355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Карен Миллер » Утраченная невинность » Текст книги (страница 26)
Утраченная невинность
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 21:10

Текст книги "Утраченная невинность"


Автор книги: Карен Миллер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 38 страниц)

Глава двадцать шестая

Когда Дафна проснулась на постели, которую Вейра соорудила для нее на полу гостиной, то увидела в окно, что солнце в небе поднялось уже довольно высоко. В доме было так тихо, что он казался необитаемым. Она потянулась, села на одеялах, осмотрелась, стараясь собраться с мыслями, и тут услышала звон топора.

Воспользовавшись ночным горшком и натянув свежее белье и чистую одежду, она обошла весь дом на тот случай, если чувства обманули ее и Вейра сидит в какой-нибудь комнате, дожидаясь ее пробуждения, чтобы поговорить по душам.

Однако в доме действительно никого не было – ни Вейры, ни Мэтта. Поэтому, пройдя через кухню, Дафна вышла на задний двор, за которым располагался сад.

Мэтт колол дрова.

Он посмотрел на нее. Не враждебно, но и не по-приятельски.

– Вейра повела свиней на прогулку, – сообщил Мэтт, устанавливая на чурбак очередное полено. – Когда вернется, неизвестно. Там, на полке очага я тебе оставил овсянки.

– Я почувствовала запах, – ответила она, присаживаясь на подходящий чурбак. При мысли о еде у нее слюнки потекли, сразу проснулся волчий аппетит. – Позже поем. – Около Дафны собрались цыплята – трое черно-белых малышей; они щипали травку, вдруг чего-то испугались и убежали, попискивая.

Мэтт кивнул и продолжил свое занятие.

Дафну переполняло раскаяние, и она наблюдала за ним, таким отчужденным и замкнутым. Человека, которого она знала по Доране, уже не было. Вместо него она видела незнакомца с полуприкрытыми глазами, неуступчиво нахмуренным лбом, не высказывающего никакой радости оттого, что видит ее. В свете утра пропасть, разделившая их, казалась такой же глубокой, как и прошлой ночью на кухне у Вейры.

Перед тем как заснуть, Дафна снова и снова восстанавливала в памяти последовательность событий, которые привели их в это место и к этому моменту во времени. Оценивала свои решения, сделанный ею выбор, вспоминала все увертки и отговорки, которые использовала для оправдания своих действий.

Она старалась быть честной с собой, но так и не смогла представить себе, что могла бы поступить по-другому. Означало ли это, что она как Наследница Джервала, руководимая Пророчеством, всегда права? Или это заблуждение женщины, упорно отстаивающей свои интересы? Дафна не находила ответа на этот вопрос.

Время шло. Мэтт, переколов дрова, взялся за кучу сухого валежника и быстро расправился с ней, аккуратно сложив толстые палки и отдельно – ветки для растопки. Его натруженные руки крепко держали топорище, обветренное лицо выражало полную сосредоточенность на работе. Он хранил молчание, и Дафна не проронила ни слова. У нее сжималось сердце – никогда ей не было так тоскливо, и ни разу в жизни она не чувствовала себя такой беспомощной, как теперь.

Смотреть на этого чужака больше не было сил, поэтому она отвела взгляд. Ухоженный сад занимал приличный участок позади дома. Здесь же были и грядки с морковью, помидорами и прочими овощами. Между грядками и домом – лужайка, засеянная клевером. Слева, в низинке, стоял сарайчик, возле которого лениво пасся пони Вейры. Справа располагался свинарник, от которого шел характерный запах. Возле свинарника она разглядела курятник, покрашенный красной краской, уже сильно выцветшей. Все было так… по-деревенски.

Если не считать звуков удара топора Мэтта, посвистывания лесных птиц и кудахтанья кур, тишина была абсолютной и даже странной после напряженного биения жизни в городе. Во всем чувствовалось какое-то умиротворение, бальзамом проливающееся на ее растревоженную душу. В другое время, проснись Дафна в такое утро, она с радостью ждала бы наступающего дня.

Но радости не было. Она убила ее, убила своим высокомерием, невежеством и тщеславием, нежеланием признать тот факт, что способна ошибаться. Что Мэтт может быть прав. Что звание Наследницы Джервала не ограждает ее от заблуждений.

