Текст книги "Искупление"

Автор книги: Карен Кингсбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Кэри поступает правильно.

Эшли вздохнула и посмотрела на далекое покрытое тучами небо.

– Он опять сделает то же самое.

– Им теперь надо думать о ребенке, – Райан пожал плечами. – Мне кажется, он больше не будет ей изменять.

Она прищелкнула языком и покачала головой в отчаянии.

– Кэри должна была быть с тобой.

Райан улыбнулся и приподнял подбородок, выражение его лица изменилось.

– Это сложный вопрос.

Кто-то позади них загудел, желая попасть к освободившейся колонке. Райан открыл дверцу и забрался внутрь:

– Ты обедала?

Эшли нравилась его небрежная улыбка, от нее она чувствовала себя желанной.

– Нет, – она покрутила на пальце свои ключи. – Умираю от голода.

Он указал в сторону ее машины:

– Поезжай за мной.

– Хорошо, – ответила Эшли, не успев подумать. Она побежала обратно к своей машине, и ее переполняли самые разные чувства. Обед с Райаном Тейлором? Что подумает Кэри? И о чем думает Райан?

Она поехала за ним, упрекая себя за разыгравшееся воображение. Райан знал ее с тех пор, как ей было девять лет.

Ему было одиноко, и он просто хотел поболтать часок со старой знакомой.

Вслед за ним она приехала в салат-бар, который ей тоже нравился. Уже пообедав, они еще целый час болтали о жизни и смеялись, вспоминая прошлое.

Райан откинулся назад и положил локти на стол.

– Я объелся.

Эшли отложила вилку и салфетку.

– Я тоже.

Она всегда говорила себе, что ей не нужен мужчина, но после того, как она так приятно провела время конкретно с этим мужчиной, она была готова пересмотреть свои убеждения. Ей хотелось, чтобы этот обед продолжался вечно. Он никогда меня не полюбит, напомнила она себе. Я всегда буду для него младшей сестренкой Кэри.

Но, как только у нее появилась эта мысль, Райан посмотрел на нее с более серьезным выражением:

– Почему мы никогда не делали этого раньше?

– Ну... – сердце Эшли замерло, – я всегда была младшей сестренкой Кэри, – она дразнила его, и он улыбнулся в ответ. – Хотя я была влюблена в тебя до того дня, когда мне исполнилось двенадцать.

В глазах Райана заплясали огоньки:

– Когда тебе исполнилось двенадцать? – он приоткрыл рот, словно потрясенный таким откровением. – И ты отказалась от меня уже в двенадцать лет?

– Видишь ли... – Эшли посмотрела на потолок, а потом опять на Райана. – Я думаю, тогда ты встречался с другой, – она приподняла подбородок, притворяясь оскорбленной. – Я была серьезной двенадцатилетней девушкой, знаешь ли. Ты просто не умел ценить под брекетами во мне ту женщину, которой я была.

Они оба засмеялись, и Райан наклонился вперед, всматриваясь ей в глаза:

– Знаешь, мне было хорошо тут с тобой.

У Эшли слова замерли на устах. Она же твердила себе, что из ее увлечения Райаном Тейлором ничего не выйдет. Вся семья всегда знала: он – парень Кэри. Это невозможно.

Действительно?

Почему она так застеснялась? Она двигала пальцем хлебные крошки на столе:

– Мне тоже.

– Мы должны были сделать это уже давно, – он улыбнулся ей. – После того, как тебе исполнилось двенадцать.

– Да, – она ухмыльнулась и постаралась представить себе, о чем он думает. – Слушай, а ты занят? Я имею в виду сейчас?

Его глаза искрились.

– И к чему ты клонишь?

– У меня есть идея.

– Выкладывай, – Райан поднял руки вверх. – В любом случае это лучше всех моих планов на сегодня.

– Давай сделаем рождественские покупки, – она выпрямилась. – Мне надо поехать в магазин. А так как Коул у моих родителей...

– A y меня нет ничего для тети Эдит, женщины, у которой есть все, – он хлопнул ладонью по столу. – Поехали!

Остаток дня они провели вместе, покупая игрушки и другие подарки, смеясь над другими посетителями магазинов.

