Текст книги "Искупление"

Автор книги: Карен Кингсбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Кэри и другие даже не догадывались, что Брук вообще о них помнит. Но, если она хранила этот альбом, значит, она думала о них больше, чем они подозревали.

Кэри перелистывала страницы и наслаждалась воспоминаниями, приходившими к ней. Вот они с Брук на трехколесных велосипедах в какое-то давнее воскресное утро перед посещением церкви. Кэри почувствовала, что уголки рта приподнимаются в улыбке, когда она вспомнила, как близки они были тогда. Не потому, что они были похожи, – хотя, когда они были маленькими, мать обычно одевала их одинаково и люди иногда ошибочно принимали их за двойняшек. На самом деле у всех Бакстеров с самого начала были совершенно разные вкусы. Вот почему среди них не было ни ведущих, ни ведомых. Они почти никогда не ссорились и всегда помогали друг другу. Они разделяли одну систему ценностей и постоянно были вместе.

Во всяком случае тогда.

Она перевернула страницу и увидела фотографию четырех девочек вместе, когда Эрин была совсем маленькой. Семья была на пикнике на озере, они часто ездили туда. Папа давал им понять, что, хотя его часто вызывали на работу, а иногда он уезжал на конвенции и медицинские семинары, он всегда находил время для своей семьи. Они вместе играли в мяч в парке Монро, катались на лодке по озеру, ездили в Индианаполис на матчи и концерты.

Кэри думала, что однажды и у нее будет такая семья.

Она покачала головой, перевернула страницу и тут же рассмеялась. Брук, Кэри и Эшли в пижамах стояли рядом и обнимались перед семейной палаткой. Им было десять, девять, и шесть лет. Все они купались, когда Даниэль, их лохматый пес, утащил рюкзак в озеро и утопил их одежду.

– Я знаю, что делать, – сказала Кэри, когда они в растерянности выбрались на берег. – Надо надеть наши пижамы, они в рюкзаке у папы с мамой.

Брук моментально подхватила идею, ее глаза сразу повеселели.

– Точно!

Эшли захихикала и вслед за Кэри и Брук пошла в палатку, и через три минуты они уже надели пижамы – и пробыли в них остаток дня.

Какие мы тогда были глупые... и беззаботные.

Перевернув еще несколько страниц, она увидела Эшли, которая толкала старую красную тачку, в которой сидел Люк. Кэри улыбнулась и слегка провела пальцем по их юным лицам. Что тебя ждет, Эш? Часть тебя осталась в Париже. Что там с тобой случилось?

Кэри не знала ответа, глядя на фото, она думала о переменах в своей сестре. Очевидно, что там с ней случилось что-то нехорошее, что-то, чем она не могла поделиться даже с Кэри.

Что бы это ни было, Эшли не хотела об этом разговаривать.

Кэри и Эшли по-прежнему чувствовали себя непринужденно друг с другом, но между Эшли и остальными существовало какое-то напряжение. Особенно между Эшли и Люком. Кэри опять посмотрела на фотографию и вспомнила то, о чем давно забыла. Эшли называла их брата своим «маленьким Люки». Хотя по возрасту он был ближе к Эрин, они с Эшли были в детстве неразлучны. Эшли была старшей сестрой, которая всегда права, а Люк – младшим братиком, над которым охали и ахали ее друзья.

Люк.

Светловолосый принц, присутствие которого наполняло их дом смехом и радостными воспоминаниями. У Кэри болело сердце, когда она смотрела на них теперь, – Эшли и Люк избегали друг друга, обмениваясь только сдержанными репликами. Если бы Кэри была посторонним человеком, то и подумать бы не могла, что они были закадычными друзьями.

Она опять вернулась к альбому. Фотографии рассказывали другую историю.

Кэри рассматривала фотографии одну за другой, пока не дошла до классики – портрет родителей, сделанный во время юбилея, – двадцатой годовщины свадьбы. Дальше Брук вставила фотографию со свадьбы мамы и папы. Кэри почти физически чувствовала любовь, изливавшуюся со страницы.

Разве не о такой любви всегда мечтала Кэри? Разве не так должны были жить они с Тимом? Она подумала об истории любви своих родителей, о том, как ее папа усаживал их вокруг себя каждый день святого Валентина и рассказывал ее всем, кто хотел слушать.