Дафне хотелось сказать ему об этом, признаться, что она сожалеет о случившемся, попросить прощения. Но ее пугало хмурое лицо Мэтта. Она теряла дар речи, а внутри разрастался гнев. Поэтому она просто сидела и наблюдала, как он рубит ветки.

Наконец, Мэтт перерубил всю кучу валежника. Мощным ударом он загнал лезвие топора в чурбак и произнес, вытирая пот со лба:

– Возможно, ты была права.

Она молча смотрела на него, не понимая, что он имеет в виду. Потом спросила:

– Ты о чем?

Мэтт внимательно осмотрел ладони, проверяя, не натер ли мозолей. Нашел один и потрогал его пальцем.

– Я о том, что мы не сказали Эшеру правду.

Эшер. Перед ее внутренним взором пронеслись картины, которые она видела вчера ночью. Сердце сжалось, во рту внезапно стало сухо.

– Не понимаю.

– То, что ты видела… что они с ним сделали… как его истязал Джарралт…

Она тряхнула головой, отгоняя кровавые тени и отзвуки мучительных криков.

– При чем здесь это? При чем здесь моя правота?

Взгляд Мэтта был устремлен куда-то вдаль, в чащу леса.

– Кто знает, что способен выдать человек, когда с ним вытворяют такое? Даже обладая железной волей, он, скорее всего, рассказал бы ублюдку все и о себе, и о нас, и что тогда было бы?

Она покачала головой.

– Нет. Эшер сильный. Он никогда бы не сломался.

– Ты не можешь знать это наверняка. Поэтому, полагаю, ты правильно сделала, что держала язык за зубами и мне не позволила ничего рассказать. А что касается остального… – Он слегка смутился. – Ваших отношений

– Послушай, Мэтт, – сказала она устало. – Ты утверждаешь, что не ревнуешь. А сам ведешь себя как человек, которого обокрали.

Некоторое время он молчал. Потом посмотрел ей в лицо, пожал плечами и снова отвел взгляд в сторону.

– Поверь, Дафна, если я когда-то и был в тебя влюблен, то довольно быстро одолел это чувство.

Ей было больно это слышать – не потому, что она хотела его любви, по крайней мере, не плотской, а потому что в нем появилась некая жесткость, которую она редко замечала в себе. Она сама сделала Мэтта таким, но отнюдь не гордилась этим.

– Я люблю его, Мэтт, – сказала Дафна, теребя нитку, вылезшую из подола юбки. Ей очень хотелось, чтобы Мэтт поверил ей. – Это не оправдание моих поступков, но по крайней мере уважительная причина.

Он кивнул.

– Наверное, да.

– Я не знаю, почему полюбила его. Смысл происходящего я так и не смогла постичь. А смысл должен быть, Мэтт. Разве не так? Пророчество не свело бы нас вместе, не заставило бы полюбить друг друга, если бы в этом не было смысла. Как ты думаешь?

– Ты задаешь вопрос не тому человеку. Я никогда не разбирался в Пророчестве и не очень хорошо понимаю, как оно воплощается.

– Однако ты следуешь ему всю свою жизнь. Следуешь за мной. Почему?

Он горько улыбнулся.

– Почему собака бежит за кроликом? Потому что такова ее природа, Дафна.

За все годы их знакомства она ни разу не слышала, чтобы он говорил так обреченно и беспомощно.

– Теперь мы не имеем права сомневаться, Мэтт. Мы зашли слишком далеко. Мы многим рискнули и многим пожертвовали. И мы должны дойти до конца, как бы тяжело это ни было.

– Я знаю, – покорно согласился он. – Я ведь здесь, разве не так?

Она сделала движение, чтобы прикоснуться к нему, но побоялась, что Мэтт оттолкнет ее руку.

– То, что мы с Эшером сделали… это не шутка. Я имею в виду, наши взаимные клятвы о супружеской верности. Со жрецом или без жреца, но его сердце принадлежит мне, а мое – ему, и так будет всегда.

– Знаю, – буркнул Мэтт. – Если бы это имело какое-то значение, я сказал бы, что желаю вам счастья.

В глазах закипели слезы. До вчерашней ночи она ни разу не плакала в присутствии Мэтта, гордилась этим и считала, что так надо. Но теперь все это казалось глупостью, и она позволила себе заплакать.

