Текст книги "Искупление"

Автор книги: Карен Кингсбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Что сегодня вечером делает Коул? – Аника поймала взгляд Эшли и помешала взбитые сливки в своей чашке.

– Как обычно. С семи до восьми его балует бабушка, с восьми до девяти – дедушка, – она улыбнулась, но сама почувствовала грусть, которой не могла понять. – Его любимые вечера.

Аника кивнула и посмотрела на музыкантов.

– Я должна практиковаться дома. Я никогда не добьюсь известности, если буду каждый вечер только слушать, как играют другие.

Она начала сравнивать преимущества мюзиклов, поставленных на Бродвее, с остальными, Билли тут же присоединилась к ней, они произносили сложные термины и обменивались не своими мнениями, но у Эшли не было настроения.

«Мелоди Блюз» была одной из самых любимых ее групп, а в «Кофейне» ее всегда посещало вдохновение. Обычно после таких вечеров ей казалось, что она способна за час расписать Сикстинскую капеллу.

Но сегодня все было по-другому.

На самом деле, все последние вечера – когда они сидели здесь или танцевали в «Пещере», – она чувствовала себя опустошенной и грустной. Словно ей чего-то не хватало, чего-то, что она не могла описать словами. Это было не из-за Коула – хотя мысль о том, что он больше любил проводить вечера с ее родителями, чем с ней, тоже не радовала ее.

Это было глубже, где-то в сердце, словно там была пустота, которую ничем нельзя было заполнить.

– Ты в порядке? – в разговоре наступил перерыв, и Билли дотронулась до ее локтя, нахмурив озабоченно лоб. – Ты сегодня вечером сама не своя.

Эшли пожала плечами:

– Я не очень хорошо себя чувствую.

Аника откинулась назад на стуле, с любопытством наклонив голову.

– Сейчас эпидемия гриппа.

– Нет, дело не в этом.

Понимание появилось на лице Аники:

– Париж?

Эшли помешала кофе и почувствовала, что к глазам подступают слезы. Из-за Парижа иногда ее охватывало желание заползти в такой укромный уголок, в котором никто ее не найдет, – даже самые близкие друзья. Но сегодня вечером проблема заключалась не в Париже.

– Я не знаю, в чем дело.

«Мелоди Блюз» объявили перерыв, и Билли указала в сторону книжных полок:

– Не хочешь порыться?

Половину зала занимал книжный магазин, эклектичная смесь новых и старых книг, в основном художественных, книг об искусстве и на разные эзотерические темы. Посетители ходили из одного угла в другой, рылись в книгах, брали их с собой за столики, читали, попивая кофе и слушая музыку до поздней ночи. Книги можно было покупать до двух часов ночи, когда «Кофейня» закрывалась.

Эшли покачала головой:

– Идите сами.

Ее подруги допили кофе и отошли от стола. Эшли знала, что они могут бродить между полок час или больше, но ее это не смутило. Она хотела остаться в одиночестве.

Мимо прошла пара, одетая в стиле новых хиппи: этнические рубахи со стеклярусом, а брюки с кожаной бахромой, – они сделали ей знак мира. Она ответила тем же и улыбнулась. Ее родителям не понравилось бы, как она проводит тут время, и они встревожились бы, узнав, что иногда она приводит сюда и Коула. Они были такие правильные, такие – она поискала подходящее слово и поняла вдруг, как назвал бы их один ее друг-хиппи.

Консервативные.

Вот что это было. Все в ее семье было консервативным. Особенно их вера – такая устаревшая, ограниченная, основанная на Библии вера, которую презирала Эшли. Она не могла понять, как Кэри продолжает покупаться на это.

Вероятно, вот что беспокоило ее больше всего. Тот факт, что из-за веры родителей Кэри превратилась в робота.

Когда она и Кэри были младше, Кэри была для Эшли всем. Ее старшая сестра, такая красивая и уверенная в себе, встречалась с самым симпатичным парнем всего Блумингтона – во всяком случае, таким считала Эшли Райана Тейлора.

Когда они были детьми, все казалось таким простым. Они ходили в церковь и верили, а Бог заботился о них и устраивал жизнь так, чтобы все делалось для их блага.