Кэри закрыла глаза и вновь услышала эту историю: как родители ее отца хотели, чтобы у них была большая семья, но ее дед Джон – старший был убит во время Второй мировой войны, когда ее отец был совсем маленьким. Поэтому он рос один.

– Ребята, когда вы не можете поделить какие-нибудь вещи или место за столом, задумайтесь на минуту и вспомните, какое счастье, что вы есть друг у друга, – обычно говорил им отец в этом месте истории. – Я тосковал каждый день, так мне хотелось иметь братьев и сестер, но этого так и не произошло.

Мужчины делали предложение его матери, но она предпочла не вступать в брак во второй раз, оставшись верна своему мужу и после его смерти. Когда ее отец учился в колледже, его мать умерла, – похоже, от разбитого сердца.

– Тогда я был очень одинок, но я всегда знал: однажды у меня будет большая семья, их отец ухмылялся и переводил взгляд на жену. – Конечно же, когда я встретил вашу маму, я знал, что решать будет она. Потому что, захотела бы она одного ребенка или десять, она все равно была для меня единственной. Я так любил ее, что это не имело для меня значения.

Мама Кэри изучала экономику в университете Мичиган, а папа изучал медицину, когда они познакомились в библейском лагере. Он любил говорить, что Элизабет была самой прекрасной девушкой университета в тот год, и Кэри в этом не сомневалась. На старых фотографиях Элизабет Бакстер выглядела изящно и в то же время величественно, как королева, в ней было что-то хрупкое и незабываемое. Темные волосы, огромные глаза и фарфоровая кожа. Так теперь выглядела Эшли.

Если верить папе, то они с матерью чувствовали себя мужем и женой с того момента, как познакомились. И когда он спросил ее, сколько детей она хочет иметь, она сказала, что не менее трех.

Эшли нравилось дразнить Люка и Эрин, она говорила, что им повезло, ведь она была хорошей девочкой. Иначе их мать никогда не уступила бы и не родила еще двоих.

История всегда заканчивалась тем, что Джон Бакстер с любовью смотрел на свою жену и говорил что-то вроде:

– Ты просто золото, моя дорогая Элизабет. Я никогда не устану от твоей близости.

Или:

– Для меня драгоценен каждый твой вздох, Элизабет. Тот день, когда я встретил тебя, я получил невероятное благословение.

Кэри всегда видела, что ее родители буквально светились в подобные моменты. Детям Бакстеров не надо было спрашивать, что такое любовь, – они каждый день видели, как относятся друг к другу их родители.

Она закрыла альбом и откинулась на спинку дивана. Она сидела так без движения, а оцепенение превращалось в глубокую печаль. Всю жизнь она мечтала о такой любви, как у ее родителей, о таких взглядах и улыбках, воспоминаниях и обыкновенных чудесах. Всю жизнь чувствовать себя единой с тем, за кого вышла замуж.

Когда Кэри вспомнила об этих мечтаниях, ее утрата показалась большей, чем когда Тим уходил из дома. Даже если они снова будут вместе и со всем справятся, какими будут теперь их воспоминания? Измена Тима навсегда перечеркнула то хорошее, что они пережили вместе. Эта мысль невероятно огорчала Кэри.

Кэри закрыла глаза и помолилась о том, чтобы заснуть. Она просто не могла представить себе, что станет старой и седой и будет вспоминать свое прошлое вместе с Тимом Джейкобсом.

Не теперь, когда она каждый день старалась навсегда об этом забыть.

Глава 14

Пастор Марк работал над проповедью, когда Кэри постучала в дверь его кабинета во вторник.

– Я не рано?

Он встал из-за стола и поприветствовал ее.

– Вовсе нет. Заходи.

Она старалась не встречаться с ним взглядом, смущенная своим видом. Она знала, что под глазами у нее темные круги, а одежда, несмотря на беременность, висит на ней мешком. Пастор Марк, не закрывая дверь кабинета, вернулся в свое кресло и указал ей на диван, который уже много лет стоял в его кабинете.

Кэри села и скрестила ноги. Руки у нее дрожали.