– Это имеет значение, – прошептала она, комкая подол пальцами. – Не думай, что твои слова не имеют для меня значения.

– Отлично. Рад слышать.

– Никак не могу поверить, что он овладел их магией, – призналась Дафна. – Он вызвал снегопад прямо под крышей моего дома. Как олк смог это сделать?

Мэтт покачал головой.

– Понятия не имею. Если только…

– Если что?

– В нем есть кровь доранцев?

Подобное предположение изумило Дафну.

– Откуда? Наши народы не смешивают кровь, это запрещено!

Мэтт усмехнулся.

– Магия олков тоже запрещена, Дафна, однако мы сидим здесь. Разве не ты говорила, что для Пророчества все возможно?

– Да, но… – Она покачала головой. – Это не тот случай. Он владеет их магией, а я этого не почувствовала. Как могло случиться, что я не почувствовала ее? Я должна знать Невинного мага лучше, чем он сам себя знает! А теперь из-за моего недосмотра он может погибнуть!

Мэтт наклонился к ней и обнял своими надежными сильными руками. Она почувствовала запах кожи и пота, прижалась щекой к груди Мэтта и услышала биение его сердца.

– Ты не должна терять веры, Дафна. Мы обязаны верить в Пророчество.

– Я верю, – воскликнула она. – Верю. О, Мэтт, прости, что я отослала тебя. Прости, что была несправедлива к тебе, что держала на расстоянии. Я думала, так будет лучше. Мне казалось, что я защищаю тебя.

– Знаю, – сказал Мэтт, прижимаясь щекой к ее непослушным распушенным волосам. – Всегда знал. И хотя порой мне было неприятно, я никогда не винил тебя. Все эти годы ты несла на себе тяжкую ношу, Дафна, и единственное, о чем я жалел, так это о том, что не могу взять большую ее часть на свои плечи.

– Ты много тащил на себе, Мэтт. Даже представить себе не можешь, сколь многое. Временами мне казалось, что я больше не выдержу, не смогу идти дальше. И я бы отчаялась, если б ты не ободрял меня. Я стольким тебе обязана. Благодаря тебе я сохранила чистоту. Прости меня.

– Ладно, ладно, хватит, – прошептал Мэтт, похлопывая ее по спине. – Ты Наследница Джервала, на тебе лежит ответственность, которая никому не по плечу. Особенно теперь, в Последние Дни.

Она немного отстранилась и взглянула в его лицо.

– Может, я и Наследница, но ты совесть Наследницы, ее мудрость и крепость. Ты больше ничего не скажешь мне, Мэтт? Как выбраться из беды, в которой мы оказались? – Она судорожно вздохнула. – В которую я всех ввергла?

Он убрал прядь волос с ее лица.

– Я не знаю. Что говорят твои видения?

– Ничего, – прошептала она. – С тех пор как я легла с Эшером, они прекратились, и я не знаю почему. За всю свою жизнь я не была настолько слепа, и это очень тревожит меня.

– Что ж, – произнес Мэтт задумчиво, – быть может, они прекратились, потому что уже привели тебя туда, куда было назначено. К нему. Возможно, ты была права, и Пророчество давным-давно предопределило вашу любовь?

– Для чего? Как наша с Эшером любовь может помочь в Последние Дни? Теперь они вот-вот наступят, потому что Эшер проявил себя как Невинный маг. О, Мэтт, ты уверен, что в самом деле ничего не чувствуешь и не знаешь?

– Вейра тоже спрашивала меня об этом, – ответил он, – и тебе я могу сказать только то, что сказал ей. Есть что-то неправильное в движении магических потоков, но что именно и почему оно появилось – не знаю. И происходит это именно в городе, потому что когда я оттуда ушел, ощущение разлаженности ослабло. Если бы я побывал в городе, то, возможно, смог бы сказать вам больше.

Дафна крепко обняла его.

– Нет. Тебе нельзя туда возвращаться. Эшера схватили и теперь ищут его друзей, а мы с тобой – его ближайшие друзья. Здесь ты в безопасности.

– Надолго ли? – Он осторожно высвободился из ее объятий и принялся расхаживать по двору. – Когда Пророчество свершится, Дафна, и твои видения претворятся в жизнь, во всем Луре не останется ни одного мужчины, женщины или ребенка, которые могли бы считать себя в безопасности. Наше дело еще не завершено. Мы должны спасти наше королевство от уничтожения.