Париж изменил ее мнение об этом, вдобавок ее сестра растеряла последние остатки гордости, чтобы оставаться замужем во что бы то ни стало из-за каких-то архаических правил.

Эшли медленно мешала ложечкой кофе и смотрела на остатки сливок в чашке. Неужели Бог действительно ждет такой преданности? Несмотря на то, что муж Кэри – неблагодарный негодяй?

Звякнул колокольчик двери, и Эшли подняла голову. Ее сердце забилось быстрее, и она поставила свою чашку, чтобы не пролить содержимое.

Лэндон Блэйк?

Что он делает в таком неформальном месте, как «Кофейня», вечером в субботу? К тому же одетый в форму пожарника.

Он не заметил ее, прошел среди столиков к барной стойке и заказал себе кофе.

Лэндон Блэйк... Эшли вдруг стало лучше. Если Райан Тейлор был самым симпатичным парнем в Блумингтоне, то второе место, без сомнения, принадлежало этому парню, который непрерывно ходил за ней с первого дня в средней школе. Парню, который поехал в Техас учиться на ветеринара, но в первый же семестр записался добровольцем в пожарную команду.

Должно быть, что-то случилось в тот год, потому что он вернулся домой из колледжа. Он отказался от своей мечты – работать с животными – и начал работать в пожарной части Блумингтона.

В остальном Лэндон почти не изменился. Он был таким же симпатичным, как раньше, хотя немного слишком религиозным на ее вкус. Он все еще ходил в большую церковь на другом конце города и, судя по словам всех, кто его знал, все еще втайне тосковал по Эшли Бакстер.

Они учились в одном классе в воскресной школе, когда были детьми и его семья ходила еще в церковь Клир-Крик. Каждое лето они ездили на одном автобусе в лагерь от церкви, у них были общие друзья. Все ждали, что однажды она выйдет замуж за Лэндона.

И всю жизнь она пыталась доказать, что весь мир ошибается.

В жизни были более прекрасные вещи, чем предсказуемый брак с Лэндоном. Вряд ли она могла дождаться от него каких-то сюрпризов. Самым большим безумством, которое он когда-либо совершал, был отказ от карьеры на полпути учебы в колледже. С тех пор он был так же предсказуем, как наступление зимы. Она ни при каких обстоятельствах не могла бы заинтересоваться Лэндоном. По крайней мере, так она говорила своим родителям.

Правда же заключалась в том, в чем она редко признавалась даже самой себе. Летом после первого года учебы в колледже Лэндон Блэйк приехал домой на два месяца, и Эшли поймала себя на том, чего обещала никогда не делать.

Она начала в него влюбляться.

В то лето она запала на парня, который всегда за ней бегал, и влюбилась, чего ожидали ее мама, папа и все, кто их знал.

Сейчас Эшли смотрела на него с новым интересом. Разве не затем она уехала в Париж, чтобы, устав от предсказуемости и обыденности, очутиться в стране, где ее никто не знает? Разве она не хотела поменять безопасность и уверенность на возможность нарисовать шедевр при свете звезд или всю ночь слушать, как шелестят озерные волны, набегая на незнакомый берег?

Но проблема оставалась нерешенной.

Если она так старалась не влюбиться в Лэндона, почему теперь – через много лет после тех совместных походов в церковь, – ее сердце бьется сильнее, когда она его видит?

Она смотрела, как он делает заказ, смотрела, как девочка за стойкой краснеет, принимая его, и отметила, что теперь Лэндон уже дорос до 190 сантиметров. Она смотрела на него и ждала неизбежного.

Он должен ее увидеть. Он всегда ее замечает.

С детства, будь то в церкви, или в полном народа кафе, или в местном супермаркете, если Лэндон Блэйк заходил туда, где была Эшли Бакстер, он находил ее.

Лэндон оперся на стойку и ждал, когда девушка выполнит его заказ. Одну руку он небрежно засунул в карман, и Эшли подумала, часто ли он пьет тут кофе и знает ли, что она тут часто бывает. Он повернулся, опираясь о стойку, и почти тут же их взгляды встретились.