В одном из отделов они увидели голову манекена, лежащую на груде свитеров.

– Чудесно! – Райан замедлил шаги, потер затылок, а потом пошел дальше. – Тетя Эдит всегда хотела иметь вторую голову. Свою она все время теряет. Интересно, они продадут ее мне?

Они хохотали так, что вынуждены были остановиться, чтобы перевести дыхание. Повернувшись к витрине с головой, Райан обнял Эшли за плечи.

– Ну, сестренка, расскажи мне, почему такая красивая девушка, как ты, все еще одна.

– Это просто, – она отогнала от себя мысли о Париже и ухмыльнулась. – С двенадцати лет я никого не любила.

– Эй! – они шли дальше, и он шутливо легонько ткнул ее в ногу носком ботинка. – Я серьезно.

Она вздохнула, все еще не отойдя после приступа смеха.

– Парни есть. Мне просто никто не интересен.

Он медленно кивнул:

– Достаточно честно.

Когда они закончили делать покупки, уже вечерело. Должно быть, ее родители, как обычно, упаковывают рождественские подарки, и она знала, что должна забрать Коула. Но им с Райаном хотелось есть, и Коул мог подождать. Все равно ему веселее с родителями.

Они купили пиццы по дороге домой и отвезли ее к Эшли. Райан бросил свою куртку на стул, войдя в комнату, и присвистнул:

– Очень мило.

Эшли положила пиццу на стол и вернулась в гостиную. Когда они вошли в ее дом, что-то между ними изменилось. Глядя на Райана, который ходит по комнате и рассматривает ее картины, она поняла, что случилось.

Исчезла непринужденность. Она уступила место чему-то, о чем им некогда было думать.

Он оторвался от картин, и его взгляд был полон восхищения.

– Это все твои работы?

– Да, – она не могла удержаться от улыбки. – Все мои.

– Эшли, это потрясающе, – Райан обратил внимание на одно из ее произведений. Ее сердце растаяло. Это была ее любимая работа – пейзаж на закате, с высокой травой, которая качалась на ветру, и старым амбаром на заднем плане. Райан посмотрел на нее через плечо:

– Это должно висеть в музее.

Она никогда не хвасталась своими работами. Ее родители никогда не одобряли ее желания стать художницей. Обычно ей казалось, что проще рисовать для себя. Когда ее родители приходили к ней в гости, обычно они делали замечания о картинах разве что мимоходом. Что-то вроде: «Мило, Эшли» или «Тебе, наверное, пришлось над этим поработать».

Коул был единственным, кто искренне восхищался ее картинами.

До сих пор.

Райан кивнул в сторону заката:

– Какая история стоит за этой работой?

Впервые кто-то попросил у нее объяснить значение картины, и она была польщена этим невероятно.

– Она напоминает мне о доме, – ее голос был мягким. – Так я видела его, когда была ребенком.

Следующие двадцать минут она объясняла ему историю создания своих полотен. Он считает, я всем это рассказываю, думала она. Но эти истории были отражением ее души, и она ни перед кем ее не открывала.

Во всяком случае, в Блумингтоне.

Райан и Эшли пошли на кухню, чтобы поесть пиццы, а после еды он потянулся:

– Мне надо идти.

Она ухмыльнулась:

– К тете Эдит?

Надвигалась ночь, и Эшли хотелось задержать его еще на несколько часов.

– Да. Самолет прилетает в девять.

Эшли постаралась выглядеть равнодушной.

– Ей понравятся конфеты. Но вот голова манекена – это был бы действительно чудесный подарок.

Они оба смеялись, когда шли к двери, и Райан обнял ее за шею, привлек к себе в знакомом объятии. Когда объятие закончилось, его рука, однако, осталась на месте. Он привлек ее так близко, чтобы видеть ее лицо.

– Мне было хорошо сегодня, Эшли.

Она опять засмущалась, такое случалось с ней только несколько раз за всю жизнь – а сегодня дважды за один день.

– Мне тоже.

Атмосфера изменилась, она вдруг наполнилась таким сильным влечением, что Эшли стало трудно дышать. Улыбка Райана угасла, он продолжал ее обнимать. В его глазах светились настойчивые непроизнесенные вопросы, и, не успели они сказать друг другу ни слова, как все преграды между ними исчезли. Райан медленно и нежно приблизил свое лицо к ее лицу и поцеловал.