– Как? – крикнула она. – Для этого нужен Эшер, а я не могу помочь ему! Или ты можешь? Или кто-то еще?

– Я могу, – раздался голос Вейры у них за спиной.

Они обернулись и уставились на старуху. Дафна с мольбой протянула к ней руки.

– Каким образом?

Вейра вышла из-под деревьев и приблизилась к ним. Ее шерстяные штаны промокли до колен, на крепкие кожаные башмаки налипла глина. В одной руке она держала посох, а у самых ног ее хрюкали две огромные, покрытые грязью свиньи. Они слушались Вейру, как собаки. Морщинистое лицо старухи было мрачно.

– Ценой крови, жертвоприношения и смертельной опасности, – ответила она. – Но мы должны действовать быстро. Прошлой ночью я получила сообщение Круга: казнь Эшера назначена на завтра и состоится в полночь.

Дафна посмотрела на Мэтта.

– Не верю, что король решился на это. Эшер – его лучший друг!

– Если под королем ты подразумеваешь Гара, то у меня еще одна плохая новость, – сказала Вейра. – У Лура теперь новый король.

– Конройд Джарралт?

Вейра кивнула.

– Да.

– Да защитит нас Барла, – произнес Мэтт и опустил ладонь на плечо Дафны. – Теперь все олки в страшной опасности.

– Только в том случае, если мы потерпим поражение, – хмуро возразила Вейра. – Если вы хотите спасти Невинного мага от смерти, если не желаете отправиться в могилу вслед за ним, то делайте, что я скажу, и без промедления. Чему быть, того не миновать. Предназначенное произойдет. Должно произойти. Так гласит Пророчество.

Мэтт помрачнел.

– Не нравится мне, как это звучит.

– Тебя не спрашивают, – бросила Вейра. – Дафна, отведи этих животных в свинарник и хорошенько накорми. Ты. Маттиас, принеси с кухни нож и чашку. Срежь по два побега с каждого растения с последней грядки в огороде. Только закрой нос и рот марлевой повязкой, надень перчатки и, что бы ты там на грядке ни увидел, молча делай свое дело. В дом срезанные растения не заноси; оставь их на земле у задней двери. Когда оба закончите, займитесь приготовлением супа на обед. Все необходимые продукты найдете в чулане.

Озадаченная Дафна посмотрела на указанную Вейрой грядку.

– Марлевая повязка и перчатки?

Выражение лица Вейры немного смягчилось.

– Только как мера предосторожности. Я не собираюсь подвергать Маттиаса опасности. По крайней мере, не сегодня и не здесь.

Она прошла мимо них в дом, а Мэтт сказал:

– А это обещание мне еще меньше нравится.

Встревоженная Дафна кивнула:

– Мне тоже. Но лучше делать, как сказала Вейра. Не знаю, к какому решению она пришла, но ясно вижу, что оно разрывает ей сердце.

* * *

Хотя Вейра и вела уединенный образ жизни на расстоянии от деревни, свой кристалл Круга она берегла от посторонних глаз в тайнике, который выкопала сама под полом своей спальни. Изнутри она выложила тайник керамической плиткой, которую взяла у деревенского горшечника. Тайник был спрятан под тщательно подогнанными половыми досками с дырками для пальцев, чтобы их можно было легко поднимать, и накрыт старым потертым ковром.

Запершись в спальне и задернув занавески, она откинула ковер, вынула доски и положила возле кровати. В свете лампы перед ней мерцали сорок кристаллов Круга. На вид они были похожи на обыкновенную коллекцию кристаллов кварца, на самом же деле являлись собранием волшебных камней.

Сорок кристаллов, сорок друзей, сорок торжественных клятв… Ее семья. Очень немного, чтобы противостоять грядущей тьме.

Морщась от боли в суставах, она встала на колени, склонившись над тайником. Камень Рейфеля, молочно-голубой, как снятое молоко, притягивал ее взгляд, как магнит. Она взяла его в ладони, согрела и позвала племянника. Когда он ответил, к глазам Вейры подступили слезы.

– Пора.