– Ты не смогла уговорить Тима прийти? – голос пастора был мягким, и Кэри немного расслабилась, но на сердце у нее по-прежнему было тяжело.

Она покачала головой и попыталась говорить, но эмоции были сильнее ее.

– Все нормально, на все нужно время, – он печально улыбнулся. – Я не спешу. Ты можешь рассказать мне, что случилось, когда будешь готова.

Кэри вздохнула и уселась на диване поглубже.

– Он ушел почти месяц назад. У него связь со студенткой – и он переехал к ней в тот же день, когда рассказал мне об этом, – она вытащила из сумочки платок и вытерла глаза. – Я звонила ему в ее квартиру вчера вечером. Он хочет развестись.

– А ты?

– Я хочу все исправить, – она вздохнула и закрыла лицо руками. Когда она положила руки обратно на колени, у нее опять потекли из глаз слезы. – Все считают, что я сумасшедшая.

– Нет, – пастор Марк задумчиво склонил голову. – Ты не сумасшедшая, Кэри. Я ведь венчал вас, ты помнишь? Я никогда не забуду, как выглядел Тим в тот день.

Кэри кивнула, она тоже представила себе лицо Тима, каким он был в день их свадьбы. Она никогда бы не смогла представить себе, чтобы он мог полюбить другую. Слеза покатилась по щеке, она стерла ее пальцем.

– Моим родным трудно это вспомнить.

Марк приподнял брови:

– Даже родителям?

Кэри пожала плечами:

– Они пытаются. Они думают, что я поступаю правильно, но им очень тяжело видеть, что мне больно, – она вымученно улыбнулась. – Мои сестры думают, что я должна засунуть его в мешок и сбросить со скалы.

Он моргнул.

– Думаю, это можно понять.

– Да, – фыркнула она, – можно.

– Ты уже это знаешь, но я все равно скажу, – он сделал паузу. – Ты не должна опираться на мнение других людей, только на свое и на мнение Бога.

Кэри кивнула:

– Вот почему я здесь, – ее голос оборвался, она старалась найти нужные слова. – Мне так жаль. Я...

Пастор Марк протянул ей платок и подождал, когда она сможет говорить.

– Я здесь, потому что я хочу вернуть своего мужа, и не представляю себе, как это сделать.

Пастор мгновение смотрел в пол. Когда он опять посмотрел на Кэри, она увидела в его глазах глубину, которой не замечала раньше, и поразилась, насколько то, что с ней произошло, ему не безразлично.

– Ты не можешь заставить это случиться, Кэри. Тим должен тоже этого захотеть.

– Вы думаете, он захочет?

Пастор Марк сложил руки и заколебался.

– А ты как думаешь?

Воспоминания о первых днях брака завертелись в голове Кэри. Как они нашли медузу на мексиканском пляже в медовый месяц. Как покупали мебель для своего первого дома – крохотной квартирки, и как смеялись, когда, вернувшись домой, обнаружили, что диван не помещается в гостиной. Как вместе плакали в скорой помощи, когда потеряли своего первого ребенка.

Эти и множество других моментов вспомнились Кэри, и она улыбнулась сквозь слезы.

– Я не знаю, – она хотела быть честной. – Я знаю, что он любил меня, и я думаю, что часть его по-прежнему меня любит. Прежде всего, я думаю, Бог хочет, чтобы я продолжала любить его и не сдавалась.

Пастор улыбнулся.

– Тогда придерживайся этого, Кэри. Не сдавайся. Это может занять много времени.

Она посмотрела на него, ища в его глазах мудрость, которой у нее не было и которую она не умела найти.

– Есть и еще кое-что, – пастор Марк ждал. – Я беременна. Я обнаружила это несколько дней назад.

Если он и был потрясен, то не показал этого. Он только медленно вздохнул и кивнул.

– Я сказала ему об этом вчера вечером, но потом бросила трубку. После этого я с ним не разговаривала.

– Ты бросила трубку? – в голосе пастора не было осуждения, только любопытство.

– Да. Он сказал, что хочет только развода, и я рассердилась, – она поджала губы. – Я много сержусь на него в последнее время. Это безумие, я понимаю. Я должна делать все, чтобы вернуть его, но иногда я так зла на него, что начинаю его ненавидеть.

