжать. Сейчас на материке людям делать нечего – ни нам, ни вам. Мы хотим перевезти сюда тех, кто остался в живых после катастрофы, прежде чем мы потеряем всех.

Смысл ее слов не сразу дошел до Гавриэля. Дом видел, что он не слушает Аню, а губы у него шевелятся, как будто он пытается выплюнуть залетевшее в рот насекомое.

Но усилием воли он вернулся к разговору:

– Простите… но как мы… как мы можем накормить целый город? Я хочу сказать… мы же говорим о тысячах людей, верно? У нас городок небольшой. Здесь около трех тысяч жителей, есть еще одно поселение, там примерно тысяча бродяг. Мы стараемся их избегать.

Значит, здесь тоже существует четкая граница, как в мозгу Бэрда: нормальные люди и бродяги.

– У нас имеются собственные припасы, – сказала Аня. «Не совсем верно, но почти». Но Дом понимал, почему она это сказала. Местные наверняка испугаются, что вновь прибывшие оставят их без куска хлеба. – Эвакуация была заранее спланирована. Если мы сможем обосноваться здесь, мы отстроим собственный лагерь. Послушайте, вы знаете базу Вектес лучше других. Возможно ли здесь поселиться? Можно ли ею воспользоваться?

– База законсервирована, – ответил Гавриэль. – Там есть гидроэлектростанция, русловая. Одна из причин, по которой это место было выбрано, – возможность поддерживать существование. Мы должны были обеспечивать себя сами, если бы произошло самое худшее… а именно это и случилось, верно?

– Звучит неплохо.

– Я здесь всего лишь мэр, – сказал Гавриэль. – Я должен провести голосование.

Маркус посмотрел на Аню. Дом не был уверен, заметила ли она этот взгляд, предназначался ли он для нее, но она мгновение помолчала.

– Я не хочу преувеличивать, – заговорила она, – но Вектес может спасти человечество. Вы можете его спасти. Нам больше некуда идти.

Гавриэль облизал губы, пристально глядя на стол, затем кивнул, но Дом мог поклясться – он сам не знает, почему кивает. Он покосился на Берни – та смотрела на свои сжатые в кулаки руки.

– Мне очень неудобно, что я не предложил вам ничего поесть или выпить, – сказал Гавриэль. – Не хотите ли…

– Вы очень любезны. – Маркус снова взял нить разговора в свои руки. У него было что-то на уме. – Но сначала мне хотелось бы осмотреть военную базу. А тем временем вы, наверное, захотите объяснить кое-что своим людям.

– Тогда вам понадобится Уилл, чтобы все показать.

– У нас есть планы, – возразил Маркус. Казалось, ему не терпелось поскорее выбраться отсюда. – Мы просто хотим, так сказать, прочувствовать место. Сохранились какие-нибудь оборонительные сооружения?

– Они были разобраны, но их можно восстановить.

– А бродяги доставляют какие-либо неприятности?

– Время от времени случаются налеты. Бродяги знают: если кто-нибудь из них покажется в городе, мы стреляем без предупреждения. Их уже какое-то время не видели.

– Понятно, – пробормотала Берни.

По дороге к «Ворону» Дом держался за спиной у Маркуса, изо всех сил стараясь выглядеть уверенно, как солдат, пришедший, чтобы спасти всех. У Коула хватало заряда оптимизма на всю КОГ. Он здорово отвлек на себя внимание, что оказалось очень кстати. Маркус отчего-то был очень зол, и вид у него от этого был еще менее дружелюбный, чем обычно. Гражданские пялились на них с разинутыми ртами. Определенно, они никогда раньше не видели солдат.

А еще они никогда не видели червяков. Иначе им многое стало бы понятнее.

«Броненосец» уже стоял между двумя «Воронами», а члены экипажей развалились на траве, сняв шлемы и жуя батончики из сухого пайка, словно на пикнике.

– Так, едем на базу Вектес, – буркнул Маркус. – Кто за рулем?