Эшли терпеть не могла, что у нее потеют ладони, когда она видит его неторопливую улыбку. Он пошел к ней, не спеша, с грациозностью спортсмена. Он смотрел ей в глаза. Когда он дошел до ее столика, он сел и долго смотрел на нее, прежде чем заговорить.

– Привет, – у него были ямочки на щеках, на которые она засматривалась еще в школе.

– Лэндон, – она улыбнулась в ответ. – Что привело тебя сюда?

– Кофе, – он склонил голову и, хотя тон у него был легкомысленный, так серьезно смотрел ей в глаза, что ей стало неловко. – Конечно, если бы я знал, что ты здесь, я бы пришел раньше.

– Почему-то я тебе верю, – она оперлась локтями о стол и посмотрела в сторону книжных полок, думая, увидели ли его Аника и Билли. Хотя они с Лэндоном жили в одном городе, они вращались в совершенно разных кругах. Он был простым и добрым человеком, жизнь которого проходит между церковью, спортзалом и пожарной станцией.

Эшли не проводила время ни в одном из этих мест, так что, хотя он вернулся домой уже больше двух лет назад, она могла пересчитать по пальцам, сколько раз они встречались.

– А где Коул?

Она была тронута тем, что он запомнил имя ее сына. Он видел мальчика только раз – когда ребенку исполнился год и она посвящала его в церкви на вечернем богослужении. Лэндон узнал об этом от ее родителей и пришел с подарком, рамкой для фотографии, которая теперь стояла на тумбочке Коула.

– С моими родителями. Он любит у них бывать.

Он откинулся на спинку стула.

– Сколько времени мы не виделись, Эш?

Она на минуту задумалась:

– Не меньше года.

Он кивнул, и по выражению его глаз она поняла, что он помнит их последнюю встречу так, как если бы она была вчера.

– Ну... что нового?

Эшли сомневалась, что он хотел спросить именно это. Настоящий вопрос, непроизнесенный, окутал их, как облако, и она решила ответить прямо.

– Я ни с кем не встречаюсь, если ты об этом.

Он задумчиво кивнул:

– Я тоже.

Девушка за стойкой поставила дымящуюся чашку на стойку и осматривала зал. Эшли махнула рукой в сторону кассы, наклонилась ближе к Лэндону и прошептала:

– Твоя поклонница налила тебе кофе.

Он повернулся, и девушка кокетливо помахала ему. Эшли прошептала:

– Вон она.

Лэндон опять обернулся к ней и продолжал сидеть, не пытаясь забрать свой кофе. Он скрестил руки на груди, не отводя от нее глаз.

– Я могу тебе звонить время от времени?

Ее сердце забилось быстрее, но она постаралась принять равнодушный вид.

– Зачем?

– Расслабься, Эшли, – он ухмыльнулся и покачал головой. – Я не замуж тебя зову. Просто немного поговорить, встретиться раз в год.

Здравый смысл призывал ее отказать, велеть ему оставить ее в покое и забыть ее. Но сидеть рядом с ним было приятнее, чем она готова была признаться, и она опустила глаза. Не будет никакого вреда, если она время от времени поговорит с ним? Она встретилась с ним взглядом:

– Я сейчас живу одна.

Он поднял брови, и медленная улыбка появилась на его лице.

– Может быть, я сошел с ума, но то, как ты это сказала, подсказывает мне, что ты согласна.

Она засмеялась и упрекнула себя мысленно. Зачем она это делает – внушает ему надежду?

– Хорошо.

Она забралась в свою большую сумку, достала ручку и написала свой номер телефона на салфетке. Потом наклонила голову, посмотрела на него и передала ему бумажку через стол.

– Можешь звонить.

Он взял салфетку, сложил ее и убрал в бумажник. Потом еще мгновение смотрел на нее, постукивая пальцами по столу.

– Я рад был тебя видеть, Эш.

Она наклонилась к нему и прошептала:

– Твой кофе остывает.

Тогда он ушел, приблизился к стойке так же грациозно, как и подошел к ней, выпил кофе и еще раз оглянулся на нее, прежде чем уйти.