– Это не безумие, Кэри. Ты человек, поэтому сердишься, – он помолчал. – Так что Тим знает, что ты беременна и времени у тебя мало.

– Да, – Кэри сглотнула, подавляя печаль. – Я должна быть дома, с ним. Я уже почти на третьем месяце, – она в отчаянии выдохнула. – А потом есть еще Райан Тейлор.

– Райан Тейлор? – пастор Марк слегка приподнял бровь. – Я помню. Вы были так близки когда-то.

– Я думаю, можно так сказать, – она рассказала ему больше, чем планировала, но это казалось ей правильным. Если бы она рассказала о нежелательных чувствах к Райану своим сестрам, они назначили бы дату свадьбы еще до конца разговора. – Я была молода тогда, но он был для меня особым человеком. И теперь...

– Он снова в городе.

Кэри была поражена. Этот человек управлял делами церкви и каждый день давал советы множеству людей, но казалось, что ему известны ее самые потаенные мысли.

– Да, – Кэри посмотрела на кольцо на своем пальце. – Мне страшно, я одинока, и отчасти я хочу его дружбы, – она подыскивала правильные слова. – Но после того, как я столько лет была в него влюблена, не знаю, смогу ли я быть ему другом.

Глаза пастора Марка сузились, он закусил уголок губы.

– Райан – хороший человек, но я думаю, что ты делаешь мудрый выбор. Ты легко можешь запутаться, если вы будете проводить вместе много времени. Сейчас тебе очень больно, и эта боль может затуманить твой разум.

Кэри почувствовала, что ее щеки становятся красными. Она знала, что пастор прав. Неважно, что она любила Тима и хотела вернуть его. У нее, в конце концов, все-таки было сердце, а ее сердце всегда было уязвимо, когда речь заходила о Райане Тейлоре.

Они переменили тему, и пастор Марк предложил ей вести дневник, может быть, писать письма Тиму, так, словно он согласен на консультации. Это поможет Кэри разобраться со своими чувствами, и, возможно, однажды с помощью этих писем они смогут сделать свои отношения более прочными.

– Если ты действительно хочешь спасти свой брак, Кэри, то Бог покажет тебе, как это сделать, – пастор Марк открыл свой стол и достал оттуда листок бумаги. Он протянул ей этот листок. – Возьми это. Когда Тим будет готов к консультациям, я рекомендую вам эту программу.

Кэри пробежала глазами бумагу. Она была озаглавлена «Интенсивный семинар по проблемам брака».

– Интенсивный семинар? Что это такое?

– Это происходит не так уж далеко отсюда, в Озарксе. Два дня интенсивных консультаций с двумя психотерапевтами – мужчиной и женщиной, – Марк пожал плечами. – Все говорили мне, что результаты поразительные.

Два дня консультаций? Кэри не могла себе представить, чтобы Тим согласился на такую терапию. Но она взяла бумагу.

– Спасибо.

В ее голосе было больше сомнения, чем веры.

Выражение лица Марка смягчилось.

– Я вижу, что ты не очень оптимистично настроена, но у Бога есть план, Кэри. Я буду молиться о тебе. И ты тоже молись, ладно?

– Хорошо, – Кэри сложила листок и спрятала его в сумочку.

– Кроме того, я, правда, верю: Бог подскажет тебе, что делать.

Кэри кивнула:

– Он уже подсказал мне одну вещь. Я не могу оставаться в доме родителей. Сегодня вечером я вернусь домой, хотя бы на выходные. Если Тим приедет, я буду там.

– Это хорошая идея.

Время встречи подошло к концу, и Кэри хотелось почувствовать, что она способна взглянуть на ситуацию с другой стороны. Она думала, что после разговора груз упадет с ее плеч. Но на самом деле ее просто тошнило, и она чувствовала себя уставшей. Вдруг идея возвращения мужчины, который ушел от нее без предупреждения, показалась ей совершенно невыполнимой.