Это не был страстный поцелуй мужчины, который хотел ею воспользоваться. Напротив, это был поцелуй, который намекал на возможность. Он поцеловал ее во второй раз, и тут Эшли почувствовала напряжение в его теле.

Он отстранился, переводя дыхание, и взял ее за плечи.

– Эшли, – он покачал головой, – я не должен был этого делать.

Она почувствовала себя так, словно ее окунули в воду. Слова Райана не имели смысла. Разве не он предложил вместе пообедать? Разве не он весь день толкал ее локтем, обнимал, обхватывал руками? Дрожь пробежала у нее по спине, и она отступила назад. Что бы ни говорил Райан, он не мог отрицать, что его влекло к ней, после того, как они провели вместе сегодняшний день.

– Целовать меня – не преступление, Райан, – она без колебаний, прямо посмотрела на него, вынуждая признать свои чувства. – Мне уже не двенадцать лет.

Райан застонал и посмотрел на паркетный пол. Когда он поднял глаза, она увидела в них невероятную боль.

– Ты чудесная, Эшли. Ты заставляешь меня смеяться, и, когда я рядом с тобой, я чувствую себя лучше, оптимистичнее смотрю на жизнь, – он уронил голову и потер шею.

Она сделала шаг вперед. Если его надо убедить, она была готова сделать это.

– Мы знаем друг друга уже вечность, – она положила руку ему на плечо. – Что бы ни произошло сегодня, мы оба чувствуем это, – ее голос превратился в шепот. – Разве я не права?

Райан посмотрел вверх, и на лице у него была тоска.

– Ты имеешь в виду, что меня к тебе влечет? Да, это так, – он убрал ее руку со своего плеча и взял в свои ладони. – Но с моей стороны было нечестно тебя целовать, заставлять тебя думать, что я могу быть с тобой в таком качестве.

Быть им отвергнутой было мучительнее, чем что бы то ни было, с тех пор, как она вернулась домой из Парижа. Слезы навернулись ей на глаза, и она освободила руку. Она сдерживалась, но говорила гневно, когда она, наконец, заговорила:

– Это все Кэри, да? Ты боишься влюбиться в меня из-за нее, да?

– Нет, я не боюсь, – он оперся о дверной проем. – Кэри любит своего мужа, и так должно быть. Мои отношения с ней закончились.

Эшли провела рукой по волосам:

– Я не понимаю, Райан. Тогда что?

Он ничего не ответил, и Эшли вдруг поняла. Хотя Райан никогда больше не увидит Кэри, сердце его не свободно. Она отступила на два шага назад и решительно скрестила руки на груди. Она знала только один способ спастись от холода, который вдруг проник в комнату.

– Еще слишком рано, да? – она закусила губу, чтобы она не дрожала, и у нее вырвался медленный печальный вздох. – И сколько времени ты будешь любить ее?

Она затаила дыхание, ожидая его ответа. Райан потянулся за своими ключами, его глаза были влажными. Потом он сделал шаг к двери и произнес только одно слово:

– Вечно.

* * *

Уезжая из дома Эшли, Райан скрипел зубами и изо всех сил сжимал руль. О чем он только думал? Он покачал головой, потянулся, чтобы выключить радио, и понял ответ. Он вообще не думал с того момента, как пригласил Эшли на обед. Что произошло на заправке, отчего он сошел с ума?

Он знал ответ и на этот вопрос. Она смеялась, дразнила его, льстила ему и так была похожа на Кэри, что болело сердце. Как мог он сопротивляться? Почему бы не провести день с прекрасной одинокой женщиной, которую он знает большую часть своей жизни? Конечно же, Кэри не возражала бы, если бы они провели денек вместе.

Райан не замечал времени и радовался жизни больше, чем мог себе представить еще совсем недавно. Поход за покупками напомнил ему о другой поездке. Они с Кэри после смерти его отца поехали в магазины. В тот день он впервые признался ей в своих чувствах.

Но только когда он поцеловал Эшли в дверях ее дома, он полностью отдал себе отчет в своих побуждениях.