Какое-то мгновение он молчал. Потом она почувствовала, как Рейфель вздохнул.

Когда мы узнали об аресте Эшера, я понял, что ты позовешь. Ведь это он? Эшер – Невинный маг?

Она не говорила никому, кроме Гильды. Рейфель сердцем угадал истину.

– Да, – ответила Вейра. – Это он. Дорогой…

Не надо.

Вейра представила себе его улыбку, и у нее перехватило дыхание.

Ты плачешь… Мне снился странный сон.

– Если бы существовал другой способ…

Тогда, возможно, я бы и не родился.

– У нас мало времени, – сказала она, давясь слезами. – Ты должен встречать меня завтра в том месте, где Западная дорога сливается с дорогой к Черному лесу. Когда ты сможешь туда добраться?

Еще до полудня.

– Тебе следует придумать причину, по которой ты уезжаешь. Пусть об этом знает как можно меньше людей. Помни, что уезжаешь куда угодно, только не в город. Езжай налегке, как можно быстрее и не привлекая внимания. И пусть никто не видит твоей печали.

Я понимаю.

– Значит, завтра мы с тобой увидимся.

Завтра, – повторил он, все так же улыбаясь, и из сострадания первым оборвал связь.

Немного позже, овладев собой и успокоившись, Вейра с помощью темно-зеленого кристалла вызвала Гильду. Прошло почти десять долгих минут, прежде чем та откликнулась.

Прости, прости, – сказала запыхавшаяся Гильда. – У меня был покупатель, не могла отлучиться.

– Ничего страшного, Гильда. Подруга, у меня для тебя задание. И чтобы ты не задавала лишних вопросов, сразу скажу: от его успеха зависит будущее нашего королевства.

Связь завибрировала – значит, Гильда разволновалась; однако она быстро взяла себя в руки.

Конечно, Вейра. Что надо сделать?

– Я еду в город на казнь и хочу, чтобы ты заняла места для себя и еще трех человек прямо напротив эшафота.

Так близко? – изумилась Гильда.

– Да. Ты можешь это сделать?

Конечно.

– Благодарю тебя, дорогая. Увидимся завтра до полуночи.

Положив кристалл Гильды, она взяла другой, на этот раз – черно-синий камень.

– Роган. Я с поручением к тебе.

Роган выслушал задание, не задавая вопросов, как Вейра и ожидала. Затем она связалась с Лейни Тридвеллом, у которого было очень полезное для их дела заведение, потом – с десятью самыми сильными магами Круга, на плечи которых Вейра собиралась взвалить очень тяжелое бремя. Они твердо пообещали присоединиться к ней в Доране и выполнить любое задание.

Да благословит их всех Джервал. Без таких помощников ей не хватило бы духу отправиться на задуманное предприятие.

Закончив переговоры, которые вымотали ее почти до беспамятства, она убрала все камни в тайник, уложила на место доски и застелила их старым ковром. Со стоном поднявшись на ноги, Вейра направилась на кухню.

* * *

Суп уже булькал на плите, распространяя аромат вареного мяса. Дафна и Мэтт, погрузившись в размышления, молча сидели за столом.

– Вейра, прошу тебя, объясни, что происходит? – попросила Дафна, поднимая глаза. – Растения, которые ты велела Мэтту срезать…

– Смертельны, – перебила Вейра. – Это так.

– Тогда зачем они тебе?

Она подошла к окну и посмотрела в сад, где буйствовали зимние розы и рябина.

– Для служения Пророчеству.

– Какого служения? – спросила Дафна.

– Это мое дело. Чем меньше вы будете знать, тем лучше. По крайней мере, до определенного момента.

– А кто решает, когда он наступит? Я не ребенок, Вейра, хоть ты и зовешь меня деткой! Я Наследница Джервала и…

– И сейчас тебе необходимо научиться следовать указаниям старших! – оборвала ее Вейра, отворачиваясь от окна. Увидев, как напряжена и встревожена Дафна, она смягчила выражение лица и вздохнула. – Дитя, дитя – потому что для меня ты именно ребенок, замужем ты или нет, – перестань беспокоиться о вещах, которыми тебе не суждено заниматься. Не надо придумывать новых забот – у нас их и без того хватает.

Дафна посмотрела на Маттиаса; он покачал головой и спокойно улыбнулся.