Она поблагодарила пастора Марка и пошла к своей машине, все еще слыша голос, убеждающий ее: Бог объяснит ей, что делать, как бороться за свой брак. Она верила, что пастор прав. Но, чем больше она вспоминала его слова, тем больше была уверена в одном. В то мгновение – хоть это и было неправильно – она на самом деле хотела быть рядом только с одним человеком, и это был не ее муж.

Это был загорелый зеленоглазый футболист, укравший ее сердце тем летом, когда ей было двенадцать.

* * *

Когда Кэри уехала, пастор Марк никак не мог вернуться к написанию проповеди. Что же случилось с семейством Бакстеров? Разве они не подавали прекрасный пример всей общине? Он подумал об Элизабет и Джоне, об их молодости, о том, какие у них были прочные отношения с детьми.

Почему же теперь все распадалось?

Большую часть последнего десятилетия он каждую неделю встречался с Джоном Бакстером, они поддерживали друг друга в вере и делились бременем. Джон был членом церковного совета, и Марку приятно было знать, что некоторые из своих тревог он может переложить на надежного Джона Бакстера.

В итоге Марк знал о трагедиях и триумфах Бакстеров больше, чем кто-либо.

Была Брук, которая вместе со своим мужем явно избрала путь медицинской науки и профессиональных достижений, а не истины и веры.

Положение Эшли, вероятно, было хуже. Она не только отошла от Бога, но и прятала какой-то секрет, нечто, о чем она не желала говорить и что отчуждало ее от всех, кто имел для нее значение, – всех, в том числе Лэндона Блэйка, молодого пожарного, которому она нравилась с тех пор, как они были подростками.

А в последнее время он обратил внимание на проблемы с Люком. Что-то новое в его критических замечаниях и резком тоне – тоне, который был таким добрым и мягким еще год назад. Джон не упоминал об этом, но Марк все равно беспокоился.

Конечно, он постоянно беспокоился и о здоровье Элизабет. И вот еще проблемы Кэри. Сердце пастора Марка болело при мысли о ней – и о ее боли, и о ее искушении.

Пастор Марк подумал о печалях Бакстеров и понял: у них есть только одна возможная причина. Это просто духовная война. Когда эти мрачные времена закончатся, их ждет что-то великое и потрясающее; иначе враг не стал бы так стараться обезоружить эту семью.

Да, должно быть именно так.

Нет сомнения, что хорошие времена не за горами.

Пастор Марк позволил себе представить, что Брук и Питер вспоминают, что подлинное знание и успех приходят только от Бога. Эшли доверяется своей семье и рассказывает ей правду о своем прошлом, найдя исцеление и, может быть, любовь. Тим Джейкобс изменяет свое поведение, падает на колени и просит у Кэри прощения. Элизабет получает исцеление.

Может быть, ничего и не случится так, как он надеется, – так, как он молит. Но и в таком случае пастор Марк был уверен: Бог проведет семью Бакстеров через все трудности. Он поблагодарил Господа, хоть и опасался, насколько хуже станет жизнь Бакстеров до того, как мрачный период завершится.

Марк откинулся на спинку кресла и посмотрел в окно кабинета. Он думал о Кэри, Брук, Эшли, Джоне и Элизабет. Должно быть, все будет еще хуже. Намного хуже. Он будет молиться о них каждый день, как делал все время с тех пор, как они с Джоном стали встречаться. Но он мог сделать и еще кое-что, более конкретное, чтобы помочь им.

Он включил компьютер, потянулся к мышке и открыл файл с личными данными прихожан. Он долго колебался, прежде чем сделать следующее движение. Если бы речь шла не о Кэри, а о ком-то другом, он не нарушил бы конфиденциальности и не стал бы звонить.

Но на этот раз, может быть, это было необходимо.

Марк просмотрел алфавитный список и нашел рабочий телефон Тима Джейкобса.

Хорошо, Господи, сделай этот звонок полезным. Пожалуйста.

И он начал набирать номер.

Глава 15

Кэри стирала пыль с фортепиано своих родителей, когда в дом ворвался Люк. Он бросил свой спортивный мешок на скамью в прихожей и упал на стул в нескольких метрах от нее, еще держа в руках свой баскетбольный мяч. Он в тот семестр играл в команде университета Индианы, а матчи проходили в субботу по утрам.