Как бы ужасно это ни выглядело, то, что он был сегодня с Эшли, было способом обмануть свое сердце, ослабить боль от новой утраты Кэри. Эшли и Кэри были так похожи, что он почти убедил себя, что это и есть Кэри.

Но, хотя внешне Эшли была почти отражением старшей сестры, на этом сходство между ними кончалось.

Кэри была доброй и полной сострадания, преданной почти до безумия. Эшли была свободной, артистичной, упрямой и независимой, ее утомляли условности. И, как он обнаружил, удивительно уязвимой и жаждущей внимания. Было нечестно целовать ее, неправильно заставлять ее думать, будто у него есть серьезные намерения, когда на самом деле их не было. Его влекло к Эшли, и да, он прекрасно провел с ней время. Но она никогда не будет той женщиной, которая ему нужна. Каждый раз, когда он смотрел на нее, он не мог не думать о Кэри.

Чувство вины терзало его всю дорогу домой. Он подъехал к ранчо, остановился, закрыл машину, прошел на кухню и сел за стол. Перед ним лежал контракт, как и все последние дни. Его уникальный шанс.

Он колебался только по одной причине. Хотя они с Кэри никогда не будут вместе, Райану все же нравилось жить здесь: нравился сладкий запах дикой травы вокруг его дома в Клир-Крик; общество Блумингтона, увлеченное семейными ценностями и академическими достижениями; его друзья и знакомые; воспоминания об отце.

Райан посмотрел на контракт и испустил покаянный вздох.

Теперь, в свете вечера с Эшли, – и того поцелуя, который только запутал ее, – ему казалось, что оставаться нет смысла. Каждый раз, когда он проходил мимо университета, он думал, верен ли Тим Кэри. Каждый раз, когда он шел в церковь, он гадал, не встретится ли с ними. А когда родится малыш, ему придется постоянно думать о том, что, если бы все сложилось иначе, этот ребенок был бы его. И, когда он будет встречаться с Эшли, все тоже будет не так, как раньше.

Он пробежал глазами первую страницу контракта и вдруг понял, как поступить правильно. Разве он не мечтал быть тренером настоящей команды, когда перестанет играть сам? Разве не на это он надеялся, когда опять встретил Кэри в первое воскресенье?

Он схватил ручку и придвинул к себе документ. Подписывая его, он думал о будущей работе, которая изменит его жизнь и заставит переехать на Восточное побережье, где он будет оставаться много лет.

Он всегда говорил себе, что, если ему подвернется возможность стать тренером профессиональной команды, он оставит за собой дом и свою землю. Но теперь, в свете решения, которое он только что принял, место жительства не казалось таким уж важным. Райан подумал, что после праздников позвонит в агентство недвижимости. Потом он сообщит новость тренерам из школы Клир-Крик.

И через несколько недель, которые пролетят незаметно, он упакует свои вещи и начнет жизнь снова в городе Нью-Йорке.

Подальше от Кэри Бакстер, так далеко, как только возможно.

Глава 27

Подруги всегда говорили Кэри, что пятый и шестой месяцы беременности лучше всех остальных, и, когда наступил февраль, Кэри с ними согласилась. Ее родители устраивали вечеринку в честь дня рождения Брук, и Кэри с радостью отметила, что освободилась от утренней тошноты и отеков, которые появились у нее на ногах в первое время беременности. Теперь избыточным весом, который ей приходилось носить, был лишь ребенок, и ее сестры единодушно уверяли ее, что у нее будет мальчик.

– Ты выглядишь так же, как я, – говорила ей Эшли почти каждый раз, когда смотрела на Кэри. – Такая тоненькая и с мячиком впереди.

Кэри знала, что должна еще поправиться в следующие месяцы, но не представляла, как это возможно, ей казалось, что ее кожа и так уже растянута до предела, а много есть она перестала еще месяц назад. Она думала о ребенке, которого не доносила, и благодарила Бога за то, что этот ребенок выжил.

Консультации с Тимом шли лучше, чем она мечтала. Хотя у него и возникало искушение, но пить он перестал еще до Рождества. Раз в неделю они ходили куда-нибудь вместе, просто чтобы поговорить о своих успехах и о том, что ждет их в будущем.