Когда он вышел, она мысленно прокляла себя за то, что уступила. Что со мной творится? Неужели ей так трудно сопротивляться его взгляду? Она вытерла ладони о джинсы, зная ответ. Несмотря на то, что они были разные, как ночь и день, в нем было что-то, чему она не могла сопротивляться.

Вот почему она почувствовала себя вынужденной уехать в Париж, как можно дальше от него.

Но к чему это могло привести? У Лэндона было все то, чего не было у нее. Он был стабильным и постоянным, парнем, который заслуживает – как это называла ее мать? – жену из Книги Притчей Соломоновых, которая уважала бы его, которой он гордился бы, которая сидела бы рядом с ним в церкви. Проще говоря, Лэндон был из тех, кто вступает в брак, а она – нет.

Потом к ней пришла еще одна мысль, которая беспокоила ее много раз с тех пор, как она вернулась в Америку. Если она захочет отделаться от Лэндона, это будет нетрудно сделать. Он не знал о том, что с ней произошло в Париже. А если узнает, то выбросит ее номер телефона в ближайшую мусорную корзину. Да тогда он вообще бы не просил дать ему номер.

Глава 20

Ноги Кэри дрожали, когда Райан вел ее обратно к костру. Он подвинул свой стул поближе к ее, так что, когда они сели, их руки и ноги соприкасались. Огонь костра согрел замерзшие ноги Кэри, но его тепло невозможно было сравнить с близостью Райана, согревавшей все ее тело.

– Тебе холодно?

Она покачала головой.

– Все нормально.

Отчасти это было правдой. Она могла терпеть холод. Ее беспокоила история, которой он собирался поделиться.

– Я искал возможности поговорить об этом с того момента, как получил травму, – Райан смотрел на серебристую лунную дорожку на воде. – Мы должны были сделать это уже давно, но... Я не знаю, что случилось, – он посмотрел на нее. – Очевидно, ты ушла, поверив во что-то, что не было правдой.

Она мысленно перебирала прошедшее, пытаясь понять, о чем он говорит. События того дня были совершенно однозначны, разве нет? Медсестры больницы подтвердили все.

– Я... я не знаю, что ты имеешь в виду.

– Давай сделаем так, – выражение его лица было мягким, и она видела, что, каким бы ни было недопонимание, он на нее не сердится. – Ты расскажешь мне, что произошло, по твоему мнению. Что ты помнишь о том дне, когда я получил травму, и обо всем последующем.

Кэри кивнула и уставилась на озеро, вспоминая день, которого она не могла изгладить из памяти.

– Был ноябрь, я училась в колледже.

– Точно.

Она закрыла глаза и представила свою семью, которая занималась обычными воскресными делами. Брук уже училась медицине в Индианаполисе, а все остальные были дома. Мама была на кухне. Эшли, Эрин, Люк и папа смотрели футбол по телевизору.

Кэри закусила губу.

– Я тогда уже слышала о тебе от твоих друзей... здесь и там.

Райан приподнял брови:

– Обо мне?

– О том, как ты проводишь время, – у Кэри были друзья, некоторые из них знали Райана по школе и следили за его карьерой. Двое из них даже поехали с ним на матч за месяц до несчастного случая с Райаном.

– И что они тебе рассказали?

На глаза навернулись слезы, она пыталась говорить спокойно.

– Мы пошли компанией в боулинг, когда они вернулись с матча. Они рассказывали всякое.

– Например? – удивление на лице Райана было искренним, и Кэри почувствовала сомнение, которое подрывало основы всего, во что она верила.

– Ну, что у тебя все хорошо, что ты много зарабатываешь... и про девушек.

Райан засмеялся и провел рукой по волосам.

– Я многих водил на вечеринки после матчей.

– Они так и сказали. Они только и говорили о том, сколько вокруг тебя вилось женщин.

– Конечно, вокруг меня были женщины. Они всегда бывали на таких вечеринках. Я знакомил их с парнями, и не более того. Ведь мы были одной командой. Меня не интересовали эти девушки, Кэри. Я говорил тебе это.

Она вспомнила множество их разговоров. Райан был прав. Он всегда утверждал, что любит одну ее, что, когда он перестанет играть в футбол, начнется их жизнь вместе.