– Привет, – она продолжала вытирать пыль, но чувствовала, что он смотрит на нее. Он выглядел расстроенным, словно хотел что-то сказать, но не находил слов.

Наконец он откашлялся.

– Я должен перед тобой извиниться.

Пыльная тряпка замерла в руке у Кэри, она через плечо обернулась на брата.

– За что?

– За то, что... – он поджал губы, – потому что мне жаль, что ты вышла замуж за негодяя.

Глаза Люка сверкнули, и он бросил в нее мяч.

Быстрым движением она отбросила пыльную тряпку и поймала мяч. Кэри чувствовала, что терпеливое выражение исчезает с ее лица.

– Я должна была засмеяться?

Люк отвернулся и выглянул в окно, его глаза сузились.

– Я ненавижу его за то, что он сделал с тобой.

Она продолжала держать мяч, как поймала его, рядом с пианино, глядя на своего брата. Она перехватила мяч поудобнее. Все члены семьи восприняли новость о ее беременности достаточно спокойно – кроме Люка. Теперь он казался еще более далеким, и Кэри не знала, как ей заполнить пропасть между ними.

Но теперь перед ней был ее братишка, с растрепанной светлой шевелюрой, с плечами, уже более широкими, чем у их отца, и он пытался найти слова, чтобы наладить с ней контакт. Это была его первая попытка восстановить отношения с тех пор, как она вернулась домой.

Слеза потекла у нее по щеке, и она вытерла ее свободной рукой, желая, чтобы Люк поскорее сказал, что у него на сердце.

Он покачал головой и опять посмотрел на нее:

– Я не был... – он запустил пальцы в волосы и рассерженно выдохнул воздух. – Прости меня, Кэри. Последнее, что тебе нужно сейчас, – это два негодяя.

Кэри кинула мяч обратно Люку, и он ловко поймал его одной рукой, после чего уверенно прижал к телу. Она наклонилась над фортепиано и хитро улыбнулась ему.

– Два негодяя... хм, давайте посмотрим! Мой муж Тим и... – она поддразнила его, ведь именно так они всегда общались между собой.

Он ухмыльнулся, выражение лица стало более непринужденным.

– Ну я, дурак. С тех пор как Тим бросил тебя, я обращался с тобой, словно... – он помахал в воздухе рукой, – ты какая-то заразная.

Она склонила голову и вспомнила того маленького мальчика, каким он был, когда она училась в школе, и она поняла его сердцем.

– Спасибо.

Люк вздохнул сквозь стиснутые зубы, казалось, что он собирается заплакать.

– Я так рассердился на него, Кэри. Я уважаю твои желания и все такое, но мне все-таки хочется, чтобы ты его прогнала из своей жизни. Ты заслуживаешь лучшего.

Кэри прошла по комнате и села на соседний рядом с ним стул.

– Я знаю. Мне тоже иногда так кажется, – она хотела, чтобы он понял ее точку зрения. – Но я правда верю, что у него просто такой период, кризис середины жизни или что-то вроде, и мы можем справиться с этим.

Люк всмотрелся в нее. Кэри увидела, что напряжение ушло, хотя он и не мог согласиться с ее решением.

– Ты в это веришь, или ты веришь, что Бог хочет сказать тебе это?

Кэри глубоко и сильно вздохнула и выпрямилась на стуле, глядя ему в глаза.

– Я не могу разделить одно и другое. Я хочу того, чего хочет Бог. Без Него мы бы ничего не добились в браке.

Он кивнул:

– Я так и думал, что ты это скажешь.

– Ты же понимаешь меня, верно?

– Не особенно, – он встретился с ней взглядом. – Но в эти последние несколько дней Бог постоянно обращался ко мне.

Кэри улыбнулась:

– Он это умеет.

– Он не оставлял меня в покое, пока мы не поговорим.

Кэри выглянула в окно. Хотя была уже осень, днем температура приблизилась к отметке 26 градусов, и после недели холодной погоды Кэри была рада такой перемене. Последние четыре ночи она провела в собственном доме и по-настоящему оценила уединение; оно позволило ей обдумать предложения пастора Марка. Во вторник она начала читать книгу о восстановлении разрушенных отношений. Она написала четыре письма Тиму, каждое вложила в конверт и положила на стол у них в гостиной. Если Тим приедет домой, когда ее не будет, он не сможет их не заметить.