– Ну что ж, я с удовольствием отвезу вас туда, сержант Феникс. – Соротки вскочил на ноги и сделал книксен. Он явно получал удовольствие от происходящего. – Ваше невысказанное желание для меня закон.

Маркус никак не отреагировал на это:

– Спасибо, лейтенант.

Он отвернулся и уставился на море в ожидании Уилла. Дом заметил, что Берни слегка кивнула, словно приняв некое решение, и медленно направилась к Маркусу, явно собираясь с ним поговорить. Дом решил, что это его дело. Глядя на Берни, он покачал головой, чтобы остановить ее, и двинулся вперед.

– Послушай, Маркус, в чем проблема?

Маркус не обернулся.

– Нет никакой проблемы.

– Дерьмо собачье!

– Я сказал: никакой проблемы.

– А я сказал – дерьмо собачье.

Маркус медленно повернул голову – его характерный жест.

– Ты хочешь знать.

– Точно.

– Ну хорошо; КОГ собирается приплыть сюда и захватить этот остров. Мы должны об этом рассказать местным, потому что никто с этим все равно ни черта поделать не может. А вместо того мы начинаем с вранья – не с вранья, а с умалчивания, но это одно и то же. Плохая награда верному слуге КОГ, который ждал приказов на своем посту пятнадцать чертовых лет и именно благодаря которому нам будет немного легче перевезти сюда беженцев.

– Слушай, Маркус, я бы на твоем месте сделал то же самое, понятно? Нужно дать им привыкнуть к этой мысли постепенно, заставить их думать, что это их идея. – Дом всегда прежде всего думал о людях, которых знал и любил, и не стыдился этого. Но Маркус тревожился и готов был пожертвовать собой точно так же ради совершенно посторонних людей, а иногда невозможно сделать одновременно и то, и другое. Тебе приходится выбирать. – Это же лучше, чем просто прийти и сказать: «Спасибо за работу, козел. А теперь проваливай». Верно?

Во всяком случае, вряд ли островитяне могли успеть на следующий теплоход до Эфиры. Дом не считал этих людей, просидевших здесь всю войну, героями. Они не выдержали последний бой на горящей палубе, окруженные со всех сторон червяками. Они просто оказались заперты в ловушке в довольно приятном, надо признать это, местечке.

Маркус пристально смотрел на него несколько долгих секунд, затем кивнул. Но Дом видел, что человек, который не покинул свой пост, даже узнав о конце света, действительно вызывал уважение Маркуса.

– Бэрд, оставайся здесь на случай, если кого-нибудь слишком заинтересует второй «Ворон». – Маркус повернулся к членам отряда с таким видом, как будто ничего не произошло. – Остальные – будем проверять все сами. Если Уилл не сумеет открыть какую-нибудь дверь, мы ее взорвем. Мне больше не нужны сюрпризы на покинутых базах КОГ.

– Да-а, про это место не знал даже Хоффман, – сказал Коул. – Черт побери, он был зол как черт. И плохо скрывал это.

Дом подумал: возможно, подозрительность Маркуса – на самом деле страх обнаружить следы деятельности его отца. На последней научной базе КОГ они обнаружили странные вещи, но именно записи голоса его отца в крепости Саранчи потрясли Маркуса до глубины души. Он ненавидел секреты, это было ясно.

Подошел Уилл Беренц, сжимая в руке старый кожаный портфель, так туго набитый бумагами и планами, что он даже не закрывался как следует.

– Это займет какое-то время, – сказал он, приподнимая портфель. – Здесь все, что вам нужно знать о базе МБВ. Думаю, они сейчас не пользуются этими позывными, да?

– Всё? – спросил Маркус.

– Да.

– Мне нужно знать, что все химическое и биологическое оружие обезврежено.

– Хорошо. Я вас понимаю.

Перелет до базы Вектес прошел в молчании. Маркус провел свой обычный маневр, применяемый в тех случаях, когда он не хотел ни с кем общаться: закрыл глаза, сложил руки и нахмурился с видом «не трогайте меня». Даже после двадцати с лишним лет дружбы, когда они стали близки, как родные братья, Дом знал: существует некая часть души Маркуса, в которую он не в состоянии заглянуть. Маркус мог выдержать двое суток под непрерывным огнем и бровью не повести, но мелочи, глупые мелочи заставляли его кипеть от злости. И почти всегда это было связано с тем, что от него что-то утаивали.