У нее заболело сердце, и она стала рисовать на песке кружочки носком туфли.

– Да. Ты всегда это говорил.

– И ты мне не верила?

– Я пыталась, – она посмотрела на него с открытым ртом. – Посмотри на это с моей точки зрения.

– Я хочу это сделать, Кэри, – он был спокоен. – Почему бы тебе не рассказать мне, что случилось, когда я получил травму? Может быть, я пойму все лучше.

Кэри глубоко вздохнула и продолжила.

Она смотрела игру отрывками, стирая параллельно, когда вдруг услышала голос своего отца.

– Кэри! Райан получил травму!

Кэри никогда не смогла бы забыть эти слова, она всегда боялась их услышать. Она побежала в гостиную, где был включен телевизор, говоря себе, что это несерьезно. Лодыжка, колено, перелом ребра, в конце концов. Но на экране был Райан, лежавший неподвижно, а комментаторы переговаривались приглушенными голосами.

Кэри села в оцепенении на диван рядом с отцом и смотрела замедленный повтор. Райан подпрыгнул, и с ним одновременно с двух сторон столкнулись два защитника. Один толкнул его сзади, и он потерял равновесие. Другой столкнулся с ним спереди. Райан упал и ударился головой, которая приняла на себя всю силу столкновения с землей.

Голова и шея.

Камера вернулась на поле, и Кэри едва дышала, глядя, как вокруг Райана суетятся люди. Всего несколько секунд назад он делал то, что больше всего любил, – летел, как ветер, полностью владея каждой клеточкой своего сильного тела. Но вот одно мгновение, один удар... Кэри смотрела на экран, не веря своим глазам.

Его ноги были повернуты под неестественным углом и были совершенно неподвижны.

Прорвались голоса комментаторов:

– Он не подает признаков жизни.

– Похоже, дело серьезное.

Повисло мрачное молчание.

– Мы молимся за Райана Тейлора и его семью.

Кэри вспомнила, как ей было страшно, и замолчала.

– Я так боялась за тебя.

Райан взял ее за руку и смотрел на воду.

– Я помню все, словно это было вчера.

Теперь ей казалось странным, что они с Райаном никогда нe говорили об этом, не вспоминали тот случай и не обсуждали, каково было ему, когда он лежал на поле, не в состоянии пошевелиться.

– А что ты помнишь?

Лицо Райана помрачнело.

– Я лежал вниз лицом на траве. Меня осторожно повернули, чтобы я мог дышать, – он стиснул зубы. – Мой мозг пытался заставить ноги и руки сделать что-то, подняться и опять побежать.

Он откинулся назад на стуле и отпустил ее руку.

– Посмотри на мои ноги.

Кэри перевела взгляд на колени Райана.

– Смотрю...

– А теперь попытайся заставить их пошевелиться.

Кэри несколько мгновений смотрела на него, обдумывая это. Она моргнула:

– Так вот как ты себя чувствовал?

– Мне казалось, что мои руки и ноги принадлежат кому-то другому. Как я ни пытался, я не мог пошевелиться, – слезы блеснули у него на глазах. – Я раньше принял решение любить Бога, но могу поклясться, в тот день я молился, как никогда раньше. Я обещал Богу, что, если Он даст мне второй шанс, я буду относиться к Нему серьезно.

Она никогда раньше не слышала об этой подробности и испугалась, что еще он может рассказать. А что, если она ошибалась насчет случившегося?

Она не смогла бы этого вынести.

Она проглотила ком в горле и кивнула.

– Папа созвал нас всех, и мы молились. Потом мы ждали, как и все в стране. Ждали и хотели, чтобы ты начал двигаться. Хотя бы немного.

Приехала скорая помощь, Райана положили на носилки и унесли с поля. Комментаторы обещали держать всех в курсе событий, и игра возобновилась.

– Мне было так страшно, что я едва дышала, – она провела пальцем по его руке. – Тогда папа составил план.

В тот день «Ковбои» играли на Солджер-филд в Чикаго, а больница находилась всего в пяти часах езды. Не прошло и получаса, как он позвонил кому-то в университете и получил отпуск на несколько дней.

– Мы с папой побросали вещи в чемоданы и поехали тебя искать.