На столике рядом с ее кроватью были навалены книги о том, чего следует ожидать в период беременности, а по вечерам они с Тимом обсуждали их, рассматривали рисунки в альбомах и пытались представить себе, как выглядит их ребенок: сформировались ли уже его глаза, есть ли у него уже волосы.

– Мне кажется, мы все это уже выучили наизусть, – Тим обнял ее, когда они сидели дома однажды вечером. Физические отношения приходилось восстанавливать, но с каждой неделей проявления привязанности становились все естественнее.

– Я никак не могу начитаться. Мне кажется, что срок никогда не подойдет.

– Должно быть, это всегда так. Один у тебя ребенок или пять.

Кэри верила в это.

Ребенок продолжал ворочаться и шевелиться внутри нее, и, несмотря на предсказания сестер, она была уверена, что это девочка. Они с Тимом обсуждали, как ее назвать, и остановились на Джесси Рене, в честь ее прабабки, верующей женщины, о которой Кэри слышала, но никогда не видела. Если это будет мальчик, его решили назвать Тимоти Джозеф – сокращенно Ти-Джи. Но Кэри была уверена, что имя для мальчика было всего лишь мерой предосторожности.

Они с Тимом решили ждать рождения ребенка и потом удостовериться, права ли она, на обследованиях она просила врачей не выдавать ей тайну.

Тим стоял рядом с ней, пока доктор водил прибором у нее над животом во время обследования, глядя на маленький монитор.

– Кэри, это здоровый ребенок...

– Не говорите мне! – она подняла руку, и Тим с доктором улыбнулись.

– Я просто пошутил. Ты не узнаешь от меня правды, даже если мне заплатишь.

– Мы и так платим, – поддразнила Кэри. – Но не говорите мне ничего, ладно?

С каждой проходящей неделей, с каждой новой стадией развития плода, благодаря их усердным стараниям и Богу, Который помогал исцелять их брак, Кэри все острее ощущала, что они все разделяют с Тимом. Иногда ее вдруг переполняла радость и чувство благодарности, сердце распирало от восторга, а глаза щипало от слез. И хотя иногда она думала о Райане, ей больше не было больно от мысли, что они расстались.

Его тоже ожидало в будущем нечто хорошее – он согласился стать тренером «Гигантов» из Нью-Йорка. Он позвонил ее родителям и попрощался перед отъездом, попросив их передать ей новость. Она была рада за него и уверена, что его новая работа – еще одно проявление Божьей милости в их жизни. Это была работа, о которой он всегда мечтал.

Кэри взяла стопку тарелок из китайского фарфора и начала расставлять их на столе. Сегодня вечером соберется все семейство Бакстеров – впервые после каникул, когда они обедали вместе. Кэри с нетерпением ждала этой встречи.

Сегодня вечером они впервые увидят новую подружку Люка, которая должна была приехать во время десерта.

Кэри и Эрин обсудили ситуацию во всех подробностях и в шутку – как обычно – решили, что у девушки нет никаких шансов, потому что она окажется в окружении сестер Люка.

– По крайней мере, он знает, что нам не все равно, – засмеялась Эрин, когда они говорили об этом раньше.

– Да, – ухмыльнулась Кэри. – Она не знает, куда попала.

Она закончила накрывать на стол, Эрин с Эшли помогали матери на кухне. Восхитительный аромат блюд, приготовленных их матерью, уже наполнял весь дом: сочный жареный цыпленок, свежие овощи с базиликом и розмарином, знаменитый зерновой хлеб, который она тоже пекла сама. Они выросли на этой еде, которая была одновременно и здоровой, и очень вкусной.

– Еда влияет на наши ощущения, на нашу внешность, на наше поведение. Даже на то, как мы любим, – всегда говорила мама, и никто не сомневался в ее правоте. Она была специалистом по питанию и иногда подрабатывала, составляя меню для больницы, до того, как заболела.

– Моя задача – убедиться, что все вы умеете правильно питаться.

У Кэри заворчало в желудке, и она погладила свой живот. Тебе тоже нравится, как готовит бабушка, да, малышка Джесси?