Отец лгал ему насчет множества вещей, например об исчезновении его матери, и, скорее всего, из самых лучших побуждений, но Маркус, очевидно, считал иначе. Возможно, голос Адама Феникса из этих проклятых компьютеров Саранчи или слова этой сучки-королевы насчет того, что отец хорошо отзывался о нем, – никто из отряда не смел больше никогда упоминать об этом при Маркусе, – разворошили старые воспоминания.

Маркус во многом не походил на своего отца.

Когда пришло время, Адам Феникс показал, что готов уничтожить целый мир, чтобы спасти хотя бы частичку его. Дом подозревал, что его сын принял бы иное решение.

Военно-морская база Вектес, позывные МБВ, Позднее в тот же день

– Дело пойдет быстрее, если мы поможем им, Аня. – Мел Соротки, вытянув в стороны руки, прошелся вдоль выцветшей линии на учебном плацу, как по канату. Вид у него был такой, словно он готов был умереть от скуки. – Я отправляюсь на разведку. И Митчелл тоже.

Маркус, Дом, Берни и Коул, а с ними Уилл Беренц отсутствовали уже три часа. Аня отмечала на карте их передвижения по базе – Уилл возил их от одного здания к другому на древней машине, используемой для ежемесячной проверки. База по площади походила на небольшой городок, с дорогами, носившими пышные названия вроде «площадь Адмиралтейства», «улица Долгоносиков» и «Артиллерийский проспект».

– Он любит, когда пилоты в боевой готовности, – возразила она, снова нажимая на наушник. – Маркус, как у вас дела?

– Отлично, – ответил он. Из наушника донесся приглушенный скрежет металлических петель. – Пока ничего ужасного не обнаружили.

Подошел Митчелл и начал тоже расхаживать взад-вперед.

– Аня, скажи ему, что опасные секретные объекты не помечают черепом, костями и этикеткой «Яд», ладно?

– Скажи Митчеллу, – прорычал Маркус, – что мы навидались достаточно секретной дряни и сами знаем.

Митчелл улыбнулся:

– Значит, в пехоте не такие уж и глухие.

Аня надеялась, что Уилл Беренц поймет, что отряд «Дельта» прилетел из совершенно другого мира, что солдаты КОГ и граждане Хасинто в корне отличаются от островитян. Она размышляла о том, как люди в этом относительно мирном уголке смогут уживаться с мужчинами и женщинами, которые всю жизнь постоянно находились в напряжении, постоянно готовы были нанести удар или выстрелить, не считая это чем-то из ряда вон выходящим.

– В любом случае парни из службы ЧС захотят еще раз все проверить, когда приедут, – заметил Соротки.

Аня отключила передатчик.

– Лишняя осторожность не помешает. На Мерренате мы нашли топливо. На базе Нью-Хоуп «Дельту» атаковали существа, которых никогда прежде не видывали. А здесь – кто знает, на что можно напороться здесь…

Соротки вытащил колоду карт – одно из двух универсальных солдатских развлечений, – и они начали партию на троих. Время от времени Аня слышала в отдалении рев мотора. На Вектесе было тише, чем в других местах, где ей приходилось бывать. Только она успела подумать об этом, как взвыли сирены, и она вскочила и чуть не споткнулась, пытаясь одновременно найти респиратор и вызвать Маркуса по радио. Соротки и Митчелл бросились в кабину «Ворона», готовые лететь на помощь.

Аня уже воображала себе самое страшное. Она даже сама не поняла, почему схватилась именно за респиратор.

– Маркус? «Дельта», что происходит?

До нее донесся громовой хохот Коула:

– Мэм, рядовой Август Коул докладывает: аварийная сигнализация базы исправна!

– Это проверка, – сказал Маркус. – Продолжаем.