– Не суетись, понятно?

Вздохнув, Дафна сдалась.

– Понятно.

– Отлично, – одобрила Вейра и подошла к очагу. – Теперь давайте поедим.

Они пообедали в полном молчании, потом Вейра отослала Мэтта приготовить Бесси, осмотреть ее копыта, упряжь и старый фургон, а Дафна занялась мытьем посуды.

– Я не суечусь, – сказала она, погружая тарелки в мыльную воду, – просто хотела узнать, для кого приготовлены эти растения.

Вейра вздохнула. Вытирая тарелку кухонным полотенцем, она успокоила Дафну:

– Не для того, кого ты знаешь, детка.

– Значит, для кого-то, знакомого тебе?

Сдерживая слезы, Вейра мрачно ответила:

– Да, для знакомого мне человека.

– Тогда давай я сварю снадобье.

Это было соблазнительное предложение. Дафна добра и любила ее.

– Нет, – отказалась Вейра и коснулась рукой плеча Дафны. – Хотя за предложение спасибо.

Мнительная, как всегда, Дафна восприняла отказ как сомнение в ее способностях.

– Я смогу! Я знаю о травах больше, чем…

– Знание трав здесь ни при чем. Женщине, носящей ребенка, не следует касаться этих растений.

Дафна уставилась на нее, открыв рот и вытаращив глаза. Она медленно извлекла руки из тазика с посудой, покрытой мыльной пеной, положила ладони на живот и слегка нажала.

– Ребенка? Что ты хочешь сказать?

Вейра усмехнулась.

– Я стара, детка, но еще не ослепла, не оглохла и не лишилась разума. Может, сама я и не рожала, но много лет была повитухой и принимала роды. Беременные женщины выглядят иначе. И в тебе я эту разницу замечаю. – Вейра вздохнула. – А ты не знала?

Дафна покачала головой.

– Нет. Вообще-то… я думала одно время… но этого не может быть. Мы были вместе всего два раза, и оба раза я приняла меры предосторожности…

– Значит, у Пророчества свое мнение на этот счет.

– Но почему? Какой прок может быть от этого?

Вейра взяла следующую тарелку и принялась вытирать ее.

– В рождении ребенка всегда есть прок.

– Даже в такие дни, когда мир вот-вот погибнет от огня или потопа? В чем смысл?

– Возможно, смысл в напоминании, чтобы мы не сдались так легко.

– Я не сдаюсь! – сказала Дафна, отступая от раковины. Пена падала с ее пальцев на пол. – Но я в полной растерянности! Я боюсь! Я привыкла верить себе, верить Пророчеству, верить в то, что у меня есть все необходимое, чтобы побеждать и вести за собой! Вместо этого я стала беженкой, а человек, которого я должна была направлять и защищать, обречен на смерть. А теперь еще и ребенок?

Девочка теряет надежду, подумала Вейра. Пора подстегнуть ее.

– Другими словами, ты сдаешься?

Дафна отвернулась.

– Возможно, да, – прошептала она горько. – Может, это лучшее, что я могу сделать для всех нас. Отказаться. Уйти. И пусть судьбу Эшера решают те, кто не наделал столько ужасных ошибок.

– Сомневаюсь, что это наилучший вариант для Эшера или его ребенка, – сказала Вейра и приняла строгий вид. – Ты Наследница Джервала, Дафна. Ты не можешь уйти. И вообще, кто из нас не совершал ошибок? Только не я. И не Маттиас. Допускать ошибки – не самое страшное, детка. Настоящая беда – не учитывать их и не прилагать усилий для преодоления их последствий. Вот это уже ведет к гибели. Опять же, мы не знаем, действительно ли ты допустила ошибки. Может, так и было задумано Пророчеством с самого начала.

– Значит, Пророчеству следовало выработать какой-нибудь другой план! – выпалила Дафна, покраснев от злости. Она снова вернулась к раковине, ища утешение в мытье посуды. – Ты не сказала об этом Мэтту?

Подняв брови, Вейра протянула руку за очередной тарелкой.

– Может, он уже знает. В свое время он имел дело с жеребыми кобылами.

– Я не жеребая кобыла!