Она еще несколько раз позвонила ему. Но после ее первого звонка в квартире Анжелы Мэннинг никто не брал трубку. Кэри подумала, что у нее есть определитель номера. Она поняла, что ей больше не ответят, если только она не позвонит из телефона-автомата или от друзей – с номера, который Анжела и Тим не смогут опознать.

Кэри перевела взгляд обратно на Люка. Их родители уехали на весь день, и Кэри решила остаться на выходные в комнате для гостей. Уединение – это хорошо, но после четырех дней одиночества, начинавшихся с утренней тошноты, она отчаянно жаждала утешения и уюта старого дома Бакстеров – особенно в свете того, что Тим не хотел с ней разговаривать.

В горле у нее запершило, и она попыталась объяснить брату свои мысли:

– Когда я говорю с Богом о своем браке, я всегда получаю один и тот же ответ, – Кэри опять выглянула в окно на красные и желтые листья, падающие с деревьев во дворе. – Я верю, что Бог приготовил для меня что-то очень хорошее. Но я считаю также, что я должна сдержать клятву, которую дала Тиму, по крайней мере, сейчас. Даже если Тим мне изменяет. Ты понимаешь?

– Примерно, – в глазах у Люка все еще было удивление, словно представление о верности такому человеку, как Тим, было для него таким же чуждым, как жизнь на Луне. Но он слушал ее, и ей стало намного лучше.

– В любом случае я рада, что мы поговорили, – она наклонилась вперед и ткнула его пальцем в бок – она обычно так его щекотала, когда он был маленьким. – По крайней мере, я знаю, что мой братишка все еще любит меня.

Щеки Люка покраснели, и он опять кинул в нее мячом.

– Не хочешь поиграть? Во дворе... как в добрые старые времена?

Кэри засмеялась.

– Может быть, это именно то, что мне нужно.

– Пойди переоденься, – он вышел, явно не желая возвращаться к серьезному разговору.

Она посмотрела ему вслед и вспомнила те времена, когда они играли в мяч во дворе почти каждый день. Брук тогда училась в колледже, Эшли училась играть на гитаре, а Эрин веселилась с подружками. Тогда Райан был в университете Оклахомы, а Кэри старалась как-то скоротать время до его следующего приезда.

Она побежала наверх, надела шорты и футболку. Она проигрывала, когда Люк, ударив по мячу, повернулся и посмотрел прямо на нее:

– Так как у тебя дела с Райаном Тейлором?

Кэри схватила мяч и зажала его между ног.

– Вот что прекрасно в больших семьях, – она тяжело дышала, но от беготни на свежем воздухе чувствовала себя лучше. – Никаких секретов.

Люк указал носком кроссовки место, с которого она должна кидать мяч, и Кэри постаралась, но промазала.

– Не попала! – ухмыльнулся Люк. – Эрин сказала мне.

Мяч пролетел в нескольких метрах от корзины. Люк побежал за ним, схватил его и повел к ней.

– Ничего между нами нет. Вообще ничего, – Кэри обошла брата и перехватила у него мяч. – Вот тебе!

Люк отнял мяч и удерживал его, внимательно глядя на Кэри:

– Ты уверена?

В этот момент к их дому свернул грузовик, он припарковался в нескольких метрах от поляны. Профиль водителя Кэри узнавала так же быстро, как и свой собственный. Сердце екнуло.

Это был Райан Тейлор.

Она увидела, как глаза Люка сузились, когда он смотрел на человека за рулем. Потом он кинул Кэри мяч.

– Совсем ничего, да?

Райан выбрался из грузовика и встретился с ней взглядом, шагая к ним. Господи, что он здесь делает и почему он меня все еще волнует после стольких лет?

Она не услышала ответа от Господа, только сердце билось в два раза быстрее, чем раньше.

Райан почти подошел к ним, он указывал в сторону:

– Там на дороге вывеска, что где-то здесь сегодня чемпионат по игре в мяч, – он поднял обе руки, и Кэри кинула ему мяч, странно расслабляясь в его присутствии, словно они еще вчера вот так играли летними вечерами. – Должно быть, это то самое место.