– Они там развлекаются, черт бы их драл. – Митчелл принялся собирать свои карты. – Кто-нибудь помнит, чей сейчас ход?

Если не считать криков морских птиц, искавших себе место для ночлега, на базе снова воцарилась тишина, лишь эхо гуляло среди огромных пустых строений. Прошел еще час, и наконец видавший виды пикап с грохотом въехал в ворота и остановился рядом с «Вороном» на учебном плацу. Все спрыгнули на землю с довольным видом – не только Уилл Беренц, но даже Маркус. Такого выражения лица Аня не видела у него очень давно.

– Берем, – сказала Берни. – Но обои придется сменить.

Аню захлестнула волна облегчения; она стала связываться по рации с Порт-Ферреллом. Маркус медленно развернулся и отошел прочь. Если кому-то и суждено с трудом привыкать к мирной жизни, то это ему. Аня, прижав ладонь к уху, села на ступеньках, ведущих в грузовой отсек «Ворона».

– Сэр? Сэр, мне кажется, мы нашли решение.

Из наушника донесся облегченный вздох Прескотта.

– Остров пригоден для обитания, лейтенант?

– Позднее я предоставлю Управлению по чрезвычайным ситуациям подробную информацию, но сейчас могу сказать, что да. «Дельта» только что проверила базу на наличие опасных объектов. Имеется хорошо сохранившаяся инфраструктура – электричество, вода, помещения – и несколько тысяч граждан КОГ, персонал базы, которые живут здесь со Дня Прорыва.

Прескотт ответил не сразу. Аня подумала, что связь пропала.

– Это просто замечательно. – Голос у него был довольный. – «Правитель» прибудет к вам через четыре-пять дней, а завтра-послезавтра мы отправим на остров несколько подразделений на «Воронах». Переселение начинаем немедленно.

– Я задействую местную бригаду обслуживания. – Она помолчала, не зная, говорить ли то, что ей хотелось сказать. Но сейчас появилось целое поколение людей, видевших в своей жизни только выжженные руины и медленно разрушающийся город. – Между прочим, это очень красивый остров.

– Это очень важно. Воспользуйтесь ботом, чтобы передать в командный центр несколько фотографий. Если люди увидят, что отправляются к лучшей жизни, это сильно поднимет им настроение… – Прескотт оборвал предложение, словно ему помешали. – Аня, с вами хочет поговорить полковник Хоффман.

Почему-то она ожидала более длительного обсуждения. Она помнила времена, когда люди дольше раздумывали, в какой ресторан пойти. Но когда у тебя нет выбора и нет времени, важные решения приходят сами собой – или принимаются заранее.

– Аня? Вы, я вижу, уже осчастливили Председателя. А теперь сообщите мне какие-нибудь хорошие новости. Как вы оцениваете положение с точки зрения безопасности?

– Мы этим сейчас занимаемся, сэр. Мне кажется, местное население испугается того, что переселенцы захватят остров, поэтому необходимо начать устанавливать с ними дружеские отношения прямо сейчас.

– Значит, это точно наши люди.

– По-видимому, так. Это персонал морской базы КОГ и жители городка, возникшего около базы. Существует поселение бродяг, но, мне кажется, остров достаточно велик для существования нескольких отдельных зон – если потребуется.

– Это не частный курорт, лейтенант, а суверенная территория КОГ, а мы – правительство. Мы уважаем чувства местного населения, но наш долг – спасти остатки человечества.

– Ну, если представить дело таким образом, сэр…

– Что ж, отлично, Аня. Хорошая работа. Теперь придется отдать Майклсону остатки моего бренди.

– Сэр, у них здесь есть бар.

– Чертовски хорошая работа.

Настоящая тяжелая работа была еще впереди. Но Хоффман настолько поддался общему оптимизму, что Аня почувствовала: наступил поворотный момент и отныне их жизнь изменится навсегда. Маркус быстро шел к ней через учебный плац – как нарочно. Либо он угадал время, либо слушал этот разговор по открытому каналу.