Ее отец вернулся домой с работы и сел рядом с Тимом, который смотрел бейсбольный матч по телевизору. Потом приехала Брук со своей семьей, разговоры вокруг Кэри становились громче. Кэри скучала по этим звукам после того, как покинула дом, – и Эрин будет скучать по ним, если ее муж согласится на работу в другом штате, как он планировал.

Люк вошел в кухню и поставил свой рюкзак на пол рядом со столом.

– Я говорил вам про Риган, верно? Что она заедет на десерт?

Кэри смотрела, как ее мать отрывается от помешивания бобов в кастрюле и смотрит на рюкзак.

– Отнеси его в свою комнату, пожалуйста.

Люк схватил рюкзак:

– Я ведь говорил?

– Да, Люк. Мы постараемся хорошо себя вести.

Кэри увидела, что Эшли закатывает глаза, сливая жидкость из тушеных овощей.

– Не беспокойся, Люк. Мы постараемся не снимать маску.

– Не цепляйся ко мне, Эшли. Может быть, тебе бы лучше уйти к тому моменту, когда придет она?

Элизабет вздохнула:

– Прекратите, вы оба. Постарайтесь быть добрее друг к другу. В конце концов, сегодня день рождения Брук.

– Хорошо, – Эшли повернулась к Люку спиной.

Кэри смотрела и думала, что, скорее всего, Эшли так же страдает от того, как изменились их отношения, как и Люк. Она такая сердитая, Боже. Покажи мне, как я могу помочь ей.

Люк пожал плечами и улыбнулся Кэри:

– По крайней мере, остальные мои сестры будут вести себя с Риган хорошо, – он вышел из кухни, держа в руках рюкзак, и побежал вверх по лестнице.

Брук ворвалась на кухню, тяжело дыша и хмурясь.

– Брук, посмотри-ка на игру! – Питер позвал ее из другой комнаты.

Брук буквально на мгновение посмотрела на экран телевизора и отсутствующе кивнула.

– Мама, где ибупрофен Коула? – она поморщилась. – У Мэдди опять температура. Мы уже думали, что не сможем приехать.

– Когда она заболела? Я слышала от Тельмы с нашей улицы, что трех детей положили в больницу с болью в горле только за прошлую...

Разговоры продолжались, пока не был готов обед. Тогда все десять собравшихся – все, кроме Мэдди, – сели за стол.

– Давайте помолимся, – их отец склонил голову и ждал, пока все замолчат. – Господь, мы благодарим Тебя за эту семью, за то, что Ты позволил нам собраться вместе, и за день рождения Брук. Спасибо Тебе за то, что Ты сотворил ее, чтобы она была рядом с нами, и пусть следующий год станет годом открытий и благословений для ее семьи! Благослови эту пищу, чтобы она напитала наши тела. Во имя Иисуса, аминь.

Почти сразу же разговоры возобновились.

– Передай мне цыпленка.

– Мама, у тебя опять получилось! Все так вкусно пахнет!

– Никто не умеет печь такой хлеб.

– Папа, ты что-нибудь слышал про грант, который больница берет для постройки нового крыла? Говорят, что там будет еще сорок палат.

– Эшли, твой бывший тренер по теннису начал ходить в нашу церковь. Он передавал тебе привет.

Все говорили одновременно, но, похоже, все понимали друг друга и участвовали в беседе. Элизабет, Джон и Эшли говорили о курсах живописи, на которые она ходила. Муж Эрин, Сэм, хотел знать, сколько времени осталось до рождения ребенка Кэри, а Эрин начала рассказывать об одном из своих детсадовцев, который в тот день, когда они говорили о домашних питомцах, принес с собой мороженую рыбу. Когда смех затих, Люк начал подробно описывать недавнюю победу своей команды.

Кэри знала, что ей надо запомнить этот обед на многие месяцы, когда она будет заботиться о своем новорожденном и учиться быть одной семьей с Тимом и ребенком. Вскоре обед закончился, начали убирать посуду, когда прозвучал звонок в дверь.

– Должно быть, это Риган, – Эшли коварно улыбнулась Кэри и остальным. – Надеваем маски.

Эрин и Брук захихикали, и Люк кивнул им.

– Спасибо, – он с прищуром посмотрел на Эшли, потом встал из-за стола. – Она может сесть рядом с Кэри.