Люк ухмыльнулся, и Кэри увидела по его лицу, что ее брат восхищается Райаном.

– Кэри проигрывает. А я выигрываю. Бросай теперь ты.

Райан подмигнул Кэри и посмотрел на корзину.

– Посмотрим, не смогу ли я побить твой рекорд.

Он побежал по поляне, ища идеальное место для броска.

Кэри отступила назад и смотрела на него, осознавая, какое впечатление он на нее производит, какие чувства и воспоминания пробуждает. Зачем бы он ни приехал, он вел себя легко и непринужденно. Если бы она не знала его так хорошо, она бы подумала, что он просто заехал к старым друзьям немного погонять мяч.

Одно воспоминание пришло ей на ум – слова ее подруги Мэнди, произнесенные в тот год, когда они заканчивали школу. Мэнди в тот день была в гостях у Кэри, а Райан зашел к ней перед возвращением в колледж после долгих каникул дома. Они провели полчаса на улице, а Мэнди болтала в это время с Брук. Когда Кэри вернулась в дом, Мэнди прищелкнула языком и понимающе посмотрела на нее.

– Вы с Райаном нужны друг другу, как воздух.

Брук кивнула, соглашаясь.

– Я тоже так думаю, Кэри. Между вами с Райаном то чувство, которое не проходит со временем. Если ты не выйдешь за него замуж, ты всю жизнь будешь об этом жалеть.

Воспоминание угасло, когда Райан сделал бросок и мяч попал в корзину точно посередине, даже не задев сетки. Он указал пальцем на Люка, со смешинкой в глазах.

– У тебя так не получится.

Соревнование продолжалось еще полчаса, пока Люк наконец не выиграл.

– Ну вы, ребята, идите на второй раунд, – он перебросил мяч Райану. – А мне надо позаниматься.

Райан вернул Люку мяч.

– Хватит. Твоя сестра точно меня обыграет.

Люк засмеялся и понес мяч в дом, оставив их одних. Райан засунул руки в карманы джинсов и посмотрел на Кэри.

– Не хочешь прогуляться?

Будь осторожна.

Вот оно. На этот раз Кэри была уверена, что внутренний голос принадлежит Богу. Он просто старый друг. Но, хотя она пыталась убедить себя в этом, ее терзало чувство вины. Райан был не просто другом. И тогда, когда они были подростками, и теперь. То, что было между ней и Райаном, не проходило со временем.

Она стиснула зубы. Неужели она не может провести с ним немного времени? Мне так одиноко. Мне так это нужно. Чувство неловкости пропало. Кэри застенчиво улыбнулась Райану.

– Было бы неплохо.

Параллельно шоссе рядом с участком ее семьи проходила грунтовая дорога. Она отделяла их землю от ручья и городского парка. Так как по шоссе ездили машины, дети обычно катались на велосипеде и ходили друг к другу в гости по этой дороге. Кэри и Райан гуляли по ней уже миллион раз.

Они пошли на юг через задний двор Бакстеров и не разговаривали, пока не свернули на восток по дороге. Природа была облачена в осенний наряд, фоном служило ярко-голубое небо. Издали ветерок приносил запах дыма – кто-то жег опавшую листву.

– Ты так быстро убежала из молитвенной комнаты, – Райан смотрел перед собой. Они шли по безлюдной дороге, ручей журчал справа от них.

На мгновение Кэри захотелось снова стать незамужней девушкой, чтобы у них с Райаном была масса возможностей и вся жизнь впереди, чтобы она не отказалась от него в тот день в больнице, чтобы не полюбила Тима Джейкобса.

Не вышла за мужчину, который причинил ей неописуемую боль.

Но теперь пути назад не было, и не было смысла ворошить прошлое. Кэри вытянула руки над головой, полной грудью вдохнула свежий воздух Индианы и пожала плечами.

– Мне надо было подумать о многом.

Теперь они шли медленнее. Райан кивнул, увидев место, где на берегу ручья лежало поваленное дерево, полускрытое разросшимися кустами. Это было знакомое место, где Кэри и Райан часто сидели, когда им надо было уединиться.