Он поставил обутую в тяжелый ботинок ногу на порог «Ворона».

– Может, тебе сочинить туристическую брошюру?

– Значит, ты все слышал.

– Вряд ли они теперь потрудятся выбирать нам другое место жительства. – Затем он окликнул Соротки: – Лейтенант, я хочу до темноты взглянуть на поселение бродяг. Пора двигаться.

Дом казался возбужденным, даже радостным.

– Аня, у них тут и больница есть! – воскликнул он. – И кое-какие медикаменты. Может быть, доктор Хейман наконец-то будет довольна.

Если бы Аня хуже знала Дома, то подумала бы, что он возвращается к нормальной жизни. Однако боль потери не проходит за два месяца, и она восприняла его тон лишь как знак того, что он просто научился лучше себя контролировать или устал от постоянных мыслей о своем. Иногда он выглядел так, словно находился где-то далеко, но теперь он нашел житейские мелочи, на которых можно было сосредоточиться, – чистый воздух острова, генератор, который еще работал, – и они на некоторое время вернули его к жизни. Горю невозможно предаваться непрерывно. В конце концов, в каждом дне оказывается больше хороших минут, чем невыносимых, и тогда ты понимаешь, что завернул за угол и перед тобой открылась новая дорога.

«Ворон» поднялся над плацем и повернул к западному побережью.

– Я бы даже назвал это шквальным ветром, – произнес Соротки. Берег был сильно изрезан и представлял собой узкую полоску земли, за которой начинались холмы, полого спускавшиеся к центру острова. – Эти утесы хорошо защищают вас от бурь.

– Прекрасный природный барьер: ограждает от ветра и не только, – ответил Уилл. – Бродяги редко перебираются через холмы.

Берни сидела, положив руки на колени, и вертела что-то в пальцах. Аня, искоса взглянув на нее, поняла, что это несколько пушистых перьев, черных и белых, как у тех морских птиц, которые вили себе гнезда на базе. Первой мыслью Ани было, что Берни снова оседлала своего конька – оценивала местные пищевые ресурсы и раздобыла образец. Подняв взгляд, Аня увидела, что Берни слегка приподняла брови, словно в разочаровании.

– Нет, я никого не убивала, – произнесла она. – Я их просто подобрала. Я хотела сделать рыболовную наживку для Коула. Ты сказал, что хочешь заняться рыбалкой, Коул Трэйн.

Тот ухмыльнулся:

– Берни, детка, ты помнишь все мелочи?

– Если я убиваю живое существо, – заявила Берни, – значит, у меня на это есть веская причина. Это не хобби. Я делаю это только по необходимости.

Она собрала перья за стержни, вытащила небольшую жестянку и, найдя там рыболовный крючок, начала привязывать их к крючку тонкой леской.

Уилл настороженно взглянул на нее. Она подняла на него глаза.

– Я инструктор по выживанию в неблагоприятных условиях. Не только снайпер. – Она произнесла это так, словно эти слова могли успокоить Уилла. – Значит, бродяги доставляют вам кучу проблем?

– В город мы их не пускаем. Это территория КОГ: или ты подчиняешься правилам общества, или убирайся.

– Вы не сказали, чем именно они занимаются. Но я могу догадаться.

– Крадут и портят предметы, которые мы не можем заменить. – Уилл похлопал по своему дробовику. – А иногда убивают. Никто не придет, если вызвать полицию, поэтому мы и есть полиция.

Берни лишь кивнула ему в ответ, словно прекрасно его поняла, и продолжила заниматься наживкой. Никто больше не произнес ни слова в течение следующих пятнадцати минут, пока в наушниках у них не зазвучал голос Соротки:

– Следующая остановка «Вилла Бродяг». Очень живописно.

– Есть где приземлиться? – спросил Маркус.

– Можно сделать угрожающий круг.

– Я просто хочу взглянуть им в глаза и поздороваться.

Дом поднял палец:

– Я спец по бродягам. Я вас представлю.

Маркус пристально взглянул на Уилла:

– Вы бываете здесь?