Мать Райана в тот день была на матче, так что Кэри и ее отец знали, что встретят ее в больнице.

– Я думаю, мой папа волновался не только за тебя, но и за твою маму, – Кэри прерывисто вздохнула, внутри у нее все напряглось при воспоминании о следующих сутках.

Поездка была самой молчаливой из всех, что помнила Кэри. Она так плакала, что едва была способна думать. А что, если Райан умер по дороге в больницу? Что, если он никогда больше не сможет бегать и двигаться? Эти возможности были слишком ужасны, чтобы думать о них.

Когда они приехали в больницу, они встретили там мать Райана, как и ожидали. Она сидела в вестибюле в реанимации.

– Она сказала нам, что тебе делают операцию на позвоночнике. Что есть шанс – хоть и небольшой – что ты снова сможешь ходить, – Кэри не обращала внимания на слезы, которые тихо лились у нее по щекам. – Потом мы с папой заснули на кушетках в комнате ожидания.

Райан высвободил руку и повернулся к ней.

– И тут начинается самое непонятное, – его челюсти напряглись. – Моя мама пыталась объяснить мне все, но я хочу услышать это от тебя. Что случилось, когда ты проснулась?

У Кэри душа ушла в пятки. Она не могла поверить, что она сидит здесь, на озере Монро в темноте, наедине с Райаном, и вспоминает эти события. Она медленно выдохнула и нашла силы продолжать.

– Твоя мама ушла, а мой папа все еще спал, – она склонила голову, ее глаза щипало от слез. – Я пошла к дежурным сестрам и спросила, где ты.

Райан ждал, глядя на нее и впитывая каждое слово.

– Сестра сказала мне, что операция прошла прекрасно, – всхлипывание вырвалось из той части сердца Кэри, которая ничего не забыла. – Они... они не знали, сможешь ли ты ходить, но у тебя были шансы, – Кэри дважды втянула ртом воздух и старалась держать себя в руках. – Я спросила, могу ли я видеть тебя, а они сказали: может быть, позже, потому что...

Он наклонился ближе к ней и замер в ожидании того, что она скажет:

– Потому что?

– Потому что тогда с тобой была твоя девушка.

Райан встал, и его стон пронесся над озером. Он откинул голову назад и посмотрел вверх, потом начал расхаживать вокруг костра.

– Я так и знал. Я знал, что случилось.

Он остановился и посмотрел на Кэри, и впервые в его глазах засветилась тоска, которой она не видела раньше.

– Почему ты не спросила о ней у моей матери?

У Кэри раскалывалась голова. О чем он говорит? Конечно же, это все не ново для него. Она представила себе другую девушку, сидящую рядом с Райаном, как она утешает его, держит его за руку, как им хочется побыть наедине. Если сестра подтвердила это, какой смысл Райану отрицать?

У нее перехватило дыхание, и она наклонилась вперед, размахивая руками.

– Я спросила сестру, уверена ли она, что у тебя сидит твоя девушка. Я подумала: может быть, она ошиблась, может быть, там твоя мама, – Кэри сердито покачала головой. – Но она сказала, что уверена. Твоя мама сама сказала так, сказала сестрам, что твоя девушка хочет побыть с тобой и что вам надо побыть какое-то время наедине.

Райан смотрел на нее целую минуту. Когда он заговорил, его речь была медленной и полной боли.

– Да, моя мать сказала это, – он громко засмеялся, но ему явно было не смешно. – И знаешь, кого она имела в виду?

Кэри была в замешательстве, она закрыла глаза, пытаясь прийти в себя. Когда она открыла их, она заставила себя быть спокойной. Ей не о чем переживать; ответ был очевиден.

– Она имела в виду девушку, которая была в твоей палате.

– Нет, – Райан подошел к ней. Он встал на колени перед ней и положил руки ей на колени. – Она говорила о тебе, Кэри. Ты была моей девушкой. А девушка в моей палате была одним из тренеров команды.

– Что? – Кэри почти не дышала. Она говорила шепотом, и обхватила себя руками, желая уберечься от взрыва боли, который зрел внутри. Это невозможно. – Почему... почему сестра сказала мне, что это твоя девушка?