Кэри посмотрела на Эшли и наклонила голову:

– Ну же, Эш, веди себя прилично. Он и так нечасто приводит домой девушек.

Эшли наклонилась над столом и прошептала:

– Я хорошо себя веду. Я просто сказала всем, чтобы они вели себя как можно лучше, – она откинулась назад и приподняла брови. – В конце концов, не многие девушки соответствуют идеалу Люка.

Когда Люк и его новая подружка вошли в комнату, разговоры прекратились, все замолчали.

– Там снаружи метель, – сказал Люк, вешая пальто Риган на стул и сметая с ее головы снег.

Все смотрели на Риган. Она была высокой, спортивного сложения, более ширококостная, чем большинство девушек, с которыми встречался Люк. Судя по непринужденному виду, с которым они общались, Кэри решила, что они дружат уже давно. Она подумала, женится ли ее брат на этой девушке.

Люк представил всех, потом они с Риган сели рядом, как можно дальше от Эшли. Когда все сели, они спели для Брук «С днем рожденья тебя».

– Тебе ведь тридцать пять, да? – поддразнил ее Люк. Она уже открыла подарки, и в свой Люк вложил пакетик витаминов для людей пожилого возраста.

– Тридцать, спасибо тебе большое, – Брук приподняла подбородок и улыбнулась.

Питер наклонился и поцеловал ее в щеку:

– Хотя ты выглядишь не старше, чем на двадцать один, дорогая.

– Ах, пожалуйста, думаю, это и есть ее подарок на день рождения, – Эшли покачала головой и подмигнула Брук. – Никто не заслуживает такого комплимента, даже в свой день рождения.

Риган говорила мало, больше смотрела и слушала, отвечая на замечания Люка, сделанные шепотом, нежной улыбкой.

Джон первым вовлек ее в разговор:

– Скажи нам, Риган, как ты связалась с этим сумасшедшим парнем? – он ткнул локтем Люка, который сидел рядом с ним.

Риган засмеялась, и Кэри решила, что она ей нравится. Казалось, что ей легко среди Бакстеров, в ее глазах было что-то искреннее, настоящее. Мама и Эрин подали пирог.

– Ну... – Риган посмотрела на Люка, и Кэри заметила это. Как бы давно эти двое ни встречались, их отношения были серьезнее, чем с его предыдущими девушками. В глазах у Риган было выражение, не вызывавшее сомнений.

Она любила Люка.

Риган продолжала:

– Люк играл в школьном спортзале, и туда пришла я со своим мячом. Им не хватало одного человека, но... – она явно поддразнивала Люка, – кое-кто решил, что я не могу играть с ними.

– Мама, – Люк поднял брови и воткнул вилку в кусок пирога перед собой, – я уже говорил тебе, как ты хорошо готовишь?

– Продолжай, Риган, – ухмыльнулся Джон. – Мне очень интересно.

Риган кивнула и обвела глазами сидящих за столом. Она явно не была застенчивой, но не была и дерзкой или навязчивой. Кэри посмотрела на сестер и увидела, что они тоже заинтересовались историей. Даже Эшли. Эта девушка была очень славной. Она завоевала их хорошее отношение за считанные минуты.

Последовал рассказ о том, как Люк не хотел пускать Риган в свою команду. Так что, когда освободилось место в другой команде, Риган заняла его.

Люк начал вставать.

– Никому ничего не нужно в гараже? Я буду прятаться там, пока...

Риган потянула его за рукав, и он сел. Она наклонилась и повернула к нему насмешливый взгляд.

– Подожди. Твой отец попросил меня рассказать, вообще-то.

Люк застонал, а Риган негромко засмеялась.

– Наша команда выиграла, но я не думаю, что это покорило его сердце, – она с насмешливым любопытством посмотрела на него. – Ведь я права?

Люк оперся о стол обеими локтями и закрыл глаза.

– Ну вот, начинается.

Риган наклонилась вперед.

– Я думаю, дело в том последнем ударе, благодаря которому мы выиграли матч, – она кивнула, словно прочитала на его лице подтверждение своих слов. – Да, дело было в этом.

Джон так смеялся, что покраснел.

– Пора было кому-то показать ему, как это делается.