– Только в случае крайней необходимости – это было один раз.

Все было ясно без слов. Маркус моргнул.

– Если не хотите спуститься вниз на канатах и напугать их как следует, чтобы они обгадились, предлагаю сесть на верхний край вон того стапеля, – сказал Соротки. – Если он может выдержать корабль, то наверняка не рухнет под тяжестью птички.

На опорах стоял обшитый досками моторный катер, явно знававший лучшие дни. Бетонный стапель был сооружен из нескольких секций и уже крошился. Маркус жестом велел остальным ждать, и Дом спрыгнул на землю.

Утром жители Пелруана высыпали на улицы, чтобы посмотреть, кто прилетел. Но здесь, несмотря на признаки жизни – белье на веревках, натянутых между грязными хижинами, тонкую струйку дыма над металлической трубой, – Аня не заметила ни души. «Интересно, – подумала она, – что за бродяги смогли добраться до этого затерянного в океане островка и выжить?» – и решила, что вряд ли это бывшие горожане, к которым она привыкла там, дома. Видимо, они предпочитали осторожность.

– Уилл, – заговорила Берни, – а что имел в виду Льюис, когда говорил, что любой подонок может нацепить броню?

– Пару лет назад здесь причалил катер. Один человек был в полном солдатском снаряжении, но он явно не был солдатом. Он говорил не так, двигался не так. И потом… он вел себя не так.

– Понятно, – сказала Берни, но в голосе ее не было уверенности. – А теперь я вот что скажу: на их месте я бы посадила снайпера вон в тот катер. Коул Трэйн, ты со мной?

– Да, я теперь очень интересуюсь рыбацкими лодками, леди Бумер. Веди.

Они спрыгнули из противоположной двери и отправились к катеру. Аня видела, что Берни обошла вокруг суденышка, затем забралась по трапу на палубу.

– Эй, есть здесь кто-нибудь? – крикнул Дом. Он находился достаточно близко к «Ворону», чтобы в случае необходимости броситься в укрытие. Они с Маркусом, стоя спина к спине на расстоянии нескольких метров друг от друга, описали полный круг. Дом подождал. – Мы из КОГ. Как насчет поговорить, чтобы лучше понять друг друга?

Со стороны катера раздался какой-то скрежет. Аня обернулась и увидела Берни: та держала «Лансер» дулом вверх и стояла прислонившись к стене рубки. Какой-то молодой парень в толстой куртке, пятясь, вышел из двери и начал спускаться по трапу. Казалось, он не знал, кого больше опасаться – ее или Коула.

– Эй, народ, выходите, – снова заговорил Дом. – Мы знаем, что вы здесь…

Внезапно открылись несколько дверей, и мужчины – женщин видно не было – начали появляться на тропинках между хижинами. Они были вооружены самым разнообразным огнестрельным оружием. Ане давно не приходилось видеть такого ассортимента: здесь были и охотничьи ружья, и пара дробовиков «Хищник», которые запрещалось держать гражданским, и коротконосые пистолеты, и даже «Хаммерберст». Аня представить себе не могла, зачем парню эта штука и где он ее раздобыл, но в последние пятнадцать лет копание в помойных кучах превратилось в необходимость. Необычные предметы переходили от одного хозяина к другому. Это не означало, что человек сражался с Саранчой или вообще когда-либо видел ее.

– Я надеюсь, теперь вы понимаете тактику стрельбы на поражение, лейтенант Штрауд, – негромко произнес Уилл. – Нам не полагалось иметь служебное оружие, поэтому мы раздобыли себе личное. Мы выменивали все, что можно.

– Теперь у вас есть мы. – Берни прошла мимо, толкая перед собой человека, которого выудила из недр моторки; он постоянно озирался, как будто ждал выстрела в спину. – Коул, прикрой меня.

Аня не могла больше сидеть без дела. Она спрыгнула на землю, пытаясь выглядеть внушительно, но не угрожающе. Она пока еще не освоила солдатский «язык тела» – ту легкость движений, в которых оружие является как бы продолжением руки и глаз. Но она понимала, что должна изучить его, иначе останется лишь полезным клерком, которого будут защищать от опасностей другие.