Райан уронил голову ей на колени и оставался в такой позе, пока, наконец, не заговорил.

– Я много раз говорил об этом с мамой, – его руки дрожали. – Она уверяла меня, что непонимания из-за тренера не могло возникнуть, и настаивала, что ты просто поняла, что нам пора расстаться.

Горе Кэри было так глубоко, что она тонула в нем.

– Я рассказала папе о том, что сказала сестра, и он пошел узнать побольше об этом. Он не успел спросить, как услышал разговор сестер о тебе, о том, что все надеются на чудо и как верна тебе твоя девушка, которая будет сидеть рядом с тобой, пока ты не очнешься.

Райан поднял голову, у него был усталый взгляд, словно за прошедшие несколько минут он постарел на десять лет.

– Моя мама говорила о тебе, не переставая. Она рассказала им, что ты ждала меня, пока я занимался футболом, что ты приехала сразу же, как узнала о травме, – его слова проникали ей прямо в душу, а голос был едва громче дуновения ветра. – Она говорила о тебе, Кэри. Неужели ты не понимаешь?

Новые рыдания заклокотали у нее в горле, она покачала головой.

– Это невозможно. Я ждала в вестибюле, и когда твоя мама вернулась, она сказала мне, что тебе лучше. Она тебя видела. Врачи добились того, что ты пошевелил пальцами ног и рук. Она ничего не сказала про девушку, и я подумала: она не хочет, чтобы я это знала. Иначе почему бы она говорила о ней сестрам, а не мне?

Все встало на свои места, и ни одному из них не понравилась сложившаяся картина – боль, обида и непонимание, которые определили всю их будущую жизнь.

– Ты так и не пришла ко мне. Я был накачан медикаментами и почти ничего не понимал, Кэри. Я даже не знал, что тренер там была. Она просто выполняла свои обязанности.

Рыдания вырывались из груди Кэри, как лава из вулкана.

– Я пробыла там весь день, а, когда мы уезжали, я сказала твоей матери, что не хочу тебя беспокоить, – Кэри наклонилась к его голове, стараясь не упасть со стула. – Я думала, она поняла, о чем я... что я не хочу мешать тебе и твоей... твоей девушке.

Руки Райана все еще лежали у нее на коленях, и Кэри погладила их пальцами, скорбя об утрате, пытаясь представить себе, во что обошлось им непонимание в тот день.

Первые три месяца после операции он оставался в реабилитационном центре в Далласе, его лечили на средства «Ковбоев». Когда ему стало лучше и его выписали, он отправился в центр для тренировок, где по три раза в день занимался с тренерами и терапевтами.

– Я звонил тебе, но мне казалось, что все изменилось, – глаза Райана снова блеснули. – Я был так занят тренировками. Я думал, что мы все обсудим позже.

Ветерок зашелестел листвой над их головами, и Кэри чихнула.

– Я хотела спросить тебя о девушке, кем бы она ни была, но я подумала, что ты сказал бы мне сам, если бы хотел, чтобы я о ней знала, – она стиснула его пальцы. – Кроме того, я пыталась забыть о тебе.

Райан отодвинулся назад, его глаза ласкали ее лицо.

– И получилось?

Она подумала о Тиме и о счастливых моментах с ним, о своем сильном желании спасти свой брак. Потом она подумала о Райане и о том, как чувствовала себя здесь и сейчас, и поняла, что может сказать только правду, ответ был таким же несомненным, как ее имя.

– Нет, я так и не забыла тебя.

Он сплел свои пальцы с ее и посмотрел в небо.

– Я так и не понял, почему ты изменилась, что случилось. Моя мать говорила, что ты устала ждать, и это казалось разумным. Я подумал, что ты решила жить своей жизнью, – он опять посмотрел на нее, его голос был усталым, словно реальность их потери лишала его чего-то жизненно важного.

– Мне казалось, что ты должен сам был рассказать мне о своей девушке. Мне казалось, она должна быть необыкновенной, иначе твоя мать не стала бы рассказывать сестрам о ней. И она не сидела бы с тобой после операции, – Кэри пожала плечами, в горле у нее першило. – В следующие пять месяцев мы с тобой разговаривали только несколько раз.