Все за столом засмеялись, а потом опять начали разговаривать. Выяснилось, что Риган выросла в Северной Каролине и получала стипендию, играя за волейбольную команду университета Индианы. Она ходила в церковь в кампусе и, похоже, ее вера была спокойной и искренней.

Когда Риган и Люк поехали в кино полчаса спустя, Кэри и остальные молча ждали, когда закроется входная дверь. Потом они посмотрели друг на друга и засмеялись, как делали, когда Люку было тринадцать и за ним заходила соседская девочка.

– Мне кажется, я слышу свадебные колокола, – воскликнула Эрин и заговорщически наклонилась к матери. – А вы, ребята?

Кэри улыбнулась:

– Она мне понравилась.

– Определенно. Через годик, – Брук потянулась и посмотрела на часы.

– Согласна, – Эшли поднялась и стала убирать тарелки для десерта. Кэри была благодарна сестре за то, что она вела себя вежливо в присутствии Эрин, и теперь ее реакция казалась искренней.

Элизабет только тихо улыбнулась и пожала плечами:

– Никогда не угадаешь. У Бога есть планы на все. Возможно, Риган – есть Его план для Люка.

Разговор продолжался, но после замечания матери Кэри больше не прислушивалась к нему. Правда ли это? Конечно, в Писании так сказано, но все-таки: насколько конкретны эти планы? Для каждого?

Кэри закусила губу, голоса вокруг нее затихали. Слушалась ли она Бога, когда встречалась с Райаном? Или же не поняла Божьего плана?

Она посмотрела на Тима, который увлекся беседой с мужем Эрин. Даже теперь, глядя на него, она ощущала не только любовь, но и боль.

Она подумала, как медленно шло исцеление, каким болезненным оно на самом деле было, как дорого ей стоила измена Тима. Например, физическая близость по-прежнему оставалась проблемой. Как бы ей ни хотелось все исправить, она замирала каждый раз, когда Тим прикасался к ней. Консультант сказал, что пройдут месяцы, прежде чем это изменится.

Задумавшись, она встала из-за стола и начала собирать оставшиеся десертные блюдца. Консультант подошел к проблеме осторожно.

– Будем решать проблемы постепенно, – сказал он им на встрече в первую неделю, когда они пришли к нему после семинара. – Физические отношения восстанавливаются со временем, когда возвращается доверие. Пока я советую вам избегать интимной близости, – он объяснил ряд правил, которыми они должны были руководствоваться в своих физических контактах. Обниматься хорошо, сказал он, и целоваться тоже, если им этого хочется; но все остальное было чрезмерным, по крайней мере, пока он не решит, что они уже готовы к этому.

Слова консультанта доставили Кэри облегчение. Очевидно, однажды они снова будут заниматься любовью и радоваться этому. Но пока она не могла представить себе близости с Тимом. А что если он будет сравнивать ее со своей студенткой? Что если он чем-нибудь заразился?

Об этом они тоже говорили. Консультант сказал им, что это решается просто. Тим должен был пройти анализы. Дважды. Первая проверка была через неделю после встречи с консультантом, она ничего не показала. Вторая должна была состояться через несколько недель.

Кэри вздохнула и понесла блюдца на кухню. Она вдруг задрожала. Она не могла представить себе, что было бы, если бы Тим не захотел вернуться домой. Должно быть, они развелись бы, когда родился бы ребенок.

Ее мать была права. У Бога есть план.

Нет смысла оглядываться назад и думать, пошла ли она налево в то время, как Бог хотел, чтобы она пошла направо. Какие ошибки она ни совершала бы в жизни, сегодня Бог хочет, чтобы они с Тимом возродили свой брак – каким болезненным ни был бы этот процесс. Ее задача – верить, что Бог склеит обломки их жизни и превратит их в нечто прекрасное.

Консультант сказал в тот день одну вещь, о которой она не думала раньше.

– Для того, чтобы оправиться от измены, нужно не меньше года, и за это время вы будете проходить через разные стадии, – он перевел взгляд с Кэри на Тима. – Вы оба боролись с чувствами к другим людям, но ответственность здесь лежит на вас, Тим. Эти стадии больше повредили Кэри, по крайней мере, на поверхности.