Должно быть, кто-то из бродяг отпустил похабное замечание насчет Ани, и Берни это услышала. Обернувшись, она пригвоздила парня своим взглядом злобного сержанта.

– Только попробуй хоть улыбнуться лейтенанту, – рявкнула она, – и всю жизнь будешь мочиться через соломинку.

Человек с «Хаммерберстом», судя по всему, опускать оружие не собирался.

– Ага, интересно наконец видеть здесь КОГ. Добро пожаловать на территорию Мэсси. Кстати, это я. Вы на моей земле.

– КОГ возвращается. – Маркус проигнорировал вызывающий тон, как будто не заметил его. – Представьте, что мы и не уезжали.

– Чтоб ты сдох; вы, значит, явились черт знает откуда и теперь хотите нас вышвырнуть, а, козел?

– Мы просто хотим попросить вас быть более деликатными соседями для наших сограждан.

Мэсси был мужиком лет сорока, начинавшим лысеть, с бородой, необычно плотного сложения для бродяги. Вообще они здесь питались явно лучше, чем на континенте.

– Я здесь вижу троих – а еще придурок из города, – а нас примерно тридцать. Как у тебя с математикой?

– Был лучшим в классе.

– Не хочешь еще раз пересчитать своих людей?

Маркус молча посмотрел на него, затем обернулся к Берни и Ане.

– Дом, проверь мои подсчеты, будь добр.

Дом пожал плечами:

– Так, нас пятеро плюс мистер Беренц, есть еще ракетные установки и пулеметы на «Вороне», еще экипаж вертолета заскучал, поэтому можно сказать, что по огневой мощи мы вас сильно превосходим, и нас восемь человек. Хотя, возможно, я забыл – нужно держать еще один в уме.

Аня услышала скрежет металлической опоры – как будто кто-то открывал неподатливую консервную банку. Соротки направил пулемет в сторону хижин, создавая больше шума, чем это было необходимо.

«О боже!»

Аня ощутила прилив адреналина, мышцы ее напряглись. Ей стало страшно. Но…

«Ненавижу себя за это, но я чувствую себя живой. На самом деле живой».

Она не ожидала такой реакции. Ей не привыкать было к опасным ситуациям, но сама она непосредственно никогда не участвовала в них – до потопа. Ей не хотелось умирать, но сейчас она ни за что не поменялась бы местами с Матьесоном.

– Ну ладно. – Мэсси говорил небрежно, что было странно. Он опустил винтовку, и остальные бродяги последовали его примеру. – Договоримся так. Вы нас не трогаете, и мы разрешаем вам болтаться здесь какое-то время.

В этот момент что-то привлекло внимание Берни. Она прошла мимо бараков, направляясь к берегу, и миновала ряд лодчонок, лежавших на гальке днищами вверх. Она оглядела лодки, словно подумывала купить одну из них.

Мэсси, казалось, в первый раз заметил ее.

– У вас какая-то проблема, леди?

Берни развернулась. Аня заметила, что она прикусила губу. Двое бродяг шагнули вперед, так, чтобы на обратном пути ей пришлось пройти мимо них. Аня поняла, что дело серьезно, но Коул был уже готов – он демонстративно, с шумом взвел механизм «Лансера» вручную и на секунду включил бензопилу.

– Синяя лодка, – произнесла Берни, не сводя взгляда с Мэсси. Аня была уверена, что боковым зрением она видит, что делают остальные бродяги. – Есть тут ее хозяин?

– Хотите купить?

– Хочу задать простой вопрос. Здесь человек, которому она принадлежит?

– Нет.

– Очень жаль, – ответила она. – Придется искать дальше.

– Ладно, уходим. – Маркус махнул рукой, приказывая всем возвращаться на вертолет, и напряжение ощутимо спало. – Рад, что мы пришли к взаимопониманию.

А затем Аня на собственном опыте поняла, насколько быстро может завязаться бой. Когда Берни проходила между двумя бродягами, один из них сделал какое-то движение – прикоснулся к ней. Что именно он сделал, Аня не заметила. Возможно, он просто толкнул Берни, или шлепнул ее по заду, или что-то вроде этого, но губы его едва успели растянуться в отвратительной ухмылке, как женщина резко развернулась и с силой ударила его по лицу прикладом автомата. Раздался хруст зубов. Человек рухнул на землю как подкошенный.

Инстинкт приказывал Ане вмешаться, поддержать своих. Но она не успела даже пошевельнуться – Дом уже повалил на землю второго парня, толкнув его в грудь дулом «Лансера», а Коул загородил собой Берни. Все замерли, подняв оружие. Последовала жуткая пауза.

– Кто-нибудь еще хочет? – спросила Берни, целясь в человека, валявшегося на бетоне. Она не походила на обычную спокойную, добродушную Берни. Казалось, она ищет предлог, чтобы выстрелить. – Нет? Вот и хорошо.

– Да, теперь я знаю, кто ты такая, – крикнул второй. – Сучка тупая. Но ты еще свое получишь. Не усвоила урок?

– Держись от меня подальше, мать твою! – Она начала отступать вместе с Домом и Коулом, а пилот уже заводил «Ворона». – Потому что я вижу, что свой урок ты не заучил.

В наушниках у них раздался голос Соротки:

– Шевелитесь, ребята, не то опоздаете на лекцию по политкорректности.

Маркус, прикрывавший их отступление, запрыгнул на борт. «Ворон» поднялся в воздух. Берни на несколько минут закрыла руками лицо, затем снова выпрямилась. Никто не произнес ни слова.

– Черт, извините меня. – Выглядела она ужасно, на весь свой возраст плюс еще несколько лет, как будто что-то сломалось у нее внутри. Она была ветераном войны, каждый день она имела дело с насилием. Аня видела, как она играючи расправлялась с Саранчой в самых сложных ситуациях. Что-то здесь было не так. – Из-за меня вас всех могли убить. Бэрд прав. Я только обуза.

– С рефлексами у тебя все в порядке, Берни, – заговорил Дом. Он взъерошил ей волосы, словно приятелю-солдату. – Все нормально. Никто не пострадал.

Коул тоже потрепал Берни по волосам.

– Ну, если не считать парня, расставшегося с несколькими зубами, то да. Видите, именно поэтому я никогда не играл в трэшбол против женских команд. Девчонки подчас ведут себя грубовато.

– Нет, не нормально, – отозвалась Берни. Аня подумала, что она им слишком многое позволяет, если вспомнить, с какой яростью она набросилась на чужого человека, прикоснувшегося к ней. – Я просто не сдержалась. Я уже достаточно стара, чтобы не делать этого.

Никто не спросил, что имел в виду тот человек, когда говорил, что узнал ее, и что за урок она не усвоила. Аня пыталась не думать об этом, но против воли уже начинала строить догадки.

– Берни, с нами со всеми такое бывало. – Аня наклонилась и взяла руку Берни. – Даже я как-то раз ударила одного парня. Скажите, есть здесь кто-нибудь, кто всегда и в любой ситуации сдерживает себя?

Маркус пожал плечами:

– Меня вышвырнули из начальной школы за драку. И в средней школе Олафсона я подрался в первый же день. И еще я ударил Хоффмана.

– Ну, я просто дружески хлопаю людей по плечу, – сказал Коул. – Но – да, со мной такое тоже было.

– Видишь, Берни? – Аня сжала ее руку. – Ты в компании ужасных драчунов. Все мы там были.

– Мне уже лучше, – пробормотала Берни, но это явно была ложь.

Это была часть ритуала, и Аня понимала это. Каждый поспешил ободрить Берни, наполовину шутливо вспоминая эпизоды, когда они забывали о дисциплине и правилах и просто набрасывались на обидчиков. Но здесь сидел посторонний, и вопрос, вертевшийся у каждого на языке, так и не был задан: что произошло до того, как она снова вступила в армию?