– Успокойся. Я не сказала ему, девочка, – мягко произнесла Вейра. – Пройдет немного времени, и твой живот скажет все вместо меня. А Мэтту вполне достаточно того, что он уже перенес. Не хочу добавлять ему переживаний.

Дафна нахмурилась, кивнула и принялась мыть горшок из-под супа.

– Значит, мы возвращаемся в город? – спросила она, помолчав. – Попытаемся выручить Эшера?

Вейра должна была сказать, что в город возвращается она с Мэттом, а не Дафна. Но старая женщина уже устала от споров и решила пока что не разочаровывать девушку. Вместо того чтобы сказать правду, она произнесла:

– Да, возвращаемся. Попозже вечером, когда стемнеет. Но попытки не будет. Мы просто спасем Невинного мага, чтобы Пророчество исполнилось.

* * *

Эшеру снился прекрасный сон, в котором он видел Дафну. Из мира грез его вырвал громкий перестук молотков. Ругаясь про себя, он перевернулся на другой бок, закрыл глаза и постарался вернуться в тот же сон.

Дафна стояла на опушке какого-то леса. В воздухе распространялось сладостное благоухание. Ее непослушные волосы были распущены, лицо озаряла улыбка. Невдалеке были видны деревья, около Дафны разгуливали куры и свиньи.

Он открыл глаза.

Куры и свиньи?

Да поможет ему Барла. Он все-таки сходит с ума.

Значительная часть ротозеев разошлась по домам или разъехалась по гостиницам и постоялым дворам, поэтому Эшер хорошо видел, откуда доносится перестук молотков. Мускулистые работники выводили трибуну для зрителей вдоль левой стороны площади.

Окс Бандер, дежуривший у клетки, заметил, что Эшер смотрит в ту сторону, и заиграл желваками. Возможно, он злобился из-за того, что понимал: теперь Эшер никогда не отдаст ему три монеты, проигранные в последний раз в «Гусе» во время игры в дротики.

Ха. Спасибо Барле за маленькие радости.

Он подошел к клетке и остановился, опершись на копье.

– Похоже, завтра ночью соберется порядочная толпа, чтобы посмотреть, как тебе оттяпают голову, – поделился он своими соображениями. – Слышал, члены Общего Совета чуть ли не жребий тянули, чтобы определить, кому достанутся лучшие места вон на той трибуне, которую сейчас сооружают. Глава гильдии мастер Роддл вроде бы взятку предлагал, чтобы сидеть прямо напротив эшафота.

Если бы Эшер промолчал, то Окс ударил бы его копьем. Если бы сказал что-нибудь – что угодно, – то Окс… Эшер обреченно вздохнул.

– Значит, завтра в полночь? – спросил он, словно не знал назначенного времени казни. – Как думаешь, дождь будет?

Оке перехватил копье и ткнул древком в лицо арестанту.

Выплюнув кровь и сломанный зуб, Эшер свернулся калачиком, уткнулся лицом в сгиб руки и постарался найти спасение во сне. На этот раз ему никто не приснился – ни свиньи, ни куры, ни Дафна, ни кто-либо другой.

* * *

Отослав Этьенн, которая после долгих и шумных сборов наконец-то уехала в поместье, разогнав слуг и отправив Уиллера надзирать за приготовлениями к казне ненавистного олка, Морг сидел в кресле в библиотеке Конройда, наслаждался одиночеством и предавался размышлениям.

На столе в коробке перед ним лежала Погодная Сфера, возвращенная Гаром. Дразнящий, зовущий, загадочный волшебный шар. Стоит проникнуть под его защитные покровы, и можно прикоснуться к чистой магии.

Он должен найти способ завладеть ею.

Заточенный в собственном теле, подавленный сознанием Морга, Конройд бесился от ярости и бессилия. В отличие от Дурма, чья отягощенная виной душа рыдала, стенала и молила Барлу о милосердии, о помощи, Конройд, казалось, чувствовал себя скорее оскорбленным, обнаружив, что он теперь не хозяин собственной плоти. Первое потрясение прошло, и теперь он непрерывно бормотал что-то бессвязное, требуя объяснений, настаивая на ответах и даже предлагая сотрудничество и помощь.

Помощь…

Глупец, он думает, что Моргу требуется помощь барана. Словно он в таком положении, когда можно торговаться и выпрашивать что-то. Договариваться. Заключать соглашения.