Его глаза сузились, и она видела в них боль. Эта боль не отличалась от ее собственной. Он вздохнул.

– А потом ты познакомилась с Тимом.

– На следующий год.

– Между вами уже все было серьезно на вечеринке в честь окончания учебы, – он помолчал мгновение, потом сказал медленно и печально. – Когда я увидел тебя в тот вечер, то понял, что ты вправду ушла, что я потерял свой шанс.

Кэри решила сказать ему правду. Она опустила глаза, а, когда подняла их вновь, то молилась о том, чтобы он понял, как она сожалеет.

– Это было представление, – ее голос затих. – Тогда мы с Тимом были просто друзьями.

Услышав эти слова, он отстранился еще сильнее, отнял у нее руки и приподнялся на коленях.

– Но зачем ты это сделала?

В ней пробудился гнев.

– Я думала, что у тебя серьезные отношения с девушкой, о которой ты никогда мне не рассказывал, и даже не сообщил мне о том, что я для тебя осталась в прошлом, – ее подбородок дрожал. – Когда я узнала, что ты придешь, я попросила Тима сделать вид, что между нами что-то есть, чтобы ты не подумал, будто я достаточно глупа и продолжаю ждать тебя.

В его голосе было тихое самоотречение.

– А знаешь, о чем думал я?

Она боялась спрашивать это:

– О чем?

Боль в глазах Райана была такой сильной, что от одного взгляда на него ей стало плохо на самом деле.

– Сейчас, когда мне уже хорошо и я вернулся домой, сейчас, когда я пережил то, с чем многие не справляются, я подумал, настала пора сказать тебе, как я по тебе скучал, – его голос был надломленным шепотом. – Я хотел жениться на тебе, Кэри. Я никогда не думал, что ты можешь найти кого-то другого.

Она не могла вынести безумия всего этого. Встала, оттолкнула стул и сделала несколько шагов к воде, снова рыдая. Почему она не задала ему эти вопросы тогда? Надо было спросить его о девушке; тогда она узнала бы правду.

Моя жизнь так запуталась, Господи, а Ты... Ты мог бы предотвратить все это!

Она не услышала ободряющих слов, только эхо собственных сомнений, которое звучало в ее опустошенном сердце. Она почувствовала, что Райан подошел и обнял ее за плечи, привлекая к себе. Она знала, что не должна оборачиваться, не должна разрешать ему утешать себя в ночной тиши на берегу озера Монро.

Но, хоть она и знала это, в ее сознании возникали образы, которые она день и ночь прогоняла после ухода своего мужа: Тим целует свою новую возлюбленную, обнимает ее, ласкает...

Обязана ли она быть верной Тиму после того, что он сделал?

Она доверила свои заботы осеннему ветру, повернулась и растаяла в объятиях Райана, обнимая его в ответ и чувствуя, что все это ей до боли знакомо.

– Мне так жаль, Райан.

Она плакала, уткнувшись в его свитер, прятала в нем свое лицо и повторяла снова и снова.

– Мне так жаль... мне так жаль...

– Ш-ш-ш, – он мягко укачивал ее, ей было тепло и безопасно, боль утихла.

Когда рыдания стали затихать, он отступил, чтобы увидеть ее лицо.

– Ты не виновата, – он наклонился и поцеловал ее в лоб. Кэри видела по его озабоченному взгляду, что это дружеский поцелуй. Но прикосновение его губ к коже вызвало совсем другое чувство.

– Конечно же, это я виновата, – она покачала головой и потупилась. – Я придумала сама то, что не было правдой... и из-за этого мы... – голос изменил ей.

Он нежно приподнял ее подбородок пальцем, и их глаза снова встретились.

– Я не должен был ждать так долго, чтобы поговорить с тобой, – он без колебаний смотрел на нее. – Я думал, что не могу совместить в своей жизни футбол и любовь, но я был неправ. Когда мне стало лучше и я опять начал играть, у меня находилось время на все. Но ты была...

– В Нью-Йорке. А потом с Тимом, – она приоткрыла рот, и ее осенило. – Ты тогда начал серьезно относиться к Богу?