Морг протянул руку и щелкнул по шару ногтем. Еще мгновение назад неподвижные цвета Сферы взвились вихрем, закружили, почувствовав Морга и отвергая его. Плоть принадлежала Конройду, но внутри нее пребывал дух Морга. Сфера никогда не откроется ему. Никогда…

Если только…

В мозгу, словно молния, блеснула мысль. На него словно снизошло озарение. Он затаил дыхание, чтобы не спугнуть слабую надежду. Можно ли этого достичь? Возможно ли это? Могут ли Морг и Конройд слиться воедино так, чтобы волшебный шар не сумел опознать злейшего врага Барлы? Если да, то он овладеет Погодной Магией и использует ее, чтобы сокрушить ее Стену.

С Дурмом такое наверняка не сработало бы. Несмотря на глубочайшее отчаяние и душевные терзания, жирный старик был слишком силен. Его сознание и дух Морга были абсолютно несовместимы. И контролировать Дурма можно было, только содержа в полном заточении в самых дальних закоулках сознания. Стоило лишь ненадолго ослабить надзор, и все пошло бы прахом.

Но Конройд… Ах, Конройд. Душа совсем другого типа. Душа со слабыми отзвуками его собственного мрачного величия. Кроме того, они с Конройдом одной крови, через века их связывают семейные узы. У них родственные души, чего Морг никогда бы не смог сказать о Дурме.

И Конройд был принят Барлой.

Откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, он обратился внутрь своего сознания и мягко, осторожно коснулся крошечного разума Конройда.

«Хочешь помочь мне, кузен? Желаешь испить из кубка силы, который лишь я могу поднести к твоим губам?»

Внезапно растерявшись, маленький Конройд захныкал.

«Не бойся, мой кровный родич. Ты был рожден для великих дел, для того, чтобы поднять доранцев до невиданных высот в искусстве магии. Помоги мне, и вместе мы дадим начало веку славы, доселе небывалому в этом королевстве!»

Жадность и тщеславие маленького Конройда запылали, как факел в темноте ночи.

«Иди ко мне, Конройд, – прошептал Морг. – Давай на мгновение сольемся».

Конройд пришел к нему, не раздумывая и отбросив страхи. Морг убрал решетки, окружавшие его. Выпустил Конройда, позволил ему дышать

…и в тот же момент сам вдохнул его. Взболтал Конройда, как масло, и впитал всеми фибрами души, перемешав собственную душу с сущностью своего пленника. Морг спрятался, как лисица прячется в проточной воде от охотничьих собак.

Конройд пронзительно вскрикнул и тут же затих.

Время шло. Наконец существо, которое являлось не совсем Конройдом и не совсем Моргом, протянуло руки к Погодному Глазу и извлекло его из деревянного ящика. Ликуя, оное улыбкой наблюдало за переливами разноцветных огней в глубине волшебного шара. Существо знало, что Глаз содержит силу, которую можно обратить на погибель и разрушение, стоит только произнести заклинание, при помощи которого магия перейдет из чудесного шара в ожидающий мозг. Оставалось произнести магическую формулу вслух. Запустить процесс передачи, украсть у стервы волшебную силу, которую она поместила в этот предмет.

Та часть существа, которая была Моргом, приготовилась действовать. Ей требовалось убедиться, что она слилась воедино с Конройдом. Удовлетворенный, Морг нырнул в глубь сознания своего пленника, растворяясь в нем, и вот существо подняло Сферу к глазам, держа его на ладонях. Произнесло магическую формулу передачи силы…

…и замерло в ожидании триумфа.

Разноцветные огни внутри Сферы задвигались быстрее. Цвета стали насыщеннее, ярче, живее. Существо с восторгом наблюдало, как разноцветное свечение выплеснулось из шара и побежало по его рукам, одновременно проникая внутрь их, впитываясь в плоть. Оно чувствовало, что холодное радужное пламя наполняет его знаниями и силой, дает ключ к пониманию того, как можно уничтожить это проклятое королевство.

Внезапно Погодный Глаз словно спохватился. Он содрогнулся в ладонях существа, цвета резко изменились, стали темными. Алый и золотой сменились багровым и черным, и полосы этих зловещих оттенков принялись извиваться и сплетаться в узлы, словно разъяренные змеи.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю